Мальзем править
Персиянин Мальзем имел благодетеля в одном из тех добрых гениев, которые, как известно, принимают под свое покровительство некоторые семейства. Он испытал в жизни своей неудовольствия, но продолжительное счастье изгладило и самые следы их из его памяти; он иногда ошибался, но в сердце своем был совершенно невинен, следовательно и совесть его была спокойна; он бывал иногда обманут, но сам никогда не обманывал, умирая поручил он двух сыновей своих тому доброму гению, который столь ревностно ему покровительствовал.
Небесный житель спросил у старшего: чего ты требуешь? — Быть постоянно добрым, отвечал юноша не запинаясь, служить всеми силами человеческому роду, внушать удовольствия прямой любви, наслаждаться доверенностью дружбы. — Мудрость внушила тебе сии желания, сказал Гений с улыбкой удовольствия; они вознесутся к престолу Всевышнего и будут приняты ангелами с тою радостью, с какою обитатель Геменя собирает благовония, исходящие из драгоценных его растений.
А ты, сказал он младшему, какого требуешь от меня дара? Желаю знать, будешь ли так же благоразумен в своем выборе, как брат твой? — Требую, отвечал молодой человек, чтобы ты открыл мне все сокровища мудрости; чтобы люди представлялись глазам моим со всеми их пороками, каковы они были прежде, каковы ныне, требую, чтобы они представлялись глазам моим без личины; чтоб я мог проницать в тайну сердец их сквозь мрачную завесу их покрывающую, подобно сим демонам, которым поручено смотрение за сокровищами земными, и которые могут узнавать сущность металлов в самом сокровенном мраке земной утробы. — Ах, юноша! воскликнул Гений, если бы ты знал, сколь требование твое безрассудно! Так и быть, я исполню его! Имей, если хочешь, сии погибельные сведения! будь несчастлив по одному желанию избегнуть неблагоразумия.
Братья отправляются в путешествие. Младший, вооруженный смелою доверенностью к самому себе, с гордым презрением к коварству мужчин и хитростям женщин, объезжает всю Азию. Картина прошедших заблуждений, написанная на лицах людей, сделавшихся добродетельными, отвращает его от их сообщества. Зная прошедшее и настоящее, он подозревает, что добрые сделаются со временем развратными; сердце его не может открыться любви; а слабости и заблуждения тех, которых он готов любить, истребляют в нем возгорающееся чувство. Несчастный клянет горестную проницательность, похищающую у него удовольствия доверенности и чувствительности; хочет уничтожить погибельную свою мудрость, но Гений ему не внемлет. Он возвращается из путешествия, мрачный и горестный, ибо свет представлялся глазам его, как поле, поблекшее от знойного жара, без теней древесных, без нежных цветов и зелени. Скука, рождающаяся в нас, когда исчезают мечты, пустота сердца, проистекающая от недостатка чувства, мрачность воображения, угасающего от странствования по пустыням, которых оно ни населить, ни украсить не может — все это мучило; он ненавидел жизнь гораздо более, нежели добрый кади, принужденный всякий день видеть пытку; нежели бонз, терзающий тело свое, когда на него смотрят, нежели молодая одалиска, оживляющая потухшие страсти старого султана.
Скоро и другой брат возвратился из путешествия. Согласившись знать только то, что Провидение позволяет знать каждому человеку, он был и доволен и весел. Он потерял некоторые мечтания, но многие их них сохранились в душе его. Две или три любовницы его обманули, но самые обманы их были приятны, а одна истина заставила его внушать прямое счастье. Многие употребляли во зло его добродетель; но он радовался, что мог служить и развратным и неблагодарным, а никогда не отказывал подавать руку добродетельном у человеку. Он говорил: «доброта сердца, делающая нас, подобно плодоносному древу, игралищем ветров и проходящих, предпочтительнее той дикой твердости, которая уподобляет нас пустынной ели, не имеющей ни питательных плодов, ни гостеприимной тени».
Мальзем: (Персидская повесть) / С фран. Д.С. [Северин] // Вестн. Европы. — 1809. — Ч. 48, N 21. — С. 3-7.