Прекрасная дочь Ричарда Невиля, Графа Салисбури, сестра славнаго Графа Варвика, была сотворена Любовбю для любви. Къ сожалѣнію, прежде еще нежели она узнала, что есть любовь, на пятнадцатомъ году возраста выдали ее за Вестмореланда, одного ея родственника. Счастливой супругъ разумѣлъ цѣну своего сокровища, стерегъ его какъ Аргусъ, и — только. Онъ мучилъ молодую жену ужасною ревнивостью, и чрезмѣрною страстію оправдывалъ несносные свои поступки. Ревнивость прощается любовнику; но мужъ, сочетавшійся безъ согласія другой половины, безпокойствомъ своимъ напоминаетъ права насильно присвоенныя. Вестмореландова супруга печалилась день и ночь, и свѣжія розы юности начинали увядать на щекахъ ея. Отецъ заблаговременно примѣтилъ перемѣну. Онъ предпочиталъ спокойствіе дочери выгодному супружеству. По счастію, при заключеніи брака, забыли взять дозволеніе отъ нѣкоторыхъ дальнихъ родственниковъ. Старой Графъ Салисбури воспользовался симъ случаемъ, и расторгъ узы брака. Вестмореландъ въ первой разъ показалъ истинную нѣжность супружескую, онъ умеръ съ печали. Но также и Люція въ первой разъ исполнила долгъ свой, и пролила нѣсколько горячихъ слезъ по несчастномъ.
Разумѣется, что слезной источникъ ея очень скоро высохъ. Люція, снова разцвѣтшая прелестями, знаменитая по своему роду, была представлена Двору подъ именемъ Леди Невиль. Мущины плѣнились умомъ ея и красотою; женщины любовались ея чистосердечіемъ и невинностію. Почитая себя вдовою, она имѣла право быть свободнѣе въ обращеніи, и свобода ея никогда не выходила изъ предѣловъ благопристойности.
Въ то время Герцогъ Глостеръ былъ опекуномъ малолѣтнаго Короля своего Генриха VI, и управлялъ государствомъ. Свѣтлая звѣзда, возшедшая на придворномъ горизонтѣ, ослѣпила глаза стараго правителя: онъ влюбился въ Люцію. Не задолго предъ тѣмъ скончалась его супруга. Горесть его исчезла, когда онъ увидѣлъ прекрасную Леди Невиль; Глостеръ о томъ только сокрушался, что по долгу правителя принужденъ былъ съ большею точностію повиноваться законамъ приличности. Онъ умѣлъ владѣть собою, и не открывалъ любви свой прекрасной Люціи; однакожь увѣдомилъ отца ея о своемъ намѣреніи.
Салисбури, восхищенный мыслію сдѣлаться тестемъ правителя, подкрѣпилъ надежду стараго Глостера. Положено, до окончанія печальнаго времени, не открывать никому принятаго намѣренія, ниже самой Люціи. Старики позабыли, что Люція только вошла въ лѣта радости; что почитала себя полною госпожею надъ сердцемъ своимъ и надъ своею особою; что всякая женщина, не откладывая вдаль, пользуется своимъ правомъ, и что молодые мущины наперерывъ одинъ передъ другимъ искали ея благосклонности. Правда, что Глостеръ замѣчалъ всѣ ея взгляды, стараясь открыть, на кого болѣе они устремляются; но скоро успокоился, увѣрившись, что ни одинъ изъ придворныхъ, которые могли бы предложитъ руку свою Леди Невиль, не сдѣлали ни малѣйшаго впечатлѣнія въ ея сердцѣ.
Эротъ, которой, по видимому, не благопріятствовалъ Глостеру, далъ дѣламъ совсѣмъ иной порядокъ. Слѣпой божокъ сей, по обыкновенію своему презирающій всѣ законы, пустилъ огненную стрѣлу въ сердце Герцога Соммерсетта, которой по несчастію уже былъ женатъ, и не могъ найти никакой причины развестись съ женою. Люція также ощутила надъ собою власть всемощной любви, и въ первой еще разъ узнала ея силу. Только забота скрывать тайную связь принуждала безпокоиться любящихся.
Между тѣмъ урочное время печали стараго правителя минуло. Въ полномъ сіяніи знаменитаго сана, съ душею исполненною любви, нетерпѣливый Глостеръ полетѣлъ къ своей богинѣ, упалъ къ ногамъ изумленной Леди Невиль, и просилъ руки ея и сердца. Бѣдная Люція, страстно любившая Соммерсета, не ослѣпилась нечаяннымъ предложеніемъ столь выгоднаго супружества. Она просила времени для размышленія; ибо не могла никакого дать отвѣта не посовѣтовавшись напередъ съ Соммерсетомъ. Извѣстіе о семъ было для него громовымъ ударомъ. Онъ видѣлъ, какое счастіе заключалось въ семъ супружествѣ; разумѣлъ, что бракъ сей прикроетъ темною завѣсою счастливую любовь его, и что старой совмѣстникъ ни мало не помѣшаетъ наслаждаться утѣхами; сто разъ пересчитывалъ всѣ сіи выгоды, сто разъ рѣшался согласиться на сіе пожертвованіе и уговорить Люцію; опять сомнѣвался, впадалъ въ отчаяніе, и осыпалъ ее жестокими укоризнами.
Надлежало на что нибудь рѣшиться. Разумъ одержалъ верхъ, по крайней мѣръ на нѣсколько минутъ, и Герцогу Глотшеру сказано, что на его предложеніе соглашаются. Едва вылетѣло слово обѣта, и въ тужь минуту начали раскаеваться. Соммерсеть мучилъ любезную своими упреками; требовалъ отсрочки свадьбы; каждый ласковый взглядъ, которой Леди Невиль безъ намѣренія бросала на стараго жениха своего, каждое ласковое слово ея воспламеняли ярость въ сердцѣ Соммерсета. Бѣдная Люція дѣлала все, чего онъ ни требовалъ.
Пока еще Герцогъ Глостеръ не открывалъ Люціи своего намѣренія, до тѣхъ поръ ему было сносно видѣть, что она избѣгаетъ случаевъ быть съ нимъ вмѣстѣ: но теперь получивъ права жениха, онъ уже началъ досадовать на холодность невѣсты, и замѣшательство ея казалось ему очень страннымъ. По нѣскольку разъ въ день случалось ему приѣзжать къ Люціи и не находить ее дома; часто даже не удавалось ему свѣдать, куда она уѣхала. Когда называли ему мѣсто, въ которое Люція отправилась; онъ тотчасъ летѣлъ по слѣдамъ ея, и принужденъ былъ возвращаться не видавшись съ нею. Что оставалось ему думать?
Старость любитъ подозрѣвать; любовь также — двойная мука! Глостеръ вздумалъ употребить тайныхъ наблюдателей, которые ходили по слѣдамъ Леди Невиль. Но Люція была осторожна и проворна; лазутчики теряли ее изъ виду и не могли доискаться, куда она дѣвалась. Такія донесенія увеличили заботу жениха, которой уже не сомнѣвался въ невѣрности Люціи. Онъ удвоилъ число соглядатаевъ, обѣщалъ имъ великую награду за открытіе, и велѣлъ, ежели найдутъ совмѣстника, тотчасъ лишить его жизни. Крайняя осторожность, и то чудеснымъ образомъ, спасала друга Люціина отъ злыхъ навѣтовъ.
Между тѣмъ ревнивость Глостера возрастала вмѣстѣ съ любовію. Онъ почиталъ себя обманутымъ, но не могъ освободишься отъ тяжкаго ига; хотѣлъ и боялся удостовѣриться въ истинѣ. Протекло нѣсколько мѣсяцовъ, и соглядатаи не могли ничего свѣдать объ Люціи, которой, посредствомъ перемѣннаго платья, всегда удавалось безопасно видѣться съ Соммерсетомъ. Глостеръ получалъ донесенія самыя необстоятельныя, темныя; осмѣлился надѣяться, и увѣрилъ себя, что невѣста его невинна.
Наступалъ день свадьбы, день ужасный для страстнаго Соммерсета. Въ послѣднее утро, въ которое могъ еще Люцію называть совершенно своею, онъ упросилъ ее осчастливить его свиданіемъ въ одной деревнѣ за Темзою. Леди Невиль была озабочена многими дѣлами, которыхъ благопристойность требовала отъ нее по случаю приближающагося брака; но сердце ея не могло отказать въ просьбѣ любовнику безутѣшному. Она обѣщалась явиться въ назначенномъ мѣстѣ, и сдержала свое слово. Переодѣвшись по своему обыкновенію для предосторожности, она въ торопливости нѣчто просмотрѣла, такъ что лазутчикъ узналъ ее, пошелъ за нею въ деревню, и поспѣшно возвратился увѣдомить жениха о счастливомъ открытіи тайны. Разъяреянныц Глостеръ ухватилъ шпагу, обернулся въ плащъ, вѣрнымъ и отважнѣйшимъ служителямъ велѣлъ слѣдовать за собою, и на крыльяхъ ревнивости полетѣлъ къ назначенному мѣсту.
Начинало смеркаться. Глостеръ, не заставши любовниковъ, спросилъ крестьянъ, куда они отправились и по которой дорогъ? Ему сказано въ отвѣтъ, что незнакомые вѣроятно возвратились въ Лондонъ на лодкѣ, которая въ обыкновенные часы перевозитъ людей на другую сторону Темзы. Крестьяне не ошиблись. Леди Невиль дѣйствительно сѣла въ лодку, наполненную множествомъ разныхъ людей, между которыми почитала себя безопасною. Напротивъ того Соммерсетъ пошелъ другою дорогою вдоль по берегу.
Глостеръ едва не задохся отъ досады, видя, что врагамъ его посчастливилось укрыться. Однакожь онъ еще не терялъ надежды. Тяжелая лодка плыла очень медленно, и только за нѣсколько минутъ отчалила отъ берега. Глостеръ вскочилъ въ легкой чолнъ, бросилъ нѣсколько золотыхъ денегъ плечистымъ гребцамъ, поплылъ быстро по волнамъ Темзы, и успѣлъ очутиться на другой сторонѣ за нѣсколько минутъ до прибытія тяжелой лодки. Между тѣмъ сдѣлалось очень темно; какъ узнать въ толпѣ народа тѣхъ, кои были надобны?
Лодка приближилась къ берегу. «Откуда ѣдете?» спросилъ Глостеръ одного работника, которой выскочилъ на землю, чтобы привязать веревку. Работникъ назвалъ деревню. Глостеръ обрадовался находкѣ. Трудность узнать двухъ виновныхъ въ многолюдной толпѣ не удержала его ярости. Онъ рѣшился непремѣнно погубить ихъ, хотя бы то стоило жизни двадцати невиннымъ. «Колите всѣхъ безъ разбору!» вскричалъ онъ къ служителямъ, и мгновенно самъ вскочилъ въ лодку съ обнаженнымъ кинжаломъ. Ему первая попалась женщина. въ шелковомъ платьѣ, по которому онъ заключилъ, что это не крестьянка, и тотчасъ же безъ всякихъ распросовъ вонзилъ кинжалъ въ грудь ея, изрыгая брань, внушенную мщеніемъ и ревнивостью.
Эта женщина была несчастная Леди Невиль. Она узнала Глостера по голосу; получивъ рану отъ кинжала, чрезвычайно испугалась; однакожь имѣла еще столько бодрости, что для избѣжанія другаго удара, бросилась въ Темзу. Люція не умѣла плавать. Одежда тогдашняго времени спасла жизнь ей; ибо юпки удержали ее на поверхности воды: въ нынѣшнемъ платьѣ Люція утонула бы. Однакожь юпки до тѣхъ поръ только могли быть полезны, пока не промокли насквозь; въ послѣднемъ случаѣ онѣ ускорили бы погибель. Вода несла Юлію внизъ до Лондонскаго моету, гдѣ увидѣлъ ее одинъ Нормандскій карабельщикъ въ то самое время, когда она тонуть начинала. Нормандецъ возвращался на лодкѣ къ своему кораблю, стоявшему на якорѣ. Слабой лучь фонаря освѣтилъ погибающую Леди, которую честной корабельщикъ взялъ на свое судно, и по долгу человѣколюбія оказалъ ей всевозможную помощь.
Она опамятовалась. Рана ея была не опасна; ибо рука, управляемая бѣшеною яростію, не всегда мѣтко поражаетъ. Люція потеряла много крови, а съ кровію и любовь ея уменьшилась. Она единственно заботилась о своей безопасности, успокоившись нѣсколько, узнала, что находится на кораблѣ французскомъ; совершенно положилась на великодушіе своего избавителя, разсказала ему свое приключеніе, и именемъ самаго Бога умоляла его отвезти ее во Францію. Какой варваръ откажетъ въ прозьбѣ милой женщинѣ! Черезъ нѣсколько дней корабельщикъ поднялъ якорь, и привезъ ее благополучно на французской берегъ.
По счастію въ то самое время приѣхала въ Парижъ Маргарита Стуартъ для бракосочетанія съ Дофиномъ. Сія Княжна взяла участіе въ судьбѣ Люціи, которая подъ чужимъ именемъ жила потомъ у своей благодѣтельницы. Послѣ ея смерти прекрасная Люція подверглась новымъ искушеніямъ, при распутномъ дворѣ французскомъ; но прежнія несчастія научили ее быть осторожною. Между тѣмъ обстоятельства перемѣнились въ Англіи, и Люція захотѣла возвратиться въ свое отечество. Она отправилась въ Аббевиль въ то самое время, когда Маргарита Анжу готовилась сѣсть на корабль, чтобы плыть въ Англію къ супругу своему Генриху VI. Юная Королева взяла ее съ собою, и Люція подъ ея защитою ступила на отечественную землю.
Что чувствовало сердце Люціи, когда она увидѣла милаго виновника своихъ страданій? Твердое намѣреніе вести жизнь цѣломудренную устояло ли противъ воспоминаній о минувшихъ наслажденіяхъ? Исторія не говоритъ о томъ ни слова; но еслибъ исторія и не была такъ скромною; то, я все таки ничего не объявилъ бы читателю….