Либерия (Гумилёв)/Шатёр 1922 (ДО)

Либерія

Берегъ Верхней Гвинеи богатъ
Медомъ, золотомъ, костью слоновой,
За оградою каменныхъ грядъ
Все пришельцу нежданно и ново.

По болотамъ блуждаютъ огни,
Черепаха грузнѣе утеса,
Клювоносы таятся въ тѣни
Своего исполинскаго носа.

И когда въ океанъ ввечеру
Погрузится небесное око,
Рыболововъ изъ племени Кру
Паруса забредаютъ далеко.

И про каждаго слава идетъ,
Что отважнѣе нѣтъ предъ бѣдою,
Что одною рукой онъ спасетъ
И ограбитъ другою рукою.

Въ восемнадцатомъ вѣкѣ сюда
Лишь за деревомъ чернымъ, рабами,
Изъ Америки плыли суда
Подъ распущенными парусами.

И сюда же на каменный скатъ
Пароходовъ толпа быстроходныхъ
Въ девятнадцатомъ вѣкѣ назадъ
Привезла не рабовъ, а свободныхъ.

Видно, поняли нравъ ихъ земли
Вашингтонскія старыя дѣвы,
Что такіе плоды принесли
Благонравныхъ брошюрокъ посѣвы.

Адвокаты, доценты наукъ,
Пролетаріи, пасторы, воры, —
Все, что нужно въ республикѣ, — вдругъ
Буйно хлынули въ тихія горы.

Разселились… Тропическій лѣсъ,
Утонувшій въ таинственномъ мракѣ,
Въ сонмъ своихъ безконечныхъ чудесъ
Принялъ дамскія шляпы и фраки.

— „Господинъ президентъ, вашъ слуга!“ —
Вы съ поклономъ промолвите быстро,
Но взгляните: чернѣй сапога
Господинъ президентъ и министры.

— „Вы сегодня блѣднѣй, чѣмъ всегда!“
Позабывшись, вы скажете дамѣ,
И что дама отвѣтитъ тогда,
Догадайтесь, пожалуйста, сами.

То повиснувъ на тонкой лозѣ,
То запрятавшись въ листьяхъ узорныхъ,
Въ темной чащѣ живутъ шимпанзе
По сосѣдству отъ города черныхъ.

По утрамъ, услыхавъ съ высоты
Протестантское пѣнье во храмѣ,
Какъ въ большой барабанъ, въ животы
Ударяютъ они кулаками.

А когда загорятся огни,
Внемля фразамъ вечернихъ привѣтствій,
Тоже парами бродятъ они,
Вмѣсто тросточекъ выломавъ вѣтви.

Европеецъ одинъ увѣрялъ,
Президентомъ за что-то обиженъ,
Что большой шимпанзе потерялъ
Путь назадъ средь окраинныхъ хижинъ.

Онъ не струсилъ и, пестрымъ платкомъ
Скрывъ стыдливо животъ волосатый,
Въ президентскій отправился домъ,
Президентъ отлучился куда-то.

Тамъ размахивалъ палкой своей,
Билъ посуду, шатался, какъ пьяный;
И, неузнана цѣлыхъ пять дней,
Управляла страной обезьяна.