Анонимные произведения
править<Письмо к господам издателям Всякия всячины, с приобщением надписи к статуе Петра Великого>
Надпись монументу блаженныя и вечнодостойныя памяти императора Петра Великого
Ода на торжественное открытие монумента Петра Великого
Чувствования россиянина, излиянные пред памятником Петра Первого, Екатериною Второю
<Описание открытия памятника Петру І>
Я пользуюсь дозволением присылати к вам стихи и прозу ради напечатания их во Всякой всячине, сообщаю при сем вчера мною сочиненные стихи. Я не люблю ничего того таить, что я делаю; ибо стараюсь ничего такого не делать, чтоб было постыдно открыти свету. Утаеваются только такие дела, в которых зазирает совесть человека; но в сих моих стихах совесть меня не зазирает, и для того охотно отдаю их на зубы господ Зоилов; они произведены на свет нечаянно. Я, прогуливаяся пешком, повстречал несколько моих приятелей, идущих к г. Фалконету; они меня пригласили с собой; на что я и согласился. Из нас разных склонностей были люди: охотники до лошадей рассуждали о лошади, другие рассматривали рисунок; а я от праздности, в которой по случаю препроводил мою молодость, привыкнул к стихотворству, и, смотря оную статую, которая делает честь ее автору, наполнялся пиитическими воображениями. Мне представлялося, что великое счастие и венчанной главе заслужить себе статую по смерти, а еще больше воздвигнутую Екатериною Второю; а плод сих мыслей были следующие стихи.
НАДПИСЬ К СТАТУЕ ГОСУДАРЯ ПЕТРА ВЕЛИКОГО
Изображает медь сия черты лица
Великого Петра, Отечества Отца.
Созиждел град он сей, устроил флот и войски;
Вознес Россию он чрез подвиги геройски.
В знак благодарности к нему России всей
Екатериною воздвигнут образ сей.
Но если б Петр воскрес опять в России ныне,
Он краше б монумент воздвиг Екатерине.
Петр внутренних врагов и внешних победил,
Объял владычеством и море он и сушу,
Прославя россиян богатством наградил.
Петр дал нам бытие, Екатерина душу.
В сих стихах заключаются мысли всех вернейших сынов отечества, в число коих сочинители Всякия Всячины включаются без изъятия.
Впервые: Всякая всячина. 1769. С. 137—139. Печатается по этому изданию.
Н. И. Новиков ошибочно приписал письмо А. П. Сумарокову, напечатав его в первом издании «Полного собрания всех сочинений в стихах и прозе» (М., 1781. Ч. 9. С. 325—326) поэта. Эта ошибка была указана им во 2-м издании (М., 1787. Ч. 10. С. 279): «В первом издании Сочинений г. Сумарокова ошибкою внесено было в IX часть Письмо к господам издателям Всякия Всячины, с приобщением Надписи к статуе Петра Великого, которая сочинена не им, но неизвестным сочинителем, почему оные в нынешнем издании и выключены».
НАДПИСЬ МОНУМЕНТУ БЛАЖЕННЫЯ И ВЕЧНОДОСТОЙНЫЯ ПАМЯТИ ИМПЕРАТОРА ПЕТРА ВЕЛИКОГО, изображающему его седящего на коне, который поставлен пред Сенатом и храмом св. Исаакия, 1782 года августа 7 дня
Чтоб все дела Петровы громки
Российски помнили потомки,
Екатерининой рукой
Сооружен днесь сей герой.
В меди сего изображает,
Но сердцем вечно обожает,
Чтоб намять в россах восцвела
За все науки и дела.
Куда наш взор ни обращаем,
Везде его труд созерцаем:
Собрание различных войск
И дух его во всех делах геройск.
Все, чем Россия ни владеет,
Начало от его имеет:
Един Россию Петр создал,
Свободный путь к наукам дал.
Спроси, что прежде россы были?
Ни что, как варварами слыли;
Смеялся всякой им сосед
И делал всевозможный вред.
Воды россиянин боялся,
Чрез лужу чуть переправлялся;
Теперь же росским кораблям
Отворен путь ко всем морям.
Копьем одним спасал он грады
От неприятельской осады;
Но нынь, сражаясь со врагом,
Молниеносный мещет гром.
Который россов гнал со страхом,
Теперь уж тот несется прахом,
Страшась и пушек и мартир,
Чему дивится целый мир.
Оружие императрицы
Проходит света все границы,
Петров понеже храбрый дух
Наполнил всех живущих слух.
России страстны были свеи,
К враждам продерзкие злодеи;
Но нынь иной несется слух,
Какой? — Швед ищет быть нам друг.
Прусс прежде делал нам досады,
Где мог, тревожил без пощады;
Но воинства российска страх
Разбил его, как легкий прах.
Признайтесь вы, о мусульманы!
Откинув лести и обманы,
Не росс ли в понте вас карал?
Не он ли вас атакой взял?
Сие все Петр сооружает,
Такие чудеса являет,
Но, о печаль! колик предмет!
Петра уже на свете нет.
Сурова смерть своей косою
Пресекла жизнь сему герою,
Не видим мы Петра в очах,
Но в наших вечен он сердцах.
О Боже, твари всей содетель!
Петровых дел ты будь свидетель,
Воздаждь ему за оный труд,
Которым россы все живут,
В предвечном коего совете
Прославить восхотел на свете,
Того и в небе прославляй
И вечным светом озаряй!
Впервые: Санктпетербургская вивлиофика журналов, в Англии, Немецкой земле, Франции и Швеции издаваемых. 1783. Июль. С. 177—180. Без подписи. Печатается по этому изданию.
России страстны были свеи… — Речь идет о Северной войне России со Швецией (1700—1721).
Прусс прежде делал нам досады… — Имеются в виду события Семилетней войны (1756—1763), в которой Россия в союзе с другими странами (Австрией, Францией, Швецией, Саксонией, Испанией) воевала против Пруссии, союзниками которой были Англия и Португалия.
Признайтесь вы, о мусульманы! — Имеются в виду русско-турецкие войны 1768—1774 гг. и 1787—1791 гг., в ходе которых русскими войсками были одержаны блистательные победы (Чесменский бой, Рымникское сражение, взятие Измаила и др.).
ОДА НА ТОРЖЕСТВЕННОЕ ОТКРЫТИЕ МОНУМЕНТА ПЕТРА ВЕЛИКОГО АВГУСТА В 7 ДЕНЬ 1782 ГОДА
Во твердь небесну ударяясь,
Раздался труб гремящих глас,
Земля и воды потрясаясь,
Спокойный двигнули Кавказ;
Полунощь блеском озарилась,
И черна тень пред ней соткрылась.
Внутри Рифейских мрачных недр
Расторглася земли утроба,
Прервав заклепы крепки гроба,
Воскрес, воскрес Великий Петр.
Воскрес, и взоры простирает
На горды здания свои;
Громады страшны озирает,
Что держат Невские струи;
Геройской протяженьем длани
Бодрит ужасных россов в брани,
Делами восхищен их сам.
Он зрением Петрополь мерит
И зренью своему не верит,
Чудясь в нем блещущим красам.
Нева, узрев Петра, трикратно
Ударила волнами в брег;
Седы верхи ея внезапно
Простерли быстро ярый бег,
Балтийску глубину смутили
И ей восторг свой возвестили;
А та подвигла океан,
Где царь над строгими волнами
Престол кристальный под водами
Поставил в вечности создан.
Нептун, сим действом пораженный,
Трезубцем вал морский рассек;
Как вихрь, в Петрополь восхищенный
Скорее молнии притек;
Улыбкой вид его суровый
Покрылся, зря черты Петровы.
В стоящ пред взором малый бот
Он вшел и тем его прославил
И к чести нову честь прибавил
Родившему ужасный флот.
На свой трезубец воздевает
Преславный в свете росский флаг,
К стопам Петровым преклоняет
Величества воднАго знак.
Восторгом сладким воспаленный,
Отверз уста свои священны:
«Внемлите своего царя,
Пучины страшны и бездонны;
Свирепы укротите волны,
Неизмеримые моря.
Герой, во подвигах ужасный,
Душею кротко божество,
Кому и огнь и страх подвластны,
Подвластно само естество,
Покрывший льдистый понт судами
И громкими в волнах делами,
Стихиям начертал закон:
Он, громом громы поражая
И вихрем вихри сокрушая,
Создал претвердый россам трон.
Ему ужасны вод громады,
Которы в ярости своей
Пресильны разрушают грады,
Служили как царю царей.
Прияв его веленья важны,
Со ревностью бугры их влажны,
Врагам строптивым смерть и страх,
России лавр, покой, отраду,
Союзным за труды награду
Носили на своих хребтах.
Он паки бездну проницает,
Величества геройска полн,
Себя и россов утешает,
Покорство видя строгих волн.
О сильный на морях владыка!
Коль власть Нептунова велика,
Пускай в преемниках твоих
Ты ею укротишь пучины;
Да именем Екатерины
Безбедно росс плывет по них».
Он рек лишь — небо потемнело;
Летает частых молний блеск;
Земное недро заревело,
Почувствовав громовый треск;
Бунтует в мраке непогода;
Вострепетала вся природа —
Но вдруг богов всесильный взор
Ужасну бурю прогоняет,
Сердца российски услаждает,
Открыв им прелестей собор.
О Муса! божеским глаголом
Своим снабди мой к пенью дух,
Да тем, что бренным вижу взором,
Российский насладится слух:
В зениде небо растворилось:
Коль красно зрелище открылось!
От самой горней высоты,
Подобно лествице горящей,
Трофеи в ясности блестящей
Свои явили красоты.
По них в порфире светозарной
Снисходит Марс на землю к нам,
Чело в короне лучезарной
Пустило блеск по всем странам;
Он держит лавр одной рукою,
Минерву чтя ведет другою;
Она в величестве своем,
К нам шествуя, несет оливы,
Что росски возрастили нивы,
О мир! в объятии твоем.
Пришед, Петра облобызали,
Священную главу его
Венцем лавровым увенчали:
Да россы зря монарха своего,
Блестяща славою превечной,
Бессмертье в жизни скоротечной
Стяжавшего своим трудом,
Сей лавр вовеки не утратят
И дерзким смертию заплатят,
В них брося мести страшный гром.
Каким восторгом воскипели
Российски храбрые сердца!
Своим усердьем возлетели
Превыше зрению конца,
Внимая Марсову вещанью:
Послушен воздух восклицанью,
Россиян славно торжество
И радость их неизреченну
Дрожащ несет во всю вселенну
Трону?ть ей всяко существо.
Сей грозный бог войны кровавой
Так рек (поколебалась твердь…):
«Се Петр, одевший громкой славой
Россию, поборая смерть,
Мечем ненасытиму злобу
Поверг и в адскую утробу
Ея навеки заключил.
Чудясь в нем действию судьбины,
Коль счаслив век Екатерины,
Что скипетр Петров ей Бог вручил!
Она, как быстрая орлица,
Превыше облак воспарив,
Вселенной где лежит граница,
Гремящу славу пространив,
Геройским подвигом свершила,
Земны края тем удивила,
Чего не мог достигнуть Петр.
Но кто против ея восстанет,
Перун российский грянет
И свергнет в пропасть адских недр».
Минерва, дщерь главы Зевеса,
Открыла книгу вышних прав;
Ниспала вечности завеса,
В ней зрится нам судеб устав,
Что правил подвиги Петровы
И буйства сокрушил суровый
Против него поставлен рог.
Премудрость все преоборает,
Крамолы страшны низлагает:
Ея покров — всесильный Бог.
Она взнесла превыше человека
Петра, бессмертного в делах,
В делах, неслыханных от века
Во всех подсолнечных странах.
Чудяся им Екатерина,
В женах великая едина,
Великому воздвигла храм;
Но царь, царицей оживленный,
Велик, Великою почтенный,
Воскрес и ей чудится сам.
Она сужденному судьбами
Держать свод неба на хребте
Атланту мудрости устами
Во всей велела красоте
Прейти леса, бугры, долины,
Моря и Невские пучины,
Среди Петрополя упасть
В подножье громкому владыке —
Свершил он и в гремящем лике,
Гордясь, свою вспевает часть.
С Кавказской высоты подъемлет
Простерту до небес главу,
Полсвета дланьми вдруг объемлет,
Прижав Петрополь и Москву
К своей груди, Россия нежно
И в радости течет поспешно
Монархиню благодарить,
Свою в ней душу ощущая,
Сердечным пламенем пылая,
Пред ней колено преклонить.
Рекли в ней вдруг восторг и радость:
«Твой скипетр — собрание отрад;
А власть моих душевна сладость
Тебя боготворящих чад.
Они тобою лишь счастливы,
Гром носят, нежны рвут оливы.
Велика ты, но больше тем,
Что ты Великого почтила
И тем меня ты научила.
Как чтить тебя в уме моем.
Но кто в подсолнечной удобен
Достойно прославлять тебя?
Он должен быть тебе подобен
И славою вознесть себя.
Великий Павл рожден тобою,
Назначен к чести сей судьбою:
Он должен быть Велик, в нем кровь
Течет российской героини,
И жизнь его крепит богини
Его родившая любовь».
Владычица Российския державы,
Возжегшая монарху фимиям!
В сердцах, твоею полных славы,
Тебе давно воздвигнут храм.
Творя нам радость, наслаждайся,
Восторгом сладким утешайся,
Подав нам сладостный восторг;
Лобзай плод Павла и Марии,
Счастливыя судьбы России
И блага вечного залог.
Земные области, внемлите,
Петру соплетшие венец,
Кичливы, гордость отложите,
Яд злобы сокрушив вконец.
И ждите счастливой судьбины
От дружества Екатерины.
Коль злобы Петр расторг оплот,
То ныне три Петра преклонят
Небесный свод и страх нагонят,
Повергнут буйство в род и род.
Впервые: Утра. 1782. Август. С. 189—196. Без подписи. Печатается по этому изданию.
Рифейские недра — Уральские горы.
Малый бот — Ботик Петра I, на котором юный Петр плавал по р. Яузе и Переяславскому озеру. 16 мая 1803 г., в день празднования столетия Петербурга, бот был установлен на корабле, стоявшем против «Медного всадника», и проходившие по площади войска отдавали почести и изваянию Петра, и его боту.
Минерва, дщерь главы Зевеса… — Согласно античным мифам, Минерва (Афина) родилась из головы Юпитера (Зевса).
…Открыла книгу вышних прав… — Реминисценция из стихотворения М. В. Ломоносова «Вечернее размышление о Божием величестве при случае великого северного сияния» (1743): «О вы, которых быстрый зрак Пронзает в книгу вечных прав…».
Великий Павл — вел. кн. Павел Петрович (1754—1801), сын Петра III и Екатерины II, впоследствии император Павел I (1796—1801).
…плод Павла и Марии… — Сын великого князя Павла Петровича и великой княгини Марии Федоровны Александр (1777—1825), впоследствии император Александр I (1801—1825).
…три Петра… — Очевидно, речь идет о св. Петре, о Петре I и Петре II.
ЧУВСТВОВАНИЯ РОССИЯНИНА, ИЗЛИЯННЫЕ ПРЕД ПАМЯТНИКОМ ПЕТРА ПЕРВОГО, ЕКАТЕРИНОЮ ВТОРОЮ ВОЗДВИГНУТЫМ
О ты, который от целой вселенной заслуживаешь уважение! Ты, который, оставя пышность и величие престола, сложив с себя венец и порфиру, не возгнушался облещись в простейшую одежду ремесленника, чтоб устремиться в отдаленные от отечества своего страны — страны, славившиеся тогда своими художествами, искусствами и науками, коих благотворный свет не касался еще мрачных пределов утопавшего в невежестве государства твоего и которое восприял ты просветить, вознесть и учинить благополучным. Каких трудов, каких пожертвований стоило тебе исполнение сего спасительного намерения! Но, руководствуемый благом общественным, ни на какие не взирал ты опасности, превозмогал все препятствия, не щадил самого себя. Обширный разум твой, соглашенный с добродетелями твоего сердца, объемля все, что способствует только к благосостоянию народов, и проницая в самые сокровенные действия политики, больше ко вреду, нежели ко благу человеческого рода обращенной, с каким удивительным предвидением умел ты обратить оную ко благу, извлечь из оной те пользы, которые, при всех своих попечениях, усилиях и деятельности, не успел ты довершить, предоставя сие последующим векам. О ты, коего премудрости плодами напитана Россия, Россия, для которой ты один сделал более, нежели вся она учинила для тебя! Ты, который ничего для себя не хранил; но все разделял с твоим народом: удовольствия свои почерпал из удовольствий своих подданных. Ты, который жил единственно для своего народа и был ему во всем примером; — нет, не одному ему, ты служишь примером целому свету. — Удивленный и восхищенный великостию деяний твоих, если вопрошаю самого себя: откуда, из какого источника произошли оные? Чистейшая благодарность изливается тогда вместе с слезою, и сердце вещает мне: из любви к отечеству, из любви к своим подданным. — Великий Петр! солнце Севера, слава российского народа, тень великодушная, прости слабости моих выражений!
Впервые: Санктпетербургский журнал. 1798. Ч. 4. Ноябрь. С. 148—150. Без подписи. Печатается по этому изданию.
Возможно, статья принадлежит одному из издателей журнала — А. Ф. Бестужеву или И. П. Пнину, отличавшимися известным свободомыслием. Характеризуя «Санктпетербургский журнал», исследователи отмечали, что это «наиболее интересное и общественно значительное периодическое издание последнего десятилетия XVIII в.» (Берков П. Н. История русской журналистики XVIII века. М.; Л., 1952. С. 381). Показательно, что, обращаясь к столь популярной при Екатерине II теме в царствование Павла I, автор статьи восхваляет только Петра I, ничего не говоря о его преемниках.
<ОПИСАНИЕ ОТКРЫТИЯ ПАМЯТНИКА ПЕТРУ І>
Открытие монумента государя Петра Первого был такой случай, который в памяти всех здешних жителей останется навсегда незабвенным; но дабы и отдаленнейшим странам России дать об оном точнейшее понятие, то сообщаем полученное нами обстоятельное сего славного происшествия описание.
Посреди пространной площади, Петра Первого наименованной, между Сената и Адмиралтейства против моста чрез Неву, сооружен сей великолепный монумент, достойное приношение герою от Екатерины Вторыя.
На сем месте представлялася дикая каменная гора, вышиною пять, а в окружности тридцать две сажени.
Седьмое число августа был день для открытия назначенный. Место для присутствия при сем торжестве ея императорским величеством избрано в Сенате с балкона, а для первых двух классов с фамилиями из покоев оного; для протчих же разных чинов зрителей сделаны были галереи вкруг площади, выключая стороны от Невы.
Помраченное тучами небо, сильный ветр с беспрестанным дождем, который и до того еще во всю ночь продолжался, не подавали надежды, чтобы в сей день торжество могло с желаемым успехом происходить. Но вскоре после полудни как будто бы само небо хотело очевидно показать участие, которое оно принимает в празднестве, уготовленном в честь памяти Великого Человека, солнце открылося, и во все время была ясная и тихая погода.
Река была покрыта императорскими яхтами и другими разными большими и мелкими судами, множеством людей наполненными и составившими из мачт своих на водах величественный лес. В два часа пополудни начали собираться полки и заняли на площади место: первый лейб-гвардии Преображенский полк, имея пред собою своего подполковника его светлость князя Григорья Александровича Потемкина; после оного — под предводительством своих же начальников — лейб-гвардии ж Измайловский, Бомбардирский, второй Артиллерийский, пехотный Киевский и Новотроицкий Кирасирский, а наконец, лейб-гвардии Конный и Семеновский полки заключали сей строй воинства, числом до 1500, пришедшего воздать должную почесть памяти государя, предков их победам научившего.
В четыре часа, в провождении своего штата, его сиятельство господин командовавший в сей день собранными войсками, генерал-фельдмаршал князь Александр Михайлович Голицын, приехав верхом, по получении рапортов от полковых начальников, остановился у берега ожидать прибытия ея императорского величества, куда и Правительствующий Сенат вышел на стретение монархини.
Ея величество, в 5 часов прибыв водою к пристани, оттуда в предшествии господ генерал-прокурора, сенаторов и всего двора, имея по сторонам кавалергардов, изволила шествовать пешком до Сената.
Хотя великое множество народа наполнило не только галереи, площадь, валы, гласис Адмиралтейской крепости и весь противулежащий берег Васильевского острова, но даже и все окрестные здания и кровли оных; однако повсюда царствовало глубокое молчание.
Монархиня явилася; сигнал дан ракетою, и вдруг невидимым действием, к удивлению зрителей, изображенная каменная гора, унижаяся, мешала видению всех из нее возвышающегося героя; и наконец, исчезнув со всех сторон без остатка, так что ни малого следа не осталось, показала изумленным очам зрителей Петра на коне, как будто бы из недр оной незапно выехавшего на поверхность огромного камня с простертою повелительною десницею.
Все войско, едва увидело зиждителя своего, отдало ему честь ружьем и уклонением знамен, а суда поднятием флагов; и в ту же минуту производимая пальба с обеих крепостей и с судов, смешанная с беглым огнем полков, с барабанным боем и игранием военной музыки поколебала восторгом город, Петром созданный и Екатериною в цветущее состояние приведенный.
Но удобнее было чувствовать, нежели описать величественную совокупность всего торжества, сию восхитительную картину геройских почестей, которыми монархиня утверждала титлы бессмертия Петрова.
В то же время его превосходительство господин действительный тайный советник и кавалер Иван Иванович Бецкой, под правлением которого производилося сие великое сооружение и открытие оного, поднес ея императорскому величеству разные медали, на сей случай сделанные. Напротив чего ея величество соизволила оказать ему высочайшее благоволение собственноручным вручением большой золотой медали, приказав подать себе оную его превосходительству господину оберцеремониймейстеру и кавалеру Матвею Федоровичу Кашталинскому, которому после препоручена раздача по чинам золотых и серебряных медалей и жетонов для ундер-офицеров, рядовых и протчих того же звания.
Сие знаменитое торжество заключено маршированием по очереди полков пред лицем монархини, с отданием обыкновенной чести.
По окончании же сего ея императорское величество соизволила возвратиться прежним порядком. Напоследок ввечеру весь город был великолепно иллюминован, наипаче же Сенат, Адмиралтейство и суда на реке; а более всего — окружность монумента, чем оный совершенно освещенный был так же виден, как и днем. Небольшой домик на Петербургской стороне, в котором вмещался Великий Петр, когда начинал созидать сию столицу, был весь покрыт сиянием огней.
К утверждению навеки памяти сего дня наша августейшая монархиня не пропустила и сего случая оказать свое благотворение и во всем своем пространном государстве милосердым манифестом, обнародованным тем же 7-м числом августа, благоволила всемилостивейшим прощением облегчить участь разных преступников.
Впервые: Санктпетербургские ведомости. 1782. № 79. 4 октября. С. 625—628. Печатается по этому изданию.
Статья представляет собой официальную версию события, послужившую основой для многих панегирических произведений, посвященных открытию монумента. Вместе с тем здесь содержатся важные конкретные факты, позволяющие воссоздать реальные обстоятельства памятного торжества.
Посреди пространной площади, Петра Первого наименованной… — Площадь, на которой был поставлен памятник, получила название Петровской 9 августа 1782 г.
…против моста чрез Неву… — Речь идет о наплавном Невском мосте, соединявшем тогда Адмиралтейскую сторону с Васильевским островом.
Потемкин Григорий Александрович (1739—1791) — полководец и государственный деятель, фаворит Екатерины II, пользовавшийся огромным влиянием. Характерно, что из всех предводителей полков здесь назван по имени только он.
Голицын Александр Михайлович (1718—1783) — фельдмаршал Петербурга.
…генерал-прокурора… — Имеется в виду князь Александр Алексеевич Вяземский (1727—1793), находившийся на этом посту с 1764-го по 1789 г.
…изображенная каменная гора… — До торжественного открытия памятник был закрыт разрисованной полотняной оградой, на которой изображались скалистые горы.
Бецкой Иван Иванович (1704—1795) — с 1762 г. глава Канцелярии строений и домов; при Екатерине II ведал всеми учебными и воспитательными учреждениями.
Кашталинский Матвей Федорович (ум. после 1810) — с 1765 г. церемониймейстер, с 1774 г. до конца царствования Екатерины II — обер-церемониймейстер; в 1797—1798 гг. — сенатор.
…домик на Петербургской стороне… — Домик Петра I, первое здание Петербурга, построенное в 1703 г. Уже в конце XVIII в. считался «главнейшей достопримечательностью» этой части города (см.: Георги И. Г. Описание российско-императорского столичного города Санкт-Петербурга… СПб., 1996. С. 133).
…благоволила… облегчить участь разных преступников… — В день открытия памятника, 7 августа 1782 г., был издан манифест «О разных милостях, дарованных преступникам по случаю открытия монумента императору Петру I» (Полное собрание законов Российской империи. СПб., 1830. Т. 21. № 15488. С. 649—650), по которому были помилованы осужденные к смертной казни и к телесным наказаниям, отменены уголовные взыскания, продолжавшиеся более десяти лет, прощены «все упущения и начеты денежной казны», не превышавшие пятисот рублей, и т. д.