МЕЛИЦЕРТА
правитьЭта пьеса, оставшаяся неоконченною, была написана съ тѣмъ, чтобы войти въ составъ развлеченій, связанныхъ съ знаменитымъ праздникомъ «Балетъ Музъ», происходившимъ въ Сенъ-Жерменѣ, въ декабрѣ 1666 года. Большинство комментаторовъ задавало себѣ вопросъ, почему Мольеръ не окончилъ этого произведенія, многія части котораго отличаются большою прелестью и свѣжестью. Эме Мартенъ объясняетъ это слѣдующимъ образомъ: «Мольеръ написалъ „Мелицерту“ съ цѣлью обратить вниманіе двора на зарождавшееся дарованіе молодого актера Барона, котораго онъ любилъ, какъ сына, и для котораго придумалъ роль Миртила. Незадолго до перваго представленія „Балета Музъ“, молодой Баронъ, жившій у Мольера, послѣ нѣкоторыхъ оскорбленій, полученныхъ имъ отъ жены Мольера, удалился къ г-жѣ Резенъ. Отъ него удалось добиться только обѣщанія исполнить во время придворнаго праздника свою роль въ „Мелицертѣ“. Ласковое обращеніе Мольера не могло умиротворить его, и онъ даже отважился самъ просить у короля позволенія удалиться, что и было ему разрѣшено. Тогда Мольеръ не захотѣлъ болѣе доканчивать пьесу, такъ какъ съ даннаго момента это не имѣло уже цѣли»…
Сюжетъ «Мелицерты» заимствованъ изъ эпизода о Тимаретѣ и Сезострисѣ, находящагося въ романѣ г-жи Скюдери: «Киръ Великій».
Эта пьеса была докончена въ 1699 году сыномъ вдовы Мольера, отъ ея второго брака съ актеромъ Детрини, извѣстнымъ въ театральныхъ кругахъ подъ именемъ Герена. Геренъ-сынъ передѣлалъ стихосложеніе въ первыхъ двухъ актахъ, которые у него написаны вольнымъ и неправильнымъ стихомъ. Онъ довелъ дѣйствіе до развязки и прибавилъ интермедіи; но эта попытка вышла неудачной.
ДѢЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА:
правитьМелицерта, пастушка.
Дафна, пастушка.
Эроксена, пастушка.
Миртилъ, возлюбленный Мелицерты.
Акантъ, возлюбленный Дафны.
Тиренъ, возлюбленный Эроксены.
Ликарсисъ, пастухъ, считающійся отцомъ Миртила.
Коринна, наперсница Мелицерты.
Никандръ, пастухъ.
Мопсъ, пастухъ, считающійся дядей Мелицерты.
ДѢЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.
правитьАкантъ. О, Дафна чудная!
Тиренъ. Другъ сердца, Эроксена!
Дафна. Оставь меня, Акантъ!
Эроксена. Не нужно мнѣ Тирена!
Акантъ (Дафнѣ). Что гонишь ты меня?
Тиренъ (Эроксенѣ). Чѣмъ гнѣвъ я заслужилъ?
Дафна (Аканту). Тебя вдали люблю.
Эроксена (Тирену). Ты мнѣ въ разлукѣ милъ!
Акантъ. Ужель вражду и гнѣвъ терпѣть я долженъ вѣчно?
Тиренъ. Ужель ко мнѣ всегда ты будешь безсердечна?
Дафна. Ужели про любовь не можешь ты молчать?
Эроксена. Ужель намѣренъ ты и впредь мнѣ докучать?
Акантъ. Коль такъ жестока ты, погибну я, тоскуя!
Тиренъ. Коль сердца не смягчишь, съ отчаянья умру я…
Дафна. Коль не уходишь ты, — сама я удалюсь.
Эроксена. Коль остаешься ты, — прощай, я тороплюсь.
Акантъ. Чтобъ угодить тебѣ, готовъ я удалиться.
Тиренъ. Уйду, чтобъ ты могла покоемъ насладиться…
Акантъ (Эроксенѣ). О, будь ко мнѣ добра — и о любви моей,
Изъ чувства жалости, скажи хоть слово ей!
Тиренъ (Дафнѣ). Молю, поговори съ подругой безсердечной
И тайну мнѣ открой вражды безчеловѣчной!
Эроксена. О, доблестный Акантъ! какъ нѣжно любить онъ!..
За что же онъ тобой на муки обреченъ?
Дафна. Достоинъ всѣхъ похвалъ Тиренъ, тобой плѣненный —
За что жъ томится онъ и плачетъ, оскорбленный?
Эроксена. Я первая къ тебѣ съ вопросомъ подошла —
И жду я, чтобъ отвѣтъ ты первая-дала!
Дафна. Аканта я гоню безжалостно, сурово,
Затѣмъ, что всей душой теперь люблю другого.
Эроксена. Коль мной гонимъ Тиренъ, его забыта страсть,
Знай — надъ моей душой другой имѣетъ власть!
Дафна. Могу ль узнать теперь, кого ты любишь страстно?
Эроксена. Да, если выборъ свой ты мнѣ открыть согласна!
Дафна. Кого послалъ Амуръ, не назову я, нѣтъ!..
И все жъ на твой вопросъ легко я дамъ отвѣть:
Поможетъ Атисъ мнѣ, художникъ несравненный, —
Портретъ его писалъ онъ кистью вдохновенной
И такъ его лицо сумѣлъ онъ возсоздать,
Что ты безъ словъ моихъ должна его узнать!
Эроксена. Я тѣмъ же отплатить могу тебѣ случайно,
И нашихъ душъ сродствомъ должна открыться тайна:
Работы Атиса портретъ и я храню…
Напомнитъ онъ того, чей образъ я цѣню!,
Тамъ милыя черты возсозданы такъ чудно, «
Что имя угадать тебѣ не будетъ трудно! —
Дафна. Ларецъ, что сдѣланъ былъ художника рукой,
Чтобъ мнѣ хранить портретъ, — во всемъ похожъ на твой!
Эроксена. Да, точно: два ларца похожи совершенно, —
И вмѣстѣ Атисъ ихъ готовилъ, несомнѣнно.
Дафна. О, пусть же краски намъ помогутъ наконецъ
Безъ словъ раскрыть глазамъ всю тайну двухъ сердецъ!
Эроксена. Увидимъ, кто скорѣй пойметъ языкъ правдивый
И раньше здѣсь прочтетъ отвѣть краснорѣчивый!
Дафна. Ошиблась, вѣрно, ты, — иль шутка то была?..
Зачѣмъ ты мой портретъ, не свой мнѣ отдала?
Эроксена. Да, вижу я сама, — ошиблась я портретомъ!
Дафна. Повѣрь, — твои мечты однѣ повинны въ этомъ…
Эроксена. Иль шутки и теперь не кончены у насъ?
Смотри: портреты вновь смѣшала ты сейчасъ!
Дафна. Отдай портретъ назадъ, — то шутка, безъ сомнѣнья!
Эроксена (ставя одинъ портретъ возлѣ другого).
Теперь не можетъ быть ошибки иль смѣшенья!
Дафна. Ужель мечтой въ обманъ здѣсь чувства введены?..
Эроксена. Ужель мои глаза душой обольщены?..»
Дафна. Я вижу здѣсь лицо прекрасное Миртила!
Эроксена. Здѣсь кисть художника его изобразила!
Дафна. Миртилъ въ моей душѣ зажегъ огонь любви…
Эроксена. Миртилу одному — всѣ помыслы мои!
Дафна. Такъ знай: къ тебѣ съ мольбой горячей я спѣшила,
Чтобъ ты ему любовь души моей открыла.!
Эроксена. Я, страстныхъ грезъ полна, пришла тебя молить,
Чтобъ сердце ты его мнѣ помогла плѣнить.
Дафна. Ужель въ твоей душѣ любовь царитъ такъ властно?
Эроксена. Ужель, подобно мнѣ, его ты любишь страстно?
Дафна. Пусть холодны сердца, — онъ въ силахъ ихъ зажечь
И юной красотой всѣхъ можетъ онъ привлечь.
Эроксена. Любя его, должны всѣ нимфы имъ гордиться;
Діана не стыдясь могла бы имъ плѣниться!
Дафна. Красу его лица я предпочту всему, —
Съ восторгомъ сто сердецъ я бъ отдала ему!
Эроксена. Онъ все въ моихъ глазахъ затмилъ красою милой…
Будь скипетръ у меня, — ему бъ его вручила!
Дафна. Мы любимъ, — и никто горячую любовь
Изъ трепетной груди не можетъ вырвать вновь!
Не въ силахъ мы съ мечтой разстаться драгоцѣнной…
Но дружбу сохранить должны мы неизмѣнной!
Коль сердце одному мы въ жертву принесли,
И сходныя мечты намъ душу увлекли, —
Бороться мы должны открыто, благородно;
И будетъ пусть борьба отъ низостей свободна!..
Къ Ликарсису пойдемъ, — пусть знаетъ онъ одинъ,
Какъ дорогь намъ Миртилъ, его прекрасный сынъ!
Эроксена. Хоть вѣрить не хочу по многимъ я причинамъ,
Чтобъ могъ такой отецъ имѣть Миртила сыномъ, *
Что ростъ, лицо, глаза, все говорить о томъ,
Что былъ рожденъ Миртилъ не смертнымъ, — божествомъ,
Но все жъ согласна я! Идемъ къ нему! Съ тобою
Я тайну нашихъ грезъ Ликарсису открою!
Пусть сдѣлаетъ Миртилъ свой выборъ наконецъ
И тѣмъ рѣшитъ борьбу двухъ любящихъ сердецъ!
Дафна. Ликарсисъ, Мопсъ, Никандръ идутъ! Для объясненья
Мы, скрывшись, подождемъ удобнаго мгновенья!
Никандръ (Ликарсису). Повѣдай новость намъ!
Ликарсисъ. Прошу не торопить!
Не такъ легко, повѣрь, та разсказу приступить!
Мопсъ. Какъ онъ ломается! Какія ухищренья!
Такъ чванится Меналкъ передъ началомъ пѣнья…
Ликарсисъ. Для тѣхъ, кто страстно ждетъ придворныхъ новостей,
Нѣтъ хуже ничего невѣдомыхъ вѣстей!
Хочу для васъ я быть и съ вѣсомъ и съ значеньемъ, —
Чтобъ насладиться могъ я вашимъ нетерпѣньемъ!..
Никандръ. Ты, медля, хочешь намъ, какъ видно, надоѣсть?
Мопсъ. Наскучить у тебя потребность, вѣрно, есть?..
Никандръ. Причуды всѣ отбрось! Не медли же съ отвѣтомъ!
Ликарсисъ. Нѣтъ, нужно попросить усердно вамъ объ этомъ,
Подарки обѣщать должны вы оба мнѣ, —
Чтобъ я на вашъ вопросъ отвѣтилъ вамъ вполнѣ!
Мопсъ. Оставь его, Никандръ! Пускай нахалъ казнится!
Чтобъ все узнали мы, онъ больше насъ стремится…
Ему-тотъ важный слухъ покоя не даетъ!
Но станемъ слушать мы, — онъ въ бѣшенство придетъ!..
Ликарсисъ. Какъ?!.
Никандръ. Вотъ тебѣ урокъ, — безъ толку не ломаться!
Ликарсисъ. Да я скажу сейчасъ!..
Мопсъ. Нѣтъ, можешь не стараться!
Ликарсисъ. Какъ! Выслушать меня вы не хотите?
Никандръ. Нѣтъ!
Ликарсисъ. Прекрасно! Я молчу! Ни слова вамъ въ отвѣтъ!
Мопсъ. Пусть такъ!
Ликарсисъ. Вамъ не узнать, что съ свитою своею
Царь снова посѣтилъ счастливую Темпею,
Что прибылъ онъ вчера въ Лариссу съ торжествомъ,
И видѣлъ я его, со всѣмъ его дворомъ,
Что мы въ своихъ лѣсахъ его сегодня встрѣтимъ,
Что всѣ о немъ твердятъ и заняты лишь этимъ 1)!
Никандръ. Повѣрь, твоихъ вѣстей мы не желаемъ знать!
Ликарсисъ. Какія чудеса пришлось мнѣ увидать!
Я встрѣтилъ тамъ вельможъ, красивыхъ и блестящихъ,
Въ нарядахъ праздничныхъ вслѣдъ за царемъ спѣшащихъ.
Цвѣтущіе луга, столь пестрые весной,
И тѣ нельзя сравнить съ ихъ дивной красотой!
Тамъ нашего царя могъ разглядѣть я чудно, —
За стадій 2) въ немъ узнать властителя не трудно!
Въ его наружности, движеньяхъ что-то есть,
Что заставляетъ всѣхъ его монархомъ счесть;
Все дышитъ милостью, полно благоволенья…
Для мудраго царя нѣтъ лучше украшенья!
Кругомъ — придворные усердіемъ горятъ
И жаждутъ уловить царя малѣйшій взглядъ,
Тѣснятся вкругъ него блестящею толпою,
Подобно жадныхъ мухъ сверкающему рою,
Что вьются, сладкій медъ увидѣвъ предъ собой…
Нѣтъ, лучше зрѣлища не сыщешь подъ луной!
И Пана празднество сравнить съ нимъ невозможно, —
Все будетъ рядомъ съ нимъ и жалко и ничтожно!
Но, разъ я гордость въ васъ, упрямство нахожу,
Я новость скрыть рѣшилъ — и вамъ не разскажу!
Мопсъ. Мы слушать рѣчь твою, повѣрь, совсѣмъ не рады!
Ликарсисъ. Идите съ глазъ долой!
Мопсъ. Хоть удавись съ досады!
Ликарсисъ (думая, что онъ одинъ). Вотъ какъ должны мы всѣ наказывать глупцовъ,
Что корчатъ изъ себя некстати гордецовъ!
Дафна. Пусть небо вамъ овецъ, Ликарсисъ, сохраняетъ!
Эроксена. Пусть житницы зерномъ Церера наполняетъ!
Ликарсисъ. И да пошлетъ вамъ Панъ достойныхъ васъ мужей,
Что принесутъ вамъ въ даръ любовь души своей!
Дафна. Но цѣли съ ней одной достигнуть мы стремимся!
Эроксена. Мы любимъ одного — и, полюбивъ, томимся…
Дафна. Въ томъ, что страдаемъ мы, Амуръ виновенъ самъ…
У васъ онъ взялъ стрѣлу, чтобъ сердце ранить намъ!
Эроксена. Отъ васъ мы ждемъ теперь поддержки, ободренья…
Скажите жъ, кто изъ насъ добьется предпочтенья?
Ликарсисъ. О, нимфы…
Дафна. Безъ любви желанной мы грустимъ!
Ликарсисъ. Но я…
Эроксена. Мы счастья знать другого не хотимъ.
Дафна. Иль тщетно мы любовь столь ясно выражаемъ?
Ликарсисъ. Какъ?..
Эроксена. Мы приличіе, быть-можетъ, нарушаемъ
Ликарсисъ. О, нѣтъ!
Дафна. Но, разъ въ душѣ горитъ огонь любви,
Мы въ правѣ, не стыдясь, открыть мечты свои!
Ликарсисъ. Я…
Эроксена. Можно отнестись къ намъ съ полнымъ снисхожденьемъ:
Намъ чудный выборъ нашъ послужитъ извиненьемъ!
Ликарсисъ. Повѣрьте, я смущенъ подобной похвалой…
Эроксена. По нѣтъ у васъ причинъ для скромности такой!
Дафна. Вы счастье подарить намъ можете, мы знаемъ!
Эроксена. На васъ мы одного надежду возлагаемъ!
Дафна. Ужель найдете вы препятствія для насъ?
Эроксена. Ужель мольбу души суровый ждетъ отказъ?
Ликарсисъ. О, нѣтъ! Я одаренъ участливой душою
И въ этомъ я схожусь съ покойною женою:
Всегда мольбамъ другихъ готовъ я уступить
И долго не могу я непреклоннымъ быть!
Дафна. О, дайте жъ выбирать Миртилу позволенье!
Эроксена. Пусть самъ онъ разрѣшитъ нашъ споръ и столкновенье!
Ликарсисъ. Миртилъ?!
Дафна. Ну да, Миртилъ; о немъ мы говоримъ.
Эроксена. О комъ же мы просить, по-вашему, хотимъ?
Ликарсисъ. Не знаю, но Миртилъ, — онъ слишкомъ юнъ годами,
Чтобъ рѣчь могла итти о бракѣ между вами.
Дафна. Но можетъ онъ другихъ вниманіе привлечь!.
Мы жаждемъ для себя сокровище сберечь
И, чтобъ не дать другимъ его красой плѣниться,
Мы бракомъ съ нимъ навѣкъ хотимъ соединиться.
Эроксена. Да, сверстниковъ умомъ всѣхъ превзошелъ Миртилъ,
Онъ возрастъ свой давно во всемъ опередилъ;
Любовію горя, и мы спѣшимъ съ мольбою
Къ тому, кто одаренъ богато такъ судьбою.
Ликарсисъ. Да, хоть и молодъ онъ, я самъ дивлюсь подчасъ:
Одинъ аѳинянинъ, что въ домѣ жилъ у насъ,
Миртила полюбивъ, задумалъ имъ заняться,
За философію рѣшился съ нимъ приняться
И вскорѣ научилъ премудростямъ такимъ,
Что часто самъ молчать я долженъ передъ нимъ!
Но все жъ ребенкомъ онъ остался, несомнѣнно, —
Въ немъ дѣтская душа таится неизмѣнно.
Дафна. Что не ребенокъ онъ, я вижу каждый день:
Ужъ сердца юнаго любви коснулась тѣнь,
И, видя многое, сама я убѣдилась,
Что Мелицертою душа его плѣнилась…
Эроксена. Быть-можетъ, ихъ любовь связала…
Ликарсисъ. Вовсе нѣтъ!
Пусть ею онъ любимъ, но ей вѣдь больше лѣтъ!
Два года разницы для дѣвушки, не скрою, —
Не мало!.. А Миртилъ — онъ занятъ лишь игрою,
Да знатныхъ пастуховъ сверкающій нарядъ
Его къ себѣ влечетъ, красой плѣняя взглядъ…
Дафна. Итакъ, мы обѣ съ ней стремимся къ Гименею
И юноши судьбу связать хотимъ съ своею.
Эроксена. Въ душѣ у насъ горитъ могучей силой страсть, —
Мы жаждемъ получить надъ сердцемъ юнымъ власть!
Ликарсисъ. Я вашимъ выборомъ польщенъ, скажу безъ лести!
Я — бѣдный лишь пастухъ; мнѣ слишкомъ много чести,
Что нимфы знатныя, Миртила полюбивъ,
О бракѣ съ нимъ просить пришли наперерывъ!..
Итакъ, согласенъ я, — коль это вамъ угодно, —
Чтобъ трудный выборъ свой онъ совершилъ свободно.
Пусть та, которую отказъ Миртила ждетъ,
Чѣмъ безутѣшной быть, — хоть за меня пойдетъ!
Вѣдь кровь у насъ одна — и сходнаго не мало…
Но вотъ онъ, съ нимъ хочу поговорить сначала!
Онъ, воробья поймавъ, несетъ его сюда…
Да, вотъ что любитъ онъ, чѣмъ тѣшится всегда!
Миртилъ (думая, что онъ одинъ, и держа воробья въ клѣткѣ).
О, птичка милая! Напрасно
Ты на свободу рвешься страстно,
Преграду видя предъ собой!
Неволю не считай губительнымъ ударомъ!
О, нѣтъ! Удѣлъ завиденъ твой!
Ты Мелицертѣ будешь даромъ!
Устами поспѣшитъ она къ тебѣ прильнуть,
Возьметъ на дѣвственную грудь,
Рукою нѣжною лаская…
Что съ чудной участью сравняется твоей?..
Счастливица! Кого изъ славныхъ всѣхъ царей
Не привлекла бъ судьба такая?..
Ликарсисъ. Забудь пока свой даръ и выслушай меня.
Я новость разскажу — важнѣе воробья.
Двѣ нимфы здѣсь хотятъ, вступая въ споръ другъ съ другомъ,
Хоть слишкомъ молодъ ты, имѣть тебя супругомъ.
Чтобъ я одну изъ нихъ навѣкъ связалъ съ тобой,
Ты долженъ лишь взглянуть — и сдѣлать выборъ свой.
Миртилъ. Двѣ нимфы?..
Ликарсисъ. Да, изъ двухъ ты можешь выбрать смѣло.
Что въ мірѣ твоего счастливѣе удѣла?
Миртилъ. Какъ можетъ здѣсь итти о счастьѣ полномъ рѣчь,
Когда моей души имъ не дано увлечь?..
Ликарсисъ. Ну, словомъ, докажи, откинувъ прочь смущенье,
Что лестное двухъ нимфъ ты цѣнишь предложенье!
Эроксена. Хоть гордостью своей мы славимся всегда,
Двѣ нимфы, о, Миртилъ, съ мольбой пришли сюда —
И столь богаты вы природными дарами,
Что мы законъ вещей здѣсь нарушаемъ сами!
Дафна. Чтобъ, сдѣлавъ выборъ свой, открыть рѣшенье намъ,
Довѣрьтесь, о, Миртилъ, лишь сердцу и глазамъ!
Не станемъ мы вліять на приговоръ правдивый,
Себя хвалить въ рѣчи цвѣтистой и красивой…
Миртилъ. Хоть, слыша вашъ призывъ, безмѣрно я польщенъ,
Но честью рѣдкою мой скромный духъ смущенъ…
Нѣтъ, не мирится онъ съ подобной добротою!
Столь чудной участи, о, нимфы, я не стою
И не хотѣлъ бы я навлечь на васъ упрекъ,
Что вашъ союзъ со мной унизить гордыхъ могъ.
Эроксена. Не отвергайте насъ, — что намъ молва людская!
О нашей гордости забудьте, отвѣчая!
Дафна. О, нѣтъ, не мѣсто здѣсь смиренія словамъ!
О вашихъ качествахъ судить вы дайте намъ!
Миртилъ. Отвѣтить трудно мнѣ, хоть выборъ мнѣ предложенъ…
При выборѣ отвѣтъ желанный невозможенъ!
Двухъ чудныхъ дѣвушекъ я вижу предъ собой, —
Онѣ вполнѣ равны умомъ и красотой;
Презрѣть одну изъ нихъ, — то было бъ преступленье!
Не выбрать ни одной, — вотъ лучшее рѣшенье!
Эроксена. Но, если бъ вашъ отказъ надежды насъ лишилъ,
Вы бъ этимъ насъ двоихъ обидѣли, Миртилъ…
Дафна. Разъ молча мы принять вашъ приговоръ согласны,
Всѣ ваши доводы излишни здѣсь, напрасны.
Миртилъ. Коль въ этихъ доводахъ нѣтъ силы никакой,
То знайте: я люблю другую всей душой!
Да, лишь ея красѣ мой юный духъ подвластенъ, —
Къ достоинствамъ другихъ онъ глухъ и безучастенъ!
Ликарсисъ. Какъ?! Что?! Не могъ подумать я никакъ:
Что значитъ, полюбить — ты знаешь ли, соплякъ?
Миртилъ. Пускай не знаю я, — узнало сердце, видно!
Ликарсисъ. По мнѣ любовь твоя излишняя обидна!
Миртилъ. Коль но угодно вамъ, чтобъ страстно я любилъ,
Зачѣмъ же пылкій духъ отъ васъ я получилъ?
Ликарсисъ. Отъ сердца твоего я жду лишь послушанья.
Миртилъ. Да, коль послушнымъ быть не тщетны всѣ старанья.
Ликарсисъ. Разъ несогласенъ я, нельзя ему любить.
Миртилъ. Зачѣмъ же дали вы увлечь его, плѣнить?..
Ликарсисъ. Ну, словомъ, я хочу, чтобъ кончилось все это.
Миртилъ. Боюсь я, что теперь ужъ поздно для запрета.
Ликарсисъ. Ужели надъ дѣтьми утратилъ власть отецъ?
Миртилъ. И боги по гнетутъ подвластныхъ имъ сердецъ.
Ликарсисъ. Что? Боги?! Вотъ плоды философовъ ученья.
Да я…
Дафна. О, нѣтъ, молю, оставьте раздраженье!
Ликарсисъ. Пусть выберетъ себѣ невѣсту онъ тотчасъ, —
Не то его бичомъ я накажу при васъ!
Что значитъ власть отца, тогда вамъ станетъ ясно…
Дафна. Нѣтъ, будемъ говорить спокойно, безпристрастно!
Эроксена. Но можно ль намъ узнать хоть имя той, Миртилъ
Чей образъ васъ увлекъ и сердце вамъ плѣнилъ?
Миртилъ. То Мелицерта, — могъ я ею лишь плѣниться…
Эроксена. Иль съ нами можно ей, по-вашему, сравниться?
Дафна. Что равенства тутъ нѣтъ, — кто станетъ отрицать?
Миртилъ. О, нимфы, я молю — ее не порицать,
Что я люблю ее — принять въ соображенье
И сердце бѣдное избавитъ отъ мученья!
Кодь вашу красоту мой оскорбилъ отказъ,
Не дѣвушку винить, меня, прошу я васъ.
Пусть за обиду я одинъ лишь отвѣчаю!
Что трудно васъ ровнять, конечно, самъ я знаю.
Но нужно всѣмъ намъ быть покорными судьбѣ,
И водою небесъ я чувствую въ себѣ
Къ вамъ — глубочайшее, безъ лести, уваженье,
Къ ней — высшую любовь и нѣжное влеченье.
Но краску на лицѣ замѣтилъ я у васъ…
Я вижу, — вамъ не милъ правдивый мой разсказъ!
Боюсь изъ вашихъ устъ я услыхать сужденья,
Что сердце уязвить мнѣ могутъ, безъ сомнѣнья;
Обидныхъ рѣзкихъ словъ избѣгнуть я стремлюсь…
Нѣтъ, лучше я отъ васъ, о, нимфы, удалюсь.
Ликарсисъ. Миртилъ, предатель, стой!.. Какъ скрылся онъ проворно!
Но, кто изъ насъ сильнѣй, узнаютъ всѣ безспорно.
Не вѣрьте вы, прошу, безумія словамъ:
Онъ долженъ въ бракъ вступить, — я въ томъ порукой вамъ.
ДѢЙСТВІЕ ВТОРОЕ.
правитьМелицерта. Коринна! Злую вѣсть отъ Стеллы ты узнала,
А той Ликарсисъ самъ все разсказалъ сначала?
Кориннна. Ну да!
Мелицерта. Такъ сердце нимфъ плѣнилось точно имъ?
Онъ Эроксеною и Дафною любимъ?
Коринна. Да.
Мелицерта. И плѣнить его столь твердо ихъ рѣшенье,
Что сдѣлали онѣ Миртилу предложенье
И, споря межъ собой, хотятъ онѣ спѣшить,
Чтобъ брачный съ нимъ союзъ теперь же заключить?..
Какъ трудно отъ тебя добиться мнѣ отвѣта!
Ужель тебя совсѣмъ не трогаетъ все это?
Коринна. Но что могла бы я прибавить къ тѣмъ словамъ?
Вы повторили то, что я сказала вамъ?
Мелицерта. Но какъ Ликарсисъ самъ отнесся къ этой вѣсти?
Коринна. Онъ, вѣрно, для себя въ томъ видятъ много чести!
Мелицерта. Ты знаешь страсть мою, весь пыль души моей, —
Зачѣмъ же столько мукъ ты причиняешь ей?
Коринна. Но чѣмъ?..
Мелицерта. Не ты ль открыть сама мнѣ поспѣшила,
Что съ ними трудно мнѣ бороться за Миртила,
Что могутъ знатныхъ нимфъ легко мнѣ предпочесть?
Я въ силахъ ли принять безъ горя эту вѣсть?..
Коринна. Я только высказать свое рѣшилась мнѣнье…
Мелицерта. Нѣтъ, можно потерять съ тобою все терпѣнье!..
Но что сказалъ Миртилъ на рѣчи тѣ въ отвѣть?
Коринна. Не знаю.
Мелицерта. Ты узнать не потрудилась, нѣтъ?
О, какъ ты жестока!
Коринна. Да, трудно мнѣ, но скрою!
Вы, что я ни скажу; все недовольны мною!
Мелицерта. Не хочешь ты понять, что я терпѣть должна,
Не знаешь мукъ души, что нѣжныхъ чувствъ полна!
Уйди! Оставь меня въ моемъ уединеньи,
Дай пережить въ тиши сердечное томленье!
Мелицерта (одна). Такъ вотъ къ чему любовь, о, сердце, привела.
Твоя правдива рѣчь, о, мать моя, была…
Белиза нѣжная! Ты, дочь свою жалѣя,
Мнѣ говорила разъ на берегахъ Пенея:
«Дитя мое, любовь, для молодыхъ сердецъ
Отрадна, въ ней одной всѣхъ прелестей вѣнецъ
И сладость первыхъ грезъ, задатокъ дней прекрасныхъ…
Но много въ ней тревогъ и горестей ужасныхъ.
Коль хочешь, чтобъ всегда былъ счастливъ твой удѣлъ,
Ты избѣгай, какъ зла, любви опасныхъ стрѣлъ!»
Я води матери, о, сердце, не забыла…
Когда же предъ собой я видѣла Миртила
И онъ игралъ со мной, стараясь угодить.
Тебя молила я — холодность сохранить!
Но ты не вняло мнѣ, — и слабость, снисхожденье
Такъ быстро перешли въ сердечное влеченье.
Не стало ты любви противиться моей,
Лишь радости однѣ хотѣло видѣть въ пей…
По въ этотъ грустный день съ угрозой надъ тобою
Ужъ занесенъ ударъ жестокою судьбою,
И бремя тяжкихъ мукъ должно ты выносить…
Напрасно я тебя старалась убѣдить,
О, сердце бѣдное!.. Но скрыть печаль должна я:
Вотъ онъ!
Миртилъ. Я вамъ несу, — взгляните, дорогая, —
Здѣсь птичку-плѣнницу, что я поймалъ сейчасъ:
Къ ней, вѣрно, ревновать я послѣ буду васъ!
Но я воробушка отдать вамъ не рѣшаюсь —
И раньше приручить я птичку постараюсь.
Пускай лишь скромный даръ могу я предложить, —
Но важно дли боговъ желанье угодить!
Отъ сердца долженъ быть подарокъ, — и едва ли
Вся роскошь тѣхъ даровъ… Но вы полны печали!
Скажите, почему сегодня вы грустны,
И очи нѣжныя тоской омрачены?
Какъ ваше скорбное томить меня молчанье!
Оно въ моей душѣ усилило страданье.
Иль тайну мукъ вы скрыть желали отъ меня?..
Что съ вами?
Мелицерта. Ничего!
Миртилъ. Да? Ничего? Храня
Секретъ упорно свой, чѣмъ слезы объясните?
Что думать мнѣ о нихъ, красавица, скажите!
О, дайте же отвѣтъ на страстный мой вопросъ!
Молю, откройте мнѣ всю тайну этихъ слезъ!..
Мелицерта. Къ чему?.. Отъ словъ моихъ что можетъ измѣниться?
Миртилъ. Но развѣ не должны вы всѣмъ со мной дѣлиться?
Ужель мою любовь хотите оскорбить
И въ томъ, что мучитъ васъ, участія лишить?
Нѣтъ, вашу скорбь дѣлить я жажду всей душою!
Мелицерта. Такъ слушайте жъ, Миртилъ, — я тайну вамъ открою!
О лестномъ выборѣ узнала я сейчасъ:
Двѣ нимфы знатныя избрали мужемъ васъ.
Со слабостью своей, да, сладить не могу я, —
Не въ силахъ я принять ту новость не тоскуя,
Безъ жалобъ на судьбу, что щедрою рукой
Имъ первенство во всемъ дала передо мной.
Миртилъ. Такъ вотъ что васъ тоскѣ заставило предаться?
Но какъ въ моей любви могли вы сомнѣваться,
Какъ думать вы могли, что, образъ вашъ забывъ,
Я могъ другой отдать души моей порывъ
И новое принять рѣшился предложенье?
О, чѣмъ я заслужилъ жестокое мученье,
За что наказанъ я холодностью такой
И вызвалъ приговоръ суровый надо мной?
Чѣмъ поводъ могъ я дать къ сомнѣніямъ, не знаю, —
Но, слыша вашъ укоръ, глубоко я страдаю…
Увы! Что встрѣтилъ я на страсть мою въ отвѣтъ?
Къ чему моя любовь, когда ей вѣры нѣтъ?
Мелицерта. Я бъ меньше, о, Миртилъ, соперницъ тѣхъ боялась,
Когда бы мнѣ борьба неравной не казалась!
Тогда могла бы я питать надежду вновь,
Что помѣшаетъ вамъ забыть меня любовь.
Но можно ль съ ними мнѣ ровняться по рожденью,
И, если приступить вамъ суждено къ сравненью…
Миртилъ. Нѣтъ, знатность, блескъ именъ не властны надо мной!
И какъ богаты вы своею красотой!
Я нѣжно васъ люблю и въ васъ я вижу славу,
Богатство, знатность, власть, корону и державу, —
И если бъ кто сулилъ мнѣ царственный престолъ,
Ему бъ одну любовь я вашу предпочелъ!
Вотъ сердца чистаго правдивое сужденье,
И не повѣрить мнѣ — то было бъ преступленье!
Мелицерта. О, нѣтъ, я вѣрю вамъ, что вашихъ чувствъ, Миртилъ,
И выборъ юныхъ нимфъ ни въ чемъ не измѣнилъ,
И хоть онѣ знатны, богаты и прекрасны, —
Надъ любящей душой красавицы не властны!
Но голосу любви вы можете ль внимать?
Отецъ укажетъ самъ, кого вамъ выбирать!
Не любитъ онъ меня, какъ вы любить бы стали,
Пастушку скромную онъ предпочтетъ едва ли!..
Миртилъ. О, чудная, никто, будь онъ отецъ иль богъ,
Чтобъ я покинулъ васъ, достигнуть бы не могъ!
Царицей грезъ моихъ вы будете, какъ прежде.
Мелицерта. Отдаться я боюсь, обманчивой надеждѣ…
Къ чему ей расцвѣтать, Миртилъ, въ душѣ моей,
Довѣрчивый пріемъ къ чему тамъ встрѣтить ей,
Чтобъ послѣ, промелькнувъ, какъ молніи сіянье,
Усилить тѣмъ ударъ гнетущаго страданья?..
Миртилъ. Ужели клятвой мнѣ придется подтвердить
Мой искренній обѣтъ — всегда лишь васъ любить?..
Напрасно въ душу къ вамъ сомнѣніе запало;
Всю мощь своей красы вы сознаёте мало!
Но, коль угодно вамъ, я призову боговъ
И вашихъ глазъ красой поклясться я готовъ,
Что дамъ убить себя — скорѣй, чѣмъ васъ забуду!
Примите жъ мой обѣтъ, что я вамъ вѣренъ буду, —
И, ручку нѣжную прижавъ къ своимъ устамъ,
Пусть клятву я на ней запечатлѣю самъ!
Мелицерта. О, встаньте же, Миртилъ, увидятъ васъ, — я трушу!..
Миртилъ. Кто?.. Но, увы! Идутъ, хотятъ смутить мнѣ душу!..
Ликарсисъ. О, не стѣсняйтесь же!..
Мелицерта (въ сторону). Вотъ злополучный часъ!
Ликарсисъ. Недурно! Продолжать прошу обоихъ васъ!
А, милый мой сынокъ, — какъ ваше нѣжно чувство!
И какъ проворно вы постигли все искусство!
Такъ этой мудрости философъ васъ училъ,
Что изъ Аѳинъ бѣжалъ и въ нашемъ домѣ жилъ?!
А вы, красавица, пастушка молодая,
Что руку цѣловать даете, ободряя, —
Не честь ли научить васъ нѣжностямъ могла
И развращать сердца совѣтъ вамъ подала?!
Миртилъ. Прошу васъ избѣгать обидныхъ выраженій:
Я слышать не хочу подобныхъ оскорбленій!
Ликарсисъ. Я съ ней поговорю! Отъ этой дружбы ждать…
Миртилъ. О, нѣтъ! Я не могу ее въ обиду дать!
Какъ сынъ, я вамъ обязанъ послушаньемъ,
Но пусть же смерть моя-вамъ будетъ наказаньемъ!
Да, небомъ я клянусь: коль скажете вы ей
Хоть слово грубое, не внявъ мольбѣ моей,
Возьму я въ руки мечъ, — пускай онъ насъ разсудитъ!
Коль въ грудь себѣ вонжу, — то вамъ укоромъ будетъ!'
Пусть милая пойметъ, что, кровь свою проливъ,
Сумѣлъ я дать отпоръ на гнѣвный вашъ порывъ!
Мелицерта. Не стану я смущать любовью страстной душу,
Я съ умысломъ покой Миртила не нарушу…
Коль ощутилъ любовь онъ нѣжную ко мнѣ,
То здѣсь насилья нѣтъ, — свободенъ онъ вполнѣ!
Но все ять своей любви постыдно я не скрою:
Да, отвѣчала я Миртилу всей душою,
Никто сильнѣй меня любить его не могъ, —
Но гдѣ же поводъ здѣсь для гнѣва и тревогъ?
Когда жъ сомнѣніемъ прониклись ваши рѣчи,
Съ Миртиломъ избѣгать я обѣщаю встрѣчи,
Предъ вашимъ выборомъ покорно преклонюсь
И впредь до лучшихъ дней съ Миртиломъ я прощусь!
Миртилъ. Ну что жъ, пріятно вамъ ея исчезновенье?
Вѣдь это — вашихъ грезъ завѣтныхъ исполненье.
Но знайте: мѣста нѣтъ тутъ радости словамъ;
Что вы обманетесь, я въ томъ порукой вамъ!
И всѣ старанія, вся ваша власть и сила
Не сломятъ никогда настойчивость Миртила!
Ликарсисъ. До гордости такой возможно ль доходить!
Какъ смѣешь ты съ отцомъ такъ дерзко говорить?!
Миртилъ. И точно, — власть отца я гнѣвомъ оскорбляю…
Но вспомнилъ я свой долгъ и рѣчь свою мѣняю:
Отецъ мой, я молю васъ именемъ боговъ
И всѣмъ, что мило вамъ, я заклинать готовъ —
Насилья надъ моей не совершать свободой,
Забыть о тѣхъ правахъ, что вамъ даны природой!
Не вѣрю, чтобъ отецъ мнѣ счастье отравилъ…
Вѣдь жизнь мою, какъ даръ, отъ васъ я получилъ, —
Но что могу я къ вамъ почувствовать, скажите,
Коль вы тотъ чудный даръ въ мученье превратите?..
Безъ Мелицерты жизнь — лишь пытка для меня;
Ничто не мило мнѣ, коль съ ней въ разлукѣ я!
Все счастье — въ ней одной, лишь для нея живу я!
И, разлученный съ ней, погибну я, горюя!
Ликарсисъ (въ сторону). Растрогалъ онъ меня души своей тоской!
Кто бъ отъ него могъ ждать горячности такой?
Что за любовь, за пылъ… какія разсужденья!
Ужъ я слабѣю самъ и чувствую смущенье…
Миртилъ (падая къ ногамъ Ликарсиса).
У вашихъ ногъ сейчасъ велите умереть!
Во всемъ покоренъ я, — вамъ стоитъ лишь велѣть!
Ликарсисъ (въ сторону).
Нѣтъ, больше не могу… текутъ невольно слезы,
И сдаться я готовъ, забывъ свои угрозы.
Миртилъ. Коль въ васъ любовь отца навѣкъ не умерла
И жалости ко мнѣ хоть капля въ васъ цѣла,
Пусть Мелицерту мнѣ вашъ приговоръ присудитъ, —
Мнѣ этотъ чудный даръ цѣннѣе жизни будетъ!
Ликарсисъ. Но встань!
Миртилъ. Ужель къ моимъ склонились вы мольбамъ?
Ликарсисъ. Да!
Миртилъ. Такъ согласье дать на бракъ угодно вамъ
И Мопсу все открыть, сказать, что умоляю
Я объ ея рукѣ?..
Ликарсисъ. Да! Встань же, повторяю!
Миртилъ. О, дорогой отецъ! О, лучшій изъ отцовъ!
Я руки цѣловать съ восторгомъ вамъ готовъ!
Ликарсисъ. Но кто слова дѣтей съ холоднымъ сердцемъ слышитъ?..
Кто можетъ устоять, коль рѣчь ихъ лаской дышитъ,
И нѣжныхъ, мягкихъ чувствъ кто въ сердцѣ не найдетъ,
Когда любимый сынъ съ мольбой къ нему придетъ?..
Миртилъ. Но своего назадъ вы не возьмете слова?
Къ рѣшенью прежнему ужъ не придете снова?
Ликарсисъ. Нѣтъ!
Миртилъ. Но могу ли я послушнымъ замѣне быть,
Коль васъ принудятъ вновь рѣшенье измѣнить?
Скажите же!
Ликарсисъ. Ну да, — что дѣлать мнѣ съ тобою!..
Но къ Мопсу я иду и самъ ему открою,
Что съ Мелицертой въ бракъ мечтаешь ты вступить.
Миртилъ. Чѣмъ я за все добро смогу вамъ отплатить? (Одинъ)
Но къ Мелицертѣ самъ съ восторгомъ поспѣшу я!
Нѣтъ, царскаго вѣнца я бъ не взялъ, торжествуя,
За право разсказать ей первымъ эту вѣсть —
И тѣмъ отраду вновь ея душѣ принесть!
Акантъ. Какъ щедро вы, Миртилъ, одарены богами!
Готовы плакать мы безмолвно передъ вами…
Блескъ вашей красоты надежду въ насъ убилъ…
Ужель лишимся мы тѣхъ, кто намъ дорогъ былъ?
Тиренъ. У знать изъ вашихъ устъ про выборъ вашъ нельзя ли?
Кого изъ чудныхъ нимфъ-соперницъ вы избрали?
Кого изъ насъ двоихъ ударъ жестокій ждетъ,
Что всѣ надежды вмигъ сурово разобьетъ?
Акантъ. Прервите жъ, о, Миртилъ, влюбленныхъ душъ томленье
И сердца вашего откройте намъ рѣшенье.
Тиренъ. Коль мы грядущихъ бѣдъ должны съ тревогой ждать,
То лучше умереть намъ сразу, чѣмъ страдать.
Миртилъ. Но нѣтъ совсѣмъ причинъ, чтобы горе васъ томило!
Лишь Мелицертою полна душа Миртила…
О, сколько въ той любви блаженства для меня!
Отбросьте вашу скорбь, — вамъ не соперникъ я!
Когда лишь выборъ мой преградой вы считали,
То обвинять судьбу придется вамъ едва ли!
Акантъ. Возможно ль, о, Миртилъ, что любящимъ сердцамъ…
Тиренъ. Ужель не стало мукъ, смягчилось Небо къ намъ?
Миртилъ. Я чувствомъ тѣмъ горжусь и радъ моимъ оковамъ;
Нѣтъ, не прельстился я и предложеньемъ новымъ!
Мольбами былъ отецъ растроганъ, убѣжденъ;
Чтобы счастливъ былъ Миртилъ, теперь согласенъ онъ!
Акантъ (Тирену). Намъ чудомъ кажется подобное рѣшенье:
Теперь завѣтныхъ грезъ возможно исполненье!
Тиренъ (Аканту). Та новость сердце нимфъ вернуть намъ можетъ вновь,
И счастьемъ наградить двухъ страстныхъ душъ любовь!
Никандръ. Что, Мелицерта здѣсь? Гдѣ скрылась, — вамъ извѣстно?
Миртилъ. Какъ?
Никандръ. Дѣвушку давно всѣ ищутъ повсемѣстно.
Миртилъ. Зачѣмъ?!
Никандръ. Ея красы лишиться нужно намъ…
Лишь для нея нашъ царь въ Темпею прибылъ самъ:
Вельможи знатнаго ей, вѣрно, быть женою!
Миртилъ. Что значитъ эта вѣсть? О, небо! Что со мною!
Никандръ. Да, много скрыто здѣсь таинственныхъ вещей!..
То правда, что самъ царь явился къ намъ за ней;
Затѣмъ про мать ея, Белизу, мнѣ сказали,
Чьимъ братомъ Мопса мы ошибочно считали…
По поиски свои продолжить нужно мнѣ!
Вы скоро обо всемъ услышите вполнѣ…
Миртилъ. Никандръ, постой, постой! Какъ страшны эти вѣсти!
Акантъ. Пойдемъ за нимъ скорѣй — и все узнаемъ вмѣстѣ!
ПРИМѢЧАНІЯ.
править1) Вся эта сцена представляетъ собою первоначальный набросокъ седьмого явленія второго дѣйствія комедіи «Жоржъ Данденъ».
2) Стадій, или стадія — древняя греческая и египетская путевая мѣра. У древнихъ грековъ такъ называлась площадь для состязаній въ бѣгѣ, а позднѣе и для другихъ родовъ состязаній, исключая ристалищъ, скачекъ и ѣзды на колесницахъ. Размѣры стадія, какъ въ длину, такъ и въ ширину, у грековъ были неодинаковы, хотя собственно площадь для бѣга имѣла длину постоянную (отсюда и названіе стадій — означающее «устойчивый, постоянный»), именно 600 футовъ. Преданіе говоритъ, что этотъ размѣръ установилъ Гераклъ, пробѣжавшій въ Олимпіи, въ одинъ пріемъ, разстояніе, равное 600 футамъ. По завоеваніи Греціи римлянами стадій олимпійскій былъ около 15 саж. ширины и около 90 — длины. По мнѣнію нѣкоторыхъ метрологовъ, эта мѣра совпадаетъ съ мѣрой длины, принятой въ древнемъ Вавилонѣ; ею обозначалось разстояніе, проходимое человѣкомъ въ двѣ минуты. Позднѣе отъ вавилонянъ эта мѣра перешла и къ грекамъ; длина стадія равнялась 240 шагамъ или 600 футамъ.
3) Первую идею этого явленія Мольеру внушила комедія Жана Ротру (1609—1650), драматурга, современника и друга Корнеля, подъ заглавіемъ «Сестра», Мольеръ вообще повторилъ нѣкоторые изъ комическихъ сюжетовъ Ротру. Спустя нѣсколько лѣтъ эту идею Мольеръ разработалъ еще полнѣе въ «Продѣлкахъ Скапена».