188[1]
Жил да был себе старик со старухою, бедные-бедные! Хлеба-то у них не было; вот они поехали в лес, набрали желудей, привезли домой и начали есть. Долго ли, коротко ли они ели, только старуха уронила один жёлудь в подполье. Пустил жёлудь росток и в небольшое время дорос до полу. Старуха заприметила и говорит:
— Старик! Надобно пол-то прорубить; пускай дуб растёт выше; как вырастет, не станем в лес за желудями ездить, станем в избе рвать.
Старик прорубил пол; деревцо росло, росло и выросло до потолка. Старик разобрал и потолок, а после и крышу снял; дерево всё растёт да растёт и доросло до самого неба. Не стало у старика со старухой желудей, взял он мешок и полез на дуб.
Лез-лез и взобрался на небо. Ходил, ходил по небу, увидал: сидит кочеток золотой гребенёк, масляна головка, и стоят жерновцы. Вот старик-от долго не думал, захватил с собою и кочетка и жерновцы[2] и спустился в избу. Спустился и говорит:
— Как нам, старуха, быть, что нам есть?
— Постой, — молвила старуха, — я попробую жерновцы.
Взяла жерновцы и стала молоть; ан блин да пирог, блин да пирог! Что ни повернёт — все блин да пирог!.. И накормила старика.
Ехал мимо какой-то барин и заехал к старику со старушкой в хату.
— Нет ли, — спрашивает, — чего-нибудь поесть?
Старуха говорит:
— Чего тебе, родимый, дать поесть, разве блинков?
Взяла жерновцы и намолола: нападали блинки да пирожки. Приезжий поел и говорит:
— Продай мне, бабушка, твои жерновцы.
— Нет, — говорит старушка, — продать нельзя.
Он взял да и украл у ней жерновцы. Как уве́дали старик со старушкою, что украдены жерновцы, стали горе горевать.
— Постой, — говорит кочеток золотой гребенёк, — я полечу, догоню!
Прилетел он к боярским хоромам, сел на ворота и кричит:
— Кукуреку! Боярин, боярин, отдай наши жерновцы золотые, голубые! Боярин, боярин, отдай наши жерновцы золотые, голубые!
Как услыхал барин, сейчас приказывает:
— Эй, малый! Возьми, брось его в воду.
Поймали кочетка, бросили в колодезь; он и стал приговаривать:
— Носик, носик, пей воду! Ротик, ротик, пей воду! — и выпил всю воду.
Выпил всю воду и полетел к боярским хоромам; уселся на балкон и опять кричит:
— Кукуреку! Боярин, боярин, отдай наши жерновцы золотые, голубые! Боярин, боярин, отдай наши жерновцы золотые, голубые!
Барин велел повару бросить его в горячую печь. Поймали кочетка, бросили в горячую печь — прямо в огонь; он и стал приговаривать:
— Носик, носик, лей воду! Ротик, ротик, лей воду! — и залил весь жар в печи.
Вспорхнул, влетел в боярскую горницу и опять кричит:
— Кукуреку! Боярин, боярин, отдай наши жерновцы золотые, голубые! Боярин, боярин, отдай наши жерновцы золотые, голубые!
Гости услыхали это и побегли из дому, а хозяин побёг догонять их; кочеток золотой гребенёк схватил жерновцы и улетел с ними к старику и старухе.