Гл. 1. Василид, как объявлено было выше, направив свое шествие в землю египтян, там проводил время; потом приходит в страны Просопита и Афривита и даже в Саис и Александрию, и в область или округ (νομὸς) Александрии. Ибо египтяне называют округом окрестность каждого города, или сопредельную с ним область. А и в этом любослов может найти для себя пользу, при любознательном изучении и объяснении благочестивого состава и изложения тех мест в божественном Писании, которые иных ввергают в недоумение, по их неопытности. Ибо где у святого пророка Исаии найдешь, что написано об округах[1] городов египетских, как например Танеса, или Мемфиса, или об округе Вуваста, там словом округ по-египетски означается окрестность, какого бы то ни было, города. И это пусть истолковано будет для любознательности. В таких-то местах упомянутый прежде обманщик имел пребывание; в них-то появляется ересь его, и доныне там процветающая, от его учения получившая повод к своему появлению. И начинает там проповедовать выше соученика своего — обманщика, оставшегося в Сирии, и конечно с тою мыслью рассуждает о предметах более возвышенных, нежели Саторнил, чтобы больше обморочить тем слушателей, понравиться толпе, и собрать учеников большее число пред товарищем своим Саторнилом Наконец, преизобилуя какими-то мечтательными баснями, начинает так, а если говорить правду, не из своего понятия предлагает нам опасное и губительное учение, но начала этого заимствует у Саторнила и у Симона, опровергнутого нами прежде. Но за тоже самое хочет взяться иначе, и баснословиям придать большую важность; именно, говорит: Нерожденное было одно — един Отец всех. От Него, продолжает Василид, изшел ум, от ума слово, от слова разумение, от разумения же сила и мудрость, от силы же и мудрости Начала, Власти, Ангелы. От этих же сил и Ангелов получило бытие первое высшее небо, и от них же произошли другие Ангелы; Ангелы же, получившие от них бытие, сотворили потом второе небо, и еще они же сотворили Ангелов, и сии последние, от них происшедшие, сотворили потом третье небо, и таким образом за одним небом устрояющие другое и еще другое, число небес от самого высшего до сего нашего неба довели до трех сот шестидесяти пяти.
Гл. 2. Но нерассудительным свойственно будет поверить безумному пустословию Василида, а для смышлёных легко изобличаемыми и сумасбродными окажутся и слово его и мнение; ибо увидят, до какого чрезмерного и неопределимого развращения дошел он в мнении своем; потому что, как бы пиитическим каким вдохновением выведенный из ума, жалкий этот человек определяет и дает имена каждому небесному князю, чтобы именами, какие вымышляет, приобрести веру не имеющих здравого ума, на пагубу душе обольщенных. Но между тем обманщик этот не переставал заниматься чародейными хитростями и разысканиями. Напоследок же говорит, что видимая тварь приведена в бытие Ангелами, пребывающими на сем ближайшем к нам небе, и силою, которая на сем же небе. Бога называет одним из сих Ангелов; говорит, что один только, в отдельности взятый, есть Бог иудеев; и его-то, сопричисляя к Ангелам, ставя в один ряд с поименованными подражательно, утверждает Василид, что им сотворен человек, что вместе с ним Ангелы разделили мир, что при разделе по жребию, кинутому множеством Ангелов, ему достался род иудеев. Так хулит не другого кого, а Самого Вседержителя Господа, Который один есть истинный Бог. Ибо Его исповедуем, что Он есть Отец Господа нашего Иисуса Христа. А Василид, отрекаясь от Него, хочет представить Его одним из именуемых у него Ангелами, как это объявлено мною прежде, в жребий которого вошли иудеи; и Он-то, превосходя других ангелов высокомерием, изводит сынов Израилевых из Египта высотою собственной Своей мышцы, потому что отважнее и высокомернее других. В следствие сего по высокомерию, хульно говорит обманщик; сей самый Бог восхотел покорить роду израильскому все другие народы, и для сего готовил войны. Да и многое другое не стыдится выговорить этот прежалкий, развязав язык и подъяв уста на Святого Бога. Ибо говорит: за сие то и другие народы нападали войною на этот народ, и причинили ему много бедствий, по соперничеству других Ангелов: потому что они, раздражившись, как презираемые Богом иудеев, и сами собственные свои народы, какой кому из них достался, возбудили против народа израильского; и от этого восставали у них непрестанные войны и нестроения.
Гл. 3. Вот убедительность обманщика! Подобно сему, о Христе думает он, как об являвшемся призрачно; говорит же, что во Христе видимое — мечта, а не человек, что Христос не воспринимал на Себя плоти. Слагает же для нас новое лицедейное произведение этот новый лицедей, в слове о кресте Христовом говоря, что пострадал не Иисус, но Симон Киринейский. Ибо когда Господь был уже вне Иерусалима, как видно по связи евангельского повествования, задеша некоему Симону Киринею понести крест (Мар. 15, 21; Матф. 27, 32). В этом Василид находит для себя случай сложить свое сказание, и говорит, что Господь Симона, вовремя несения им креста, преобразил в Свой вид, а Себя в вид Симонов, и Симона вместо Себя предал на распятие. Когда же был Он распинаем, Иисус стоял тут невидимо, посмеиваясь над распинающими Симона. И Сам вознесся в пренебесные страны, предав Симона на пригвождение ко кресту, и не пострадав удалился на небо; распят же был Симон, а не Христос. Ибо Иисус, говорит Василид, достигши неба, прошел все силы, пока не возвратился к Отцу Своему. Ибо Он, продолжает Василид, есть поименованный прежде Сын Отца, посланный в помощь сынам человеческим, по причине нестроения, какое Отец видел у людей и у Ангелов, и, прибавляет еретик, Он, пришедший и нам одним открывший сию истину, есть спасение наше. Таковы отрывки из баснословия сего обманщика. Но поелику с сего времени оказывает успехи и нечистота, получившая начало от Симона, то Василид дозволяет учащимся у него совершать всякого рода дурные дела и непотребства, учит мужчин, вверившихся ему, по какому-то дурному правилу, смешению со многими женщинами. Апостол говорит на них и на подобных им: открывается гнев Божий и праведный суд на содержащих истину в неправде (Римл. 1, 18). Ибо по сей причине, то есть по сладострастию, многие впадают в ересь, находя в ней возможность небоязненно в удовольствие свое совершать дела срамные.
Гл. 4. А еще учит и развращает еретик, говоря: не должно быть мучеником. Ибо мучимый окажется не заслужившим награды, терпя мучение за Того, Кто создал человека; потому что терпит за распятого Симона. Откуда и будет ему награда, когда умирает за распятого Симона, исповедует же, что делает это ради Христа, между тем как не знает сего, умирая за неизвестного ему? Посему должно отрекаться от веры, и не идти на смерть не рассудив.
Гл. 5. Но явно будет, что Василид выводит на души диавольскую силу, уча их отречению от веры, когда Сам Господь говорит: иже отвержется Мене пред человеки отвергуся его и Аз пред Отцем Моим, Иже на небесех (Матф. 10, 33). Обманщик же на сие возражает: мы, говорит он о себе, люди, все же прочие свиньи и псы; и потому Господь сказал: не пометайте бисер пред свиниями: ни дадите святая псом (Матф. 75, 6). Еретик скрывает неправду свою от имеющих ум, открывает же своим ученикам и введенным от него в обман. Ибо действительно, что у них говорится и делается, срамно ест и глаголати (Ефес. 5, 12). Василид говорит, что должно исповедовать истину пред человеки; человеки же мы, а прочие свиньи и псы, как сказано было прежде. Говорит так же, что только об Отце и о таинстве Своем никому не должно открывать, но в молчании содержать это в себе самих: открыть же разве одному из тысячи, или двоим из десяти тысяч. И присовокупляет, говоря ученикам своим: вы все познавайте, вас же не знает пусть никто. Сам он и его последователи, будучи спрошены, говорят, что они не иудеи, и христианами еще не были; но всегда отрекаются, в молчании держат в себе веру, и никому не открывают ее, избегая стыда своего, по страху подвергнуться ему срамными делами и дурным своим учением.
Гл. 6. Начало же этой негодной ереси причиною своею имело вопрос и речь о том, откуда зло. О всяком дела его покажут, каков он. Худое, а не доброе покупает тот, кто делает зло, как и Писание говорит: ищущих злая постигнут злая (Притч. 11, 37). Ибо некогда зла не было, и корень порока не появлялся, и зло не имело постоянного бытия; зла не было некогда; внесенное же по случаю, оно есть в каждом из делающих зло: когда не делаем зла, его нет, как объяснено это в сказанном выше. Ибо Господь, сотворив вселенную, говорит: се вся добра зело (Быт. 1, 31), показывая, что зло не издревле, что его не было в начале, нока не начато человеком. От нас оно бывает, и от нас не бывает. Посему, от того, что всякий человек может не делать зла, и может делать зло, — когда делает, зло есть, и когда не делает, зла нет. Итак, где же корень зла, или постоянное бытие лукавства?
Гл. 7. Но весьма неразумную речь выговорил Василид, сказав, что сила извела из себя ум, а ум — слово, а слово — разумение, а разумение — силу и мудрость; от силы же и мудрости — власти, и силы, и Ангелы. Он говорит так же, что превысшая из них сила и начало есть Аврасакс, потому что в слове Аврасакс по вычислению заключается число триста шестьдесят пять,[2] так что из этого покушается составить доказательство своей басни о трехстах шестидесяти пяти небесах. Стараясь сим небесам математически распределить местоположения, и привести их в один состав, тщательно о сем заботится. Ибо пустые положения приняв своеобразно, сам Василид и его последователи обратили в причину собственного своего исполненного чувственных образов и заблуждений лжеучения, и хотят состав их произвести из подобных, как мною сказано прежде, вычислений Аврасакса, заключающего в себе число триста шестьдесят пять; доказывая тем же, что и год имеет триста шестьдесят пять дней — число полного своего обращения. Но не устояло это сумасбродное рассуждение Василида; потому что год оказывается состоящим из трех сот шестидесяти пяти дней и трех часов. Потом еретик говорит: от сего и человек имеет триста шестьдесят пять членов, так что каждой силе уделяется один член; но и в этом нетвердо его хитропримышленное и ложное учение; потому что у человека триста шестьдесят четыре члена.
Гл. 8. Но блаженный Ириней, преемник апостолов, подробно разбирая сие, чудесно изобличил скудоумие и бессилие Василида. Опровергнется и ныне пустословие сего еретика, снисшедшего свыше и ясно рассмотревшего горнее, лучше же сказать, ниспадшего свыше от цели истины; потому что, если сие небо, по словам его, приведено в бытие Ангелами, и Ангелы сии — другими высшими, а высшие — еще высшими, то найдется превысшая сила, называемая Аврасакс, все сотворившая и причина всех существ; и окажется, что без нее ничто не приходило в бытие, как скоро она возвещается ими, как причина, и первый первообраз, и так называемый ими недостаток (ὑςέρημα ὑζέρημα ὑξέρημα) сего мира не от кого другого произошел, но от этого первого начала, от этой причины всего происходившего в последствии. Но спросить должно Василида: на каком основании к такому множеству ведешь нас, мудрец, а не к Началу паче, то есть, к единому Богу Вседержителю? По всему, говоря так или иначе, единым Виновником всего признать должно Владыку. Но и касательно предположения о Христе ответствуй, слагатель баснословного этого произведения. Если распят Симон Киринейский, то не Иисусом совершено наше спасение, а Симоном, и мир не может надеяться, что спасется Иисусом Христом, Который не страдал. Не может спасти и Симон, будучи не иное что, как простой человек. А вместе клеветою своею и осуждает Василид единородного Сына Божия, если благой Господь вместо Себя другого предал насильственной смерти. И такое дело будет какою-то уже грезою, лучше же сказать, чем-то недобрым и ухищренным, если Господь, с какою-то ухищренностью скрыв Себя Самого, предал за Себя другого. И твое буесловие, Василид, клевещущее на истину, окажется не имеющим силы, но обличаемым самою истиною, как вводящее этот несостоятельный вымысел.
Гл. 9. Ибо сего ересеначальника всем обличает истина в ветхом и в новом завете. Всякому явно, что Христос добровольно изшел на страдание, и по собственному Своему желанию, по воле Отца Своего, по благоволению Святого Духа принял плоть, вочеловечившись среди нас, в совершенстве Сущий Бог, из начала рожденный от Отца безначально и безлетно, в последние же дни не погнушавшийся пребыть во утробе Девы, Создавший Себе плоть, родившийся истинно, и вочеловечившийся действительно, чтобы в сей самой плоти за нас пострадать, и отдать душу за овец Своих. Посему обличает еретиков, говоря: се восходим во Иерусалим, и Сын человеческий предан будет, и убиен: и в третий день воскреснет (Мар. 10, 33,34), и сынам Зеведеевым сказав: можета ли пити чашу, юже Аз имам пити (Матф. 20, 22)? Так и апостол Петр говорит: умерщвлен быв плотию, ожив же Духом (1 Петр. 3, 18); и еще: Который пострадал за ны плотию (1 Петр. 4, 1). И еще Иоанн сказует: если кто не глаголет Христа во плоти пришедша: сей есть антихрист (1 Иоан. 4, 3). А святой Павел говорит: вкусив смерти, смерти же крестныя (Фил. 2, 8). Так и Моисей предвозвещая сказал: увидите живот наш висящ пред вами на древе (Втор. 28, 66). Живот же наш — не Симон Киринейский, но за нас Пострадавший, чтобы нас разрешить от страстей, и умерши плотью соделаться смертью смерти, чтобы сокрушить жало смерти, сошедши в преисподнюю сломить адамантовые запоры. Сделав это, вывел Он пленные души, и ад сделал пустым.
Гл. 10. Итак Христос не соделался виновником смерти Симоновой, Сам себя предав на смерть. Что говоришь ты, несчастнейший всех человеков? Не мог разве Христос свободно говорить с распинателями и удалиться от них, если бы не восхотел быть распятым. Но смелую шутку, по твоему, делает Божие Слово, другого вместо Себя предал на смерть и распятие Вещающий: Аз есмь истина и живот (Иоан. 14, 6). Но жизнь не может уготовлять другому смерти. И истина не сокроет совершаемого Ею действительно, и не покажет одного вместо другого. Ибо истина окажется уже не истиною, производя заблуждение, скрывая дело свое, и действуя измышлением противного. И одним словом, скажу так, чтобы не длить речи, по всему горе миру от соблазн (Матф. 18, 7) и от творящих беззаконие (Матф. 13, 41). Как многие обрели сами себе тьму, и другим за ними вверившимся тьме их! Но благоразумным явна будет истина. А произведение Василида и подобных ему изобличит себя, что оно есть дело заблуждения.
И сие пусть будет сказано мною об этой ереси и об этой басне. После сего перейду к другой ереси. Ибо кому сама собою не будет видна такая ересь — эта басня, как что-то похожее на рогатую змею, зарытая в песке, а рогом выставляющаяся на воздух, и причиняющая гибель встречающимся с нею. Но и рог грешных Господь сокрушил, вознесется же только рог праведного (Пса. 74, 11), то есть, вера в истину. Почему и сего еретика сокрушив учением истины, за ним перейдем к следующим ересям, призвав на помощь Бога, Которому слава и честь и поклонение во веки веков, аминь.
- ↑ У пророка Исаии в главе 19-й ст. 2 по славянскому переводу читается: восстанет град на град и закон на закон. Последними словами переведены греческие: κὰι νομὸς ἐπὶ νομόν, т. е. ном на ном, или округ на округ.
- ↑ См. выш. стр. 103.