Поэт и драматург. С 1865 г. — предводитель дворянства Астраханской губернии. Опубликовал семейно-психологическую драму «Кто виноват?», исторические трагедии в стихах «Марфа-Посадница» и «Царица Грузии Тамара», комедию «Типы века» (все — 1882 г.).
В первом действии драмы происходит беседа новгородских посадников Бориса и Долинского, в которой Борис, тревожась о судьбе Новгорода, заговаривает о возможном нападении Москвы. Слыша звук вечевого колокола, Борис вспоминает о Марфе, к которой, по его словам, чересчур «привязалась Литва»: такая привязанность может угрожать независимости Новгорода. Третий посадник, Михаил, так же считает дружбу Марфы с Литвой опасной для Новгорода, но в отличие от Бориса и Долинского желает подчинить Новгород московскому князю и отправляет ему донос, в котором особенно ярко описывает «гордыню Борецкой», настраивающую новгородцев против Москвы.
Марфа выступает перед народом на вече, обещая перед московским послом, что в случае опасности Новгород сможет отстоять свою свободу. Посол Холмский, намекая на осведомлённость о дружбе новгородцев с Литвой, угрожает войной. Марфа в пламенной речи подтверждает опасения Москвы о близости с Литвой. В конце собрания Холмский объявляет войну Новгороду. Народ назначает Мирослава, сына Марфы, главой новгородского войска.
Вскоре пустынник Феодосий, отец Марфы, признаётся Долинскому в том, что сын Марфы Мирослав был подменён: на самом деле он — сын дочери Феодосия, бывшего тогда посадником, Пламены, сестры Марфы, и князя московского. Феодосий хочет отомстить Иоанну и договаривается с Долинским о сотрудничестве. Михаил отказывается принимать участие в сборе ополчения.
Второе действие начинается сценой городского веча, на котором Марфа, Борис и Долинский обсуждают с народом грядущую войну. Все, кроме Марфы, высказывают опасения: ведь московская рать огромна; однако ополчение собрано. Новгородцев тревожат дурные знамения: буря, сорвавшая колокола с башен, и «с хвостом глупейшая звезда». Одержана небольшая победа, но успех новгородцев непрочен. Михаил злорадствует, мечтает впустить Иоанна в Новгород и возглавить город. В разгар боя он сам заклёпывает все пушки, что бы город не смог держать оборону.
В третьем действии Новгород уже побеждён. Воеводы московские — Образец, Дмитрий и Мстиславский — собрались в зале дворца Ярослава, удивляясь силе и стойкости города, который смогли взять только тройной дружиной.
В третьем явлении последнего действия показывается сам Иоанн. Ему передают письмо от некоего старца, в котором сказано, что сын великого князя жив и здоров. Иоанн радостно просит Холмского отыскать его сына, рассказывает ему историю своей любви к Пламене, сестре Марфы.
Дмитрий приносит Иоанну весть о том, что народ его принял.
Иоанн поступает великодушно: доносчика Михаила приказывает выслать, Марфе предлагает выбор — признать московскую власть или уйти в монастырь. Она не соглашается, и даже сын не может её убедить. Марфа безуспешно пытается заколоться ножом, а после того как её уводят, Мирослав, тоскуя, убивает себя этим же ножом. После Холмский с пустынником Феодосием рассказывает Иоанну правду о Мирославе. Князя охватывает отчаяние.
Далее приводятся фрагменты третьего действия: явл. 7, 14, 16.
Иоанн
Однако скоро собираться
Ко мне здесь званые начнут.
Со всеми трудно объясняться,
Возьми себе ты этот труд.
С одной Борецкою невольно
Придётся лично говорить;
А грустно будет мне и больно
Её упрёками давить!..
Она, хоть женщина, но право,
Как патриотка, высока!..
И оттеснилась мило, здраво
За честь родного уголка!
С пути её свернула воля
Да честолюбье — враг людской;
Вот почему ей пала доля
Идти во всём к передовой!
Да кто из нас-то без порока?
Я ей простил уже душой!
А если дам два-три упрёка,
То за сближение с Литвой!..
(Уходит на свою половину).
Марфа
(одна)
Скорей окончу дни на плахе,
Но не признаю власть твою!
Приятно жить под игом, в страхе,
Забывши волюшку свою?!
Да, мне сули все блага мира,
Я всей Вселенной не хочу!
Мне, кроме воли, нет кумира —
Куда хочу, туда лечу!..
А здесь живи ты по указке,
Ходи канатным плясуном;
Такое диво только в сказке
Послушать можно вечерком!
Нет, нет! Верна я, неизменна,
И, как гранит, мой твёрд ответ:
Что только воля мне бесценна,
Без ней и счастья в жизни нет!
Ну, как ты, милый, поживаешь,
И скоро ль рана заживёт?
…………………………………………………………………………………
Иоанн
Ну что, одумалась немного,
И сын, наверно, умолил?
Марфа
Моя окончена дорога —
Признать тебя мне выше сил!
Иоанн
(к Мирославу)
Ну, Мирослав, моё терпенье
Пришло к концу; так пусть она
На монастырское моленье
Навеки будет предана!
Простить же с нею…
(к Дмитрию).
И сейчас
В Москву везите на покой!
Марфа
(бросается к сыну)
Прижмись ко мне в последний раз,
Мой сын несчастный, дорогой!
(Поцеловав, отходит в сторону).
Конец! Конец сердечной боли!..
Уйдите прочь!.. Рабы царя!..
Молю — блаженной, прошлой воли
Взойди вновь, светлая заря!
(Вынимает нож и хочет заколоться).
И умереть-то мне мешают!
Да жизнь мне те же кандалы!..
Свободы, Родины лишают,
Так будут ли мне дни милы?
Прощай, мой сын, моя отрада,
Сумей Борецким кончить век;
Нас в небе ждёт, мой друг, награда —
А здесь же жалок человек!..
В 1882 году была опубликована драма И. Н. Явленского «Марфа-посадница». Общие очертания обрисованных в ней событий более или менее традиционны, но кое-какие акценты автор расставляет по-своему.
Второе действие этой драмы — вече, воссозданное таким, каким мы видели его в повести Н. М. Карамзина. Сначала выступает посланник Иоанна Холмский, убеждающий собравшихся, что им одно осталось:
Свои восторги с нами слить
И что б сумятица унялась —
На трон Ивана пригасить!
И будет он, как царь наш славный,
На всей Руси один царить —
И весь народ наш православный
Одной любовию дарить!
Иначе, обложив всё войском,
Пощады больше не дадим;
Огню с мечом всё предадим.
Вслед за ним выступает Марфа, незыблемая поборница свободы Новогорода, и всей силой своего красноречия пытается вдохновить народ на борьбу:
Мечи у нас ещё не ржавы,
Сомкнём дружин богатый хор,
И вспомним годы нашей славы,
Врагу покажем светлый взор!..
Мы троны ставить разучились
И рабски спин уже не гнём:
В свободе выросли, родились,
В свободе с радостью умрём!..
Холмский не устаёт превозносить достоинства Иоанна:
Не ту бы песенку вы пели,
Когда наш князь был вам знаком:
Пред ним бы вы благоговели,
Своим считали бы отцом!..
Его души движенья — святы,
Он для народа сам живёт,
Его и мысли так богаты,
Что он в восторг всех приведёт!
Его мечты, дела, улыбки
Любовью истинной горят;
Восторги наши без ошибки
Потомство станет повторять!..
Марфа готова согласиться с любыми восхвалениями Иоанна, даже с тем, что «князь ваш чуть не из святых» и от души желает Москве «в потомстве светлый, яркий путь»,
Но жалко нам, что в дело наше
Угрозы стали посылать
И то, что нам милей и краше
Всего, вдруг стали отнимать!..
Нет, нет, в свободе мы родились,
Всосали волю с первых дней,
И нам правленья не привились
Чужих ни княжеств, ни царей!..
Холмский, не ждавший другого ответа, перед тем как покинуть вече, ещё раз укоряет Марфу в том, что она грезит о временах, давно канувших в прошлое:
Край со свободой вековою
Вам никогда не возвратить!
Очень важен для характеристики Марфы её пространный диалог с Сапегой, послом литовского короля Казимира. Хитрый литовец начинает с того, что льстит Марфе, говорит, что её «считая женщиной прелестной, давно царицей нарекли», что её «величье, доблесть, слава горят, как яркий бриллиант»!.. Но лесть не достигает цели. Марфа отвечает:
Такие мелкие забавы
Души моей не веселят!
Я званье гражданки считаю
Превыше царств все и царей;
И воли, нет, не променяю
На все блаженства королей!
На просьбу Марфы о «подмоге» Сапега отвечает, что она будет оказана, лишь «если Новгород согласен
Признать власть Польши над собой» и навсегда отдаться под власть короля. Это предложение вызывает у Марфы взрыв негодования:
Я не ждала от Казимира,
Что он предложит нам позор
На посмеянье всего мира!..
Так дружба Польши — чистый вздор?
В душе кто рабство презирает
И только в воле видит свет,
Тем Польша цепи предлагает?
Хорош ваш дружеский привет!
Сапега надеялся убедить гордую посадницу, что Польша «не даст Новгороду цепей», а подлинная беда грозит со стороны Москвы, которая нанесёт ему неизлечимую рану. Но вот какой он получил ответ:
Уж если небу так угодно,
Что б мы признали над собой
Чужую власть, то мы свободно
Москве вручим наш жребий злой!
Скорей под пеплом наших храмов
Свои остатки погребём,
Чем вашей Польши гадких хамов
Владеть собою призовём.
Ступай же с глаз моих скорее
Ты, королевская змея…
Ещё увидим, кто сильнее,
Иль ты, иль Родина моя!..
В третьем действии впервые появляется Иоанн, и становится очевидным интересный факт: он, как и Марфа, положительный герой! Характеристика, которую дал ему Холмский в своём выступлении на вече, оправдывается. Он справедлив, посадника Михаила, который написал ему донос, а в разгар боя всячески мешал новгородцам и, подобно тому, как это делал Упадыш в произведениях других авторов, заклёпывал пушки, что бы облегчить наступление московскому войску, Иоанн не только не награждает, а приказывает выслать.
О Марфе же, самой непримиримой своей противнице, отзывается с явным уважением, но при этом всё же собирается высказать ей очевидно незаслуженные упрёки в «сближении с Литвой».
Поставленная перед выбором — признать власть московского князя или быть преданной «на монастырское моленье», Марфа пытается покончить с собой, заколовшись ножом, но свита Иоанна пресекает эту попытку. Перед тем, как быть уведённой, она обращается к сыну: «Сумей Борецким кончить век».
И он выполняет материнский завет: он закалывается кинжалом, выпавшим из рук матери.
Следует признать, что художественный уровень драмы Явленского крайне низок. Значительной неудачей драматурга явилось, в частности, использование формы, в некоторых местах даже противоречащей содержанию, от чего вся пьеса иногда звучит как пародия. Стихотворный размер, более уместный в водевиле или комической опере, оказался плохо согласуемым с исторической и героико-патриотической тематикой произведения. Индивидуальные речевые характеристики крайне скупы, от чего реплики одних персонажей во многом напоминают высказывания других. Кроме того, автору отказало чувство языка, отдельные слова и выражения, использованные им, выявили своё несоответствие с изображаемой эпохой. Обилие заимствованных слов (к примеру «патриотка») и прочие небрежности приводят к неожиданностям и забавным анахронизмам. Избыточной и отвлекающей зрителя и читателя от основного действия и идеи драмы может показаться так же «любовная» сюжетная линия, связанная с тайной родства Иоанна и Мирослава, что может рассматриваться, как дешёвый мелодраматический эффект.
Первый и единственный раз пьеса была опубликована в составе сборника: Явленский И. Н. «Драмы, комедия и поэма». М., «Типография Вильде», 1883 г. С. 51 — 121. Кроме драматических произведений в кн., первоначально, по-видимому, задуманную, как двухтомник, вошла поэма «Без заглавия».
Источник текста: Погодин М. П. «Марфа, посадница Новгородская», М., «Наука», 2015 г. Серия «Литературные памятники». С. 243—246, 339—343, 364.