Я на прогулке похороны встретил
Близ протестантской кирки, в воскресенье.
Рассеянный прохожий, я заметил
Тех прихожан суровое волненье.
Чужая речь не достигала слуха,
И только упряжь тонкая сияла,
Да мостовая праздничная глухо
Ленивые подковы отражала.
А в эластичном сумраке кареты,
Куда печаль забилась, лицемерка,
Без слов, без слез, скупая на приветы,
Осенних роз мелькнула бутоньерка.
Тянулись иностранцы лентой черной
И шли пешком заплаканные дамы,
Румянец под вуалью, и упорно
Над ними кучер правил вдаль, упрямый.
Кто б ни был ты, покойный лютеранин,
Тебя легко и просто хоронили.
Был взор слезой приличной затуманен,
И сдержанно колокола звонили.
И думал я: витийствовать не надо.
Мы не пророки, даже не предтечи,
Не любим рая, не боимся ада,
И в полдень матовый горим, как свечи.
1912.
Примечания
править- ↑ Впервые — Гиперборей, 1913. № 5. С. с. 23 — 24; К-13, с. 27 — 28. К-16, C.39 — 40. К-16(Ав.). К-23, с. 33 — 34, и С, с. 38 — 39. БП, № 33. Автограф — АЛ.
- ↑ О. Мандельштам. Камень. Стихи. — 2-е изд. — Петроград: Гиперборей, 1916 (вышло в декабре 1915 года). — С. 39—40. — 3000 экз. экз.