Наш герб
Червленый шит в моем гербе,
И знака нет на светлом поле.
Но вверен он моей судьбе,
Последней — в роде дерзких волей.
Есть необманный путь к тому,
Кто спит в стенах Иерусалима,
Кто верен роду моему,
Кем я звана, кем я любима.
И — путь безумья всех надежд,
Неотвратимый путь гордыни;
В нем — пламя огненных одежд
И скорбь отвергнутой пустыни…
Но что дано мне в щит вписать?
Датуры тьмы иль розы храма?
Тубала медную печать
Или акацию Хирама?
|
|
Примечания
Это стихотворение можно назвать одним из важнейших в программе мистификации, так как оно призвано было поэтически подтвердить знатность автора. Волошин с иронией пишет в «Истории Черубины»: «Чтобы окончательно очаровать Papa Mako (С. К. Маковский. — Е.К.), для такой светской женщины необходим был герб». В стихотворении использованы геральдические символы, связанные с рыцарями-тамплиерами. Тубал (Тувал) — основатель металлургии. Хирам-Авив — легендарный основатель масонства, финикийский литейщик, участвовавший в строительстве храма Иеговы, возведенного царем Соломоном в Иерусалиме. Был убит своими завистниками. На могилу убитого Хирама возложили ветки акации — символа вечности духа и добрых дел. Кто спит в стенах Иерусалима — возможно, подразумевается легендарный основатель общества розенкрейцеров X. Розенкрейц (XIV—XV вв.), — по преданию, он похоронен в Иерусалиме.
