И. А. Гончаров. Полное собрание сочинений и писем в двадцати томах
Том десятый. Материалы цензорской деятельности
СПб, «НАУКА» 2013
Мнение по поводу статьи М. А. Антоновича «Пища и ее значение»
править«Пища и ее значение», статья, назначаемая для «Современника» и написанная по поводу известного сочинения Молешотта «О пище».
Редакция «Современника» обратилась в Совет по делам книгопечатания с просьбой разрешить напечатание в этом журнале статьи под заглавием «Пища и ее значение» в полном ее составе, без пропусков, сделанных ценсором, объясняя, что пропуски эти нарушают целость статьи, извращают ее смысл и делают из нее сбор отрывков, не имеющих между собою надлежащей связи.
Прежде рассмотрения, основательно или неосновательно сделаны ценсором пропуски, считаю необходимым вкратце привести главные положения статьи по порядку, как они там изложены.
1. Без куска хлеба не проживешь: автор объясняет необходимость поддержания организма питанием до мелочных, всем известных подробностей, обвиняет природу в жестокости, положившей этот закон необходимости на человека, также в неискусстве и бессилии создать его иначе, как например кошки, не обремененные заботой о питании. Вся жизнь человеческая, все отношения людей, цель общества, законы — всё вертится на пище (автор разумеет под этим всё необходимое: хлеб, одежду, жилище и проч. — и представителя всего этого — деньги), пищею определяется богатство, сила, равенство и неравенство сословий. Нравственные начала тоже много зависят от пищи: человек обязан помогать ближнему, если сам имеет пищу (форма 1, столбец 3); наслаждается изящным, если сам имеет пищу; воровство есть преступление, но если человек ворует, не имея пищи, то он наказывается менее строго, и т. д. Это правило автор относит и к другим моральным действиям, говоря, что мы часто неумолимо строги там, где подчиненный не повинуется начальнику, работник дурно работает, ученик худо учится, а может статься, они делают это просто от недостатка пищи и т. д. Поэтому:
2. Всякая деятельность, даже самая возвышенная, основана на стремлении добывать пищу, следовательно, она корыстна. Но корысть эта не предосудительна, ибо основана на удовлетворении закону необходимости. Нужно, чтобы пища доставалась каждому в достаточном количестве, ибо только удовлетворенный пищей человек может быть благодушен, добродетелен, справедлив и т. д. Мораль зависит от пищи, пища от морали — это круг. Здесь автор, впрочем, делает оговорку, что есть люди, которые из-за высоких целей ограничивают до крайней степени пищевую потребность, но зато, прибавляет он, больше таких, которые из-за пищи готовы на самые тяжкие преступления.
3. Но откуда человеку достать пищу в достаточном количестве? Природа соблазняет людей стремлением размножаться, а пищею, сравнительно с размножением, наделила очень скупо. Автор с иронией относится к тем моралистам, которые в этой скупости природы видят цель заставить людей трудиться. Рассматривая закон труда, он находит, что этот закон вовсе не закон, а злая ирония и что он не ведет к правильному распределению пищи по степени труда, ибо самое большое количество пищи достается тем, кто вовсе не работает, следующую затем часть получает тот, кто немного потрудится, и чем кто трудится больше и тяжелее, тому достается меньше (форма 2, столбец 7) (знаменитое exploitation de l’homme par l’homme[1]). Опять здесь автор (на столбце 8) смягчает односторонность этого воззрения, указывая на превосходство умственного труда и на влияние его на труд физический; но тут же намекает неясно и на какой-то механически-умственный (разумея, кажется, чиновнический) бесполезный труд, а также и на какой-то бесчестный труд, которые, и тот и другой, тоже ищут вознаграждения, следовательно, и большее количество пищи, против труда физического; наконец, есть желающие трудиться и не находящие к тому средств. Таким образом закон труда беспрестанно нарушается.
4. Автор не без иронии приводит открытый или изобретенный (кажется, Мальтусом) мнимый закон, что будто бы природа употребляет искусственное средство — бедностью, лишениями и даже голодною смертью — выделять из быстро размножающегося общества известное количество лишних «гостей на пиру жизни» и таким образом уравновешивать число последних с количеством пищи. От этого в обществе происходит всегда борьба, перехватыванье друг у друга пищи: у торговца с покупателями, у домохозяина с жильцами, у подрядчика с рабочими и т. д.
5. Автор, в опровержение этого закона, ссылается на тех защитников природы, которые утверждают, что не она, а сами люди виноваты в том, что между ними есть возмутительная бедность и недостаток пищи рядом с богатством, — виноваты тем, что нет общности в их интересах, что каждый живет на счет другого, стараясь не только о необходимом, но и об излишнем, в ущерб другому, что есть люди не трудящиеся, но истребляющие пищу, которую должны им давать другие, поэтому нищета и голод происходят не от недостатка пищи, а от неравномерного ее распределения: одним достается очень много, а другим очень мало (форм<ы> 3 и 4, столбцы 12 и 13).
В заключение автор упоминает и о психической стороне человека, об умственном голоде и жажде; недостатка в этом умственном удовлетворении, или пище, заключает он, быть не может, ибо природа представляет неиссякаемые ее источники, нужно только заботиться о ее распределении. Это заключение об умственной пище автор прибавил затем, чтобы, как он сам говорит, его рассуждения о пище не показались односторонними.
Автор отдает на суд читателю оба взгляда о недостатке пищи, то есть закон природы и недостаток полезного труда. Если смотреть с безусловно строгой ценсурной точки зрения, то нельзя не заметить: 1) что автор если не преувеличенно смотрит на важность значения пищи, то, по крайней мере, чересчур рельефно выставляет эту материальную потребность человеческой натуры, объясняя ее до мельчайших ребяческих подробностей, и тем самым как будто дает ей перевес над другими, важнейшими потребностями, о которых говорит вскользь.
2. Говоря о беспрерывном нарушении закона труда в обществе, автор приходит к тому выводу (впрочем, говоря не от своего лица, а излагая мнения науки), что не недостаток пищи в природе, а неправильное распределение труда и пищи в обществе по воле самих людей порождают нищету и голод. Известно, что это господствующий вывод в теориях некоторых новейших социалистов и экономистов, между прочим Милля, Прудона и их последователей.
Этот вывод, бывало, почти не проникал в нашу печать, и сочинения учителей этой школы были запрещены. Но теперь некоторые из них даже переведены на русский язык. Сам автор статьи нового от себя ничего не выдумал и не сказал, а только, по-видимому, имел целью популярным изложением этих выводов привести их во всеобщее сведение.
Мне кажется, можно было бы дать некоторый доступ статьям такого рода в публику, с нижесказанными условиями, по неудобству постоянно скрывать от ее ведения общеизвестные, впрочем, теперь выводы и теории, затем чтобы последние потеряли тщательно укрываемый интерес заманчивости и разоблачались перед обществом в надлежащем свете, со всеми недостатками, то есть односторонностью, натяжками и преувеличениями, которые не замедлит обнаружить критика, наравне с ценсурою (а иногда и строже ее, как недавно было в «Современной летописи») следящая за эксцентрическими воззрениями «Современника». Крайние воззрения оказываются несостоятельными перед строгой наукой и падают от прикосновения критического анализа, как это уже случилось в иностранных литературах со многими теориями, между прочим коммунизма и другими.
Это бы значительно облегчило ценсуру в отправлении ее обязанностей, избавило бы ее от жалоб и от беспрерывной борьбы с журналистикой, которая старается удовлетворить возрастающим в публике потребностям ознакомиться ближе с состоянием экономических наук в Европе.
Условиями разрешения в печать статей по этой части можно бы положить осторожность, отсутствие резкостей, назойливого навязывания, как непреложных законов, всех новых экономических выводов и теорий. Всё это довольно удовлетворительно соблюдено автором статьи «О пище и ее значении»: он, очевидно, предвидел затруднения со стороны ценсуры и потому отнесся к выводам науки довольно беспристрастно и искусно выразил те ее положения, которые, будучи выражены резко, могли бы навести на соображения о коммунизме. Впрочем, и последний теперь, будучи оценен добросовестною ученою критикою по достоинству, едва ли может соблазнять кого-нибудь. Поэтому статью «О пище и ее значении» можно бы было, по моему мнению, разрешить в печать. Что касается до исключений, то следовало бы исключить или смягчить и сократить несколько то место, где говорится о воровстве и вообще о преступлениях (форма 1, столбец 3 и 4), сказав об этом вскользь; также сделать некоторые изменения и в других отчеркнутых чернилами местах, по усмотрению ценсора. Таким образом, просьба г-на Некрасова могла бы быть удовлетворена почти вполне, с немногими изменениями, против которых, вероятно, не будет протестовать и автор.
И. Гончаров.
27 января 1864г<ода>.
Впрочем, вопрос, возникающий по поводу этой статьи, довольно важен, ибо решением Совета в этом случае Цензурный комитет, вероятно, будет руководствоваться при пропуске в печать и прочих экономических статей, нередко помещаемых в «Современнике». Поэтому не изволит ли Его превосх<одительство> г-н председательствующий в Совете признать за нужное поручить рассмотреть статью и мое мнение еще кому-нибудь из г-д членов Совета.
Статья «Пища и ее значение» и прошение г-на Некрасова при сем прилагаются.а
а Текст: Впрочем ~ при сем прилагаются. — вписан на полях. 90
ПРИМЕЧАНИЯ
правитьАвтограф: РГИА, ф. 774, оп. 1, № 21, л. 11-12 об.
Впервые опубликовано: Евгеньев 1916 СЗ. С. 134—137, с существенными пропусками и неточностями, которые придают некоторым суждениям Гончарова о статье более категоричный вид, чем тот, который они имеют в подлинном тексте документа.
В собрание сочинений включается впервые.
Печатается по автографу.
Документ относится к цензурному прохождению статьи для периодического издания, порученного наблюдению Гончарова.
В статье «Пища и ее значение» М. А. Антонович пропагандировал свои излюбленные идеи прямой материальной детерминированности психических и социальных процессов, придав этой пропаганде вид рецензии на книгу Я. Молешотта «Учение о пище». Статья в «Современнике» опубликована не была. Но поначалу у редактора журнала все же была надежда, что статью удастся напечатать. Понимая, что после значительных изъятий в корректуре статьи, сделанных цензором Ф. Ф. Веселаго, она уже не сможет произвести того действия, на которое рассчитывал Антонович, Н. А. Некрасов обратился в Совет министра внутренних дел по делам книгопечатания (по-видимому, до 24 января 1864 г.) со следующим ходатайством:
при Министерстве внутренних дел
Редакция журнала "Современник"".
Представляемая при сем статья под заглавием «Пища и ее значение» была дозволена цензором к напечатанию, но со многими и значительными пропусками, которые нарушают целость статьи, извращают смысл ее и делают из нее сбор отрывков, не имеющих между собою надлежащей связи. Между тем, по мнению редакции, места, вычеркнутые из статьи цензором, не заключают в себе ничего противного правилам Цензурного устава. Так, напр<имер>, цензором вычеркнуто то место, где говорится, что пища, как и все вообще внешние обстоятельства, имеет влияние даже на нравственную сторону человека и что поэтому при суждении о нравственных преступлениях человека должно обращать внимание и на то, между прочим, имел ли он пищу, необходимую для поддержания жизни. Преступник, совершивший преступление, напр<имер> воровство, под влиянием мучительного голода, конечно, преступник, но он всё же менее преступен, чем тот, кто совершил такое же преступление не для удовлетворения голода, а по другим, менее настоятельным побуждениям. Эта мысль показалась цензору сомнительною, тогда как она признана всеми, и даже положительное законодательство руководствуется этою мыслью, как это и замечено в статье; во всех законодательствах принимаются для преступлений смягчающие обстоятельства, в числе которых, по всей справедливости, занимает место и голод, недостаток пищи. Далее цензором вычеркнуты некоторые из тех мест, в которых говорится об известном в политической экономии законе бедности, открытом Мальтусом; этот закон излагается во всех сочинениях по политической экономии, существующих на русском языке. В представляемой статье он изложен по Рошеру, переведенному на русский язык и напечатанному Бабстом, откуда заимствованы и выражения, вычеркнутые цензором; поэтому редакция полагает, что это изложение и эти выражения не противны цензурным правилам. То же должно сказать и о том месте статьи, вычеркнутом ценсором, где говорится о непропорциональности между трудом и вознаграждением за труд, которая существует во многих отраслях промышленности и торговли. Эта непропорциональность составляет аксиому в политической экономии, всеми признанную и часто высказываемую в русских книгах и журналах. Наконец, в начале статьи ценсор вычеркнул заглавие сочинения «Учение о пище, общепонятно изложенное Молешоттом, переведенное на русский язык и напечатанное» и сделал это на том основании, что в статье не очень много говорится об этом сочинении. По мнению редакции, то обстоятельство, что в статье мало говорится о книге, поставленной в ее заглавии, если и есть недостаток статьи, то во всяком случае он подлежит суду печатной критики, а не цензуры и есть недостаток чисто литературный; да и этого недостатка нет в настоящей статье, потому что в ней приведены значительные отрывки из «Учения о пище», так что автор статьи мог поставить в начале статьи заглавие этого сочинения, не опасаясь получить за это упрек даже и от литературной критики. На основании всего вышеизложенного редакция «Современника» покорнейше просит Совет по делам книгопечатания дозволить напечатать статью «Пища и ее значение» в полном ее виде, без пропусков, сделанных цензором.
1864-го года, генваря <пропуск> дня, Санкт-Петербург".
(РГИА, ф. 774, оп. 1, № 21, л. 2; текст написан рукой писца, подпись подлинная; опубликовано: Евгеньев 1916 СЗ. С. 132—133, с неточностями; Некрасов Н. А. Полн. собр. соч. и писем: В 15 т. СПб., 1997. Т. 13, кн. 2. С. 163—164, в исправленном виде.)
Это «Прошение» было передано Гончарову, в связи с чем им и составлен данный документ. По принятому порядку рассмотрения материалов, имеющих принципиальное значение для цензурной практики, Гончаров обращается (в приписке к документу) к председателю Совета с предложением передать статью на отзыв еще одному члену Совета. Таковым оказался А. В. Никитенко, чей отзыв стал окончательным приговором статье Антоновича: «При бедности наших научных сведений и при недостатке вообще и в литературе, и в обществе обсуждения важных вопросов с разных и противоположных точек зрения статья „Пища и ее значение“ непременно произведет весьма вредное влияние, особенно на молодые умы, и притом в журнале, преимущественно между ними распространенном» (РГИА, ф. 774, оп. 1, № 31, л. 7; опубликовано: Некрасов Н.A. Полн. собр. соч. и писем: В 15 т. Т. 13, кн. 2. С. 554, с неверным прочтением). Удовлетворенный запрещением статьи, Никитенко записывал в «Дневнике»: «Статья эта открыто проповедует материализм под тем видом, что человеку прежде всего нужно есть, а потом, говоря о труде и несоразмерности вознаграждения за труд, выводит коммунистические и социалистические тенденции. <…> Прочитав со вниманием статью, я убедился в том, что эта негодная статьишка — из многих в „Современнике“ и „Русском слове“, рассчитывающая на незрелость и невежество, особенно молодого поколения, и добивающаяся популярности в его глазах проповедованием эксцентрических и красных идей. Чего хочется этим господам? Денег и популярности. <…> Всё это я выразил в моей „Записке“ и показал, что правительство не вправе быть индифферентным к таким проявлениям печати, которые потрясают нравственное чувство, особенно у нас, где наука и общественное мнение еще так слабы, что не в состоянии противодействовать ложным и вредным учениям и нейтрализовать их своим влиянием. Совет не только согласился с моим заключением, но определил „Записку“ мою для руководства послать в здешний и Московский цензурный комитеты.
Забавен был Иван Александрович <Гончаров>: он спорил со мною, стараясь доказать, — и, правду сказать, очень нелепо, — что пора знакомить наше общество и с скверными идеями» (Никитенко. Т. 2. С. 416—417).
Максим Алексеевич Антонович (1835—1918) — литературный критик, публицист, философ вульгарно-материалистической ориентации, один из идеологов утилитаристского направления в русской мысли и литературе.
С. 86. …известного сочинения Молешотта «О пище». — Немецкий физиолог, философ Якоб Молешотт (Moleschott; 1822—1893), родоначальник вульгарного материализма, работал в Германии, Швейцарии, Италии; был убежден, что мышление сводимо к физиологическим процессам и что есть прямая связь между «духовной жизнью» человека и химическим составом пищи. В 1860-е гг. пользовался большой популярностью в России; его главный труд «Physiologie der Nahrungsmittel» (1850) в русском переводе: Молешотт Я. Учение о пище / Перевел Н. А. Серно-Соловьевич. СПб., 1863.
С. 87. …(знаменитое exploitation de l’homme par l’homme). — Эта возникшая в русле французских социалистических доктрин и ставшая расхожей уже в 1840-е гг. формула выражала «социально врожденную» несправедливость отношений между людьми в условиях господства частной собственности. В полном виде она представляет собой известный тезис «La société, c’est exploitation de l’homme par l’homme», который развивался, в частности, А. Сен-Симоном в сочинениях «Catéchisme des industriels» (1823—1824) и «Nouveau Christianisme…» (1825). Существуют иные варианты и другие источники этого тезиса, о них см.: Cholvy G. «La société, c’est exploitation de l’homme par l’homme» // Esprit et vie. 2006. Août. № 154. P. 26—27.
C. 88. …открытый или изобретенный (кажется, Мальтусом) мнимый закон… — Английский священник, экономист, социолог Томас Роберт Мальтус (Malthus; 1766—1834) в трактате «An Essay on the Principle of Population, as it affects the Future Improvement of Society» (1798) провозгласил «естественный закон», согласно которому население возрастает в геометрической прогрессии, а средства существования — в арифметической; последних будет все более и более недоставать человечеству, и потому его численность должна «естественно» регулироваться «позитивными факторами» среды. Мальтузианство получило широкое распространение в Европе; Гончаров мог знать о «мнимости» его «законов» из критических опровержений их в работе экономиста, правоведа, публициста, представителя раннего русского социализма Владимира Алексеевича Милютина (1826—1855) «Мальтус и его противники» (С. 1847. № 8—9), а также в статьях Д. И. Писарева, Н. Г. Чернышевского.
С. 89. Известно, что это господствующий вывод ~ Милля, Прудона и их последователей. — Тезис о непропорциональности распределения материальных благ в обществе играл существенную роль в экономических и социологических концепциях английского философа-позитивиста Джона Стюарта Милля (Mill; 1806—1873), развивавшего этическую систему И. Бентама и впервые введшего термин «утилитаризм»; кроме того, это один из основных тезисов П.-Ж. Прудона, в частности в его работе «Système des contradictions économiques, ou Philosophie de la misère» (Paris, 1846. T. 1—2).
C. 89. …некоторые из них даже переведены на русский язык. — К этому времени на русском языке появились перевод Н. Г. Чернышевского книги Милля «Principles of Political Economy…» (1848) под заглавием «Основания политической экономии с некоторыми из их применений к общественной философии» (1860, приложение к «Современнику»); сокращенный перевод К. Н. Леонтьева двух глав книги Милля «On Liberty» (1859) («О свободе») под заглавием «Мнение Джона Стюарта Милля о личности» (Рус. инвалид. 1862. № 74—76).
С. 89. …как недавно было в «Современной летописи»… — В журнале «Современная летопись» (1863. № 19) появилась статья за подписью «И. З.» «Голос из публики по поводу лекций г-на Юркевича. (Посвящается нашим материалистам)», содержавшая острую критику вульгарно-материалистической тенденции современной мысли. Статья принадлежала начинающему литератору Ивану Николаевичу Захарьину (1837—1906).
С. 90. …Его превосходительство г-н председательствующий в Совете… — Имеется в виду П. А. Валуев.
- ↑ эксплуатация человека человеком (фр.)