НЭСГ/Славянская мифология

Славянская мифология
Настольный энциклопедический словарь

Словник: Побежалость — Славянск. Источник: т. 7 (1895): Побежалость — Славянск, с. 4553—4554 ( РГБ )

Славянская мифология. Мифическ. воззрения славян исходят от общей всем индо-европейск. народам арийск. основы и потому, наряду со многими своеобразными чертами, представляют и много сходства с первобытн. религиею германцев, греков, литовцев и персов. Народ сравнительно молодой, рано и быстро принявший христианство, славяне не успели выработать вполне законченн. мифич. системы; с другой стороны их мифич. воззрения не были закреплены в таких цельных произведениях, как поэмы Гомера и Гезиода или „Эдда“ скандинавов, а сохранились лишь в песнях, сказках, загадках и друг., не стоящих во взаимно-дополнительн. связи по содержанию произведениях народного творчества, на котор. вдобавок часто лежит затемняющая и искажающая печать позднейш. верований. Предания славян о создании мира и человека, взгляды на значение своих божеств и имена последних значит. расходятся у разн. племен. Соглашая и взаимно дополняя эти варианты, можно установить в общем следующую схему славянской космогонии и мифологии: в основе их лежит дуализм, т. е. признание доброго начала в лице Белбога и подчиненного ему, но все-же вредоносного элемента — в лице Чернобога. Соединенными творческими силами обоих богов возник мир из беспредельн. воздушн. пространства или небесного океана, среди которого находился светлый ирий (рай) или Буян-остров, блаженная обитель богов. Затем сотворен был Белбогом из глины человек, при чем Чернобог не преминул внести и свою нечистую лепту в природу нового творения. Завидуя могуществу Белбога, Чернобог попытался вступить с ним в борьбу, но был побежден и перенес свою ненависть на первого человека (андрогина), обладавшего титаническими силами и жившего в согласии с Белбогом. Он в отсутствие Белбога опьянил человека „за столом божьим“ изобретенн. им вином и этим навлек на него гнев Белбога, имевший последствием физическ. и нравственное измельчание рода людского. Чуждаясь зла, неизбежного в мире, Белбог (иначе называвшийся прабог или просто бог, Белун, Сварог, Род, Триглав, Дий) сам не правил миром; с супругой своей Дивой, богиней земли, он царил за облаками, предоставив правление миром и возможную борьбу против зла четырем низшим мировладыкам. Между ними первое место занимал Перун, небесный властитель, могучий и гневный чернокудрый бог с пламенными усами и бородою, защищающий и охраняющий людей и ведущий непрерывную борьбу с Чернобогом при помощи громового молота, лука — радуги и стрел — молний. Супруга Перуна, Симаргла, Жива или Сива, была богинею молнии, летних гроз и плодородия. Над водн. и воздушн. стихией властвовал Стрибог, отец ветров и бог моря, наряду с которым в народн. памяти стояло стихийное морское божество — Водяник, безобразный и гневный исполин, своею неистовою пляскою поднимающий на море гибельную бурю. Далее следовали царь огня: Жижал белорусов, Сварожич или Радагаст поморян, бог гостеприимства и хранитель домашн. очага, и властитель подземного царства, Ний поляков, Ситиврат или Карачун прочих славян, мрачное зимнее божество, супруг богини смерти и мертвящей зимней стужи, Мораны. Ниже названн. мировладык стояло потомство Перуна: сын его, бог солнца Хорс, Дажьбог или Ладо, наиболее почитаемое божество славян, супруг морск. царевны Лады или Купалы, богини весны, дождя и плодородия, и брат его Велес или Волос, бог месяца, вдохновитель певцов, „Велесовых внуков“, и покровитель стад и диких животных. Сонм высших богов замыкали сыновья Хорса, Лель и Полель, боги законной любви и брака, Чур, хранитель границ, покровитель торговли и всякого прибытка и Яриль, приапическ. божество чувственн. любви и плодородия. Кроме этих божеств высшего порядка, славяне знали множество земных, стихийных божеств; вся природа представлялась им населенною сверхъестественными существами: в лесу властвовали сердитые и вспыльчивые, но честные и не делавшие беспричинн. зла лешие; в водах жили водяные деды и прекрасные, но лукавые обольстительницы — русалки; в горных местностях обитали вилы, иногда коварные и злобные, но любившие богатырскую удаль и покровительствовавшие отважным воинам; в горной пещере скрывались роженицы, богини судьбы, предрекавшие новорожденным их участь, и т. д. Славяне разделяли верования других арийских племен в бессмертие души, загробное воздаяние за добрые и злые дела и в кончину мира, но предания об этом так рано и тесно слились с христианскими представлениями, что из этой амальгамы весьма трудно выделить чисто-языческие элементы. Наибольшего развития С. м. достигла у поморских славян, у котор., по известиям средневеков. немецк. анналистов, существовали роскошные храмы, драгоценные идолы и могущественное жреческое сословие. Относительно культа у других славян не сохранилось определенных указаний, но повсеместное существование храмов и жрецов не может подлежать сомнению и прямо засвидетельствовано для главн. городов Руси во времена, предшеств. принятию христианства. — О С-ой м-ии см.: Ф. Буслаев, „Очерки народн. поэзии и искусства“; Афанасьев, „Поэтические воззрения славян на природу“; Аверкиев, „Мифич. старина“ („Заря“, 1870 г.); Эрбен, „Русская Беседа“, 1857 г.; Батырь, монограф. о Перуне; „Белорусские песни“ Бессонова; Квашнин-Самарин, „Очерк С-ой м-ии“, и друг.