Хотѣлъ бы принцемъ быть я доскональнымъ, 10 Людовикомъ тринадцатымъ фатальнымъ,
И кто во мнѣ, чувствительность понявъ,
Найдетъ поэта, очень онъ лукавъ.
Однако, Богъ, какъ риѳму въ важномъ гимнѣ,
Далъ сердце мнѣ — какъ всѣмъ другимъ — увы мнѣ, 15 Судьба, въ забавѣ спутавъ смыслъ и счетъ,
Огонь горячій заложила въ ледъ.
Всѣ струны дрогнутъ, предо мной сверкая,
Религія моя — душа людская.
Когда пою, въ мой входятъ звонкій пиръ 20 Кровь, золото, и розы, и Шекспиръ.