В. И. Соколовский Мироздание Опыт духовного стихотворения Опальные: Русские писатели открывают Кавказ. Антология: В 3 т. Т. 2 Ставрополь: Изд-во СГУ, 2011. Ему Рожденный на хребтах Великого Алтая, На снеговом ковре, от колыбельных лет Торжественность картин безмолвно созерцая, Давно к Творцу миров любовью я согрет; Но в трепете души пред Ним благоговея, Гасил пожары дум, скрывал мечты свои - И вдруг за знаменем святого Моисея, Как за звездой моей, увлекся в забытьи!.. Уже свершен мой труд; но свершены ль желанья? - Нет! не сбылась мечта прекрасная моя! Без сильных на земле что мог исполнить я? И не услышит ОН заветные преданья; Как в яхонте небес, не будет в НЕМ сиять Цветною радугой сказание святое; Но кто же тяжкую безмолвия печать Наложит на душу, как иго роковое? Уже ли изменю я чувству своему? Уже ль мне быть рабом перед моей судьбою? - Нет!.. все что для НЕГО я созидал душою, Как плод глубоких чувств я приношу ЕМУ! Мироздание Рече Господь, да будет свет, и бысть свет. Моисей. Глава I Единица есть символ совершенства. Она существует сама собою. Все происходит от единицы. Число три есть символ величайшей гармонии. Учение жрецов Мемфийских. Яко трие суть свидетельствующие на небеси, Отец, Слово и Святый Дух: и сии три едино суть. Апостол Иоанн. Довременность I Предвечность радостно сияла, Духовный Свет струился в ней, И тьма, одеждою своей, Сей дивный Свет не обнимала... Без протяженья и конца, Проникнут Истиной и Славой, Он был для мощного Творца Несотворенною державой. Он из Любови истекал - Сей Дух и Свет неистощимый, И в той Любви непостижимой Глагол бессмертный пребывал... Неразделимо утопая В Своей безмерности святой, Светлела вечной красотой Триединица пресвятая. II В неизъяснимой той стране, В разливе славы и сиянья, Как бездна искр, блестят оне - Творца духовные созданья. Их жизнь в пространстве без времен Восторгов светлая дорога; Для них - любить и славить Бога Один завещанный закон. Неизменяемая младость Лелеет их своей рукой, И льется в песнях их рекой Любви, хвалы и неги сладость. Оне поют - и песня та Очаровательно свята; Их звуки, слившись над струнами, Как благовонный фимиам, Клубятся к Божиим стопам Волшебно-ясными волнами. III Хор небесных сил "Светом счастия дыша, Будто влагой золотою, Наша чистая душа, Как фиал, полна Тобою. В нас красы Твои горят, В нас любовь к Тебе сияет, И как теплый аромат Упоеньем согревает. В непостижной бездне сей, Из Тебя, как из светила, Сеткой радужных лучей Вдохновенье нас обвило. Все живет одним Тобой, Ты один властей не знаешь И в предвечности святой Не живешь, а пребываешь. Благодатно Твой Глагол Все пространство без предела, Вея жизнию, прошел - И пучина закипела! "Необъятною волной "Рай пленительно разлился, "И наполненный Тобой "Осветлел и освятился. И с державной высоты, Со ступеней на ступени, В блеске светлой красоты Низошли святые тени. С той поры Любовь Твоя Нам как море наслажденья, И в восторге бытия Мы поем Тебе хваленья!". IV Вдруг Он державною рукой Их осенил, благословляя, И песнь хвалы в дали немой Исчезла, тихо замолкая... Высокой тайны полон был Творец, сидящий на престоле, И кротко Мудрость Он излил С Любовью в сладостном Глаголе: "О дети вечной Красоты! Мои святые Дуновенья! Для вас безмерность пустоты Облек Я в роскошь наслажденья. Здесь все сливается в одно, И без конца, и без предела; Но есть пространство - там давно В Моем созданье жизнь кипела. Здесь неизменность есть закон - Там все собою изменяло Теченье бурное времен: Там есть конец, где есть начало!.. В неизмеримой бездне той Бесчисленных столетий звенья Над дивною громадой тленья Текли завещанной чредой. Своими мощными Словами Из хладной тьмы небытия Рождал и жизнь, и радость Я, И наполнял ее мирами; Но время быстрое неслось, Мгновеньями века летели, Свершая путь, миры дряхлели И вновь сливалися в хаос. И в каждом круге мирозданья Детей послушных Я встречал, И в лоно благ их принимал Из знойной степи испытанья; Теперь опять Любовь Моя Подвигнет царственное Слово, И в сей пучине мрака снова Прекрасный мир устрою Я". V Хор небесных сил "Ты чудесно нам раскрыл Всемогущество и славу, И в восторге сонмы сил Огласят Твою державу. Арфы златом заблестят, И под нашими перстами Затрепещут, зазвенят Гармонически струнами. Тот увидит мир святой, Мир любви и упоенья, Кто младенчески душой Исполнял Твои веленья. Бренный туск его очей Просветлеет, просияет, И красу Твоих лучей Торжествуя он узнает. Он Создателя поймет, Бытие переменяя, И о счастье запоет, В нем навеки утопая. Свят Господь! Егова свят! Ты возвысил все Собою, И к Тебе, Творец, горят Все Любовию святою!". VI И вот, торжественно жезлом Провел Он, бездны раздирая, И светлое сиянье рая Разверзлось пред Его лицом... Пучина страшная темнела; Но в ней, под ризой вечной мглы, Не море под грозой кипело, Вздымая черные валы; Там не туманы над водами Вились безмерными клубами, И не сгущенный, чадный дым Стоял страшилищем седым; Не вихри злобно там стонали; Не духи, падшие в грехах, В богохулительных словах На неизбежный суд роптали; Не беспредельное ничто Там распростерлося уныло, - Там света и миров могила, Туда минувшее слито! Там смутно к непонятной цели - Стихий, атомов, сил, начал, Потоки бурные кипели; Незримый пламень там пылал, И в нем под ризою печали Зачатки чудно созревали; - Не смерть носилась в бездне той, В предвечной мгле захладевая; Но лишь безжизненность немая Под склепом тайны роковой; В ней все грядущее творенье Из прежних остовов слилось: Так, полн символа обновленья, Клубился сумрачный хаос. VII Была нема обитель рая, Один хаос вдали шумел, Как буря, глухо завывая, И сонм духов благоговел, Глагола снова ожидая; И с неизменной красотой Разлился он над их главой: "Зародыш зрели вы созданья, Его стихийное зерно, И в той пучине ждет оно Неотразимого воззванья. Едва подвигну Я уста, И только глас Мой отзовется - Непостижимо разольется Миров и жизнь и красота. И обращу Я в наслажденье Сих бездн могильную тоску, И свет из тьмы Я извлеку, И обовью им все творенье. Стихии по Моим Словам Окрепнут в дивные светила, И вдруг невидимая сила Взнесет их быстро к небесам; Мои законы разумея, По беспредельной вышине, Великолепием светлея, Согласно потекут оне... В неизмеримой сей пустыне, Где бурное смятенье ныне, Там светлый трон поставят свой: Порядок, стройность и покой, И в каждой части мирозданья Я проявлю Свое сиянье!". VIII Хор небесных сил "Где, Создатель красоты, Вознесутся мира грани, И когда закроешь Ты Для щедрот святые длани? Где Глагол Твой протечет, Как река благодеянья, И на чем закрепнет свод Над безмерностью созданья? Но уж скоро узрим мы, Как заблещет жизнь пред нами, И, светлея, бездна тьмы Вся наполнится мирами. Будто пиршества, мы ждем Миг великий обновленья, И хвалы Тебе поем В сладкой неге изумленья". Глава II Твой есть день, и Твоя есть Нощь. Давид. Первый день IX Вдруг звучно грянул Глас святой! Им бездну мрака поразило, И все пространство бездны той Одним гремящим звуком было. - Так Бог изрек: "Да будешь свет!". Мгновенно Слово то сбылося, И дало вещество хаоса Ему торжественный ответ. Он рек - и тонкое начало Из мрака светом просияло, И необъятность высоты Оделась в ризу красоты... Послушно, быстро совершая Круг предначертанных чудес, Как тать от святости небес, Неслась от света тьма густая. Непостижимая рука Врата предвечности раскрыла - И невозвратно заклубила Веков, и лет, и дней река; Атомы времени - мгновенья Над той кипучею рекой Горели пылью золотой И быстро гасли в отдаленье... - Но вот тусклее и бледней Первосозданный день сияет, И тьмой безжизненной своей Его печально ночь сменяет. X Дивясь таинственным делам, Хваленья духи возносили, И плавно руки их скользили По гармоническим струнам; И весь обвеянный хвалою, Творец с любовью сонмы сил - Как животворною водою, Словами правды окропил: "Узрели ныне ваши очи, Как из невидимых начал Я для грядущего призвал Веселье дня и кротость ночи; Они пойдут своей чредой: За светом тьма и свет за тьмой, И над безмерностью творенья Сосуд столетий наклоня, В струях и мрака и огня Прольют законы измененья!". XI Хор небесных сил "Ты украсил бездну днем, И сияет он богато, Как таинственным огнем Вдруг растопленное злато! Благодатно Ты воззвал - И из сумрачной могилы Свет, как радость, просиял, Полный жизни, полный силы! Свят Господь! Егова свят! Ты возвысил все Собою! И к Тебе, Творец, горят Все любовию святою!". Глава III Небеса поведают славу Божию, творение же руку его возвещает твердь... Давид. Вторый день XII Непостижимо скрылась мгла, Пространство облито в сиянье, И снова мощное воззванье, И снова дивные дела... Кипят послушные стихии! Для них закон - Слова святые; Тогда казалось, будто им Пути и цель открыты стали, И вдруг из мрачных бездн печали Они всклубилися, как дым. Хаос воздал Глаголу дани, Он вновь вознес немый ответ - И небеса обвили свет В свои лазоревые ткани, И, ненаглядные, оне Навеки скрыли от созданья Тот светлый мир очарованья, Где в вечной, сладкой тишине, Блестя волшебными крылами, Летают ангелы роями; Где все наполнено Святым; Где безначальное Начало Свое блаженство основало; Где Непостижный - постижим!.. - Своей урочной чередою Мгновенья быстрые летят, Слабее небеса блестят, И снова все оделось тьмою... Глава IV ...И явишася источницы воднии, и открышася основания вселенныя... ...Насытятся древа польская, кедри ливанстии, ихже еси насадил. Давид. Третий день XIII Сокрылась ночь, и мрак исчез, Прекрасный день яснеет снова, Лобзая высоты небес, И вновь гремит святое Слово! Стихии скрепли; шар земли Взвился, как облако густое! И с ним под небо голубое, Как вихри, воды потекли. Ничтожный прах летел стрелою, Но Бог взмахнул Своей рукою - И без опор он твердо стал, И кто-то крепкими горами Его, как будто пеленами, Перепоясал и связал!.. XIV Еще не зная тайной цели, Ужасно по коре земной Вставали волны над волной, То, рассыпался, кипели; Но вдруг, заслыша Глас Царя, Оне послушно понеслися, И влагой чистою слилися В безбрежно-светлые моря... XV Там полны блеска и прохлады Со скал низверглись водопады; Там будто битью серебра Или алмазною тесьмою С неизъяснимой красотою Ключом украсилась гора; Там быстро реки молодые В заклепах черных потекли, Как ленты светло-голубые По крепу темному земли. XVI Еще, как мрачная могила, Земля была пуста, уныла; Но вдруг незримою стезей Слетело с неба Дуновенье - И первой жизни проявленье Ее украсило собой... Как между камнями седыми В прохладных родниках ручьи Бьют вверх кристаллами живыми Свои блестящие струи: Так быстро зелень молодая, Свой шелк сквозь землю пробивая, Печальную канву полей Заткала дивными коврами, И изумрудными волнами Она качалася по ней! XVII Там ненаглядные созданья, Символы тленной красоты, Разлили роскошно цветы Свое волшебное дыханье... Кто вас создал? кто вас развил? Кто вас всесильною рукою Прекрасно убрал красотою? Кто аромат вам в сердце влил? - Облобызав листы цветные, Ваш дух струится к вышине, И ваши отзывы немые, Как звуки слов, понятны мне!.. XVIII Там, череп черный пробивая, Таинственно из недр земли Леса и рощи возросли И стали, как стена живая. Вот кто-то ветви вдруг развил И, опушая их листами, Рукой незримой расцветил Прелестно яркими шелками... Красуясь пышностью своей, Друг друга ветви обнимали, И теплый аромат полей Прохладой сладкой освежали. XIX Кто мудрый может разгадать Немые тайны сотворенья И непостижные виденья Словами смертных передать? Кто, упиваяся тщетою, Дерзнет безумною мечтою Вникать в святые чудеса? Кто заповедное судьбами Увидит бренными очами? - Слепцам закрыты небеса! XX Кто мог узнать, каким законом Под одинаким небосклоном, Из одинаковой земли - Из глыбы грязи, праха, тленья, Разнообразные растенья Семейством дружным расцвели? Леса, вставая, зашумели, И для неведомых гостей, По сетке трепетной ветвей Плоды румяные созрели?.. Сомкнулись дерзкие уста!.. Вотще из-под ярма земного За грани тайные былого, Как вихрь, бросается мечта; Вотще, сокрытого не зная, Мы будим разум наш в тиши, И волей помыслы души, Как тетивою, напрягая, Мы рвемся в сумрачную даль; Но тесны смертного пределы, И что ж с тобой, безумец смелый? - Души могильная печаль!.. XXI Благоговею пред Тобою, Небес восторженных кумир! Твой Дух наполнил чудно мир Своею славою святою. И Слово, жизненной волной, Из самобытного Начала Великолепно протекало С Любовью вечной над землей!.. Полетом быстрым время мчится, Скрываясь в вечности немой, И мрак ночной, как дым густой, По беспредельности клубится... Глава V Ты изливаешь на всех равно свои благодеяния: позлащая кровь богача, ты радуешь и бедного в его хижине. Ты душа старца и ужас злодея. Гимн солнцу жрецов храма Гелиопольского. Четвертый день XXII Прелестный день опять одел Лазурь небес своим сияньем, И вновь над пышным мирозданьем Глагол державный загремел. Вдруг непонятное явленье: Казалось, будто над землей Стемнело на одно мгновенье, И благотворный свет дневной Куда-то несся в отдаленье... Ужели, радость мира, ты Покинешь землю сиротою, И в лоно вечной Красоты Промчишься быстрою рекою Сквозь голубые высоты?.. - Безмолвно, к непостижной цели, Его блестящие струи По воле царственной летели; Но в сиротстве, в забытьи Земли покинуть не хотели. Оне над зеркалом морей Слилися в вечное светило, И вдруг, с лазоревых полей, Всю землю чудно оросило Дождем живительных лучей!.. XXIII С тех пор, красуяся над нами, О царь светил! сияешь ты Неистощимыми лучами Величья, жизни, теплоты... Промчались дни, исчезли годы, Прошли согбенные века, И разрушения рука Не раз касалася природы; Но ты в могучей красоте Блестишь в эфирной высоте. XXIV Летят игривые мгновенья, И солнце, оставляя свод, Впервые в лоне светлых вод Идет вкусить успокоенье. И вдруг, для радости очей, Из светлых солнечных лучей И из земной душистой дани, Одевшись в розовые ткани, Явилась на небе заря И, как невеста молодая, Лицо румянцем оттеняя, Лобзала юного Царя. Тогда впервые для привета, Сквозь волны радостные света, С ее пылающих грудей Упали на стекло морей Неосязаемые розы; И в первый раз тогда с небес На шелк полей, на пышный лес Роса скатилась, будто слезы... XXV Туман волнистой пеленой Завесил запад молчаливый; Все было тихо над землей, И только ветерок игривый То по кристаллам волн скользил, То шелестил в лесу листами, То, лобызаяся с цветами, Их ароматы разносил; То вдруг слышнелося порою, Как быстрый ключ дробил свои Прозрачно-хладные струи, Сливаясь с быстрою рекою; Но в этот час густая мгла Не тяготела над землею, И осенившись тишиною, Природа дивного ждала... XXVI Поблекла синева ночная, Затуск эфир, и высь небес Как будто землю лобызая, Склонилася на дальний лес. А там, где чудными огнями Лучи бессмертия горят, - Там струны сладостно звенят, И песни дышут похвалами. Хор небесных сил "Кто Егову воспоет? Кто, объятый вдохновеньем, В бездне помыслов найдет Для Тебя изображенье? Дивен, славен, силен Бог! Ты созданию в отраду Солнце яркое зажег, Как безмерную лампаду. Бездну небом Ты обвил, И чудесно, в недрах тленья, Радость жизни пробудил Для грядущего творенья. Свят Господь! Егова свят! Ты возвысил все Собою, И к Тебе, Творец, горят Все любовию святою!". Творец внимал, и вдруг рукой Взмахнул на волны огневые - И быстро брызги золотые На свод упали голубой; И весь усыпанный звездами, Он и светлеет, и сквозит, И гармонически мирами По беспредельности кипит... С тех пор приветливо сияют Они в спокойствии ночей, И блеском трепетных лучей О днях былых напоминают. XXVII Но перед кем текут оне - Сих радуг пышные сиянья? Ужель в эфирной вышине Не совершен весь круг созданья?.. Что ж из светлеющей дали Какой-то тайной навевает? - Подруга грусти и земли: Луна на небо выплывает... Царица милая ночей! Куда свой путь свершаешь дальной? Зачем дождем твоих лучей Ты окропляешь мир печальной? Зачем приветно смотришь ты На молчаливую природу, И будто погружаясь в воду, Свои купаешь красоты?.. Закрой, закрой лицо стыдливо Туманной дымкой облаков, И утони в эфир тоскливо Сквозь ряд светлеющих миров! Никто, никто в безмолвье ночи Не смотрит на лучи твои, И слез алмазные струи Ничьи не зажигают очи! Никто волшебною мечтой В твоем сиянье не утонет, И здесь ничьей души не тронет Прелестно-томный образ твой... Но ты идешь, но ты сияешь, И в радостном пути своем Воздушный яхонт освещаешь Своим небесным серебром! Глава VI На тых птицы небесныя привитают: от среды камения дадят глас. Сие море великое и пространное: тамо гади ихже несть числа, животная малая с великими. Давид. Пятый день XXVIII Встает заря; но кто на свете С улыбкой взглянет на восход, И в утомительном привете Восторги сердца перельет? Кто, восхищен ее красою, Высоко думою взлетит, И простодушною мольбою Весь мир духовный освятит? Кто, детски полный откровенья, Ей передаст свои мечты, И песнь любви и наслажденья Споет для милой красоты? - Никто!.. и воздух ароматный Ни в вышине, ни между скал, Ни для кого на звук приятный Волшебно отклик не давал; Еще душа не посетила Пустынный мир природы сей, И с торжеством не отразила В ней самобытности своей... XXIX Душа и звуки: жизнь и радость! Когда сольете вы с небес, Из лона тайны и чудес, Своих восторгов чистых сладость? Когда украсите собой Вы сиротство земли немой? Когда в сию пустыню тленья Из неба благодать сойдет, И луч Души миротворенья Светлеть в создании начнет, Как солнце светится порою, Отрадно взоры веселя, Живой, огнистою струею В прекрасной грани хрусталя?.. Когда от звонких песней рая, Лазурь эфира проникая, Над миром эхо зазвучит, И в сердце, негою согретом, Восторг блаженства возродит Каким-то ангельским приветом? XXX Когда предвечная Любовь Дремоту сил земли разбудит? - Но вот громовое: "Да будет!" По небу раздалося вновь... Сказал - и есть!.. Они уж полны - Морей и рек живые волны, И рыбы пестрою толпой Уже скользят между струями, И под кристальною водой Прекрасно блещут чешуями; То утопая в глубину, Оне рассыплются по дну, То вверх веселыми роями К сиянью теплому взлетят, Как будто и оне хотят Налюбоваться небесами! XXXI Вдруг в рощах чьи-то голоса Прелестным хором зазвучали, И, будто слушая, леса Качать ветвями перестали; Казалось, в берегах цветных Остановились тихо воды, И мир торжественно затих Для радостных гостей природы... Безмолвно все! поют оне - Мои певицы неземные, И переливы их живые Звенят так сладко в вышине!.. Не духи ль вы?.. Скажите: кто вы? Ужель вы счастья лишены И в этот мир заключены Носить тяжелые оковы? - Нет! ваша песнь тогда б была, Как стон любви, невесела, Как сердца плач, полна страданья; Не так поют в стране изгнанья! Не так о счастии грустят, Когда недвижными очами Не зря, на небеса глядят, И вдруг невольными слезами Лицо печальное кропят!.. Или, быть может, светлой тенью Перелетая в небесах От наслажденья к наслажденью, Гостите в новых вы мирах; Вы не Творцу ли песни славы Поете в тишине дубравы? И не для первой ли весны Вы прилетели с вышины, Чтоб подышать благоуханьем, Чтобы на пир земной взглянуть И снова над дневным сияньем В своем блаженстве утонуть? - Тогда пленительные трели Еще звучнее бы звенели; И славы, и любви святой Они б чудесно были полны И плавно, с негой неземной, Скользили б роскошно, как волны!.. Не для земли, не для страны Тоски, уныния и скуки Небес торжественные звуки Могучей Волей созданы... XXXII То были птиц рои цветные, То их прекрасный хор звучал И своды неба голубые Разливом песни наполнял... О, как пленительна их доля! Как много в жизни сей земной Дано им счастия судьбой: И песни, и любовь, и воля!.. Люблю над тихим лоном вод, Над ароматными полями - Или роскошными кругами, Или стрелою их полет! За ними рвемся мы душою, В нас дума вспыхнет и кипит, И взор, увлаженный слезою, Их зорко на небе следит: Вот чуть виднеют в отдаленье Вот бледной точкою оне Уже сокрылись в вышине... А мы? - В тревоге и смущенье, В какой-то непонятной мгле, Стоим, прикованы к земле, И познаем завет смиренья... XXXIII Как иногда в душе людей Стихает пыл очарованья, И сердце бьется все слабей, И не роятся в нем желанья; Успокоения струи К нам тихо льются из эфира, И, отчуждаяся от мира, Мы дремлем в сладком забытьи: Так на земле от наслажденья Тогда стихало все творенье. Порою зашумит волна, Цветы прибрежные лобзая, И, в быстром отплеске играя, В жемчуг рассыплется она. Порой, на шелковистом луге, Певец земли, жилец небес, Вспорхнет - и в ароматный лес Помчится с песнею к подруге... За пышной пеной облаков Угасло бледное сиянье; Прохладой веет с берегов... Темнее... тише... ночь... молчанье... Глава VII Владыко мира дохнул в земной прах - и прах соделался человеком. Ферекид, философ Сциросский. Начало души нельзя отыскать на земли... Ни одна из стихий не имеет таких свойств, из которых бы могли составиться: память, понятие, рассуждение; которые бы возродили в нас способность пробуждать в себе минувшее, предвидеть будущее и обнимать настоящее... Только от Бога могли истечь сии божественные свойства. Цицерон. Шестой день XXXIV Готов великолепный пир! Как будто храм, светлеет мир: Над неприступными горами, Как над святыней алтаря, Зажгла волшебными перстами Лампаду яркую заря; Природа, новый день встречая В благоговении немом, Была как жрица молодая Пред тем священным алтарем. Ее роскошное дыханье Клубилось в утреннем сиянье И, будто чистый фимиам, Летело к дальним небесам. Все было жизнь, все было радость, И из таинственных лесов, Как звук молитвы, песней сладость Неслась за волны облаков!.. XXXV Еще не все сковались звенья В великой цепи сотворенья; Еще ужасно задрожит Земля, услыша Глас могучий, И непонятно прах сыпучий Он благотворно оживит... Сказал!.. Трещит кора земная, Встают, растут толпы зверей, И вдруг по зелени полей Они рассыпались, играя, В неясный, смутный, шумный хор. Тогда их крик веселый слился И в трещинах скалистых гор От стен гранитных отразился. XXXVI Но прозвучишь ли снова Ты Над торжествующей вселенной, Глагол Любви благословенной, И с непостижной высоты Сойдешь ли тайными путями, Чтоб сблизить землю с небесами, Иль будешь Ты святым огнем, В безмерности Твоей державы, Вовек сиять в Себе Самом, В Своем Отце и в Духе славы?.. Но для кого же пир земной? И кто поймет красы созданья? Кто в блеске дня, в тиши ночной, В высокой думе созерцанья Полюбит их своей душой? - Нет! Ты придешь для счастья мира, Твой мощный голос прозвучит, И землю, с высоты эфира, Он новой жизнью освятит! XXXVII Когда ж блестящее творенье Украсишь славным Ты венцом, И где перед Твоим лицом Прольется первое моленье?.. Под благодатным небом тем, Откуда солнце, жизнью вея, Восходит, радостно светлея, - Цветет пленительный Эдем. Там есть гора: ее граниты Прекрасно зеленью увиты; Иль по местам обнажены Стоят, как тени, исполины, Или грядою от вершины Идут обломками стены... Как любит солнце те громады! Едва, блестящей полосой, В минуты утренней прохлады, Лазурь затеплится зарей - И вот, на высоту твердыни, Через воздушные пустыни, Какой-то негою горя, Как жаркий поцелуй привета, Летят струи дневного света Прозрачной глыбой янтаря... Ни дымка легкая тумана, Ни тени сумрачная мгла Не прикасаются чела Сего земного великана: Оно блестит в огне лучей, И солнце, от утра до ночи, В него с лазоревых полей Вперяет пламенные очи... Есть в той горе уступ крутой, Он опушен душистым лесом, И в нем, как будто под навесом, Видна пещера под скалой. Не озаряемый лучами, Пещеры той печален свод, И только в ней между камнями Однообразный гул гудет; Но в те прелестные мгновенья, Как солнце вдаль с небес скользит, И дивно запад золотит Красой и блеском приближенья; Когда потом из лона вод Оно лучами вверх блеснет, - Тогда при зареве заката На светлом рубеже земли В пещере вспыхнут хрустали, И вся она огнем объята!.. И в ту минуту видно в ней, Как, разделясь в лучи цветные, С тех драгоценных хрусталей Струятся нити водяные, И чудно, на топазном дне, В алмаз сливаются оне... Вот из пещеры вдоль по скату, На неприступной высоте, Лениво льются воды те По камням, серебру и злату; Но вот обрыв - они туда! - Как тень, легка, светла, как пламень, Летит кипучая вода, Дробяся и стуча о камень: То развивается шатром, То гордо гнется над скалами Прозрачно-яркими дугами, То светлым падает столбом... Упала! - в брызгах отскочила; Опять упала, и потом Гремящим, пенистым ручьем В долине волны заклубила... Вот шире, тише и светлей, И дно виднеет сквозь ручей, И берега цветной грядою Уж протянулись под водою; Вот пышно разлилась река: Она чиста и глубока; Но дна не видно под струями - Там блещет небо со звездами! XXXVIII Река течет; ее струи Всегда прохладу навевают, И поцелуями лобзают Брега волшебные свои. На тех брегах благоухая, Цветут сады земного рая. Роскошно-веселы они! На них не наглядятся очи! Там жизнью счастья дышат дни, Там негой счастья дышат ночи! Там солнце с высоты своей Не жжет земли лучами злата, И разноцветный шелк полей Там будто ложе аромата! Леса и рощи той страны Лелеет вечный дух весны; Там льется в воздухе отрада, Там все блаженствует в тиши: Что шаг - то упоенье взгляда, Что шаг - то радость для души! Там все - заманчивей желанья, Милей надежд, светлей мечты; Там дивный мир очарованья Любви, и благ, и красоты! Но по закону Пресвятого, Сия волшебная страна - Отсвет Эдема неземного, Не для ничтожных создана... Придет, восстанет он из тленья, Исполнит он Глагол святой - Сей славный, гордый Царь земной: Небес с землей соединенье!.. XXXIX Явилось солнце!.. Все молчит! Земля трепещет в ожиданье; И вдруг, в таинственном сиянье Егова над землей парит. Вот Он незримою рукою Коснулся тихо до земли - И человек возник в пыли, Одетый мертвой красотою; И неподвижный он лежал, Как будто ангел в усыпленье, Доколь в священном Дуновенье, В нем жизни огнь не пробежал; Тогда, его благословляя, Всесильный в небо воспарил, И сонм духов хвалы излил, Триединицу прославляя. XL Хор небесных сил "Славен, силен Саваоф! Дивен Ты в красах созданья, И святой Любовью Слов, И могуществом Дыханья! Как таинственно Оно Прах и Дух соединило И в творение одно Мир безмерный отразило! Ты дохнул - и прах восстал, И, наполненный Тобою, Непонятно просиял Он небесной красотою. Ты в него чудесно влил Дивный Дух - светильник знанья, Чтоб постиг и оценил Он Твои благодеянья. Три начала слиты в нем: Жизни, чувств и размышленья, И себя, своим Отцом, Передаст он в поколенья. Исполняя Твой закон, Свет разрушится веками, И последний вал времен Расплеснется над гробами. Тлен и прах хаос возьмет, Но бессмертное Дыханье Исполином перейдет Чрез могилу мирозданья. И сольется вновь тогда Здесь Оно с Твоей красою, Как с блестящею зарею Утра светлая звезда!". XLI В тени, где веяла прохлада От радужного водопада, Где зеркальный поток бежал, И ароматными устами Цветы лобзалися с цветами: Там прародитель наш лежал. Открывши взоры огневые, Он, будто в таинственном сне, Смотрел, как в светлой вышине Блистали своды голубые; Как от дыханья ветерка, Разнообразными венками Над ним свивались облака, И тихо лес шептал листами, И гармонически ручей Будил глубокое молчанье, И с шелковых, цветных полей Лилось к нему благоуханье... Как ослеплялся взор его Прелестной красотою рая! Но назначенья своего, Своих судеб не постигая, В немой бездейственности сил Он на земле недвижен был. Вдруг, будто радуга, светлея Неверным, трепетным огнем, Впервые мысль блеснула в нем: "Кто я? откуда здесь, и где я?". XLII Внезапно громы протекли, И кто-то тронул небо дланью - И мягкою, послушной тканью Оно развилось до земли... Блистала Вышнего обитель В невыразимой красоте, И над землею в высоте Явился в славе Вседержитель. Пред Ним свивалися в рои Его бесплотные созданья, Блестя, как в море при сиянье В алмаз дробимые струи. Незримо ангельские руки Касались золотым струнам - И разносились по мирам Их песней радостные звуки. Вот все слабее хор слышнел, В пространстве дивном замирая, И вдруг из светлой сени рая Глагол предвечный загремел. XLIII "Ты сотворен из праха Мною, Возвышен Духом ты Моим - И бесконечным Духом сим Владей ты вечно над землею; Тебе Я уготовил рай, И в нем, во всякое мгновенье, За наслажденьем наслажденье Ты в вечной радости вкушай. Тебе цветов благоуханье, Тебе их нежная краса, Тебе зеленые леса, И дня веселое сиянье, И ночи сладостный покой; И засветлеют пред тобой, Как два волшебные потока: Заря заката и востока. Твои вседневные труды Тебе обычно будут в радость, И оживляющую сладость Прольют в тебя лесов плоды. Тебе приветом будет пенье Жильцов воздушной высоты; И тихо негу умиленья Оно навеет на мечты. Толпы зверей, твой глас заслыша, Послушно станут пред тобой; Ты царь везде: где скрепла суша, Над всем, что скрыто под землей; Твои моря, ручьи и реки И все живущее в водах - Таков закон на небесах, Мной предначертанный навеки. Своим Отцом меня зови И за любовь своей душою Воздай мне с детской простотою Священным пламенем любви". XLIV Изрек, и тихо смолкло Слово: В эфире песни раздались, И чудно небеса свились, Надзвездный мир закрывши снова. Еще, еще Адам внимал, Еще он светлыми очами На высь лазурную взирал - И мысли быстрыми роями В него лились, как с высоты: Так водопад волнами плещет И, полный силы, красоты, Кипит, жемчужится и блещет: То глыбы серебра катит, То, раздроблялся о плиты, В алмазных брызгах он сквозит, Дугою радужной обвитый. XLV И вдруг тогда в Царе земном Туман сомненья прояснился, И на колена пред Творцом, Благоговея, он склонился; Впервые он раскрыл уста, Впервые поднял к небу руки - И светлая его мечта В прелестные слилася звуки... С каким смирением святым, С каким сердечным наслажденьем Он изливал благодаренье Перед Создателем своим! Яснее водного кристалла, Светлее солнечных лучей Его молитва в нем пылала Разливом неземных огней; Вот слезы радостно блеснули, Как перлы счастия, в очах, И мнилось, будто в небесах Его все мысли утонули! XLVI Он встал - и длинный ряд чудес, Устроенный всевышним Благом, Его следил за каждым шагом: Подходит к лесу - темный лес, Качая гибкими ветвями, Пред ним, казалось, оживал, И сладостными голосами Там хор певиц его встречал; То вдруг в пленительные трели Переливалася одна И не шелохнулась волна, И шелестить листы не смели: В блаженном тихом забытьи, Склоняся к дереву главою, Адам роскошно пил душою Сих звуков сладкие струи... То, быстро в высоту взлетая, Воздушные певицы рая Свивались весело над ним, Блестя под солнцем золотым, Как будто радуга живая... Там пестрые толпы зверей К нему наперерыв ласкались, И все послушливо смирялись Пред блеском царственных очей. Там голубыми хрусталями В реке дробился свод небес, А по бокам, как занавес, Рисуясь пышными зубцами, Далеко в глыбь спускался лес; Там солнце по водам играло Каким-то огненным столбом И бездну влаги освещало Своим живительным лучом. Журча, кристаллы вод бежали, Волна сменялася волной, И рыбы в глубине блистали Своей сребристой чешуей. XLVII Везде роскошные картины Являлися царю земли: Там извивалися вдали Цветными лентами долины; Там роща пышная цвела, И прохлаждающею тенью Она приветливо звала К покою, неге, наслажденью; Адам в нее; и тихо он На мягкий шелк травы склонился И неприметно в мирный сон Впервые сладко погрузился... XLVIII И видит он, как свод небес Все боле полн очарованья, Как тает он и как исчез От непонятного сиянья. Вот, как роскошная волна, Оно клубится над зефиром, И быстро разлилось над миром, И бесконечность им полна. Вот слышны песни неземные, Вот веет жизнью неземной - И духи вечно-молодые Явились светлою толпой. В средине их Творца святого Невыразимый образ был, И благодатно Иегова Царя земли благословил; Адам в порыве изумленья Перед святыней в прах упал, И Глас всесильный Провиденья Ему с Любовию вещал: XLIX "Ты видел все Мое созданье В одежде вечной красоты; В тебе Мой Дух - и понял ты Моих судеб предначертанье. Как в небе звезд, как в море вод - Так много счастья и щедрот Над юною твоей главою Излил Я в благости Своей, И для земных твоих очей Одел природу красотою; И все, что в ней, - тебе в добро; Но чтоб делил ты наслажденье, Я в ненаглядное творенье Пересоздам твое ребро... Мое всесильное: _Да будет_! В скудельной кости жизнь разбудит... Взгляни!.. ты видишь пред собой Твою жену, твою подругу, И вы прилепитесь друг к другу Любовью вечной и святой. Делитесь счастьем и трудами, Делите сладостный покой И наполняйте рай земной Своими добрыми детями; Но вот вам счастия завет, Вот заповедь Моя святая: Есть дерево в средине рая Познания добра и бед; Да не коснутся ваши руки К его губительным плодам - И будут незнакомы вам Души убийственные муки! Творите ж заповедь Мою: Пред вами вечность наслажденья; Но Небесам повиновенье Я вашей воле предаю!". Замолкнул Он и тихо скрылся В своей надзвездной красоте; Едва вверяяся мечте, Адам взглянул - и пробудился!.. L Увы! давно на свете нет Святых восторгов без печали: В ужасном море зла и бед Мы их безумно затеряли! Нам не постигнуть их теперь Своими грешными мечтами - Мы, как гранитными горами, Грехом закрыли к счастью дверь. Для нас, среди вседневной муки От колыбелей до гробов, Навек погибла тайна слов И те торжественные звуки, Которыми в земном раю Адам излил любовь свою; Но в лоне счастия и мира, В те дни, душа его была Так упоительна светла, Как блеск лазоревый зефира, Восторг небесный, как ручей, В его груди заволновался, И долго, не сводя очей, Он чем-то дивным любовался... LI В привете радости немой Свои объятья раскрывая, Пред ним стояла дева рая, Блестя священной наготой. И все, что небесам родное, Едва доступное мечте, В невыразимой красоте Слилось в лицо ее младое; В тени ресниц, лазурь очей, Как светлый рай любви, сияла, И непонятно отражала Душа свое блаженство в ней. Нежнее розы и лилеи, Свежей зари была она, И шелку мягкого волна Ей оттеняла мрамор шеи; На роскоши ее грудей Восторги сладко засыпали, И сладостней цветов полей Ее уста благоухали; Прекрасный неги идеал Был отражен в ее улыбке, И стан ее, как стебель гибкий, Невольно взоры ослеплял; В ней жизнь небесная светлела, И мнилось, будто с высоты Она в Эдем, как дух, слетела; Венцом возможной красоты!.. LII Адам недвижными очами Взирал на Евву в забытьи, И вдруг потом уста свои Он в неге слил с ее устами... О, как отрадно сладок он - Сей поцелуй любви и счастья! В нем нет земного сладострастья, Он небесами освящен; И в ту минуту умиленья Они безмолвно вознесли Свое горячее моленье Высоко от лица земли. LIII Под ароматными ветвями, Развитыми густым шатром, Невыразимыми словами Они беседуют вдвоем. И все, что в тайнах сотворенья За гордость недоступно нам, Все познавал тогда Адам В своем младенческом смиренье: Причины действий, цель, закон Постиг он чистою душою, И пред супругой молодою Все открывал в восторге он... Светлее солнца в небе ясном И выше звезд в тиши ночной, Его все помыслы рекой Текли в согласии прекрасном. Он говорил о Боге ей В забытых, тайных выраженьях - И нежный пух ее грудей Дышал волнами наслажденья; Доступный небо постигать, Он говорил о том селенье, Где самый воздух - упоенье, Где пища - Божья благодать; Где беспредельность крепко в своды Рука всемощная слила, Отколе вечность излила Свои стремительные воды; Он говорил, как в той стране Живут бессмертные созданья, Как Богу песнь поют оне На пиршестве очарованья; Он говорил о тьме миров, О непреложном их теченье, И как могучим звуком Слов Весь мир связало Провиденье... И речь его тогда текла Блестящей лавою стекла; Как вешний день, она светлела, И вдохновения огнем В порыве быстром и святом Одушевлялась и кипела... Своей восторженной душой Она словам его внимала, И тихо нежною рукой Супруга с лаской обвивала... LIV Заря бледнела; светлый день Не отражался в глыбь потока, И темной дымкою с востока По небу расстилалась тень; Все облекалось тишиною: Веселья жизни шумный гул Смолкал, редел и над землею Незамечаемо уснул. Вот наших праотцев моленье Взлетело к выси голубой - И ослепительной звездой На них сошло благословенье. Вот на устах исчезнул пыл И слов любви, и слов прощанья: Их сладкой негой угасил Восторг невинного лобзанья... Вдали ветвистый виден свод: Там ложе тайн и наслажденья, И кроткий дух успокоенья Счастливцев рая стережет... Глава VIII Радуйтеся праведнии о Господе. Давид. Темже паче, братие, потщитеся известно ваше звание и избрание творити: сия бо творящее, не имате согрешити никогда же. Сице бо обилно переподастся вам вход в вечное царство Господа нашего... Апостол Петр. Седьмой день LV Приникнув вместе к изголовью, Они на ложе листовом Покоятся волшебным сном, Обнявшись с ангельской любовью... Прелестны счастия мечты! - То ангелы, сплетясь роями, Уносят их на высоты Путем усыпанным цветами: Там так отрадно дышит грудь, Там плещут волны наслажденья, И сердце, в сладостном забвенье, В том море хочет утонуть!.. То вдруг душевными очами Они, безмолвствуя, глядят, Как бездны жизнию кипят И Кто-то двигает мирами: Там с быстротой летит вдали Едва приметный шар земли; Туда зовет души желанье, Туда с высот летят оне, Сливаясь в чистое лобзанье, В привет родимой стороне. Они уж там ... Заря вставала, И сквозь зеленый занавес Лучами радости с небес Она счастливцев осыпала; И было слышно, как сердца, Волнуя груди, в неге бились, И как в молитве возносились Они к обители Творца... LVI Но Тот, Кто мощными Словами Извлек из мрака бытие - Он заслонил от нас мирами Навек сияние Свое; Под Ним, завещанной чредою, Все, чем украшен неба свод, Дорогой жизни вековою По беспредельности течет; В бесперерывном измененье Все силы действуют в творенье, И смерть не тронет их рукой Без Воли мудрой и святой... Свою безмерную державу Он в день седьмой благословил, И Сам в Себе Он опочил, И пели духи Бога славу!.. LVII Когда, и где, и кто создал В минуты радости беспечной Понятный, верный идеал Блаженства чистоты сердечной?.. Как ни высок он от земли - Светлей и выше есть ступени, И наших бед густые тени На нем печально налегли; Везде, на всем печать паденья; И кто выслушивал из нас, Не зная зависти томленья, О счастье ближнего рассказ?.. Любовь?.. И в ней как много скуки, Как много слез, тоски и зла, И чувственность на лоно муки В замену благ нас привела; Теперь любви одно названье, Как цвет засохший, сберегли, Теперь мы ею облекли Страстей кипящие желанья. Зато врагам как жадно мы Готовим цепи, стыд и гробы; В нас неотступный демон злобы Волнует падшие умы: Он обольстит коварно взглядом, Он, как змея, вопьется в грудь И знойно в ней задышит адом: Ах, страшно в душу заглянуть! Мы разроднились с небесами, И сочтено немного дней, Как было сердце у людей - Алмаз, упитанный лучами... LVIII Свята, невинна и светла Жизнь наших праотцов была: С пороками к кровавой битве Их злобно рок не вызывал, И новый день их пробуждал К веселью, счастью и молитве... К молитве!.. Но тогда она Не жадных просьб была полна, Не над врагом земли победой, И не страдальчества венцом; Но благодарною беседой Детей с Создателем-Отцом. Тогда они еще не знали, Как грустно время торопить, Чтоб бесконечный день печали Бессонной ночью заменить; Им были сладки все мгновенья, Им было радостно в тиши Роскошно черпать из души Своих восторгов впечатленья. Порой, по золоту лучей, Скользя и небом навевая, В прекрасную обитель рая Слетала к ним толпа гостей: Тогда их дружеские речи Будили лоно тишины, И, будто праздник, были встречи Гостей с надзвездной вышины. LIX Так в неге счастья исчезали Душе пленительные дни, И жизнь восторгами они Как бы цветами осыпали. Так будут протекать для них Незамечаемые годы В кругу трех гениев святых: Любви, невинности, свободы!.. Храня Отеческий завет, Они не растравят пороком В самозабвении жестоком Неисцелимой язвы бед; Прекрасно увенчает слава Венком бессмертья их дела, И не замучит их кроваво Ни яд тоски, ни тягость зла... Тоска и зло... Какие звуки!.. Как будто сердце кто сдавил И зверски ледяные руки На свежих ранах наложил!.. Ах! неужель настанет время, Минута гибели пробьет - И ада тягостное бремя Счастливцев рая загнетет? Ужель еще им счастья мало? Чего еще желать душой? - Но на грядущем мрак густой Лежит, как тайны покрывало... Эпилог Бог... содержащий в себе начало, средину и конец всех вещей, шествует прямо и проникает вселенную; ему всегда сопутствует правосудие, мститель за нарушение Божественного закона. Платон. Бог же богат сый в милости... Да явит в вецех грядущих презелное богатство благодати своея благостынею на нас о Христе Иисусе. Апостол Павел. LX Однажды... Страшно вспомянуть! И давит грусть, и сердцу больно, И жжет его тоска невольно, И груди не дает вздохнуть... Дышали свежестью поляны; Светало; золотел восток; Вот горный засиял поток; Вот ветр заколыхал туманы; Хвалебный гимн Творцу служа, Запели птицы в рощах рая, То с негой звуки изливая, То резвой трелью дребезжа. Цветы, благоуханьем вея, Раскрыли пышные красы - И пали капли в них росы, Их бархат радужный лелея. Как тьма сомненья, ночи тень Между ущельями редела, Лазурь прозрачнее светлела, И роковой зажегся день... LXI Прекрасным, золотистым шаром Горело солнце в высотах И, рассыпаяся в лучах, Всю землю обливало жаром... Как серна легкая скача, Огнем невинности пылая, Бежала Евва молодая К волнам прохладного ключа; Она уж там - и нега пены С любовью ей лобзает члены, Скользя по телу серебром; То обвиваяся вкруг шеи, Ее грудей свежит лилеи; То в брызги светлые потом Дробясь в прибрежные граниты, К ней на чело и на ланиты Алмазным надает венцом... Вот из счастливого кристалла, Где так роскошно утопала, Обновлена, оживлена, На мягкий луг идет она; Вот ароматными устами Обвеял ветр ее красы, И светлорусые власы Опять рассыпались кудрями; Вот на цветистый холм взошла С младенческим весельем Евва, И вот стоит она у древа Познания добра и зла... LXII О! где ты, красота Востока? Куда завел тебя твой рок? Где ты, невинности цветок, Стоишь беспечно-одинока? Не медли Евва и беги; Спеши упасть на грудь супруга: Там ты найдешь участье друга - Здесь сторожат тебя враги. Ты вспомни Божий заветы, Ты вспомни счастие любви - И мук на сердце не зови, И сохрани свои обеты. Помысли о душе своей, Помысли о Небесном гневе! Не в роковом ли этом древе Судьба твоя, судьба людей? Беги и бойся новой встречи!.. Но мрамором стоит она, Нема, безжизненна, бледна, И внемлет шепот адской речи... LXIII Дай неге счастия цвести! Еще не скрыта к ней дорога; Еще ты вымолишь у Бога Тебя отечески спасти!.. Твое дыханье замирает, Тревожно помыслы кипят, И с дерева могильный яд Тебя то жжет, то охлаждает; Лазурь очей твоих тускла, И неужель в пылу волненья Не узнаешь ты приближенья Твоей погибели и зла? Взгляни: предтечею изгнанья, Греха, и смерти, и страстей К душе тоскующей твоей Уже идет гроза страданья... Еще видна за ней вдали Надежда мира с небесами, Молись и горькими слезами Облей в смиренье прах земли. С Эдемом вспомни ты разлуку, Не подвергай себя стыду - Но вот уже она к плоду Безумно протянула руку... LXIV Еще коварнее была, Еще хитрее лесть и злоба - И плод, открывший двери гроба, В забвенье Евва сорвала... Пожар в груди ее пылает, Рука горит, рука в огне, И Кто-то сладко в вышине Ее к спасенью призывает; Но Глас Небес невнятен ей, Она душой уже упала И неподвижно приковала К плоду смущенный взгляд очей. Ее так злобно мучит совесть; Но ей не страшен призрак зла, Она уж к пропасти пришла... Постой!.. узнай несчастья повесть. LXV Не в радость у груди твоей Взлелеются тобою дети, На них сама ты взбросишь сети Тебе неведомых страстей. Что день - то новая утрата; Что день - то горесть и беда, И в адской зависти тогда Восстанет злобно брат на брата: Он страшно руку занесет - И череп друга брызнет кровью, И сына кроткого с любовью Твое объятье не сожмет. Раскаянья и грусти слезы Все сердце у тебя прожгут, И сны тирански привлекут К тебе чудовищные грезы: Невозвратимые, в былом Навек минуты счастья канут; Тебя мечты твои обманут; Ты вся покроешься стыдом; Ты сыновьям свои пороки Привьешь, как смертоносный яд, И над тобою прогремят Потомства горькие упреки; В трудах оно кровавый пот На пищу скудную уронит, И, проклиная жизнь, застонет От муки, скорби и забот; Междуусобия и брани Ужасный факел свой зажгут, И жадно демоны пожнут По всей земле разврата дани; Закон природы упадет; Возненавидит ближний друга; И счастие людей замрет Во тьме душевного недуга; Неверья, буйства знамена В толпе безумцев разовьются, И чувств священных имена Лишь на позор передадутся; Глубоко землю раздерут В своей алчбе безмерной люди, В них месть и злость взволнует груди: Они и цепь, и меч скуют И, не бояся казни неба, Заищут крови, будто хлеба... И будет все - твоей виной, Твоими смертными грехами; Ты не спасешься ни слезами, Ни мукой сердца, ни мольбой... Постой!... послушай глас знакомый: Тебя давно супруг зовет... Но ты вкусила страшный плод - И грянули на небе громы!.. LXVI Как будто лань, летит она, И следом тень - для ней страшна. Напрасно Евва убегала: Мучитель злой на сердце был, И вдруг, в изнеможенье сил, Она как мертвая упала... Прошли минуты... Кто-то в ней Все мысли мукой отправляет И хладнокровно, как злодей, Ее и будит, и терзает: И вот встают в ее уме, Как тени мира гробового, Как злые призраки во тьме, Воспоминания былого... То светлый рай, то страшный ад, Пред ней таинственно горят; То вдруг мелькнет вдали звездою Супруга кроткое лицо; То зашипит над головою Змея, свернувшися в кольцо; То гроб со звонкими костями Какой-то демон принесет, И в гробе том заветный плод Лежит, увлаженный слезами, Объята ужасом немым, Она бежать далеко хочет - И вдруг по лесу смехом злым Над нею кто-то захохочет... Дрожа, как лист, открыла взор; Она едва от страха дышит, И шумно ветр леса колышет, И шепчет тягостный укор. Вот на себя она уныло Очами скорбными глядит - И видит: в наготу и стыд Ее грехом разоблачило... Погибли счастье и любовь! Невозвратимо все пропало! И вот еще взглянула вновь - И горько, горько зарыдала!.. Но искуситель-враг не спит, Ее он чутко сторожит: Он хочет новую победу Над счастьем мира одержать; Порок заманчив - и опять Она заводит с ним беседу... LXVII Сначала были ей страшны Совет и замысл сатаны... Как обольстить коварно друга? Как на душе обман скрывать, Прийти, с любовию лобзать - И умертвить потом супруга?.. Но беспомощной и одной Всегда страдать в степи земной, Сосчитывать бедами лета, Искать убежища в тиши И не дождаться для души Ни состраданья, ни ответа; Не знать, с кем горе разделить Мольбой, беседой и советом, Чтобы смирения обетом Блаженство снова испросить, И, наконец, под сумрак гроба Без всех надежд навек сойти... - "Нет! столько зла нельзя снести: "Погибла я - погибнем оба!". LXVIII Душе простой опасна лесть: Как ею многие убиты! Страшны врага и гнев, и месть; Еще страшней кинжал сокрытый; Ужасен с ядом кубок тот, Который с ласкою участья В минуты нашего несчастья Нам друг-изменник подает; Но если женскими устами Заговорит коварный ад, Тогда нигде под небесами Спасенья звезды не горят!.. Склонившись в неге к изголовью, Блистая красотой своей, Она бесчувственность очей Зажжет поддельною любовью; Ты припадешь на грудь ее - Она вся дышит сладострастьем: Там сердце райски полно счастьем, Там пир земного бытия... А как она, простерши руки, Тебя ласкает и потом Лилейным обовьет венком? А слов пленительные звуки? (Как усыпительно-сладка Той речи пламенной река!) А эти слезы и рыданья И чудной жажды пыл в крови? И продолжительность лобзанья В самозабвении любви?.. Тогда цепями обольщенья Нас окует слепая страсть, И на пороге наслажденья Нам трудно в бездну не упасть!.. LXIX Так очарован, без возврата Погиб наш праотец святой, И ряд потомков за собой Опутал он сетьми разврата. Еще и ныне страшно нам Будить в душе воспоминанья, Как в злополучный миг изгнанья Страдал развенчанный Адам; Еще нам тягостно и ныне, В полете пламенной мечты, Сравнить Эдема красоты И жизнь печальную в пустыне: Как строгой казни не боясь, В безумье духом мы упали И заблужденьем разорвали С блаженством Неба нашу связь; Как счастье - горем заменили, Как Богом - волю мы почли, И зорко к суетам земли Все наши думы устремили; Но жить, блаженствовать в раю, Узреть очами Провиденье И душу светлую свою Продать за грех самозабвенья, Чтоб после, под бичами зла, Истаевать в сердечной муке, И век, в раскаянье и скуке, Печально взвешивать дела... Нет! - эта мысль томит и давит, Гнетет, как чуждое ярмо, И, как прожженное клеймо, Людей позорит и бесславит!.. LXX Ах! неужель навеки нам Дорога скрыта к небесам? Ужель, с томительной боязнью Входя в таинственность гробов, - И там застонем мы под казнью Грехопадения отцов? Ужели все сгубила Евва, И за могильным рубежем Ужасный скрежет мы найдем? - - Но вот для нас святое древо Неразрушимого Креста Горит звездою примиренья, И вечно, каплями спасенья, С него струится кровь _Христа_!.. О братья! Вместе на колена Пред Тем, Кто мукою Своей Извлек отечески людей Навек из тягостного плена! Затеплим святостью сердца, Увлажим души мы слезами И благодарными мольбами Испросим милость у Отца; Пусть Дух бессмертный Провиденья Нам будет кормчий в море бед, И Небу вновь дадим обет: _Любви_, и _Веры_, и _Смиренья_!.. Примечания "Мироздание. Опыт духовного стихотворения", М., 1832. "..." "Мироздание. Стихотворение", СПб., 1837 (изд. 2). "..." В этом издании имеются небольшие текстовые изменения (преимущественно в названиях глав) и отсутствует стихотворное посвящение под загл. "Ему". В 3-м, посмертном издании (СПб., 1867) в виде приложения были напечатаны стихотворения "Кто ты, господи?" и "Исповедь" (отрывки из поэмы "Альма"); эпилог поэмы был напечатан с пропуском с. 29-37, вероятно цензурного происхождения; в некоторых местах текста появились разночтения, характер которых не нарушает норм авторского стиля. Не исключено, что в основу 3-го изд. был положен экземпляр поэмы с поправками Соколовского. Сочувственные рецензии на "Мироздание" появились в "Телескопе", 1832, № 13, с. 108-115 (автор, видимо, Л. А. Якубович) и "Северной пчеле", 1833, 10 марта, с. 217-219 (подпись: Б. Ф. - может быть, Б. Федоров). Скептически прозвучал отзыв Н.А. Полевого в "Московском телеграфе", 1832, № 23, с. 397. Второе изд. поэмы было встречено похвалами Ф. А. Кони в "Северной пчеле", 1837, 19 июня, с. 557-560. Главы 2 - 8 "Мироздания" и эпилог представляют собой свободное переложение в стихи первой книги Ветхого завета "Бытие". Из гл. 1. "Довременность". Егова - священное имя Бога в Ветхом завете. Из гл. 7. "День шестый". Саваоф - имя Бога в Библии. B.C. Киселев-Сергенин Текст печатается по источнику: Соколовский В.И. Мироздание. Опыт духовного стихотворения. - М.: В типографии Августа Семена при Императорской медико-хирургической академии, 1832. Примечания: Библиотека поэта. Поэты 1820-1830-х годов. - Л.: Советский писатель, 1972. - Том 2. - С. 721-725.
