Части, которыми командует т. Харитонов, готовились к наступлению тщательно и продуманно. Каждому подразделению было намечено место, время начала действий. Каждому роду оружия были точно указаны время и порядок взаимодействия в предстоящей операции.
Приказ пришел в части.
Вместе с ним автомобили привезли пачки полусырых газетных листов. Редакция красноармейской газеты быстро откликнулась на приказ командования о наступлении и в течение нескольких часов выпустила специальный номер. «С именем Сталина вперед! На поле разгромим врага!» — с такими словами командование обратилось ко всем бойцам, командирам и политработникам.
Резкий ветер рвал полы шинелей, мелкий осенний дождь падал на газеты, трепетавшие в руках бойцов. До наступления оставался час. Он прошел в необычайном оживлении, был пронизан огромнейшим под'емом. Потом состоялись летучие митинги.
…Орудия заговорили сразу. В точно намеренные квадраты понеслись, свистя и завывая, снаряды и мины. Это был настоящий ураган. Он бушевал над осенними полями. Он обрушивался на окопы противника, разбивал их, смешивал с землей и вражеской кровью. Он сделал свое дело, этот смертоносный пролог, и люди стали двигаться вперед. Они перебегали и ползли, прижимаясь к земле, когда враг усиливал артиллерийскую и минометную стрельбу. Но тогда снова начинали бить наши батареи. Они подавляли вражеские огневые точки, и наши снова шли вперед.
Командный пункт полковника Шарагина и полкового комиссара Надоршина разместился в двух комнатках крохотной избушки на окраине села. Хлопают двери. Стульев почти нет, сидят только телефонист и переводчик. Ему пока нечего делать. Телефонист, бригадиры, дежурные держат беспрерывную связь со всеми частями:
— Иванов, — говорит лейтенант, — позовите 12-го. Будет говорить 20-й.
Подходит «20-й» и ровным голосом отдает приказание «12-му».
— Кострома, — говорит опять лейтенант, — вы не потеряли связь с Челябинском? Нет? Очень хорошо. Как с Пензой? Держите? Очень хорошо. К вам сейчас прибудут барабаны. Сыновья пришли? Внук продвинулся?
Здесь не услышишь ни одной фамилии. Каждому дан временный условный номер. Не назван ни один географический пункт: далекие «Кострома», «Челябинск», «Пенза», — все это деревеньки, хутора, курганы нашего участка. И никто посторонний не догадается, что означают родившиеся час назад условные названия — «сыновья», «барабан», «внук»…
Конский топот. Входит связной. Рота продвинулась вперед, подходит к селу. Связисты уже подводят новые линии. Они двигаются с трудом. Тяжелые комья грязи бесформенной массой облепили сапоги. Разматываются катушки с черными маслянистыми проводами. Уже звонит новый аппарат, докладывает «внук».
Сложный механизм — наступление, в котором, взаимно связанные, участвуют все роды оружия. Надо учитывать все, что происходит за селом, на подступах к холму, деревне, пригорку. Ежеминутно возникают новые обстоятельства боя. Части двигаются на села А. и Р. Продвижение к Р. шло в жарком бою, но сравнительно гладко. Но вот у станции наших обстреляли автоматчики, засевшие в высокой башне. Автоматчиков надо уничтожить. И сразу мчится к батарее приказ: «Ориентир — такой-то. Цель — такая-то. Открыть огонь!».
Части, ведущие бой на подступах к Д., могут рассчитывать на помощь соседей. Эта возможность делается очевидной в ходе боя, и через несколько минут командиры подразделений уже читают новый приказ.
Заговорили пушки и минометы противника. Они ставят перед нашей пехотой сплошную стену разрывов. Через несколько минут, рассекая мутную кисею дождя, мчатся остроносые скоростные истребители. Они налетают на немецкие артиллерийские и минометные точки, пикируют на них, сбрасывают бомбы, поливают многоструйным пулевым душем. Пушки и минометы смолкают.
— Хороший душ! — кричат наши и снова движутся дальше. Налетает новое звено истребителей, потом еще одно, еще два. Самолеты идут волнами. С небольшими интервалами обрушиваются они на огневые точки врага и душат их.
Идет бой, а в нескольких километрах от штаба ворчит ротация, установленная на грузовике. Она выбрасывает свежую газету. Еще не кончился первый день наступления, а газета выходит уже третьим изданием. В вечернем выпуске рассказано о первых успехах наших частей.
Идет бой, и рождаются новые герои, богатыри, смельчаки. Уже на устах у всех имена артиллеристов Иваняна, Пустового. Летчиков Маркелова и Токарева. Разведчика Власкина, зашедшего со своими бойцами в тыл врага и взорвавшего орудие. Заместителя политрука Шичкова, сменившего раненого командира и поведшего бойцов в атаку. Оружейного мастера Шамрая, который добился разрешения итти в бой. Бойца Хайватова. убившего трех вражеских солдат и двух офицеров. Санитарки Надежды Хрустинской, которая за один день вынесла из боя более 20 раненых, не оставив на поле их винтовок…
Идет наступление! Наши части входят в село, где толькочто свирепствовали немцы и их подручные — румыны. Колхозники, несмотря на артиллерийский огонь, вылезают из погребов, обнимают и целуют бойцов, выносят им воду, арбузы, помидоры. Старик из деревни В. подходит к политруку Черенцову и говорит:
— Я наше колхозное добро все знаю. Даже все копны на поле знаю. А вот наблюдаю, две новых копны выросли. Чудеса, а?..
Политрук идет к артиллеристам. Они стреляют прямой наводкой в новорожденную копну. Гремит мощный взрыв, на воздух взлетает грузовик с минами.
— Спасибо, — говорит политрук.
— Это вам спасибо, — отвечает старик.
В другом селе подходят к командиру роты двое стариков.
у роты двое стариков.
— Мы перенесли в клуб убитых красноармейцев. Пусть ктонибудь сходит, опознает и скажет нам их фамилии. Мы их похороним, курган высокий насыплем да доску с именами прибьем… Чтобы все помнили и не забывали освободителей наших…
Уже ведут пленных, везут трофеи: винтовки, пулеметы, мины, снаряды, ведут лошадей. На командный пункт приносятся огромные связки писем, открыток, немецких и румынских газет, — все это взято у пленных и убитых офицеров и солдат. Порнографические открытки, бульварная литература, пачки румынских, немецких и русских царских кредиток, большущая штабная сумка, печать одного из дивизионов 8го румынского полка, приказы о том, что должны делать части, сосредоточенные у А. и Р.
Оживляется переводчик. Он быстро пробегает густо исписанные листы, улыбается.
Телефонист сообщает:
«Убит полковник, командир румынского полка». Очень приятно.
Военный инженер докладывает подполковнику Истомину:
«Немцы разминировали наше поле. — И, улыбаясь, добавляет: — Налетели на него 7 машин, взорвались…» Очень приятно.
Батальон Кудимова уже вошел в районный центр А., на окраине гремит «ура». Батальоны Овчаренко входят в Р. Очень приятно!
Боевые операции первого дня не только реализовали намеченный приказом план, но, как выражаются плановики, и перевыполнили его. К примеру, часть, действовавшая на одном из участков, должна была первой начать бой, чтобы отвлечь на себя резервы противника. Задача была выполнена, но часть оказалась настолько активной, что сильно продвинулась вперед, захватила несколько пунктов, основательно растрепала, почти разгромила 7-й и 8-й полки 5-й кавалерийской румынской бригады, уничтожила несколько сот солдат и офицеров, захватила 5 орудий, 21 пулемет, 150 винтовок, 45 тысяч патронов, много лошадей и автомобилей.
…Наступление идет несколько дней. Еще не подведены полностью итоги жарких схваток, первых успехов. Но уже тысячи советских граждан приветствуют Красную Армию в тридцати освобожденных ею населенных пунктах.
спец. корр. «Известий».
ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ. Юго-Западное направление.
