К сознательному трудящемуся населению России (Плеханов)
| Манифест Плеханова |
| Опубл.: 10 сентября 1915. Источник: Троцкий, Л. Д. Сочинения. — М.; Л., 1926. — Т. 8. Перед историческим рубежом. Политические силуэты. — С. 303–312. Приложение № 2. |
«Мы обращаемся к сознательным рабочим, крестьянам, ремесленникам, приказчикам, — короче, ко всем тем, которые едят свой хлеб в поте лица своего и, страдая от недостатка материальных средств и от политического бесправия, борются за лучшее будущее для себя, для своих детей и братьев.
Мы шлем им свой горячий привет и настойчиво просим их:
Выслушайте нас в это роковое время, когда, овладев западными крепостями России, неприятель занял значительную часть ее территории и угрожает Киеву, Петрограду и Москве, т.-е. важнейшим центрам ее общественной жизни.
И прежде случалось нашей родине переживать кровавые ужасы неприятельского нашествия. Но никогда еще не приходилось ей отбиваться от врага так хорошо вооруженного, так умело организованного и так заботливо обдумавшего свое хищническое предприятие, как теперь.
Ее положение опасно до последней степени. И вот почему на всех вас, на всех сознательных детях трудового народа России, лежит огромная ответственность.
Если вы скажете себе, что вам и вашим менее сознательным братьям все равно, кто бы ни победил в происходящем теперь великом международном столкновении, и если вы поведете себя соответствующим образом, то Россия будет раздавлена Германией. А когда Россия будет раздавлена Германией, тогда плохо придется также и ее союзникам. Это не нужно доказывать.
Если же, наоборот, вы станете держаться того убеждения, что поражение России вредно отразится на интересах ее трудящегося населения, и если вы всеми силами станете содействовать самозащите нашей страны, то ей и ее союзникам удастся избежать грозящей им страшной опасности.
Вдумайтесь же хорошенько в создавшееся теперь положение дел.
Вы очень ошибетесь, если вообразите, что рабочему народу нет надобности защищать нашу страну. На самом деле ничьи интересы не страдают так жестоко от нашествия неприятеля, как интересы трудящегося населения. Так называемым высшим классам, т.-е. более или менее богатым людям, гораздо легче избежать невыгодных последствий поражения их страны.
Возьмем для примера франко-прусскую войну 1870—1871 г.г.
Когда немцы осадили Париж, и когда в нем страшно поднялись в цене все предметы необходимости, то, разумеется, бедные страдали от этого гораздо больше, нежели богатые. Точно также, когда Германия взыскала с побежденной Франции пять миллиардов военного вознаграждения („контрибуции“), то заплатила его, в последнем счете, та же беднота: для уплаты контрибуции были значительно повышены косвенные налоги, тяжесть которых почти целиком падает, как известно, на низший класс.
Этого мало. Наиболее вредным для Франции последствием ее поражения 1870—1871 г.г. было замедление хода ее экономического развития, задержавшее рост освободительного движения ее рабочего класса. Вы понимаете, что чем медленнее растет это движение, тем более отдаляется время освобождения трудящейся массы от ее эксплуатации высшими классами. Другими словами, поражение Франции вредно отразилось не только на тогдашних интересах ее народа, но и еще того больше — на всем его последующем развитии.
Разгром России Германией еще сильнее повредит нашему народу, нежели повредило французскому народу поражение Франции. В экономическом отношении наша родина является отсталой по сравнению с государствами европейского Запада. Лишь после отмены крепостного права в 1861 году ускорилось развитие ее производительных сил, прежде совершавшееся крайне медленно. Более быстрый ход развития производительных сил способствовал пробуждению сознания в трудящейся массе. У нас появилось рабочее движение, народился сознательный элемент в крестьянстве. Буря 1905—1906 г.г., сильно пошатнувшая наш старый порядок, была неизбежным политическим последствием экономического переворота, пережитого Россией во второй половине XIX века. И можно было с уверенностью сказать, что, чем быстрее будут расти ее производительные силы, тем сознательнее будет становиться ее трудящееся население, и тем скорее наступит час окончательной гибели царизма. Но война, навязанная нам Германией, грозит прекратить это выгодное для народа течение дел. И в этом заключается главная опасность для России нынешнего момента.
Войны вообще вызывают теперь невероятно большие расходы. России, как стране экономически отсталой, гораздо труднее выносить эти расходы, нежели богатым государствам Западной Европы. На спине русского народа и прежде лежал очень тяжелый государственный долг. Теперь долг этот растет не по дням, а по часам. Вдобавок, обширные местности России подвергаются сплошному опустошению.
Если окончательная победа достанется немцам, то они потребуют от нас огромного военного вознаграждения: в сравнении с ним совершенным пустяком представляются те потоки золота, которые, после войны 1871 года, потекли из побежденной Франции в победоносную Германию.
И этим не ограничатся наши победители. Наиболее последовательные и откровенные глашатаи политики германского империализма уже теперь говорят, что нужно потребовать от России уступки значительной территории, которая притом должна быть совсем очищена от ее нынешнего населения для большего удобства немецких колонистов. Никогда еще хищники, мечтавшие об ограблении побежденных народов, не обнаруживали такого циничного бессердечия.
Но нашим победителям недостаточно будет неслыханно большой военной контрибуции и отторжения наших западных окраин. Уже в 1904 году Россия, находившаяся тогда в затруднительном положении, вследствие преступной авантюры на реке Ялу, вызвавшей японскую войну, вынуждена была заключить очень невыгодный для нее торговый договор с Германией. Договор этот одновременно затруднял как развитие нашего сельского хозяйства, так и успехи нашей промышленности. А это значит, что он одинаково невыгодно отражался как на интересах земледельца, так и на интересах нашего промышленного рабочего. Легко представить себе, какой договор навяжет нам теперь победоносный германский империализм. В экономическом отношении Россия станет германской колонией. Ее дальнейшее экономическое развитие крайне замедлится, если не остановится совсем. Земледельцы, вытесняемые нуждой из деревень, утратят возможность находить себе заработок в промышленных центрах и вместо того, чтобы делаться сознательными пролетариями, способными энергично бороться за свое освобождение, станут превращаться в жалких босяков, готовых служить бессознательным орудием в руках всякого рода погромщиков и авантюристов.
Вырождение и развращение значительной части ее трудового народа — вот чем грозит России германская победа.
Этого, казалось бы, довольно. Однако и это не все. Победив Россию, Германия, конечно, расторгнет ее союз с Англией, Францией и другими странами европейского Запада. Тогда возобновится печальной памяти союз трех императоров. Само собою разумеется, что крайне жалкую роль будет играть в этом союзе представитель побежденной России. Но не это печалит нас. Беда — великая, неизбывная беда — будет в том, что, под предлогом союза с Россией, Берлин возьмет на себя заботу о поддержании „порядка“ в Петрограде. Всем известно, какие твердые надежды возлагали на „бронированный кулак“ германского императора наши реакционеры в своей борьбе с революционным движением 1905—1906 г.г. И они были правы. Не говоря уже о веками испытанной международной солидарности реакционеров, германские империалисты существенно заинтересованы в поддержании нашего старого порядка, безмерно ослабляющего силу сопротивления России внешнему врагу. Если до сих пор освободительному движению пролетариата и крестьянства противостояли только силы российской реакции, то, в случае победы Германии, к ним присоединятся гораздо более могучие силы реакции германской. И тогда вам надолго придется сказать „прощай“ своим освободительным планам.
А к чему поведет победа Германии на Западе Европы? После сказанного излишне распространяться о том, как много ничем незаслуженных экономических бедствий принесет она трудящемуся населению союзных с Россией западных стран.
Мы хотим обратить ваше внимание лишь на следующее.
Англия, Франция и даже Бельгия с Италией далеко опередили в политическом отношении германскую империю, до сих пор еще не доросшую до парламентского режима. Победа Германии над этими странами была бы победой монархического принципа над демократическим, победой старого над новым. И если вам дорог демократический идеал, если вы стремитесь у себя дома устранить самодержавие царя и заменить его самодержавием народа, то вы должны желать успеха нашим западным союзникам, вы не можете не желать его.
Недавно один из крайних левых депутатов, по всей справедливости заклеймив в своей речи полную несостоятельность царского правительства в деле защиты России, прибавил, что скоро народ наш сам станет решать вопрос о войне и мире. Но это предполагает революцию, а первой задачей революционного правительства в России явилась бы борьба во что бы то ни стало, борьба на жизнь и на смерть с германским империализмом. Это было бы обязательно для него как в интересах союзных с нами демократических стран, так и для окончательного торжества российской революции над темными силами международной реакции.
Равнодушное отношение к исходу нынешней войны было бы для вас равносильно политическому самоубийству, т.-е. отказу от роли вождей трудового народа в его движении к лучшему будущему. Самые важные, самые жизненные экономические интересы пролетариата и крестьянства требуют от вас деятельного участия в обороне страны.
Не смущайтесь доводами людей, утверждающих, что тот, кто защищает свою страну, отказывается от участия в борьбе классов. Эти несчастные сами не знают, что говорят.
Во-первых, для успешного хода классовой борьбы необходимы известные общественно-политические условия, которых у нас не будет, если восторжествует Германия.
Во-вторых, если трудящееся население России не может не защищать себя, когда его эксплуатируют российские помещики и капиталисты, то непонятно, отчего ему следует оставаться бездеятельным, когда на его шею хотят накинуть аркан эксплуатации германские помещики („юнкеры“) и германские капиталисты, к величайшему сожалению, поддерживаемые теперь значительной частью германского пролетариата, изменившего своему долгу солидарности с пролетариями других стран.
Всеми силами стараясь перерубить накидываемый на его шею аркан германской империалистической эксплуатации, российский пролетариат будет вести классовую борьбу в том ее виде, который является теперь наиболее своевременным и наиболее плодотворным.
Те же неразумные люди скажут вам еще, что, защищаясь от немецкого нашествия, вы поддерживаете наш старый политический порядок. Они желают поражения России из ненависти к царскому правительству. Подобно одному из героев нашего гениального сатирика, Щедрина, они смешивают отечество с начальством. Но Россия принадлежит не царю, а трудовому российскому народу. Защищая ее, он защищает самого себя, защищает дело своего освобождения. Мы уже показали, что упрочение нашего старого порядка явилось бы неизбежным следствием германской победы.
Это прекрасно понимают российские реакционеры. Лишь скрепя сердце обороняют они Россию от Германии. Рассказывают, что недавно отставленные министры Маклаков и Щегловитов еще в ноябре прошлого года подавали царю докладную записку, в которой объясняли выгоды заключения мира с Германией. Если это и неверно, то хорошо придумано, так как поражение Германии было бы поражением дорогого реакционерам монархического принципа.
Наш народ никогда не простит царизму его неспособности к роли защитника России от внешнего врага. Но если бы передовые, сознательные элементы населения не приняли участия в борьбе с этим врагом, то царское правительство сказало бы: „Не моя вина в том, что нас побеждает Германия; виноваты изменившие своей родине революционеры“. И это оправдало бы его в глазах некоторой части населения и, следовательно, пошло бы на пользу реакции.
Вашим лозунгом должна быть победа над внешним врагом. В деятельном стремлении к такой победе будут освобождаться и крепнуть живые силы народа, что в свою очередь будет ослаблять позицию врага внутреннего, т.-е. нынешнего нашего правительства.
Повинуясь указанному лозунгу, вы должны быть мудры, как змии. Хотя в ваших сердцах горит огонь благородного негодования против ваших угнетателей, но в ваших головах должен неизменно царить холодный политический расчет. Вам необходимо знать и помнить, что усердие не по разуму иногда хуже полного равнодушия.
Всякое революционное „вспышко-пускательство“ в тылу армии, борющейся с неприятелем, по своему значению равнялось бы измене, так как было бы услугой внешнему врагу и сильно облегчало бы положение врага внутреннего, плодя недоразумения и рознь между вооруженной силой России, с одной стороны, и передовой частью ее населения — с другой.
Да что вспышки! Даже к стачкам можно прибегнуть теперь, во время войны, только всесторонне взвесив все их возможные военно-технические, нравственные и политические последствия.
Гром войны, конечно, не сделает российских предпринимателей более бескорыстными, чем были они в мирное время. При получении, распределении и исполнении множества казенных заказов, неизбежных при „мобилизации промышленности“, господа предприниматели станут, по своему всегдашнему обыкновению, относиться очень заботливо к интересам капитала и совсем беззаботно к интересам наемного труда. Вы будете вполне правы, возмущаясь таким их поведением. Но во всех тех случаях, когда вам захотелось бы ответить на него стачкой, вам надо подумать, не повредит ли она делу обороны России.
Частное должно подчиняться общему. Рабочие всякой данной фабрики обязаны помнить, что они совершили бы, без сомнения, величайшую ошибку, если бы имели в виду только свой собственный интерес, позабыли о том, как жестоко пострадают от германской победы интересы всего российского пролетариата и всего российского трудового крестьянства. Горе тем, которые, будучи ослеплены соображениями, имеющими лишь местное и временное значение, совершат действия, способные повредить всему будущему нашего освободительного движения.
Не прекращая своей справедливой борьбы за улучшение своего всегда тяжелого экономического положения и планомерно сопротивляясь всем попыткам ухудшить это положение, вам ни на одну минуту не следует забывать, что не только внешние, но и внутренние враги народа стараются использовать для своих целей каждое необдуманное выступление и что, быть может, реакционеры сами мечтают о том, как бы вызвать рабочих на частичные выступления и, разгромив по частям силы рабочих, иметь свободные руки для заключения позорного мира с Германией и для сохранения своей власти над трудящимся народом.
При виде полной негодности царского правительства как орудия национальной самозащиты, в наших передовых кругах высказывается иногда тот взгляд, что, пока существует это правительство, ровно ничего нельзя сделать для этой защиты. Возникновение такого взгляда весьма естественно. Однако, это не мешает ему быть глубоко ошибочным.
Если передовые элементы нашего населения откажутся принимать участие в обороне России вплоть до того времени, когда падет наше нынешнее правительство, то они тем самым отдалят время его падения.
Тактика, которую можно характеризовать формулой: „все или ничего“, есть анархическая тактика, совершенно недостойная сознательных представителей пролетариата и крестьянства.
Генеральный штаб германской армии радостно приветствовал бы известие о том, что она усвоена этими элементами.
Поверьте, что он готов оказать поддержку всем тем, которые вздумают проповедовать ее у нас. Ему нужны „беспорядки“ в России, ему нужны стачки в Англии, ему нужно все то, что облегчает осуществление его завоевательных планов.
Но вы не захотите его обрадовать. Вы не забудете слов дедушки Крылова: „что враг советует, то верно худо“.
Вам надо настаивать на том, чтобы все ваши представители самым деятельным образом участвовали во всех учреждениях, под напором общественного мнения создаваемых теперь для борьбы с внешним врагом. Чем прочнее утвердятся они в таких учреждениях, тем легче им будет также вести борьбу за избавление России от ее внутреннего врага.
Ваши представители должны по возможности принимать участие в работе не только специальных технических учреждений (военно-промышленных комитетов и пр.), которые создаются для обслуживания нужд армии, но и всех других организаций общественного и политического характера: органов сельского самоуправления, деревенских кооперативов, рабочих союзов и больничных касс, земских и городских учреждений и Государственной Думы.
Положение таково, что к свободе нам нельзя прийти иначе, как идя по пути национальной самообороны.
Заметьте, что мы вовсе не говорим: „сначала победа над внешним врагом, а потом уже свержение врага внутреннего“.
Вполне возможно, что свержение этого последнего явится предварительным условием и залогом избавления России от германской опасности. Французские революционеры конца XVIII века никогда не справились бы с неприятелем, со всех сторон нападавшим на Францию, если бы не держались тактики самых крайних и самых смелых революционных выступлений. Но и они прибегали к таким выступлениям лишь в такой мере, в какой назревало всенародное движение против старого порядка. Они были сознательными и непримиримыми врагами необдуманного вспышко-пускательства и не без основания склонны были смотреть на проповедников вспышко-пускательства, как на сознательные или бессознательные орудия в руках внешних и внутренних врагов народа. Пусть они послужат нам примером как по части неукротимой революционной энергии, так и по части трезвой политической осмотрительности.
Мы, подписавшиеся под этим воззванием, принадлежим к различным направлениям российской социалистической мысли. Между нами есть социалисты-революционеры и есть социал-демократы. Мы расходимся во многом. Но мы решительно сходимся в том, что поражение России в борьбе с Германией явилось бы также поражением ее в борьбе за свободу. И мы думаем, что, руководясь этим убеждением, наши действующие на местах единомышленники должны были бы сблизиться между собою для дружного служения своему народу в час переживаемой им смертельной опасности.»