Краснопольский Н. С., Шаховской А. А.
правитьЛеста, или Днепровская русалка.
правитьЛибретто.
(В сокращении).Действующие лица:
Славомысл, князь Чернговский.
Милослава, дочь его.
Видостан, князь Полоцкий.
Тарабар, конюший его.
Кифар, кравчий Славомыслов.
Вирсан.
Остан.
Витязи:
Позвёзд.
Превзыд.
Пламид.
Ратима, нянька Милославы.
Леста, днепровская русалка.
Лида, дочь её.
Русалки:
Нериса.
Велида.
Змеяд.
Зломира.
Привидение.
Юрка, мельник.
Иван.
Мальчик.
Воины, витязи и служители, охотники, страшилища и духи.
Лес на берегу Днепра. Охотники спешат в погоню за зверем и расходятся в разные стороны. Князь полоцкий Видостан преследует медведя. Когда Видостан бросает копьё и обнажает меч, медведь бросается в реку. Сильный удар грома. Появляются днепровская русалка Леста и её дочь Лида, они плавают в волнах реки, окружённые другими русалками, вооружёнными луками, которыми они грозят Видостану. Русалки призывают Видостана остановиться. Леста напоминает Видостану его клятву о вечной любви к ней. Вдали трубят охотничьи рога. Русалки исчезают в волнах. С обеих сторон выходят охотники, зверь пойман. Видостан пристально смотрит в реку, опершись на свой меч. Ловчий Остан, конюший Тарабар и остальная свита окружают его. Видстан смущён странным приключением. Как бы пробуждаясь ото сна, он отвечает на вопрос Остана вопросом же: неужто окружающие ничего не видели? Оглядываясь кругом, Тарабар утверждает, что ничего, кроме леса и воды, не заметил. Видостан показывает на виднеющиеся вдали башни загородного терема будущего своего тестя, черниговского князя Славомысла, и посылает свиту уведомить князя о своём приезде. Оставшись один, Видостан садится под деревом. Он не может забыть того, что с ним случилось. Внезапно на него сыплются листья с дерева. Видостан вскакивает. Вдали слышны звуки нежного пения. Невидимая Леста зовёт князя «прийти» в её «златой чертог», где он найдёт любящую невесту. Видостан удивлённо оглядывается кругом. Леста продолжает петь о своей любви к Видостану, расступаются волны, и она появляется, держа на руках Лиду. Напомнив Видостану, что он некогда укрылся в её хижине от ужасной бури и заснул тогда в её объятиях, Леста погружается в реку и исчезает в её волнах.
Появлются Тарабар и служитель Славомысла Вирсан, посланный за Видостаном. На вопрос Видостана, помнит ли Тарабар крестьянскую девушку, укрывшую их в своей хижине от грозы, Тарабар отвечает утвердительно, хотя с тех пор прошло лет пять. После ухода Видостана с Вирсаном, Тарабар размышляет о том, что случилось с Видостаном: он стал задумчив, говорит сам с собой. Вбегает Лида в виде крестьянской девочки. Малютка ищет своего отца: он храбрый витязь, но покинул её с матерью. Тарабар заявляет, что никогда бы не отказался быть отцом такой дочки. Лида смеётся, называя его по имени, что удивляет и пугает трусливого Тарабара. Затем она с важностью сообщает Тарабару, что её отец Видостан, князь полоцкий. "Вот то-то будет потеха, если в день свадьбы да явится с требованием какая-нибудь крестьянка — думает про себя Тарабар и спрашивает у Лиды, знает ли она, куда теперь отправился князь. «Да, он собирается жениться, и таковы все мужчины». Тарабар поражён, что девочка говорит так умно, как будто ей уже минуло 16 лет. Но Лида может ему многое рассказать о «неверных мужчинах», которые, «как мухи, к нам льнут, Имея в предмете, что б как обмануть». Она уходит, а Тарабар отправляется отыскать Видостана и рассказать об этой малютке.
Комната в тереме князя Славомысла, с одним окошком. Князь обеспокоен: давно уже пора быть Видостану, а его всё нет. Кравчий Кифар успокаивает своего князя: вероятно, Видостана задержала по дороге охота. Славомысл велит приготовить для свадьбы Видостана и Милославы богатый пир. Кифар обещает всё исполнить; охотник устраивать свадебные пиры, он сожалеет, что ему не удалось жениться самому. Князь посмеивается над уже немолодым Кифаром, но тот превозносит преимущества брака. Слышны звук трубы и конский топот: это приехал Видостан. Славомысл велит кравчему позвать Милославу и радушно встречает Видостана. Появляются Милослава со своей мамкой Ратимой, Вирсан и княжеская свита. Видостан выражает Милославе своё восхищение. Присутствующие поднимают кубки с вином за здоровье молодой четы и подпевают песне Кифара в честь любви и брачного союза. Когда все уходят, Ратима благодарит богов за то, что те сподобили увидеть свадьбу любимой княжны. Она сожалеет, что сама не вздумала выйти замуж, было немало женихов, да пришлись ей не по нраву. Входит Тарабар, который ищет своего князя. Узнав от Тарабара, что он княжеский конюший, Ратима плачет, вспомнив о покойном своём женихе, так же конюшем. Она удерживает Тарабара, всячески с ним заигрывает и, наконец, сообщает, что всегда страшилась супружеского ига, но теперь согласна признать Тарабара своим суженым. Тарабар насмехается над Ратимой, но она не понимает этого и обнимает его. Тарабар отталкивает Ратиму (добро бы ещё, если бы она была молода!). Тарабар мечтает о радостях любви, что сулят "младые красотки, «приманка мужчин».
Мрачная комната. Посреди неё стол, на котором стоит горшок с цветущими розами. Ратима рассказывает Милославе, что скоро выйдет замуж. Входит Видостан, и мамка уходит, что бы оставить воспитанницу с ним наедине. Видостан объясняется Милославе в любви. Но когда он спрашивает, согласна ли княжна быть его супругой, слышен гром. Милослава пугается. Гром раздаётся вторично, и Милослава в страхе убегает. В виде старухи, опираясь на костыль, входит Леста. Она предсказывает, что Видостана ждёт счастье, которое ещё возрастёт, если князь будет послушен: некая царица отдаст ему своё сердце и наделит несчётными сокровищами, пусть Видостан всегда любит дочь Славомысла, но между тем не упустит своего счастья. Леста даёт Видостану парсуну, лицо на которой кажется ему знакомым. Видостан настойчиво пытается узнать, кто эта красавица и кого послала к нему прекрасная царица. «Я — несчастная мать, которая ищет отца своей дочери», — отвечает Леста. Видостан хочет увидеть ребёнка, и Леста велит ему сорвать с розового куста едва начинающий распускаться бутон. Как только Видостан срывает цветок, стол превращается в сделанную из тростника прекрасную постель, на которой спит Лида. Видостан восхищён прекрасным ребёнком. На зов Лесты Лида пробуждается и подбегает к своей матери, держа в руке золотое веретено. Это веретено Леста получила от своей прабабки и отдаёт в приданое будущей супруге Видостана, княжне Милославе: чудесная сила веретена принесёт богатство Видостану и его потомкам, стоит только приказать прилежнее прясть. Видостан спрашивает, чем может он отблагодарить свою благодетельницу. «Для этого, — говорит старуха, — нужно прийти на берег Днепра». В ответ на настойчивые расспросы Видостана Леста превращается в русалку и называет себя. Удар грома. Леста и Лида исчезают. Появляется Тарабар и подходит к Видостану. Князь словно пробуждается ото сна: с ним, по его словам, делаются «великие чудеса». Тарабар советует оставить свадьбу: ведь нельзя жениться на двух жёнах. Рассерженный Видостан в гневе хватает Тарабара, но тот не признаёт за собой никакой вины, так как он сам видел прекрасную малютку, как две капли воды похожую на Видостана. Что бы узнать эту «непостижимую загадку», князь решает отправиться на берег Днепра и разыскать Лесту, он зовёт с собой и Тарабара. Конюший размышляет об устройстве «белого света, в котором нет постоянства».
Берег Днепра. С одной стороны мельница, близ неё лежит несколько мешков с мукой. С другой — большое дерево у реки. Русалки призывают Лесту забыть «любовную муку» и перестать сокрушаться. Приходит Видостан. Напрасно ходит он по берегу и с нетерпением ожидает «непостижимого привидения». Невидимая Леста зовёт его из реки. Видостан подходит ближе к берегу. Река начинает волноваться, на волнах появляется Леста и, простирая к нему руки, привлекает в свои объятия. Видостан содрогается, подбегает к берегу и, поскользнувшись, с криком падает. Леста исчезает. Тарабар и Милослава ищут Видостана. Милослава замечает его лежащим на берегу. Она просит Видостана поскорее удалиться отсюда, что бы его не увидела днепровская русалка, которая приманивает к себе людей. Незримые русалки хохочут в реке. Тарабар в недоумении оглядывается. Милослава опять зовёт Видостана домой и предполагает: «Всё это делает злая русалка». Снова из реки слышен громкий хохот. Тарабар набирает в шапку камней, угрожая закидать ими «проклятых чертовок», если они не замолчат. Русалки опять хохочут. Видостан уходит с Милославой, успокаивая её. Хохот в реке усиливается. Тарабар хочет унять «бесовское отродье» и кидает камни в реку. Вдруг начинается сильная буря. Гром и молния. Русалки появляются на волнах и натягивают луки на Тарабара. Голоса русалок и духов угрожают Тарабару. Лежавшие у мельницы мешки начинают подниматься, окружают Тарабара и, танцуя, тормошат его. Наконец, Тарбару удаётся убежать от них и скрыться за стоящим на берегу деревом. Но оно неожиданно превращается в ветряную мельницу, на крыльях которой Тарабар вертится на воздухе и, под насмешки духов и русалок, кричит изо всей силы.
Прежняя комната с окошком. Видостан в кресле, возле него стоят Ратима с курильницей, Кифар и Остан. Кифар спрашивает, каким образом князь ушибся. Видостан объясняет это своей неосторожностью. Опрометью вбегает Тарабар, держась за голову: это «дьявольское отродье, здешние русалки» сыграли с ним «изрядную шутку». Видостан делает ему знаки молчать. Ратима рада, что с Тарабаром не случилось никакого несчастья, и уходит вслед за ним. Видостан просит Кифара рассказать, что ему известно о здешней русалке. Кифар говорит, что «многие испытали злость этой водяной чертовки», которая гоняется за мужчинами и ловит их, принимая разные обличья. Остан так же советует князю остерегаться русалок. Он поёт песню о молодом витязе, которого прельстила русалка, пленившись её красой, витязь пошёл с ней ко дну реки, а через год сделался слугой чёрту. Утомлённый Видостан засыпает, и все уходят. В виде барыни, с расцветшим розаном в руке, появляется Леста. Она дотрагивается цветком до Видостана, и князь сразу оправляется от ушиба. Теперь Леста надеется, что и Видостан исцелит раны её сердца, придя в её чертоги под водами реки, где на дне быстрого Днепра стоит хрустальный терем. Разве она хочет, что бы Видостан сделался неверен Милославе? — спрашивает князь. Но не меньше Милославы любит его Леста и желает, что бы три дня в году он был с ней. «Разделённое сердце моё хотело бы, — отвечает Видостан, — но спокойствие души моей»… «Искренняя любовь не производит разделения», — возражает Леста и прощается с князем, назначая ему свидание на берегу Днепра.
Горница в тереме Славомысла. Славомысл уведомляет Зломиру и витязей Позвезда, Превзыда и Пламида, что свадьба Милославы и Видостана назначена на завтра. Витязи поздравляют Славомысла. Лицемерно поздравляет княжну и завидующая ей Зломира, которая надеялась сама стать женой Видостана. Славомысл приглашает гостей выпить за здоровье жениха и невесты. Оставшись одна, Милослава предается мечтам. Слышен гром и шум. Появляется Леста в виде прародительницы Мирославы. Леста говорит, что четыреста лет назад обитала в этом тереме и назначила Видостана в мужья Милославе, дабы не прекратился княжеский род. Они будут жить весело и благополучно, но Милослава должна будет сделаться матерью такой дочери, у которой нет отца, воспитать ее и научить быть добродетельной. Когда девочке пойдет двенадцатый год, Милослава приведет ее на берег Днепра и там узнает, кто мать ребенка. Хотя Славомысл уже назначил свадьбу, она завтра не может состояться: Видостан должен до брака совершить важное путешествие, но скоро возвратится и будет с женой всегда, за исключением трех дней в году. Леста требует от Милославы клятвы никому не рассказывать о том, что она видела и слышала; нарушение этой клятвы навлечет мщение не только на княжну, но и на ее потомство. Милослава дает клятву. Тогда Леста превращается в русалку и, назвав себя, исчезает. Милослава падает без чувств. Второпях вбегает Тарабар и, обнаружив лежащую без сознания княжну, становятся па колени и машет на нее полой своем одежды. Ратима, увидав Тарабара на коленях, тихо приближается к нему и, схватив за плечи, упрекает в неверности. Милослава не может ответить на расспросы Ратимы, так как связана клятвой; она уходит. Ратима бранит Тарабара: как он осмелился изменить ей, полюбить княжну. Такие упреки Тарабар может себе объяснить только помешательством Ратимы. Появляется Лида в виде крестьянского мальчика, играющего на рылях. Услышав «волшебную музыку», Тарабар и Ратима удивлены, умильно глядят друг на друга, начинают подпрыгивать и, танцуя, уходят; Лида уходит вслед за ними.
Княжеский сад. С одной стороны кустарник. Зломира просит Пламида оставить её: она опечалена и ищет уединения. Раньше Зломира надеялась счастливо жить с Видостаном; теперь она решила разлучить его с княжной. Пламид обещает сделать все, чтобы поссорить их. Зломира сулит Планиду Милославу, если витязь помажет расстроить согласие и любовь Видостана и княжны. Слышен голос Лесты: «Это невозможно», и она появляется сама в виде садовницы с корзинкой цветов, принесенных Милославе к свадьбе. Назвав себя дочерью садовника, Леста тихо говорит Пламиду, что не советует отнимать у
жениха невесту, или витязю будет худо. Зломира даёт ей денег за цветы. Мнимая садовница оставляет их Зломире и уходит за другими для княжны. Увидев издали Милославу, Зломира отправляет Пламида выполнять его обещание; она же сама попытается возвратить любовь Видостана. Входит Видостан. Зломира дарит ему цветы, но прекрасные розы превращаются в колючий терновник. Зломира смущена: какая-то волшебная сила окружает ее. Указав Видостану на витязя Пламида, ласково беседующего с Милославой, Зломира старается вселить в сердце Видостана недоверие к невесте и возбудить в нём ревность. Видостан угрожает Пламиду своим мечом. Зломира торжествует: начало сделано. Она уходит. Вся кровь кипит в Видостане. Милослава тщетно пытается его успокоить. В этот миг появляется Леста, принявшая вид Пламида. Видостан требует от мнимого витязя объяснения, но его ответ не нравится Видостану. Не слушая уговоров Милославы, Видостан сражается с Лестой и поражает её. Она падает. Сильный удар грома. Появляется привидение в чёрных латах, с опущенным забралом. Привидение открывает Видостану, что он очарован: убитый витязь — не человек, а «существо особенного рода», превратившееся в витязя, что бы укротить безрассудный гнев Видостана. По просьбе Видостана, привидение поднимает забрало на шлеме, под ней видна мёртвая голова: это дух старого прародителя Мечида, который встал из могилы, что бы предотвратить убийство Видостаном невинного. Ударяет гром, и привидение исчезает, превратившись в синеватое пламя. Появляются Славомысл, Милослава, Зломира, Позвёзд и Превзыд, ищущие Видостана. Приходит и Пламид, которому Видостан говорит о своей ошибке и обещает быть другом. Зломира огорчена своей неудачей.
Комната с окошком. Покачиваясь, навеселе, входит с кружкой Тарабар: он пропадал было со скуки, выпил — и стало гораздо веселее. Пора убираться из этого места, где нет покоя: либо русалкам в когти попадёшь, либо старая Ратима замучит своими любовными докуками. Появляется Леста в виде мельничихи. Она сообщает, что прислана к приезжему князю Видостану одной женщиной, которая его ожидает, женщину эту Видостан прежде любил, а теперь покинул. Тарабар любезничает с ней. Леста просит его спеть песенку, которую он пел раньше. Тарабар готов, но просит за песню подарить ему поцелуй. Леста не понимает, что это такое. Тарабар поёт о поцелуе, и Леста подпевает ему, а затем убегает. Тарабар недоволен: молодые от него бегают, а влюбляются только старухи вроде мамки Ратимы. В ту самую минуту, когда Тарабар произносит её имя, входит Ратима. Она думает, что Тарабар вспомнил о ней. Тарабар хочет отвязаться от Ратимы, но та преследует его вопросом о сроке их свадьбы. Тарабар ни за что не хочет жениться. Тем не менее, Ратима уходит с твёрдой надеждой, что Тарабар будет её мужем. Для Тарбара же дело зависит от чуда: Ратима должна сперва помолодеть. Он так же уходит из комнаты. Входит Видостан. Все веселятся в княжеском тереме, только его ничто не радует. Удивительные приключения, случившиеся с Видостаном, наполняют его душу унынием. Видостан открывает окно и, любуясь прекрасным вечером, вспоминает о Лесте. Вновь слышна «небесная гармония», приводящая в восхищение Видостана. Он уходит на берег Днепра, надеясь найти разрешение волнующей загадки.
Живописная местность близ Днепра. С одной стороны на берегу видна часть дворца Славомысла. Небо усеяно звёздами, над рекой сияет полная луна. Тарабар с фонарём проходит в поисках Видостана, которого нигде не удаётся сыскать. Сестра Лесты, русалка Нериса, плавает по волнам, созывая пением своих подруг. Нериса выходит из воды и спрашивает Видостана, любит ли он Лесту. Видостан не может решительно ответить на этот вопрос: он любит Милославу и женится на ней. Но Нериса не согласна, что это должно помешать любить и Лесту. Вдали слышна приятная музыка. Наступил час собрания русалок, и Видостан должен удалиться, так как ни один смертный не может их видеть. Нериса погружается в воду, Видостан уходит. На поверхности Днепра появляются плавающие огоньки. Следуя за ними, два белых лебедя плывут посреди реки и везут сделанную из раковины колесницу, в которой сидит Леста, увенчанная короной, и Лида. Около колесницы плывут русалки. Все выходят из реки. Появляется призрачный дуб, вокруг которого русалки пляшут и поют. Крадучись, входит Тарабар и прячется за куст. Леста призывает русалок исполнить приказание «великой защитницы рек и потоков» — снять покрывала. Русалки снимают покрывала. Тарабар хотел бы иметь сто глаз, что бы получше разглядеть красоты русалок. Что бы его не заметили, он гасит свечу и приближается на несколько шагов. Вдруг слышен громоподобный шум. Нериса чувствует близость человека. Леста и другие русалки проворно заворачиваются в покрывала. За то, что человек осмелился приблизиться к торжественному собранию русалок, Леста приказывает им превратиться в чудовищ и наказать дерзкого. Русалки бросаются в реку. Священный дуб исчезает. Преследуемый чудовищами, Тарабар выбегает в оленьих рогах и зовёт на помощь. С одной стороны из терема выходят с факелами люди, за ними Славомысл, Кифар, Позвёзд, Превзыд, Пламид, а с другой — Видостан. Тарабар отбивается от чудовищ. Ударяет гром. В наказание за любопытство, чудовище уносит Тарабара на воздух. Все застывают от ужаса.
Лес. Остан с охотниками поют песню. После их ухода Нериса с русалками появляется в реке. В ожидании Видостана, Нериса выходит из воды и вешает покрывало на куст. Трубят в охотничий рог. Русалки исчезают в волнах. Приходит Тарабар с охотничьим рогом и бранит охотников, которые завели его в лес и разбрелись: того и гляди, попадёшь медведю в лапы. Увидев покрывало, Тарабар хочет забрать его с собой, но из реки раздаётся голос Нерисы, запрещающий его трогать. Тарабар отскакивает назад и оглядывается, но никого не видит. На его вопросы голос Нерисы отвечает то справа, то слева. Оробев, Тарабар трубит, надеясь на помощь охотников, отвечает только эхо. Подбадривая себя, Тарабар подходит к покрывалу, но русалки в реке советуют ему остерегаться. Тарабар ищет их: они хохочут в реке. Тарабар с удивлением смотрит на русалок. Полагая, что это их покрывало, Тарабар решает забрать его с тем, что бы владелица вышла из воды. Несмотря на вторичный запрет Нерисы, Тарабар в конце концов срывает покрывало. Слышен голос Лесты. Удар грома. Тарабар превращается в медведя. Русалки хохочут и прячутся в воду.
Появляется Видостан и, увидев медведя, устремляется на него с копьём. Превращённый Тарабар кричит, что он — княжеский конюший, и предупреждает Видостана, что бы тот не трогал покрывала, иначе злые русалки и князя превратят в какого-нибудь урода. Однако Видостан снимает покрывало. Медведь исчезает, а кустарник превращается в шалаш, в котором Леста с Лидой, в виде отшельниц, плетут корзины из прутьев. Видостан удивлён странным явлением: что могло принудить женщину в самой цветущей молодости оставить свет? Леста объясняет, что её привела в здешние места несчастная любовь, она оплакивает потерю милого, а дочь — потерю отца. Леста охотно простила бы эту неверность, если бы её возлюбленный согласился любить её только три дня в году. Видостан припоминает, что и русалка говорила ему то же самое. Он спрашивает женщину, как зовут её возлюбленного. «Видостан, князь Полоцкий, — отвечает она. Неужели князь забыл ту крестьянку, что пять лет назад так ласково приняла его в своей хижине? Может быть, теперь князю мешает её узнать платье пустынницы»? Леста и Лида превращаются в прелестных крестьянок, и Видостан признаётся, что узнал её. «Как это забавно, когда любовник поневоле должен признаться, что помнит свою любовницу», — язвительно смеётся Леста. Этот ребёнок — дочь князя. Видостан обещает не оставить их и наградить золотом и дорогими каменьями. Но раньше, чем завтра, он не может возвратиться, так как сегодня совершается его брак с Милославой. Леста просит, по крайней мере, позволения быть на свадьбе Видостана, но он не согласен. Тогда Леста требует исполнения только одного: что бы Видостан любил её три дня в году. Видостан не хочет обманывать свою супругу, однако Леста убеждена, что все женщины, раньше или позже, должны привыкнуть к обманам и непостоянству мужчин. Она убегает вместе с Лидой, оставив Видостана в тягостном размышлении.
Комната с окошком. Милослава жалуется: начало её любви было прекрасно, она надеялась, что путь её жизни будет усыпан цветами, но колючие тернии уже начинают появляться. Входит Вирсан: все уже возвратились с охоты, нет одного только князя Видостана, который отстал в лесу. Зная, что Вирсан прежде служил у князей полоцких, с младенчества знал Видостана и всегда находился при нём, Милослава просит сказать, любил ли князь кого-нибудь до неё. Вирсан удивлён подозрением княжны. Но Милославе известно, что князь обманывает её: недаром он носит при себе чей-то образ, который княжна нечаянно увидела. Смущает Милославу и то, что днепровская русалка так беспокоит всех с тех пор, как приехал Видостан. Сожалея, что она поклялась не открывать тайны, Милослава поручает Вирсану постараться узнать обо всём. Она, а следом за ней и Вирсан, уходят. Появляется Тарабар. Он никак не может понять, куда девался Видocтaн. Тарабар готов предположить, что князя унесли русалки. Входит Ратима: князь Славомысл требует, чтобы Тарабар сказал, где Видocтaн. Тарабар повторяет свое предположение, но Ратима прерывает его: ловчие не могли найти князя по всему лесу, и подозрение падает на Тарабара — не убил ли он Видостана. Тарабар пугается, а Ратима видит в его бледности подтверждение вины. Ратиме жаль его. Тарабар просит помочь ему бежать. Ратима согласна, но только в том случае, если он немедленно на ней женится. Тарабар отказывается купить себе спасение такой ценой. Ратима уговаривает Тарабара не упрямиться, но тщетно. Тарабар открывает дверь и видит страшное чудовище. Преследуемые им, Тарабар и Ратима в ужасе убегают.
Лес близ терема Славомысла. Кифар нигде не может найти Видостана. Вбегает Тарабар и спрашивает, не обнаружен ли князь. Кифар удивлен, что Видocтaн ушел от своей невесты перед самой свадьбой. Появляются Леста и Лида в виде путешественниц. Они направляют Кифара и Тарабара домой: князь уже возвратился к своей невесте и скоро пойдет к венцу. Тарабар недоумевает, откуда Леста знает Видостана. Показывая на Лиду, Леста рассказывает, что князь отдал ей девочку на воспитание с тем условием, что бы привести её к нему в день свадьбы. Тарабар поражён сходством девочки с Видостаном. Кифар полагает, что «невеста не очень будет довольна, когда через час после венца приведут этакий гостинец». Леста передаёт ему грамоту, которая оправдывает их. Тарабар и Кифар соглашаются отвести девочку к новобрачным. Леста уходит. Слышны трубы и литавры. Кифар предвкушает веселье: уже пошли к венцу. Тарабар смущен: что скажут, когда они приведут этот «живой подарок». Они утешаются тем, что жёны снисходительно относятся к шалостям своих мужей, вспоминая собственные проказы молодости.
Великолепный чертог князя Славомысла. Новобрачные идут от венца в сопровождении гостей и прислужников. Хор величает невесту. Вирсан просит позволения впустить странствующую девушку-певицу. Входит Леста в виде молдаванки с бандурой и кланяется во все стороны. Видocтaн сразу узнает ее. Она говорит Славомыслу, что пришла прямо от киевского князя, а странствует для того, чтобы искусством собрать немного денег и построить в лесу келью, так как хочет стать пустынницей. Позвёзд советует ей лучше выбрать себе жениха. Но Леста возражает: нынче трудно жить с мужьями, они не хотят быть верными. Все смеются. Видостан в замешательстве. По просьбе Славомысла, Леста поет о молодом витязе, который искал и нашел себе подругу, полюбил и был счастлив, но для счастливой жизни нужна не только «прелесть и краса одна», а «души потребна нежность и сердца непорочность». По окончании пения Леста пристально глядит на Видостана, а Тарабар с Кифаром приводят порученную им девочку. Все изумлены. Славомысл читает переданную ему Кифаром грамоту: в ней содержится просьба к Видостану и Милославе воспитать это дитя, происходящее от благородных родителей княжеской фамилии. Лида просит Видостана и Милославу быть ей отцом и матерью. Леста хочет получить из рук Видостана «кубок сладкого мёду, что б выпить за здоровье новобрачных». Видостан, дрожа, подаёт ей кубок, взяв который, Леста становится против князя, предсказывает ему богатство, счастливую и весёлую жизнь с Милославой до тех пор, пока… Здесь Леста разражается смехом. Вдали слышен гром. Леста обращается к Милославе с просьбой позволить начать с её супругом свадебный танец. Когда Леста выходит на середину с Видостаном, кубок в её руках воспламеняется, и из него бьёт огненный фонтан. Удар грома. Все в ужасе застывают. Витязи обнажают мечи. Леста срывает с головы Милославы брачный убор. Вместе с Видостаном Леста проваливается сквозь землю. «На театре тьма, освещаемая беспрестанными молниями». Слышны сильные удары грома. «Все в движении, изображающем страх и ужас». Незримый хор излагая происходящее. «Прежняя шумная музыка мало-помалу утихает и переходит в нежную гармонию». Постепенно утихает хор, ибо «всё приходит в некоторое очаровательное ослабление». Появляется Лида в своем настоящем виде, она играет на волшебных рылях и поёт: «Гром и буря утихает от волшебной песни сей,/ Всяк из вас теперь предстанет пред трон матери моей». Она машет рукой, раздаётся гром. «На театре слышна приятная гармония, составленная из духовых инструментов. Театр переменяется и представляет хрустальные чертоги русалки, на дне Днепра».
Леста на троне. На возвышении, на коленях перед ней, Видостан. По ступеням стоят с розовыми гирляндами русалки, держа над любовниками венки.
Хор русалок с балетом: «Блаженствуй, царица драгая,/ В счастье свой век провождай;/ Нежного друга лаская, сладость любови вкушай».
Хор охотников.
Трубят! Поспешим,
Весь лес окружим,
И станем разить свирепых зверей.
На них нападём
Мы с острым копьём,
И кровью зверей его обагрим.
Леста.
Тот день недолго продолжался,
Когда с тобою я была,
Когда ты мною восхищался
И клятву дал любить меня!
Хор русалок.
Всегда сей день воспоминай
И долги любви не забывай!
Xор охотников.
Трубят, нас зовут
И знак подают,
Что зверь окружён,
В крови обагрён.
Остан
(Видостану, в виде арии)
Давно желал родитель твой,
Чтоб сочетать тебя c княжной,
Устроив в жизни то своей
Для пользы общей и твоей.
Тебе осталось довершить,
Княжну в супруги получить;
Такой союз ваш процветёт,
Плоды полезны принесёт.
Видостан (садится под дерево). Я как будто приколдован к этому месту и не могу забыть того, что со мною приключилось.
Видостан (вскочив). Что это значит? Какое невидимое вещество окружает меня?
Леста
(невидимо)
Приди в чертог ко мне златой.
Приди, о князь мой дорогой!
Там наслажденье обретёшь,
Невесту милую найдешь.
Видостан. Какое прелестное пение! Наяву ли я это слышу или во сне?
Леста.
Познай, сколь я тебя люблю
И жаром нежности горю.
Хоть ищут все любви моей,
Но тщетен будет труд их сей.
Видостан (оглядывается на все стороны). Странное дело! Откуда бы происходило это очаровательное пение?
Леста.
Я страсть их буду презирать
И только лишь к тебе пылать.
Хочу твоею только быть
И одного тебя любить!
Видостан. Что я вижу! Кто ты такова, прелестная певица, восхитившая чувства мои? Кто ты такова?
Леста. Неужели ты меня забыл? Ты некогда имел убежище в моей хижине, укрываясь от ужасной бури, которая застигла тебя в лесу, о Видостан! Я приняла тебя тогда в мои объятия, и приятный сок восстановил спокойствие в душе твоей.
Видостан. Как? О, ужасная мысль! Неужели ты?
Леста. Я — твоя приятельница!
Видостан. Приятельница! (Приближается к берегу).
Лида.
Мужчины на свете,
Как мухи, к нам льнут,
Имея в предмете,
Чтоб нас обмануть,
Сегодня ласкают,
А завтра бранят.
Одну обожают,
Другой изменят.
Всегда лицемерят
В приязни своей,
И клятвой уверят,
Не следуя ей.
Бегите, страшитесь
Измены такой.
Мужчин берегитесь,
Что рушат покой!
Кифар.
Кто милую жену найдёт,
Тот век счастливо проведёт.
Отрада старому тогда,
Когда младая с ним жена.
Любви и нежности предмет,
Который нас хранит от бед
Есть верная всегда жена;
Она на то и создана.
Хотя б чахоткой кто страдал,
Женясь, страдать бы переставь.
Кого душевна скорбь крушит,
То поцелуй всё исцелит.
Жена умеет пособить,
Когда захочет угодить.
Поверьте мне, что я сказал,
На свете много я видал.
Кифар.
Приятну жизнь любовь творит,
Питает дух отрадой.
Любовь, вино нас веселит,
Грусть гонит прочь c досадой.
Хор.
В любви, вине вкушай повой,
Они дают нам рай земной!
Кифар.
Приятнее что может быть,
Как браком наслаждаться,
Супругу искренно любить
И ею восхищаться?
Хор.
Где утверждён союз такой,
Супружество там рай земной!
Кифар.
Чету драгую сохранит
Любовь от искушенья;
Союз их щедро наградить,
Дарами утешенья.
Хор.
Коль сохранят союз святой,
То вкусят рай они земной.
Тарабар
(один)
Младые красотки — приманка мужчин,
Искусно умеют прельщать.
Лишь милая взглянет, вся кровь закипит
И сердце забьется тотчас.
Когда ж поцелует, растаешь как снег
И нехотя будешь любовью страдать.
Они нежным взором и камень смягчат.
Прогонят улыбкой всю грусть,
И только лишь бросят на нас страстный взгляд,
Взволнуют мысль нашу и кровь.
Мы их обожаем, скучаем без них;
Во всяких затеях готовы служить!
Леста.
Исполнен свет о мне хвалой,
Что хорошо пряла;
То знал и малый, и большой,
Какой барыш брала.
Прилежно трудилась весь день я и ночь,
И скуки не зная, пряла я в полночь.
Случилось мне сидеть одной
Во светлице своей,
Явилась женщина пред мной
В одежде белой вся.
Возьми, мне сказала, сие веретено,
Которое сучит лишь злато одно.
Тарабар.
На что так чудесить,
К чему куролесить,
Других обижать?!
Всяк должен стараться,
Одним наслаждаться,
Другого не брать.
Но можно ль сердцу запретить,
Что бы прелестных не любить?
Хоть часто гоняют,
Бранят и щуняют,
Любить не велят,
Однако украдкой
И c умной догадкой,
Тихонько шалят.
Таков уж видно белый свет,
Что в нём и постоянства нет!
Хор плавающих русалок.
Твой смущенный дух страдает,
Огнь любови грудь терзает! --
Нет с тобой, ax! Нет того,
Кто милее был всего!
Забудь ты скуку,
Любовну муку,
Престань терзаться
И сокрушаться!
Хор русалок.
Мы живём в воде, эфире,
В земных безднах, во всём мире,
Будь учтив, нас почитай.
Никогда не забывайся,
Нами дерзко не ругайся
И отмщенья избегай.
Хор духов.
Тарабар, Тарабар!
Ты от нас здесь не уйдешь
И отмщенья не минешь.
Хор
(со смехом)
Как его теперь вертит,
Он кружится и кричит.
Остан
(поёт)
Однажды витязь шёл младой
По берегу Днепра гулять,
С девицей встретившись драгой,
Речам приветным стал внимать.
Она тут песнею своей
Прельстила так, что витязь сей,
Её пленившись красотой,
Подвластен стал ей всей душой.
Тогда он нежной страстью тлел,
Клялся любить всегда одну,
И лишь обнять ее хотел --
Вдруг с ней пошёл реки ко дну.
Теперь его за то бранят
И потихоньку говорят:
Что через год, с минуты той,
Он чёрту сделался слугой.
Леста.
Столь силен есть любви закон,
Что всеми управляет.
Любовь, в сердцах поставив трон,
Власть всюду простирает;
Сердца приятностью живит
И нежным их союз творит.
Прямой блаженства есть предмет
Любовь, для смертных рода;
Без ней забав, утех нам нет,
Пуста, мертва природа.
Кого ж любви луч озарил,
Тот в жизни счастье всё вкусил.
Лида
(играя на рылях)
Полно вздорить, начните плясать,
Бросьте вы ссору, примитесь скакать.
За руки взявшись в веселье таком,
Выше скачите, вертитесь кругом.
Полно вздорить, начните плясать,
Бросьте вы ссору, примитесь скакать.
Лучше жить дружно, чем гневом пылать,
Будьте согласны, начините плясать.
Леста.
Эту корзинку, всю полну цветов,
Я принесла вам из наших садов.
Розы, фиалки, лилеи здесь есть,
Можно прекрасной венок себе сплесть.
Хоть лицо ваше, как роза, цветёт,
Но в лестном цвете сем прочности нет.
Как роза нежна от стужи падёт,
Так краса ваша увянет, пройдёт.
Тарабар.
Любовь неразлучна бывает c вином,
И смертным утехи даёт.
С Венерою Бахус в Олимпе своём
В веселье и дружбе живёт.
Лишь только случится вино нам вкусить,
Тогда вдруг охота приходит любить.
Вино укрепляет, вино веселит,
Прочь гонит заботы, печаль.
Любовь услаждает, утехи сулит
И счастье прямое даёт.
Нет лучшего в свете, как только лишь пить --
Всегда быть весёлым и женщин любить!
Тарабар.
Приятный поцелуй, как сон,
Исчезнет вмиг, пройдёт.
Леста.
Но если этот сладкий сон
За сердце ущипнёт? --
Тарабар.
Тогда, как этому помочь,
Любовь научит нас.
Леста.
Она прогонит скуку прочь,
Придёт веселья час.
Оба.
Когда поцелуешь, то кровь закипит
И сердце начнёт трепетать;
Любовь поцелуем живит, веселит,
Так станем любить, целовать.
Тарабар.
Секретом никто таковым не владел,
Старух бы которой младыми творил,
Ах! Если бы этот секрет я имел,
Тогда бы богаче на свете всех был.
Когда бы я способ найти мог такой,
Которой пригоден красу сохранять;
Тогда бы красотки ко мне шли толпой,
Они беспрестанно желают пленять.
(Уходит).
Хор русалок.
Подруги, в празднестве таком,
Увенчанные тростником,
Оставим дно глубоких вод,
Составим пляски, хоровод --
Царице в том чтоб угодить.
Наш долг послушными ей быть.
Её чертог как невредим,
Так мы союз свой сохраним.
Останъ.
Лишь мрачна ночь
Сокрылась прочь
От солнечных лучей,
Мы в лес спешим
И там хотим
Разить копьём зверей.
Лай слышен псов
Вокруг лесов
И громкой крик псарей.
В рога трубят,
«Го! Го»! — кричат,
Достигнувши полей.
Лишь зверь падёт,
Пора придёт,
Добычу нам делить,
Тогда домой
Пойдём толпой.
Вино пенисто пить.
Леста.
Вы нам верность никогда
Не хотите сохранить,
Хоть клянетесь завсегда
Вечно нас любить.
Поцелуи от одной
Скоро скуку наведут,
Нежны ласки от другой
На день лишь займут.
Ни угрозы, ни приязнь
Удержать не могут вас;
Вы, откинув всю боязнь,
Терзаете нас.
Браком хоть обязан кто
Завсегда одну любить,
Но считает за ничто
В клятве изменить.
Леста, Кифар и Тарабар
(вместе)
Кто бедным милости творит
И странникам даёт покой,
Кто страждущих людей хранит
От зла и клеветы людской,
Тот милостью врагов попрал
И имя честного снискал.
Кто от природы сотворён
Чувствительным и добрым быть,
Но бедностью хоть угнетён,
То может век счастливо жить.
Чины, богатство нам во вред,
Коль честности прямой в нас нет!
Тарабар.
Как мальчиком еще я был,
Во мне кипела кровь.
Кифар.
Всегда смеялся я, шутил;
Не знал, что есть любовь.
Оба.
Веселая мне жизнь была;
Я, прыгая, пел: «Тра-ла-ла»!
Тарабар.
Лишь минуло семнадцать лет,
То быть сам-друг желал.
Кифар.
Я весь избегал белый свет,
Подруги все искал.
Оба.
И где лишь девушка была,
То, подбежав, пел: «Тра-ла-ла»!
Тарабар.
Теперь совсем я возмужал,
Женишься захотел.
Кифар.
И я любить не перестал,
Хотя поустарел.
Оба.
Когда б красотка здесь была,
Тотчас бы стал петь «тра-ла-ла»!
Хор.
В приятном торжестве таком,
Украсим розовым венком
Невестино чело,
Чтоб бед не знать ей никогда
И счастье чтоб её всегда,
Как райский крин, цвело.
Леста.
Пошёл в путь витязь молодой
Искать подруги дорогой;
Нашёл красу прелестну,
Приветливу, любезну;
Всем сердцем полюбил
И выбором доволен был.
Не прелесть и краса одна —
Для жизни счастливой нужна,
Души потребна нежность
И сердца непорочность.
Кто клад найти умел такой,
Тот кончит век счастливо свой!
Леста.
Да здравствует светлейшая чета
И в счастье проживёт несчётные лета!
Леста.
Повелеваю всем ослепнуть вам!
Земле — трястись! Обрушиться — стенам!
Любови жертва в эту ночь
Восхитится отсюда прочь!
(Проваливается вместе с Видостаном).
Хор.
Ударил гром! Земля трясется,
От ужаса весь дух мятётся.
Во мрак молнии блестят,
Зажечь все здание грозят!
Хор.
Сей приятный, нежный глас
Утешителен для нас.
Лида.
Гром и буря утихает
От волшебной песни сей.
Всяк из вас теперь предстанет
Пред трон матери моей!
Блаженствуй, царица драгая,
В счастье свой век провождай!
Нежного друга лаская,
Сладость любови вкушай!
Видостан снова на земле и справляет свадебный пир. Леста в облике безобразной нищей появляется на пиру и дарит князю пару голубей: он должен хранить их под страхом несчастья. Тарабару поручают смотреть за голубями. Приняв облик дочери мельника, Леста нанимается в няньки к Лиде, которую берет на воспитание Милослава. Князь признается молодой княгине, что Лида — его дочь, а Милослава, в свою очередь, рассказывает Видостану о явлении ей русалки в виде «прародительницы». Таким образом, Видостан и Милослава нарушили свои клятвы, а Тарабар, между тем, выпустил на волю голубей; Леста угрожает всем мщением. Вндостан бросает в Днепр подаренный ему Лестой перстень и отрекается от своей любви к ней. В отместку Леста похищает Милославу и уносит с собой в подводное царство. Славомысл и Видостан молят Лесту сжалиться над княгиней. Русалка прощает Видостана и в своих чертогах возвращает ему Милославу. По приказанию Лесты, Тарабар должен жениться на мамке Милославы — старухе Ратиме.
Хор русалок.
Любови подвиг совершён;
Волшебством Лесты утверждён!
Теперь ты к нам в союз вступил,
Блаженство, счастье всё вкусил!
Всегда в союзе сём пребудь:
Счастлив, благополучен будь.
Лида.
Торжествуйте брак священный
Нежной, искренней четы.
Вот венок, из роз сплетенный!
Позабудьте все мечты.
Хор.
Что было здесь? Или то сон?
Непостижим и странен он!
Оставим, забудем, что было,
Начнём веселиться, скакать;
Ненужно здесь сердце уныло,
Мы станем играть и плясать.
Леста.
На брак пришла я к вам священный
И дар с собою драгоценный
В мешочке этом приношу,
Принять его тебя прошу.
Тарабар.
Ты зачем пришла, хрычовка?
Вон поди с мешком, колдовка!
Леста.
Примите дар в мешочке сем!
Я чем богата, рада тем.
Остан и Кифар.
Здесь пара белых голубей…
Леста.
Они избавят вас от бед.
Счастливо будете вы жить,
Но молчаливы должны быть!
Хор.
Хоть подарок мал, возьмём,
Коль усердна так она --
И за то ей поднесём
Кубок доброго вина.
Речитатив.
Леста.
Покуда голуби жить будут,
Дни ваши счастливы пребудут;
Когда умрут — c минуты той
Исчезнет счастье и покой.
Хор.
Да будут голуби священны
На долю время сохранены!
Леста.
Но судьбы определенье
Отдаёт их в сохраненье
Лишь единому из тех,
Кто невиннее вас всех.
Хор.
Кто ж невиннее здесь всех
И кого избрать из всех?
Леста.
Тарабара!
Хор.
Тарабара?
Тарабар.
Меня? Как могу поверить я,
Будто лучше нет меня?
Леста.
Ты голубей сих сберечь постарайся,
От этой должности не отрекайся;
Если исполнишь всё, что прикажу,
Тебя женою за то награжу.
Тарабар.
Я ничего от тебя не хочу.
Хор.
Ты голубей сих хранить постарайся,
От этой должности не отрекайся;
Будь ей послушен во всём, что велит.
Тебя женою за то наградит!
Леста.
Что хочу, то совершаю:
Я стихии укрощаю!
Земля, воздух, огнь, вода
Мне послушны завсегда.
И повсюду во вселенной,
Моей сил неизменной
Всё к услугам предстоит
И законы мои чтит,
Кои власть моя дает;
Ей пределов нигде нет!
Лида.
Вот эта пара голубей
Тебя всем наделит
И для утехи в жизни сей
Женою наградит.
Старайся в клетке их хранить,
Чтоб счастливо, спокойно жить.
Мой батюшка всегда шалит.
А я? Его я сын.
На девок пристально глядит,
И я туда ж за ним:
«Тра-ла-ла»!
Тарабар.
Отнюдь я не стану грешить,
С чертями что б дружбу водить:
Хотя с них и деньги возьмёшь;
Но после к ним в Ад попадёшь,
Здесь очень прибыток худой,
Коль бес всегда будет со мной,
И как бы я ни был богат;
Но чёрту всегда буду брат.
Теперь, как честной человек,
Живу здесь спокойно свой век;
Над чёртом смеюсь завсегда,
Не трушу его никогда.
Остан.
Однажды витязь в путь спешил,
Питая страсть слепую;
Любовный жар его водил,
С одной страны в другую.
И так почти уж целый год
Напрасен был его поход;
Случилось, что в лесу он спал,
Вдруг крик его на помощь звал.
Тогда, оставив сладкий сон,
На помощь устремился.
Возлюбленну увидел он,
Увидев, изумился! --
Разбойник руки ей связал
И жалким воплям не внимал,
Старался деву взять во власть,
Что б подлую насытить страсть.
«Постой, — вскричал он, — ты злодей»!
И мстящею рукою
Сразив врага девицы сей,
Он взял её с собою.
Потом на лошадь посадил
И в дом отца её спешил.
Отец, в восторге от сего,
Свою дочь отдал за него.
Кифар.
Милы красотки, всегда скажу вам,
Не верьте мужчинам, их лестным словам.
Клянутся всечасно,
Но все то напрасно.
Они только мыслят, чтоб как вас прельстить
И после того вам навек изменить.
Их мысли, как ветер, туда и сюда;
Мужчины так точно вас любят — всегда.
Если клянутся в любови одной,
То взоры и сердце склоняют к другой.
Сказать правду можно:
Любовь мужчин ложна.
Целуют, играют, чтоб скуку прогнать;
Чужих жён стараются ложно прельщать.
Поверьте мне в этом, умна речь моя:
Мужчины такие все точно, как я!
Лида и мальчик
(дуэт)
Нас пара, мы будем
Примером других;
Целуемся, любим,
Не хуже больших.
Мы также умеем
Резвиться, играть,
Да только не смеем
Себя показать.
f
Когда же побольше
Мы здесь поживём,
Приятностей больше
Тогда мы найдём.
Начнём веселиться,
И станем плясать;
Вдруг юность промчится,
Престанешь скакать.
Хор русалок
Вот, вот, вот! Здесь кубок блестит,
Жажду вашу утолит,
Сердце, душу оживит!
Милые, пойдите к нам,
Что бы жить в любви здесь вам.
Леста.
Как смеете русалками ругаться?
Поступки дерзкие за то вам отомстятся;
Теперь всесильную познайте власть мою.
Я стаду диких обезьян вас отдаю!
Леста.
Счастлив в свете тот супруг,
Кто любим своей женой.
В нём всегда спокоен дух,
И доволен он судьбой.
Милой взор, приятный глас
Восхищает всякий час!
Хор
(повторяет)
Счасгплив в свете тот супруг,
Кто любим своей женой, и проч.
Леста.
Счастлив, счастлив сей супруг,
И спокоен он век свой;
Жена, милый, верный друг,
Для него есть рай земной.
Витязь, сколь твой век блажен,
Ты ценой сей награждён!
Остан.
Ступай, ступай в толпу псарей,
Рогов их звук тебя зовёт.
В лесах гоняя там зверей,
Любовна страсть твоя пройдёт.
Ступай туда, где Днепр течёт,
И нежна страсть тебя влечёт.
Уже раздался звук в лесах,
И смутный всюду крик, лай псов,
Зовут тебя в полях, горах,
Сразить чтоб зверя был готов.
Природа взор твой там пленит
И в сердце радость оживит.
Тарабар.
Как сердце трепещет, как кровь вся кипит,
Девицу увижу лишь я!
Леста.
Когда на меня молодец поглядит,
Душа вся растает моя!
Оба.
Запрыгает сердце, забьётся: «Ток-ток»!
Встрепещет как птичка, попавши в силок.
Тарабар.
Когда же красотка мне даст поцелуй,
Встревожит всю душу мою.
Леста.
А если красавец полюбит меня;
Я буду сама не своя.
Оба.
Любовь лишь едина нам счастье даёт.
Она нас к утехам, к веселью ведёт.
Лида.
Скажи, что я навек твоя.
Так вот тебе рука моя.
Хотя еще мал возраст мой,
Однако ж недурна собой;
Я с головы до самых пят
Ратима — только из ребят.
Не знаю я, что есть любовь;
Не знаю, как пылает кровь.
Всегда бываю весела,
Скачу, пою я: «Тра-ла-ла».
Я c головы до самых пят
Ратима — только из ребят!
Леста.
В водах я обитаю
И все могу творить,
Тебя иметь желаю
И завсегда любить.
Оставь свое сомненье
И не терзай себя.
Прими то в рассужденье,
Сколь я люблю тебя.
Тарабар.
Что б было в жизни утешенье,
Любовь нам женщин создала
И, нежных чувств для услажденья,
На вкус их всякому дала:
То черноглазых, чернобровых,
То смуглых, милых и суровых.
Когда б на выбор нам всех дали,
Тотчас бы мы разбраковали,
Волос нам не мешал бы цвет:
Любови в этом нужды нет!
Беляночку бы в воскресенье,
Чернавку б в понедельник взял;
Смуглянку с взором умиленья,
Во вторник при себе держал;
А в среду бы играл с белянкой
И с миловидною смуглянкой;
В четверг и пятницу ласкался,
Со всеми ими целовался:
Весь день в субботу б отдыхал,
А там, как прежде, начинал!
Леста.
Чурилка-детина хорош хоть куда,
Прилежен в работе и весел всегда;
Когда на него брошу милый я взгляд,
Тогда для меня он хоть в воду так рад.
Он скоро уж будет и мужем моим,
Спокойно и дружно я стану жить с ним.
В любви неизменной мне слово дано,
А к свадьбе и пиво у нас сварено.
Когда ж я Чурилкина буду жена,
То век мой останусь ему я верна.
Любить кроме мужа? Осудит весь свет!
Такого в деревне обычая нет.
Хор.
Тарабаря чи, чарибари ма.
Чуримари ни, цурибари ма.
Пичи, пачи, тичи, тачи,
Тароабарй чи!
Тарабари чи, чарибари ма.
Черимери ни, емифари ли
Кичи, коки, манили.
Тики, токи, тикили.
Тарабари чи чериманилери ни
Тарабари чи, тачуримури ки.
Леста
(речитатив)
Несчастные! За то в отмщенье,
Что оказали мне презренье,
Да будет вся сия страна
В ужасну степь обращена!
(Ария).
Милости вас прошу,
Я к услугам приношу
Всё, что есть припасено:
Сладко кушанье, вино,
Творог и сметана, индейки, цыплята,
Баранина, гуси, блины, поросята
И разная водка, мёд, пиво, грушовка,
Малиновка сладка, густая вишнёвка.
Что угодно лишь спросить,
Постараюсь угостить.
(Речитатив).
Волшебство вас влечёт
В воздушное селенье;
Русалка казнь даёт
За ваше к ней презренье.
Хор духов.
Ура, ура! Он кричит:
Посмотри, он летит!
Видостан.
Везде лишь скуку я встречаю,
Ничто меня не веселит,
Всечасно мучусь и страдаю ,
Спокойствие от меня бежит!
Страшусь узнать тому причину,
Стараюсь убегать от всех.
Питая в сердце грусть едину,
Нигде не нахожу утех.
Прервать не знаю чем страданье,
Чем мрак души моей прогнать!
Волшебное очарованье
Меня заставило стенать.
Кифар.
Любовь блаженство обещает,
Приманчив глас её для всех;
Она забавами прельщает
И после всех лишит утех.
Отраду в муках лишь находит,
Спокойствие рушит навсегда;
Раздоры, ревность производит,
Уму не внемля никогда.
А кто в любви не искусился,
Спокойно тот всегда живет;
Когда ж к сей страсти прилепился,
Плачевно век свой проведёт!
Леста.
Так должно в брачну жизнь вступать,
Чтоб после не тужить.
Таравар.
Не будет грусть-тоска терзать,
Коль с милым станешь жить.
Листа.
Любовь приятна для сердец,
И скучен брак для них.
Тарабар.
Он есть прямой любви венец
Среди забот своих.
Леста.
Но должно к браку приступать,
Додумавши с собой!
Тарабар.
Затем, чтоб после не страдать
И не сгубить век свой.
Леста.
Прощай, меня ты не забудь,
Всегда воспоминай!
Тарабар.
Здорова, счастлива пребудь.
Прощай, прощай, прощай!
Леста.
По метлы, по метлы!
Кому надо мётел? --
Я старалась выбирать
Прутья, в метлы чтоб связать
И несть на продажу.
Раскупайте товар сей,
Раскупайте поскорей,
Он вам пригодится.
По метлы, по метлы!
Кому надо мётел? --
Если б здесь могла сыскать,
Кому метлы все продать,
Тот бы вас повыгнал.
Он бы вымел вас на двор,
Как метут из горниц сор,
Я вас уверяю.
Тарабар.
Непостоянен женский нрав,
Скажу я без стыда.
Они грустят среди забав,
Лукавы завсегда.
Начнут то плакать, хохотать,
В свои чтоб руки нас прибрать.
За всем тем про женщин такой дам ответ:
Что в свете милее и лучше их нет.
Когда б свет жён не произвел,
Что б были мы тогда?
Никто б подруги не имел
И жил один всегда;
Не знал бы естества закон
И как на свет явился он.
Коль женщины в свет нас могли произвесть,
Что ж в жизни милее и лучше их есть?
Тарабар, Кифар, Леста.
Мы после бури и дождей,
Всегда должны ждать ясных дней.
И без надежды нельзя жить,
Чтоб рок не мог нас утеснить!
Одна минута иногда
Разрушит злобу навсегда.
Кто роком ныне угнетён,
Надеждой завтра тот пленён.
Тарабар.
С чертями дружбу кто сведёт,
Погубит тот себя;
Того смотри, как чёрт возьмёт
И скрючит вдруг тебя.
Никто от них уж не уйдёт,
Бес в малу скважину пройдёт --
И за его к тебе любовь,
Твою от скуки выпьет кровь.
Обычай у меня такой,
Жену себе избрать --
Была чтоб с телом и душой,
Умела угождать.
С чертовками же поводись --
Всего лишь бойся и страшись.
И мало проку будет тут,
Когда башку тебе свернут.
Леста.
Всюду зрю любовь в природе:
Соловей любовь поёт.
Её тварь чтит в всяком роде
И свой долг ей отдаёт.
Там струясь среди полей,
Шепчет про любовь ручей.
О любовь! Священна ты,
Зрю везде твои следы!
Хоть ударит страшный гром,
Буря ль потрясёт землёй;
Нужды нет любови в том,
Везде зрит она покой.
Любовь царствует в лесах,
Где птиц разных хор поёт,
В земле, воздухе и водах
Ею всяка тварь живёт.
Лида.
Сюда всех провожу
Со пламенником вас,
И Леста, вам скажу,
Здесь явится сейчас.
Xор.
Лучами свае озарена
Из горних мест грядёт она,
Громовым треском окружена.
Ей молния во власть дана!
Над восьми властвует духами,
Руки движеньем всё творит.
Приблизясь тихими стопами
К местам, где вечный свет блестит.
Лeста.
Смотри, безумец, я отмщена!
Твоей изменой раздражена,
Тебя я стану презирать!
Хор.
Она цвела, как нежна роза;
Увяла, будто от мороза.
Несчастлив жребий её был,
Удар громовый поразил.
Леста и русалки.
Спокойно, счастливо живите,
Друг друга искренно любите!
Хор.
Будь наша защита, храпи нас от бед;
Внемли наши клятвы, внемли наш обет:
Мы все тебя любим и все тебя чтим,
Твои мы уставы всегда сохраним.
Видостан снова у берега Днепра. Он счастливо прожил год с женой, но теперь опять ищет Лесту. Русалка также признается к своем чувстве к князю, но отвергает его любовь: после испытаний Видостан будет счастлив с Милославой. Пламид и Зломира восстанавливают Славомысла против Видостана; ссора князя со своим тестем едва не заканчивается поединком, который предотвращается появлением предка Видостана. Под видом молодого витязя, Леста является к Милославе. Подозревая княгиню в измене, Видостан с мечом в руках бросается на витязя, который превращается в русалку. В наказание за неверность Видостана Леста похищает Милославу; он сможет получить свою жену лишь после того, как раскается. Милослава в чертогах русалки, в объятиях Лесты. Отделенный от них огненной рекой. Видостан взывает к любимой супруге.
Хор охотников.
Громовы трески раздаются!
Дожди рекой из облак льются
Нуда теперь бежать?
Спасенья где искать?
Тарабар.
Нет сил более тащиться,
Лучше здесь остановишься,
Непогоду переждать.
Видостан.
Если ты молчать не станешь,
Докучать не перестанешь,
Я велю тебя унять.
Кифар.
О! Когда б прошли скорее
Тучи грозные от нас!
Остан.
Ободрись и будь смелее;
Твердость нам нужна сейчас.
Тарабарь и Кифар.
Ах! Зачем пошли мы с ними?
Что б скитаться по лесам!
Лешим только да бесам
Можно быть с людьми такими.
Видостан и Остан.
Здесь в долине безопасной
Можем мы спокойны быть.
Tарабар и Кифар.
От беды такой ужасной
Нам приходит волком выть.
Видостан и Остан.
Мы избавились напасти!
Тарабар и Кифар.
Не избегнуть нам злой части!
Видостан и Остан.
Бурны ветры утихают;
Страшны громы умолкают;
Боги нас спасут от бед!
Скоро, скоро все пройдет.
Тарабарь и Кифар.
Боги! Вас мы призываем,
И в мольбах не умолкаем:
Вы спасите нас от бед,
И тогда наш страх пройдет!
Кифар и Остан.
В водах Днепровских обитает
Богиня, милостива к нам,
Она хранит нас, защищаешь,
Во власть не предаёт бедам.
Ее за то мы почитаем,
Благодарим и прославляем.
Она, щедроты изливая,
Заставила себя любить;
Обильной жатвой наделяя,
Должна хвалима всеми быть.
Ее всегда мы почитаем,
Благодарим и прославляем.
Леста.
Кто, презрев нежную любовь,
Холодность изъявляет;
Тот тягость бедственных оков
Всечасно ощущает!
Супругу станешь коль любить,
Тогда спокоен можешь быть!
Хор русалок.
Всегда сие воспоминай
И никогда не забывай!
Тарабар.
Мне кажется, что хочет шутку
Сыграть со мною Сатана;
Он, дьявольски настроив дудку,
Трубит, как в рог, к себе маня.
Но не удастся ему в этом,
Божусь я в том пред целым светом;
Не в первой раз со мной он шутит,
К себе желая приманить;
Но нет, обманом не принудит
Меня слугою чёрту быть.
За милость эту благодарен
И не хочу живой быть жарен.
Лида.
Где терем Любеч мне найти,
В долине сей отлогой? --
В котору сторону идти,
Каким путём-дорогой?
И знаешь ли хоть ты? Скажи
И путь мне в терем покажи.
Сказали мне, что там живут
Князь и его супруга,
Счастливо дни свои ведут
И любят лишь друг друга.
То правда или нет? Скажи
И путь мне в терем покажи.
(Уходит).
Кифар.
Блаженна участь тех людей,
Которы справедливы;
Остан.
Имеют искренних друзей,
Сердца не горделивы.
Оба.
Они живут спокойно век,
Боится злой их человек.
Кифар.
Кто в сердце истину хранит,
Никем не презираем.
Остан.
Одних злодеев лишь бранит
И взором устрашает.
Оба.
К блаженству создан тот людей,
Доволен участью своей.
Нериса и три русалки.
Посмотрите, как повеса
Растянулся здесь и спит;
Должно проучить балбеса,
Он покудова храпит.
Нериса.
Его надобно связать,
1-ая русалка.
Чтобы впредь был поумнее;
2-ая русалка.
Руки, ноги спеленать.
3-тья русалка.
Так начнемте поскорее,
Станем, станем пеленать.
Вместе.
Станем мы его вязать.
Как пора придёт проснуться,
Чтоб не смел и ворохнуться!
Станем, станем пеленать.
Леста. Кто здесь так кричит? (Подойдя к Тарабару). Ха, ха, хи! Что с тобою сделалось?
Тарабар. Разве ты не видишь, что я ворохнуться не могу? Распеленай меня, или я стану кричать изо всей силы.
Леста. Ха, ха, ха! Да кто это спеленал тебя, бедного ребенка?
Тарабар. Кому, кроме проклятых русалок, которые того только и смотрят, как бы подшутить надо мною. Распеленай меня поскорее, я тебе все расскажу.
Леста. Жаль мне тебя. (Распеленывает Тарабара). Видно, что ты заснул крепко. Вперед остерегайся, чтоб не случилось чего-нибудь похуже.
Тарабар (смотрит на нее умильно). Я лишь теперь рассмотрел, какая ты красотка. Не в этой ли хижине ты живешь?
Леста. Конечно. Разве ты не знаешь меня и матушку мою, прачку?
Тарабар. Нет! Я тебя никогда не видывал. А это что у тебя в корзинке?
Леста. Тут всего довольно, а, между прочим, есть и для тебя подарок.
Тарабар. Что бы это такое было? Я от этаких красоток люблю брать подарки.
Леста (насмешливо). В самом деле?
Тарабар. Знаешь ли ты, что чем более я на тебя смотрю, тем более ты мне нравишься.
Леста. Это нехорошо, для того что у тебя есть жена.
Тарабар (вздыхая). Ох, не вспоминай мне об этой бесподобной красавице!
Леста. Для чего же ты не поспешаешь к ней?
Тарабар. Для того, что это совсем не нужно. Признаться тебе, мы живем не слишком согласно.
Леста. Если ты не любишь Ратиму, зачем же ты на ней женился?
Тарабар. Я этому не виноват. Проклятая русалка обманула меня!
Леста. Не брани русалку, или…
Тарабар. Я говорю правду. Она выдала за меня молодую, прекрасную девушку, а лишь я женился, то опять эта красотка сделалась старухою Ратимою, которая вгонит меня скоро в гроб ласкою, которую оказывает она спине моей своими кулаками.
Леста. У меня есть нечто в этой корзинке, которое сделает жену твою такою смирною, как овечку. Хочешь ли ты это иметь?
Тарабар. Как не хотеть! Это весьма нужная вещь для мужей
Леста. У нас здесь растет деревцо, прутья которого имеют чудесную силу. Как скоро жена рассердится и зашумит, стоит только показать ей этот прутик — она вдруг сделается такая ласковая, такая приветливая.
Тарабар (взяв прутик). Как обрадуется этому прутику и князь мой, для того, что и у него с супругою часто бывают размолвки.
Леста. Я знаю, что князь твой такой же непостоянный, как и ты.
Тарабар. Разве ты знаешь моего князя?
Леста. Как мне не знать его.
Тарабар. Это удивительно, что моего князя знают все пригожие девушки.
Леста. У него есть добрая и любезная супруга.
Тарабар. Да почему ты все это знаешь?
Леста. Я знаю еще более. Он оставляет супругу свою, скитается по нескольку дней в лесах и гоняется не за дичью, а за пригожими девушками. Сказывают, что он подружился с какою-то Лестою.
Тарабар. Да, это правда! Так называется днепровская русалка. Удивительно, как он влюбился в это чудовище.
Леста. Но теперь он, верно, её не любит.
Тарабар. Нет, он все таков, как и прежде. Если б это была обыкновенная девушка, то можно бы еще извинить сто непостоянство, но любить ведьму, колдунью — я не желаю этого и своему злодею.
Леста. Подлинно, что это очень непростительно.
Тарабар (взяв ее за руку). Вот, например, такая красотка, как ты — бела, румяна…
Леста (вырываясь). Послушай ты, затейник, пусти меня! Ты забыл, что если узнает об этом жена твоя, то проучит тебя.
Тарабар. Теперь нет здесь моей старухи, так она и узнать этого не может. (Удерживает Лесту).
Леста (вырываясь). Я тебе говорю, пусти меня, или я на тебя очень рассержусь! Смотри, пожалуй, какой ты неугомонный!
Тарабар. Ты хочешь рассердиться, а глядишь на меня так умильно.
Леста. В этом я не виновата, что такою уж родилась. У нас все девки приветливые и веселые.
(Поёт).
Мы девки-крестьянки приветливые,
В забавах, в веселье проводим свои век.
Мы любим петь песни, мы любим плясать.
Водить хороводы, резвиться, играть.
Везде нам утешно, везде хорошо,
Где добрые люди, незлые живут:
Мы с добрыми рады хоть век вековать,
А с злыми не любим и часу бывать.
(Убегает о хижину).
Русалки.
Станем, станем мы трудиться,
Станем платье полоскать;
После можем мы резвиться
Или будем отдыхать.
Вечер темный наступает,
Нас к покою призывает.
Tарабар.
Что за милые красотки
Стадом появились здесь?
Где такие есть молодки,
Я готов там быть день весь.
Pусалки.
Удались отсюда, дерзкой,
Глупой враль, повеса мерзкий!
Тарабар.
Я угрозы презираю
И остаться здесь желаю.
Хор чудовищ.
Если честью не уймешься
И домой не уберешься,
То проводим мы тебя
И дадим познать себя!
Тарабар.
Что за сволочь водяная
Появилась тут со дна?
Русалки.
Дерзка речь твоя такая
Быть наказана должна.
Хор.
Не бранись, не насмехайся,
Быть скромнее научайся.
Посмотрите, он летит.
Как он струсил, как кричит!
Хор русалок
(за сценой)
Наступил час тихой ночи,
Станем плавать по волнам,
Светит месяц из-за рощи
И мелькает по водам.
Хор русалок.
Приятны звуки раздались.
Царица шествует сюда,
На встречу с ней мы собрались,
Наш долг служить ей завсегда.
Листа.
Настала тихо ночь священна,
Познайте, сестры, скорбь мою!
Не знаю и, тоской сражена,
Чем облегчить печаль свою.
В унынье мрачном пребываю,
Все Видостана вспоминаю.
Хор русалок.
Престань, царица, сокрушаться,
Престань печалию терзаться.
Блаженства день воспомяни
И Видостана призови.
Леста. Это Видостан! С этой минуты начнётся испытание, что бы примирить с судьбою несчастного супруга. Исчезни, ночь, и путь твой да позлатится солнечными лучами. (Машет рукой).
Хор русалок.
Солнце в путь теперь вступает,
Мрачна ночь здесь исчезает,
Гор верхи позлащены.
Прочь отсюда удалимся,
В быстры воды погрузимся,
Скроемся на дно реки!
(Исчезают в реке).
Видостан. Вот прошла и еще одна скучная ночь. Я уже устал скитаться по лесам, пожелал бы остаться навсегда в этих местах, где прежде видел прекрасную Лесту. (Поёт).
О! Места, места приятны,
К вам в печали прихожу;
Здесь мои вам стоны внятны,
Здесь утеху нахожу.
Где теперь я ни бываю,
Только лишь всегда страдаю,
Лесту всё воспоминаю
И всечасно я грущу.
Остан. Насилу я мог тебя найти, князь!
Видостан. Откуда ты пришел?
Остан. Из терема твоего, Любичей. Князь Славомысл также приехал, чтоб праздновать день твоего бракосочетания.
Видостан (с негодованием). Он напрасно беспокоился.
Остан. А ты, князь, не возвращаешься домой! Вот уж третий день всегда вижу я тебя на берегу Днепра.
Видостан. Мне понравилась эта уединенная долина; она удобна питать мрачные мысли души моей. Это мое любимое место.
Остан. Мы все желали бы сегодня с тобою радоваться. Возвратись в терем и старайся убегать скучного уединения.
Видостан. Я нигде не могу быть весел.
Остан. Государь, я советовал бы тебе, для разгона скуки, отправиться в поход. Сказывают, что союзник твой, князь могилевский, объявил войну Литве. Поезжай туда; может быть, там забудешь ты все неудовольствия и возвратишься веселее к любезной своей супруге.
(Поёт).
Глас трубный к бою всех зовет,
Мечи и копья блещут.
Кто храбр, охотно в бой идет.
Лишь робкие трепещут.
Ступай врагов злых поражать
И лавры славы собирать!
Так можешь сердце облегчить,
Душе спокойство возвратить.
(Уходит).
Леста.
Ложно ты воображаешь,
Что не помню я тебя,
Ты напрасно воздыхаешь,
И терзаешь лишь себя.
Леста вечно не забудет,
Кто ей милым другом был;
И всегда стараться будет,
Чтобы счастливо он жил.
Сердцу страстному не можно
Мщения в себе питать!
Видостан.
Заслужил я гнев не ложно;
Ты должна меня карать.
Леста.
Нет, карать тебя не буду,
Но с судьбою примирю.
Видостан.
Ах! Тебя я не забуду!
Верь, нелестно говорю.
Листа.
Жизнь блаженная настанет
Скоро, скоро для тебя.
Сердце тосковать престанет,
Успокой теперь себя.
Видостан.
Жизнь блаженная настанет
Скоро, скоро для меня;
Сердце тосковать престанет,
И спокоен буду я.
Леста, Видостан и Тарабар.
Навсегда вражду забудем
И согласно станем жить,
В дружбе искренней пребудем,
Чтоб союз тем сохранить.
Жизнь блаженна наступает,
Мы спокойно кончим век.
Кто душевно не страдает,
Тот счастливый человек!
Лида.
Стой, старуха, удержись,
С своим мужем не бранись,
Ее должно почитать,
И во всем лишь угождать.
Прочь отсюда убирайся,
Быть скромнее научайся;
Бойся прутика сего,
Бойся мужа своего.
Любит матушка над вами
Посмеяться, пошутишь.
Я такими же делами
Вам желаю досадить.
Тарабар.
Хуже если что на свете,
Злых, сварливейших старух? --
Не замедлю я в ответе,
II скажу: правдив тот слух.
Всех бранить они готовы,
Все им кажется не так;
Видом завсегда суровы;
Их затеи знает всяк.
Ненавидят всех с досады,
Что никто не любит их,
И находят в том отрады,
Что б злословить лишь других.
Хор мельников.
Всю окончивши работу,
Мы отложим и заботу,
Отдыхать теперь начнём.
Станем здесь мы веселиться,
Петь, скакать, плясать, резвиться;
После по домам пойдём.
Как пора придёт трудиться,
Не замедлим мы явиться
И опять сюда придём.
Юрка.
Берите, хватайте,
И в воду бросайте,
Любовны затеи чтоб в ней прохладил.
Хор мельников.
Берите, хватайте,
И в воду бросайте.
Тарабар.
Шутить перестаньте,
Пустите, отстаньте.
Я, право, купаться теперь не хочу.
Юрка.
Вот я тебя, друга, сейчас проучу.
Тарабар и Ратима.
Добры люди, помогите!
От беды такой спасите!
Хор.
Ну! Скорей мешок берите
И в реку его тащите.
Леста.
Как смеете вы сами управляться?
За то вы будете теперь купаться.
Повелеваю выступить волнам
И по воде, как рыбам, плавать вам!
Хор.
Ах! Спасите, погибаем,
Силы нет, — изнемогаем!
Кифар.
Любопытство нас доводить
Очень часто до хлопот;
Нам беды большие строит,
Прибавляешь лишь забот.
Но ничто нас не принудит
Любопытство отложить.
Иногда мы, притаившись,
Знать желаем всякой вздор;
За дверьми остановившись,
Слышим тайной разговор.
Дверь стремительно открылась,
Глядь — ах, шишка уж на лбу.
Хоть всегда мы терпим, страждем,
Но ничто нас не страшит.
Мы узнать новинку жаждем.
Так-то все мы любопытны,
И не я один таков!
Леста.
Нигде такого парня нет,
Как Юрка милый мой;
Хоть весь избегай белый свет,
Не сыщется другой.
Приветлив, весел завсегда,
Покорен и послушен;
Ревнивым не был никогда
И никогда ослушен.
Мы с ним согласно будем жить,
Друг друга искренне любить.
Pатима.
Милый дружок!
Тарабар.
Прочь от меня!
Ратима.
Мой голубок! --
Тарабар.
Не до тебя!..
Pатима.
Светик, радость, дорогой,
Поцелуемся со мной.
Тарабар.
Лишней ласки от такой?
Спрятать прутик дорогой!
Pатима.
Мною смеешь ли ругаться
И в глаза мне насмехаться?
Тарабар.
Эй, старуха! Слышь, уймись!
Или прута берегись!
Ратима.
Я на прут твой плюю, плюю,
Кулаком тебя отдую.
Тарабар.
А вот мы тотчас докажем!
Прутик дорогой покажем.
Ратима и Тарабар.
Милый дружок и т. д…
Леста.
Я цыганка молодая,
Я цыганка не простая --
Знаю ворожить.
Все, что было, я узнаю,
И что будет, отгадаю,
Ни в чём не солгу.
Если ж что с тобой случится
Если горе приключится,
Меня позови.
А теперь прощай, дружочек,
Ты мой сизый голубочек,
Мне пора домой.
Тарабар.
Полно здесь нам хлопотать,
Время убираться;
Лишь бы распрощаться,
Станем мы скитаться;
Здесь добра нам не дождаться
Время убираться.
Лучше дальше от грехов,
Не хватать чтоб треухов!
На чужбине заживём,
Будем веселиться,
Скакать и резвиться,
Прыгать и беситься.
Перестанем мы крушиться,
Станем веселиться.
Пусть здесь охают, кричат,
Пусть бранятся и ворчат.
Лида.
Тарабар, ступай сражаться,
Побеждать, карать врагов!
Лавром славы украшаться,
Спасать невинных от оков!
Все тебе там покорится,
Неприятель устрашится!
Милослава.
Беспрестанно я страдаю,
Горесть люту ощущаю.
Сердце рвется и томится,
Мысль отчаянна мутится!
Мучусь лютою тоскою,
Горести не зрю конца!
Я, лишена став покою,
Век страдать осуждена.
Хор.
Раздался треск громов ужасных,
Сокрылся ясный солнца свет!
В местах сих мрачных и опасных
Нигде убежища нам нет!
Летают молнии блестящи --
Удары слышатся гремящи. --
Настал теперь здесь грозный час!
От сей беды спасёт кто нас?
О ужас! Что начать при сем?
Пришло погибнуть здесь нам всем.
Земля колеблется под нами,
Летает смерть вокруг над нами.
Природа вся огнём пылает,
К спасенью путь нам заграждает!
Хор русалок.
Богов познай теперь веленье,
Супругу должен ты искать,
Храни глубокое почтенье
K судьбе, готовой наказать!
Окончательный хор.
Мужайся, Видостан, и не страшись!
Свою супругу обрести потщись!
Она в чертогах Лесты обитает
И твоего прихода ожидает.
По приказанию Лесты, желающей испытать Видостана, подвластный ей дух стережет, в виде волшебника Змеяда, Милославу в своем замке. Змеяд добивается любви княгини. Приняв облик волшебницы Честаны, Леста ободряет Видостана, который раскаялся в измене и разыскивает Милославу. Змеяд в сражении побеждает Видостана и приковывает его к столбу в пещере. Тарабар, ведомый русалкой, освобождает Видостана и передает ему волшебный меч. Видостан убивает волшебника Змеяда. Леста соединяет счастливых супругов.
Видостан.
Вот замок Змеяда,
В него я войду.
И в челюстях ада
Супругу найду.
Готов я сражаться
С геенной самой.
Леста
(за кустом)
Иди ты сражаться,
Честана с тобой.
Видостан.
Что слышу?
(Увидев щит).
Здесь щит!
Леста.
Он против Змеяда тебя защитит.
Видостан
(сняв щит, читает написанное на нём)
«Мужайся, Видостан».
Хор
(за кулисами)
Мужайся, Видocтaн, и не страшись,
Свою супругу обрести потщись;
Она в сём страшном замке обитает
И своего супруга ожидает.
Видостан.
Готов я сражаться
С геенной самой,
Леста.
Иди ты сражаться,
Честана с тобой.
Тарабар
(за кулисами)
Ну… Ну… Ну же, живее,
Каурко, ступай,
Мне с князем скорее
Увидеться дай.
Тарабар. Ну, ну, ну… Ни с места. Ах! Это ты, князь! (Поёт).
Ты здесь, и я с тобою.
Как счастлив Тарабар!..
Видостан.
Твой друг и князь с тобою;
Усердный Тарабар.
Тарабар.
Приехал я сражаться
С тобой иль умереть,
Готов с чертями драться…
Тарабар
(падает на колени и закрывает глаза)
Ай! Ай!
Видостан.
Чего же бояться?..
Тарабар.
Не лучше ль убраться
С покоем домой?
Видостан.
Готов я сражаться
С геенной самой.
Леста.
Иди ты сражаться,
Честана с тобой,
Видостан (в гневе). Куда?
Тарабар. Куда? Разумеется, в терем.
Видостан. Останься; здесь, может быть, будешь ты еще мне нужен.
Тарабар. Защищать от дьявола? Слуга покорный.
Видостан. Я приказываю тебе, останься.
Тарабар. Да, тебе хорошо говорить. Ты надеешься на русалку, твою покровительницу, по милости которой насколько раз путешествовал я по воздуху.
Видостан. Ты знаешь, что она похитила мою супругу, она причина всех моих горестей.
Тарабар. Как не знать, это целому свету известно, только никто не знает двух вещей. Первое, кому понадобилась моя старуха Ратима, которая третьего дня пропала в лесу без вести? Второе, каким образом твоя княгиня очутилась в этом медном замке дорогого соседа нашего, волшебника Змеяда.
Видостан. Вчера, как я оплакивал потерю Милославы, тетка матери моей волшебница Честана, явилась предо мною и сказала мне: «Видостан! Леста, похитившая супругу твою, покорена волшебником Змеядом, повелителем ста миллионов духов, Милослава перенесена в его замок, который адскою силою в одну ночь построился в твоих заповедных лесах. Иди к сему замку; мужеством, постоянством и честью мы победим врага твоего; но страшись даже и мыслью изменить своей супруге».
Тарабар. «И мыслью изменить»! Вот ещё, с чем подкатила; да и рад бы иногда не думать, да ведь думается. Откуда приехала эта госпожа Честана? Я о ней почти никогда не слыхал. Не сказала ли она чего обо мне о Ратиме, не запретила ли мне?..
Видостан. Ничего; но я тебе запрещаю надоедать мне своими вопросами.
Тарабар. Слышу, государь!.. И, право, ничего не спрошу, кроме того, отчего, когда я пошёл было на погреб, споткнулся на переходах и вместо того, чтоб слететь на черный двор, очутился верхом на козле и в этих местах?
Видостан. Не знаю, и кто может понять и дать толк о чудесах, делаемых русалками? Ты здесь, видно, что это надобно…
Тарабар. Для каких-нибудь проказ надо мною, например, на мельнице повертеть для прохлады; на досуге заставить поплясать с мешками или мартышками; для препровождения времени потопить в реке; или от скуки порыцарствовать с Карлами.
Видостан. Надеюсь, что и теперь не выйдешь ты отсель без должного тебе наказания.
Тарабар. Наказания, наказания — было бы за что, государь! В чём я провинился?
Видостан. Ты дурно поступал с женою своею, которая из отчаяния, может быть, умертвила себя.
Тарабар (насмешливо). Нет, государь! Покойница боялась смерти, она, чего доброго,
рада была жить Аредов век. Видно, медведи, которых здесь тьма развелась, изволили ее скушать.
Видостан. Как тебе не стыдно, ты и после смерти не щадишь ее!
Тарабар. Она при жизни меня мучила, так мы и квиты.
Леста (невидимо). Удались, князь: волшебник скоро выйдет из замка, и если увидит тебя здесь, то ты не избегнешь его гнева…
Тарабар (испугавшись). Ай! Ай! Что там? Какой демон балагурит?
Видостан. Не сама ли ты велела?
Леста. Повинуйся.
Видостан. Честана, я исполню теперь твое приказание, но скоро опять приду сюда. (Уходит).
Тарабар. Так и мне здесь нечего делать.
Леста. Тарабар! Останься здесь.
Тарабар. Останусь я здесь, чтобы быть съеденному, как покойная моя сожительница? Нет, госпожа Честана, я знаю дорогу домой, не дураком я тебе достался.
Что это? Какой чёрт? Он растёт!
Pатима. Тарабар, нежный Тарабар, я твоя Ратима, я твой сердечный друг, я…
Тарабар. Ты… ты… ещё чертоватей после смерти сделалась.
Pатима. Остановись, моё солнышко, обними…
Тарабар. Кто? Да я и в живых не был охотником обнимать тебя.
Pатима. Тарабар, взгляни на меня, узнай страстью оживлённые черты твоего друга… Я все та же. Те же томные глаза, та же нежная улыбка, тот же пламенный взгляд, тот же стан…
Тарабар. Топорной работы. Прощай.
Pатима (грозно). Постой!
Тарабар. Ай, какой голос, мороз по коже подирает.
Pатима (грозно). Стой и выслушай меня.
Тарабар. Нечего делать, придётся слушать, не надо шутить с оборотнями.
Ратима. Выслушай меня.
Тарабар. Слушаю.
Pатима. Сердце моё было почти непорочно, когда я тебя в первый раз увидела; правда, оно немного билось при виде покойного конюшего князя Славомысла; оно немного замирало, когда Кифар брал меня за руку; оно немного тосковало, когда я расставалась с Ведьдюзем, братом Зломиры; оно… однако ж все было непорочно, ты им овладел, увы! Я отдала его тебе…
Тарабар. Завидный подарок.
Ратима. Я тебя любила, обожала, а ты, неблагодарный?.. А ты?.. Слезы катятся из глаз моих… (Берёт его за руку). Чувствуешь ли ты это?
Тарабар. Чувствую, очень чувствую.
Pатима (с радостью). Ты чувствуешь!!! Да что ты чувствуешь?
Тарабар. Что ты чертовски жмешь мне руку!
Ратима. Только-то? Неблагодарный!
Тарабар. Только. А разве этого мало?
Pатима. Изверг, урод, чёртова игрушка.
Тарабар. Она как будто не умирала, всё так же приветлива.
Pатима. Молчи и слушай, я тебя любила, обожала, ты изменил; а для чего, говори?
Тарабар. Ты велела молчать.
Ратима. Говори, для чего?
Тарабар. Для того, что по всей справедливости, ты бы могла быть моею бабушкою: я дитя перед тобою.
Pатима. Дитя! Так я с тобою и поступлю, как с дитятей. Ты увидишь! (Вынимает плетку и идёт на Тарабара, который бежит от неё и прячется за куст, превращающийся в колыбель).
Тарабар (кричит). Ай, ай!
Pатима. Что это?! Он и впрямь сделался дитятей. Ахи! Какая беда! Видно, что это русалке угодно.
Тарабар. Ратима! Ратима!
Голос Лесты. Ратима! Усыпи дитя.
Pатима.
Баюшки-баю, баю милое дитя,
Милое дитя, укачаю я тебя.
Тарабар.
Баюшки-баю, ну что я за дитя?
Жёнушка моя, укачаю я тебя!
Pатима.
Укачаю я тебя, улюлюкаю.
Спи, усни, угомон, возьми.
Тарабар.
Эй, смотри, это прочь возьми.
Pатима.
У кота, кота колыбель высока!
Тарабар.
Эй, жена, побойся тумака.
Ратима.
У нашего дитяти выше того.
Тарабар
(засыпая)
Льнуть глаза, я не вижу ничего.
Леста (показываясь в виде Ратимы). Оставь меня здѣєь, Ратима, и спрячься за этим кустом.
Pатима. Ахти! Это другая я.
Леста. Оставь меня! Я Леста, твоя покровительница.
Pатима. Да не испугай его. (Целует его). Прощай, мое красное солнышко. (Уходит).
Леста. Проснись, малое дитя, уж ты покоился довольно.
Тарабар (зевая). Дай соснуть минутку.
Леста. Пора гулять идти.
Тарабар. Дай соснуть хоть четверть минутки, ну, крошечку.
Леста. Головушка разболеется, ты же после расплачешься.
Тарабар. Эх, дай всхрапнуть.
Леста. Если по воле не встанешь, то ведь я тотчас дитя прутом…
Тарабар. Прутом! Да меня и впрямь за дитя принимают? Послушай-ка… Ба! Да это всё Ратима.
Леста. Это я, милый внучок.
Тарабар. Внучок! Неужели? Экое счастье… Так я не муж тебе?
Леста. Кто видал, чтоб дети женились?
Тарабар (хочет выскочить из колыбели). Да что ты: «дети»? Какое я дитя? Пусти, пусти, не дурачь меня. (Срывает крышку и вскакивает).
Леста. Не ушибись, малютка.
Тарабар. Да что за малютка? Неужели я и впрямь сделался ребёнком? Нет, кажется, все так же толст, велик… (Ощупывая голову). Ах! Детская шапочка; это твои проказы, стара…
Pa… ра… рати… Рати… Ратима! Ты ли это?
Леста. Я! Мой сердечный друг!
Тарабар. Твой сердечный друг, твой сердечный друг? Глаза мои… мое сердце … Постой, да ты разве на том свете так похорошела, или ты меня дурачишь?.. Полно, Ратима ли ты?
Леста (плачет). Несчастная Ратима, твой муж от тебя отпирается.
Тарабар. Как отпирается?! Напротив, я рад вклепается в такую красотку; да кой чёрт, от чего ж ты так похорошела, мне все не верится, кажется, ты меня морочишь?
Леста. Неблагодарный! Изверг! Злодей!
Тарабар. Вот это похоже на Ратиму; да ежели ты Ратима, то должна сказать мне, что я с
тобою говорил в первый вечер нашей свадьбы?.. А?
Леста. Ничего.
Тарабар. Как? Да так, ничего, и…
Леста. Ты от меня отвернулся и промычал, что у тебя голова болит.
Тарабар. Так, точно так.
Леста. И как я ни говорила тебе о нашей любви, ты ни словечка…
Тарабар. Так, ты все знаешь… Да кто б не подслушал нас, осрамлюсь я совсем ..
Леста. На другой, на третий день то же…
Тарабар. Молчи, молчи. Ну теперь я вижу, что ты Ратима. Да от чего ты… Ну да от чего б то ни было, только… Ты моя Paтима, Ратимушка , Ратимочка, Ратимёночек, дай ручку, позволь поцеловать.
Леста. Изволь, только выслушай меня наперед, признайся, что ты предо мною виноват, что ты поступал со мною дурно.
Тарабар. Дурно.
Леста. Что за нежность и любовь мою ты платил мне неблагодарностью.
Тарабар. Неблагодарностью.
Леста. Что дружба моя спасала тебя от многих дурачеств.
Тарабар. Дурачеств.
Леста. Что когда я исчезла, ты был рад.
Тарабар. Рад; но еще больше рад, что ты нашлась.
Леста. Верю, итак, за старые преступления… На коленки, руки вместе! Говори за мной: «Я виноват перед тобою, супруга моя Ратима, и клянусь тебе, что буду тебя любить, в каком бы ты виде»…
Тарабар. Но что это значит?
Леста. Говори: «В каком бы ты виде не предстала, ты будешь мне любезна».
Тарабар. Любезна. (Хочет её обнять).
Леста. Тс! Ещё не конец, слушай…
(Поёт).
Никогда с женой своею
Слова ты не молвил в лад,
Злобой, грубостью твоею
Ей из света сделал ад.
А за что?
А за то,
Что мужчины сердце, чувства
Без прикрас и без искусства
Часто ставят ни во что,
A теперь, как помоложе
Сделалась немножко я,
Стала я всего дороже,
Мой дружочек, для тебя.
А за что?.. И проч.
Тарабар. Неправда, я не похож на этих мужчин, мне всего дороже душа, сердце, чувства…
Леста. Увидим. Поди в мои объятия.
Тарабар. Друг мой, отрада, свет, жизнь! Ай! Ай, ай! (Отступает).
Ратима. Тебе всего дороже душа, сердце, чувство.
Тарабар. Так, душа, сердце, чувство, только не тогда, когда они спрятаны в этой кубышке.
Pатима. Друг мой Тарабар! Вот тебе нежный, законный поцелуй.
Тарабар. Я и без него обойдусь, прощай.
Pатима. Когда так, то прощай; но мы еще увидимся. (Уходит).
Тарабар. Преутешное обещание; но выбраться пока за добра ума из чертового лесу; а по того и гляди, что беда. Ай, ай, что-то шумит? Еще не оборотень ли какой? Нет, это никак я сам шаркнул ногою. Как страшно быть одному; хоть бы кто из наших подошёл, да лиха то беда, что не узнаешь здесь, с кем встретишься, с оборотнем или человеком.
Кифар. Нет, хоть обходи весь лес кругом, и тут не найдешь князя. Он, верно, в когтях у какого-нибудь чёрта; здесь, в лесу, всего бойся: здесь тьма оборотней. (Останавливается). Уж не оборотень ли это?
Тарабар. Ба! Да это Кифар. (Нежно обнимает его). Любезный товарищ! (Останавливается). Уж не леший ли это?
Кифар. Тарабар! (Останавливается). Ну, как это нелегкий принял вид Тарабара?..
Оба.
По коже что-то подирает,
Не черт ли здесь передо мной?
Кто он, провал его узнает,
Иль леший или домовой.
Тарабар.
Кифар!
Кифар.
Ну что?..
Тарабар.
Как поживаешь?
Кифар.
Дай руку!
Тарабар.
Чёрта вижу в нём,
Брать руку — лешего приём.
Кифар.
К чему ж ты отступаешь?
(Про себя).
B дупло он хочет заманить!
Оба.
Скромненько надо поступить,
Что бы в нём правды допытаться;
Хочу я чёртом сам назваться.
Кто ты?.. Я чёрт.
Ай, ай… Помилуй, пощади!
(Потихоньку взглядывают друг на друга).
Кифар.
Кой чёрт, сам чёрт меня робеет.
Тарабар.
Чёрт подступить ко мне не смеет.
Ну, побожись же, что ты чёрт.
Кифар.
Пусть чёрт меня возьмет,
Когда я не Кифар несчастный.
Тарабар.
Пусть чёрт меня возьмёт,
Коль я не Тарабар несчастный.
Тарабар. Так ты Кифар?
Кифар. Так ты Тарабар?
Тарабар.
Мороз по коже подирает, и проч.
Тарабар (смотря на Кифара). Это Кифарова праздничная образина.
Кифар (смотря на Тарабара). Это Тарабарова румяная туша.
Тарабар. Кифар!
Кифар. Тарабар!
Тарабар. Ну, полно шутить, если ты чёрт, то сделай одолжение: исчезни.
Кифар. Не балагурь! Если ты домовой, то, пожалуйста, провались сквозь землю.
Тарабар. Я, право, Тарабар с ног и до головы.
Кифар. А я Кифар и телом и душою.
Тарабар. Ну, так по… дой… ди…
Кифар. Ну, так дай… py… ку…
Тарабар. Постой, очураемся прежде.
Так, это Кифарова борода.
Кифар. Это Тарабарово брюхо.
Оба. Уф! Насилу добились толку.
Тарабар. Эко, брат, наше житье; русалки наделали, что здесь не распознаешь чёрта с человеком.
Кифар. Правда, брат, правда, все перевернулось вверх дном. Да что нового?
Тарабар. Ахти! Много. Мой князь изволил теперь подружиться с какой-то Честаной.
Кифар. А что это за Честана?
Тарабар. Волшебница. А что всего-то хуже, женщина.
Кифар (смеясь). Женщина, а что всего-то хуже, волшебница, — ты хотел сказать.
Тарабар. Да чему ж ты смеёшься? Ахи! Уж впрямь, не леший ли ты?
Кифар. Право, нет.
Тарабар. То-то же.
Кифар. Да что ж мы будем делать?
Тарабар. Я тебя хотел спросить.
Кифар. Я не знаю.
Тарабар. И я не ведаю. Однако ж пойдём-ка домой.
Кифар. Домой так домой. Пойдём.
Славомысл. Я не знаю, что и думать о Видостане.
Позвезд. Не заблудился ли он в лесу?
Славомысл. Я трепещу, если и с ним что-нибудь случилось.
Лида
(поёт)
Ой, пійду я, погуляю;
На бандурци поиграю,
А дивчина иде
Догоняти мене.
На бандурци буду грати,
Свою милу похваляти,
А дивчина иде
Послухати мене.
В нии оченьки ясненьки,
В нии бровеньки черненьки;
Серце гарное живое,
Як б кохало мене.
«Буду, буду я любити,
З козаченьком вмесце жити», —
Тут дивчина млада
Рапт сказала мене.
Славомысл. Откуда взялся этот плясун?
Лида. Меня прислала к тебе моя матушка.
Славомысл. Ко мне? Ты ошибаешься.
Лида. Я никогда не ошибаюсь.
Славомысл. Но зачем же ты ко мне прислан?
Лида. Сказать, что бы ты не печалился о Видостане. Ты скоро его увидишь.
Славомысл (с удивлением). Почему ж узнала мать твоя, что я о нём печалюсь?
Лида. Мать моя все знает; она умеет ворожить.
Славомысл. Но где она живёт?
Лида. За Киевом…
Славомысл. За Киевом? Ты смеёшься надо мною?
Лида. Почему ты так думаешь?
Славомысл. Как мог ты так скоро приди сюда?
Лида. Это-то тебя удивляет? Я не более пяти минут был в дороге.
Славомысл (смеясь). Не более пяти минут!
Лида. Чему ж ты смеёшься? Я тебе сказал, что мать моя ворожея, она мне дала такого конька, что только свистнул на него, то и очутился здесь.
Славомысл. Ты думаешь, что я поверю всем твоим бредням?
Лида. Веришь ли ты мне или не веришь, для меня все равно, но еще повторяю тебе, что я пришел сюда для того только, чтоб успокоить тебя; скоро, может быть, обоймешь ты своего зятя. (Поёт прежнюю арию и, танцуя, уходит).
Славомысл. Этот казачок для меня загадка.
Остан. Я думаю, что это была русалка.
Превзыд. И я так же думаю.
Славомысл. Русалка! Нет, она сказала, что никогда уже не будет являться.
Остан. Кому же быть иному?
Славомысл (в размышлении). Странно! Станем ожидать Видocтaнa, между тем Вирсан, может быть, не тщетно его искал.
Хор.
О Солнце! Ты нас согреваешь,
Ты жизнь растениям даешь,
Творца природы вид являешь,
Как Он, всем благости нам льёшь.
(Становятся около жертвенника, составленного из раковин и возлагают на него растения).
Леста.
О Солнце! Благодетель света,
Приди, да твой небесной луч,
Грозы гонитель, мрачных туч,
Среди тобой цветуща лета
Здесь жертву нашу воспалит
И благость к нам твою явит:
Хор.
Здесь жертву нашу воспалил
И благость к нам твою явил!
Леста.
О Солнце! Ты, как царь природы,
Ко всем равно щедроты льёшь,
Нам жизнь и радость ты даешь,
Как проникаешь в наши воды.
Твой луч да жертву воспалит
И благость к нам твою явит.
Леста. Вас удивило, может быть, моё долгое отсутствие, и для того хочу я объяснить вам тому причину. Вам известно, что я похитила Милославу, желая возбудить любовь в супруге её, который уже начал скучать мирною жизнью в семействе своём; но разлука не показалась мне достаточною возжечь то пламя, которое почти погасил бог брака, и для того повелела я подвластному мне духу принять на себя вид волшебника Змеяда, построить волшебный замок в заповедных лесах Видocтaнoвых и перенести туда Милославу, сама, взяв на себя вид волшебницы Честаны, явилась к князю, объявила ему похищение его супруги и обещала мое покровительство. Видостан так, как и большая часть мужей, начал чувствовать цену супруги своей, когда ее лишился, и любовь его стала возгораться, когда он узнал, что она в руках другого. Я уверена, что вы все принимали участие в судьбе любезного князя и без досады будете видеть мое удаление от вас: я должна теперь же спешить в замок Змеяда. Прощайте! (Уезжает на колеснице).
1-ая русалка. Сестрицы! Сестрицы! Вон Тарабар и Кифар, надобно над ними позабавиться… Уйдемте, чтоб они нас не видали.
Тарабар. Кой чёрт, Кифар, мы с тобою, кажется, не туда зашли?
Кифар. Ой ли?! И впрямь, полно, туда ли; а кажется, я это место хорошо знаю; пройдя большую сосну, надобно было повернуть налево, а прошли ли мы сосну-то?
Тарабар. Нет. Ну да как она срублена?
Кифар. Неужто? Ну брат, а без сосны вряд ли я найду дорогу; она была такая большая, такая осанистая… Ба! Да что это за горожанки выходят?
Обе (одна обнимает Тарабара, а другая Кифара). Наконец мы нашли их.
Тарабар. Что это! Кого вы нашли?
Обе. Это вы!
Кифар. Это мы, конечно. Да кто эти «мы», по-вашему?
Обе. Мужья наши. Мы вас узнали.
Тарабар. Как мужья? Уж не Ратима ли это? (Кифару). Ась? Как ты думаешь?
Кифар. Я думаю! Мне кажется, брат, что я ничего не думаю и ничего не понимаю; так все, что со мною делалось, вскружило мне голову.
Нериса (Тарабару). Подойди сюда, милый Торопыжка, или ты мне не рад?
Тарабар (поглядывая на нее). А что ты думаешь? Кажется, я рад.
Нериса. Друг мой! Как грустно было без тебя жене.
Bелида (Кифару). Знаешь ли, муженек мой Чурилко, что ты пополнел с той поры, как мы расстались.
Кифар (смеясь). С той поры… Да, да, потолстел. Она меня и впрямь за мужа принимает. (Подбегает к Тарабару). Тарабар, они принимают нас за мужей. Ась?
Тарабар. А ведь они не дурны… Ась?
Кифар. Да, не дурны…
Тарабар. Сем-ка пойдём в мужья.
Кифар. В мужья, так в мужья.
Тарабар. Милая женушка!
Кифар. Дорогая супруга!
Тарабар. Чему вы смеётесь? Уж не над нами ли?
Велида. Над вами.
Кифар. Вот тебе на!
Велида. Да разве вы не видите, что вы не жён своих обнимаете?
Тарабар. Кифар! Мы, брат, с носом.
Кифар. Насмешницы!
Велида. Да какие насмешницы! Ты обнял сестру мою, а не меня, а он не узнал ее, да побежал ко мне; вы же ошиблись, да нас браните.
Тарабар. Ага… Да, да, мы ошиблись… Смотри, пожалуй, я в супружеском восторге не узнал своей Ра… супруги.
Кифар. И я, встревоженный встречею, разлукою, свиданием, схватил было сестру моей… Как тебя зовут, супруга моя дорогая?
Велида. Как?! Ты забыл имя жены своей?
Кифар. Я забыл имя жены моей, когда я наизусть знаю всех предшественников моих, кравчих, от начала мира? Я только хотел пошутить.
Велида. А я было огорчилась…
Тарабар. Что ты молчишь, нежная сожительница?
Нериса. Я размышляю.
Тарабар. Не размышляй, это никуда не годится в свидании с таким мужем, как я, а поцелуй меня.
Нериса. Да полно, Тороп ли ты?
Тарабар. Тороп ли? Ежели я не Tороп, то нет Торопов на свете.
Велида (Кифару). Да все ли ты меня любишь?
Нериса. Ты меня больше не покинешь, ты будешь меня любить.
Тарабар и Кифар.
Мил дружочек, вечно, вечно
Буду страстен я тобой.
Нериса и Велида.
Голубочек, нежно, нежно
Обожаем будешь мной.
Тарабар.
Как жена моя прекрасна!
Кифар.
На меня глядит так страстно!
Оба.
Нам попалось счастье здесь;
От любви я таю весь.
Велида и Нериса.
Позабавимся мы здесь
О супруг мой!..
Тарабар и Кифар.
О супруга!
Все
(вместе)
Драгоценны друг для друга!
Есть любовь и счастье есть!
Нериса.
Ты мне, верно, изменял?
Bелида.
Ты других собой пленял?
Тарабар и Кифар.
За меня он поручится,
Что я верность сохранял,
И с тобой соединиться
Страстный дух во мне желал.
Все.
Ах! С тобой соединиться
Страстный дух во мне желал.
Тарабар.
Дорогая!
Кифар.
Золотая!
Тарабар.
Эх, Кифар!
Кифар.
Тарабар!
Оба.
Это ты, вот те раз;
Мы наделали проказ.
Леста. Постойте! Кифар, ну в твои ли почтенные лета вклепываться в чужих жён? Тарабар! Ты забыл Ратиму, нежную Ратиму, и для чего? Чтоб быть всегда обманутым. Но ваши проказы не останутся без наказания, вы ребячитесь, как дети, и наказание детское получили от самих себя.
Оба. Ай, ай, приходится нам идти на покаяние. Помилуй, пощади!
Марш.
Кифар и Тарабар.
Кой чёрт!
Что там за мелюзга бредёт?
Кифар.
Да это все Кифары!
Тарабар.
А это Тарабары.
Тарабар и Кифар.
Малютки, не деритесь,
Смотрите, нас страшитесь.
Хор.
Здесь попались вы нам в руки,
Мы проучим волокит;
Вам сегодняшней науки
Долго, долго не забыть.
Видостан
(поёт)
Со мною неразлучно
Уныние везде,
Везде мне грустно, скучно,
Отрады нет нигде!
О друг сердечный,
Я в грусти вечной
Всё без тебя;
Здесь все утехи,
Игры и смехи
Не для меня;
Мрачной тоской,
Грустью одной
В свете живу
И повсечасно
Друга прекрасного
К сердцу зову.
Приди любезная Милослава,
Приди и оживи мой дух,
В тебе мое блаженство, слава,
Приди, тебя зовёт твой друг.
(Перестаёт петь).
Напрасно я призываю мою супругу; одно эхо отвечает мне. Никто меня не слышит, и это
уединенное место, кажется, создано на то, что бы прибавить мрачности… Милослава, сколько я виноват пред тобою, я не умел ценить твоих добродетелей; нежность твоя меня утомляла. Кротость нрава твоего… Ласки твои… Твое терпение… Все казалось мне однообразною докукою; тогда я был только муж; но её у меня похитили, и я сделался любовником и погибну или исторгну её из рук варвара. Но где найду Честану?
Лида. Барин, барин, защити меня.
Видостан. Защитить! От кого?
Лида. От моей матери, она хочет меня бить.
Видостан. За что?
Лида. Мать моя странная женщина! Не хочет, чтоб я любила, она говорит, что мне еще рано любить, что мне не надо еще и знать про любовь. Виновата ли я, что я ее узнала и у меня есть сердце?
Не виновата я нимало,
Что, встретившись с миленьким моим,
Сердечушко затосковало,
Расстаться не хотело с ним.
Когда я с ним поговорила,
Как обещал он верным быть,
Спросить у матушки забыла,
Пора иль рано мне любить.
И рада б, коль любви не знала;
Идёт на мысль любовь сама:
Не думала и не гадала,
Как милый свёл меня с ума.
За что же матушке сердится?
Каких наделала я бед?
Что мне случилось так влюбиться?
Не правда ль, что беды в том нет?
Видостан. Не бойся, милая девушка, твоя мать не будет бить тебя.
Лида. Ах! Вот она.
Леста. Негодница! Ты здесь?
Видостан. Не тронь ее.
Леста. Как! Разве я не властна в своей дочери?
Видостан. За что ты на нее сердишься? Её любовь невинна.
Леста. А я не хочу, что б она знала про любовь. (Со вздохом). Ее мать много страдает теперь от этой пагубной страсти.
Видостан. И ты можешь сердиться на такое любезное дитя? (Лиде). Для чего отец твой не защитит тебя от такой сердитой матери?
Лида. У меня нет отца.
Видостан. Так он умер?
Лида. Нет, он жив еще.
Видостан. Я не понимаю тебя.
Леста. Меня любил один витязь и наконец этот вероломный женился на другой.
Видостан. Женился на другой!.. И ты не видала уже обольстителя своего после его женитьбы?
Леста. Сколько раз! Имея жену, он еще уверял в любви своей и хотел изменять любезной, редкой женщине.
Видостан (в смущении). Какое напоминание!
Леста. Отчего же, барин, ты так смутился? Неужели и ты то же сделал, что мой обольститель? Вот каковы бояре! С вами опасно и быть; пойдём, Лида, я прощаю тебя.
Лида. Матушка! Дай мне сперва проститься с батюшкою.
Видостан. Что это значит?
Леста! Возврати мне Милославу.
Леста. Видостан! Она не в моей власти; но Честана тебе покровительствует, ты должен быть уверен.
Видостан. Ах! Леста, сколько горестей ты мне причинила; но я не могу, видя тебя, помнить о твоих оскорблениях. Такова сила первой любви.
Лида. Батюшка! Ты меня и не приласкаешь?
Видостан (целуя ее). Любезное дитя! Ах, Леста! Как я тебя долго не видал!
Леста. Ты и не должен бы был меня видеть; но я пришла сказать тебе; что б ты шёл к замку Змеяда; Честана обещала тебе возвратить Милославу и, конечно, сдержит своё обещание. Не унывай и надейся.
Не страдай, развеселись,
Скоро, скоро, может быть,
Ты с супругой съединишься,
В счастье будешь с нею жить.
Видостан.
Ах! Надежда, друг несчастных,
Оживит мой страстный дух.
После бедствий, столь ужасных,
Возвратится ли мой друг?
Оба
Ты, надежда, друг несчастных,
Оживляешь страстный дух, и прочее.
(Уходят вместе).
Иван. Каково полетал, добрый молодец?
Тарабар. Постой, дай собраться с духом… Да где это я? Ба, ба, ба, на княжеском охотничьем дворе… Кой чёрт! Так вы сделали мне честь, доставили меня по воздушной почте в прародительское жилище; покорно благодарю. Только я бы мог и без вас обойтись. Ха, ха, ха, я еще тебя не разглядел, что за чертовщина, видно, мне на роду написано возиться с Карлами.
Иван. Кого ты называешь Карлом, дерзкий?
Тарабар. Ошибкой… тебя было… но я вижу, что… Я имею счастье говорить с… с…
Иван. С Ивашкой Медвежьим Ушком, про которого говорят, что он сам с ноготь, а борода с локоть, а это мой родной правнук… Но я с тобою заболтался; прощай.
Тарабар. Добрый путь… Шею бы вам сломить, проклятые, ни дать ни взять, за то, что меня напугали. Ну, правду сказать, это со мною не впервые, да чай, не в последнее… Кой чёрт, зачем они занесли меня на этот охотничий двор?.. Смотри, пожалуй, как обветшал, и не диво, лет триста, как он стоит, бедняга, здесь-то и жили предки мои: сокольничие, доезжачие, корытничьи, стремянные и, наконец, даже и ловчие, здесь-то прославлялись они игрой на рогах и хлопаньем арапников… Что я слышу?..
Тарабар. Ай, ай, ай!
Привидение. Гей — гей — стой!.. Послушай, я предок твой, доезжачий Порскало… Узнаешь ли ты меня?
Тарабар. Нет… кажется.
Привидение. Не дивлюсь… Ты меня никогда не видывал… Только не об этом дело, тебя женитьба ссворила с Ратимой, ты от нее отрыскал и опушничаешь около красных зверьков. За это я хочу тебя пощунять и ежели ты будешь ещё гнать в отбой от жены своей, то доезжачий Порскало тебя достанет этим арапником и так тебя выпорет, что ты и к корыту не подойдешь. Берегись; прощай!
Тарабар. Прощай, дедушка…
Вот тебе задача… И мой предок изволил ко мне пожаловать, как будто какой лицарь; но радость эта невелика, этот проклятый арапник добра не предвещает… Если он еще вздумает прийти, то быть бедам, а ну ещё потерпит дражайшая спина. Полно, дедушка правду говорил, эти покойники на ветер слова не молвят; ведь я напрасно бегаю от Ратимы, она хоть и брюзглива, однако всё-таки меня любит; а ведь, правду сказавши, ни до ее, ни после нее никто еще не пленялся моими прелестями. Как моя Ратима ни ранима, а, право, как подумаешь, так и жаль ее. (Поёт).
Как вспомню я, бывало
Сударушка что моя
Так нежила, ласкала,
Лелеяла меня.
Голос Ратимы.
Мой сизый голубочек,
О чём так приуныл?
Взгляни же, мой дружочек…
Тарабар.
«Пошла, пошла, нет сил.
Как ты мне надоела»!
Она же мне не смела
Ни слова отвечать,
А если хоть немного
Так вздумает ворчать…
Голос Ратимы.
Боишься ли ты Бога?
Живём мы не на стать;
Усовестись не много!
Тарабар.
«Эй, баба, чур, молчать»!
И тотчас с нею строго
Изволил поступать.
Теперь же, как расстался
С Ратимой бедной я,
Никто не приласкался,
Не пожалел меня.
Леста. Сын земли, чадо света!
Тарабар. Что это за мордовка? Кого тебе надобно?
Леста. Я дева, посланница из Кюмен-кайсак-калпак-тюменской Орды и ищу счастливейшего из подлунных жителей.
Тарабар. Счастливейшего? Мудрено его найти; здесь ты у кого ни спроси, все жалуются, все несчастливы.
Леста. Мне надобно избранника великого ламы: «Али алла гасаганжа»!
Тарабар. Здесь эдакого имени и не слыхано.
Леста. Да это не имя; но речи великого ламы, которые значат: «Поди на север, там найдешь ты меня по моём изречении».
Тарабар. Что мне до его имени, красавица? Здесь, верно, ты нескоро найдешь, чего ищешь.
Леста. Уж не здесь ли обитает славный Тарабар?
Тарабар. Конечно здесь.
Леста. Здесь, о радость!.. Или я перенесена в рай раёв? Но где Тарабар?
Тарабар. Здесь, перед тобою; ну, я Тарабар.
Леста (упадает вниз лицом). Ты Тарабар? О лама! О пама, o бама!
Тарабар. Что ты, с ума сошла, что ли? Как такой красавице стоять передо мною на коленях?
Леста. О Тарабар! Русан, гасан, Алла!
Тарабар. Встань, я тебя прошу на коленях.
Леста. Ты повелеваешь? (Идёт к кулисам). Дервиши, кудыши, бегиши!
Тарабар. Что это? Что это?
Леста. Я зову всю мою свиту, которая там меня дожидается.
Тарабар. На что их такая куча? Поговорим-ка наедине… Отчего так ты мне рада?
Леста. По отшествии великого ламы он наименовал своим преемником счастливо блаженно благополучно мудрого Тарабара.
Тарабар. Не кланяйся, не кланяйся. Да кой чёрт, почему этот господин лама меня знает? Я
с ним нигде не встречался.
Леста. Он всё знает, всё видит, со всеми знаком.
Тарабар. Экий чудак! Итак, он меня выбрал наследником, а вы его и послушали.
Леста. Конечно; ты должен быть ламой, твой взгляд, твой голос, твой ум…
Тарабар. И впрямь, как я подумаю, почему ж я не лама; я молодец хоть куда.
Леста. Итак, позволь, чтоб они сделали должный обряд возведения в ламы. (Свите). Начинайте.
Хор.
Кара-колпак-ганза,
Чуфисъ, чуфарун, фусах,
Дидичи пулеза,
Визан турак шляпах.
Тарабар. Надо честь знать, ну, покувыркались, да и полно. Вы меня пожаловали в ламы, и так как я лама, то и приказываю вам оставить меня с нею наедине.
Тарабар и Леста.
Ты взглянешь, сердце рвется,
Вся кровь моя кипит.
Леста.
Мне ведать остается,
Что лама повелит.
Тарабар.
Что лама? Он пылает.
Леста.
Что он повелевает?
Тарабар.
Чтоб ты пленилась им;
Что б ввек была бы с ним.
Что б личика столь мила
Ты прочь не воротила.
Леста.
О лама! Смею ль я?
Тарабар.
Смей все, душа моя.
Леста.
Как солнце, ты пылаешь
И всех тех опаляешь,
Кто только близ тебя.
Тарабар.
Нет, нет, ведь я не жгусь.
Не бойся.
Леста.
Я боюсь!
Тарабар.
Постой.
Леста.
Ах, нет…
Тарбар.
Клянусь,
Не обожгу тебя.
Леста.
Да все страшусь здесь я.
Тарабар.
Я чем тебя пугаю?
Поверь, хоть лама я;
Но весь тобой пылаю;
Не я, ты жжёшь меня.
Леста.
Ах! Нет, нет, не дерзаю
Тебя коснуться я!
От ламы убегаю,
Что б не сгубить себя.
Тарабар (с удивлением). Что это значит? Яга баба!
Pатима. Тарабар, ты продолжаешь изменять Ратиме.
Тарабар. О могучая богиня, разве великому ламе нельзя поиграть с первой своей женой?
Pатима. Знаешь ли ты, с кем говоришь? (Принимает свой истинный вид).
Тарабар (падает на колени). Ай, ай, ай! Опять явилась тень жены моей!
Pатима. Я думала, что ласковое мое с тобою обращение произведёт какое-нибудь в сердце твоём действие, но ошиблась; ты продолжаешь изменять мне. Тарабар, когда перестанешь ты тревожить меня своею изменою?
Тарабар (про себя). Кажется, не скоро.
Pатима. Ты не отвечаешь?
Тарабар. Да скажи мне, пожалуйста, Paтима, какая тебе теперь нужда, что я тебе изменяю; неужели беспокоит тебя это и на том свете? Довольно доставалось мне от тебя при жизни твоей, а если и после будешь так же меня мучить и так часто ко мне жаловать…
Ратима. Дерзновенный! Ты еще упрекаешь меня за любовь мою; я накажу тебя.
Тарабар. Ай, ай, ай!
Pатима. Ах, нет; я не в состоянии тебя наказать, любезный Тарабар; видишь ли, как я люблю тебя, что позабываю все твои дурные со мною поступки. О, если б ты так же меня любил; но ты всегда был со мною холоден!
Тарабар (про себя). Не от чего было горячиться.
Pатима. Дорогой Тарабар, если ты будешь ко мне ласков и почувствуешь, сколь я для тебя нужна, тогда мы опять будем вместе.
Тарабар. Нет, нет, я не хочу иметь никакого сношения с мертвецами.
Pатима. Так узнай же, мой сердечный друг, что я… (Про себя). Чуть было не проболталась.
Тарабар. Что ты? Договаривай. Ну, что ты?
Pатима. Что я… (Про себя). Экая беда, не смею ему сказать, что я жива.
Тарабар. Что ты бормочешь?
Pатима. Что ты будешь жалеть обо мне, говорить: «Это сердце моё». Ах! Дорогой Тарабар, если бы ты знал, как скучно провожу я без тебя время!
Тарабар. И я, по милости русалки, не всегда весело.
Pатима. С каким нетерпением ожидаю я того часа, в который могу соединиться с тобою; с каким стремлением полечу в тот терем, где мы в первый раз…
Тарабар. Перестань, Ратима, напоминать мне об этом теремке; меня мороз по коже подирает, когда вспомню про этот теремок.
Ратима. Тарабар! Я вся в восхищении, вспомнив первые дни нашего брака.
Тарабар. Не от большего же приходишь ты в восхищение.
Ратима. О мой сердечной дружок, я должна оставить тебя; но еще раз повторяю, если ты раз и почувствуешь, сколь я для тебя нужна, тогда я приду к тебе, и ничто уже нас тогда не разлучит. Но всякий раз, когда ты вздумаешь мне изменять, я явлюсь уличать тебя в твоём преступлении.
Тарабар. Что это значит? Уж в другой раз является мне сегодня Ратима. Не морочит ли меня Честана? Или, в самом деле, Ратима жива? Она обещала мне явиться. Как бы я желал, что б её обещания не лучше исполнялись обещаний наших высоких благодетелей. Да нет, проклятая, она, несмотря на обычай, рада сдержать свое слово.
Кифар (вбегая без памяти). Ай, ай, ай! Батюшки, помогите, пустите душу на покаяние… Ах, нет сил, упадаю. (Падает). Умираю; умер.
Тарабар. Что с тобою сделалось?
Кифар (пугаясь). Ай, ай! Змей Горыныч!
Тарабар. Какой змей? Это я, Тарабар.
Кифар. И впрямь, это ты! А змей?
Тарабар. Видом не видать. Да о каком змее ты говоришь?
Кифар. Что давеча на берегу реки… После находки жён…
Тарабар. А! Знаю. Неужели он тебя сюда загнал?
Кифар. Он самый… Уф! Измучил, проклятый. А ты как сюда попал? Ты, помнится мне…
Леста. Вы будете мне повиноваться?
Тарабар и Кифар. Ай, ай!
Леста. Слушайте.
Кифар. Слушаю.
Тарабар. Что прикажешь? (Про себя). Самая пригожая!
Леста. Я Честана.
Тарабар (Кифару, сняв шапку). Это — она!
Кифар. Понимаю.
Леста. Я покровительница князя Видостана, который теперь входит в замок волшебника Змеяда, и вы должны идти за ним.
Кифар. Кто? Мы!
Леста. Да, вы, вы.
Тарабар. Что мне там делать? Я конюший, а не скороход; князь пошёл пешком, так я и не должен быть с ним.
Кифар. А я кравчий: мое дело не по чужим замкам шататься, a дома гостей поить.
Леста. Повинуйтесь!.. Вы робеете?.. Вы дрожите?..
Тарабар. Нечего греха таить, ноги подгибаются.
Кифар. Я чувствую страшный озноб.
Леста. Хорошо, я вам придам храбрости: выпейте из этой фляжки сильной воды.
Тарабар (про себя). Не оборотное ли это какое зелье? (Кифару). Что ж ты не пьешь?
Кифар. Для чего ты не начинаешь? Я за тобой.
Тарабар. Нет, ты меня старее, и я никогда не осмелюсь.
Кифар. Ты меня чиновнее, и я тебе уступаю эту честь.
Тарабар. Ты первый кравчий князя Славомысла.
Кифар. А ты первый конюший князя Видостана.
Тарабар. Твои почтенные седины…
Кифар. Твоя благородная поступь… Ты сын княжьей кормилицы.
Тарабар. Ты дядя княгининой ключницы.
Кифар. Никак не могу. Прошу откушать.
Тарабар. После тебя, почтенный Кифар.
Леста. Да кончите ли вы ваши чины? (Кифару). Возьми!
Кифар. Моё дело подносить: изволь откушать.
Леста (Тарабару). Пей!
Леста. Пей. Ну, проглоти.
Тарабар. Ах! Да вкусно; сем-ка еще.
Кифар. С ним ничего не сделалось, дай-ка мне.
Тарабар. Погоди, я сын княжьей кормилицы.
Кифар. А я дядя княгининой ключницы.
Леста. Хорошо же вы толкуете; ваша правда. Пей, Кифар.
Тарабар. Я чувствую теперь в себе львиную силу.
Кифар. А я хитрость змеиную.
Леста. Итак, готовы вы идти в замок Змеяда?
Тарабар. И в ад, ежели надобно. Давай сюда нам этого Змеяда!
Кифар. Мы его… Ага… Мы… Его…
Леста. Уменьшите ваше мужество и выслушайте меня; а потом, взяв стоящее здесь оружие, ступайте по этой дороге. Слушайте.
(Поёт).
Змеяд, ужасный чародей,
С чертями, с адом подружился
И всей геенной вооружился
Против великости моей.
Он сердце гнусное имеет,
И взор его людей страшит;
Ужасным замком он владеет,
Где огненна река шумит.
Но вы не бойтесь там со мною;
Я Видостана защищу
И вскоре к общему покою
Печаль всю в радость обращу.
(Уходит).
Тарабар. Ну, что ты чувствуешь?
Кифар. Такую страшную охоту попробовать силу мою, что если бы ввинтили кольцо среди земли, то бы я весь свет перевернул.
Тарабар. А я чувствую такой зуд в руках, что если бы мне попался дедушка домовой, то бы ему влепил полновесную оплеуху.
Кифар. Эк, водица над нами действует, я ни тебя, ни себя не узнаю; мне кажется, что в моей шкуре сидит Полкан-богатырь.
Тарабар. А я не знаю, Тарабар ли я или Еруслан Лазаревич. Да что время терять? Пойдем-ка поскорей к этому Змеядишке.
Кифар. Мне бы только до него добраться; изволишь видеть, какой хват, похищать наших княгинь!
Тарабар. Запирать их в свой замок! Да слышал ты, что этот замок стережёт какой-то Змей Горыныч?
Кифар. Змеишка с двенадцатью головенками? Да я их смахну!
Тарабар. Говорят, что там течёт пламенная река.
Кифар. Какой-нибудь огненный ручеёк.
Тарабар. Да я его перескачу.
Кифар. У страха, брат, глаза велики.
Тарабар. Правда, брат, правда. Что нам, храбрецам, кажется безделкой, то трусам кажется чёртовой пропастью. Например, говорят про каких-то великанов.
Кифар. Великанишки, не больше двух сажен ростом, давай их сюда.
Тарабар. Давай их сюда, пусть с нами переведаются.
Оба.
Змеи Горынычи, Полканы;
Дубыни, черти, великаны,
Вас просим на разделку к нам.
Тарабар.
Пусть Сатана явится сам,
Себя знать Сатане я дам.
Оба.
Руби, коли, кроши, сражайся,
Чертовски племя не жалей.
Кифар.
Ты с ними, Тарабар, справляйся,
Тарабар.
Кифар, ты их покрепче бей.
Оба.
Руби, коли, и проч.
(Уходят).
Милослава. И так этот замок будет моею могилою. Я уже испытала все несчастия: непостоянство супруга моего, — разлуку с ним, любовь ненавистного Змеяда. Сколько горестей! Какие бедствия! (Поёт).
С любезным сердцу соединена,
В слезах тонула часто я;
С сердечным другом разлучена,
Надежда в гробе для меня.
Я горестью живу на свете,
В тоске отрада мне одна,
И дней моих еще во цвете
К могиле я приведена.
Змеяд (выходя). Долго ли будешь ты мне противиться, прекрасная Милослава?
Милослава. Пока будет биться сердце в груди моей, я останусь верна моему Видостану.
Змеяд. Тебе известно его непостоянство.
Милослава. Я знаю должность свою… Оставь меня.
Змеяд.
Итак, напрасно я страдаю,
Не хочешь слушать ты меня.
Милослава.
Я смерть тебе предпочитаю.
Змеяд.
У ног твоих терзаюсь я.
Милослава.
Верна пребуду Видостану!
Змеяд.
Я с места этого не встану,
Доколь не умягчу тебя.
Милослава.
Умру, супруга я, любя.
Змеяд.
Когда Змеяда презираешь,
Умри.
Видостан
(вбегая)
Кто ты? Дерзаешь?
Змеяд.
Кто смеет?
Видостан.
Я супруг ее.
Змеяд.
Познай могущество мое:
Окаменей; в пещеру заключите;
Её в чертог мой унесите.
Тарабар и Кифар
(вбегая)
Змеи Горынычи, Полканы и так далее.
Змеяд.
Обезоружьте их скорей!
Тарабар и Кифар
(каждый особо)
Лишаюсь силы я моей.
Змеяд.
Кто вы? И как дерзнули?
Кифар.
Я кравчий.
Тарабар.
Конюший я.
Змеяд.
Как смели вы против меня?
Тарабар.
Не в час водицы той хлебнули,
С которой расхрабрились мы!
Змеяд.
Достойны вы кромешной тьмы,
Я вам готовлю в воздаянье
Для вас прилично наказанье.
(Духам).
Вы накажите их сейчас;
Потом в реке изжарят вас.
Хор.
Вот вам наказанье:
Топитесь, палитесь,
Изжарьте себя.
Хор.
Ау, ау, мы здесь, сюда!
Что нового? Мы не видали,
Везде, везде его искали,
Но не найдешь, знать, никогда.
Вирсан. Как?! Вы не встретили ни князя, ни кравчего, ни конюшего?
Воин. Никого, кроме медведей, от которых мы насилу ушли.
Вирсан. Это непонятно! Да хоть бы нам увидеть Тарабара или Кифара!..
Что это за чудо?
Хор.
Какое это диво!
Здесь быть нам не счастливо.
Уйдем,
Пойдем!
(Уходят).
Тарабар (зевая). Здравствуй!
Кифар (чихает). Ба! Да это ты!
Тарабар. Это я. А это ты?
Кифар. Да, это я. Кой чёрт, да ты красненек.
Тарабар. Да и ты не белее рака, который напугал покойницу Ратиму.
Кифар. Покраснеешь, брат, как пожарят тебя.
Тарабар. Спасибо Честане, это она нас спасла в этих кубышках. Вылезем из них.
Кифар. Хорошо.
Тарабар. Я весь как разваренный.
Кифар. О нет, кажется, мы еще не совсем изжарены.
Тарабар. Ну, брат, каков замок?
Кифар. Ужасней самого ада.
Тарабар. А огненная река?
Кифар. Какая река! Пламенное море.
Тарабар. А Змей Горыныч?
Кифар. Змеище с двенадцатью адскими пропастями, а не головами.
Тарабар. А великан?
Кифар. Уф! Выше лесу стоячего, выше облака ходячего.
Тарабар. А сам Змеяд?
Кифар. Не говори про него, я умру от ужасу.
Тарабар. То-то, брат Кифар, это не по-давешнему…
Кифар. Куда делась наша храбрость?
Тарабар. Недолго она у нас погостила.
Кифар. Ее из нас выжарили. Да у меня от этого проклятого огня так горло пересохло…
Тарабар. Я рта разинуть не могу.
Кифар. Кабы найти где водицы?
Тарабар. Я бы съел с жажды целый арбуз.
Благодарствуй.
Кифар. Спасибо.
Тарабар (приходя в себя). Уф! Как замучили! Кифар! Кифар!
Кифар. Не могу головы поднять… Пить хочется.
Тарабар. И мне то же. Да вот арбуз.
Кифар. Да вот кружка. Спасибо, мишеньки, спасибо.
Тарабар. Ай да молодцы медведи. Что-то на арбузе написано. (Читает). «Храбрейшему из смертных». Храбрейшему! Ну, брат, кажется, это мне; давеча я и сам не рад был моей бодрости.
Кифар. И у меня что-то написано.
Тарабар. Прочитай.
Кифар. Изволь. (Читает). Умне… и… ше… му, умней… шим.
Тарабар. Что ты врешь?
Кифар. Так я худо вижу.
Тарабар. И без ума худо складываешь. Дай-ка сюда. Ба! (Читает). «Умнейшему из людей».
Кифар. О! Это мне.
Тарабар. Неужто?!
Кифар. Право, мне; между нами будь сказано, во всём доме князя Славомысла нет меня умнее.
Тарабар. Ну, брат, хорош же дом!
Кифар. Нет удалее на все руки.
Тарабар. Увидим. На-ка, пей.
Кифар (пьет так, что вода у него фонтаном из головы выходит). Дождик пошёл.
Тарабар (увидев это). Ха, ха, ха! Кифар, не трудись, всё вон выходит.
Кифар. Ой-ли! То-то в рот попадает, а в горло ни капли. Какая беда, всего замочило.
Тарабар. То-то же, не за свое не берись; видишь ли, что ты никого не умнее.
Кифар. Не верю. Это так, шутка, я, брат, себе на уме.
Тарабар. Я не в тебя, ежели бы я не был уверен в моей храбрости, то бы и не принялся за арбуз; но так… Все, что со мной случилось, доказывает мое непобедимое мужество.
Кифар. Эй, брат, погоди-ка приниматься, полно, твой ли арбуз?
Тарабар. Мой, брат, мой. Послушай-ка, вот что я в жизнь мою понаделал. Однажды, это было под Киевом, у меня тогда были предлинные волосы; я поссорился с одним молдаванином, он меня схватил за волосы, а я ну пятиться, да пятиться; как он вдруг закричит благим матом, да побежит от меня, так я ему волосами-то руки разрезал. Это стоит чего-нибудь.
Кифар. Да это волосы твои были храбры, а не ты.
Тарабар. Не я? Так слушай же обеими ушами.
(Поёт).
Я шёл однажды за Днепром;
А за Днепром, тебе то ведать должно,
Против врагов быть надо осторожно.
И так я шёл и с саблей, и с копьём —
Как вдруг явились два нахала,
Цап за ворот и ну ругать меня.
Я все молчу, им брани было мало;
Хвать в рожу. Что ж? Ни слова я.
Ну бить меня. Я ж думал, как ловчее
Их исколоть, в капусту ль изрубить;
И лишь успел решиться, что славнее
Их на копье, как репку, насадить,
Они, смекнув, что я остервенился,
Две плюхи дав, шлеп об землю меня
И ну бежать; тут я за ними вслед пустился
И их ругал: «Ась? Что? Каков же я?
Мой нрав таков, коль я остервенился,
Бегите все: боюсь я сам себя».
Кифар. Хорош, брат, хорош.
Тарабар. Так, я с тобой переведаюсь, любезный арбуз. (Разрезает его, и из него выскакивает обезьяна). Ай, ай, ай! Я смертельно боюсь обезьян.
Кифар. Хороша же твоя храбрость; здесь добру не бывать.
Тарабар (бросает арбуз). Изчезни, проклятый, и превратись, во что хочешь.
Кифар. Хоть бы какой-нибудь чёрт вынес меня из этого чертовского места.
Тарабар. Вот те на, что за беда! Прощай, Кифар, и я за тобой. Ай, ай, не могу ног поднять, будто прикован к месту.
Тарабар. Эй, кто там? Кто там? Прохожая красавица!
Леста. Ась? Кто меня кличет?
Тарабар. Она привыкла к этому имени. Это я, это я.
Леста. Это ты? Ай, мужчина! Тебе складнее ко мне подойти; я никогда ни за кем не хожу, а за мною часто бегали.
Тарабар. Эх! Уж я бы, не дожидаясь, побежал, да, лих, не могу, то-то беда.
Леста. Не можешь? Полно балагурить, кто тебя держит?
Тарабар. Кажется, никто.
Леста. Ну так подойди.
Тарабар. Ну, ну, ну! Не тут-то было; не могу.
Леста. Ну, полно шутить, красавчик.
Тарабар. Красавчик? Ах, так бы и полетел к ней…
Ах! Проклятое колдовство… Несчастный Тарабар!
Леста. Что ты сказал? Тарабар! Разве ты знаешь его?
Тарабар. Как не знать! А тебе почему он знаком?
Леста. Конюший князя Видостана, славный волокита, пленитель сердец, плясун, балагур…
Тарабар. Он, он! Как ты хорошо его описываешь. Ах! Поцеловал бы… Проклятое колдовство.
Леста. Молодец на все руки, от которого не одно девичье сердце не увёртывалось, от речей которого нехотя всякая красавица растает.
Тарабар. Он, моя милая, он. Дай-ка руку. Проклятое колдовство.
Леста. Уж пять лет, как я хочу его увидеть. Где бы мне его найти?
Тарабар. Ты и нашла его, вот, он здесь. (Хочет поднять ноги). Проклятое колдовство!
Леста. Если ты Тарабар, то, верно, попляшешь со мною. (Снимает гитару и пляшет около Тарабара).
Тарабар (плачет). Не мучь меня, ради Бога, ты видишь, что я ворохнуться не могу; проклятая русал… (Останавливается, разинув рот, которого не может сжать).
Леста. Кто? Кто?
Что с тобою сделалось, бедный Тарабарушка? (Берёт его за руку, за нос, ласкает его и, наконец, целует в лоб).
Ай, ай!
Тарабар (бегает). Как?! Я могу ходить, я могу прыгать; я, кажется, говорю! Впредь не буду бранить русалку. Не правда ли, что я прыгаю?
Леста. Конечно. Да что ж это за диво?
Тарабар. А это такое диво, которого никто, кроме пригожей девушки сделать не мог. Да полно, не колдунья ли ты?
Леста. Нет, право, нет.
Тарабар. Полно, правда ли? Погляди-ка на меня, у тебя глаза говорят, что ты ворожея.
Зачем ты закрываешь глаза?
Леста. Что б они не врали пустого. Какая я ворожея? Я даже не могу узнать, можно ли по этой дороге дойти до Видостановых хором.
Тарабар. Да кто ты такая? И зачем тебе идти к Видостану?
Леста. Я бедная сирота из мазур, моими песнями и пляскою достаю себе хлеб. Не хочешь ли послушать моих песен?
Тарабар. С превеликим удовольствием, красавица.
Леста
(поёт)
В Польше дивчина счастливо живала,
Всех больше девок резвилась, играла,
Слез и печали она не знавала,
Вечно бывала резва, весела.
Вдруг приуныла; в беседы не ходит,
Только грустит, хороводы не водит,
Целые ночи в слезах лишь проводит…
Что за причина печали была?
То, что в мазурах москаль появился,
Девочке резвенькой он полюбился;
Вот от чего в ней нрав переменился.
Так-то любовь часто сводит с ума!
В хоромах князя Видостана часто бывают пиры, меня бедную, оставленную всеми, кто-то призрит, а за то буду петь и плясать. Гоц! (Поёт и пляшет).
Тарабар. Как! У тебя нет отца?
Леста. Батюшка мой, который был первый скоморох во всех мазурах, прошлого году в праздник Купалы до смерти заплясался. Ах! Ах! Ах! Умирая, он мне сказал: я тебе ни чего не оставляю, кроме твоей красоты и моего искусства. После сих слов он скончался, и я осталась с матушкою, которую прокармливала моею пляскою. Ай, ай, гоц, гоц!
Тарабар. Так у тебя мать жива?
Леста (плачет). Нет; в праздник Леля и Полеля, в храме которых она была певицею, она до того пела, что ей сделался обморок, от которого она чрез три дня скончалась, оставив меня совсем сиротою, без именья, без помощи, и что бы со мною было, ежели бы я не умела петь и плясать! Ай, гоц, гоц!
Тарабар. После того, что сделалось с твоим отцом и матерью, я бы на твоём месте не очень любил песни и пляски.
Леста. И я их терпеть не могу; но они одно мое пропитание, и ежели не буду плясать, то совсем погибну. Бедная, несчастная сирота! (Плачет).
Тарабар (про себя). Мне, право, жалка она, бедненькая!
Леста. Посмотри, Тарабар, хороша ли эта новая пляска?
Тарабар. Как?! Ты плачешь и пляшешь вдруг?
Леста. Надобно что-нибудь делать в свете; это мое одно пропитание.
Тарабар. Знаешь ли, что ты говоришь, как книга, поёшь, как соловей, а пляшешь — гораздо лучше кравчего Кифара?
Леста.
Я печаль мою, тоску
В песнях забываю
И в дороге по песку,
Пляской отдыхаю.
Тарабар.
Глядя на неё, плясать
Сам я начинаю
И проворство доказать
Ей моё желаю.
Оба.
Ай, живее, поскорее,
Мой дружочек, подойди,
На меня ты помилее,
Понежнее погляди.
Тарабар. Что это мы не в меру оттягиваешь; отчего так отяжелела?
Pатима. А мне кажется, я легка, как перо.
Тарабар. Что за голос? Уф! Ратима…
Леста (превращается в русалку). Вот, с кем мы должен плясать; она твоя жена. Должность и честь повелевают тебе любить ее. Ты знаешь Лесту, она умеет наказывать непостоянных.
Тарабар. Так это русалка! Надобно отдать ей справедливость, знает, чем кого объехать: пожаловала, навязала мне эту лебедь!..
Pатима. Что ж не пляшешь?
Тарабар. Я плясун не по тебе. Да кой чёрт, моя дражайшая супруга, растолкуй мне, откуда ты явилась?
Pатима. Из-за этого дерева, я всё любовалась тобою, мой ясный сокол, как ты изволил плечиками…
Тарабар. Благодарствую. Да кой чёрт надоумил тебя так принарядиться в твои почтенные лета?
Pатима. А я так оделась, чтоб тебе понравиться; ты любишь весёленьких девушек, так мне бы чем-нибудь тебе угодить… Мне это платье недешево стало.
Тарабар. Напрасно убыточилась. Ну, кстати ли старухе вырядиться девочкою?
Ратима. Да что это за беда? Не я первая, не я и последняя; да скажи мне; по сердцу ли я тебе в этом наряде?
Тарабар. По сердцу ли ты мне в этом наряде?
Pатима. Так. С этими ухватками, с этой ловкостью…
Тарабар. Подойди-ка сюда. Я тебе скажу на ушко, что б кто не подслушал: в этом наряде, с этими ухватками, с этою ловкостью ты мне еще несноснее кажешься.
Pатима. Ах! Поддержи меня, я умираю… (Падает в руки Тарабара).
Тарабар. Вот-те на, ей дурно сделалось. Ратима, Ратима! Как цепко схватила за шею! Приди в себя.
Pатима. Погоди немного, дай мне опомниться.
Тарабар. Очнись, пожалуйста, тяжело тебя держать.
Pатима. Где я? С кем я? Кто я?
Тарабар. В лесу с Тарабаром; а кто ты: старая дура, или с того света выходец, право, я и сам не знаю.
Ратима. Не знаешь? Жестокой супруг! Не знаешь меня, твоей законной супруги Ратимы?
Тарабар. Я-то тебя знаю. Да живая или мертвая ты дуришь, прошу растолковать?
Pатима. Ты это хочешь знать: гляди, внимай, слушай, дивись, восхищайся, ужасайся. Жива я или умерла, ты это узнаешь тогда, когда сердце твоё будет постоянно.
Постой! Вот меч, которым ты должен защищать князя Видостана; иди на восток. Прощай, и знай, что нет тебе вернейшего друга, чем Ратима. (Берёт висящий на дереве меч и даёт его Тарабару).
Тарабар (взяв его). Экие чудеса!.. Но нет, я не могу идти на восток; эта сторона мне всегда не нравилась, а пойду лучше домой.
Pатима. Иди на восток, или я опять явлюсь.
Тарабар.
Когда так, я рад
Идти хоть в ад.
(Уходит).
Видостан (один). Вот теперь моё вечное жилище! Честана, Леста, и самые боги меня предали Змеяду. А Милослава? О, мысль ужасная, она во власти злодея.
(Поёт).
Опасности твои, друг милый,
Ужасней смерти мне самой,
В пещере сей мой дух унылый
Страдает о тебе одной.
Надежда самая страшится
Несчастному отраду дать;
Без упования томиться —
Мучительней, чем умирать.
И смерть, окончив жизнь несчастну,
Не кончит мук души моей;
Я в гроб несу ту мысль ужасну,
Что друг мой страждет в жизни сей.
О Милослава, друг сердечный,
Как пред тобой был винен я!
Но здесь любовь мне мукой вечной
Отмщает страшно за тебя.
Силы мои ослабевают, утомлённые чувства мои требуют успокоения, глаза мои невольно закрываются. О! Милослава!..
Голос. Тарабар, порази чудовище; отдай меч князю, или ты погиб.
Тарабар. Ай, ай, ай!
Голос. Повинуйся.
Тарабар. Придётся. Да, чудовище спит… Ну-ка на сонного… Что будет, то будет… Прощайте, добрые люди, не поминайте лихом. (C этими словами бежит, зажмурившись, на чудовище и вонзает в него меч).
Знай наших, змея как не бывало!
Леста (снимает цепь с Видостана). Видocтaн! Теперь ты должен благодарить Тарабара; ты видишь, что иногда и тот, кто, кажется, ни к чему не годится, быть может полезен.
Тарабар. Что это она бредит? Ни к чему не годится? Послушай — ка!..
Изволь говорить, я не мешаю.
Видостан. Сколь я тебе благодарен, благодетельная Честана!
Тарабар. Я все проделал, а он её благодарит! Послушай, князь, ведь это я самолично…
Видocтaн. Знаю, и благодарю тебя, мой друг. (Лесте). Но как я могу найти Змеяда? И сей меч, данный мне тобою…
Тарабар. Мною, князь… Ну, так я молчу.
Видостан. Сей меч, данный ему тобою, должен наказать злодея.
Леста. Иди, князь!
Все
(вместе)
Кто в опасное сраженье
Жизнь свою за честь несёт,
Тот Честаны защищенье
Против адских сил найдёт!
Мужество всё превозможет,
Честь над злобой верх возьмёт,
И коварство тот низложить,
Кто за правду в бой идёт.
Леста (указывая). Иди в сей проём!
Видостан. Прощай. Честь и Милослава, я умру за вас!
Видостан. Леста! Боги! Милослава! Славомысл!.. Какое чудо!
Тарабар. Что это?! Вдруг рассвело… Ратима! Ба! Да и все наши; это прямо по-русалочьи.
Милослава. Видостан!
Славомысл. Друг мой, благодари нашу благодетельницу.
Видостан. О Леста!..
Леста. Чувствуешь ли ты всю цену этой редкой женщины?
Видостан. Меня ли мы об этом спрашиваешь? Ты видела…
Леста. Так, и я надеюсь, что сей урок научит тебя быть добрым супругом…
Видостан. Клянусь…
Леста. Прошедшие твои горести для меня вернее твоих клятв; но не будем их напоминать. Я перенесла сюда твою супругу и князя Славомысла для празднования твоего с ними соединения. Но прежде чем начнётся празднество, я намерена сказать слова два другому, которой так же не очень хорошо поступал.
Тарабар (про себя). До меня дело доходить…
Леста (Тарабару). Ты знаешь, о ком я говорю?
Тарабар (оглядываясь). Не о Кифаре ли? Вот он. Видно, перенесён он нарочно для поучения; он давеча негодный…
Кифар. Ахти, беда!
Леста. Он уж за своё наказан, а вот твоё обвинение. (Показывает на Ратиму). Чем ты оправдаешься?
Тарабар. Вот моё оправдание! (Показывает так же на Ратиму).
Ратима. Как, негодный?!
Тарабар. А вот и другое.
Леста. Ее непригожество и вспыльчивость не оправдание, а, может быть, извинение твое. Итак: я тебя извиняю; но мы сам чувствовал, что быть любимому женою…
Тарабар. Хорошо, хоть для редкости…
Леста. Оставь насмешки и примирись с нею; она была всегда жива; а что с нею делалось, это было для исправления твоего; ты найдешь в ней друга!
Pатима. Самого верного!
Тарабар. Верю. Ну так помиримся.
Леста. Вы все проведёте у меня три дня, которые я посвящу празднествам и увеселениям, они сейчас начнутся.
Хор.
Супругов страстных соединенье
Ты будешь праздновать сейчас
Забудешь бывшие мученья,
Да радость царствует меж нас.
Князь Видостан и Милослава,
Ваш век в блаженстве процветет,
И вашего княженья слава
Хвалой наполнит целый свет.
1807 г.
Эта пьеса — курьезная смесь феерии, народного фарса и сентиментального морализирования — впервые появилась в Вене в 1798 г. под заглавием «Das Donauweibchen». Ввиду большого успеха её авторы — литератор К. Ф. Генслер и композитор Ф. Кауэр — вскоре присоединили к ней вторую часть, а в дальнейшем Генслер написал еще я третью. В таком виде пьеса ставилась на немецком языке н в Петербурге. 26 октября 1803 г. первая часть «тетралогии» под названием «Русалка», была здесь же поставлена в переложении Краснопольского, перенесшего действие с Дуная на Днепр во времена Киевской Руси и русифицировавшего многие реалии. Постановка произвела фурор. Поверхностная, но мелодичная музыка Кауэра, к которой С. И. Давыдов дописал два вставных номера, пленила тогдашних российских меломанов, и различные песни из «Русалки» (в особенности знаменитая ария «Приди в чертог ко мне златой») распевались повсюду. Более же всего способствовала успеху пьесы её внешняя занимательность и обилие всяческих театральных эффектов. Вторая часть «тетралогии», под названием «Днепровская русалка», также в варианте Краспопольского, с музыкой Кауэра и вставными номерами Кавоса, появилась на петербургской сцепе 5 мая 1801 г. Еще через год, 25 октября 1805 г., была в Петербурге поставлена, опять-таки и переводе-переделке Краснопольского, третья часть, под названием «Леста, днепровская русалка»; специальную музыку для все написал С. П. Давыдов, впервые поручивший здесь роль Видостана не драматическому актеру (как раньше), а певцу. Наконец, 10 сентября 1807 г. была показана еще и четвертая часть «Русалки» (уже чисто местное изделие!), автором текста которой явился А. А. Шаховской, а композитором — тот же Давыдов. Однако все эти продолжения были недолговечны и не могли сравниться по популярности с первой частью «Русалки», которая продержалась на сцене свыше 30 лет и в известной мере явилась прообразом для «Русалки» А. С. Пушкина.
http://www.europaorientalis.it/uploads/files/1998%20n.1/1998%20n.%201.4.pdf
Источники текста: Краснопольский Н., «Русалка». Опера комическая в трех действиях. СПб., 1804 г., он же, «Днепровская русалка». Опера комическая в трех действиях. Часть 2. Музыка г-д Каура и Кавоса. СПб., 1805 г., он же, «Леста, днепровская русалка». Часть 3. Опера комическая в трех действиях. Музыка г. Давыдова. СПб., 1806 г., Шаховской А. А., «Русалка». Комическая опера в трех действиях. Часть 4. С принадлежащими к ней хорами, балетами и превращениями. Изд. 1. СПб., 1807 г. Изд. 2. Там же, 1816 г., «Арии из 1-ой, 2-ой и 3-тьей частей „Русалки“», СПб, «Театральная типография», 1805 г., «Русский музыкальный театр 1700—1835 гг.», хрестоматия. Под ред. С. Л. Гинзбурга. М. Л., «Искусство», 1941 г. С. 165—178, 302—303.