Карачайлы Ислам править
Лермонтов и горцы править
Каждый человек и каждый народ имеют свой собственный критерий для определения величины и характера так называемых великих людей.
Горские народы Кавказа, те, кого Лермонтов называет Черкесами, своей наивной простотой, примитивностью этого своего мерила напоминает сирот, симпатии которых взрослые люди покупают лаской и сладостями.
Эпитеты: «дурной», «хороший», «симпатичный», «низменный», «благородный» и другие у нас даются значительным людям только в зависимости от их отношения к нам, горцам, к нашей судьбе, к нашим испытаниям.
Как Лермонтов относился к горцам? Был ли он их другом или врагом? Кем он был для них?
Лермонтов — не только великий поэт, но и великая загадка.
Если друзья познаются в беде, а люди познаются по их деяниям, то был ли поручик Лермонтов нашим другом и кто он был как человек, коль скоро с оружием в руках шел против нас и принадлежал к лагерю наших врагов.
Лермонтов — человек, переживавший мучительный разлад, мучительное раздвоение.
Судя по тем литературным памятникам, какие он после себя оставил, он был враг угнетения, но сам был орудием гнета, служил — правда, не пером, а своей гусарской саблей — делу угнетения, принадлежал к лагерю угнетателей.
Поступки Лермонтова, поведение Лермонтова не имели ничего общего с духовной физиономией поэта, с его внутренним миром и взглядами.
Как поэт, он воспевал волю и вольных людей — черкесов, и его поэтическое сердце — целый океан, «где надежд разбитых груз лежит».
Как человек… трудно поддается Лермонтов определению как человек.
Как военный он был верен, по крайней мере, физически верен своему долгу, традициям, понятиям военной среды.
«Умолкнул ярый крик войны». Неравная шестидесятилетняя борьба горцев за свою независимость стала частью истории, и не всякий знает, что Лермонтов был поручик — гусар.
Но остались произведения великого поэта, его «железные стихи, облитые горечью и злостью», органически враждебные всему мещанскому, обывательскому, трусливому и будящие самые возвышенные, самые благородные страсти.
Лермонтов — наш. Он родной для горцев, горцы, знающие его, считают своим.
Горец, продолжительное время, изо дня в день изучавший Лермонтова, должен его безгранично полюбить и при том, как говорят гимназистки, «навеки».
Почему?
Потому, что Лермонтов сам был один из немногих, которые действительно любили, редкой любовью любили горцев и оставили потомству свидетельство этой любви.
Его «Аул Бастунджи», «Хаджи-Абрек», особенно «Измаил- Бей», и ряд других вещей, крупных и мелких, в которых он трактует свою излюбленную тему о «черкесах» и Кавказе, — все это доказательство тех симпатий, которые он питал к маленьким героическим народам гор, для которых свобода дороже жизни.
Промежуток между эпохой Лермонтова и Великой Русской Революцией — очень большой исторический этап, богатый мучительными и при том весьма разнородными потрясениями для горцев.
Подвергшись сначала физическому истреблению со стороны своих врагов, горцы претерпели затем прелести мухаджирства (массового переселения в Турцию), опыты ассимиляции, русификации, христианизации (насильственного обращения в православие) и еще многое, многое другое.
Это все длилось мучительные бесконечные десятилетия, вплоть до 1920 года, до того момента, когда героическая Армия Пролетариата утвердила, надолго и всерьез" утвердила советский стяг на Кавказе и тем самым положила конец процессу нашего дальнейшего разложения и измельчания.
Власть пролетариата открыла новую, светлую страницу в нашей истории, и наше будущее целиком и неразрывно связано с судьбами Советской России.
Наше возрождение уже наметилось под эгидой советской власти.
Несомненно, в этом процессе скоро будут «взяты на учет» все те, кто были нашими друзьями. И среди них первым — великий Лермонтов, который в будущем горских народностей, среди горских народностей поднимется на такую высоту, на какой никогда он не стоял на своей официальной родине.
Уже в кругах революционной горской молодежи говорят о памятнике Лермонтову в одном из горских центров. Это не случайность. Это, несомненно, так и будет.
И горцы, которые черпали до сих пор много полезного и будут черпать еще больше из оставленного великим поэтом культурного и духовного наследства, воздадут Лермонтову дань глубокого уважения, любви и признательности.
Карачайлы, И. Лермонтов и горцы / Ислам Карачайлы // Ставрополье: лит.-худож. альманах. — 1964. — № 4. — С. 43-44.