9[1]
Жили-были кум с кумой — волк с лисой. Была у них кадочка медку. А лисица любит сладенькое; лежит кума с кумом в избушке да украдкою постукивает хвостиком.
— Кума, кума, — говорит волк, — кто-то стучит.
— А, знать, меня на повой[2] зовут! — бормочет лиса.
— Так поди сходи, — говорит волк. Вот кума из избы да прямёхонько к мёду, нализалась и вернулась назад.
— Что бог дал? — спрашивает волк.
— Початочек, — отвечает лисица.
В другой раз опять лежит кума да постукивает хвостиком.
— Кума! Кто-то стучится, — говорит волк.
— На повой, знать, зовут!
— Так сходи.
Пошла лисица, да опять к мёду, нализалась досыта: медку только на донышке осталось. Приходит к волку.
— Что бог дал? — спрашивает её волк.
— Серёдышек.
В третий раз опять так же обманула лисица волка и долизала уж весь медок.
— Что бог дал? — спрашивает её волк.
— Поскрёбышек.
Долго ли, коротко ли — прикинулась лисица хворою, просит кума медку принести. Пошёл кум, а мёду ни крошки.
— Кума, кума, — кричит волк, — ведь мёд съеден.
— Как съеден? Кто же съел? Кому окроме тебя! — погоняет лисица. Волк и кстится[3] и божится.
— Ну, хорошо! — говорит лисица. — Давай ляжем на солнышке, у кого вытопится мёд, тот и виноват.
Пошли, легли. Лисице не спится, а серый волк храпит во всю пасть. Глядь-поглядь, у кумы-то и показался медок; она ну-тко скорее перемазывать его на волка.
— Кум, кум, — толкает волка, — это что? Вот кто съел!
И волк, нечего делать, повинился.
Вот вам сказка, а мне кринка масла.
10[4]
Жили-были волк да лисичка. У лисички-то изба была ледяная, а у волка-то лубяная. Лето стало, у лисички избушка и растаяла. Пошла она к волку на фатеру[5] проситься:
— Пусти-ка, кум, меня на лесенку.
— Нет, кума, не пущу.
— Пусти, кум!
— Ну, лизь инно![6]
Взошла кума на лестницу; как бы добраться до печки?
Начала она умолять кума не вдруг, а потихоньку, помаленьку:
— Пусти-ка, кум, меня на крылечко-то.
— Нет, кума, не пущу.
— Пусти, кум!
— Ну, лезь инно!
Взошла на крыльцо:
— Пусти-ка, кум, меня в сенцы-те.
— Нет, кума, не пущу.
— Пусти, кум!
— Ну, лизь инно!
Взошла в сени:
— Пусти-ка, кум, меня в избу-то.
— Нет, кума, не пущу.
— Пусти, кум!
— Ну, лизь инно!
Пришла в избу:
— Пусти-ка, кум, меня на го́лбчик[7]-от.
— Нет, кума, не пущу.
— Пусти, кум!
— Ну, лизь инно!
Влезла на го́лбчик:
— Пусти-ка, кум, меня на полатцы-то.
— Нет, кума, не пущу.
— Пусти, кум!
— Ну, лизь инно!
А с полатей просится:
— Пусти-ка, кум, меня на печку-то.
— Нет, кума, не пущу.
— Пусти, кум!
— Да уж лизь ты! — с досадою сказал волк…
Легла кума на печку, да и постукивает хвостиком:
— Чу, кум, меня зовут бабиться[8].
— Поди, — отвечает кум. Пошла кума на вышку[9], нашла кринку масла, да и почала её; пришла назад в избу. Волк спрашивает:
— Кого бог дал, кума?
— Початышка.
Легла опять да постукивает, и говорит:
— Чу, кум, меня бабиться зовут.
— Поди, кума!
Сходила на вышку и пришла назад. Волк спрашивает:
— Кого бог дал, кума?
— Серёдышка.
Легла опять на печку да постукивает, и говорит:
— Чу, кум, меня бабиться зовут.
— Поди, кума!
Воротилась кума, а волчок-от спрашивает:
— Кого бог дал, кума?
— Заскрёбышка.
Волк хотел оладьи печи, пошёл на вышку, а масла-то нету. Спрашивает он куму:
— Ты, кума, съела масло?
— Нет — ты, кум! Ляжем-ка на шесток-от: у кого масло выпрежится[10]?
Волк уснул, а у лисички выпреглось масло; она им и вымазала кума. Пробудился волк; лисичка ему и говорит:
— Ведь ты, кум, съел!
Он говорит:
— Нет — ты, кума!
Спорили да спорили и не могли переспорить один другого…
Кума рассердилась, пошла куды-то и легла на дорогу, а мужик с рыбой ехал, да и думает, что лисичка пропала[11], взял её и бросил на сани. Она проела у него бочку с рыбой и рыбу рассыпала. Приехал мужик домой и посылает жену:
— Поди-ка, жена, я лисицу привёз.
Пошла жена: ни рыбы, ни лисицы нет.
Лиса собрала рыбу и идёт к куму волку:
— Ли-ка[12], кум, сколько я наудила!
— Поведи-ка меня, кума, научи.
— Вот как удь: хвост-то умочи в воду-то.
Пошёл кум, умочил хвост, да и приморозил. Лисичка стала смеяться над кумом:
— Ясни, ясни на небе, мёрзни, мёрзни у волка хвост!.
Он не учул[13], да и спрашивает:
— Чего ты, кума, говорила?
— Чтоб бог дал тебе боле рыбы-то.
Бабы пришли, да и убили волка, а лисичка убежала.
11[14]
Волк и лиса жили в одном месте. У волка был дом коряной, а у лисы ледяной. Вот пришла весна красная, у лисы дом растаял, как не бывал. Что делать ей? Но лиса хитра, пришла она к волку под окошечко, да и говорит:
— Волченёк-голубок! Пусти меня, горемычную, хоть во двор.
А тот так толсто[15]:
— Поди, лиса!
— Волченёк-голубок! Пусти хоть на крылечко.
— Поди, лиса!
— Волченёк-голубок! Пусти хоть в избу.
— Поди, лиса!
— Волченёк-голубок! Пусти хоть на приступочек.
— Поди, лиса!
— Волченёк-голубок! Пусти на печку.
— Поди, лиса!
Вот лиса на печке лежит да хвостом вертит; совсем бы она, да вишь трои сутки не едала: как узнать, где у волка хлеб? И ну искать; искала-искала, да и нашла на избице[16] у волка лукошко толокна[17] да кринку масла, а сама опять на печку. Стук, стук, стук! А волк:
— Лиса, кто-то стукается?
Лиса в ответ:
— Волченёк-голубок! Тебя в ку́мы зовут, а меня в кумушки.
— Поди, лиса, а мне лихо[18].
А лиса тому и рада: с печки скок да на избицу скок, а там масла лизнёт, толоконца лизнёт, лизала-лизала, да всё и сзобала[19]; с избицы скок да на печку скок, и лежит, как ни в чём не бывала.
Волк спал-спал, да есть захотел и на избицу побрёл.
— Ахти беда! — волк завопил. — Ахти беда! Кто масло съел, толокно сзобал?
А лиса:
— Волченёк-голубок! На меня не подумай.
— Полно ты, кума! Кто подумает на тебя!
И тем дело решили, а голода не заморили.
— Поди, кума, на Русь, — говорит волк лисе, — что найдёшь, то и тащи, а не то с голоду умрём.
А лиса ни слова в ответ и шмыг на Русь.
Выбежала на дорогу, видит — едет с сельдями мужик, прикинулась и легла поперёк дороги, как умерла. Наехал мужик на лису.
— Ай, — говорит, — лисица! Что за шерсть, что за хвост!
А сам лису в воз. Лиса тому и рада: и ну рыть сельди, дорылась до дна и ну грызть рогозу, перегрызла рогозу и ну грызть дно у саней, перегрызла и дно; сельди все в дыру пропустила и сама ускочила.
Мужик уже спал и ничего не знал; а лиса сельди собрала и к волку в избу принесла.
— На, — говорит, — волченёк-голубок! Ешь, веселись, ни об чём не тужи!
Волк не может и надивоваться ухватке своей кумы:
— Да как ты, кума, сельди-то имала?
— Ой ты, куманёк-голубок! Я хвост-то как в прорубь упущу, сельдь да две, сельдь да две!
Волка так и забирает попробовать это дело неслыханное.
Вот он хлеба каталажку[20] наклал и отправился ловить сельдей, как кума его учила. Пришёл он к реке, упустил в воду хвост, да и держит, а лиса в то ж время молит:
— На небе ясни, ясни! У волка хвост мёрзни, мёрзни!
И вот треснул мороз, что у волка хвост замёрз.
Пришли поповы дочки и волка кичигой[21] зашибли, да из шкуры себе шубу сшили! А лиса осталась одна жить, и теперя живёт, и нас переживёт.
12[22]
Жили-были куманёк да кумушка, волк да лисица. Вздумали они построить себе из снегу избушку и жить добром. Вздумано, взгадано и сделано. Не скоро дело делается, скоро сказка сказывается. Вот они и построили избушку возле деревушки. Куманёк кормил свою кумушку телятиною да бараниною, а кума его курочками да цыплятами.
Однажды кумушка говорит своему куманьку:
— Куманёк, пойдём вместе в деревню и полакомимся. Я буду сторожить, а ты будешь носить.
Вот отправились на охоту, пришли в деревню; а в деревне все мужики и бабы на сенокосе, а малы ребятишки в горохе.
— Ну, кум, теперь нам раздолье; хоть всю деревню шаром покати! Теперь своя воля и наша доля.
И лиса улизнула в стайку[23] и двух кур удушила; пришла и добычу принесла и куму говорит:
— Теперь, куманёк, ты ступай, твоя череда! Я стану сторожить и на все стороны глядить.
Волк пробежал половину деревни, и послышался ему лай собаки, за́пертой в избе; он проскакал деревню и остановился за погребом. Видит, что нет за ним никакой погони, что в деревне нет ни шуму, ни гаму, и лиса-кумушка никакой вести ему не даёт, волк тихохонько отворил погреб, схватил кринку масла и был таков. Пришли домой, зажарили добычу, съели и легли отдыхать.
Лисе показалось масло вкусно, захотелось ещё полизать и отведать маслица голичком[24]. Вот она тихонько встала и к кринке подошла; на ту пору волк пробудился и с боку на бок перевалился. Лиса брызгнула[25] от кринки и снова улеглась. Волк догадался, что кумушка-лиса хочет маслицем поживиться, встал и вынес кринку в сени и поставил на высокую по́лицу, чтоб кумушке не достать. Как ухитрить — ку́ма обмануть и маслица отведать?
Вот волк ушёл в лес за дровами, чтобы печку затопить; в ту пору Лиса Патри́киевна приставила лесенку на потолок, вскочила по ней и с потолка на по́лицу, обнюхала масло, хотела полизать, да побоялась, чтоб кум не застал. Скорёхонько воротилась, села к печке и ждала ку́ма; а кум что-то долго запоздал, бегал от собак, поздно пришёл, жаловался, что оченно устал, и лёг спать не евши.
Ночью лиса, лёжа под окном, стук в стену хвостом и чужим голосом говорит:
— Матушка-кормилица! Помоги, пособи горю, не дай умереть!
— Кто там, — говорит волк, — что такое?
— Ах, куманёк, кролик зовёт меня в повивушки.
— Беги да к свету вернись!
— Коли бог даст счастливо, я тотчас прибегу.
Хлопнула дверьми, стукнула запором, а сама ни вон из сеней. Коль скоро всё приумолкло и волк захрапел, лиса шмыг на потолок, а с потолка на по́лицу и к маслу. Зоря на дворе, и наша лиса перед волком в избе.
— Что, кумушка, кого бог дал?
— Початышек, куманёк. Початышек!
На другую ночь лиса ту же хитрость повторила и, стукнув запором, перед волком явилась.
— Что, кумушка, кого бог дал?
— Серёдышек, куманёк. Серёдышек!
В третью ночь кума то же сотворила и волку объявила:
— Последышек, куманёк. Последышек!
Однажды волк лисе говорит:
— Кумушка, мы теперь масло-то к празднику побережём, а о празднике сотворим пир на весь мир и на славу добрым людям.
— Как же, куманёк, сохраним, сохраним! Ведь ты его сам упрятал, и некому взять.
Перед праздником оба отправились на охоту. Волк притащил за уши свинью да ягнёнка, а лиса курицу да цыплёнка, и пошли наши стряпать.
Всё приготовлено, только маслицем сподобить да гостям подать; ведь для праздника надобно же и снадобье[26]!
— Куманёк, — говорит лиса, — сходи-ка да принеси маслица-то.
— Сейчас, сейчас, кумушка! — и вышел. Взял волк с по́лицы кринку, но кринка пуста, и масла нет. Волк изумился и кричит:
— Кума! Где масло? Кто съел его? Кума, ты съела!
— Что ты, куманёк! Я масла и в глаза не видала и близко не бывала. Ты поставил масло высоко и знаешь, что мне не достать. Не сам ли ты съел, а на меня сваливаешь?
— Так кто же его съел?
— Верно, ты сам, кум, и хочешь меня провести; полно шутить, меня не обманешь.
Волк начал сердиться и ротиться[27], что он масла не едал и что лиса его съела.
— Полно, куманёк, полно шутить. Вот спознаем: кто масло съел? Кто съел, у того оно вытопится; надо лечь брюхом к огоньку, испробуем-ка? Подай-ка кринку-то, я хоть пустую посуду уберу.
Волк отдал кринку, а лиса в кринку лапу и обшарила[28] всю. Вот легли наши против печи к огоньку. Волка пригрело, и он захрапел. Лиса вымарала лапой пол перед волком и лапой же провела по волчью брюху. Волк спросил:
— Что ты, кума, делаешь?
— А вот смотрю, как у тебя масло вытапливается; смотри-ка, ты и пол-от замаслил. Вишь, я правду сказала, что кто масло съел, у того и вытопится.
Волк провёл по брюху лапою и нашёл, что оно в масле.
— Что, куманёк, не стыдно ли свой грех на чужих сваливать? Отпирайся теперь, вор, а укоры-то верные.
Волк осердился, с досады и горя пустился бежать и домой не воротился. Пришло лето, изба растаяла. Волк эту быль мне сам рассказывал и заверял, что вперёд никогда не станет жить вместе с лисою.
13[29]
У волка была изба деревянная, а у лисы ледяная. Пришло лето, растаяла у лисы изба. Она пришла к волку и говорит:
— Кум, ты не знаешь моего горечка!
— Что, кума, у тебя за горечко?
— Изба-то растаяла, пусти к себе пожить.
— Изволь, поди, кума, поживи.
Лиса говорит:
— Ныне, кум, разбуди меня пораньше, меня придут звать на повой.
Настала ночь, к дверям пришла другая лиса и стучится. Волк услыхал и начал будить свою куму:
— Кума! Вставай, пришли за тобой.
— Спасибо тебе, куманёк, что разбудил; я бы проспала.
Вышла и пустила тихонько в сени свою подругу. Залезли они на полдовку[30], где у волка было много мёду, и съели половину кадушки. Проводила кумушка подругу и взошла в избу.
— Как, кума, младенца зовут? — спросил волк.
— Починочком.
На другую ночь то же. Кумушки весь медок съели. Волк опять спрашивает:
— Что, кума, как зовут?
— Поскрёбышком.
День пришёл, и лиса захворала:
— Ох, ох!..
— Что, кума, или захворала?
— Захворала, кум, что-то головушка заболела.
— Постой-ка, кума, я тебя вылечу; у меня есть запасец.
Полез на полдовку, хвать — нету мёду в кадушке. Рассердился волк, вбежал в избу и спросил:
— Ты, лиса, съела у меня мёд?
— Нет, кум, что ты, господь с тобой! Ты знаешь, что в день-то мы с тобой вместе ходим, а ночью я на повое бываю; когда мне твой мёд есть?
— Нет, лебёдушка, пошла вон из моей избы, чтоб я тебя не видал!
Лиса ушла, а волк стал по-прежнему поживать да медок запасать.
Примечания
- ↑ Записано в Переславль-Залесском уезде Н. Бодровым.
- ↑ Прием новорожденного; повивать, повивальная бабка.
- ↑ Кстится — крестится. (прим. редактора Викитеки)
- ↑ Записано в Чердынском уезде Пермской губ. Н. Бодровым.
- ↑ Квартиру.
- ↑ Лизь — входи; инно — союз, употр. в случае недоумения.
- ↑ Го́лбец — деревянная приделка к печи.
- ↑ Быть повивальною бабкою.
- ↑ Чердак.
- ↑ Вытопится.
- ↑ Издохла.
- ↑ Гляди-ка.
- ↑ Не расслыхал.
- ↑ Записано в Архангельской губ.
- ↑ Говорит.
- ↑ Избица — горенка, светелка. (прим. редактора Викитеки)
- ↑ Толокно — мука из зёрен овса или ячменя. (прим. редактора Викитеки)
- ↑ Не хочется, лень.
- ↑ Зобать — есть, кушать.
- ↑ Каталажка — дорожная сумка, носимая за плечами.
- ↑ Кичига — цеп молотильный; валек.
- ↑ Записано в Никольском уезде Вологодской губ.
- ↑ Хлев для скотины.
- ↑ Голичком — чистого масла, одного масла (Ред.).
- ↑ Стремительно, поспешно убежала.
- ↑ Приправа к кушанью.
- ↑ Клясться.
- ↑ Вытерла.
- ↑ Записано в Саратовской губ. К. А. Гуськовым.
- ↑ По́лдовка — чердак.