Медея. Трагедия Эврипида. Перевод с греческого Е. Ф. Шнейдера. Спб., 1888 г… (Еврипид)/ДО

Медея. Трагедия Эврипида. Перевод с греческого Е. Ф. Шнейдера. Спб., 1888 г
авторъ Еврипид, переводчикъ неизвѣстенъ
Оригинал: древнегреческій, опубл.: 1888. — Источникъ: az.lib.ru

Медея. Трагедія Эврипида. Переводъ съ греческаго Е. Ф. Шнейдера. Спб., 1888 г. Эта книжка, подобно предъидущей, была напечатана первоначально въ журналѣ Пантеонъ Литературы. Она заключаетъ въ себѣ стихотворный переводъ трагедіи съ очень небольшими примѣчаніями и введеніемъ, гдѣ говорится объ отличіи Эврипида отъ предшественниковъ его — Эсхила и Софокла, излагается миѳъ объ Аргонавтахъ и содержаніе трагедіи; наконецъ, сообщаются свѣдѣнія о времени постановки этой пьесы на сцену и ея судьбѣ въ послѣдующіе вѣка, о вліяніи ея на умы, о подражаніяхъ ей въ древности (и новое время). Что касается перевода, то онъ исполненъ недурно, хотя, конечно, далеко не художественно; діалогъ переведенъ ямбами, хоры — смѣшанными размѣрами. Прежде всего бросается въ глаза то, что, вмѣсто строгаго шестистопнаго размѣра подлинника, въ русскомъ переводѣ являются стихи разной длины: одни содержатъ 5, другіе — 6, третьи — 7 стопъ; въ подлинникѣ составъ стиховъ въ строфѣ и антистрофѣ совершенно одинаковъ, между тѣмъ какъ въ переводѣ эти стихи не представляютъ никакого соотвѣтствія между собою. Кромѣ того, многіе стихи построены довольно нескладно, наприм.: «Правда и все въ мірѣ этомъ извратилось совсѣмъ» (ст. 411, стр. 30). Въ переводѣ встрѣчаются также неловкія выраженія, вродѣ слѣд.: «Рабыня древняя владычицы моей» (ст. 49, стр. 17), вмѣсто «давнишняя», или: «Вотъ какъ страждетъ, какъ бѣснуется мать несчастная у васъ» (ст. 98, стр. 19), тогда какъ въ греческомъ текстѣ говорится просто о гнѣвѣ Медеи. Наконецъ, въ нѣкоторыхъ мѣстахъ невѣрно передана по-русски мысль подлинника. Такъ, наприм., въ ст. 181 и слѣдующихъ хоръ, обращаясь въ кормилицѣ, проситъ ее сходить въ домъ въ Медеѣ и разсказать ей о расположеніи къ ней хора; въ переводѣ же сказано: «Но сходи въ домъ скорѣй, утѣшенье друзей передай», хотя ни о какомъ утѣшеніи не было и рѣчи. Равнымъ образомъ, совершенно неправильно переведено и слѣд. мѣсто (ст. 190 и сл.):

«Вполнѣ правъ будетъ тотъ, кто пѣвцовъ уличитъ,

Что ни мудрости нѣтъ, ні разсудка у нихъ:

Про обѣды, пиры пѣснь сломили они.

Лишь веселье въ нихъ отзвукъ находить себѣ.

Ни одинъ между нихъ не съумѣлъ заглушить

Гласомъ лиры своей человѣка страданья лихія».

Буквальный переводъ этого мѣста таковъ: «Не ошибся бы тотъ, кто назвалъ бы глупыми и нисколько не мудрыми прежнихъ людей, которые придумали пѣсни, чтобъ усладить слухъ въ этой жизни во время праздниковъ, пировъ и обѣдовъ; до никто изъ людей не придумалъ утишать музыкой и многогласными пѣснями печальныя скорби смертныхъ». Вотъ еще одинъ примѣръ такого же несоотвѣтствія перевода съ оригиналомъ (ст. 205 и сл.): «Въ тѣхъ вопляхъ пронзительныхъ, сердце гнетущихъ, коварнаго мужа, измѣнника ложу зоветъ». Въ соотвѣтствующихъ стихахъ подлинника говорится: «она обращается съ пронзительными, печальными воплями къ измѣннику ложу, коварному мужу», но вовсе его не зоветъ къ себѣ. Въ заключеніе считаемъ нелишнимъ указать на то, что авторъ, говоря въ предисловіи (стр. 13) о судьбѣ Медеи въ нашей литературѣ, упустилъ изъ вида русскій переводъ ея, сдѣланный въ 1863 году Шестаковымъ (Учен. Зап. Каз. Ун. 1863 г., вып. 2), переводъ гораздо болѣе близкій къ оригиналу, чѣмъ разбираемый нами.

"Русская Мысль", кн.VII, 1888