E. P. Дашкова. О смысле слова «воспитание». Сочинения, письма, документы / Составление, вступительная статья, примечания Г. И. Смагиной. СПб., 2001.
Scan ImWerden
Посвящение Е. Р. Дашковой из учебника П. И. Соколова «Начальные основания российской грамматики». 1788 г.
Письмо Павлу I с просьбой о разрешении жить в Калужской губернии. Январь 1797 г.
Поздравительное письмо Александру I. 19 марта [1801 г.].
Письмо к издателям «Друга просвещения» с приобщением «Надписи к портрету Великой Екатерины». 1804 г.
Письмо вдовствующей императрице Марии Федоровне. 13 июля 1806 г.
Духовное завещание княгини Е. Р. Дашковой [1807 г.]
Некролог. 1810 г.
Посвящение Е. Р. Дашковой из учебника П. И. Соколова «Начальные основания российской грамматики». 1788 г.
правитьСиятельнейшая княгиня,
милостивая государыня!
Благоволением вашего сиятельства избран будучи руководителем в отечественном языке юношеству, обучающемуся в Академическом училище, о коем вы толикое попечение прилагать изволите и от коего на общество проистекающая польза довольно доказана вышедшими из сего училища воспитанниками, разные должности и разные звания вне Академии с похвалою проходящими, за непреложный поставил себе долг, по мере сил моих, исполнить приказание ваше и сделать краткое начертание правил языка российского к вящей пользе обучающегося юношества. Труд сей, на который и первейшие в знании языка российского мужи обращали все свое внимание, был бы всегда свыше сил моих, если бы я по вашему же благоволению не имел случая быть при собраниях императорской Российской Академии и заимствовать многое от бываемых во оной рассуждений, к правилам, чистоте, усовершению и возвеличению российского языка споспешествующих. Итак, милостивая государыня, вам наипаче одолжен я посильными моими в российском языке успехами, вашему же сиятельству осмеливаюсь посвятить и первый плод оных.
Примите оный, сиятельнейшая княгиня, с обыкновенным вам снисхождением и удостойте приносящего дальнейшего вашего покровительства.
Письмо Павлу I1
правитьс просьбой о разрешении жить в Калужской губернии
правитьЯнварь 1797 г.
правитьВсемилостивейший государь.
Милующее сердце вашего императорского величества подданной, угнетенной летами, болезнями, а паче горестию быть под гневом вашим, простит, что сими строками прибегает к благотворительной душе монарха своего. Будь милосерд, государь, окажи единую просимую мною милость, дозволь спокойно окончать дни мои в калужской моей деревне, где по крайней мере имею покров и ближе помощи врачей. Неужели мне одной оставаться несчастной, когда ваше величество всю империю осчастливить желаете и столь многим соделываете счастье. Удовлетворя моей просьбе, вы оживить изволите несчастную, которая по гроб будет государя человеколюбивого прославлять, пребывая с непоколебимою верностию
Коротова деревня, близ Череповца.
Январь 1797 г.
Поздравительное письмо Александру I1
править19 марта [1801 г.]
правитьВсемилостивейший государь.
Позвольте, ваше императорское величество, дряхлой старухе из уединения своего также принесть не меньше усердное всеподданническое поздравление; объятой дух радостию, скажу вам, что самый первый ваш указ, изображающий к подданным милость, а к памяти бессмертной великой Екатерины благоговение, наполнил сердца всех россов радостию и купно надеждою, что в блаженстве паки будем славны и велики. Вы, милостивейший государь, знали мою бескорыстную личную привязанность к бабушке вашей, в сердце которой вы были первый дражайший предмет; льщусь также, что изволили знать мою к вашему величеству еще с младенчества вашего, смею сказать, любовь и приверженность, то легко вообразите, что если бы телесные силы мои дозволили, я бы не мешкав повергла бы себя к стопам вашим, но лета, а паче печали, придвинули меня к дверям гроба; если же доживу до приезда вашего в Москву и дозволите пасть к ногам вашим, тогда все горести забуду; между тем, препоручая себя и сына своего в высокомонаршую милость, за счастие поставляю именоваться
19 марта [1801 г.].
Село Троицкое.
P. S. Зная душевную красоту и кротость вашу, не обинуяся осмеливаюсь вас, милостивейший государь, просить засвидетельствовать ее императорскому величеству, августейшей вашей супруге,2 всеподданническое мое поздравление и благодарность за утешение в бедствиях моих, которое приносили мне пожалованные ее и вашего величества портреты; сии божественные изображения подкрепляли и оживляли.
Простите милостиво дрожащих рук начертание.
Письмо к издателям «Друга просвещения» с приобщением «Надписи к портрету Великой Екатерины» 1804 г.
правитьГосудари мои!
Простите, если при первом случае я к вам с просьбою отношусь; причина от вашей прозорливости не скроется. Я душевно была привязана и по гроб чувства свои сохраню к великой монархине, благотворительнице России; почему я наслаждением сердечным себе вменяю, когда слышу или читаю начертания сердец, ей благодарных, особливо когда оные сопряжены с просвещенным умом, могущим ценить превосходные дарования, коими Бог ее столь ясно отличил. Нашед в бумагах своих речь преосвященного Георгия, я думаю, что вам приятно будет оную в вашем ежемесячном издании поместить, и для того ее при сем приобщаю.
Равномерно прошу поместить и надпись к портрету ее величества, переведенную мною с французского российскою прозою, для того что я уже потеряла и ту малую стезю, по которой доселе я прибегала к музам; побудилась же я оный перевод сделать потому, что сочинитель превозносит и великую монархию, и великий почтеннейший народ, и что в моих понятиях отношение взаимное, как частных людей между собой, так и народов к народу, основывается не только на силе, преимуществе и важности, содержащейся в себе, но и на внутреннем о себе восчувствовании и заключении. Кажется, весьма естественно заключить можно, что если мы сами себя почитать не умеем или не хотим, то не можем ожидать, а менее еще требовать, чтоб нас почитали. Если увижу, что вы снисходительно просьбе моей удовлетворите, то поощрите и впредь вам предлагать мысли пребывающей с почтением.
Покорная вам услужница
Кто более ее когда-нибудь заслуживал благоговейное почитание. Соразмерно величию души ее ей небо дало владычество, подобное важным и пространным ее намерениям, пространный край в нашем шару ей покорил, а чтоб счастье всегда ей сопутствовало, чтоб была непобедима и слава чтоб ее бессмертною была, чтоб ничего невозможного для нее не существовало, благий Творец ей россиян подданными дал.
Письмо вдовствующей императрице Марии Федоровне
править13 июля 1806 г.
Троицкое, 13 июля 1806 г.
М<илостив>ая г<осудары>ня, добродетели и человеколюбие, столь свойственные вашему сердцу, дают мне смелость не только обратиться к вам с просьбой, но и надеяться, что вы примете ее с обычным снисхождением. Благоволите, государыня, утешить последние дни моей страдальческой жизни. Во время моего пребывания в Англии я познакомилась с семейством Уильмот1 и его родственниками, людьми богатыми и уважаемыми как в Англии, так и в Ирландии. Один из членов этого семейства, самый преданный мой друг, мистрис Гамильтон2 убедила мисс Уильмот3 посетить меня и разделить на время мое уединение. Нравственность, таланты, скромность, наконец дружба Уильмот вот уже три года как облегчают мое печальное существование; и теперь более, чем когда-нибудь, она не желает отказать мне в своем утешении, решившись не покидать меня в эту весну вместе с своей старшей сестрой,4 которая имела честь в прошлое лето представиться вам. Никто лучше вас не может оценить благотворного влияния дружбы и ее долга; я так много обязана этой прекрасной молодой девушке, что хотела бы с своей стороны отплатить ей взаимным одолжением — моей беспрерывной заботой о ее благополучии. Вследствие этого повергаюсь к вашим ногам и умоляю, на случай моей смерти, принять под свое покровительство Уильмот, пока она останется в России: с этой надеждой я спокойно встречу свою близкую смерть. Смею уверить вас, государыня, что мой юный друг достоин вашей доверенности, и если б вы знали ее лично, я надеюсь, оценили бы ее качества. Если вы благоволите принять мою просьбу, последние дни мои будут отрадны и я буду спокойна, по крайней мере оттого, что мой последний долг исполнен.
Могу ли еще обеспокоить вас одной просьбой, которая требует некоторого объяснения.
Более девяти лет прошло с тех пор как я сделала завещание, признанное родственниками моими и моего мужа, между прочими, почтенным Еропкиным5 и князем Репниным.6 Я передала это завещание в архив воспитательного дома,7 пожертвовав некоторую долю в пользу заведения. Исполнителями моей последней воли были назначены мной старший брат8 и князь Иван Гагарин. Первого я имела несчастие потерять; а второй, легко может случиться, умрет прежде меня; поэтому я просила опекунский совет принять на себя обязанность моих душеприказчиков. Желая доказать, как дорого для меня добросовестное исполнение моего завещания, я представила четыре тысячи рублей в пользу воспитанников этого благотворительного учреждения, счастливых под вашим особенным попечением. Теперь же я хочу внести в воспитательный дом пять тысяч фунтов стерлингов в пользу моего друга мисс Уильмот и просить вашего содействия в исполнении моего желания. Взнос денег немедленно последует, как только я буду иметь счастие получить ответ на мою просьбу. Великодушное принятие ее возбудит новые пламенные чувства благодарности и уважения к вам в вашей покорной и преданной слуге.
Духовное завещание княгини Е. Р. Дашковой [1807 г.]
правитьВо имя Отца и Сына и Святого Духа.
Я нижеподписавшаяся, статс-дама и кавалер, княгиня Екатерина Романовна Дашкова, урожденная графиня Воронцова, чувствуя преклонность века моего, приближающегося от потери любезнейшего сына моего, покойного князя Павла Михайловича,1 призвав помощь Господа Бога моего, заблагорассудила, в здравом уме и твердой памяти, изобразить сделанное мною следующее распоряжение.
По учиненному между мною и детьми моими — покойным сыном князь Павлом Михайловичем Дашковым и дочерью Настасьею Михайловною, по мужу Щербининою, в оставшем после мужа моего, а их отца, имении, полюбовному разделу, в 27-й день февраля 765 года всемилостивейше конфирмованному блаженной и вечно достойной памяти императрицею Екатериною Великой, получила я из того имения на седьмую часть: в губерниях — в Орловской село Птицыно, Дашково тож, в Калужской — село Троицкое и в Московской в Волоколамском уезде село Муриково, со всеми написанными в оных и принадлежащих к оным деревнях дворовыми людьми и крестьянами, всего по 4-й ревизии " " мужеска пола душ, с имеющимися к оным землями и всякими угодьями; которые села и деревни, по кроткому управлению моему и получению с них, в течение 22 лет, оброка только по три рубля в год, как значит из ревизских сказок, умножились до знатного количества.2
Хотя же, по тому высочайше утвержденному разделу, следовало мне несколько и менее того количества на седьмую по смерти мужа моего часть, но поелику сие учинено, как значит из всемилостивейше конфирмованного, подносимого мною покойной императрице Екатерине Великой прошения, с которого, равно как и с раздела, копии при сем прилагаю, взамен как возвращения мне принесенного мною по приданству имения, употребленного на заплату долгов мужа моего, и издержанной моей суммы на воспитание детей, покупку сел, деревень и земель, включенных в тот же раздел, как бы оставшихся после покойного мужа моего, так и указной части, следовавшей дочери моей Настасье Михайловне Щербининой, которую, удержа у себя, дала я ей вместо оной, при выходе ее в замужество, деньгами, с превосходством того, что стоит, — 80 000 руб.; а как прежде того раздела купленные мною в Тамбовской губернии с лишком 400 душ, числившиеся по 4-й ревизии за мною, отдала я покойному сыну моему, за которого, так как и за дочь мою, сверх всего оного, заплачено мною до 25 000 р. долгов: а потому все оное доставшееся мне по разделу имение есть, как по образу самого раздела, так и по праву дворянскому, мною благоприобретенное, ибо обратилось оное мне в куплю пожертвованием капитала моего.
К тому же имею я: 1-е) всемилостивейше пожалованное в 782 г., от щедрот блаженной и вечно достойной памяти императрицы Екатерины Великой, в Могилевской губернии местечко Круглое с деревнями; 2-е) купленные мною в Калужской губернии у Плещеева и других помещиков до 300 душ, с принадлежащими к ним землями и пустошами; 3-е) состоящий в Москве, Тверской части, на Большой Никитской в приходе Малого Вознесения, каменный дом, выстроенный собственным капиталом моим на доставшемся мне по покупке от князя Николая Алексеевича Долгорукова месте, и 4-е) на 4-й версте от С.-Петербурга по Петергофской дороге дачу с домом, называемую Кирианово, дошедшую мне к 762 г. по данной.
А как по запальчивому нраву дочери моей Настасьи Михайловны Щербининой, изъявлявшей всегда и противу меня не только непочтение, но и позволившей себе наносить мне, в продолжение нескольких лет, огорчения и досады, кои хотя я и старалась скрывать, токмо всем сделались известными, не могу я обременять совесть свою оставить кого-либо в ее зависимости и принадлежности: то я от всего недвижимого и движимого имения моего ее отрешаю, как мать и приобретательница вышесказанного имения; а приемля в основание 22-ю статью всемилостивейше жалованной дворянству грамоты, изображающую власть первого приобретателя сими словами: «Благородному свободная власть и воля оставляется, быв первым приобретателем какого имения, благоприобретенное им имение дарить, или на прожиток отдать, или передать, или продать, кому заблагорассудит; наследственным же имением да не распоряжает инако, как законами предписано», распределяю и завещаю вышеозначенное имение мое по нижеследующему.
Первое, отдаю в вечное и потомственное по смерти моей владение племяннику моему, брата моего родного графа Семена Романовича Воронцова сыну, действительному камергеру и кавалеру графу Михаиле Семеновичу Воронцову:3 1-е, всемилостивейше пожалованное мне в 782 г. в Мо-гилевской губернии местечко Круглое с деревнями и с купленною мною в той губернии деревнею и со всеми написанными в них, по последней 5-й ревизии, мужеска и женска полов душами, с принадлежащими к ним землями, лесами, отхожими пустошами и со всеми угодьи; 2-е, состоящий в Москве на Никитской улице в приходе Малого Вознесения крепостной мой дом, со всяким в оном строением и движимым имением, что в нем по смерти моей найдется, выключая некоторых мелочных вещей, коих употребление назначила я в отношении моем, при сем прилагаемом, к Федору Ивановичу Киселеву,4 графу Петру Львовичу Сан-ти5 и князю Александру Михайловичу Урусову;6 и 3-е, все остающиеся после меня векселя, заемные письма, закладные и всякие обязательства и наличные деньги отдаю ему же, племяннику моему графу Михаиле Семеновичу Воронцову. Состоящий за мною вышесказанный в Москве дом мой отдаю ему, племяннику моему графу Мих. Сем. Воронцову, с тем, чтоб он по смерти моей в течение 4 месяцев роздал определенную мною сумму всем тем, кому сколько по особо учиненному вместе с сим, за подписанием моим, реестру назначено, предоставляя, впрочем, ему сие исполнить хотя и продажею завещанного мною дома. Ежели же при смерти и по смерти моей помянутого моего племянника здесь не случится и определенная мною по реестру денежная раздача остановится, то завещаю генерал-лейтенанту Федору Ивановичу Киселеву, действительному камергеру графу Петру Львовичу Санти и статскому советнику князю Александру Михайловичу Урусову, по истечении 4-месячного срока после смерти моей (в случае что продажею одного движимого имения, в доме моем имеющегося, наличными деньгами, векселями и всякими обязательствами определенная мною родным моим денежная раздача недостаточна будет), тогда в дополнение к тому тот дом со всяким в нем движимым имением продать, и из вырученных денег раздав, сколько кому по упомянутому реестру мною назначено, остальные отдать ему же, племяннику моему графу Михаиле Семеновичу Воронцову, о чем дано им каждому за подписанием моим надлежащее наставление.
Второе. Брата моего двоюродного сыну, графу Ивану Ларионовичу Воронцову-Дашкову7 отдаю в вечное и потомственное владение доставшееся мне по разделу в Орловской г<убернии> село Птицыно Дашково тож с деревнями, в Калужской — село Троицкое с деревнями и в Московской губерниях — Серпуховского уезда деревню Дашкову, в 137 душах состоящую и под управлением помянутого села Троицкого находящуюся; купленное мною в Калужской губернии у Плещеева и других помещиков недвижимое имение, со всеми написанными во всех тех селах и деревнях по 5-й ревизии мужеска и женска полов душами, со вновь рожденными после ревизии, с принадлежащими к ним землями, отхожими пустошами и со всеми угодьи, также с имеющимися там господскими домами и со всем находящимся в них недвижимым имением, всякими заводами и заводским имением, да состоящую близ С.-Петербурга по Петергофской дороге дачу, с находящимся там домом, со всяким на ней строением, мебелью и со всем тем, что в ней по смерти моей останется.
Третье. Затем недвижимое мое имение, состоящее Московской губ<ернии> в Волоколамском уезде село Мурико-во с деревнями, оставляю я до учинения об оном впредь распоряжения моего.
Четвертое. При всем моем на справедливости основанном неудовольствии к дочери моей Настасье Михайловне Щербининой завещаю, однако ж, я из милости в пользу ее племяннику моему графу Михаиле Семеновичу Воронцову выдать, по смерти моей, единовременно 3000 р., и всякий год производить ей же, по смерть, по 4000 р., разделяя оную сумму в выдачу каждогодно на две половины.
Пятое. Назначенные мною, по реестру, подполковника Маслова дочери девице Прасковье,8 находящейся ныне в институте,9 1000 р. завещаю племяннику моему графу Михайле Семеновичу Воронцову отдать в Сохранную казну московского Воспитательного дома с тем, чтоб и с приращенными процентами оные ей выданы были, когда исполнится ей 20 лет, а в случае смерти ее, брату ее меньшому, когда также минет ему 20 лет.
Шестое. Поставляя всегда богоугодным делом снабжать и поощрять новые семейства, желаю и завещаю я племяннику моему графу Ивану Ларионовичу Воронцову-Дашкову выдавать ежегодно в день смерти моей на шесть пар сочетавшихся из крестьян браком, на каждую по 50 р., всего 300 руб.; и чтоб таковые шесть пар избираемы были из недостаточных крестьян Калужской вотчины села Троицкого и бракосочетаемы были в самый тот же день, если уставы церкви тому не воспрепятствуют; а если в тот день невозможно, то в первый, свободный от препятствий.
Седьмое. Служащих при мне девок, а именно Прасковью, Настасью и Анну, в награждение за их мне службу, отпускаю вечно на волю, коим и дать в 10-й день после моей смерти отпускные.
Оеьмое. Не желая обременять более Московский Опекунский Совет некоторыми мелочными распоряжениями, относящимися до дома моего и до прочего, поручаю я приверженным ко мне родственникам моим, Федору Ивановичу Киселеву, графу Петру Львовичу Санти и князю Александру Михайловичу Урусову, оные выполнить. О содержании какового распоряжения прилагаю с письма моего к ним копии, а Московский Опекунский Совет прошу в нужных случаях не лишить их своего представительства для точного исполнения воли моей, им вверенной.
Девятое. Поелику на исполнение сего духовного моего завещания никто мною не избран и не назначается, то я, утвердя оное моим и упрошенных мною свидетелей подписанием и представя оное обще с вышеупомянутым реестром о раздаче назначенной от меня суммы, для хранения до смерти моей за печатью герба моего, императорского Московского Воспитательного дома в Опекунский Совет, наипочтительнейше оный прошу, яко опекуна, попечителя или душеприказчика, мною избранного, принять на себя попечение о точном и непременном исполнении во всей подробности сей моей духовной, завещая, при вскрытии оной, по смерти моей внесть из благодарности за таковое посредничество, на богоугодные того Воспитательного дома заведения, единовременно 1000 руб. из имеющейся остаться после меня суммы.
Итак, призывая имя Божие и уповая на его милосердие, уверена в точном выполнении сего моего духовного завещания.
Некролог 1810 г.
правитьСего января 4 числа скончалась в Москве княгиня Екатерина Романовна Дашкова, статс-дама и кавалер ордена св. Екатерины 1-го класса, урожденная графиня Воронцова. Она родилась в С.-Петербурге 1744 года. Императрица Елизавета Петровна и император Петр Федорович, тогда еще бывший великим князем, принимали ее от купели. На 15 году вышла она замуж, а на 18 овдовела. Достоинство статс-дамы и орден получила в 1762 году. По возвращении из чужих краев, куда предпринимала она путешествие, с 1782 году была директором императорской Академии наук и председателем Российской Академии. Сверх того принята была в члены Стокгольмской, Берлинской и Эрлангенской Академий и обществ Филаделфского философического и С.-Петербургского любителей наук, словесности и художеств, а наконец, в почетные члены Московского университета, которому принесла в дар физический свой кабинет натуральной истории и собрание редкостей. Первое произведение пера ее, перевод Вольтерова «Опыта об эпической поэзии», напечатано в ежемесячном сочинении под названием «Невинное упражнение» в первые годы царствования императрицы Екатерины II. Многие стихи ее, на французском и российском языках писанные к сей государыне, когда она была еще великою княгинею, не дошли до сведения публики. Некоторые сочинения княгини Дашковой помещены в «Собеседнике» и в «Друге просвещения». Под ее надзором составлен словарь, изданный Российскою Академией). Сама княгиня обработала слова, начинающиеся с Ц, Ш и Щ; дала определения некоторым речениям, нравственные качества изображающим, и вообще усовершенствованию совокупного труда содействовала советами своими и примечаниями. В «Друге просвещения», откуда известия сии большею частью заимствованы,1 упоминается о двух княгини Дашковой комедиях: первая под названием «Тоисиоков» написана по убеждению императрицы Екатерины; другая — «Свадьба Фабиана, или Алчность к богатству наказанная»,2 служащая продолжением известной комедии г-на Коцебу «Бедность и благородство души», сочинена 1799 года в деревне графа Александра Романовича Воронцова, брата покойной княгини.
ПРИМЕЧАНИЯ
правитьПосвящение Е. Р. Дашковой из учебника П. И. Соколова «Начальные основания российской грамматики». 1788 г.
правитьПечатается по: Начальные основания российской грамматики, в пользу учащегося в гимназии при императорской Академии наук юношества составленные. СПб., 1788.
Выступая на торжественном открытии Российской Академии, Е. Р. Дашкова так определила основные направления ее деятельности: «Сочинение грамматики и Словаря да будет первым нашим упражнением». По инициативе Е. Р. Дашковой работа по составлению учебника российской грамматики была поручена переводчику и преподавателю академической гимназии Петру Ивановичу Соколову (1764—1835). «Труд сей… был бы всегда свыше сил моих, если бы я по вашему же благоволению не имел случая быть при собраниях императорской Российской Академии и заимствовать многое от бываемых во оной рассуждений, к правилам, чистоте, усоверше-нию и возвеличению российского языка споспешествующих», — написано в посвящении. П. И. Соколов успешно справился с заданием. В 1788 г. были изданы «Начальные основания российской грамматики» с посвящением Е. Р. Дашковой. Грамматика выдержала пять изданий — последнее было предпринято в 1808 г. Одним из самых больших достоинств этого сочинения признавалось то, что здесь впервые были помещены подробные правила «российского словоупотребления». Автор учебника был избран членом Российской Академии и в 1793 г. награжден Большой золотой медалью — высшей наградой Российской Академии. После смерти И. И. Лепехина в 1802 г. непременным секретарем был избран П. И. Соколов.
Российская Академия принимает и позже активное участие в создании русских грамматик.
правитьСм.: Коломинов В. В., Файнштейн М. Ш. Храм муз словесных (Из истории Российской Академии). Л., 1986. С. 79—87.
Письмо Павлу I с просьбой о разрешении жить в Калужской губернии.
правитьЯнварь 1797 г.
правитьПечатается по: РГИА, ф. 938, оп. 1, д. 386, л. 6—6 об., на подлиннике помета: получено 10 февраля 1797 г.
Указом Сената от 12 ноября 1796 г. Е. Р. Дашкова была уволена от «управления порученных ей мест» (РГИА, ф. 132 (Коллекция именных указов Сенату), оп. 1, д. 184, л. 36). В начале декабря 1796 г. к княгине явился московский генерал-губернатор M. M. Измайлов и сообщил, что Павел приказывает ей жить в своих деревнях, «чтобы она напамятовала бы происшествие, случившееся в 1762 г.» (Исторический вестник. 1882. № 9. С. 673). Любопытно, что об этой встрече «носился в народе анекдот», записанный А. Т. Болотовым: «Говорили, что к сей бойкой и прославившейся и разумом и качествами своими госпоже, носившей столько лет звание директора Академии и находившейся в самое сие время в Москве, приехал сам главный начальник московский и, по повелению государя, объявил, что воля государя есть, чтоб она из Москвы чрез 24 часа выехала, что, и сим нимало не смутясь, она сказала: „Я выеду не в 24 часа, а чрез двадцать четыре минуты и повеление государское теперь же и при вас еще исполню“. Потом, кликнув служителя, приказала тотчас запрягать лошадей и действительно выехала из Москвы в тот же час и убедила просьбою приехавшего к ней дождаться выезда» (Любопытные и достопамятные деяния и анекдоты государя императора Павла Петровича (из записок А. Т. Болотова) // Русский архив. 1864. № 2. С. 723).
Конечно, это анекдот. Из донесения Измайлова от 4 декабря 1796 г. известно, что Е. Р. Дашкова обещала через три дня выехать в свои деревни (Исторический вестник. 1882. № 9. С. 673).
В конце декабря того же года, собираясь ехать в Москву на коронацию, император приказал княгине из ее подмосковного имения выехать в деревню Коротово Череповецкого уезда Новгородской губернии. 26 декабря 1796 г. княгиня туда выехала и провела более года в довольно бедной и суровой обстановке.
В январе 1797 г. по совету князя Н. В. Репнина она обратилась с письмом к императрице Марии Федоровне[1] и приложила письмо Павлу с просьбой о разрешении жить в Калужской губернии.
Вот что писала сама Е. Р. Дашкова об этом письме: «Признаюсь, что это письмо было скорее надменное, чем умоляющее, потому что я начала с описания моего здоровья и высказала, что из-за него не стоило бы утруждать его величество чтением моего письма, а мне не стоило бы писать его; что для меня безразлично, когда и где я умру; но что правила гуманности и религии не дозволяют мне смотреть на страдания окружающих меня невинных людей, разделивших мое изгнание, которое я, по совести, считаю незаслуженным; что при жизни императрицы, его матери, я никогда не злоумышляла против него и что, наконец, я прошу для себя позволения возвратиться в мое калужское имение, где для моих друзей и моей прислуги найдется лучшее помещение, а в случае болезни — медицинская помощь» (Архив князя Воронцова. М., 1881. Т. 21. С. 341—342; Исторический вестник. 1882. № 9. С. 669).
Из «Записок» Е. Р. Дашковой известно, как доверительно Павел относился к молодому князю П. М. Дашкову и как сын переживал и хлопотал за мать. Вот характерный отрывок: «…князь Алексей Куракин (1759—1829; при Павле исполнял должность генерал-прокурора. — Г. С) уведомил моего сына о намерении императора подарить ему 5 тысяч крестьян. Сын попросил заверить его величество в том, что чрезвычайно тронут добротой, проявленной таким образом, и чувствует живейшую признательность государю, но ему ничего не нужно, кроме свободы его матери.
На следующее утро Алексей Куракин подошел к моему сыну перед большим сбором для вахтпарада и сообщил, что император повелел объявить мне о возвращении свободы и он намерен сейчас же это сделать» (Записки. М., 1987. С. 201).
Сохранились еще свидетельства об этих событиях. Позднее Е. Р. Дашковой рассказывали, что ее письмо привело Павла в ярость, он тут же приказал отправить курьера с повелением отобрать у нее перья, бумагу, карандаши и запретить переписываться с кем бы то ни было (Лозинская, с. 104).
Но императрица Мария Федоровна непременно хотела выпросить разрешение княгине жить в подмосковном имении Троицкое.
«Взяв на руки маленького великого князя Николая Павловича, {Николай Павлович (1796—1855) — великий князь, третий сын Павла I, император всероссийский (с 1825 г.) [2] она дала ему письмо Дашковой и вошла в кабинет государя. Маленький сын подал ему просьбу. Павел Петрович, видя ласки малютки, не мог не согласиться и сказал, обращаясь к супруге: „Вы знаете, как меня упросить“.
Написав несколько строк Дашковой, он тотчас же приказал отправить к ней курьера» (Замечательные случаи и черты из жизни княгини Е. Р. Дашковой // Час досуга. 1861. № 1. С. 25).
Мы не беремся комментировать достоверность этих свидетельств. Известно, что 13 апреля 1798 г. Павел дал разрешение Е. Р. Дашковой жить в Москве и вернуться в свое любимое Троицкое. Вот оно:
«Княгине Дашковой, живущей теперь в серпуховской своей деревне, позволить из оной выехать и жительство свое иметь в прочих своих деревнях и в Москве, когда нашего в сей столице пребывания не будет; во время же оного может она жить и в ближайшей подмосковной. Пребываем вам в прочем благосклонны.
В С.-Петербурге,
апреля 13 дня 1798» (Исторический вестник. 1882. № 9. С. 674).
1 Павел Петрович (1754—1801) — великий князь, сын Петра III и Екатерины II, император всероссийский (с 5 ноября 1796 г.).
Поздравительное письмо Александру I. 19 марта [1801 г.]
правитьПечатается по: РГИА, ф. 938, оп. 1, д. 386, л. 7—8, на подлиннике помета: получено 25 марта 1801 г.
Опубликовано: К биографии княгини Е. Р. Дашковой // Исторический вестник. 1882. № 9. С. 675.
В ночь с 11 на 12 марта 1801 г. Павел был убит в своей спальне группой заговорщиков, и на престол вступил Александр. С воцарением внука Екатерины II опала Е. Р. Дашковой кончилась. 19 марта княгиня пишет восторженное поздравительное письмо Александру, чтобы высказать «любовь и приверженность».
Любопытно узнать из письма, что в период ссылки, когда многие боялись даже писать княгине, великий князь Александр и его супруга посылают Е. Р. Дашковой свои портреты.
1 Александр Павлович (1777—1825) — великий князь, сын Павла I, внук Екатерины II, император всероссийский (с 12 марта 1801 г.).
2 Елизавета Алексеевна, урожденная Луиза-Мария-Августа, принцесса Баден-Дурлахская (1779—1826) — великая княгиня, жена великого князя Александра Павловича; с 1801 г. императрица.
Письмо к издателям «Друга просвещения» с приобщением «Надписи к портрету Великой Екатерины». 1804.
правитьПечатается по: Друг просвещения. 1804. Ч. 2. № 4. С. 38—39, 41.
См.: Афанасьев, с. 215.
Хорошо известно, с каким восхищением и поклонением Е. Р. Дашкова относилась к Екатерине II, несмотря на сложные периоды в истории их взаимоотношений. Императрице посвящены многие страницы знаменитых «Записок» Е. Р. Дашковой; любопытно для характеристики их отношений и эпистолярное наследие (например, см.: Викторов, с. 74—154; Пекарский, с. 74—87; Елисеева О. И. Екатерина II и Е. Р. Дашкова. Феномен женской дружбы в эпоху Просвещения // Е. Р. Дашкова и А. С. Пушкин в истории России. М., 2000. С. 19—34 и др.).
В 1804 г., через несколько лет после кончины Екатерины II, княгиня в письме в редакцию журнала «Друг просвещения» писала: «Я душевно была привязана и по гроб чувства свои сохраню к великой монархине, благотворительнице России». Издатели журнала «Друг просвещения» «с чувствованием живейшей благодарности… к почтеннейшей соотечественнице нашей», как было отмечено в редакционном примечании, опубликовали присланную Е. Р. Дашковой «Надпись к портрету Великой Екатерины».
Известно еще по крайней мере два обращения Е. Р. Дашковой к образу Екатерины II. В 1804 г. Е. Р. Дашкова вновь обратилась в журнал «Друг просвещения» с просьбой напечатать «Изображение Великой Екатерины», написанное ею 20 лет назад в 1784 г. При этом Е. Р. Дашкова отмечала, что когда писала эти строки, то обмакивала свое перо «в чувства приверженности и истины». Издатели журнала «Друг просвещения» опубликовали и это сочинение княгини, выразив в примечании «искреннюю признательность и почтение к особе, которая хотя не желает быть наименованною, но по чувствам ее к Великой Екатерине легко узнать можно, что она была исполнительница намерений сей монархини в учреждении святилища, к распространению росского слога предназначенного» (Друг просвещения. 1804. Ч. 4. № 10. С. 41—42).
В недрах благословенного мира, в звучном ли злобном шуме брани царям, соседям, недругам предписывала она закон; превосходством ума вселенную удивляла и покоряла, пленяя восхищенные сердца; мыслила, писала мудро и приятно; злобу, сплетни, предубеждения слабых умов кротостью отражала, прощала, как милосердное божество. Отечество любила, народ свой чтила, превозвышая его пред всеми народами, приписывая ему превосходные дарования тела и души, силу, храбрость и догадку. И наконец, и мудрым царям примером навеки прослыла.
(Там же. С. 42).
Еще одна, но уже стихотворная надпись к портрету Екатерины II была опубликована в 1783 г. в первом номере «Собеседника». Вот она:
Природа, в свет тебя стараясь произвесть,
Дары свои на ТЯ едину истощила,
Чтобы на верх ТЕБЯ величества возвесть,
И награждая всем, она нас наградила.
(Собеседник. 1783. Ч. 1. С. 14).
Письмо вдовствующей императрице Марии Федоровне.
править13 июля 1806 г.
правитьПечатается по: Материалы для биографии княгини Е. Р. Дашковой. Лейпциг, 1876. С. 158—161.
В последние годы жизни Е. Р. Дашкова была очень привязана к Марте Вильмот, которая приехала из Англии, как писала княгиня, «разделить на время мое уединение». Между ними существовала глубокая взаимная привязанность, благодаря которой Марта Вильмот оставалась в России пять лет.
13 июля 1806 г. Е. Р. Дашкова, обеспокоенная своим здоровьем, обращается к вдовствующей императрице Марии Федоровне и просит «на случай моей смерти, принять под свое покровительство Уильмот, пока она останется в России: с этой надеждой я спокойно встречу свою близкую смерть». В ответном письме от 24 августа 1806 г. Мария Федоровна обещала свое покровительство, если оно будет необходимо. Вот это письмо:
«Я получила ваше письмо и считаю удовольствием уверить вас, что я совершенно ценю ваше распоряжение относительно мисс Уильмот. Ваша привязанность к ней служит лучшим доказательством достоинств ее; и если она будет нуждаться в моем покровительстве, я охотно предлагаю его. Касательно вашего завещания, сделанного в пользу Уильмот и переданного в воспитательный дом, правила этого заведения достаточно ручаются за добросовестное исполнение вашей воли Опекунским советом. Эти правила обязывают его исполнять последнюю волю завещателей, освященную законом, как самый святой долг, а заведение верно хранить вверенные ему суммы.
Если б нужно было мое личное содействие для вашего успокоения в этом деле, примите, княгиня, полное уверение, что законы воспитательного дома будут свято выполнены. С тем вместе свидетельствую вам мое уважение, душевно преданная вам
МАРИЯ» (Материалы для биографии княгини Е. Р. Дашковой. Лейпциг, 1876. С. 158—161).
1 Уильмот, более привычное написание — Вильмот.
2 Гамильтон Кэтрин — родственница Вильмотов, ирландская приятельница Е. Р. Дашковой. См. примеч. 1 к «Письму мистрис Гамильтон».
3 Речь идет о Марте Вильмот, которая находилась в России с лета 1803 г. по осень 1808 г.
4 Вильмот Кэтрин гостила у Е. Р. Дашковой с сентября 1805 г. по июль 1807 г.
5 Еропкин Петр Дмитриевич (1724—1805) — генерал-аншеф; усмиритель «чумного бунта» в Москве.
6 Репнин Николай Васильевич (1734—1801) — князь, генерал-фельдмаршал.
7 Воспитательный дом — учреждение для воспитания незаконнорожденных детей и детей бедняков. Основан в 1764 г. в Москве по проекту И. И. Бецкого.
8 Речь идет об Александре Романовиче Воронцове, старшем брате княгини, который скончался в 1805 г.
Духовное завещание княгини Е. Р. Дашковой [1807 г.]
правитьПечатается по: Записки. Чечулин, с. 318—323.
«Более 10 лет прошло с тех пор как я сделала завещание, признанное родственниками моими и моего мужа», — писала Е. Р. Дашкова 13 июля 1806 г. в письме к Марии Федоровне. Видимо, первое завещание было составлено Е. Р. Дашковой в 1796 г. перед ссылкой. Но, к сожалению, те, кто был выбран княгиней для исполнения ее последней воли, ушли из жизни. И в 1807 г., после смерти сына, она составляет новое завещание. Так как со смертью П. М. Дашкова род Дашковых пересекался, княгиня добивается «высочайшего соизволения» на то, чтобы сын ее двоюродного брата Иван Илларионович Воронцов носил двойную фамилию Воронцов-Дашков, и назначает его наследником любимого ею Троицкого. Дочь свою она лишила наследства.
1 П. М. Дашков скончался 17 января 1807 г.
2 О владениях Е. Р. Дашковой см: Алексеев В. Н. Владения княгини Е. Р. Дашковой // Екатерина Романовна Дашкова и ее время: Исследования и материалы. М., 1999. С. 86—94.
3 Воронцов Михаил Семенович (1728—1856) — племянник Е. Р. Дашковой, впоследствии светлейший князь и наместник на Кавказе.
4 Киселев Федор Иванович — генерал-лейтенант, душеприказчик Е. Р. Дашковой.
5 Санти Петр Львович — граф, душеприказчик Е. Р. Дашковой.
6 Урусов Александр Михайлович (1766—1853) — князь, статский советник, душеприказчик Е. Р. Дашковой.
7 Воронцов-Дашков Иван Илларионович (1790—1854) — племянник Е. Р. Дашковой, унаследовавший фамилию Дашковой.
8 Маслова Прасковья Николаевна (1795—1849) — девица.
9 Речь идет о Екатерининском институте — учебном заведении для обучения дочерей потомственных дворян (один из институтов благородных девиц). Основан в 1802 г. В 1804 г. при Екатерининском институте создано мещанское отделение для девиц прочих сословий.
Некролог. 1810 г.
правитьПечатается по: Вестник Европы. 1810. № 2. С. 149—151.
Журнал «Вестник Европы» издавался в Москве в течение 29 лет (1802—1830 гг.), в месяц выходило по 2 книжки. Первые два года журнал издавал и редактировал H. M. Карамзин. В 1809—1810 гг. журнал издавался под редакцией историка и переводчика М. Т. Каченовского (1775—1842) и поэта В. А. Жуковского (1783—1852). Некролог появился во второй январской книжке, т. е. вскоре после смерти Е. Р. Дашковой.
По мнению Е. Р. Долговой, некролог мог быть составлен историком-архивистом А. Ф. Малиновским (1762—1840), с которым княгиня довольно часто встречалась в последние годы и который составил ее жизнеописание (РГАДА, ф. 188, оп. 1, д. 363, л. 1—8 об.; опубл. С. Р. Долговой: Екатерина Романовна Дашкова: Исследования и материалы. СПб., 1996. С. 71—79).
1 Речь идет о публикации в журнале «Друг просвещения» (1806. Ч. 1. № 3. С. 268—273) статьи «Е. Р. Дашкова» из «Словаря русских писателей…» Е. А. Болховитинова.
2 Текст пьесы «Свадьба Фабиана» не сохранился. См.: Гёпферт Ф. О драматургии Е. Р. Дашковой // Екатерина Романовна Дашкова: Исследования и материалы. СПб., 1996. С. 147—151.
Афанасьев — Афанасьев А. Литературные труды княгини Е. Р. Дашковой // Отечественные записки. 1860. Т. 129. № 3. С. 181—218.
Викторов — Викторов Н. (В. Л. Бурцев). Императрица Екатерина II и кн. Е. Р. Дашкова // Россия XVIII столетия в изданиях Вольной русской типографии А. И. Герцена и Н. П. Огарева: Справочный том к запискам Е. Р. Дашковой, Екатерины II и И. В. Лопухина. М., 1992. С. 99—154.
Гёпферт — Гепферт Ф. О драматургии Е. Р. Дашковой // Екатерина Романовна Дашкова: Исследования и материалы. СПб., 1996. С. 147—151.
Голицын — Голицын H. H. Библиографический словарь русских писательниц. СПб., 1889. С. 77—82.
Греков — Греков В. Н. Особенности журналистики Е. Р. Дашковой (на материале журнала «Невинное упражнение») // Россия и мир — вчера, сегодня, завтра: Научные труды МГИ им. Е. Р. Дашковой. М., 1997. Вып. 2. С. 5—19.
Добролюбов — Добролюбов Н. А. Собеседник любителей российского слова //Собр. соч. М.; Л., 1961. Т. 1. С. 182—278.
Записки. Чечулин — Записки кн. Дашковой / Пер. с франц. по изданию, сделанному с подлинной рукописи. С приложением разных документов, писем и указателя. Под ред. и с предисловием Н. Д. Чечулина. СПб., 1907.
Записки. М., 1987 — Дашкова Е. Р. Записки. Письма сестер М. и К. Вильмот из России / Под общей редакцией С. С. Дмитриева. М., 1987.
Кочеткова — Кочеткова Н. Д. Дашкова и «Собеседник любителей российского слова» // Екатерина Романовна Дашкова: Исследования и материалы. СПб., 1996. С. 140—146.
Кросс — Кросс Э. Г. Поездки княгини Е. Р. Дашковой в Великобританию (1770 и 1776—1780 гг.) и ее «небольшое путешествие в Горную Шотландию» // XVIII век. СПб., 1995. Сб. 19. С. 223—268.
Лозинская — Лозинская Л. Я. Во главе двух академий. М, 1983.
Масанов — Масанов И. Ф. Словарь псевдонимов русских писателей, ученых и общественных деятелей: В 4 т. М., 1956—1960. Т. 4. С. 158.
Моисеева — Моисеева Г. Н. О литературной деятельности Е. Р. Дашковой // Дашкова Е. Р. Литературные сочинения. М., 1990. С. 5—28.
Некрасов — Некрасов С. М. Российская академия. М., 1984.
Неустроев — Неустроев А. Н. Указатель к русским повременным изданиям. СПб., 1898. С. 171—172.
Пекарский — Пекарский П. Материалы для истории журнальной и литературной деятельности Екатерины И. СПб., 1863. С. 1—87.
ПСЗ — Полное собрание законов Российской империи. СПб., 1830.
ПФА РАН — С.-Петербургский филиал Архива РАН.
Пыпин — Сочинения императрицы Екатерины II на основании подлинных рукописей и с объяснительными примечаниями акад. А. Н. Пыпина. СПб., 1903. Т. 5.
РАН — Российская Академия наук.
РГАДА — Российский государственный архив древних актов (Москва).
РГИА — Российский государственный исторический архив (С.-Петербург).
РИО — Русское историческое общество.
Семенников — Семенников В. Я. Материалы для истории русской литературы и для словаря писателей эпохи Екатерины II. Пг., 1915.
Собеседник — Собеседник любителей российского слова.
СПб. ФИРИ РАН — С.-Петербургский филиал Института российской истории РАН.
Стенник — Стенник Ю. В. Вопросы языка и стиля в журнале «Собеседник любителей российского слова» // XVIII век. СПб., 1993. Сб. 18. С. 113—130.
Сухомлинов — Сухомлинов М. И. Княгиня Екатерина Романовна Дашкова // История Российской Академии. СПб., 1874. Вып. 1. С. 20—57; СПб., 1878. Вып. 4.
Таежная — Таежная Л. Я. Княгиня Е. Р. Дашкова на страницах «Русского вестника» // Е. Р. Дашкова и А. С. Пушкин в истории России. М., 2000. С. 54—56.
Теплова — Теплова В. А. Дашкова // Словарь русских писателей XVIII века. Л., 1988. Вып. 1. (А--И). С. 243—247.
Чечулин — Чечулин Н. Д. Дашкова. Русский биографический словарь. Дабелов--Дядьковский. СПб., 1905. С. 119—130.
ЧОИДР — Чтения в Обществе истории и древностей российских при Московском университете.
ЦГАКФФД — Центральный государственный архив кинофотофонодокументов (С.-Петербург).