Момент отхода противника, когда фронт его прорван, часть огневых средств, снявшись с прежнего места, еще не нашла нового, а часть только готовится к встрече наших наступающих частей и окапывается, когда его подразделения и тылы находятся в движении, причем многие из них расстроены и перепутаны, — этот момент является выгодным для танков, действующих в прорыве. Обычно в это время у танков имеются все возможности двигаться, как говорится, на плечах неприятеля.
Однако надо помнить, что это движение не будет беспрепятственным. Часть неприятельской артиллерии находилась раньше в глубоком тылу и будет готова прикрыть отходящие на промежуточный рубеж подразделения. Другая часть артиллерийских средств, вышедшая из боя ранее своих соседей, выравнявшись с артиллерией, находящейся в тылу, также принимает боевой порядок и быстро создает новый мощный очаг сопротивления, не известный нашей разведке. Танковый командир должен определить на ходу, в разгаре боя, где создан противником подобный очаг сопротивления, чтобы обойти его. Задача танкового командира — найти такое направление, где, несмотря на численное превосходство отступающих, несмотря на наличие у них большого количества противотанковых средств, можно смело двигаться вперед, расстреливая и уничтожая неприятеля, боевые порядки которого расстроены и перемешаны.
Главное здесь, повторяем, зависит от глазомера самих танковых командиров, действующих в прорыве. Конечно, им даются разведывательные данные, и сами они высылают разведку, но ограничиваться только этим ни в коем случае нельзя. Неприятель, который еще недавно поспешно отходил, мог уже остановиться, развернуть орудия и теперь поджидает танки. Между тем, на соседнем участке имеются все предпосылки для быстрого разрешения задачи, чем и нужно немедленно воспользоваться. Рассмотрим на конкретном примере, как происходит это нащупывание очагов сопротивления, опасных для танков, и чем именно следует руководствоваться командиру передового танкового отряда, вьбирающему путь к об'екту, намеченному для захвата.
После ввода в прорыв N танковой части ее передовой отряд под командовапием капитана Карпекина устремился в тыл противника. Ему была поставлена единственная задача — захватить и удерживать населенный пункт, являющийся узлом важных дорог. На карте капитана был намечен путь движения передового отряда: сначала по дороге, идущей вдоль линии фронта, потом по большаку, проходящему через безымянную высоту, и, наконец, — грейдером в населенный пункт. Путь этот был наиболее близким и доступным для танков. По имевшимся данным, никаких промежуточных рубежей противника здесь не было. Восемнадцать километров от линии фронта до села предполагалось преодолеть за очень короткий срок. Передовой отряд Карпекина двинулся вслед за разведкой, выжимая всё что можно из моторов.
Обстановка была самая характерная для беспорядочного отступления противника. Впереди наших танков бешено мчались немецкие грузовики. Водители их, видимо, надеялись выскочить на какой-нибудь перекресток и свернуть в сторону. Группа вражеских солдат с лопатами — саперы или дорожники, завидев танки, разбежалась. Было застигнуто врасплох несколько орудий. Одно из них немцы попытались повернуть в сторону наших танкистов, но не успели. Расчет другого побежал сразу, и вот уже танки подмяли под себя брошенную пушку.
Расстреливая бежавшего врага и сея панику в его рядах, отряд капитана Карпекина проскочил дорогу до большака. Танкисты видели, что по обеим сторонам дороги вдалеке клубились столбы пыли. Это спешили уйти от наших танков отступающие немцы. В одном месте, где дорога сворачивала к большому селу, сгрудилось особенно много вражеских машин и подвод. Пустив по ним несколько снарядов, отряд проскочил дальше, строго придерживаясь намеченного маршрута.
До сих пор всё шло как нельзя лучше. От разведки, уже миновавшей безымянную высоту, поступило по радио донесение, что она не встретила никакого сопротивления. Впереди лежал пустынный большак, а между тем капитан замедлил движение танков. Возможно, что им руководило военное чутье. Но во всяком случае оно имело основание в виде определенных признаков, подсказавших командиру, что здесь его ждет опасность. Как мы увидим дальше, это предположение капитана Карпекина целиком оправдалось, а пока разберем, какие именно признаки заставили его встревожиться.
Сообщая о прохождении высоты, разведка донесла, что нашла здесь заранее подготовленные пустующие артиллерийские позиции. Кроме того, несколько в стороне она видела мчавшуюся на галопе неприятельскую батарею. Поступившие сведения, конечно, были неполными. Сейчас разведка вела бой у населенного пункта, куда двигались танки, и от нее ничего нельзя было больше добиться. Конечно, уже одно это заставляло насторожиться. Господствующее положение высоты тоже указывало, что неприятель попытается ее занять. Но кроме всего этого командир видел аккуратно установленные на большаке опознавательные знаки немецких частей. Не значило ли это, что противник на данном участке имеет какие-то свежие, не потрепанные части и, следовательно, готов оказать сопротивление танкам? Там, где проскочила разведка, идущие за ней подразделения могут не проскочить. Чтобы проверить свои предположения, капитан Карпекин остановил отряд, а два танка пустил в направлении высоты, приказав предварительно обстрелять ее.
После того, как это было сделано, заговорили немецкие пушки, находившиеся на высоте. Два танка, посланные прощупать противника, спустились в лощину и с другой стороны обстреляли немцев. Теперь капитану Карпекину стало ясно, что здесь (может быть, уже в последние минуты) создан довольно сильный очаг сопротивления и прорываться через него — значит потерять время и часть машин. Капитан приказал отряду повернуть назад, решив прорваться к населенному пункту кружным путем. Выше было сказало, что по дороге к высоте наши танки обстреляли скопление неприятельских машин и подвод у одного большого села. Вот сюда-то и повел свой отряд капитан Карпекин. Из этого села можно было выйти в тыл намеченному пункту, а также вражескому очагу сопротивления, созданному на высоте. Главное в разрешении этой задачи было одно — действовать стремительно, не мешкая.
На полной скорости, ведя беспрерывный огонь, танки ворвались в село. Здесь, как и раньше, всё находилось в движении. Сгрудились немецкие орудия, люди, подводы с боеприпасами и продовольствием. Они мешали друг другу, и это не позволяло орудиям развернуться, чтобы открыть огонь по нашим танкам. Не переставая стрелять и подминая под себя всё, что попадалось на пути, танки проскочили село и скоро достигли намеченного населенного пункта.
Здесь тоже обстановка сложилась своеобразно. На восточной окраине, где вела бой наша разведка, противник имел организованную систему огня, а на западной окраине двигались его отходящие группы; зарядные ящики находились в одном месте, а пушки в другом, саперы только еще выгружали мины. Смять их и разогнать было нетрудно. Танкисты так и сделали, ударив после этого с тыла по врагу, оборонявшемуся на восточной окраине.
Следующий этап боя проходил уже на высоте, по которой тоже был нанесен удар с тыла. Как оказалось после ликвидации этого очага сопротивления, здесь находилось шесть немецких батарей. Заняв высоту, окопавшись и установив в засаде танки, капитан Карпекин обеспечил тем самый путь для главных сил своей части, следующей позади. Такую же систему засад представляла собою и временная оборона занятого населенного пункта.
В заключение отметим наиболее ценное в действиях передового танкового отряда. Капитан Карпекин удачно провел маневр, когда, натолкнувшись на вражеский очаг сопротивления, обошел его с тыла. Командир отряда сумел, находясь в движении, определить наличие очага сопротивления на своем маршруте. Он не довольствовался одними донесениями разведки, а сам оценивал противника, проверяя полученные сведения, которые в быстротечном бою, тем более в глубине вражеской обороны, быстро устаревают. Следует отметить также то обстоятельство, что командир оценивал не только количество сил противника, но и его положение. В селе, через которое прорвался отряд Карпекина, было больше живой силы немцев и техники, чем на высоте, но всё это находилось в беспорядке.
