Ученое Общество. — Въ засѣданіе Общества. Исторіи и древностей Россійскихъ при Императорскомъ Московскомъ университетѣ учрежденнаго, 1 го Марта Члены слушали Попечительскія отношенія къ Предсѣдателю и разсуждали о разныхъ дѣлахъ на основаніи устава. Между прочимъ разсмотрѣны поданныя отъ Членовъ задачи, изъ которыхъ одна большинствомъ голосовъ утверждена и предназначена быть объявленною въ торжественномъ собраніи текущаго мѣсяца.
Избранная задача болѣе относится къ древней Географіи Россійской, нежели собственно къ Исторіи; но что была бы Исторія безъ помощи Географіи и Хронологіи, и что пользы знать происшествія, не вѣдая гдѣ и когда оныя случились? До сихъ поръ еще намъ неизвѣстны многіе города, упоминаемые въ лѣтописяхъ. Татищевъ сдѣлалъ хорошее начало прилѣжными своими изслѣдованіями; другіе достойные уваженія любители и знатоки большею частію только по случаю и мимоходомъ упоминали о городахъ Русскихъ; но историческая достовѣрность требуетъ изысканій обширнѣйшихъ и подробнѣйшихъ. При нѣкоторыхъ лѣтописяхъ приложены особыя о городахъ показанія; таковъ на примѣрѣ Географическій отрывокъ, напечатанный А. Шлецеромъ при его Несторѣ[1]. Онъ выписанъ имъ изъ одной лѣтописи, такъ называемой Полѣтикинской, по имени прежняго ея хозяина. Шлецеръ не ручается за исправность своего отрывка, потому что въ 1762 году, когда переписывалъ его, онъ недовольно еще привыкъ обходиться съ рукописями на Славянскомъ языкѣ, а къ томужъ и почеркѣ письма въ семъ лѣтописцѣ весьма нечистой. Но въ етомъ не можетъ быть великой затруднительности; надобно только отрывокъ сличить съ другими лѣтописями. И такъ Общество предлагаетъ изъяснить: 1 е. «Гдѣ именно находится или находился каждой изъ городовъ, наименованныхъ въ семъ и въ другихъ подобныхъ ему древнихъ Географическихъ показаніяхъ; 2 е, когда построенъ, или по крайней мѣрѣ когда становится извѣстнымъ изъ Исторіи; 3 е, по какимъ происшествіямъ, или древнимъ памятникамъ достоинъ примѣчанія.» Кстати упомянутъ здѣсь можемъ, что Тмуторокань (можетъ быть не тотъ о которомъ сдѣлано уже изслѣдованіе) поставленъ въ числѣ городовъ Кіевскихъ и именно близкихъ къ Кіеву. О наградѣ, назначенной за сію задачу, равно и о другой задачѣ о Славенскомъ языкѣ, предложенной отъ Члена Общества, Его Превосходительства Бориса Ивановича Барона фонъ Фитингофа, въ свое время объявлено будетъ чрезъ публичныя Вѣдомости.
Передъ закрытіемъ засѣданія розданы Членами по три листа Рускихъ достопамяностей. Подъ симъ названіемъ печатаются со всевозможною критическою точностію издаваемыя отъ Общества, подъ смотрѣніемъ Члена К. Ѳ. Калайдовича, разныя сочиненія и отрывки, до Россійской Исторіи касающіяся, драгоцѣнные памятники древняго законодательства и словесности. До сихъ поръ напечатано уже тесть листовъ Перваго Отдѣленія. Для удовольствія публики сообщаемъ объ нихъ краткое извѣстіе.
Первое мѣсто занимаетъ Поученіе Архіепископа Луки къ братіи, съ предисловіемъ къ нему и съ примѣчаніями, весьма любопытными, Члена Р. Ѳ. Тимковскаго. Оно напечатано съ рукописной Лѣтописи принадлежащей П. П. Бекетову, а варіанты или разности въ словахъ и буквахъ означены съ лѣтописи, подаренной Обществу B. М. Котельницкимъ. Обѣ сіи рукописи Г. Тимковскій употребляетъ при изданіи Несторовой лѣтописи по списку Мниха Лаврентія, упомянутое Поученіе относится къ одиннадцатому вѣку, и творцемъ его быть долженъ по всей вѣроятности Лука Жидята[2], извѣстный Епископѣ Новгородскій, скончавшійся въ 1060 году на пути изъ Кіева въ Новгородѣ.
Потомъ слѣдуетъ Правда Русская, съ предувѣдомленіемъ г-на Калайдовича. Хотя сей драгоцѣнный памятникѣ древнихъ законовъ нѣсколько разъ былъ уже изданъ; однакожъ и сей списокъ достойнъ примѣчанія какъ по древности своей, такъ и по нѣкоторымъ несходствамъ противъ другихъ списковъ. Книга, въ которой онѣ содержится, есть Кормчая (Номоканонъ), заключающая въ себѣ правила вселенскихъ и помѣстныхъ Соборовъ съ разными духовными наставленіями и уставами церковными и гражданскими. Она написана, въ Новѣгородѣ въ тринадцатомъ вѣкѣ, на пергаментѣ въ листъ весьма хорошимъ уставомъ, и принадлежитъ Сѵнодальной Библіотекѣ.
Далѣе помѣщено Посланіе Митрополита Никифора къ Владиміру Мономаху, писанное въ началѣ двѣнадцатаго столѣтія. Оно достопамятно по расположенію своему, по слогу чистому и приятному, а болѣе по описанію душевныхъ качествъ кроткаго Владиміра. Митрополитъ передъ праздникомъ Пасхи, по приличію времени, разсуждаетъ о важности поста и преподаетъ Государю полезныя наставленія.
Грамата, данная въ началѣ двѣнадцатаго вѣка Новгородской церкви Іоанна Предтечи отъ Князя Всеволода Мстиславича, взята изъ книги, хранящейся въ библіотекѣ Троицкой Лаврской семинаріи. Ею предоставляются великія выгоды церковникамъ, въ дѣла которыхъ запретилъ Князь Посаднику Мирославу вмѣшиваться, и которымъ велѣлъ управляться собственными старостами. Церковь Рождества Іоанна Предтечи, построенная упомянутымъ Княземъ въ 1130 году, и теперь существуетъ.
Уставъ Новгородскаго Князя Святослава, данный Софійскому собору въ 1127 году. Онъ взятъ изъ упомянутой выше, принадлежащей Сѵнодальной библіотекѣ, Кормчей, и заслуживаетъ вниманіе историка показаніемъ тогдашняго пространства Новгородскаго княженія.
Наконецъ въ шестомъ листѣ начато Посланье Митрополита Іоанна къ черноризцу Іакову, служащее отвѣтомъ на вопросы о церковныхъ правилахъ и содержащее въ себѣ нѣкоторыя извѣстія касательно нравовъ и обыкновеній старинныхъ. Оно взято изъ той же рукописи, изъ которой и Русская Правда. Трудно опредѣлить, какой именно Іоаннъ, изъ четырехъ Кіевскихъ Митрополитовъ, былъ творцемъ сего посланія; по крайней мѣрѣ достовѣрно то, что оно написано въ одиннадцатомъ или въ двенадцатомъ вѣкѣ.
По сему краткому показанію любители отечественныхъ древностей судить могутъ, что издаваемыя отъ Общества Достопамятности справедливо достойны такого названія.
Доставляющій изъ С. Петербурга въ Рижскіе листки (Zeit, für Liter, und Kunst) извѣстія свои и замѣчанія касательно Русской словесности, объявляетъ всѣмъ, кому о томѣ надлежитъ вѣдать: 1 е, во 2 книжкѣ Вѣстника Европы (на сей годѣ) нѣтъ ничего достопамятнаго; 2 е, кажется ему, что Издатель съ нѣкотораго времени не совсѣмъ con amore трудится; 3 е, число хорошимъ оригинальныхъ сочиненій ежемѣсячно уменьшается. — На первое доносимъ ему что въ обвиняемой второй книжкѣ Вѣстника Европы ничего достопамятнаго несодержится по той причинѣ, что Издатель на ту пору ненашелъ ничего достопамятнаго въ получаемыхъ имъ иностранныхъ журналахъ, изъ которыхъ, по предположенному плану, наиболѣе составляете ея Вѣстникъ Европы, и которые, какъ всякому читающему ихъ извѣстно, по особливымъ причинамъ въ нынѣшнее время наполняются весьма неважными достопамятностами; на второе отвѣчаемъ увѣреніями, что Издатель, занятый впрочемъ должностію по службѣ и нѣкоторыми прикосновенными къ ней упражненіями посторонними, трудится со всевозможною ревностію, и судя по числу субскрибентовъ, при благосклонномъ пособіи нашихъ господѣ ученыхъ и Литтераторовъ, украшающихъ журналъ его своими произведеніями, ненаходитъ для себя ни тягостнымъ труда сего, ни скучнымъ; вразсужденіи третьяго просимъ замѣтить, что самое названіе Вѣстника Европы даетъ право читателямъ искать въ немъ болѣе переводимыхъ съ иностранныхъ языковъ нежели Русскихъ Сочиненій.
Съ Русскимъ Вѣстникомъ г. неизвѣстный Сочинитель замѣчаній поступилъ слишкомъ уже немилосердно. Предоставляется самому г-ну Издателю P. В. отразить нападенія своего сопротивника, которой въ 6 нумеръ упомянутыхъ Нѣмецкихъ листковъ… но мы нехотимъ выписывать того, что сказано, тамъ о Р. В-ѣ, и поспѣшаемъ извѣстить читателей нашихъ объ отрывкѣ изъ письма о Русской литтературѣ, напечатанномъ въ 8 нумерѣ, въ немъ предложены мнѣнія довольно странныя, на примѣръ г. Ломоносовѣ неумѣлъ писать слогомъ приличнымъ для разговоровъ и писемъ; — наставшіе послѣ него сочинители употребляли языкѣ полурусской и полуславянской безъ разбора; — зло сіе наиболѣе примѣтно было въ романахъ и драматическихъ сочиненіяхъ; герои и женщины говорили въ нихъ какъ попы и монахи; фонъ-Визинъ въ комедіяхъ своихъ прекрасно изображалъ низкую натуру, но слогѣ его вовсе неможетъ быть образцемъ хорошей прозы; — въ 1791 году сдѣлана епоха; съ того только времени начали появляться письма, повѣсти, историческія сочиненія, переводы Французскихъ, Англійскихъ и Нѣмецкихъ прозаистовъ, и Русскіе въ первой разъ услышали языкъ прекрасной, чистой, благородной, непринужденной, и однакожъ гдѣ нужно великолѣпной и сильной въ, изъявленіи страсти, но уже безъ примѣси старинныхъ библейскихъ словъ и оборотовъ; — возникли двѣ партіи: Славянская или Петербургская и Русская или Московская (!!); каждая почитаетъ себя не погрѣшительною и предаетъ осужденію другую, и проч. — Г. Сочинитель Отрывка можетъ быть также почитаетъ и себя не погрѣшительнымъ, однакожъ онъ во многомъ ошибается, и статья его не даетъ надлежащаго свѣдѣнія о нашей литтературѣ. Онъ говоритъ въ ней то, что затвердили у насъ молодые люди, мало упражняющіеся въ здравой Словесности, слегка читающіе книги только по своему вкусу и немолчно исповѣдующіе удивленіе свое къ тому, что имъ кажется единственнымъ. Г. Сочинитель Отрывка говоря о разговорномъ слогѣ въ Комедіяхъ фонъ-Визина не обратилъ вниманія на Стародума и Правдина; онъ неупоминаетъ о письмахъ фонѣ-Визина, которыхъ можетъ быть совсѣмъ не знаетъ; онѣ, не посовѣстился даже утверждать, будто у Ломоносова болѣе французскихъ и Нѣмецкихъ Словѣ, гадлицизмовъ и германизмовѣ, нежели въ нѣкоторыхъ новыхъ сочиненіяхъ, которыя онѣ выхваляетъ на свой страхъ, ибо сочиненія сіи, сколько намъ извѣстно, ни кѣмъ еще не были разсмотрѣны и степень достоинства, ихъ еще неопредѣлена здравою, безпристрастною и строгою критикою. Чтожъ касается до ребяческихъ восклицаній нѣкоторыхъ нашихъ стихотворцовъ, до гиперболическихъ похвалъ ихъ и странныхъ уподобленій, то учтивости сіи должны быть болѣе оскорбительны нежели приятны для человѣка неослѣпленнаго самолюбіемъ. Похвалы сего рода нравятся богатымъ и толстымъ откупщикамъ; напротивъ того всякимъ благомыслящимъ писателемъ почитаются онѣ за дерзкую насмѣшку и наказываются презрѣніемъ.
[Каченовский М. Т.] Московския записки // Вестн. Европы. — 1812. — Ч. 62, N 6. — С. 134-141.