5 править
В девять лет Таули уже был настоящим охотником. За двадцать шагов он мог попасть из лука в голову куропатки. Он так много приносил их домой, что их не съедали даже собаки.
— Сын мой, — сказал Пырерко, — убивай только нужное тебе. И зверь, и птица, и рыба хотят жить. Одна рыба, зря умерщвленная тобою, через год принесла бы сто три рыбы. Одна куропатка — пять куропаток. Никогда не убивай зря. Жизнь — самое дорогое из богатств на земле.
— Я понял, отец, — сказал Таули и с тех пор приносил домой только самое необходимое.
Но Пырерко увидел однажды, что птицы убиты небрежно: у них переломаны ноги и крылья. И он сказал:
— Сын мой! Медленной смерти предаются злые существа и то лишь в царстве тадебциев. Что худого сделали эти птицы? Мне стыдно за тебя. Хороший охотник никогда не мучит своих жертв. Если у него есть ружье, сделанное русскими, он пронзает пулей только сердце зверя, чтобы тот не мучился. Если у него лук и он стреляет в птицу, он метит всегда в голову. Если он промахнется и птица улетит, то этим самым он наказан за свое неумение владеть луком и стрелой. Не мучь свои жертвы, Таули.
— Я понял тебя, отец, — сказал Таули и с тех пор приносил с охоты птиц, умерших мгновенно от стрелы, вонзившейся в голову.
Даже взрослые охотники стали завидовать меткости глаза ребенка, но он был скромен и не хвастался своими успехами. Он внимательно выслушивал все советы хороших охотников и запоминал их.
Тринадцати лет он узнал о том, что нерпа и тюлень глупы. Если играть на трубочке, нерпа вылезет из полыньи и будет долго прислушиваться к звукам. Однако малейшее движение — и она скатится вновь в полынью, спасая себя от стрелы охотника.
Таули узнал много охотничьих тайн. Он научился делать заговоры для хорошей охоты, умел скрывать от зверя запах своих следов, ставить капканы и пасти.
Таули решил стать зверобоем.
Нерпа была осторожный зверь. Охотники много суток сидели у полыней, возвращаясь без добычи, но Таули решил охотиться на нерп.
Из широких костей медведя он сделал семь дудочек, которые на ветру пели протяжно и звонко. Каждую дудочку он привязал к вершине палки и, выбрав солнечный день, пошел по льду, что стоял у побережья. В полынье ныряли нерпы, и черные головы их лоснились от солнечных лучей.
Таули воткнул палки в снег против ветра и надел совик[1].
Нерпы, скрывающиеся в воде, заслышав свист дудочек, вынырнули и боязливо огляделись. Человека не было. Белый холмик не встревожил их. Нерпы имели плохую память: Таули это знал.
Послушав странные звуки, нерпы скрылись.
Через мгновенье вожак с седой шерстью выполз на лед и задрал голову, посматривая маленькими глазками на палки. Шлепая ластами, выползли вслед за ним еще три нерпы. Они понюхали воздух и, зажмурив глаза, стали греться на солнце.
Таули резко рванулся к краю льдины. Ударом копья он пронзил голову вожака. Вожак шлепнул хвостом о лед и замер.
Таули с размаху, как дубинкой, ударил соседей вожака, и те, дрогнув скользкими, лоснящимися телами, затихли на поалевшем снегу.
Освежевав зверей, Таули возвратился домой, волоча за собой четыре шкуры.
Все мужчины и женщины стойбища с почетом встретили его.
— Он будет великим охотником, — сказал один из стариков и тотчас же принес из чума новый лук, не имеющий еще ни одной зарубки. — Вот, — сказал он, — когда ты убьешь медведя, то вырежешь на нем крестик, а поменьше зверя убьешь — зарубку. Смотри… — И он отметил лук четырьмя зарубками. — Вот, — сказал он, — теперь ты мужчина. У тебя есть свой лук, имеющий уже четыре зарубки. Когда у тебя будут помечены пять луков со всех сторон крестиками и палочками, ты будешь считаться великим охотником. Старейшины всех племен будут просить у тебя совета и освободят тебе переднее место у костра как самому почетному гостю.
Примечания править
- ↑ Совик — одежда, надетая на малицу шерстью наружу.
