МНИМАЯ ФАННИ ЭЛЬСЛЕРЪ.
правитьЕВСТАѲІЙ СЕМЕНОВИЧЪ СКАКУНОВЪ.
ПРАСКОВЬЯ АНДРЕЕВНА, его жена.
НАСТЯ, ихъ дочь.
КОНДРАТІЙ СЕРГѢЕВИЧЪ.
КУРТИЗАНОВЪ.
ПРЕДВОДИТЕЛЬ.
СЛУГА его.
ОТКУПЩИКЪ.
Жена его.
1я дочь.
2я.
Слуга откупщика.
Г. УХАРЕВЪ.
ГОРОДНИЧІЙ.
КАРТИНА 1-я.
правитьАхъ, Творецъ мой, какое мученье! вотъ, сиди, пиши ноты. Приготовляйся къ концерту, въ надеждѣ удивить провинціаловъ своимъ талантомъ… и что же? ужъ съ недѣлю мы бьемся, чтобы дать въ этомъ мертвомъ городишкѣ хоть одинъ концертъ, хоть одинъ балъ, но на меня съ папашей никто и вниманія не обращаетъ! бѣдный папаша! а онъ думалъ здѣсь нажить деньги, зачѣмъ онъ меня увезъ изъ Петербурга? мнѣ было тамъ очень весело! у меня тамъ былъ одинъ милый человѣкъ, который вполнѣ умѣлъ понимать меня! Сколько у него было энергіи, какіе у него были усики… Господи!
Вспоминаю невольно объ немъ!
Ахъ какой былъ пріятный бель-омъ!
Взглядъ орлинный! а носикъ какой…
Совершенство природы мужской!
Какъ онъ въ классѣ плясалъ у папа!
Какъ выдѣлывалъ ловко всѣ на!
За уроки какъ вѣрно платилъ,
И меня-то какъ вѣрно любилъ!
Онъ, на память, какъ насъ провожалъ,
Съ бирюзою колечько мнѣ далъ!
Но, теперь, разлучившись со мной,
Вѣрно страстью пылаетъ къ другой!
Впрочемъ, трудно-ль всѣ клятвы забыть!
Онъ же въ циркъ сталъ пречасто ходить…
Ахъ! бѣда, какъ меня, добрый Жанъ
2. Промѣнялъ на Полину Кюзанъ!
Прасковья Андреевна (въ негодованіи). Ну, Настинька, какъ ты сказала такъ оно и есть! дѣло наше никуда негодится!
Настя. Что такое, мамаша? про что вы это говорите? про моего Жана?
Прасковья Андреевна. Нѣтъ, про здѣшнюю городничиху! дура я, что послушалась твоего отца и пошла просить ее помочь въ нашемъ дѣлѣ. Ахъ, что я вытерпѣла? что это за несносная, что за глупая женщина! вотъ ужъ настоящая провинціалка — чванится, ломается, жеманится такъ, что досадно и смѣшно! Нѣтъ, помнишь — бывало у насъ въ Петербургѣ? придешь съ просьбой къ любой графинѣ, всякая, бывало, примете по человѣчески, ласково, просто, какъ слѣдуетъ настоящей русской барышнѣ… а здѣсь, ужасъ, что за люди!
Настя. Да, мамаша, здѣсь очень скучно! Что же сказала городничиха? неужели не хочетъ, чтобъ мы дали здѣсь концертъ и балъ?
Прасковья Андреевна (о концу монолога разгорячается). Куда тебѣ! я пріѣхала къ ней съ афишками, съ билетами и очень учтиво начала было просить, чтобъ она своимъ вліяніемъ помогла намъ, какъ пріѣзжимъ изъ столицы, чтобъ рекомендовала мужа моего своимъ знакомымъ, какъ славнаго танцовальнаго учителя, сказала, что его давно приглашали сюда давать уроки, что вотъ наконецъ мы пріѣхали, назначили концертъ и балъ, чтобъ ознакомиться со всѣми, напечатали афишки, объявили, что желающіе могутъ получать билеты въ дворянской залѣ и у насъ на дому и пр: но, говорю ей, что до сихъ поръ никто здѣсь, какъ нарочно, не обращаетъ на насъ вниманія, и что молъ-мы въ четыре дня, какъ на смѣхъ, только продали четыре билета! Городничиха подняла носъ, осмотрѣла меня съ ногъ до головы, сдѣлала прекислую гримасу и чтоже отвѣчала? «а ты, изъ какихъ, мать моя? отъ чего это ты влетѣла ко мнѣ и, позабывъ всякое уваженіе, непристойно такъ претендуешь на нашъ городъ? Что вы Петербургскіе, такъ ужъ думаете, что съ нами можно вдаваться въ фамиліарство? Что такая особа какъ я стану безъ всякой выгоды хлопотать за васъ? вы тутъ хотите со всѣхъ обирать деньги, а мужъ мой только распинайся, и тоже даромъ помогай вамъ! вотъ, говоритъ, какія неожиданости! видно, что вы петербургскіе, и нашихъ порядковъ не знаете. И добро бы, говоритъ рѣдкость какая, а то, вишь-ти, хотятъ пѣть, да плясать у насъ! эка невидаль! эка важность какая!» — Ну, ужъ я тугъ не вытерпѣла, вышла изъ себя, взбѣсилась и пошла ее и всѣхъ отдѣлывать по нашему, по Петербургски! не уступила этой взяточницѣ ни въ одномъ словѣ! досталось отъ меня и ей и городничему-злодѣю, и всему городу, такъ расходилась, въ такую пассію вошла, до тѣхъ поръ кричала, что меня всю въ каръ бросило! въ горлѣ пересохло! ну, да ужъ за то отвела душиньку! высказала вполнѣ Петербургскую амбицію, уничтожила провинціалку, отдѣлала, отпѣла, плюнула и ушла! знай нашихъ!
Настя. Ахъ, мамаша!… вы вѣдь этимъ, я думаю, еще болѣе повредили папашѣ? Что какъ городничій вступится за свою жену и начнетъ вредить намъ?
Прасковья Андреевна. Да ужъ пусть тамъ что они хотятъ! и мужу дураку впередъ наука! не ѣзди очертя голову въ провинцію, не посылай меня унижаться предъ глупой городничихой. О! я ему вымою голову! Куда онъ дѣвался?
Настя. Онъ пошелъ въ здѣшнее дворянское собраніе, гдѣ нашъ Кондратій Сергѣевичъ продаетъ билеты, потомъ хотѣлъ побывать у предводителя, да еще у какого-то почтеннаго здѣшняго барина, который, говорятъ, покровительствуетъ всякимъ талантамъ.
Прасковья Андреевна Экой срамъ! пошелъ унижаться, кланяться, просить… Вѣдь вотъ поди-ты! учитъ всѣхъ танцевать, учитъ какъ должно всякому себя держать благородно, ходить, гордится своимъ искуствомъ, а самъ себя унижаетъ! вѣдь стыдно сказать: въ четыре дня, продали четыре только билета! а вотъ будь-ка мы не русскіе артисты…
Скакуновъ (услыша послѣднія слова). Ахъ, ты дура этакая! да развѣ русскіе артисты здѣсь не умѣютъ поддержать себя? да развѣ наши головы, ноги и прочее ниже иностранныхъ? посмотри-ка! всякой ли э, то сдѣлаетъ? (дѣлаетъ балетное pas) а? чего-съ?
Прасковья Андреевна. Ну, откуда ты явился?
Скакуновъ (кладетъ узелокъ на столъ). Молчи, безразсудная бабенка.
Здравствуй Настя! здравствуй душка,
Соловей мой дорогой!
Здравствуй женушка-толстушка,
Образцовый чепчикъ мой!
Я все сдѣлаю, устрою,
Не тебѣ тутъ разсуждать!
Не твоею головою
Эти ноги понимать (показываетъ на свои ноги).
Не сбивайте лишь съ дороги,
Лишь надѣйтесь только вы,
Ныньче право эти ноги
Мнѣ дороже головы!
Ими я себя прославлю,
И тебя, и дочь мою,
Я васъ всѣхъ плясать заставлю,
Или всѣхъ здѣсь съ ногъ собью!
Прасковья Андреевна. Полно, пожалуйста, дурачиться-то! говори, откуда ты? сдѣлалъ ли что нибудь путное? прибавилось ли сбору? или надо будетъ намъ отказаться отъ этого бала?
Скакуновъ. Постой, толстуха, постой… дай мнѣ послѣ пируэта немного собрать свои мысли… работая больше ногами чѣмъ головою, иногда всѣ мысли мои, вся душа, невольно уходятъ въ пятки. Прибавилось ли сбору, ты спрашиваешь? Слушайте же, все вамъ разскажу, что я надѣлалъ путнаго сегодня. Сперва прихожу въ залу собранія, къ нашему кассиру, Кондратію Сергеичу, спрашиваю: ну, сколько билетовъ продалъ? Да все тѣ же, говоритъ, четыре билета, больше ни, ни! Даже никто носу не показываетъ въ кассу! только говоритъ подойдутъ этакъ къ приклеенной афишѣ, прочтутъ, подумаютъ, понюхаютъ табаку и въ сторону! — Это меня взорвало! я самъ тоже подошелъ къ афишѣ, смотрю, читаю, и — думаю: чего же имъ еще надобно? афишка преинтересная, балъ и концертъ! въ которомъ буду участвовать я! я! Астафій Семеновъ сынъ Скакуновъ, С-Петербургскій танцовальный учитель, который обѣщаетъ здѣшней публикѣ показать въ настоящемъ видѣ всѣ модные танцы, какіе свирѣпствуютъ на столичныхъ балахъ, и тутъ же польку-мазурку, польку-милитеръ, польку-венгерку, польку-тирольку, польку-трамблямъ, польку-національную, польку-Salon, польку-московку, и даже мою послѣднюю — польку-чертовку! Какого же имъ еще рожна надобно? Сверхъ того сказано, что дочь моя будетъ играть на фортепіано концертъ своего сочиненія! будетъ пѣть разные романсы, аріи, аріэтты, баркароллы, куплеты и пр. и пр… а все таки, увы! не продаются билеты! я покачалъ головой, понюхалъ также табаку и съ горя пошелъ на почту!
Прасковья Андреевна. Да вѣдь ты хотѣлъ идти къ предводителю?
Настя. И еще къ какому-то барину, который здѣсь славится любителемъ искуства.
Скакуновъ. Молчите! я былъ у нихъ вчера и меня даже они не приняли, а потому я отправился на почту узнать нѣтъ ли какихъ пріятныхъ вѣстей изъ Петербурга отъ моихъ учениковъ или родныхъ, что же? точно, одинъ изъ учениковъ… (дочери) твой обожатель Иванъ Петровичъ, пишетъ мнѣ, что онъ… слава Богу здоровъ, чего и намъ всѣмъ желаетъ.
Настя. Добрый Жанъ! такъ онъ не забылъ насъ…
Скакуновъ. Напротивъ… пишетъ, что онъ забылъ даже себя въ чаду петербургскихъ удовольствій! Итальянская, говоритъ, опера поетъ такъ, что просто не знаешь кого слушать? въ циркѣ, говоритъ, свирѣпствуетъ во всю ивановскую Высшая школа! а для балета — пріѣхала знаменитая Фанни Эльслеръ!
Прасковья Андреевна и Настя. Фанни Эльснеръ!
Скакуновъ. Да и говоритъ — прелесть! Какая граціозность, какія чудныя, говорящія ножки, какое выраженіе въ лицѣ, какая наивность, простота и какое она объяденье въ качучѣ! Ну, просто, — говоритъ — глаза проглядишь! живое, говоритъ, олицетвореніе замирающей страсти!
Настя. Ахъ, Боже мой! и я не увижу ее!
Скакуновъ. Молчи же, говорятъ тебѣ, и слушай: иду жъ почты и дорогою то прочту письмо, то опять понюхаю табаку, то подумаю, то опять прочту… то остановлюсь, то пойду, то шляпу сниму, то надѣну, то въ потъ меня ударитъ, то схватитъ судорога… вдругъ я остервенился, ударилъ себя табакеркой по лбу, сердце запрыгало, ноги сами побѣжали и я, какъ сумасшедшій, опять явился предъ нашимъ кассиромъ! кричу ему: Кондратій!! садись и пиши на каждой афишкѣ прибавленіе!… какое, говоритъ? а я, — слушай, слушай и пиши! «въ заключеніе бала, здѣшняя публика, будетъ, наслаждаться зрѣніемъ высокаго европейскаго таланта, который извѣстенъ всему старому и новому свѣту: — знаменитая Фанни Эльслеръ, неожиданно, проѣздомъ изъ-за границы въ Петербургъ, будетъ танцовать очаровательную качучу!»
Прасковья Андреевна (всплеснувъ руками). Что ты! ты никакъ съ ума спрыгнулъ?
Настя. Папаша!
Скакуновъ (продолжая). Пусть спрыгнулъ! я мастеръ прыгать. Написалъ Кондратій афишекъ двадцать пять, нанялъ я ему парныя дрожки и турнулъ его къ предводителю, къ здѣшнему откупщику, къ этому барину, который слыветъ любителемъ Искуствъ, въ гостинный дворъ, въ присутственныя мѣста, въ гостинницу, словомъ куда ему вздумается. Вози, кричу ему, вози, да и только, а самъ, чтобъ произвесть болѣе эфекта, забралъ въ залѣ всѣ остальные билеты, и сюда! а сторожу тамъ далъ на водку, чтобы онъ всѣхъ, кто будетъ спрашивать билетовъ, посылалъ ко мнѣ.
Прасковья Андреевна. Астафій Семеновичъ!
Скакуновъ (съ торжествующимъ видомъ). Что Прасковья Андреевна?
Прасковья Андреевна. Чтожъ изъ этого будетъ?
Скакуновъ. Или — все! или — ровно ничего! средство отчаянное! дерзкое! мы или прославимся, удивимъ публику, или насъ завтра же торжественно выгонятъ изъ здѣшняго города! Тогда, я, съ вами, мои голубчики… (плачетъ, потомъ говоритъ съ чувствомъ).
"Пойду искать по свѣту,
"Гдѣ оскорбленному есть чувству уголокъ!
Прасковья Андреевна. Да подумалъ ли ты прежде о по-слѣдствіяхъ?
Скакуновъ. Подумалъ, Парашинька, подумалъ.
Настя. Ну, если публика для этаго именно соберется, чтобъ видѣть Фанни Эльснеръ въ качучѣ, что вы будете дѣлать тогда?
Скакуновъ. Сдѣлаемъ Настинька, чтобы она увидѣла Фанни Эльснеръ.
Настя. Да помилуйте, гдѣ же вы ее возьмете?
Скакуновъ. Гдѣ? а ты-то у меня чему училась?
Настя. Я?
Прасковья Андреевна. Она?
Скакуновъ (рѣшительно въ полголоса). Да! она! ты! ты у меня знаешь всевозможныя качучи, а тебя здѣсь никто еще въ городѣ не знаетъ! одѣнься гордой испанкой, нарумянься, набѣлись, кастаньеты въ руки и катай! Помнишь, какъ я тебя училъ? Помнишь, какъ ты у меня это мастерски дѣлала… (дѣлаетъ нѣсколько фигуръ качучи).
Настя. Нѣтъ, папаша, я никогда не рѣшусь выдавать себя за Фанни! нѣтъ, это невозможно! при томъ же, я вѣдь должна играть на фортепіано, пѣть арію, помилуйте…
Прасковья Андреевна. Въ самомъ дѣлѣ! если ей танцовать, такъ тогда концерта не будетъ.
Скакуновъ. Все равно! тугъ ужъ дѣло не въ концертѣ.
Послушай Настя, будь умна,
Не безпокойся изъ пустаго,
Ты для концерта будь больна,
Лишь для качучи будь здорова;
Да, да, рѣшайся жъ, наконецъ!
Обманъ простителенъ для гостьи…
Забудь, что я тебѣ отецъ,
И сдѣлай Фанни — изъ Федосьи!
Настя. Нѣтъ, нѣтъ, это невозможно! этому никто не повѣритъ, и что можно было танцовать у себя дома, того нельзя, не рѣшусь я танцовать при публикѣ.
Скакуновъ (начиная сердиться). Настя! Настасья Астафьевна!
Настя. Нѣтъ! нѣтъ! да и напрасно вы хотите обмануть всѣхъ, никто, повѣрьте, и на эту выходку не обратитъ вниманія.
Прасковья Андреевна. Я тоже думаю. Лучше совсѣмъ отмѣнить этотъ вечеръ и завтра утромъ уѣхать во свояси.
Настя. Да, да, уѣдемте!
Скакуновъ (грозно). Настя! Параша! Прасковья Андреевна! чтожъ вы хотите? осрамить меня? опозорить? хотите, чтобъ У меня отнялись ноги, а голова кругомъ пошла? Что вы это? (женѣ) Ты слабодушная, глупая жена смѣешь противиться мужу? (дочери) Ты неблагодарная дочь идешь противъ отца? который 20 лѣтъ всѣми силами выплясываетъ вамъ пропитаніе! о женщины! о, бабій родъ! зачѣмъ я женился на тебѣ? подумайте, если мы сдѣлаемъ большой сборъ?
Объ (женщины). Нѣтъ, нѣтъ, быть не можетъ!
Скакуновъ. Тсъ! кто-то вошелъ! (обращаясь вѣжливо къ вошедшимъ) Bonjour monsieur! qu’est, ce que vous avez, à me… me: съ кѣмъ имѣю счастіе говорить?…
Слуга (предводителя). А здѣсь, што-ль, танцоръ живетъ, ась?
Скакуновъ. Здѣсь, здѣсь, что угодно, господа?
Слуга (откупщика). Эва! какіе мы господа, гдѣ намъ! онъ изъ крепостныхъ предводительскихъ, а я…
Скакуновъ. А! гмъ… а я было… ну, чтожъ вамъ надо?
Слуга (предвод.). Отъ васъ, чтоль, былъ у насъ какой-то нынче съ афишками и билетами? у нашего барина, у предводителя?
Скакуновъ. Отъ меня, отъ меня.
Слуга (предвод.) Такъ вишь ты, мало барину 2-хъ билетовъ, у насъ семья большая, вотъ пожалуйте еще 6 билетовъ требуютъ… вотъ и деньги…
Скакуновъ (тихо своимъ). Хмъ! слышите? вонъ оно! ого! (громко женѣ). Ма-фамъ! получи деньги и дай 6 билетовъ. (подходитъ къ палкѣ у стѣны) а мнѣ некогда этимъ вздоромъ заниматься, я еще не дѣлалъ нынче батмановъ (стоя у палки дѣлаетъ разные батманы). Билеты тамъ на столѣ… (поетъ что то про себя).
Прасковья Андреевна. Сейчасъ, сейчасъ… (подходитъ къ столу, даетъ слугѣ 6 билетовъ и беретъ у него деньги).
Слуга (откупщика). Пожалуйте-съ и мнѣ-съ… да побольше, десяточекъ-съ, у моего хозяина знаете, всѣмъ и роднымъ-съ и знакомымъ желательно стало посмотрѣть на проѣзжающую въ C.Петербургъ, госпожу… въ качучѣ-съ…
Скакуновъ (продолжая). Ма-фамъ! дай 10 билетовъ и получи деньги.
Прасковья Андреевна. Извольте, извольте… (отсчитываетъ).
Скакуновъ (также). Ма-филль! Компрене-ву, ту-ске?.. дѣло идетъ!.. идетъ!
Настя (про себя). Ахъ, Создатель мой, что это папаша затѣялъ?
Слуга (предвод. тихо смотря на Скакунова). Экія онъ колѣнцы выкидываетъ! (слугѣ) смотри-ка…
Слуга (откупщика тихо). Вижу, вижу… ишь какъ ломается… и денегъ даже самъ не берегъ. Прощайте-съ… (слуги уходятъ).
Скакуновъ. Браво! надежды наши осуществляются! начали присылать за билетами! о, какъ я доволенъ собой! (дѣлаетъ прыжекъ). Настя! будь готова для качучи! займись костюмомъ, отъищи кастаньеты, и все, что нужно, приведи въ порядокъ.
Настя. Нѣтъ, нѣтъ, папаша! я сказала, что никогда не соглашусь выдать себя за Фанни! да у меня же и нога болитъ, я не могу…
Скакуновъ. Врешь! не смѣть капризничать!
Прасковья Андреевна. Да, однако, если въ самомъ дѣлѣ она не можетъ?
Скакуновъ (съ досадою). Такъ кто же будетъ танцовать качучу? ты, что-ли? Ты вѣдь не годишься! Фанни должна быть мила, красива, граціозна, воздушна, а ты видишь, какой, съ позволенія сказать, пузырь! Ты болѣе ни на что не способна, какъ только быть моею женою, (дочери) Настя! сдѣлаемъ-ка репетицію…
Настя. Ахъ, Боже мой! да право у меня нога болитъ!
Слуга. Позвольте спросить, здѣсь живетъ г. Скакуновъ, танцовальный учитель?
Скакуновъ. Здѣсь, здѣсь! отъ кого?
Слуга. Я, отъ г. Куртизанова. Баринъ прислалъ за билетомъ и еще просилъ узнать: можно ему самому побывать у васъ? они очень интересуются взглянуть на пріѣзжую… и съ вами желаютъ покороче познакомиться.
Скакуновъ. Очень радъ! а кто твой баринъ?
Слуга. Предобрѣйщая душа! здѣшній богатый помѣщикъ, и нужды нѣтъ что ему ужъ подъ 60 лѣтъ, а любитъ пожить, повеселиться. Вотъ-съ, онъ прислалъ за билетъ вмѣсто 2-хъ цѣлковыхъ — 15-ть, только чтобъ имѣть удовольствіе познакомиться поближе со всѣми въ вашемъ семействѣ.
Скакуновъ. Очень рады! милости просимъ! Жена! Дай билетъ и получи 15-ть цѣлковыхъ (дѣлаетъ па изъ качучи).
Прасковья Андреевна. А вотъ, извольте (даетъ билетъ).
Слуга. Такъ, значитъ, сударь, моему барину можно пріѣхать? Я сейчасъ его привезу (уходитъ).
Скакуновъ (дѣлая на). Браво! пошло дѣло! пошло! закипѣло! Однако вотъ что: дайте-ка мнѣ какъ нибудь по оригинальнѣе пріодѣться, чтобъ быть какъ можно интереснѣе для здѣшнихъ провинціаловъ. Жена! подай мой красный шарфъ. Пасти! причеши меня получше и подай мои золотые очки (онѣ исполняютъ). Ай-да Кондратій Сергѣичъ! какъ онъ живо развозитъ афишки! молодецъ! надо ему послѣ бала подарить за хлопоты цѣлковыхъ десять. (женѣ) Ну, а ты, душка-толсгушка, была у городничихи?
Прасковья Андреевна. Была, была.
Скакуновъ. Ну, и что же? Какъ она съ тобой? а? и что ты съ ней… Какъ?
Прасковья Андреевна. Да ужъ такъ, что лучше требовать нельзя. Она разругала меня, а я отдѣлала ее, вотъ и все.
Скакуновъ. Неужели? ахъ, какая ты у меня вздорная бабенка! ну, ужъ смотри, я тебя когда нибудь… ужъ того… будешь ты меня помнить!
Прасковья Андреевна. Что? что?
Скакуновъ. А то, что я когда нибудь… бррръ! бѣда!
Прасковья Андреевна (съ крикомъ). Какъ! ты смѣешь мнѣ грозить? да развѣ ты не знаешь, что если я сама взбѣшусь, то…
Скакуновъ (струсивъ). Но! но! amande! amande! знаю я, гвои глупыя замашки… (увидя входящаго Кондратія Сергѣевича) А! вотъ нашъ кассиръ! голубчикъ!
Ну, что братъ Кондратій, какъ наши дѣлишки?
Не знаю, Астафій, что будетъ у васъ?
А я, братецъ, роздалъ повсюду афишки,
И на ноги поднялъ весь городъ какъ разъ!
Ей Богу, я точно какъ будто изъ бани!
Чудесно! а что обо мнѣ говорятъ?
Ни слова! а только толкуютъ объ Фанни,
Объ Фанни, за Фанни, про Фанни кричатъ!
Вы денегъ сберете, я думаю, кучу!
Лишь только смотри братъ, вполнѣ угождай:
Всѣ ищутъ, всѣ просятъ качучу, качучу.
Качучу?
Качучу, качучу подай!
Скакуновъ. Слышишь жена? Слышишь Настя? послѣ этого хоть вы тутъ тресните, а чтобы качуча была!
Прасковья Андреевна. Слышишь, Кондратій Сергѣичъ? онъ вѣдь выдумалъ, чтобъ Настя представила Фанни и танцовала качучу.
Скакуповъ. Да! да! хоть плачь, а танцуй! это рѣшено!
Кондратій Сергѣеевичъ (удивясь). Какъ! Настинька будетъ изображать качучу? вотъ тебѣ на! Какъ же это? А супруга откупщика со всѣми дѣтьми, кромѣ вашей Фанни, любопытствуетъ непремѣнно услышать концертъ и разныя аріи, которыя напечатаны въ афишѣ. Да и у предводителя дочери охотницы большія до музыки, сами поютъ и собственно для какихъ-то романсовъ пріѣдутъ сегодня.
Скакуновъ. Неужели? ай! ай! ай! этого я не ожидалъ.
Настя. Что, видите, папа, значитъ концертъ и пѣніе нельзя отмѣнить.
Скакуновъ. Друзья мои! что же дѣлать? нельзя же отмѣнить и качучу! бѣда, въ качучѣ вся эссенція!
Кондратій Сергѣевичъ. Разумѣется. Да нельзя же и не дать публикѣ никакого концерта! Боже упаси! Предводитель и всѣ назовутъ васъ обманщикомъ, будутъ требовать, осрамятъ, осмѣютъ…. эхъ, Астафій Семенычъ! я ужъ зналъ, что вы надѣлаете только кутерьмы, а толку не будетъ.
Скакуновъ. Друзья мои, помогите, дѣло худо, вотъ теперь есть отчего мнѣ съ ума спрыгнуть!.. нѣтъ, не хочу! постойте: коли такъ, отмѣнимъ балъ совсѣмъ и возвратимъ деньги назадъ! дѣло будетъ чище!
Прасковья Андреевна. Э! ни за что на свѣтѣ! нѣтъ ужъ коли я взяла деньги, такъ не отдамъ назадъ! зачѣмъ ты не отмѣнилъ раньше? а теперь ужъ поздно! у меня ужъ денегъ-то около 60 цѣлковыхъ! за что я ихъ отдамъ? за что? за то что мужъ мой надѣлалъ глупостей? да я то съ дочерью чѣмъ виновата? Намъ самимъ деньги нужны, я сегодня же ихъ истрачу, непремѣнно истрачу!
Скакуновъ. Истратишь? вотъ попался! да дура ты этакая, за чтожъ ты меня хочешь зарѣзать-то? Послушай, отдай деньги, пожалуйста, и пойми меня: коли публикѣ нужна и Фанни Эльснеръ и концертъ нашей дочери, такъ это невозможно! Надо будетъ балъ отмѣнить непремѣнно! понимаешь-ли? Прасковья Андревна! голубушка! прелесть моя! души моей подруга! отдай деньги! Настя! проси за меня! Кондратій! плачь за меня! она хоть и корыстолюбива но у нея еще есть душа и совѣсть…
Настя. Мамаша! въ самомъ дѣлѣ, отдайте деньги…
Кондратій Сергѣевичъ. Прасковья Андревна!
Скакуновъ (нѣжно). Парашенька! Парашуточка моя!
Неужли ты меня погубишь?
Параша, другъ души моей!
Я знаю, что ты деньги любишь,
Но я люблю тебя сильнѣй!
Я послѣ втрое вамъ назначу!
Теперь отдай лишь деньги намъ…
Меня растрогалъ ты… я плачу…
Но, денегъ… право, не отдамъ! (уходитъ).
Кондратій Сергѣевичъ. Экая вѣдь, подумаешь, скупая натура!
Настя. Ну ужъ маменька! я знала, что ее не упросишь! ей деньги дороже насъ всѣхъ.
Скакуновъ (подымаясь съ колѣ;нъ). Современная женщина, чистой С.Петербургской породы! я понимаю отчего она такъ упряма! оттого, друзья, что она родилась на берегахъ Финскаго залива. Что же дѣлать? (въ отчаяніи) Настя! Кондратій! рѣшайте: быть концерту, или Фанни? Фанни не быть, или концерту быть? скажите, что дѣлать? какъ быть?
Кондратій Сергѣевичъ. А вотъ какъ, по моему: пусть балъ продолжается, по предъ самой качучей, къ концу бала, ты объяви, что Фанни Эльснеръ, вдругъ, внезапно, неожиданно, недуманно-нежданно, противу всякаго чаянія, уѣхала-молъ въ Петербургъ! тутъ покажи публикѣ, что ты въ отчаяніи, даже попроси, чтобъ за нею отправили погоню, растрепли себѣ волосы, даже вырви нѣсколько клочковъ, разбѣгайся, какъ помѣшанный, а мы въ эту минуту вѣлимъ гремѣть музыкѣ, заиграемъ качучу и ты самъ покажи публикѣ искуство въ этомъ танцѣ.
Скакуновъ (съ чувствомъ). Другъ! Кондрата! совѣтъ твой очень хорошъ… но только никуда не годится! положимъ, что я танцую очень недурно, что нѣкоторыя па можетъ быть у меня и гораздо почище, чѣмъ у самой Фанни, можетъ быть — я граціознѣе ея сдѣлаю и эту фигуру… и эту позу… (говоря, дѣлаетъ па изъ качучи) можетъ быть эффектно выйдетъ и упоеніе замирающей страсти… да все таки и вѣдь не Фанни Эльснеръ, а Астафій Семенычъ Скакуновъ! при этой фамиліи всякое очарованіе изчезаетъ!
Настя (смотря въ глубину). Папа! перестаньте! кто-то еще пришелъ…
Г. Куртизановъ (лакею, слабымъ голосомъ). А! такъ это здѣсь?.. войдемъ… посмотримъ . очень радъ…
Кондратій Сергѣевичъ (тихо Скакунову). Ахти! это тотъ старикъ, который слыветъ здѣсь покровителемъ всѣхъ артистовъ.
Скакуновъ. Да! да! и ужъ онъ прислалъ впередъ 15-ть цѣлковыхъ. Боже мой, что я съ нимъ стану говорить? Онъ хочетъ видѣть Фанни (дочери). Настя! помогай, выручай меня! Кондратій! спасай!
Г. Куртизановъ (стараясь казаться молодымъ). Здравствуйте, друзья мои… (протягивая руку Скакунову). Bonjour, mon ami! очень радъ видѣть васъ всѣхъ… (увидя Настю) А, какая душка! (лакею) Va-t’en! (вслухъ Скакунову). Вы не знаете меня?
Скакуновъ. Помилуйте, мы уже имѣли честь слышать, что вы въ здѣшнемъ городѣ, какъ истинный любитель… цѣните…
Г. Куртизановъ. Безъ комплиментовъ. Да, я лучшій другъ всѣхъ истинныхъ талантовъ, это моя слабость… мое наслажденіе… прошу меня любить… кто эта милая дѣвица?
Скакуновъ. Это… это…
Кондратій Сергѣевичъ. Это-съ… его дочь, которая…
Г. Куртизановъ. А! пѣвица! музыкантша… очень пріятно будетъ послушать!
Скакуновъ (тихо Кондратію). Что ты сдѣлалъ? а я хотѣлъ ее выдать на всякій случай за Фанни Эльснеръ!
Кондратій Сергѣевичъ (тихо) Вотъ выдумалъ! да вѣдь она не будетъ танцовать.
Скакуновъ (также). Все равно! за то, еслибъ мы ужо на балу объявили, что Фанни уѣхала, такъ этотъ баринъ могъ бы тамъ всѣмъ сказать, что она точно была здѣсь, что онъ ее видѣлъ и что онѣ очень похожи другъ на друга…
Кондратій Сергѣевичъ (тихо). Такъ чтожъ ты мнѣ раньше не шепнулъ объ этомъ?
Г. Куртизановъ (Настѣ). Не конфузьтесь… Какъ васъ зовутъ, мой дружочикъ?.. а хорошъ у васъ голосокъ? въ какомъ родѣ?
Скакуновъ (смотря на Кондратія) Ну, ужъ теперь понeволѣ надо признаться, что она дочь моя (ему). Ее зовутъ, сударь… Настинька, мадмуазель — Настаси!.. не оставьте вашимъ просвѣщеннымъ вниманіемъ… голосъ у нея… меццо сопрано, діапазонъ голоса: двѣ октавы съ половиной! отъ самаго нижняго до, идетъ пресвободно до… фа діезисъ! а среднія ноты у нея просто упоительны! фіоритуры объяденье! душа и сила въ размѣрахъ колосальныхъ! Однимъ словомъ, свою родную дочь хвалить я не стану, это не въ моемъ характерѣ, но могу сказать, что всѣ части выработаны въ совершенствѣ!
Г. Куртизановъ. Очень, очень вѣрю… дайте мнѣ вашу ручьку… я увѣренъ, вы мнѣ доставите большое удовольствіе… и, съ своей стороны… je vous serai bien reconnaissant.
Настя. Ахъ, помилуйте… за что же?
Скакуновъ. Ахъ, сударь… Же-ву-ремерси-девотръ-бонте!…
Г. Куртизановъ. Это мой долгъ!.. я человѣкъ богатый, люблю поощрять своихъ, русскихъ, это мое единственное удовольствіе… (обращаясь къ Скакунову). Такъ вы-то именно отецъ? Вы изъ Петербурга? вѣроятно человѣкъ вы талантливый? хорошо танцуете? а?
Скакуновъ. Помилуйте… такой вопросъ… (тихо Кондратію') рекомендуй меня какъ знаешь, это будетъ приличнѣе…
Кондратій Сергѣевичъ. Смѣю увѣрить васъ… что, талантъ-съ! самобытный талантъ-съ! быстрота въ ногахъ неимовѣрная! легкость, просто сказать… неестественная! Діапазонъ антраша очень высокій! два аршина съ половиной! а жизнь у него въ ногахъ такая, что устали не знаетъ! Вальсируетъ, галлопируетъ, полькируегъ и такъ сказать — качучируетъ такъ, что ей Богу страшно смотрѣть! Сама Фанни ему удивляется! Самую ловкую, самую сильную даму на балѣ запляшетъ до полусмерти! не оставьте вашимъ просвѣщеннымъ вниманіемъ…
Скакуновъ (тихо). Что это ты врешь? кто эдакъ рекомендуетъ?
Г. Куртизановъ. Очень, очень радъ видѣть ваше пластическое искуство (осматривая комнату). А зачѣмъ это у васъ около стѣнъ эти длинныя палки?
Скакуновъ. Ахъ, это-съ необходимая принадлежность, такъ сказать рычагъ, нашего танцовальнаго искуства… тутъ я, и мои ученики во время класса, учимся дѣлать батманы… вотъ извольте видѣть… такимъ манеромъ… (дѣлаетъ, у палки батманы и присѣдаетъ) всѣ великіе и маленькіе таланты съ этаго начинаютъ, этимъ только держатся.
Г. Куртизановъ (смотря въ лорнетъ). А это, я думаю… очень интересно и пріятно видѣть… гмъ! стало быть и ваша знаменитая Фанни всякій день такъ упражняется?
Скакуповъ. О! всенепремѣнно. Она, даже безъ меня никогда не учится.
Г. Куртизановъ. А позвольте узнать, любезный учитель, могу я хоть немножко взглянуть на это дивное созданіе? Помнится, вы мнѣ обѣщали? я вамъ буду очень благодаренъ…
Скакуновъ (про себя). Ну, вотъ тебѣ на! (ему) Ахъ, извините, сударь… я не знаю, она не такъ здорова послѣ дороги… знаете нѣжнаго сложенія… она даже еще и не выходила ныньче дѣлать экзерцицій… (Кондратію тихо) выручи меня какъ нибудь! я не знаю, что ему сказать? Какъ, обмануть этаго старикашку?
Кондратій Сергѣевичъ. Да-съ… она, въ той комнатѣ… и ужъ вы пожалуйста извините… знаете, такой европейскій талантъ бережетъ свое здоровье.
Скакуновъ. Да-съ… ее дорога такъ измучила… она же, знаете, такая нѣжная, субтильная, такая худенькая… Настинька! посмотри, она, кажется, еще и не вставала… (Настя уходитъ).
Куртизановъ. Но, любезный другъ… вспомните, что вы мнѣ обѣщали показать ее; я былъ увѣренъ, что увижу ее здѣсь прежде всѣхъ… пожалуйста, хоть только мелькомъ дайте взглянуть, я безъ того не уйду отсюда, какъ вы хотите…
Скакуновъ (тихо Кондратію). Что дѣлать?
Кондратій Сергѣевичъ (также ему). Ничего! какъ нибудь отдѣлаемся. Заговори съ нимъ…
Скакуновъ (Куртизанову). Я, надѣюсь, что вы… будете такъ снисходительны… она существо такое воздушное… (разговариваетъ тихо съ Куртизановымъ).
Кондратій Сергѣевичъ (особо). Какъ бы его выручить? (отворяетъ, дверь и машетъ кого-то). Э! да чего же лучше!..
Кондратій Сергѣевичъ. Ахъ, да вотъ, вотъ она идетъ! Куртизановъ и Скакуновъ. Она? Фанни? а!
Кондратіи Сергѣевичъ, Да-съ, идетъ вѣрно учиться… (тихо Прасковьѣ Андреевнѣ) Матушка! выручи изъ бѣды! говори только: я, нейнъ, нихтсъ! и больше ничего,
Прасковья Андреевна (непонимая) Что? что?
Кондратій Сергѣевичъ (тихо). Избѣгайте его взглядовъ, и вы спасете насъ. По русски ни слова! А только: я, нейнъ, нихтцъ! Цюрикъ! и больше ничего.
Г. Куртизановъ (наводя лорнетъ и охорашиваясь). А, наконецъ, я вижу это рѣдкое созданье! это чудо искуства!
Скакуновъ (про себя). Кондратій мой съ ума сошелъ! (переходить къ ней и подмигиваешь ей).
Г. Куртизановъ (кланяясь Прасковьѣ Андреевнѣ). Mademoiselle… какъ я счастливъ… я… я… (особо) Какъ жаль, что я забылъ говорить по нѣмецки! (ей) я… я… гмъ! эсъ фрей, михь. зи-зо-гезундъ цу-зеенъ…
Скакуновъ (тихо ей). Гмъ! присядь и скажи ему, что нибудь по нѣмецки… спаси насъ!
Прасковьи Андреевна (тихо мужу). Да что я ему скажу? (присѣдая передъ нимъ). Ахъ, мейнъ-готтъ… васъ истъ-эсъ?… (про себя) чтобы ему сказать? (ему) либенъ зи-денъ, фишфангъ? (мужу мигая) Хорошо? а?
Скакуновъ и Кондратій Сергѣевичъ. Отлично!
Г. Куртизановъ. Что вы сказали, прелесть моя? (особо) жаль, что я худо понимаю… (подзывая Скакунова) послушайте, однакожъ она не такъ худа, какъ вы описывали…
Скакуновъ. О! вы на это не смотрите… она, знаете, здѣсь, на сѣверѣ одѣвается очень тепло… при томъ, она никого не ожидала…
Кондратій Сергѣевичъ (тихо Прасковьѣ Андреевнѣ). Ступайте къ палкѣ и дѣлайте видъ, что вы хотите учиться танцевать, это необходимо.
Прасковья Андреевна (также ему). Ну, вотъ тебѣ здравствуй! да что я за танцорка? я не умѣю…
Кондратій Сергѣевичъ. Все равно! спасайте мужа! вамъ знакомы всѣ пріемы. (Прасковья Андреевна посмотрѣвъ на всѣхъ, идетъ и становится у палки въ позицію, обращаясь спиною къ Куртизанову).
Скакуновъ. Видите, она теперь пришла учиться, такъ сдѣлайте милость, не мѣшайте ей…
Кондратій Сергѣевичъ (Куртизанову). Да-съ… ужъ будьте такъ добры… не развлекайте ее… не конфузьте излишними вопросами.
Г. Куртизановъ. Хорошо, Боже сохрани! но, однако, узнайте, не будетъ ли она пробовать качучи? Я, хоть много и читалъ и слышалъ объ ея танцахъ, по вовсе не имѣю настоящаго понятія, какого рода этотъ танецъ? что это такое?
Скакуновъ. О! это ея шедевръ! ея слава!
Куртизановъ. Я знаю… объ этомъ всѣ кричатъ и пишутъ, это, что-то такое испанское?
Скакуновъ. Да-съ… по, она довела это до того, что ужъ теперь… это сдѣлалось…
Кондратій Сергѣевичъ. Да-съ, ужъ теперь эти-то танцы всеобщее удовольствіе, хотя и взяты ею съ испанскаго.
Словомъ, рѣдкіе, славные танцы!
Да, плѣняются всѣ иностранцы!
Всѣ Французы, Испанцы, Голландцы.
Въ упоеніи всѣ Итальянцы!
Внѣ себя всѣ Австрійцы, Шотладцы,
Наслаждались Шенбрунцы, Ирландцы,
Безъ ума всѣ Туринцы, Миланцы,
А въ какомъ восхищеньи Британцы,
И ужь какъ ей дивились Германцы!
Флорентинцы и всѣ Падуанцы,
Вашингтонцы, Бостонцы, Гаванцы,
Корсиканцы и Американцы,
Словомъ, всѣ хвалитъ Фанни за танцы!
Г. Куртизановъ (подходя осторожно къ Прасковьѣ Андреевнѣ). Очень, очень вѣрю… какія у нея чудныя формы, (тихо Скакунову) а скажите пожалуйста: сколько ей лѣтъ?
Скакуновъ (тихо ему). Ахъ, помилуйте… я не ожидалъ… человѣкъ истинно образованный, помоему, не долженъ дѣлать такихъ нескромныхъ вопросовъ… такой талантъ, помоему, не старѣетъ никогда.
Куртизановъ. Ахъ, да! да! точно, я виноватъ… какъ она интересна въ этомъ занятіи. Elle a une jolie figure! не правда ли? (становится противъ нея). Какая ножка!… вы обворожительны! (наклоняется, чтобъ разсмотрѣтъ, что она дѣлаетъ).
Прасковья Андреевна (дѣлая батманъ, толкаетъ его ногой). Нейнъ!
Скакуновъ. Ахъ, не мѣшайте ей, она можетъ разсердиться…
Кондратій Сергѣевичъ. Да-съ… уже лучше на балѣ вы удостойте, не оставьте ее вашимъ просвѣщеннымъ вниманіемъ…
Г. Куртизановъ. Хорошо, хорошо, но она такъ привлекательна… (снова подходитъ ближе) я, невольно, готовъ…
Прасковья Андреевна (стоя къ нему спиною, дѣлаетъ батминъ назадъ). Цюрикъ.
Куртизановъ (отскакивая). Ахъ! чудная женщина! просто наслажденье! (подходя къ Скакунову, кашляя) благодарю васъ! сейчасъ же поѣду всѣмъ разсказать объ этомъ обворожительномъ созданіи… дайте мнѣ еще 5 билетовъ.
Кондратій Сергѣевичъ (отсчитывая билеты). О! сколько вамъ угодно… вотъ-съ, извольте…
Г. Куртизановъ. Благодарю! а за то, что я вижу здѣсь Милую Фанни преждѣ всѣхъ, вотъ вамъ за билеты 50 руб. серебромъ! довольно?
Скакуновъ и Кондратій Сергѣевичъ. Помилуйте! даже Слишкомъ…
Г. Куртизановъ. Ну, ничего! Adieu mes-аmis… благодарю Васъ, за доставленное удовольствіе, вечеромъ мы всѣ будемъ у васъ на балѣ (обращаясь къ Прасковьѣ Андреевнѣ). До свиданія, обворожительница! Какъ вы прилежно занимаетесь! Вы устанете…
Прасковья Андреевна (отворачиваясь). Я? Нейнъ.
Г. Куртизановъ (въ восхищеніи). О! прелесть! jolie figuré! прошайте друзья мои! я васъ не забуду! о! вы будете мною, довольны! я умѣю цѣнить талантъ.
Скакуновъ и Кондратій Сергѣевичъ. Всепокорнѣйшее благодаримъ! (провожая его за дверь съ поклонами). Не оставьте вашимъ просвѣщеннымъ вниманіемъ.
Прасковья Андреевна (отходя отъ палки). Уфъ! я едва держусь на ногахъ! и для такого старичишки меня заставили корчить танцорку! Ну, ужъ только любя мужа, я согласилась стоять у палки…
Скакуновъ (вбѣгая, дѣлаетъ антраша). Браво, жена! мастерски постояла за Фанни! Что мы сдѣлаемъ послѣ, я не знаю! но теперь я, пока, держусь, не упадаю въ силахъ душевныхъ!
Прасковья Андреевна. Ты просто сумашедшій!
Кондратій Сергѣевичъ (входя). Ну, друзья, пора однако обѣдать! послѣ обѣда мнѣ надо идти въ залу съ билетами.
Скакуновъ (продолжая). Да, да, за обѣдомъ придумаемъ какъ половчѣе отвернуться… (дѣлаетъ пируэтъ) отъ бѣды.
Прасковья Андреевна (Кондратію). А покажи-ка, что этотъ, старикъ, сколько далъ?
Кондратій Сергѣевичъ. Да вотъ 50 цѣлковыхъ, посмотрите…
Прасковья Андреевна (взявъ деньги). Ну, вотъ ужъ эти-то деньги чисто мои! Это мнѣ за нѣмецкій языкъ! (уходитъ).
Кондратій Сергѣевичъ. Какъ! помилуйте… постойте.
Скакуновъ. Эхъ, Кондрата! плюнь на нее! баба знаешь?
Кондратій Сергѣевичъ. Именно баба, тьфу! пойдемъ обѣдать и утѣшимся.
Лишь бы балъ нашъ состоялся,
Лишь бы былъ успѣхъ во всемъ.
Ты, да я не потерялся,
А ужъ деньги мы найдемъ!
Горе насъ не озадачитъ!
При нуждѣ все пустимъ въ ходъ!
Нужда пляшетъ, нужда скачетъ,
Нужда пѣсеньки поетъ!
КАРТИНА ВТОРАЯ.
правитьСкакуновъ (во время танца многимъ показываетъ, какъ надо выдѣлывать па). Браво mesdames! брависимо! пожалуйста только старайтесь какъ можно проще, свободнѣе, легче… Пуръ-біенъ-дансе, иль-фо-дё-ля-ле-жерете, дѣ-ля-кадансъ, э-сюр-ту де-ля-грасъ!
Скакуновъ (всѣмъ раскланиваясь): Мерси, же-ву ремерси! если моя милая дочь удостоится такого же лестнаго вниманія, я, господа, буду очень счастливъ! Продолжайте, продолжайте! — (скрывается по окончаніи польки, гости гуляютъ по залѣ, иные сбираются въ кружокъ и разговариваютъ, Прасковья Андреевна, послѣ танца, рекомендуетъ дочь женѣ Откупщика и другимъ дамамъ.
Г. Предводитель (съ важностію). Да, конечно, господа, ага новость для насъ чрезвычайно пріятна, такой европейскій талантъ не можетъ не возбудить всеобщаго удивленія, но для меня только одно непонятно: какимъ образомъ она, проѣзжая изъ-за границы въ Петербургъ, могла заѣхать въ нашъ городъ.
Откупщикъ. Да-съ, оно, конечно, совсѣмъ бы сюда и дорога… но, можетъ статься, что ее, матушку, завезли сюда какъ нибудь, обманомъ…. знаете, какъ неопытную иностранку, она же порусски, чай, ни слова не разумѣетъ… обмануть легко, ныньче и своего брата обманываютъ у насъ на каждомъ шагу. Да вотъ-съ, я вамъ доложу, у насъ, по откупамъ, есть такіе повѣренные, что бѣда! почти ни одному на грошъ повѣрить нельзя.
Г. Ухаревъ (про себя, на авансценѣ). Гмъ! дочька откупщика мнѣ очень понравилась, (крутя усы) надо съ батюшкой сойдтись покороче, мнѣ же деньги нужны… Постой, пущу имъ пыль въ глаза своими достоинствами; — я же большой мастеръ на разныя выдумки, (подходя къ откупщику и предводителю, съ ловкостію). Вы, какъ я слышу, удивляетесь, что знаменитая Фанни Эльснеръ заѣхала въ нашъ городъ?
Г. Предводитель. Да, признаюсь, и очень удивляемся. Конечно, мы вѣримъ, что г. Скакуновъ артистъ съ большими достоинствами, прекрасно знаетъ свое дѣло, это мы видимъ, но… его объявленіе на афишѣ о пріѣздѣ Фанни къ намъ, невольно заставляетъ подозрѣвать….
Г. Ухаревъ (смѣло и выразительно). Помилуйте, Ваше Высокородіе, это, коли сказать вамъ правду, случилось очень просто и вѣроятно. Совершенно нечему удивляться, тѣмъ болѣе Что (таинственно) этотъ пріѣзда, сюда, прежде Петербурга, былъ ею обѣщанъ. Изволите видѣть: въ нынѣшнемъ году я путешествовалъ заграницей для изученія всего изящнаго и прекраснаго. Это моя всегдашняя страсть, мой конекъ, съ тѣхъ поръ какъ я, но болѣзни, прапорщикомъ вышелъ въ отставку. Итакъ, ныньче пріѣзжаю я въ Лондонъ въ то самое время, какъ туда наѣхало разныхъ артистовъ со всѣхъ концевъ свѣта, что называется — весь полный ареопагъ сценическихъ знаменитостей; на всѣхъ театрахъ пѣли, играли, плясали, скакали безъ умолку, безъ отдыху, безъ жалости! Такъ, что я долженъ былъ истратить тысячъ 40 на разные подарки, сюпризы, серенады и прочее… чтобъ, знаете, показать, какъ я умѣю уважать все изящно. Тутъ я вдругъ встрѣчаю и Франни Эльснеръ, прихожу въ восторгъ отъ ея качучи, и съ той поры слѣдую за нею какъ привидѣніе, какъ тѣнь; куда она — туда и я, гдѣ она — тамъ и я! Она, наконецъ, это замѣтила, а мнѣ того только и хотѣлось! Она изъ Лондона полетѣла въ Парижъ, и я въ Парижъ, — она изъ Парижа въ Берлинъ и я тамъ очутился! она въ Вѣну, въ Венецію, въ Римъ, въ Бордо, въ Неаполь, и я по слѣдамъ за нею! Это ее заинтересовало; вижу, что заинтересовало ужасно… я тотчасъ написалъ ей стихи и бросилъ на сцену къ ея очаровательнымъ, маленькимъ ножкамъ! (я ужасно люблю маленькія ножки). Она приняла, прочла и оттого ли что несовсѣмъ поняла, вообразите: вдругъ полетѣла отъ меня въ Сѣверную Америку! О! Это меня взорвало! нѣтъ, говорю, матушка, вы отъ меня не уйдете! Нѣтъ, мнѣ, говорю, непремѣнно нужно получить башмачекъ съ вашей маленькой ножки! Вотъ я сейчасъ сажусь на первый корабль и переплываю океанъ, чтобъ добиться этаго маленькаго башмачка! Мнѣ же хотѣлось тамъ, въ гаванѣ, кстати, запастись, какъ любителю, настоящими гаванскими сигарами. Ну, господа, и вотъ ужъ тамъ-то, при ежедневныхъ тріумфахъ, восторгахъ Новаго свѣта, отъ ея качучи, она, наконецъ, однажды спросила меня: чѣмъ ей благодарить меня за прекрасные мои стихи и за то, что я переплывалъ для нея неизмѣримыя стихіи? Я отвѣчаю: больше ничего, какъ вашъ маленькій башмачекъ! Она очень удивилась этой просьбѣ и сейчасъ захотѣла ее исполнить. А я, признаться, въ это время ужъ попстратился на изящные восторги и имѣлъ нужду не въ одномъ башмачкѣ. И не знаю, догадалась ли она сама, что я нуждаюсь, или не хотѣла у меня быть въ долгу, только вижу, что Фанни даетъ мнѣ свой маленькій башмачекъ наполненный червонцами и спрашиваетъ: доволенъ ли я ея подаркомъ? я отвѣчаю, очень доволенъ, но жалѣю объ одномъ, что у нея ужъ черезъ чуръ маленькая ножка! понимаете? не тотъ вѣсъ… будь у нея не ножка, а нога настоящая, русская, большая, такъ въ башмакъ-то бы вошло червонцевъ все равно, что въ добрый мѣшокъ! Однако, дѣлать было нечего, взялъ я ея подарокъ, но сверхъ того взялъ еще съ нея артистическое слово, по возвращеніи изъ Америки, непремѣнно пріѣхать въ нашъ городъ. Стало быть, благодарите меня, что Франни Эльснеръ прежде Петербурга танцуетъ здѣсь качучу, (про себя) Экъ я имъ напоролъ! даже всего въ нотъ бросило (вслухъ). Кстати, я помню эти стихи, которые тогда написалъ въ честь Фанни Эльснеръ. (гостю) Про акомпанируйте мнѣ, я спою вамъ эти стихи.
О, Фанни, чудное созданье!
Съ такою граціей, игрой,
Едваль есть въ мірѣ дарованье,
Чтобы сравнилося съ тобой!
Въ Жизели, ты намъ представляешь
Всю прелесть дѣвы неземной!
То, въ совершенствѣ оживляешь
Мечту художника, собой!
То нимфой — рѣзвою, летучей,
Невольно всѣхъ обворожишь!
То поэтической Качучей
Сердца и взоры оживишь!
А Ольгой, русскою сироткой,
Ты такъ-какъ русская проста…
Въ твоей улыбкѣ нѣжной, кроткой
Вся прелесть, жизнь и красота!
Вездѣ игра, живое чувство…
Безъ словъ — понятный разговоръ,
А въ ножкахъ — дивное искуство,
Обворожающее взоръ!
Да, Фанни — Грація и сила
Въ восторгъ всѣхъ русскихъ привела!
Европу старую плѣнила,
И новый свѣтъ съума свела!
Г. Куртизановъ (пристально слушая, подходитъ къ Ухареву). Какъ! что? что? позвольте…
Откупщиковъ (раскланиваясь съ Ухаревымъ) Какъ-съ, такъ это мы вамъ обязаны ея пріѣздомъ? Позвольте же васъ поблагодарить… (жметъ ему руку). Жена! дѣти! слышите? вотъ это какъ случилось! благодарите Г. Ухарева…
Жена (откупщика). Браво! браво! Скажите пожалуйста, такъ это мы вамъ обязаны? (присѣдаетъ предъ нимъ).
Г. Ухаревъ. Мнѣ, мнѣ, я цѣлый годъ объ этомъ только и хлопоталъ…
Куртизановъ (тихо Предводителю). Вы слышите, какъ порочитъ насъ этотъ Ухаревъ? ужъ это изъ рукъ вонъ!
Предводитель. Признаюсь, хорошъ молодецъ! просто уши вянутъ!
Г. Куртизановъ. Но я этаго не стерплю! (подходитъ) Позвольте Г. Ухаревъ, я очень уважаю вашу смѣлость, вашу любовь къ изящному, вашу страсть къ гаванскимъ сигарамъ, вашу любовь къ большимъ и маленькимъ башмачкамъ, но… позвольте спросить: когда именно вы были въ Америкѣ?
Г. Ухаревъ. Я-съ? въ концѣ прошлаго года. Неужели это васъ удивляетъ? Въ прошломъ году не я одинъ былъ въ Америкѣ! вамъ это странно?
Куртизановъ. Ни мало. И тамъ въ прошломъ году вы видѣли Фанни Эльснеръ?
Ухаревъ. Видѣлъ! Да мало этого: видѣлъ всѣ американскія рѣдкости. Вообразите: тамошнія гаванскія дамы подарили однажды Фанни Эльснеръ, чтобы вы думали? — сигару, осыпанную брилліантами, цѣною въ 1700 фунтовъ стерлинговъ!
Куртизановъ. Все такъ, но я знаю вѣрно, что Фанни хоть была въ Америкѣ, точно, да только назадъ тому восемь лѣтъ, т. е. въ 1840 году поѣхала туда, — а вы, въ это время, были не въ Америкѣ, а сидѣли еще въ корпусѣ за уроками, извините… вы немножко неосторожно воображаете… поэтому я увѣренъ, что вы не получали отъ нея никакого башмачка, да и не знаете ее вовсе (многіе слушаютъ и смѣются).
Ухаревъ. Я? я не знаю? позвольте… да я знаю не только ее, а все, что только пляшетъ, поетъ, говоритъ, дѣлаетъ и удивляетъ въ старомъ и новомъ свѣтѣ! ей Богу, все знаю!..
Куртизановъ. А Фанни Эльснеръ не знаете!
Ухаревъ. Ну, клянусь же вамъ всѣмъ, что знаю лучше васъ! лучше самаго себя! т. е. вотъ какъ свои пять пальцевъ знаю! знаю всѣ ея манеры, ея характеръ, ея доходы, знаю что она пьетъ и ѣстъ, даже знаю сколько она, танцуя качучу, перемѣнила въ жизни башмаковъ! вотъ вамъ! (отходитъ крутя усы).
Предсѣдатель (подходя къ Куртизанову). Ну, какъ вамъ не стыдно спорить съ этимъ хвастуномъ? Послушайте, такъ вы точно сами были ныньче у нея? видѣли какъ она училась.
Куртизановъ. Видѣлъ совершенно и, признаюсь, невольно удивлялся ея граціозности! Преинтересное созданье!
Прасковья Андреевна (тихо Кондратію Сергѣевичу на авансценѣ). Послушай, голубчикъ, я ужасно боюсь попасть на глаза вонъ этому старику, который былъ давича у насъ; а между тѣмъ надо бы теперь отрекомендовать Предводителю нашу дочь, задобрить семейство откупщика въ нашу пользу, какъ бы это устроить?
Кондратій Сергѣевичъ (тихо). Я это обработаю. Ступайте къ мужу и скажите только, чтобъ онъ не боялся никого, и рѣшался скорѣй исполнить мой совѣтъ (подзываетъ Настю и совѣтуется съ нею).
Прасковья Андреевна. Хорошо, хорошо, я его заставлю все сдѣлать, (уходитъ).
Предводитель (во все время говорилъ съ Куртизановымъ и городничимъ). Воля ваша, а по моему это что-то невѣроятно! (Городничему). Вы, г. городничій, всѣхъ прежде должны бы узнать, точно ли эта пріѣзжая сама Фанни?
Городничій (почтительно). Да ужъ будьте увѣрены, я разумѣется узнаю, по до сихъ поръ мнѣ не было времени. Г. Скакуновъ только сегодня поутру объявилъ въ афишкѣ о ея пріѣздѣ.
Куртизановъ. Да будьте увѣрены, что это точно она Сама! Я знаю все семейство Скакунова… ахъ, да! у него дочька съ замѣчательнымъ талантомъ; мнѣ очень понравились ея глаза.
Кондратій Сергѣевичъ (подходя съ Настей къ Предводителю). Ваше Высокоблагородіе! вотъ-съ… честь имѣю представить вашему просвѣщенному вниманію дочь г. Скакунова… извините что не самъ отецъ рекомендуетъ, онъ тамъ съ женой хлопочетъ около пріѣзжей, которая одѣвается для качучи.
Предводитель (Настѣ). Намъ весьма пріятно, что вы посѣтили насъ провинціаловъ . вы вѣрно намъ доставите большое удовольствіе своими талантами?
Настя. Съ условіемъ, если вы только не будете строго взискивать…
Куртизановъ (лаская Настю). О, не бойтесь! мы умѣемъ уважать таланты… у васъ, душа моя, превыразительные глазки!
Ухаревъ (хлопая въ ладоши). Однако, господа, что же мы не танцуемъ? пожалуйста не будемъ терять времени! месье! медамъ…
Дочери (откупщика вмѣстѣ) О, съ удовольствіемъ, велите играть кадриль…
Дочери (Предводителя). Папа! а концертъ?
Куртизановъ Тсъ! господа! это Фанни! Фанни! радуйтесь! (Дѣйствующія лица расходятся на двѣ половины, и какъ скоро средина сцены очищена, въ эту минуту Скакуновъ, одѣтый въ красивое женское платье, съ кастаньетами въ рукахъ, перебѣгаетъ черезъ сцену, дѣлая pas, но не показывая лица своего зрителямъ).
Куртизановъ (въ сторонѣ). Она! она! не могу утерпѣть! побѣгу за нею! (скрывается).
Ухаревъ (молодежи). Господа! а мы то что же? мы помоложе его! за мной! (также скрываются).
Дѣвицы и дамы (вмѣстѣ). Ахъ! какая она интересная! какая ловкая! какъ хорошо одѣта! должно быть прехорошенькая!
Предводитель (дочерямъ). Ну, садитесь, вотъ тутъ впередъ… (прочимъ) Господа! дайте ей мѣста побольше…
Городничій Да, сдѣлайте милость, не нарушайте должнаго порядка, это главное… пожалуйста, благочиніе въ этомъ случаѣ, вы знаете… садитесь, садитесь…
Скакуновъ (снова также спиною къ зрителямъ перебѣгая сцену ударяетъ въ кастаньеты. За нимъ спѣшатъ съ любопытствомъ гг. Куртизановъ, Ухаревъ и другіе. Скрываются.)
Куртизановъ (кашляя). Прелесть моя! дайте взглянуть на себя! ахъ. какая легкость!
Всѣ. Что же это? Куда она опять убѣжала?
Кондратій Сергѣевичъ. Господа! прошу всѣхъ садиться на мѣста и не мѣшать, не подходить близко, иначе милая Фанни танцевать качучи не будетъ! Какъ вамъ угодно! она терпѣть не можетъ, чтобъ на нее смотрѣли близко.
Всѣ. Хорошо, хорошо, только пожалуйста качучу! качучу!
Кондратій Сергѣевичъ. Господа музыканты! (хлопая въ ладоши). Качучу!
Скакуновъ. (Танцуетъ качучу по возможности граціозно, легко, зрители аплодируютъ и къ концу танца вдругъ споимъ голосомъ громко произноситъ: усталъ Астафій Семенычъ, усталъ.)
Всѣ (вскакивая съ своихъ мѣстъ, произносятъ). Какъ! кто это! Что это?
Скакуновъ. Это я, я грѣшный! а Фанни Эльслѣръ уѣхала въ Петербургъ! милль пардонъ.
Всѣ (на разные голоса). А! О! Э!..