МАТЬ.
правитьВъ тревогѣ собрался народъ въ священный храмъ
Въ условный день рекрутскаго набора;
Семь урнъ поставлено со жребіями тамъ,
Семь юношей ждутъ въ храмѣ приговора.
Но если врагъ Италіи грозитъ,
Чего же этимъ юношамъ смущаться?
Иль края бѣдствіе въ нихъ гнѣва не родитъ?
Нѣтъ, не отечество сзываетъ ихъ сражаться
За честь страны своей, за честь своихъ отцовъ,
Но палкѣ иноземныхъ пришлецовъ
Они должны теперь повиноваться.
Но развѣ кровь въ ихъ жилахъ не течетъ?
Но развѣ ихъ теперь не поражаетъ
Страданіе и иноземцевъ гнетъ?
Глупцы порабощенные! Смущаетъ
Васъ сила покорителей страны,
Которые васъ нравственно растлили,
И вы въ своемъ паденіи рѣшили:
Мы всѣ для рабства рождены!..
Чтожъ ихъ отцы? Стоятъ они съ тоскою…
Невѣсты съ женами не въ силахъ слезъ унять,
И сына каждаго дрожащею рукою
Благословляетъ плачущая мать
Вонъ женщина стоитъ у алтаря, —
Блѣдна, безъ слезъ, ни съ кѣмъ не говоря,
Она вкругъ ничего не видитъ и не слышитъ,
Лишь грудь ея съ волненьемъ сильнымъ дышетъ.
То — мать. Ей имя — Джулія. Она
Ужъ сына одного лишилась на чужбинѣ,
И вотъ теперь о младшемъ, миломъ сынѣ
Заранѣе скорбѣть она должна.
Сынъ младшій, Карлъ, погибнуть можетъ тоже,
Онъ въ мірѣ ей теперь всего дороже!
И затаивъ дыханье, смотритъ мать,
Какъ стали жребіи изъ урны вынимать.
Вотъ вынутъ былъ одинъ, другой и третій,
Но Карла имени никто не произнесъ…
Четвертый, пятый жребій… Вкругъ смотрѣть ей
Нельзя отъ набѣжавшихъ разомъ слезъ.
Она надѣется… шестого вызываютъ,
Но имя юноши другого называютъ;
Она надѣется — и статуей нѣмой,
Стоитъ, не двигаясь… Но мигъ насталъ ужасный:
Вотъ, наконецъ, былъ вызванъ и седьмой,
И тотъ седьмой — былъ сынъ ея несчастный.
Все кончено! Надежды больше нѣтъ!
Любимый сынъ ея, — шатаясь мать упала, —
Покинетъ родину, а можетъ быть и свѣтъ
Подъ роковымъ орломъ австрійскаго капрала!
Д. Минаевъ.