«Былое»: Неизвестные номера журнала. — Кн. 2.
Л.: Лениздат, 1991. — (Голоса революции).
М. П. Сажин (Арман Росс). Воспоминания. Изд. Всесоюзн. О-ва Политкаторжан и Ссыльнопоселенцев. Москва, 1925. Стр. 143. Цена 1 р. 10 к.
Не ко всем мемуаристам судьба бывает одинаково благосклонна, есть у нее свои пасынки. К величайшему сожалению, к числу таких пасынков относится, между другими, — правда, немногими, — мемуаристами, как раз автор названных здесь воспоминаний М. П. Сажин. Несколько лет тому назад М. П. Сажин составил свои записки о прошлом, занявшие у него четыре большие тетради. И эта запись погибла! Восстанавливать раз написанное — что может быть труднее этого! Тем не менее М. П. Сажин сделал такую попытку, и в результате появляется настоящая книга его «Воспоминаний». Следы понесенной утраты слишком, однако, заметны на ней, и они зияют, как незакрытые раны. Благодаря этому, книга М. П. Сажина, помимо его воли, представляет собою не систематизированные воспоминания о прошлом, а отрывки из богатого запаса его наблюдений за целые 60 лет его сознательной жизни.
Основное содержание «Воспоминаний» располагается по двум руслам, — прежде всего, конечно, внимание М. П. Сажина привлекают М. А. Бакунин и бакунисты 70-х гг. Иначе и не могло быть, так как М. П. Сажин являлся одним из самых близких людей Бакунину за последний период его жизни, а после его смерти он, как бакунист, ушел на каторгу (по процессу 193-х). Бакунинское направление того времени обязано М. П. Сажину изданием таких характернейших для этого направления книг, как «Историческое развитие Интернационала» и «Анархия по Прудону» (написана Гильомом, переведена с рукописи Варфоломеем Зайцевым), не говоря уже о «Государственности и Анархии». В этих книгах — основное идейное содержание русского бакунизма 70-х гг., и одно уже это определяет роль М. П. Сажина в нашем прошлом.
Другое русло, по которому идут воспоминания Сажина, касается П. Л. Лаврова и «лавристов», что тоже естественно: как бакунист, он не мог обойти и своих тогдашних противников. Из етатей М. П. Сажина на обе эти темы часть была напечатана еще раньше (краткая автобиография в «Каторге и ссылке» за 1923 г.; о гражданской казни Чернышевского в «Русск. бог.» за 1909 г.; о Лаврове в «Голосе минувшего» за 1915 г.; «Парижская Коммуна» в «Известиях» за 1921 г. и т. д.), остальные появляются впервые. К последним относятся: «Первая ссылка и побег», «Ответ Герману Лопатину»; воспоминания о Нечаеве, к слову сказать, в высшей степени интересные; «Первая встреча с Кропоткиным»; «Поездка в Герцеговину»; воспоминания «О харьковском централе».
Один перечень этих статей, как напечатанных раньше, так и появляющихся впервые, показывает, насколько интересны должны быть записки Сажина. Значение их усиливается тем, что в его книге собрано вместе все, им написанное, благодаря чему она приобретает вид цельного цикла статей, восполняющих до известной степени потерянный текст его первоначальных записок. Другой отличительной чертой «Воспоминаний» Сажина является их строго фактический характер, временами почти что протокольный. Сажин не литератор по своим дарованиям — это практик-организатор, и очень крупный, а не идеолог и не мемуарист по склонностям. И в этом отношении М. П. Сажин своего рода пасынок мемуарной литературы, о чем опять-таки приходится искренне пожалеть. Как много он мог бы рассказать и как обидно скуп на слова!
Будем, впрочем, благодарны ему и за то, что он дает, так как в этой скупости есть своя выгодная сторона: Сажин регистрирует только существенное, вот почему каждая его заметка, даже самая скромная по размерам, в 1—2 стр., — а таких у него несколько, — представляет собою всегда что-нибудь значительное, а часто и очень ценное. Таковы все его воспоминания, перечисленные выше: о централе, о Герцеговине, о Нечаеве и, конечно, о Бакунине. Как всякие мемуары, эти очерки требуют, разумеется, встречной проверки — мемуарная литература всегда одностороння — тем более что автор сам в одном случае должен был признать, как временами ему «изменяла память» (см. примеч. к стр. 95); тем не менее большая историческая ценность всей серии «Воспоминаний» стоит вне всяких сомнений. Если они в этой части — бакунинской — требуют оговорок, то не столь значительных. Несколько иное приходится сказать о другой части «Воспоминаний» М. П. Сажина — это именно о той, которая касается не Бакунина и бакунистов, а Лаврова и лавристов. Здесь автор гораздо более субъективен, и текст его требовал бы в этом случае многих поправок и пояснений, но, во-первых, к книге М. П. Сажина целиком приложена (стр. 121—132) статья Г. А. Лопатина «К рассказам М. П. Сажина о Лаврове», представляющая ряд очень существенных возражений автору, которые отнюдь не теряют своей убедительности и после его ответа Лопатину (см. стр. 55—62). А во-вторых, они касаются таких сторон деятельности и взглядов Лаврова, на которые даже среди комментаторов и истолкователей Лаврова до сих пор не установился прочный взгляд, что дает большой простор для разногласий в оценке его тогдашней позиции. Мы отнюдь не хотим сказать, впрочем, что Сажин прав в своей характеристике Лаврова и его знаменитых «трех программ» (см. стр. 36 и след.), о которых в свое время было столько разговоров, — напротив, мы полагаем, что здесь он допускает несомненные ошибки, рисуя Лаврова начала 1870-х гг. почти что «либералом», что, во всяком случае, спорно {}. Мы отмечаем лишь, что при современном состоянии литературы о Лаврове даже такие ошибки не лишены законности. Критического исследования литературной и общественной деятельности Лаврова мы до сих пор не имеем, а то, что имеем, очень некритично, в этом едва ли можно сомневаться. Для нас все еще рисуется, как в тумане, фигура и позиция Лаврова в 1860-е гг., и Лавров этой поры до сих пор в нашем представлении не связывается, а противопоставляется Лаврову 70-х гг., как редактору «Вперед» и автору «Парижской Коммуны» (ср. у Сажина, стр. 56—57), — тогда как между этими двумя периодами у Лаврова на самом деле была связь чисто органическая.
Сажин, как и многие другие, не видит в Лаврове 1860-х гг. будущего автора «Парижской Коммуны», отсюда у него и проистекают ряд ошибок при общей оценке и характеристике Лаврова. Однако и в том виде, как теперь, его воспоминания о Лаврове имеют крупный интерес и значение, так как они представляют собою точно сформулированный взгляд современников на Лаврова. Именно так смотрели на Лаврова его противники, тогдашние бакунисты, и верен этот взгляд или неверен, справедливы или несправедливы обвинения их по адресу Лаврова, они безусловно существовали и выражены в «Воспоминаниях» М. П. Сажина очень рельефно, без смягчений. Большего, собственно, от мемуаров требовать мы не можем. Все же остальное — дело исторической критики, которая в значительной степени еще впереди.
Претендовать на М. П. Сажина, что он не предвосхищает этой критики, было бы довольно странно. Мы можем лишь выразить глубокое сожаление, что таким людям, как он, приходится, не по своей вине, оставлять себя в тени мемуарной литературы, тогда как по существу они имели бы все права на одно из самых почетных мест среди наших мемуаристов. Оговоримся, впрочем, еще раз; книга «Воспоминаний» М. П. Сажина, даже в том виде, как сейчас, будет отнесена к числу незаменимых пособий для характеристики и для истории русского бакунизма 1870-х годов.