Мировое общественное мнение и преступления самодержавия

Мировое общественное мнение и преступления самодержавия
автор неизвестен

Дата создания: 1905 г., опубл.: январь 1905 г. Источник: журнал «Освобождение», 1905 г., № 66. • Статья о реакции мировой общественности на события 9 января 1905 года в Петербурге в парижском журнале «Освобождение».

В ответ на кровавое преступление русского императорского правительства, с такой безумной, восточной свирепостью расстрелявшего среди бела дня на улицах мирной столицы сотни безоружных покорных рабочих, гул негодования пронесся по Европе. Чувство отвращения и ужаса требовало исхода, и люди разных национальностей, разных убеждений и партий собирали митинги и заседания, устраивали манифестации, объявляли сборы в пользу стачечников или даже прямо на «русскую революцию», чтобы активнее и резче подчеркнуть свое глубокое сочувствие восставшему народу, свое жгучее презрение к его преступным правителям.

В итальянском парламенте 12 (25) января республиканский депутат Мирабелли выразил «братское сочувствие русскому народу, борющемуся за свободу против самодержавия». Президент его не остановил. Через несколько дней два депутата, Турати и Биссолати, внесли запрос: «Мы обращаемся к правительству с запросом, сознает ли оно свой долг — выразить царскому правительству чувства негодования и ужаса, вызванные во всей цивилизованной Италии петербургским избиением».

В Неаполе муниципальный совет единогласно, при бурном одобрении многочисленной публики, постановил почтить память погибших и выразить горячую солидарность населения Неаполя с мужественным русским народом, борющимся за свободу.

«Манифестации все растут, — пишет итальянский корреспондент „Courrier Europeen", — и это уже не одни социалисты и республиканцы манифестируют, как это было тогда, когда царя не пустили в Италию. Радикалы, либералы, даже клерикалы выражают те же чувства. Вся страна, от Милана до Сицилии, охвачена дрожью негодования».

В Специи, Лукке, Сериньоле муниципальные советы постановили выразить русским революционерам свое горячее сочувствие^[1]. Громадные митинги протеста против жестокостей царского правительства собирались во Флоренции, Ливорно, Сьене, Генуе, Модене, Равенне, Мессине, Наварре, Вигивано, Монцо, Турине, Милане и многих других итальянских городах. Митинги заканчивались уличными демонстрациями. В Риме полиция запретила уже назначенную демонстрацию. Депутат Бентини, поддержанный еще 9 депутатами, сделал запрос в парламенте, почему итальянская полиция считает себя вправе препятствовать демонстрациям протеста. Министерство ответило так же, как оно ответило князю Боргезе на его петицию о Горьком — мы искренно сочувствуем русскому освободительному движению, но соображения международной политики заставляют нас удерживать итальянский народ от слишком бурных проявлений негодования или симпатии.

В конгрессе Северо-американских штатов депутат Бекер внес предложение высказать отвращение к петербургской бойне. Предложение не прошло. Но общественное мнение Америки и через прессу и в многочисленных собраниях высказало свое уважение к пробудившемуся русскому народу и свое презрение к обезумевшему правительству. Американский рабочий союз выработал следующую резолюцию: «Все свободолюбивые американцы призываются на помощь к русскому народу, борющемуся за свободу. Пусть пресса, в союзе с выдающимися людьми всего цивилизованного мира, вступится за великого русского гражданина, Максима Горького. Поэт имел мужество бороться в первых рядах. На человечестве лежит обязанность спасти художника от угрожающей ему участи». В Нью-Йорке, Бостоне, Чикаго, Сан-Франциско и других американских городах состоялись многолюдные митинги, на которых высказывалась симпатия к русским революционерам и сочувствие их борьбе, какие бы крайние формы она ни принимала, так как «русское правительство поставило себя вне закона». Всюду устраиваются денежные сборы. Общества, клубы, университеты устраивают специальные сборы, посвященные русскому революционному движению. В Сан-Франциско организуется постоянный комитет для поддержки этого движения. Комитет предлагает организовать лекции, образовать фонд, издавать брошюры.

В Швейцарии во всех больших городах, в Берне, Лозанне, Цюрихе, Женеве, происходили большие митинги с резкими, негодующими резолюциями, устраивались многолюдные уличные демонстрации, по всей стране был организован сбор в пользу жертв. В Женеве были приняты меры, чтобы не допустить опасных манифестаций у дома консула. В Берне напечатаны воззвания о сборе в пользу жертв русской революции. В общественных местах развешаны кружки. В воззвании говорится, что «деятельно поддерживать стремление других народов к свободе и справедливости является исторической миссией швейцарского народа».

В австрийском парламенте депутат Брейтер предложил выразить сочувствие русским борцам. Президент сказал, что разделяет всеобщий интерес к русским событиям, но всякое вмешательство считает неудобным. Это отношение не задержало широкого общественного движения, в котором сказалось все то же двойное чувство негодующего протеста к притеснителям и глубокой симпатии к борцам. Денежные сборы на помощь жертвам производились и на собраниях, и в прессе. Касса немецких социал-демократов в Австрии пожертвовала 1000 крон. В Лемберге городской совет постановил высказать свою симпатию русскому народу и его освободительной борьбе и протест против правительственных насилий. Кроме того, был устроен народный митинг. Такие же митинги и уличные демонстрации состоялись в Граце, Праге, Триесте, где, несмотря на полицейские меры, толпа устроила враждебную манифестацию перед домом русского консула. По всей Галиции, где население особенно горячо откликнулось на русские события, австрийские власти старательно препятствовали митингам и демонстрациям. В Кракове 5000 чел., после митинга, пошли процессией по улицам. К ним присоединились еще до 15 000. Полиция разогнала их саблями. Социал-демократ Дашинский сделал в парламент запрос: «Россией правит сплоченная кучка насильников, которая не признает никаких прав, никаких законов, не исключая и божеских. Борьба за свободу является в этой стране исторической неизбежностью, и все культурные народы должны приветствовать русских борцов, а проявления сочувствия и солидарности с ними не должны встречать препятствий. События 9 января показали, что царь бессилен. В этот день авторитет царя умер...» Президент остановил оратора: «Весь свет с участливым вниманием следит за русскими событиями. Но в парламенте мы не должны обсуждать их в таком тоне». В Вене социалистическая партия расклеила протестующие воззвания: «Война дома Романовых с русским народом», — и устроила целый ряд митингов и демонстраций, из которых некоторые кончились крупными столкновениями с полицией.

Самый большой митинг состоялся под председательством известного журналиста Адлера. Свою блестящую речь он закончил словами: «Уже павшим борцам и тем, кому еще суждено пасть, шлем мы свой почтительный привет. Пусть они знают, что их дело — наше дело, что страстно желаем мы им успеха и победы, и также горячо ненавидим и презираем царя, как горячо любим наших братьев — русских революционеров».

Союз австрийских журналистов постановил резолюцию, кончающуюся следующими словами: «Мы не хотим верить, что в наше время еще возможна такая свирепая косность, что опять пророк будет принесен в жертву родине. Мы надеемся, что официальная Россия, желающая занимать место в ряду культурных стран, не допустит, чтобы хотя бы один волос упал с головы Максима Горького, этого увенчанного всемирной славой сына России, не допустит, чтобы он подвергся преследованию только потому, что он проповедник великого сострадания». Следуют подписи художественных обществ, клубов и писателей. Шнитцлер дал свою подпись, но внес поправку: «Я, конечно, горячо сочувствую вашей резолюции. Но мы не должны забывать, что судьбу Горького разделяют сотни людей (вернее, тысячи). Они не поэты, но они такие же герои, как и он, их жизнь так же дорога им, их семьям, всему человечеству. Пожелаем же, чтобы Горький вышел из тюрьмы не один, а как вождь благородных борцов, стремящихся добиться свободы для своей страны, перед которой будущее развертывает такое богатство возможностей».

В Германии, помимо известного из легальных газет движения в защиту Горького (социал-демократы протестовали против его формы: «недостойно вымаливать милости у царя, приказавшего убить тысячи своих подданных»), состоялся ряд заседаний, митингов и демонстраций, по настроению и резолюциям совершенно тождественных с такими же собраниями во всех остальных государствах. Громадный рабочий митинг в Киле вотировал «симпатию и восхищение перед петербургскими рабочими и пожелание, чтобы они победили самодержавие». В Шарлотенбурге 2000 чел., под председательством Фольмара, «клеймят свирепость царских солдат, совершивших над беззащитными мужчинами, женщинами и детьми массовое убийство, беспримерное в мировой истории и позорящее человечество. Собрание приветствует борцов и мучеников русской революции. Мы требуем от наших представителей в рейхстаге, чтобы сыскные услуги, оказываемые германским правительством русскому — это позорное пятно на чести немецкого народа — наконец, прекратились».

Эта форма деятельной симпатии к русской оппозиции проявилась на многих собраниях. Из них едва ли не самые значительные и по количеству присутствующих, и по редкому единодушию представителей различных политических партий — это митинги в Штутгарте и в Мюнхене.

В Штутгарте было расклеено воззвание, подписанное социалистами.

«События, разыгравшиеся за последние две недели в России, по своему значению превосходят все события последнего времени. Весь культурный мир взволнован теми потоками крови, в которых царское правительство старается потопить стремление своих граждан к более свободным государственным формам. То, что всякое умственное движение, призыв к политическим и остальным реформам, к прогрессивному развитию государственного строя считается в соседней нам стране преступлением, достойным смертной казни, является, с точки зрения западной культуры, и безумным и достойным всякого осуждения. Выдающиеся люди, пользующиеся известностью среди всемирной интеллигенции, подчинены административному произволу, произволу бессовестному, опирающемуся на ссылки и штыки. Подобное положение вещей возмущает наше чувство справедливости. И мы считаем, что все свободомыслящие люди обязаны собраться вместе и охарактеризовать систему русского абсолютизма, так резко проявившуюся в преступных деяниях этих последних дней. И также обязаны они высказать свою симпатию мужественным смелым людям, которые самоотверженно, с опасностью жизни ведут в России борьбу за политическую свободу против абсолютизма».

Это воззвание привлекло на митинг 2000 чел. В резолюции высказывается протест не только против свирепости русского правительства, но и против какой бы то ни было попытки немецкого правительства начать гонение на русских революционеров. Собрание требует, чтобы власти не принимали мер, нарушающих или ограничивающих право убежища на немецкой земле русских борцов за свободу. Эта резолюция должна быть передана в русское посольство, графу Бюлову и представителям партий в рейхстаге.

В Мюнхене на митинг собралось около 12 000 человек. Тут были представители всех партий, политики, ученые, художники, писатели, юристы и коммерсанты. Было выражено «сочувствие этим удивительным, самоотверженным русским людям всех классов, завоевывающим свободу для своего народа, и отвращение перед неслыханным насилием, которому они подверглись». Желающих принять участие было так много, что зала не могла вместить всех и тут же было организовано второе собрание в соседней зале. Ораторами выступили Фольмар, проф. Липпс, проф. Брентано и др. Брентано сказал: «Россия принадлежит к семье европейских народов, и когда в русском государстве происходят вещи, потрясающие культурную жизнь Европы, то это касается и нас, и никто не смеет упрекать нас в том, что мы вмешиваемся в жизнь чужого государства». Другой оратор, демократ проф. Квидде, сказал: «Это общее дело всего человечества. Когда мирные усилия не ведут ни к чему, тогда народ имеет право на революцию. Русские борцы за свободу завоевали симпатии всего цивилизованного мира». Собрание постановило требовать от рейхстага, чтобы он заставил германское правительство предоставить русским борцам за свободу полное право проживать в Германии. Эти резолюции переданы канцлеру гр. Бюлову, в рейхстаг и русскому посланнику.

Во Франции, несмотря на злосчастный франко-русский союз, который до сих пор связывает руки французской демократии, негодование против петербургских событий взволновало всех. Социалисты напечатали в «Humanite» воззвание ко всем цивилизованным людям. Среди различных способов протеста против петербургской бойни, они предлагают, во-первых, подписку (которая дала уже 19 000 фр.), во-вторых, ряд манифестаций, «их отголосок должен укрепить русских борцов за свободу. Враги царизма, каков бы ни был их идеал, независимо от их кличек и партийных этикеток, все равно зовутся ли они либералами, конституционалистами, демократами, социалистами-революционерами — враги царизма являются солдатами запада в борьбе против азиатского, византийского варварства, которое уже полвека усиливается и разрастается, угрожая всей цивилизованной Европе. И цивилизованная Европа обязана помочь и ободрить этих бойцов».

На этот призыв откликнулись не только социалисты, но и просто свободомыслящие представители науки и литературы. В течение двух недель митинг следовал за митингом и ни одна из самых больших зал Парижа не могла вместить всех желающих. Главный смысл резолюций сводился к тому, что поддерживать союз с окровавленным царским правительством недостойно французского народа. Франция должна заключить союз не с самодержавной, а с революционной Россией.

Студенты Сорбонны, адвокаты, рабочие синдикаты, ученые общества с одинаковой горячностью постановляли протестующие резолюции. Союз сенских синдикатов послал русскому посланнику свою резолюцию, где высказывает «презрение к кровавому царю» и солидарность со стачечниками. Студенты тоже отправили свое заявление посланнику.

Генеральный совет Сенского департамента ассигновал 2000 фр. для помощи жертвам. Лионский муниципалитет дал 3000 фр. и высказал свое сочувствие русским революционерам. В Тулузе, Марселе, Бордо и других городах состоялись митинги. В субботу 18-го февраля в 21 городе Франции состоялись митинги протеста против самодержавия; на 19-е февраля были назначены митинги в 9 городах.

Партия социалистов Франции внесла в интернациональную социалистическую парламентскую комиссию в Гааге предложение, чтобы во всех парламентах социалистические депутаты выступили против зверств русского правительства. Предложение это разослано социалистическим группам.

Примечания

1. Римские студенты постановили повесить в университете мраморную доску с именами убитых петербургских студентов.