В. В. Воровский. Фельетоны
Издательство Академии наук СССР, Москва, 1960
Газеты сообщают тревожное известие, будто Лига защиты прав женщин подала министру юстиции Щегловитову петицию о… допущении женщин в присяжные заседатели.
Авторши петиции утверждают, что женское сословие страдает от несправедливого отношения мужчин-присяжных.
Необходимо-де для восстановления справедливости предоставить женщинам участие в суде, когда рассматриваются вопросы, касающиеся женщин.
Особенно важным считают авторши петиции такое участие при разборе дел об изнасиловании.
Одним словом, они обращаются к мужчине, прося его выработать законопроект, ограничивающий права мужчин!
Это непостижимо!
Госпожи женщины, по-видимому, успели забыть те лютые времена, когда господствовало так называемое в истории культуры «материнское право», или «матриархат».
О, что должны были выдерживать тогда бедные мужчины!
Мы были тогда на положении жалких приживалок, нам не только участвовать в судах присяжных, но даже в семейном совете не позволяли.
Нас не принимали в высшие учебные заведения, нам запрещали основывать лиги защиты прав мужчин, нас не пускали в присяжные поверенные, нас лишали избирательного права в парламенты и в местное самоуправление.
Одним словом, нас притесняли, не давали нам ходу, держали нас на положении замухрышек и золушек.
Вот как поступали с нами женщины, когда власть принадлежала им.
Но невероятными усилиями, бесконечными страданиями бедному мужскому полу удалось подняться, организоваться, объединиться, несмотря на адское коварство жен, теток и, главное, тещ, и в конце концов согнуть иго кринолинов, турнюров и шиньонов и на развалинах женского царства основать мужское право, патриархат.
И мир сразу ожил.
Быстрыми шагами пошла вперед культура.
Вместо сплетен, царивших в женском царстве, возникла дипломатия, как известно, стоящая неизмеримо выше простых сплетен.
Вместо вечных ссор, с перебранками и упреками, кончавшихся нередко вырыванием волос, появилось благородное и облагораживающее занятие — война.
Вместо женской болтовни (о значении ее излишне распространяться) развилось адвокатское красноречие.
Вместо царапающих ногтей, как орудия восстановления тишины я порядка, появился могучий кулак, — что, как всякий согласится, и эстетичнее, и целесообразнее.
Одним словом, порядок вытеснил хаос, а беспристрастная и нелицеприятная справедливость заменила женское пристрастие и фаворитизм.
Мир вздохнул с облегчением и успокоился.
И вот теперь, когда ко всеобщему довольству процветает культура и цивилизация под правлением мужского пола, женское сословие затевает козни, подкапывается под нашу власть и норовит опять захватить бразды правления.
Робко, скромно, под видом петиции тянутся они к господству, стремятся исподтишка свергнуть господство мужчин.
Мужской пол в опасности, господа!
Берегитесь! Подумайте, что будет, если мы пойдем на уступки.
Тогда правосудие попадет в руки женщин, и горе тому мужчине, который не угодит женщине. Вы думаете, из такого суда сможет Зайченко выйти оправданным?1 Ждите!
Просвещение попадет в руки синих чулок, и понемногу закроют мужские университеты, все мужские гимназии.
Армия — наша честь и хвала — станет достоянием женского пола, и вместо красавцев-гвардейцев будут щеголять дагомейские наездницы.
Женщины будут учить и учиться, судить и рядить, управлять и повелевать, а мы — ходить на базар, стряпать, нянчить детей, мыть полы, быть может, рожать детей, ибо давно заметно стремление женщин перевалить на нас эту скучную обязанность.
Господа, протестуйте! Во имя культуры, во имя цивилизации, во имя будущего человечества — протестуйте!
Основатели Лиги защиты прав мужчин, подавайте петиции, созывайте митинги протеста, печатайте тысячи, миллионы брошюр, — но не выдавайте из рук власти, не уступайте женскому сословию!
Мужской пол в опасности, а это значит — отечество в опасности?
«Наше слово»,
29 января 1910 г.
Перепечатывается впервые.
Фельетон написан в связи с учредительным собранием Московского отдела «Российской лиги равноправия женщин», открывшимся 24 января 1910 г.
1 Член черносотенного «Союза русского народа» Зайченко, привлеченный за растление малолетних к судебной ответственности, отделался штрафом и очутился на свободе.