НА КУРОРТАХЪ.
правитьБорьба съ «нѣмецкимъ засильемъ» въ торгово-прмышленной и другихъ областяхъ русской жизни сдѣлалась лозунгомъ нашихъ дней.
Къ сожалѣнію, эта борьба часто идетъ по ложному пути, не говоря уже о совершенно уродливыхъ, недопустимыхъ проявленіяхъ этой борьбы.
Увлекаясь стороной «разрушительной», часто забываютъ о «созидательной». Забываютъ, что всякое засилье — только негативъ нашего собственнаго безсилья.
За примѣрами не далеко ходить.
Наши курорты, съ первымъ пушечнымъ выстрѣломъ сразу эмансипировались отъ всякой зарубежной конкуренціи. Ожидалось небывалое оживленіе курортной жизни. Всѣ, живущіе отъ куроротной публики, начиная съ владѣльцевъ роскошныхъ виллъ и кончая черноокими проводниками, заранѣе потирали руки: но дѣйствительность жестоко обманула ихъ ожиданія: публики на курортахъ мало.
Нѣкоторые пытались объяснить это тѣмъ, что публика «сама себя перехитрила»: каждый боялся слишкомъ большого наплыва и остался дома. Но это едва ли такъ.
Что на курортахъ пусто, что комнаты и дачи сдаются дешевле, чѣмъ въ прошлые года давно всѣмъ извѣстно и. одинаково, публика подъѣзжаетъ слабо. Смѣняется сезонъ на сезономъ, а на всѣхъ дачахъ такъ же уныло висятъ плакаты: «Есть свободныя комнаты».
Пріѣхали только тѣ, кого заставила нужда: больные, переутомленные, да, пожалуй, еще нѣсколько парочекъ молодоженовъ, исполняющихъ повинность свадебнаго путешествія.
Кого усиленно ждали, на кого возлагали особые виды — завсегдатаи заграничныхъ курортовъ не удостоили пріѣхать. Почему?
Потому, что «заграница» пріучила ихъ къ удобной, уютной, комфортабельной жизни. Потому, что у насъ грязно, неудобно и, ко всему прочему, дорого.
Возьмите одну только восьмидесятиверстную дорогу отъ Севастополя до Ялты.
Морскіе переѣзды не всѣ пертносятъ. А теперь пароходы и совсѣмъ не ходятъ. Въ автомобилѣ можно задохнуться отъ пыли, не говоря уже о томъ, что за весь долгій путь съ безконечнымъ количествомъ поворотовъ многихъ «укачиваетъ» на автомобилѣ не хуже, чѣмъ на пароходѣ
Остается ѣзда на лошадяхъ.
Но и на это уходить цѣлый день съ утра до поздняго вечера.
Съ неудобствомъ соединена и дороговизна. Чтобы поѣхать на автомобилѣ, надо ждать попутчиковъ. Въ противномъ случаѣ вы должны уплатить за одинъ конецъ 50 р. А въ оба конца, слѣдовательно, одинъ «подъѣздной путь» обойдется въ 100 руб.
За эту сумму можно объѣхать вдоль и поперекъ любое европейское государство и, во всякомъ случаѣ, она окупить «зарубежный» конецъ пути.
Было бы несправедливо сказать, что на нашихъ курортахъ совсѣмъ не имѣютъ понятія о комфортѣ и удобствахъ жизни. Но, къ сожалѣнію, на нихъ смотрятъ, какъ на своего рода роскошь, которая должна оплачиваться по повышенному тарифу.
И у насъ найдется нѣсколько виллъ и отелей, гдѣ «все по заграничному», т. е., гдѣ васъ не ѣдятъ клопы, не безпокоятъ сосѣди, не продуваютъ сквозняки и гдѣ вамъ, на 2-й день не испортятъ безнадежно желудокъ.
Но всѣ эти «высшія блага жизни» доступны только «денежной аристократіи», а та «средняя» публика, которая засыпала милліонами заграничные курорты, обречена на пожираніе отечественными клопами за тѣ же самыя, и даже большія деньги, за которыя она за границей имѣла всѣ удобства.
Неудивительно, что эта «средняя» публика заграничныхъ курортовъ предпочла остаться дома. По крайней мѣрѣ, до тѣхъ поръ, пока «борьба съ нѣмецкимъ засильемъ» не выразится въ формѣ истребленія отечественныхъ клоповъ.
Бездорожье крайне затрудняетъ доставку съѣстныхъ припасовъ, въ результатѣ чего почти повсемѣстныя жалобы на плохой столъ. До войны доставка продуктовъ еще была кое-какъ налажена: изъ Керчи привозились на пароходѣ рыба, изъ Одессы — дичь. Теперь пароходство прекращено и провизію приходится добывать «отовсюду понемножку».
Какъ почти повсемѣстно въ Россіи, дороговизна на предметы первой необходимости вызвана не столько недостаткомъ ихъ, сколько затрудненіями въ доставкѣ изъ. Мясо, напр., теперь, въ жару, привозятъ на лошадяхъ изъ Симферополя! Отъ искусственнаго льда мясо по краямъ краснѣетъ.
Но удивительнѣе всего то, что въ Крыму до сихъ поръ не удосужились оборудовать хорошіе ледники. Многія дачи, лежащія въ окрестностяхъ Ай-Петри, до настоящаго времени пользуются «пещерными» ледниками, находятъ въ горахъ «пещеру», вѣрнѣе, расщелину, глубиною иногда въ 30—40 саж. и зимою набиваютъ этотъ колодецъ снѣгомъ. Снѣгъ скоро «слеживается» въ ледъ, и ледникъ готовъ.
Въ лѣтній зной рабочій одѣвается потеплѣе и спускается на канатѣ въ этотъ колодезь, гдѣ и рубить ледъ, пока не окоченѣетъ. Тогда на смѣну ему спускается въ пещеру другой.
Мѣшки со льдомъ кладутъ на верховыхъ лошадей, которыя и являются ежедневно къ старшему повару мокрыя отъ подтаявшаго льда.
Говорятъ, скоро приступятъ къ постройкѣ желѣзной дороги отъ Симферополя до Алушты. Это оживитъ, конечно, районъ, примыкающій къ Алуштѣ, но далеко не разрѣшитъ вопросъ, связанныхъ съ бездорожьемъ всего южнаго побережья. Бѣда отъ Алушты до Алупки, напр., 60 верстъ, до Симеиза 70. т. е., столько, сколько и отъ Севастополя. Слѣдовательно, западной части побережья эта дороги не принесетъ существенныхъ выгодъ.
Только устройство желѣзной дороги. или трамвая вдоль всего южнаго побережья Крыма дастъ возможность нашей «Ривьерѣ» конкурировать съ западными курортными «засильями», — хотя бы только удобствами путей сообщенія и доставкой провизіи.
А если еще наши отечественные предприниматели проникнутся принципомъ: не только брать, но и кое-что давать, — принципомъ, которымъ до сихъ поръ и побѣждали, главнымъ образомъ, заграничные курорты. — то, пожалуй, и наша «Ривьера» станетъ «удобопосѣщаемой». А, вмѣстѣ съ тѣмъ само собой, падетъ и пугало зарубежнаго «засилья».
Хотя и существуетъ довольно сильная тенденція превращенія Крыма въ мѣсто увеселительныхъ прогулокъ, но пока еще, милостью Создателя, берега Чернаго моря не утратили репутаціи, прежде всего, лечебныхъ мѣстъ.
Къ сожалѣнію, лечебныя свойства черноморскаго, крымскаго и кавказскаго побережья болѣе или менѣе основательно не изучены.
Врачи, особенно живущіе въ среднихъ и сѣверныхъ губерніяхъ Россіи и не имѣвшіе возможности ознакомиться съ нашимъ югомъ на личномъ опытѣ, часто «въ слѣпую» посылаютъ больныхъ въ то, или иное мѣсто.
Даже малярійныя мѣста тщательно не обслѣдованы.
Спросите нѣсколькихъ врачей о томъ, есть-ли малярія въ Сочи и вы получите самые разнообразные отвѣты.
Одинъ отвѣтитъ отрицательно. Другой скажетъ, что «малярія есть, но лишь отъ 5 до 7 час. вечера».
Третьи — что «она гнѣздится на высотѣ аршина отъ земли: не ложитесь и не садитесь на землю и для васъ не будетъ существовать никакой маляріи». Это все подлинные отвѣты грачей.
Про болѣе детальное изученіе отдѣльныxъ мѣстностей и говорить неприходится.
Между тѣмъ, крайне разнообразная топографія черноморскаго побережья создаетъ большое различіе климатовъ, часто на самомъ небольшимъ участкѣ.
Врачи, напр., нерѣдко рекомендуютъ легочнымъ бальнымъ селиться выше отъ моря, выпуская изъ виду. что на многихъ дачахъ, стоящихъ даже сравнительно не очень высоко, царятъ почти безпрерывные вѣтры, что, вмѣстѣ съ «сквозняково-корридорной» системой большинства дачъ можетъ принести гораздо большій вредъ больнымъ, чѣмъ морскія сырость, кстати сказать, по мнѣнію иныхъ врачей, являющаяся «лучшей ингаляціей» для легочныхъ больныхъ.
У дочери моей сосѣдки на дачѣ появились лихорадочныя явленія, или какъ здѣсь говорятъ «дѣвочка стала температурить». Врачъ опредѣлилъ малярію и далъ совѣтъ немедленно перебраться повыше. Перебрались. Больной не лучше. Призвали другого врача. Тотъ даетъ совѣтъ поселиться у самаго моря. Поселились. Температура еще выше, а въ добавокъ, ее совершенно «объѣли» москиты. Куда теперь отправятъ несчастнаго ребенка?
Кстати о москитахъ. Были случаи, когда ихъ многочисленные укусы вызывали тяжелую экзему, такъ что приходилось изъ-за москитовъ покидать «благословенный югъ» и спасаться на сѣверъ.
Эти маленькіе, но злые враги также еще совершенно не удостоились вниманія со стороны врачей.
Почему на одной дачѣ ихъ цѣлыя тучи, а рядомъ ихъ почти нѣтъ?
«Они разводятся тамъ, гдѣ падаетъ тѣнь отъ горъ», — говоритъ одинъ врачъ.
"Они живутъ и размножаются въ кипарисахъ: — говорить другой.
Однако, и одно, и другое мнѣніе опровергается опытомъ.
Но вотъ что еще болѣе непонятно: въ одной и той-же комнатѣ москиты «заѣдаютъ» одного и совершенно не трогаютъ другого.
Тутъ ужъ медицина чистосердечно сознается въ своемъ безсиліи объяснить столь таинственные факты.
Вотъ мѣстные жители увѣряютъ, что москиты не любятъ «плохихъ кровей».
Увы, очевидно москиты плохіе аналитики «кровей!»
Курортная жизнь вырабатываетъ свой языкъ. Лежатъ на пляжѣ, сокращается въ «пляжить» и даже «пляжъ» своеобразно «склоняется» предъ курортной грамматикой. «Я лежу на пляжу».
«Пляжишь». Солнце печетъ. Ласково набѣгаютъ волны. И кажется, что во всемъ мірѣ есть только этоть покой, знойный воздухъ, пѣніе цикадъ, сливающееся съ тишиной. Какъ все это далеко отъ того кроваваго кошмара, который заключенъ въ одномъ маленькомъ, зловѣщемъ словѣ:
— Война!
И, однако, ея дыханіе проникло и сюда.
Замолкли многіе оркестры, погасло электричество, завѣсились окна, направленныя къ морю. Настанетъ вечеръ и все погружается въ непроглядную тьму. Одни только свѣтлячки, пренебрегая обязательными постановленіями, зажигаютъ свои зеленые фонарики.
Моментами кажется все «по-старому».
Кафе на берегу моря. Миленькій оркестрикъ распространяетъ вокругъ себя легкомысленную атмосферу «Пупсика».
Дамы, отъ жары, одѣлись въ какія-то «рентгеновскія» одѣянія: только рубцы на легкихъ не просвѣчиваютъ.
Ослѣпительно блестятъ зубы на загорѣлыхъ лицахъ.
И вдругъ, среди этой нарядной толпы, медленной. тяжелой поступью, точно какое-то memento mori, проходитъ солдатъ съ винтовкой.
Откуда? Затѣмъ?
Вѣдь мы — на передовыхъ позиціяхъ турецкаго фронта!
Какая то тѣнь проходитъ по лицамъ.
— Война!
Гдѣ-то вдалекѣ пиликаетъ гармонія я слышится русская пѣсня.
Какъ странно звучитъ она на морскомъ берегу!
Точно бѣлая березка замѣшалась въ роскошную субъ-тропическую растительность юга!
Это поютъ солдаты, присланные на леченіе. У нихъ есть садъ, есть и берегъ моря. Но скука и привычка тянутъ ихъ «на завалинку». Тѣсной толпой размѣстились она у душной и пыльной дороги. Поютъ, бесѣдуютъ и провожаютъ долгимъ. задумчивымъ взглядомъ случайнаго прохожаго. Какія сѣрыя, измученныя лица! Даже южное солнце не румянить ихъ!
— Война…
Она накладываетъ отпечатокъ на все.
Курортная жизнь течетъ какъ-то скромнѣе, тише.
Эту тишину могутъ всколыхнуть только газеты и тогда видишь, какъ обманчивъ этотъ сонный темпъ жизни, какъ много тревогъ, заботъ и пережитыхъ страданій таитъ онъ въ себѣ!
— Галиція очищена нами, врагъ наступаетъ на холмское и люблинское направленіе, — приносятъ газеты печальную вѣсть, и она точно разрываетъ курортный муравейникъ.
— Боже мой, у меня мужъ-докторъ стоялъ въ Сокалѣ. Успѣлъ ли уйти?
— Ахъ, а у меня процентныя бумаги въ каменецъ-подольскомъ банкѣ. Вѣдь это же совсѣмъ близко!
— У меня брать…
— У меня сынъ…
Молчитъ только худая дама съ искривленной губой и волочащейся лѣвой ногой. Она уже отдала войнѣ свое богатство: два сына ея убиты. Горе разбило ея хилое тѣло и теперь она здѣсь «на поправкѣ».
Шумитъ и волнуется курортный муравейникъ, пока не истомить его зной, не убаюкаютъ волны.
