НАНСЕНЪ О СВОЕЙ ЭКСПЕДИЦІИ.
правитьНансенъ напечаталъ въ «Daily Chronicle» первый подробный разсказъ о своемъ путешествіи на «Фрамѣ» въ сѣверныя полярныя страны. Въ общихъ чертахъ его замѣчательныя изслѣдованія, быть можетъ, самыя удивительныя изъ всѣхъ доселѣ совершенныхъ, извѣстны, конечно, нашимъ читателямъ, но тѣ свѣдѣнія, которыя мы до сихъ поръ имѣли, были едва достаточны для того, чтобы подвергнуть правильной оцѣнкѣ результаты, достигнутые отважными норвежскими путешественниками. Мы уже знаемъ, что Нансенъ достигъ 86°14' сѣв. шир., оставивъ такимъ образомъ далеко за собою всѣхъ прежнихъ полярныхъ изслѣдователей. Въ теченіе своего трехлѣтняго пребыванія въ странахъ, окружающихъ сѣверный полюсъ, неустрашимые норвежцы опровергли большую часть современныхъ теорій о природѣ центральной полярной области и обогатили науку массою данныхъ, имѣющихъ громадное значеніе для землевѣдѣнія.
Докторъ Нансенъ былъ душою и руководителемъ экспедиціи; ему принадлежитъ часть ея осуществленія. Онъ долго и усердно къ ней готовился, за что и получилъ достойную награду: выработанный имъ планъ ему удалось осуществить до мельчайшихъ подробностей. Нансенъ не льстилъ себя тщеславной надеждой непремѣнно достигнуть самой точки сѣвернаго полюса, онъ желалъ только дать практическое доказательство существованія большаго, имъоднимъ предполагавшагося, теченія, которое, какъ онъ теперь доказалъ неопровержимо, направляется въ Ледовитомъ океанѣ отъ Берингова пролива къ западу въ море, лежащее между Гренландіей и Шпицбергеномъ. Для этого онъ хотѣлъ, пройдя возможно дальше вдоль сѣверныхъ береговъ Сибири, подняться къ сѣверу и, вмѣсто того, чтобы, подобно своимъ предшественникамъ, искать какой-нибудь гавани для зимовки, намѣревался остаться на зиму въ открытомъ морѣ, среди льдовъ, предоставивъ себя, такимъ образомъ, на волю вѣтра и теченій. Въ концѣ концовъ онъ предполагалъ отправиться съ «Фрама», во главѣ небольшого отряда, еще далѣе на сѣверъ на саняхъ, запряженныхъ собаками, съ тѣмъ чтобы не возвращаться болѣе на судно, а вернуться прямо на родину, выбравъ для возвращенія путь или чрезъ Шпицбергенъ, или черезъ Землю Франца-Іосифа, смотря по состоянію льдовъ. Въ этой послѣдней стадіи успѣхъ путешествія зависѣлъ, конечно, исключительно отъ личной энергіи и выносливости Нансена.
Здѣсь не лишнее сказать нѣсколько словъ о Землѣ Франца-Іосифа, о которой часто будетъ упоминаться въ послѣдующемъ изложеніи. Это — самая сѣверная изъ всѣхъ доселѣ извѣстныхъ полярныхъ земель. Открыта она сравнительно очень недавно. 30 августа 1873 года австровенгерская полярная экспедиція, находившаяся подъ начальствомъ Пайера и Вейнрехта, съ своего затертаго льдами судна «Тегетгофъ» увидѣла впервые эту землю, которую назвала въ честь своего императора «Землей Франца-Іосифа». Цѣлый годъ послѣ того австрійцы испытывали истинныя муки Тантала, находясь въ виду новой, дотолѣ неизвѣстной земли и не будучи въ состояніи ее изслѣдовать, вслѣдствіе окружавшаго ихъ мрака долгой полярной ночи. Все это время льды несли ихъ судно вдоль южнаго берега новооткрытой земли, подъ 80° с. ш. Весною Пайеръ рѣшился предпринять въ высшей степени рискованное изслѣдованіе земли, мы говоримъ рискованное, потому что во время его отсутствія «Тегетгофъ» могло унести льдами, и тогда Пайеръ вмѣстѣ съ своимъ отрядомъ легко могъ погибнуть. Онъ изслѣдовалъ землю до мыса, находящагося подъ 82°5' сѣв. шир. и названнаго имъ мысомъ флигели. Карта или, вѣрнѣе, глазомѣрная съемка, сдѣланная Пайеромъ, долгое время оставалась единственнымъ источникомъ нашихъ свѣдѣній о географическихъ очертаніяхъ Земли Франца-Іосифа. Въ 1880 г., впервые послѣ Пайера эту землю посѣтилъ англичанинъ Лей-Смитъ на своей яхтѣ «Эйра» и сдѣлалъ на ней много новыхъ открытій. Въ слѣдующемъ году онъ снова туда отправился; у береговъ Земли онъ потерялъ свое судно, которое раздавили льды, и принужденъ былъ зимовать на южномъ ея берегу, на мысѣ Флоры. Зимовка его важна тѣмъ, что ею было доказано замѣчательное обиліе животной жизни на Землѣ Франца-Іосифа. Этотъ фактъ и побудилъ Нансена выбрать эту Землю для своего обратнаго путешествія. Послѣ Лея-Смита до самыхъ послѣднихъ лѣтъ никто на ней не былъ. Но возвратимся къ Нансену.
Вѣру въ успѣхъ своего предпріятія Нансенъ сумѣлъ внушить соотечественникамъ. Норвежскій Стортингъ вотировалъ ему сумму, необходимую для постройки и снаряженія «Фрама», а многія частныя лица пополнили ее своими пожертвованіями: норвежцы не пощадили средствъ, чтобы сдѣлать эту экспедицію прототипомъ для всѣхъ будущихъ полярныхъ экспедицій. За то, съ другой стороны, не было недостатка и въ неблагопріятныхъ сужденіяхъ, и Нансенъ добродушно вспоминаетъ теперь о зловѣщихъ предсказаніяхъ одного изъ ветерановъ полярнаго изслѣдованія, американскаго генерала Грили, который называлъ его проектъ — героическимъ способомъ самоубійства.
Сэръ Леопольдъ Макъ-Клинтокъ, одинъ изъ заслуженныхъ англійскихъ полярныхъ мореплавателей, говорилъ, что «Фрамъ», вѣроятно, выдержитъ давленіе льда среди лѣта, но зимою погибнетъ непремѣнно въ страшныхъ ледяныхъ тискахъ. Событія показали, что Грили, Макъ-Клинтокъ и многіе другіе ошибались, а что Нансенъ былъ правъ.
24 іюня 1893 года «Фрамъ» снялся съ якоря и вышелъ изъ фіорда Христіаніи. Онъ былъ построенъ извѣстнымъ корабельнымъ мастеромъ Колиномъ Арчеромъ и приспособленъ самымъ совершеннымъ образомъ выдерживать давленіе льда. Независимо отъ того были приняты всѣ мѣры для того, чтобы «Фрамъ» былъ теплымъ и комфортабельнымъ жильемъ даже во время самыхъ сильныхъ холодовъ. Къ чести его строителей слѣдуетъ отмѣтить, что въ теченіе трехлѣтняго пребыванія «Фрама» среди льдовъ полярныхъ странъ на немъ ни разу не было ни одного больного.
Изъ Христіаніи «Фрамъ» отправился въ Вардё, самый сѣверный норвежскій портъ. 21 іюня онъ окончательно покинулъ берега Норвегіи и направился къ Новой Землѣ. Во время этого перехода онъ нѣсколько дней шелъ среди льдовъ, и потому только 29 іюля достигъ селенія Хабаровки на берегу Югорскаго шара. Тамъ было взято 34 сибирскихъ собаки, вычищенъ паровой котелъ и сдѣлано нѣсколько мелкихъ починокъ. 3 августа онъ снова вышелъ въ море, направился вдоль сибирскихъ береговъ и 10 сентября обогнулъ знаменитый Челюскинъ мысъ. Переходъ былъ очень труденъ, такъ какъ сильные восточные вѣтры, пригонявшіе массы льда, сильно задерживали ходъ судна. Не разъ послѣднее должно было уклоняться отъ своего пути на сѣверъ, отыскивая свободный отъ льда фарватеръ; и при всемъ томъ карты часто давали ложныя показанія; de facto, «Фрамъ» плылъ по мѣстамъ почти совершенно неизслѣдованнымъ. Сибирскіе берега показаны на картахъ съ значительными пропусками и ошибками; многочисленные острова и рифы, вовсе не показанные на картахъ, изобиловали на пути «Фрама».
Къ востоку отъ Челюскина мыса море было буквально загромождено льдами; но, несмотря на препятствія «Фрамъ» продолжалъ идти вдоль берега и 15 сентября прибылъ къ устью рѣки Оленека, гдѣ для него, по распоряженію барона Толя, было приготовлено еще 36 собакъ. Но сильное мелководье, въ связи съ недостовѣрными показаніями карты, затрудняло доступъ къ берегу; съ другой стороны, время года было уже позднее, и Нансенъ опасался, чтобы его судно не было затерто льдами въ этомъ мѣстѣ. Поэтому онъ не остановился здѣсь, а повернулъ прямо на сѣверъ къ Ново-Сибирскимъ островамъ. Вскорѣ онъ обогнулъ островъ Бѣликова, самый западный изъ острововъ Ново-Сибирскаго архипелага и, продолжая путь въ сѣверномъ направленіи, достигъ 77°44' сѣв. шир., гдѣ былъ остановленъ сплошными льдами.
Послѣ тщетныхъ поисковъ свободнаго отъ льдовъ моря въ восточномъ направленіи, во время которыхъ, впрочемъ, удалось все-таки подвинуться немного далѣе къ сѣверу, «Фрамъ» причалилъ подъ 78°50' сѣв. шир. и 133°37' вост. долг. (отъ Гринича) къ большой ледяной горѣ и, стѣсненный льдами, замерзъ. Сначала теченіе увлекало «Фрамъ» къ сѣверу, такъ что 29 сентября онъ перешелъ 79° сѣв. шир., но вскорѣ стали дуть упорные сѣверные вѣтры и судно стало спускаться на югъ. 8 ноября оно находилось уже только подъ 77°43' сѣв. шир. Но тутъ вѣтеръ перемѣнился: изъ сѣвернаго онъ сдѣлался юго-восточнымъ, потомъ южнымъ, и «Фрамъ» сталъ медленно, но вѣрно подвигаться впередъ въ сѣверо-западномъ направленіи. Конструкція его, какъ и предполагалъ Нансенъ, удивительно помогала ему противостоять давленію льда; на суднѣ не испортилась, не треснула ни одна балка во время его добровольнаго плѣна въ полярныхъ льдахъ. Огромныя глыбы — нѣкоторыя имѣли до 9 метровъ толщины — яростно нападали на судно, но оно не сдавалось; во время приливовъ удары льдинъ усиливались, при отливахъ наступало сравнительное спокойствіе. Во время очень сильныхъ приливовъ, удары были настолько сильны и часты, что въ каютъ-компаніи нельзя было слышать другъ друга. Скоро, однако, доблестные изслѣдователи привыкли къ этому гулу и треску, и жизнь на суднѣ пошла своимъ чередомъ, легкая и комфортабельная. Въ занятіяхъ недостатка не было; заботы о суднѣ, всякаго рода научныя наблюденія вполнѣ заполняли досуги Нансена и его экипажа. Такимъ образомъ, они собрали громадную массу матеріала, который является драгоцѣннымъ вкладомъ въ науку. Температура воздуха опускалась до 63° Цельзія ниже нуля, но путешественники, благодаря заранѣе принятымъ мѣрамъ, не страдали отъ холода. Въ частности, каютъ-компанія была такъ хорошо устроена, что ее начали отапливать только съ 1 января 1894 г., то есть послѣ трехмѣсячнаго пребыванія въ ледяныхъ тискахъ! Слѣдуетъ отмѣтить, что въ теченіе почти всего путешествія «Фрамъ» освѣщался электричествомъ: динамомашина приводилась въ движеніе вѣтряной мельницей, установленной на палубѣ. Правильно производившіяся измѣренія глубины моря дали глубины отъ 2.900 до 3.500 метровъ; это показываетъ, что полярный бассейнъ, пройденный «Фрамомъ», можно разсматривать, какъ продолженіе той самой котловины морского дна, которая занимаетъ море между Гренландіей и Шпицбергеномъ. Въ противоположность общепринятымъ теоріямъ, драгировка указала на полное отсутствіе жизни въ глубинѣ водъ центральной полярной области. На нѣкоторомъ разстояніи отъ поверхности термометръ указывалъ на присутствіе слоя болѣе теплой и болѣе соленой воды; температура этого слоя на 1° Цельзія выше точки замерзанія.
Направленіе движенія «Фрама» непрерывно измѣнялось подъ вліяніемъ вѣтра и теченій; то его увлекало на сѣверо-западъ, то онъ возвращался обратно. 18 іюня 1894 г. онъ находился подъ 81°52' сѣв. шир., потомъ, въ теченіе всего лѣта спускался въ болѣе низкія широты. Затѣмъ южные вѣтры снова погнали его на сѣверъ и 21 октября онъ перешелъ 82° сѣв. шир. подъ 144°9' вост. долг. Въ сочельникъ 1894 г. онъ пересѣкъ, подъ 105° вост. долг., 83° сѣв. шир., а нѣсколько дней спустя 83°24' — наивысшую сѣверную широту, достигнутую до Нансена.
4 и 5 января 1895 года «Фрамъ» подвергся столь сильному давленію льда, что норвежцы приготовились покинуть его въ случаѣ несчастья. Но «Фрамъ» превзошелъ всѣ ожиданія: подъ давленіемъ льда, онъ выдвинулся наверхъ, обнаружилъ всю свою подводную часть, но при этомъ накренился всего только на уголъ въ 8°. Этотъ опытъ имѣлъ рѣшающее значеніе: «Фрамъ» оказался рѣшительно неуязвимымъ, и Нансенъ сталъ готовиться къ предпріятію еще болѣе смѣлому, чѣмъ его только что описанный 18-ти-мѣсячный плѣнъ въ льдахъ.
Онъ рѣшилъ покинуть Фрамъ и на саняхъ, запряженныхъ собаками, постараться пройти возможно далѣе къ сѣверу; возвратиться онъ хотѣлъ черезъ Землю Франца-Іосифа прямо въ Норвегію, такъ какъ вернуться опять на «Фрамъ», гонимый взадъ и впередъ по прихоти вѣтра и теченій, не было никакой надежды. Хорошо зная, какому риску подвергнется тотъ, кто пойдетъ въ такую экспедицію, Нансенъ не считалъ себя въ правѣ посылать кого-либо изъ товарищей въ эту опасную рекогносцировку, и потому рѣшилъ отправиться лично. Сопровождать его онъ предложилъ лейтенанту Іогансену; тотъ согласился безъ малѣйшаго колебанія. Что касается «Фрама», то Нансенъ поручилъ его Свердрупу, своему испытанному другу и товарищу по Гренландской экспедиціи, давъ ему подробныя инструкціи.
Зима прошла въ приготовленіяхъ къ санной поѣздкѣ; перевозочными средствами, которыя Нансенъ и Іогансенъ брали съ собою, были сани и каяки, то есть челноки эскимосскаго образца. Каяки, при длинѣ въ 3 метра 60 сантим., вѣсили всего около пуда; остовъ ихъ былъ сдѣланъ изъ бамбуковыхъ прутьевъ, а обшивка изъ просмоленой парусины. Отборная провизія, приборы для наблюденій, наконецъ, оружіе составляли грузъ. 26 февраля, при свѣтѣ наступавшаго полярнаго дня, Нансенъ пустился въ путь съ 6 санями, запряженными 28 собаками, 2 каяками и съѣстными припасами на нѣсколько мѣсяцевъ. Но послѣ четырехдневнаго пути онъ убѣдился, что обозъ его слишкомъ тяжелъ. Льдины были такъ безпорядочно нагромождены одна на другую, что собаки не могли переходить черезъ препятствія, которыя встрѣчались на каждомъ шагу. Нансенъ поспѣшилъ обратно на «Фрамъ», куда прибылъ 3 марта въ тотъ моментъ, когда солнце появилось на горизонтѣ. «Фрамъ» находился тогда подъ 84°4' сѣв. шир.
14-го марта Нансенъ снова отправился съ Іогансеномъ; но на этотъ разъ они взяли съ собой только трое саней, два каяка и 28 собакъ. Благодаря изобильно выпавшему снѣгу, изслѣдователи быстро подвигались впередъ. 22 марта они были уже подъ 85°19' сѣв. шир., 29 марта подъ 85°30' сѣв. шир. Собаки были въ прекрасномъ состояніи, но переходъ по льду становился все болѣе и болѣе затруднительнымъ; поломанные огромные куски его, въ безпорядкѣ нагроможденные другъ;на друга, сильно замедляли путешествіе; кромѣ того, теченіе стало ихъ относить къ югу, заставивъ такимъ образомъ Нансена съ товарищемъ потерять часть пространства, пройденнаго ими съ такимъ трудомъ. Собаки полезны были только на ровныхъ мѣстахъ или тамъ, гдѣ глыбы льда были не слишкомъ велики; при переходѣ же чрезъ болѣе или менѣе значительныя препятствія Нансенъ съ Іогансеномъ должны были сами тащить свои сани.
3 апрѣля они достигли 86°3' сѣв. шир., ледъ становился все хуже и хуже, 7 апрѣля онъ оказался буквально непроходимымъ, и Нансенъ рѣшилъ, что пора подумать о возвращеніи; они находились тогда подъ 86°14' сѣв. шир. и 95° вост. долг. Нансенъ одинъ прошелъ нѣсколько впередъ, вскарабкался на самую высокую изъ ближайшихъ ледяныхъ глыбъ и, не видя вокругъ себя ничего, кромѣ такихъ же скопленій льда, какія онъ только что прошелъ, рѣшилъ вернуться. Никакой земли не было видно на всемъ пространствѣ, которое можно было окинуть глазомъ. Ни единой полоски воды, ничего, кромѣ изломанныхъ ледяныхъ глыбъ, тѣсно нагроможденныхъ одна на другую. На слѣдующій день Нансенъ съ Іогансеномъ повернули на югъ.
Неустрашимымъ изслѣдователямъ приходилось сильно страдать; чтобы облегчить свой багажъ, они оставили на кораблѣ свои волчьи шубы, надѣясь, что холодъ не будетъ слишкомъ великъ. Въ теченіе первыхъ трехъ недѣль термометръ спускался, однако, до —40° Цельз., 1 апрѣля онъ поднялся до —7,6°, но вскорѣ опять упалъ до —36,4°, и вѣтеръ, столь тягостный при сильныхъ морозахъ, дулъ иногда съ большой силой! Ихъ шерстяная одежда покрывалась льдомъ, и при остановкахъ путешественникамъ требовалось болѣе часа, чтобы согрѣться.
25 апрѣля, подъ 85° сѣв. шир., они замѣтили на снѣгу слѣды лисицъ; изъ этого заключили, что земля близко, но, какъ они ни приглядывались, ничего вдали не видѣли, кромѣ льда. Характеръ льда измѣнился; часто онъ пересѣкался длинными каналами, покрытыми тонкимъ льдомъ; переѣзжать по этому льду на саняхъ было опасно, но вмѣстѣ съ тѣмъ ледъ былъ не настолько тонокъ, чтобы пользоваться каяками. Изслѣдователи принуждены были дѣлать большіе обходы, чтобы обойти каналы, и при этомъ они теряли цѣлые дни! Между тѣмъ земли все еще не было видно, провизія подходила къ концу, собаки измучены; эти благородныя животныя работали до послѣдней минуты и останавливались только, истощивъ всѣ свои силы. Тогда ихъ убивали и они служили пищею остальнымъ. Каналы во льду попадались все чаще и чаще; идти по льду было страшно трудно: онъ весь былъ изрѣзанъ трещинами, покрытыми снѣгомъ. Число собакъ уменьшалось съ каждымъ днемъ, положеніе становилось отчаяннымъ. Въ концѣ мая изслѣдователи находились подъ 82°21' сѣв. шир., 4 іюня подъ 82°18' сѣв. шир., 15 іюня они были отнесены теченіемъ на сѣверо-западъ до 82°26'; они считали, что находятся въ двадцати миляхъ къ сѣверу отъ мыса Фличели (самаго сѣвернаго пункта, достигнутаго Пайеромъ), но земли все не было видно! Ледъ съ каждымъ днемъ становился все хуже и хуже. 22 іюня убили тюленя и, пополнивъ такимъ образомъ запасъ своей провизіи, рѣшили подождать, не выпадетъ-ли снѣгъ, который долженъ былъ сдѣлать дорогу по льду болѣе сносной. Немного спустя, они убили трехъ медвѣдей, и положеніе ихъ улучшилось; но у нихъ оставались всего двѣ собаки. Наконецъ, 22 іюля они снова могли пуститься въ путь и, два дня спустя, увидѣли неизвѣстную землю — они находились тогда подъ 82° сѣв. шир. Но прежде, чѣмъ достигнуть берегъ, имъ пришлось не мало вытерпѣть.
На слѣдующій день, когда они готовились спустить на воду свои каяки, на нихъ напалъ медвѣдь и повалилъ на землю Іогансена. Увидѣвъ опасность, которой подвергался его товарищъ, Нансенъ хотѣлъ схватить ружье, но въ эту минуту каякъ соскользнулъ въ воду, и потребовалось сильнѣйшее усиліе, чтобы его вытащить. «Поспѣшите, — кричатъ ему между тѣмъ Іогансенъ, — я не могу долго сопротивляться!» Нансенъ выстрѣлилъ по звѣрю въ упоръ, пославъ ему пулю за ухо. Къ счастью, Іогансенъ отдѣлался только царапиной на рукѣ.
Только 6 августа изслѣдователи достигли земли, которая оказалась группой четырехъ небольшихъ острововъ, совершенно покрытыхъ ледниками! Къ сѣверу море было свободно отъ льда. Они сѣли въ свои каяки и отправились къ западу, но предварительно убили двухъ оставшихся собакъ, которыя были для нихъ теперь безполезны. Только что они отчалили, какъ поднялся туманъ, и только когда онъ разсѣялся, 12 августа, они увидѣли большую землю, или, вѣрнѣе, группу острововъ, которые простирались съ юго-востока на сѣверо-западъ. На картѣ не было обозначено ничего подобнаго. Нансенъ во все время своего путешествія дѣлалъ астрономическія наблюденія и тѣмъ не менѣе теперь не зналъ, гдѣ онъ находится! Однако, онъ продолжалъ двигаться впередъ. 18 августа вѣтеръ съ моря погналъ ледъ къ землѣ и остановилъ ихъ на цѣлую недѣлю; потомъ они снова пустились въ путъ, прошли нѣсколько дальше и снова были остановлены льдомъ. 26 августа подъ 81°13' сѣв. шир. и 55°30' вост. долг. они принуждены были отказаться отъ дальнѣйшей борьбы. Приближалась осень и плыть къ Шпицбергену было уже поздно. У нихъ едва оставалось время, чтобы приготовиться къ зимовкѣ. Постройка жилища и заготовка припасовъ на время долгой полярной ночи заняли у нихъ все время первые дни. Они набили моржей и медвѣдей, изъ коихъ послѣдніе встрѣчались особенно часто. Благодаря счастливой охотѣ, мяса и жиру хватило имъ на всю зиму. Хижина ихъ была длиною въ 3 метра 60 санъ, а шириною — въ 1 метръ 80 сант. Она была построена ими изъ камней, покрыта снѣгомъ и была настолько высока, что въ ней можно было стоять. Спали они на кучѣ камней въ своемъ мѣховомъ мѣшкѣ. Въ концѣ ноября медвѣди исчезли, но бѣлыя и голубыя лисицы собирались ежедневно на крышѣ, привлекаемыя запасомъ медвѣжьихъ тушъ: Нансенъ и Іогансенъ не считали ихъ достойными ружейной пули. Пища была довольно однообразна: жареная медвѣжатина утромъ, вареная медвѣжатина вечеромъ. Нансенъ и Іогансенъ много спали; больше дѣлать было нечего, такъ какъ вся ихъ библіотека ограничивалась нѣсколькими книгами, которыя они давно перечитали. Но дни протекали быстро; иногда Нансенъ съ товарищемъ совершали маленькую прогулку, но по большей части вѣтеръ былъ настолько силенъ, что заставлялъ ихъ оставаться дома. «Въ общемъ, — говоритъ Нансенъ, — зима прошла лучше, чѣмъ мы ожидали. Здоровье наше было превосходно, и если бы только у насъ были еще книги, немного муки и сахару, мы могли бы сказать, что живемъ, какъ принцы».
Съ наступленіемъ весны вновь появилась животная жизнь, и можно себѣ представить, съ какой радостью Нансенъ съ товарищемъ наблюдали первый прилетъ пингвиновъ. Прежде чѣмъ отправляться далѣе, нужно было починить одежду, которая обратилась въ настоящіе лохмотья. Нужно было также поправить каяки, сани, палатку. Вычистить все это было невозможно: у нихъ совсѣмъ не было мыла и они могли только мечтать о томъ днѣ, когда имъ можно будетъ надѣть свѣжее бѣлье и чистое платье.
19 мая они снова пустились въ путь; пройдя нѣсколько дней, 23 мая они встрѣтили свободную отъ льда воду, но сильный вѣтеръ заставилъ ихъ остановиться. Только 3 іюня они снова могли двинуться въ путь, но зато на этотъ разъ вѣтеръ былъ попутный и при помощи парусовъ они быстро понеслись къ югу. 12 іюня они достигли южнаго берега архипелага; море было свободно отъ льда. Они спустили на воду свои каяки и, связавъ ихъ вмѣстѣ, стали подвигаться вдоль берега на западъ то на парусахъ, то на веслахъ. Только теперь, внимательно разсмотрѣвъ карту Лея Смита, Нансенъ, наконецъ, понялъ, что они находятся на Землѣ Франца-Іосифа.
Въ теченіе этого перехода вдоль южнаго берега архипелага имъ два раза пришлось, испытать большую опасность. Одинъ разъ, въ то время, когда изслѣдователи находились на берегу, ихъ каяки отвязапись и поплыли по теченію въ открытое море, увлекаемые пловучими льдами. Нансенъ моментально бросился въ ледяную воду и только послѣ неимовѣрныхъ усилій, совершенно окоченѣвъ отъ холода, поймалъ ихъ. Другой разъ, на Нансена, плывшаго въ своемъ каякѣ, напалъ моржъ, пробилъ своими клыками дно хрупкаго челнока и старался его опрокинуть. Нансену удалось отъ этого избавиться, однако, очень просто: онъ нанесъ ему сильный ударъ весломъ по мордѣ. Но каякъ наполнился водою и едва не пошелъ ко дну съ своимъ пассажиромъ. Съ быстротой молніи Нансенъ вытащилъ каякъ на ледъ, но пришлось провести цѣлый день за его починкой.
На слѣдующій день, во время остановки, когда Іогансенъ спалъ, а на огнѣ готовился завтракъ, Нансенъ взобрался на ледяную глыбу, чтобы съ ея вершины осмотрѣть сосѣдній берегъ. Съ земли дулъ легкій вѣтерокъ, доносившій до Нансена пронзительные крики морскихъ птицъ, гнѣздившихся на береговыхъ утесахъ. Вдругъ ему послышался лай собакъ. Но, послушавъ внимательнѣе, онъ услыхалъ только болѣе сильные крики птицъ и уже рѣшилъ было, что первый разъ ослышался, какъ вдругъ опять послышался лай собакъ, на этотъ разъ болѣе явственно.
Поспѣшно спустившись съ наблюдательнаго пункта, онъ разбудилъ Іогансена.
— Я слышу лай собакъ! — сказалъ онъ ему.
Іогансенъ сомнѣвался. Тогда Нансенъ отрѣзалъ себѣ часть приготовленнаго завтрака, надѣлъ лыжи и живо пустился по льду къ берегу. Подойдя ближе, онъ, наконецъ, различилъ человѣка, бѣжавшаго къ нему навстрѣчу. Еще минута и произошла встрѣча.
— Вы — Нансенъ? — спросилъ его человѣкъ по англійски.
— Да, Нансенъ, но откуда вы меня знаете и кто же вы?
— Я страшно радъ васъ видѣть!
— Я тоже, но кто же вы?
— Я Джексонъ.
Тутъ послѣдній объяснилъ ему, что онъ съ товарищами уже два года, какъ находится на Землѣ Франца-Іосифа. Такъ какъ онъ отправился годъ спустя послѣ отъѣзда Нансена изъ Норвегіи, то Нансенъ и не подозрѣвалъ о его существованіи. Трудно себѣ представить, съ какимъ восторгомъ они встрѣтились. Джексонъ повелъ его въ свой домъ. Тѣмъ временемъ товарищи Джексона нашли Іогансена. Тутъ разговоръ былъ не такъ легокъ: норвежецъ не зналъ по англійски, англичане не знали по норвежски. Случайно, одинъ изъ товарищей Джексона зналъ немного по нѣмецки, который понималъ и Іогансенъ. Объяснивъ, кто они такіе, они разобрали по рукамъ поклажу Іогансена и достигли съ нимъ дома въ тотъ моментъ, когда Джексонъ только что окончилъ фотографировать Нансена.
Взять теплую ванну, побриться, постричься, надѣть чистое платье, хорошо пообѣдать, выпить кофе, закурить хорошую сигару, отвѣдать вина, наконецъ, почитать новыя книги — было величайшимъ наслажденіемъ для обоихъ изслѣдователей. Какъ бы по мановенію волшебнаго жезла, они были разомъ перенесены въ нѣдра цивилизаціи.
Оказалось, что они находились, какъ и предполагалъ Нансенъ, на мысѣ Флоры, на южномъ берегу Земли Франца-Іосифа. Ихъ астрономическія наблюденія были совершенно вѣрны; причина ошибочности карты Пайера рѣшительно непонятна.
Джексонъ убѣждалъ Нансена подождать прихода своего судна «Виндвордъ», которое должно было привезти Джексону свѣжій запасъ провизіи. Но время шло, и Нансенъ съ Іогансеномъ уже стали жалѣть, что не продолжали своего пути къ Шпицбергену, гдѣ они навѣрно встрѣтили бы какое-нибудь китоловное судно, которое отвезло бы ихъ въ Европу. Наконецъ, послѣ томительнаго шестинедѣльнаго ожиданія, прибылъ «Виндвордъ». Въ одну недѣлю онъ выгрузился и 7 августа отплылъ обратно, увозя съ собою Нансена и Іогансена. Капитанъ перваго ранга, Броунъ, командиръ «Виндворда», былъ великолѣпно знакомъ съ полярнымъ мореплаваніемъ; онъ смѣло врѣзался въ пловучій ледъ, нашелъ свободное море къ сѣверу отъ Новой Земли и уже черезъ шесть дней послѣ оставленія имъ мыса Флоры, 13 августа, прибылъ въ Вардё.
Всѣмъ памятно то впечатлѣніе, которое произвело, чрезъ посредство печати, на весь образованный міръ извѣстіе о неожиданномъ возвращеніи Нансена, въ то самое время, когда вся читающая публика Европы жадно ловила извѣстія, приходившія къ намъ съ далекаго Шпицбергена, гдѣ отважный соперникъ Нансена, шведскій аэронавтъ Андре, готовился къ небывалому предпріятію, полету къ сѣверному полюсу на воздушномъ шарѣ.
Оба отважныхъ норвежца, Нансенъ и Іогансенъ, тотчасъ освѣдомились о «Фрамѣ»: никакихъ извѣстій о немъ не было! Но семь дней спустя, «Фрамъ», управляемый опытной рукой Свердрупа, въ свою очередь, прибылъ въ небольшой норвежскій портъ. Остается только разсказать о концѣ путешествія «Фрама».
Въ мартѣ 1895 г., послѣ ухода Нансена на сѣверъ въ свое смѣлое путешествіе, экипажъ «Фрама» дѣятельно принялся за расчистку льда, со всѣхъ сторонъ стѣснившагося вокругъ судна; пришлось воспользоваться всѣми средствами, топорами, пилами и взрывчатыми веществами, чтобы поставить судно на воду. Едва только въ іюлѣ «Фрамъ» освободился отъ льда, но уже въ августѣ снова замерзъ. 22 іюля теченіе отнесло его къ западу до 84°50' сѣв. шир. и 73° вост. долг. Потомъ западные и юго-западные вѣтры относили его къ востоку до октября мѣсяца. Затѣмъ, судно вмѣстѣ съ льдомъ приняло направленіе къ западу и 16 октября достигло наивысшей наблюденной широты 85°57' сѣв. шир. при 66° вост. долг. Нѣсколько дней спустя. «Фрамъ» подвинулся еще немного далѣе на сѣверъ, но астрономическаго наблюденія широты тутъ уже не удалось сдѣлать. Въ серединѣ февраля 1896 г. «Фрамъ», подвигаясь на юго-западъ, находился подъ 84°20' сѣв. шир. и 24° вост. долг. 19 іюля подъ 83°14' сѣв. шир. и 14° вост. долг. Если бы предоставить судно и далѣе теченію, то его несомнѣнно отнесло бы къ восточному берегу Гренландіи, какъ и предполагалъ Нансенъ. Но опытъ и безъ того былъ достаточно доказателенъ, и капитанъ Свердрупъ рѣшилъ употребить всѣ усилія, чтобы выбраться въ свободное отъ льда море. Посредствомъ пироксилина онъ взломалъ льды, окружавшіе судно, и 19 іюля началъ прокладывать себѣ проходъ черезъ пловучій ледъ, которымъ было покрыто все видимое пространство моря. Отступать было некуда; «Фрамъ» долженъ былъ идти впередъ и побѣдить во что бы то ни стало. Съ помощью паровой машины и всѣхъ средствъ, какія только имѣлись въ распоряженіи, «Фрамъ» бился цѣлый мѣсяцъ и, въ концѣ концовъ, проложилъ себѣ путь сквозь поясъ сплошного льда, шириною въ 270 километровъ, чего до него не могло сдѣлать ни одно судно, 13 августа, въ тотъ самый день, когда Нансенъ прибылъ въ Норвегію. На другой день, проходя мимо сѣверо-западной оконечности Шпицбергена, пассажиры «Фрама» увидали на берегу неожиданное и необычайное зрѣлище; на датскомъ островѣ стоялъ огромный навѣсъ, подъ которымъ качался наполненный газомъ гигантскій воздушный шаръ: это Андре съ товарищами, Экгольмомъ и Стриндбергомъ, ждали попутнаго вѣтра, чтобы отправиться въ тѣ страны, откуда только что вернулся «Фрамъ», а потомъ и еще дальше на сѣверъ. Но судьбѣ, которая такъ покровительствовала Нансену, угодно было сыграть злую шутку съ Андре. «Фрамъ» прибылъ на Шпицбергенъ въ тотъ день, который былъ назначенъ шведскимъ аэронавтомъ послѣднимъ срокомъ для полета, но и въ этотъ день было полнѣйшее затишье, и «Фраму», возвращавшемуся въ ликующую Норвегію, суждено было быть первымъ судномъ, которое принесло въ опечаленную Швецію вѣсть о томъ, что Андре, за позднимъ временемъ, принужденъ отложить свой полетъ до будущаго года. Всякій, кому знакомъ политическій антагонизмъ между шведами и норвежцами, пойметъ, какія чувства волновали Андре.
Однако, возвратимся къ Свердрупу. Онъ твердо вѣрилъ въ счастливую звѣзду Нансена, но его товарищи были того мнѣнія, что слѣдуетъ сейчасъ же отправиться на его розыски къ Землѣ Франца-Іосифа. Свердрупъ предпочелъ зайти сначала въ Норвегію, чтобы узнать положительно, вернулся-ли Нансенъ или нѣтъ.
Ночью 20 августа «Фрамъ» бросилъ якорь въ маленькомъ норвежскомъ портѣ Шервё, въ Финмаркенѣ; Свердрупъ тотчасъ же сошелъ на землю, чтобы послать телеграммы. Телеграфная контора оказалась закрытой; нѣсколько времени онъ тщетно стучался во всѣ двери; наконецъ, изъ окошка послышался сердитый голосъ, спрашивавшій, почему онъ не даетъ людямъ спать спокойно, кто онъ такой и что ему надо? "Меня зовутъ Свердрупъ, я — капитанъ «Фрама». Дѣйствіе его словъ было магическое; голосъ моментально смягчился. «Сейчасъ иду», отвѣтили ему. Еще немного, и Свердрупъ съ радостью узнаетъ, что Нансенъ и Іогансенъ вернулись недѣлю тому назадъ. Не теряя ни минуты, онъ спѣшитъ на судно, передать радостную вѣсть своимъ товарищамъ. Всѣ, какъ безумные, бросаются въ объятія другъ друга и съ «Фрама» раздаются два пушечныхъ выстрѣла, возвѣстившихъ о возвращеніи норвежской полярной экспедиціи въ родную землю.
И было чему радоваться! Нансенъ сталъ теперь въ первый рядъ среди полярныхъ изслѣдователей; его предвидѣнія, его научныя гипотезы всецѣло оправдались. Свой умъ, свою энергію, мужество и хладнокровіе онъ посвятилъ разрѣшенію великой и необыкновенной цѣли, онъ жертвовалъ жизнью изъ любви къ наукѣ и вышелъ блистательнымъ побѣдителемъ изъ своей борьбы съ природой.