В. Г. Белинский. Полное собрание сочинений в 13 томах. Том пятый
Статьи и рецензии 1841—1844
Издательство Академии Наук СССР, Москва, 1954
Портретная и биографическая галлерея словесности, наук, художеств и искусств в России. Тетради II и III
Памятник искусств. Тетради VI и VII
Картинная галлерея, или Систематическое собрание рисунков по всем отраслям человеческих познаний. Изящное литографированное издание, иждивением А. Плюшара
Опыт руководства к преподаванию и изучению русской грамматики для русских
<Извещение о выходе второго тома «Ста русских литераторов»>
17. Портретная и биографическая галлерея словесности, наук, художеств и искусств в России. Тетради II и III. Крылов, Бортнянский; Платон, Жуковский. (Порт-реты — Соколова). Санкт-Петербург. В типографии Карла Крайя. 1841. В 4-ю д. л. 8, 7, 10 и 10 стр.1
«Портретная и биографическая галлерея» попрежнему про-должает рисовать нам «словесность, науки, художества и искус-ства» и попрежнему никак не может понять, что художества и искусства — совершенно одно и то же. Подобная недоразумеваемость очень к лицу компиляции, которая рисует словес-ность, науки, художества и искусства. Жаль только, что ее портреты, и живописные и биографические, отличаются удиви-тельною неверностью и напоминают собою известную подпись Дмитриева к портрету живописца:
Глядите: вот Ефрем, домовый наш маляр
Он в списывании лиц имел чудесный дар
И кисть его всегда над смертными играла:
Архипа Сидором, Кузьму Лукой писала.2
Биографии в «Галлерее» суть не иное что, как несколько распространенные послужные списки писателей из так назы-ваемой истории русской литературы г. Греча, с присовоку-плением к ним обветшавших критических воззрений, взятых из «Библиотеки для чтения».3 Портреты же — живописные фантазии на тему лица, а иногда только и имени известного писа-теля.
18. Памятник искусств. Санкт-Петербург. Тетради VI—VI.4
«Памятник искусств» тоже попрежнему продолжает быть на зло здравому смыслу, сфинксовой загадкою, для разгадки которой нужен новый Эдип. Издание также красиво и даже изящно. При шестой тетради приложен рельефный снимок с древнего камея, представляющего головы Птоломея Филадельфа и его супруги. Камей этот подарен был императоре Александру императрицею Жозефиною и теперь хранится в Петербурге, в императорском Эрмитаже; знатоки ценили его в 500 000 червонцев. Снимок сделан прекрасно художником г. Менцовым. За тем следуют три, хорошо сделанные г. Андрузским, очерка из «Divina comedia»[1] Данте; за ними биография этого поэта. За Дантом идут — конюшни, а за конюшнями — эпическое скандинавское предание; за ним — хирургическое искусство, германские замки, игра случая; а в заключение картинка и стишки. — Седьмая тетрадь начинается обозрением новейшей живописи, за которым следует изображение щеголь-ского и изящного геридона с приложением объяснения его; далее: оранжерея, нагреваемая горячею водою, с рисунком; затем — свеклосахарное производство, наконец, — Мексика с картинкою и три рисунка для кружев, блонд и шитья, для врезной наборной работы и для гончарной лепки!!!3
19. Картинная галлерея, или Систематическое собрание рисунков по всем отраслям человеческих познаний. Изящное литографированное издание, иждивением А. Плюшара. Санкт-Петербург. 1838—1840. Три части. В 4-ю д. л.6
Вот истинно изящное и вместе с тем неизмеримо полезное издание, перед которым все вздорные попытки наших книжных промышленников, печатающих бессмысленные книги с хорошими картинками, все эти так называемые «Памятники искусств», и пр. и пр., — ровно ничего не значат.7 Вообразите себе полную энциклопедию, собрание изображений предметов по всем отраслям человеческого знания, — изображений, отчетливо составленных, превосходно выполненных и с величайшею тщательностию отделанных, так что с первого взгляда они покажутся вам гравюрами, а не литографиями; представьте тысячи прекрасных рисунков, для внимательного пересмотра которых недостаточно даже одного дня, и которые дают уму и зрению вашему всемирную панораму, составленную из самых разнообразнейших предметов, подчиненных, впрочем, строгой системе, распределенных по отделам и расположенных в правильной постепенности; прибавьте ко всему этому компактный том текста, весьма удовлетворительно объясняющего значение каждого рисунка и дающего довольно полную идею той науки, к которой относится тот или другой отдел рисунков, — и вы будете иметь понятие об этом превосходном издании, которым теперь г. Плюшар обогащает нашу литературу.
Вся «Картинная галлерея» состоит из четырех отделений, имеющих следующие названия: «Естествознание», «Всеобщее народоведение», «Архитектура» и «Мифология и вера» Вот составные части каждого отделения:
I. Естествознание — анатомия, физика, механика, геометрия, минералогия, ботаника, зоология, химия, астрономия, география; II. Всеобщее народоведение — а) древние народы: физиономии и мумии, одежды, утварь и орудие, одежды, нравы и вооружение (египтян, фракиян, даков, парфян, персов, кельтов, британцев, греков, этрусков, римлян и пр. и пр.), военное искусство древних, военные почести, венцы и знамена, колесницы, оружие, домашняя утварь, музыкальные инструменты, монеты, письмо; б) новые народы: физиономии, одежды, нравы и обычаи, ордена, геральдика, короны, флаги, оружие, музыкальные инструменты, монеты; III. Архитектура — а) древняя: индийско-персидская, индийская, египетская, китайская, малайская, греческая и римская, византийская, арабско-мавританская; б) новейшая: здания в России, Италии, Франции, Германии, Англии, Испании и Бельгии, памятники, мосты; корабельная архитектура, военная архитектура, горное дело; IV. Мифология и вера: индийская, ламайская, китайская и японская, персидско-мидийская, египетская, древне-мексиканская, славянская, скандинавская, древнеиталийская, греческая и римская.
Трудно, почти невозможно поименовать в журнальной статье все предметы, заключающиеся в бесчисленных рисунках «Картинной галлереи»; довольно сказать только, что, например, по одному лишь отделению «Мифология и вера» помещено около восьмисот рисунков с объяснениями: судите, сколько же из всей книги можно почерпнуть разнообразнейших сведений всякому, — и художнику, и ученому, и литератору, и учащемуся, и вообще мало-мальски образованному человеку! Одно просматривание этих рисунков и объяснений доставляет уже приятнейшее занятие: в часы отдыха вы берете в руки эту изящно изданную книгу, начинаете переглядывать рисунки и, уверяем вас, невольно засмотритесь, невольно увлечетесь и зачитаетесь: так всё тут интересно, живо и привлекательно! И даже не один раз займетесь вы этим пересматриванием; несколько раз возвратитесь к одним и тем же рисункам, несколько раз погрузитесь в размышление, задумаетесь над ними. Если кому нечего читать, а «российских» романов, развозимых брадатыми просветителями по провинциям, читать не хочется, — тому советуем запастись «Картинной галлереею»; в ней найдет он неисчерпаемый источник самого приятного провождения времени на долгое, долгое время.
Не говорим уже о молодом поколении учащихся: «Картинная галлерея» должна быть для них и первоначальным курсом и важнейшим пособием при обучении: ничто так не врезывается в память ребенка, как живое, хорошо сделанное изображение изучаемых предметов, — а в этой книге они найдут все предметы их изучения и множество таких, о которых они и не слыхивали еще, но которые подстрекнут их любопытство — главную пружину развития умственного и нравственного — и обогатят ум их целою массою сведений живых и разнообразных. Перед ними откроется вся природа в пестром наряде трех царств своих, мир истории с мелочными подробностями жизни древних и новых народов, мир искусства в его художественных формах, — одним словом, полная панорама любопытнейших предметов, которые сами врезываются в память и воображение.
Сверх того, «Картинная галлерея» доставляет превосходное пособие для справок всякому, занимающемуся искусством или наукою, и решительно необходима для тех, кто имеет у себя «Энциклопедический лексикон», которому она служит самым полным объяснением и, так сказать, воплощением, ибо все предметы, встречающиеся в «Лексиконе», здесь представлены в изображениях, и статьи «Лексикона» в ней находят свое истолкование и самое ощутительное выражение.
Вообще, изданием «Картинной галлереи» г. Плюшар оказал величайшую услугу читателям всех сословий, точно так же, как и изданием «Энциклопедического лексикона», и нам кажется, что он поступил весьма благоразумно, выпустив в свет «Картинную галлерею» всю, совершенно конченную, и не увлекся подражанием иностранным издателям, выпускающим подобные книги par livraisons, потетрадно. Невозможно сомневаться в успехе подобного предприятия, полезного и приятного для всех возрастов и продаваемого по умеренной цене (50 руб. ассигн., а с перес. 60 руб. ассигн.), если взять в соображение, чего стоят многочисленные рисунки, с таким совершенством исполненные литографическим заведением г. Фельтена в Карлсруэ" доставление их в Россию, — вообще, издание, напечатанное в прекрасной бумаге и составляющее, даже по наружному своему виду, одно из роскошных явлении типографского искусства.
20. Опыт руководства к преподаванию и изучению русской грамматики для русских, В. Половцова, Санкт-Петербург. В типографии Правительствующего Сената. 1841. В 12-ю д. л. 223 стр.8
Главная мысль г. Половцова, кажется, состоит в том, что детей надобно учить грамматике из практики. Отвергая методу, между тем старается создать свою собственную методу, которую, впрочем, мы не совсем хорошо понимаем. Утверждая, например, что разделение имен и глаголов на склонения и спряжения не нужно для первоначального обучения, автор в то же время прилагает таблицы и чужих и своих разделений склонений и спряжений. Но, приняв методу г. Половцова — учить из практики, попробуйте применить ее в обучении мальчиков, не имеющих никакого предварительного теоретического понятия о частях речи, о склонениях и спряжениях!.. Отвергнуть дурную и недостаточную систему для хорошей — доброе дело; но отвергнуть всякую систему — значит возвратиться к первобытному варварству. Вот что говорит г. Половцов о системе:
Учебная грамматика, не вдаваясь в неизмеримую глубину исследований и даже не путаясь в систематике, чтоб нельзя было об ней сказать: тут система всё дело съела! развивает идеи языкознания как можно проще, основываясь не столько на ученой грамматике, ее предшественнице, сколько на всеобщем употреблении языка и на здравом смысле (стр. 20).
Положим так. Самое правильное, самое русское наречие есть московское: в Московской губернии простой народ говорит чисто и правильно; там не услышите от мужика: спелый яблок; мы были пообедамши; он был ушедши; она так хорошо одемши; я сидел с гостям; ты сделал рукам. В чистоте и правильности языка простой народ в Московской губернии основывается на общем употреблении и здравом смысле, а отнюдь не на грамматике: неужели же из этого следует, что московские извозчики и кухарки — народ грамотный и знают язык лучше всякого русского литератора, потому что они учились ему не по грамматике, а из общего употребления и здравого смысла? Нам кажутся также неудачными примеры, выбранные г. Половцовым для разборов, ни самые разборы. Вот, например, басенка «Дурак»:
За что-то били дурака
Довольно
Больно.
Прошло два-три денька,
И он опять за то же.
Тут сильная рука
Вольней прибила дурака,
И что же?
Дурак опять за то же.9
А вот и разбор ее:
Разберем сперва мысли: глупец виноват; его прибили. Он еще провинился, его опять прибили. Он снова провинился… За что били дурака? — За что-то, за вину, которая не объявлена. Как били? — довольно больно. Для чего ж это? — Для поправленья (не для исправления ли?) Что ж (,) поправился ль глупец — Нет. А скоро ли принялся он за то же? — Чрез два дни (,) три дни. — Что ж должно было сделать? — Постараться еще раз об исправлении наказанием. — Исполнено ли это? Как же! сильная рука начальника наказала дурака, может быть, вдвое строже. — Какими словами оно выражено? словами: больней прибила. Что ж было следствием этой меры? Новый проступок! — Так часто бывает в свете; но начальнику не должно уставать в исправлении подвластных ему то ласкою, то строгостию.
Мы не можем теперь посвятить особенного и обширного разбора книге г. Половцова, ибо надеемся со временем представить читателям большую, критическую статью о русских грамматиках вообще.10 Эта статья займется между прочим и «Опытом» г. Половцова.
26. <Извещение о выходе второго тома «Ста русских литераторов».>11 править
Наконец появился второй том «Ста русских литераторов», так давно ожидаемый публикою. Сегодня он поступает в про-дажу в магазине г. Смирдина и во всех книжных лавках. Де-сять гравированных в Англии картинок и десять там же гравиро-ванных портретов, отличающихся сходством, могли бы украсить собою самое роскошное европейское издание. Всё то, что было обещано объявлениями, помещено в этом томе, кроме статьи Ба-рона Брамбеуса «Истинная любовь». Мы только что получили этот том и не успели еще прочесть одиннадцати статей, его со-ставляющих, но в следующей книжке надеемся отдать в них отчет нашим читателям.12
ПРИМЕЧАНИЯ править
1. «Отеч. записки» 1841, т. XVI, № 5 (ценз. разр. 30/IV), отд. VI, стр. 7. Без подписи.
2. Стихотворение И. И. Дмитриева «Надпись к портрету» (XXI).
3. Точное название книги Н. И. Греча: «Опыт краткой истории русской литературы» (СПБ., 1822).
4. «Отеч. записки» 1841, т. XVI, № 5 (ценз. разр. 30/IV), отд. VI, стр. 7—8. Без подписи.
5. Отзывы Белинского на это издание см. в ИАН, т. IV, № 94 и т. VI, № 105.
6. «Отеч. записки» 1841, т. XVI, № 5 (ценз. разр. 30/IV), отд. VI, стр. 8—9. Без подписи.
Принадлежность рецензии Белинскому установлена В. С. Спиридоновым (см. ПссБ, т. XII, стр. 291—294, примеч. 21).
7. См. примеч. 5.
8. «Отеч. записки» 1841, т. XVI, № 5 (ценз. разр. 30/IV), отд. VI, стр. 20—21. Без подписи.
9. Цитата из басни А. М. Зилова «Дурак».
10. См. рецензию Белинского на «Русскую грамматику» В. А. Половцова (ИАН, т. VII).
11. «Отеч. записки» 1841, т. XVI, № 6 (ценз. разр. около 30/V), отд. VI, стр. 52. Без подписи.
Принадлежность извещения Белинскому установлена В. С. Спиридоновым (см. ПссБ, т. XIII, стр. 77, примеч. 1118).
12. Белинский исполнил обещание, поместив в седьмом номере «Отеч. записок» за 1841 г. большую статью о «Ста русских литераторах» (см. н. т., № 29).
- ↑ «Божественная комедия» (итал.). — Ред.