Рабочій, странно мнѣ съ тобою говорить:—
По виду я—другой. О, вѣрь мнѣ, лишь по виду.
Въ фабричномъ грохотѣ свою ты крутишь нить,
Я въ нить свою, мой братъ, вкручу твою обиду.
5 Оторванъ, какъ и ты, отъ тишины полей,
Которая душѣ казалася могильной,
Я въ шумномъ городѣ, среди чужихъ людей,
Неразъ изнемогалъ въ работѣ непосильной.
Я былъ какъ бы чужой въ своей родной семьѣ, 10 Межь торгашами словъ я былъ чужой безспорно.
По Морю вольному я плылъ въ своей ладьѣ,
А Море ширилось, безбрежно, кругозорно.
Мнѣ думать радостно, что прадѣды мои
Блуждали по морямъ, на Сѣверѣ туманномъ. 15 Въ моей душѣ всегда поютъ, журчатъ ручьи,
Ростутъ, чтобъ въ Море впасть, въ стремленьи необманномъ.
Въ болотныхъ низостяхъ ликующихъ мѣщанъ
Тоскуетъ вольный духъ, безумствуетъ, мятется.
Но тотъ отмѣченный, кто помнитъ—Океанъ, 20 Освобожденья ждетъ, и бури онъ дождется.
Она скорѣй пришла, чѣмъ я бы думать могъ:
Ты всталъ—и грянулъ громъ, всѣ вышли изъ преддверья.
На перекресткѣ всѣхъ скрестившихся дорогъ
Лишь къ одному тебѣ я чувствую довѣрье.
25 Я знаю, что въ тебѣ стальная воля есть,
Недаромъ ты стоишь близь пламени и стали.
Ты въ судьбахъ Родины сумѣлъ слова прочесть,
Которыхъ мудрые, читая, не видали.
Я знаю, можешь ты соткать красиво ткань, 30 Разъ что задумаешь, такъ выполнишь что надо.
Ты мирныхъ пробудилъ, ты трупу молвилъ: „Встань“,
Трупъ—живъ, идутъ борцы, встаетъ, ростетъ громада.
Кругами мощными ростетъ водоворотъ,
Напрасны лепеты, напрасны вопли страха: 35 Теперь ужь онъ въ себя все, что кругомъ, вберетъ,
Осуществитъ себя всей силою размаха.
К. Д. Бальмонтъ. Пѣсни Мстителя. — Парижъ: 1907 