Публикуется по: Свенцицкий В. Собрание сочинений. Т. 3. Религия свободного человека (1909—1913) / Сост., коммент. С. В. Черткова. М., 2014.
Христос дал миру новую заповедь: «люби ближнего твоего, как самого себя» 1.
Это было целое откровение. Перед человечеством открывался совершенно новый путь моральной жизни.
Но очень скоро люди решили, что заповедь эта неосуществима. И превратили свою жизнь в нелепую смесь полуязычества, полухристианства 2.
Они спросили себя: «Можно ли так же заботиться о еде, о питье, об одежде, о жилище своего ближнего, как о своём собственном?»
И ответили: «Это невозможно».
Но как же быть? А очень просто: устраиваться в своих квартирах, для «ближних» открыть благотворительные учреждения, заповедь о любви отнести к далёким будущим временам, к которым мы придвигаемся путём медленного «прогресса» и который завершится всеобщим земным раем. И сытно, и на душе хорошо, и о будущем подумать приятно!
Почему же произошло такое странное извращение христианства?
Потому что мир не вместил всей полноты истины. Заповедь о любви к ближнему имеет смысл только тогда, когда будет понято откровение о свободной человеческой личности.
Для того чтобы полюбить ближнего, как самого себя, надо научиться любить себя 3.
Мы очень любим наших деток, иногда жён, мы любим хорошие, тёплые квартиры, вкусные кушанья и старое вино. Но себя мы совершенно не любим. Подменяем любовь к себе любовью к шампанскому и красивым женщинам. Но любовь к себе есть любовь человека к Богу 4. А любовь услаждать себя есть любовь человека к идолам. И потому настоящая любовь к себе есть необходимая основа морали, достойной человека — сына Божия.
Что же значит любить себя?
Ведь в любви всегда должно быть двое. Один, который любит (субъект), и другой, которого любят (объект). Как же можно любить самого себя? Как же можно в себе совмещать два лица? Быть в одно и то же время и субъектом, и объектом?
В человеке и есть два начала: человеческое и Божеское. Соединение двух этих начал даёт цельную личность — сына Божия.
Божественное начало (любовь) должно обратиться на себя, на человека в себе. Надо полюбить в себе человека до конца. Это будет соединением в одно целое двух начал: Божеского и человеческого. Это будет создание настоящей свободной личности. Полюбить себя, воистину полюбить в себе человека — это значит стать богочеловеком, сыном Божиим 5.
Любить ближнего, как самого себя, не только не «невозможно», а, напротив, — иначе нельзя, для всякого, кто полюбит себя по-настоящему.
В основу новой морали должна быть положена свободная человеческая личность, но она может создаться только при полной любви к себе. А потому в основу этой морали будет положена любовь к себе.
Этим решится бесконечный спор между «эгоизмом» и «альтруизмом».
Эгоизм христианский — не только не противоположен альтруизму, но обязательно должен ему предшествовать. Ибо полюбить ближнего можно, только полюбив себя, то есть соединив в себе Бога и человека в одно целое 6.
Эгоизм же нехристианский, вот тот самый эгоизм, который противоположен альтруизму, не есть в собственном смысле «эгоизм» — это есть «животизм», к понятию «личности», к понятию «я» никакого отношения не имеющий.
Если человек любит себя (эгоизм) так, что это противоположно его любви к ближнему, то это значит, что он любит свой живот или иную часть тела, — но вовсе не себя, не свою личность, не человека.
«Животизм», царствующий в нашей жизни и на зло подменивший собой «эгоизм», превращает человека в животного. Любовь к себе, напротив, — один из труднейших подвигов, это есть создание настоящего человека.
Полюбите себя! — вот новая заповедь, которая теперь должна быть обращена к миру.
В ней спасение людей от бессмысленной, тупой современной жизни. Она подымет на достойную высоту человеческую личность. Из праха вознесёт его на тот царственный престол, который он должен занимать по праву. Она вернёт ему божественное достоинство, даст ему неисчерпаемые творческие силы для обновления мира 7.
Не смешивайте эгоизм, о котором я говорю, с «эгоизмом», который обычно разумеют под этим словом 8, и не упрекайте меня в том, что я проповедую «безнравственные» вещи 9.
«Животизм» даётся без всяких усилий, это есть животная, естественная потребность. Любовь к себе есть труднейший и необходимейший подвиг. Ибо для этого именно и надо освободить себя прежде всего от «животизма» 10. Надо освободить свою волю, своё сердце, свою душу от всех пут, от всей мерзости, делающих её бессильной, — надо путём колоссальных нравственных усилий увидать в себе человека и тогда уже полюбить его.
Для жизни последствия отсюда неисчислимые.
Это будет вторым воскресением. Люди, заколотившие души свои в гроба, — сломают их. Жалкий раб — станет человеком.
ПРИМЕЧАНИЯ
править1 Лев. 19, 18. Этих слов не было при изречении десяти заповедей, но подлинно новая заповедь Христа гласит: «Любите друг друга, как Я возлюбил вас» (Лк. 13, 34).
2 «Мы не хотим полуязыческих-полужитейских рассуждений, мы ставим вопрос прямо: веруете вы в Христа или нет?» (Свенцицкий В. П., прот. Собрание сочинений. Второе распятие Христа. Антихрист. Пьесы и рассказы (1901—1917). М., 2008. С. 103—104). «Христианство, отбрасывая прочь всё фальшивое и враждебное себе, должно будет произвести переворот в области всех застывших, косных общественных форм и междуличных отношений. И признаков не должно остаться от всей той полухристианской лжи, которая накопилась здесь» (Свенцицкий В., прот. Собр. соч. Т. 2. Письма ко всем: Обращения к народу 1905—1908. М., 2011. С. 505).
3 «Надо любить других, как себя? Но надо любить других не для других, а для Бога, в Боге: таков завет Христа. И прежде, чем так полюбить других, надо и себя полюбить не для себя, а для Бога, в Боге… Бесконечная любовь к себе, бесконечная любовь к другим есть одна и та же любовь к Богу. Надо отдать себя другим? Но, чтобы отдать себя, надо сперва иметь себя, найти себя, владеть собою. Многие ли из нас действительно нашли себя, овладели собою?» (Мережковский Д. Лев Толстой и Достоевский. Т. 2. Ч. 1. Гл. 2).
4 Ср. написанное тремя годами позже: «…на вечное в любимом устремляет свой взор истинная любовь, но это вечное провидит в самом временном, малом и смертном и всё оправдывает в последнем, кроме греха, как чего-то чужого и не принадлежащего к его подлинной сущности; зато всё, от греха очищенное, как бы ни казалось оно случайным, принимает и утверждает и этим… приобщает к бессмертию» (Иванов Вяч. Родное и вселенское. М., 1994. С. 349).
5 Цель христианина — уподобиться Богу, обожиться (см.: Свенцицкий В., прот. Собр. соч. Т. 2. С. 15). Для этого необходимо раскрыть в себе образ Божий, полюбить не то, что есть, а того, кем должен стать по предвечному замыслу; не отрекаться «от Божества своего, т. е. от самого себя» (Свенцицкий В., прот. Собр. соч. Т. 3. Религия свободного человека (1909—1913). М., 2014. С. 176). «Человек находит в Церкви… самого себя, но себя не в бессилии своего духовного одиночества, а в силе духовного единения со своими братьями, со своим Спасителем. Он находит в ней себя в своём совершенстве, или, точнее, находит в ней то, что есть совершенного в нём самом» (Хомяков А. Соч.: В 2 т. М., 1994. Т. 2. С. 87). О родственном понятии «сыноположение» см.: Василий Великий, свт. О Святом Духе. Гл. 2, 15; Иоанн Лествичник, прп. Лествица, или Скрижали духовные. Слово 30. Гл. 9; Афанасий Великий, свт. Толкование на псалмы. 126.2; Иоанн Златоуст, свт. Толкование на св. Матфея Евангелиста. Беседа 19.4.
6 «Христианская любовь проходит свои стадии развития: любовь к себе переходит в любовь к родителям, затем в любовь к врагам и, наконец, в любовь к Богу… Если бы люди и впрямь прониклись христианской любовью к себе, то в них быстро зародилась бы и христианская любовь к своим друзьям, а потом и к врагам. Но эта главная любовь людей — любовь к самим себе — всё ещё по большей части животна, эгоистична, прожорлива, нечиста; впрочем, такова и всякая другая любовь, для которой та первая служит основой» (Николай Сербский, свт. Творения. О Боге и людях. М., 2006. С. 96).
7 «Себялюбие и самоуверенность — это лишь неодобрительные наименования того в высшей степени достойного одобренья и плодотворного качества, более красивое имя которому — благочестие… Противоположность этой очень сильной добродетели — неуважение к себе, равнодушие к собственному „я“, равнодушие, от которого и миру ничего хорошего не приходится ждать. Кто пренебрегает собой, тот быстро опустится… Притязание человеческого „я“ на центральное положение в мире было предпосылкой открытия Бога… Высокая оценка собственного „я“ вовсе не предполагает его обособленья, его изоляции, его безразличия ко всеобщему, внеличному и надличному… Это расширение своего „я“, его слияние с вечно Сущим… в Котором оно себя узнаёт, — а такая утрата замкнутости и единичности не только не наносит ущерба его достоинству, не только совместима с этим достоинством, но и торжественно освящает его» (Манн Т. Иосиф и его братья. М., 1987. Т. 2. С. 622).
8 Ср. противопоставление в романе «Рудин» двух форм себялюбия: одна уподобляется самоубийству и засыханию одинокого, бесплодного дерева, а другая определяется как «деятельное стремление к совершенству… источник всего великого» (Тургенев И. Собр. соч.: В 10 т. Т. 2. М., 1961. С. 29).
9 Проповедь совершенно согласуется со святоотеческим преданием: прп. Максим Исповедник определяет самолюбие как «неразумную любовь к телу, безрассудное любление тела» (Добротолюбие. М., 1998. Т. 3. С. 204, 222); противоборствовать сему и призывает Свенцицкий.
10 Схожие мысли позднее высказал Н. А. Бердяев: «Задача человеческой жизни — окончательно освободиться от всего элементарно-насущного, хлебного, трудового, семейного, биологически-родового, окончательно перейти в свободу, в творчество, в высшую лёгкость, в вечное зачинание новой жизни и вечное открытие новых миров» (Вопросы философии. 1990. №. 2. С. 126).