Н. А. Некрасов. Полное собрание сочинений и писем в пятнадцати томах
Том двенадцатый. Книга первая. Статьи. Фельетоны. Заметки 1841—1861
СПб, «Наука», 1995
ЛИТЕРАТУРНЫЕ НОВОСТИ
правитьМы обещали поговорить о литературных новостях, приготовляемых книгопродавцем А. И. Ивановым и долженствующих явиться в свет в конце нынешнего года. В первых числах сентября месяца от магазина этого книгопродавца разослано было объявление, в котором, кроме подписки на журналы, имеющие издаваться в 1845 году, объявлялось о следующих трех предпринятых, им роскошных изданиях. О первом из этих изданий мы уже извещали читателей: это «Тарантас», сочинение графа В. А. Соллогуба. Не говоря о внутреннем достоинстве сочинения, чрезвычайно оригинального и остроумного, как большая часть произведений графа В. А. Соллогуба, скажем, что наружностью оно едва ли не превзойдет все, что было доныне издано в нашей литературе, при содействии «наших» художников, великолепного и роскошного. «Тарантас» будет издан на лучшей бумаге (в 8-ю д<олю> л<иста>) и украшен политипажами, резанными на дереве бароном Клодтом, Неттельгорстом и Бернардским. Рисунки для политипажей деланы одним из художников-любителей, отличающимся необыкновенным талантом. Это будет нечто получше всего, что мы доныне видели и чем восхищались по этой части.
Другое издание, предпринятое г. Ивановым, — «Очерки Южной Франции», сочинение М. С. Жуковой. Всем известно прекрасное дарование этой писательницы, пишущей так тепло и увлекательно, с изяществом и грациею, какую встретите не у многих из наших писателей. Ее повести согреты всегда чувством истинным и глубоким и составляют одно из любимейших чтений русской публики; жаль только, что в последнее время они редко являются. Пробыв несколько времени за границей, г-жа Жукова изготовила теперь в подарок русской публике свои путевые записки, которые, без сомнения, будут замечательным явлением в русской литературе и займут не последнее место в ряду русских путешествий. Если б даже литература наша была богата хорошими путешествиями, и в таком случае труд г-жи Жуковой не был бы нисколько лишним, потому что в путешествии женщины, и притом с таким талантом, каким обладает г-жа Жукова, всегда найдете много оригинального, нового, чего не заметит и не выдумает мужчина.
«Очерки Южной Франции» г-жи Жуковой составят до шестидесяти печатных листов и будут разделены на две части. Издание будет украшено 12-ю рисунками, святыми с натуры и изготовленными в Париже по новому способу, — они будут выпукло-литографированные. Вот их содержание: 1) Сен-Лоренская церковь (в Дофинэ), 2) часовня св. Бруно, 3) Сассенажский источник, 4) Пончетти, 5) вид Ниццы, 6) Симье, 7) Сифур, 8) Гарский мост, 9) замок Бейкер, 10) Арльский монастырь, 11) церковь св. Михаила в Пюи, 12) Пюи-де-Дом, взятый из долины Руая.
Третье издание, предпринятое г. Ивановым, — «Физиология Петербурга», составленная из трудов русских литераторов.
Нас вообще не совсем безосновательно упрекают в холодности ко всему нашему, русскому, домашнему, как бы оно замечательно и колоссально ни было. Конечно, страсть к иноземному в нас с каждым годом уступает место привязанности к хорошему своему, и дикие вопли выписавшихся или никогда не умевших писать нравоописателей, которые доныне не перестают преследовать в нашем обществе давно уже вошедшее в границы пристрастие к французскому языку и всему французскому, не видя и в умилительном простодушии даже не замечая других действительно господствующих в наше время пороков и пристрастий, — теперь уже более смешны, чем уместны; но надо признаться, что многие из нас до сей поры более обращают внимания на каждую гравюру, вышедшую в Париже, чем, например, на художественные сокровища, хранящиеся в Эрмитажной галерее… Парижские литераторы написали сотни книг и продолжают беспрестанно писать новые о своем веселом, великолепном, богатом и блестящем, грязном и голодном Париже. Все сколько-нибудь замечательное осмотрено со всех сторон сотнею наблюдателей даровитых и проницательных, описано до малейших подробностей, представлено в самом ярком, разительном Олеске — удивляйтесь после того, что в Париже так много редкостей, известных всему свету и в том числе вам, никуда не выезжавшему из Петербурга, который вы, впрочем, знаете гораздо менее, чем Париж. Самая жизнь парижская во всех ее проявлениях составляет для парижан предмет наблюдений неистощимый. Сколько ежегодно является различных физиологии! Кто из многочисленных и разнородных представителей Парижа не описан по нескольку раз, от ученого и глубокого мужа, задремавшего на всю остальную жизнь в покойных креслах Академии, до поющей и скачущей фигурантки, занимающей каморку в восьмом этаже?.. И парижская публика раскупает быстро и читает все, касающееся Парижа, с особенным жаром и любопытством. Из всего этого следует, что парижане горячо любят свой Париж… Но мы? Неужели мы не любим своего Петербурга?.. Сказать это — значило бы не знать совсем петербургских жителей… А между тем, отчего же нас так мало интересует все, что есть в Петербурге оригинального, великого, занимательного, забавного? Отчего у нас доныне так мало писано о Петербурге и так мало пишут?
Книга, о которой мы выше упомянули, берется, по мере сил своих, пополнить этот ощутительный недостаток. Не касаясь или касаясь только вскользь наружности Петербурга, она поставила себе целию ознакомить читателей с Петербургом в физиологическом отношении. В ней не найдете вы описания улиц, театров, гульбищ петербургских, но найдете характеристику всего этого более или менее верную. Найдете взгляд на Петербург сравнительно с Москвою; найдете характеристику его жителей; несколько отдельных типов, почему-либо особенно замечательных; встретите черты из жизни разнородных классов петербургского народонаселения и таким образом ознакомитесь несколько с самою петербургскою жизнию. Конечно, никто не будет спорить, что цель книги очень полезна, и даже всякий, вероятно, согласится, что в такой книге давно чувствовалась настоятельная потребность. Желательно только, чтоб выполнение сколь возможно более соответствовало прекрасной цели, что, надо признаться, при недеятельности петербургских литераторов, которых (говорим о замечательных), к тому же, и очень немного, довольно затруднительно. Посмотрим, что будет, а теперь покуда скажем, что издатель обещает с своей стороны употребить все усилия, чтоб издание было как можно великолепнее: в книге, как мы слышали, читатели найдут до пятидесяти больших политипажей, рисованных и резанных на дереве лучшими петербургскими художниками.
КОММЕНТАРИИ
правитьПечатается по тексту первой публикации.
Впервые опубликовано: ЛГ, 1844, 14 сент., № 36, с. 612—613, без подписи.
В собрание сочинений впервые включено: ПСС, т. XII. Автограф не найден.
Принадлежность Некрасову установлена M. M. Гином (ПСС, т. XII, с. 441—442) по связи с фельетонами Некрасова в «Литературной газете» (1844, № 33, 35) и по другим признакам. Автор фельетона основное внимание уделяет «Физиологии Петербурга» Некрасова. Причем он не только в курсе дел, касающихся этого издания, но и излагает некоторые мысли неизвестного еще читателю первого программного документа «натуральной школы» — «Вступления» к «Физиологии Петербурга» Белинского (чем определяется и значение комментируемого фельетона). Работая над фельетоном, автор его, по-видимому, уже был знаком со статьей Белинского.
Учитывая эти соображения, естественно предположить, что автором фельетона был либо сам Белинский, либо редактор «Физиологии Петербурга» Некрасов. Но приписывать данный фельетон Белинскому нет оснований, ибо, во-первых, Белинский не писал фельетонов в «Литературной газете» в 1844 г. и, во-вторых, литературные особенности рассматриваемого фельетона ничего характерного для Белинского не представляют. В пользу авторства Некрасова свидетельствует также характер отзывов о книгопродавце А. И. Иванове, с которым Некрасов был связан тесными деловыми отношениями.
С. 144. Мы обещали поговорить о литературных новостях, приготовляемых книгопродавцем А. И. Ивановым".-- Имеется в виду фельетон Некрасова «Петербургская хроника» в «Литературной газете» от 7 сентября, № 35 (см. с. 143).
С. 144. …"Тарантас", сочинение графа В. А Соллогуба, — См. рецензию Некрасова на эту повесть — наст. изд., т. XI, кн. 1, с. 195—205.
С. 144. …политипажами, резанными на дереве бароном Клодтом, Неттельгорстом и Бернардским.-- См. наст. изд., т. XI, кн. 1, с. 427.
С. 144. Другое издание ~ «Очерки Южной Франции», сочинение М. С. Жуковой, — М. С. Жукова (1804—1855) — сотрудница «Отечественных записок», «Библиотеки для чтения» и «Литературной газеты». Кроме «Очерков Южной Франции» были изданы ее «Вечера на Карповке» (СПб., 1837—1838) и «Повести» (СПб., 1840—1841). См. о ней заметку П. Еремеева в «Литературной России» (1978, 22 дек., № 51, с. 24). Ср. наст. кн., с. 173.
С. 145. Нас вообще не совсем безосновательно упрекают в холодности ко всему нашему, русскому, домашнему, как бы оно замечательно и колоссально ни было.-- Ср. во «Вступлении» В. Г. Белинского к части первой «Физиологии Петербурга»: «Русскую литературу часто упрекают за равнодушие к предметам отечественным. Это обвинение и справедливо и несправедливо» (Белинский, т. VIII, с. 375). См. также перекличку некоторых мотивов данного фельетона с текстом приписывавшегося Белинскому и Некрасову двухчастного фельетона в «Русском инвалиде» от 30 июля и 13 августа 1844 года (Белинский, т. XIII, с. 205—212).
С. 145—146. Самая жизнь парижская ~ составляет для парижан предмет наблюдений неистощимый. Сколько ежегодно является различных физиологии! — Среди известных парижских изданий выделяются многотомные физиологии «Париж, или Книга ста одного» (1831—1834, в 15 т.), «Новая картина Парижа» (1834—1835, в 7 т.), «Французы в их собственном изображении» (1840—1842, в 8 т.). Подробнее о французской физиологической традиции см.: Якимович Т. К. Французский реалистический очерк 1830—1848 гг. М., 1963; Цейтлин А. Г. Становление реализма в русской литературе. Русский физиологический очерк. М., 1965, с. 31—89.
С. 146. В ней не найдете вы описания улиц, театров, гульбищ петербургских, но найдете характеристику всего этого более или менее верную со Конечно, никто не будет спорить, что цель книги очень полезна." — Ср. во «Вступлении» В. Г. Белинского к части первой «Физиологии Петербурга»: «Содержание нашей книги, напротив, не описание Петербурга в каком бы то ни было отношении, но его характеристика преимущественно со стороны нравов и особенностей его народонаселения»; «… благосклонному вниманию публики предлагается в этой книге опыт характеристики Петербурга, несколько очерков его внутренних особенностей. Предмет занимателен и важен»… (Белинский, т. VIII, с. 383).
С. 146. Найдете взгляд на Петербург сравнительно с Москвою…-- Очерк В. Г. Белинского «Петербург и Москва», напечатанный в первой части «Физиологии Петербурга» (см.: Белинский, т. VIII, с. 385—413).
С. 146. …встретите черты из жизни разнородных классов петербургского народонаселения." — Альманах посвящен изображению жизни «низших» слоев населения (см. «Петербургские углы» Некрасова, «Дворник» Даля, «Петербургские шарманщики» Григоровича, «Петербургская сторона» Гребенки).