Любопытные заседания английского парламента.
правитьЗаседание 3 марта
править(Nb. Мы прежде не говорили об них для того, что они не представляли ничего любопытного для Европы со времени подписания мирных условий в Лондоне; но всякое заседание, достойное примечания, будет описано в Вестнике).
Заседание 3 марта.
правитьВоенный секретарь представляет счет нужным суммам для содержания армии на два месяца, и требует, чтобы избранный комитет рассмотрел его.
Г. Эллиот. Непременным обыкновением Англии было всегда размерять воинские силы наши по явному к нам расположению держав европейских. Теперь умножение сил необходимо для безопасности государства. Со времени подписания мирных предварительных условий разные новые случаи привели в беспокойство Англию и всю Европу. В самом начале мнение мое о подписанных условиях было несогласно со мнением министров и большей части парламента. Мне надлежало уступить общему желанию, но пусть знают, что мысли мои с того времени не переменились. Я желал бы, чтобы они могли перемениться; но, к несчастью, ежедневный опыт более и более утверждает мои правила! Думаю — думаю и теперь, что рука благородного лорда, подписавшего такие условия, сделала страшный вред отечеству, и что сия минута есть начало эпохи падения и слабости. Если бы неприятель верно исполнил условия, то Англия без сомнения долженствовала бы также соблюсти их и основать на них трактат решительный; но они уничтожены, если положение обоих государств переменилось от вероломных намерений французского правления. Парламент не должен думать, что, утвердив условия, он не может переменить своего мнения ни в каком случае. Тогда надеялись, что Франция окажет дух умеренности в своей политике, и, не думая о новых приобретениях, будет только стараться о благоустройстве и счастье завоеванных ею земель; надеялись особенно, что республика чизальпинская в независимости своей будет щитом для южной Италии и областей австрийских. Но сцена лионская доказывает, что Бонапарт останавливался единственно для отдыха. Он торжественно объявил, что в пяти миллионах не находит ни одного человека, достойного управлять новою республикою, и по своей милости решился сам управлять ею. Такая система может быть для нас бедственна. Если без прекословия согласимся на все угодное первому консулу, то он скоро может вздумать, что и в Англии нет достойного правителя, и что мы также имеем нужду в его отеческом попечении.
Тут г. Элиот говорит о Порто-Феррайо и Луизиане, и думает, что Франция в рассуждении сих двух пунктов обманула министров. Он делает некоторые замечания на отплытие Брестского флота, и в заключение жалуется на медленность мирных переговоров, которая лишает на выгод войны и мира.
Лорд Гакесбури (министр). В настоящих обстоятельствах министры не могут дать требуемого объяснения. Если бы медленность переговоров была непонятна, то парламент без сомнения имел бы право требовать отчета от министров. Соглашаюсь, что неизвестность войны и мира производит для нас многие неприятности; но должно вспомнить, сколько трудных и различных предметов надлежит решить в Амьене. В 1785 году предварительные условия были подписаны 20 января, а мир 3 сентября. Министры желают мира не менее других подданных его величества. Со временем можно будет отвечать подробно на замечания достойного члена, теперь говорившего. Не отпираясь, что я способствовал заключению мирного договора, и ни в каком случае не буду раскаиваться. Говорят о невыгодах мира; но должно представить себе и невыгоды войны, и сравнив все, благоразумный согласится, что по крайней мере надлежало испытать, может ли мир с Франциею быть надежен. Впрочем уверяю за себя и за моих товарищей, что мы всегда готовы дать отчет в делах наших.
Г. Виндам. Я уверен, что министры рано или поздно должны будут ответствовать парламенту. Достойный друг мой (г. Эллиот) не хочет мешаться в переговоры Амьенские, а желал единственно изобразить наше положение в рассуждении Франции. Я надеялся, что министры сами начнут говорить о том; но беспечность их более прежнего уверяет меня в их безрассудности и неспособности. Не жалуюсь на медленность переговоров; тем единственно, которые ведут их, можно знать, уделяет ли Франция без всякой нужды заключение мира, или нет. Желаю только уверить парламент, что достойные члены, одобрившие подписание начальных условий мира, могут без всякого противоречия не одобрить нынешних переговоров. Новейшие случаи можно разделить на три класса: 1) на случаи, которые переменяют обстоятельства мирных условий; 2) случаи, которые переменяют взаимное отношение трактующих, и 3) случаи, доказывающие перемену в расположении неприятеля. Благородный лорд, министр иностранных дел, сказал некогда, что должно наблюдать в трактате три вещи: тон, время и условия. Он примолвил даже, что первый пункт есть самый важнейший; и я соглашусь с ним, что в деле такого рода более надобно думать о смысле, нежели о словах. Но тон Франции кажется ли ему умеренным? Если бы министры захотели на минуту оставить свои бумаги и взглянуть на ту важную депешу, которая четкими буквами изображена на всех частях мира, то они увидели бы решительный план истребить Великобританию вместе с другими державами. Франция оказалась вероломною. До заключения мира надлежало каждому остаться в своем настоящем положении. Если город вступает в переговоры, то обе стороны остаются в равном бездействии до заключения условий. Как ни опасно положение Англии, но всего ужаснее для меня наша беспечность. Великобритания кажется мне пораженною тем сверхъестественным ослеплением, которое (как уверяют) посылает небо народам в наказание за их грехи, и которое бывает предтечею их истребления. Мы только месяцами должны считать ныне бытие наше. Взгляните вокруг себя, и вы увидите, как скоро может исчезнуть независимая область. В Европе, кроме Франции, остались только два государства: Россия и Австрия; многие утратили самое имя свое; другие существуют единственно страданием. Среди таких разрушений, видя беспрестанное возвышение Франции, останемся ли без действия, в надежде на богатство и торговлю нашу? Французы говорят целому свету, исключая министров его величества, что они лишат нас богатства и выгод торговли; а мы смотрим покойно на тучу! Я ужасаюсь.
Лорд Кассельрич думает, что не должно тревожить публики неосновательным страхом в рассуждении мирных переговоров. — Доктор Лоренс говорит, что министры и прежде требовали денег на два месяца для содержания армии, в надежде, что в сие время успеют заключить мир; а теперь видно, что они намерены еще два месяца употребить на смиренные просьбы и на всякие низости в рассуждении французов… Тут лорд Гакесбури напоминает ему устав парламента… Лоренс извиняется, и говорит, что не он, а другие могут так подумать.
Генерал-прокурор. Все такие споры кажутся мне в настоящих обстоятельствах неблагоразумными, а выражения непристойными. Если достойные члены думают, что министры напрасно трактуют о мире, то пусть они просят его величество отозвать маркиза Корнваллиса! Министры доказали свою твердость во время Северного Союза, и не будут никогда слабыми.
Все предложения министров по большинству голосов приняты, и заседание кончилось.
Заседание 5 марта
правитьРассуждают о коммерческом трактате с Америкою. Лорд Гакесбури, отвечая на возражения противников, которые находят сей трактат слишком выгодным для Соединенных Областей, говорит между прочим следующее:
Я не вижу никакой причины думать, чтобы мир мог иметь для нас опасные следствия. Предсказывали, что война истребит нашу торговлю: вместо того она расцвела войною. Надеюсь, что и нынешние пророчества также не сбудутся. Чтобы удалить все страхи, которыми стараются окружить нас, прошу достойных членов вспомнить, что мы не имели сношения с землями, находящимися под влиянием Франции, и вывоз наших товаров в Европу должен был уменьшиться, однако же, несмотря на то, вообще продаем ныне товаров двое более прежнего. Торговля не цветет и не разрушается определениями; она всегда обращается на обыкновенный путь свой, несмотря на все глубокомысленные планы отвести ее от прежних каналов. Так, конечно, если будем тверды, то нам нечего бояться. Сила может произвести армии и завоевать государства; но торговля не повинуется воле завоевателя; единственные опоры ее суть капиталы и доверенность. Прежде одна Голландия могла спорить с нами: для того, что характером голландцев была исправность и честность. Но французы никогда не славились промышленностью и точностью в делах. Никто не лишит нас теперь первенства в торговле.
Г. Виндам. Англия на краю бездны, а почтенный лорд желает усыпить нас! Те, которые предсказывали, что война истребит нашу торговлю, без сомнения ошиблись; но из сего не следует, чтобы мы, считая мир для нее пагубным, также ошибались. Если она цвела от войны, то мир лишит ее причины сего цветущего состояния. Правда, что торговля возвращается в обыкновенные свои каналы; но можно ли рассуждать по обыкновенным опытам в такое время, которому не найдем подобного в летописях? Сильное государство хочет завладеть миром; нельзя сомневаться в его намерениях; оно тысячу раз объявляло, что желает нас уничтожить, обратить в атомы, и приготовляется к тому; а мы говорим с важностью: быть не может; это шутка; мы знаем, что оно желает нам добра! Со времени римлян в Европе не было такой сильной державы, как республиканская Франция, не исключая и Карла Великого, которому нынешний властитель французов думает подражать как образцу своему. Опасно надеяться на одно богатство: лучше будем ревностны и благородны духом! Предки наши, еще не имея богатства, заняли место первоклассной державы в Европе. Одним оружием можем воскресить свое величие и славу. Мы гордимся мешками, наполненными золотом, и не чувствуем нужды быть храбрыми и мужественными, забывая, что храбрость и мужество сделали нас богатыми! Нет, нет! Без сих воинских добродетелей не сохраним наших миллионов! Я не хочу пугать вас; хочу только вывести из опасного усыпления.
Министр Аддингтон. Народ может быть и храбрым и богатым; история последнего десятилетия Англии то доказывает. Я вместе с другими не могу видеть равнодушно умножения сил Франции; но чтобы их не страшиться, то будем ревностными патриотами! Не богатство, а дух народный есть опора государств.
Любопытныя заседания английскаго парламента: [Из «Moniteur Universel». N 173] / [Пер. Н. М. Карамзина] // Вестн. Европы. — 1802. — Ч. 2, N 7. — С. 278-288.