В ОДНО раннее и прекрасное летнее утро выглянула я из окна моей комнаты и с удивлением увидела довольно большую птицу, неподвижно лежавшую на усыпанной песком дорожке моего сада. Её перья были взъерошены и, казалось, её сильно знобило; вообще, птица имела совсем жалкий и болезненный вид. Её повисшая голова свидетельствовала, что, по той или другой причине, это несчастное существо чувствовало себя весьма скверно. Тем временем подскакал воробей и изо всей силы ударил бедняжку, которая тотчас же повалилась на бок. Не успела она медленно, с большим трудом, подняться на ноги, как, откуда ни возьмись, другой воробей, столь же сильным ударом, снова опрокинул её на землю. Такая жестокость не могла быть долее терпима. Я скоренько оделась, выбежала в сад и взяла на руки несчастную птицу, оказавшуюся молодою кукушкой.
По всей вероятности, она лишилась своих приёмных родителей, так как была совершенно истощена от голода и жажды. У неё было очень красивое оперение, только шея и голова были совершенно общипаны нападавшими на неё воробьями.
Несчастное животное не оказало ни малейшего сопротивления, когда я брала её в руки, чтобы снести к себе домой и попытаться заменить ей её приемную мать. Мне казалось, что лучшею пищей для неё, взамен червячков, будет мелко нарубленное сырое мясо, смешанное с чёрным хлебом. Но мой приёмыш оказался совсем неподатливым и глупым существом: хотя он совсем изнемогал от голода, тем не менее ни за что не хотел раскрыть свой рот. Тогда мне не оставалось ничего более, как начать кормить его насильно, что я и делала каждые полчаса, несмотря на отчаянное сопротивление с его стороны. Так же, он не хотел оставаться ни в какой клетке; когда же я посадила его открыто, на край большой корзины, он остался сидеть смирно в течение целого часа.
Через несколько дней мой питомец начал поправляться и стал даже сильною, бойкою птицей; он без удержа носился по комнатам, так что долее нельзя было уже оставлять его в доме. Я дала моей птице свободу, и она улетела — далеко, очень далеко, так что совсем скрылась из моих глаз. Я была уверена, что она теперь уже была в состоянии сама заботиться о своём пропитании. К сожалению, нужно сознаться, что эта птица мало проявила благодарности за оказанную мною ей помощь в её нужде.