К парижским дамам править
Знаете ли, милостивые государыни, от чего вы томитесь скукой среди всех забав, от чего терзаетесь беспокойными желаниями и вечно ропщите на судьбу; от чего разоряете мужей ваших, жалуясь на их скупость; одним словом, отчего вы бедны в изобилии, несчастны в недрах блаженства? — Выслушайте меня, и не сердитесь; я скажу вам сущую правду: от того что вы не любите сидеть дома и заниматься хозяйством; от того, что предпочитаете шум света мирной семейной жизни; от того, что гоняясь за призраками, за ложным блеском, не уважаете святейших обязанностей матерей и супруг.
Ни одна из вас, милостивые государыни, не знает, что истинное удовольствие несовместимо с праздностью, и что всегдашнее рассеяние есть источник бесчисленных зол.
Вы не умеете укрепить связь супружества дружбой постоянной и неразрывной; не знаете удовольствий, сопряженных с исполнением должностей — и дом ваш обращается в жилище скуки, неприятностей и досад. Выходите замуж для одних выгод свободы — и рассеяние, шум, многолюдство, делаются необходимой вашей потребностью: надобно играть роль в свете, надобно окружить себя обожателями, прельщать, заманивать… и тогда до того ли вам, чтобы стараться о воспитании детей, об украшении юных сердец их правилами добродетели; до того ли, чтобы взглянуть на счет повара, который делает такие дорогие и дурные обеды; на счет дворецкого, который грабит вас со всех сторон?
Может ли хотя бы одна из вас сказать, что стоит ей содержание дома, наряды, стол, дети и слуги?
Я знаю, что вам отдают преимущество и в приятности и в возвышении ума перед гжою Севинье, которая входила во все подробности домашней жизни, и так любила говорить о ней в беспримерных своих письмах. Чего бы вам стоило, когда вы и рассуждаете и пишите, и изъясняетесь лучше ее — счесть расходы ваши и устроить порядок в хозяйстве?
Вольтер, выдавая замуж девицу Варикур за маркиза Виллета (который имел 100,000 ефимков годового дохода), сделал ей странный свадебный подарок. Он подозвал ее к постели своей, и благословя, вручил книгу, переплетенную в сафьян. Она открыла ее, и с большим изумлением увидела — белые листы; на первой только странице написано было рукой Вольтера: реестр расходов для маркизы Виллет. Старик улыбнувшись, сказал: «женщина, желающая быть уважаемой в доме своем, и даже самим своим мужем, должна заниматься хозяйством». Правда, милостивые государыни, что Вольтер был человеком старого века; однако ж, при всей вашей любезности, красоте, остроумии, вы никогда не превзойдете доброй и прекрасной маркизы.
Я слышал, что одна очень известная дама, случась за обедом с генералом Бонапарте, после первого его выхода в Италию, не переставала говорить об эпической, логической и драматической поэзии, и утомила героя бесчисленными похвалами. Чем можно быть на свете, вскричала она в восторге, не будучи генералом Бонапарте? — Он отвечал ей: можно быть доброю матерью семейства.
Вы не скажете, милостивые государыни, что я ссылаюсь на старинное мнение, и призываю человека с того света; не скажете, что добрую матерью семейства можно назвать ту, которая проводит целые дни за туалетом, целые ночи в блестящем обществе; которая хочет нравиться всем, кроме своего мужа; которая видит детей своих — два раза в неделю!… Вы слишком благоразумны, чтобы сказать это; но согласитесь со мной, что добрая мать семейства всего почтеннее, всего прекраснее в свете. Она знает, что главное и важнейшее ее занятие есть исполнение моральных должностей; знает, что рабское наблюдение ничтожных обычаев, и все блестящие, шумные забавы подчинены всегда скуке и принуждению; знает, что мирные, неизменные удовольствия добродетели суть самые вернейшие в жизни — нежная супруга осыпает приятностями домашнюю жизнь своего мужа; кротостью, благонравием приобретает любовь и почтение его; открывая в нем недостатки, слабости, спешит исправить их — не пасмурным видом досады, не ядовитыми попреками, но нежным взглядом, снисходительной улыбкой. Власть скромной и благоразумной женщины неограниченна! — Попечительная мать — она старается о нравственном образовании детей своих, согревает в юных душах их драгоценное семя добродетели и делает не модных кукол суетных, необузданных, но готовит достойных сынов отечеству. Добрая хозяйка — она занимается экономией, считает расходы и управляет домом; бережливостью и умеренностью в желаниях сохраняет имение детям своим, и дает им примеры порядка и хорошего поведения. — Такая женщина, милостивые государыни, везде и всегда обратит на себя внимание; везде и всегда отличена и уважена. В обществе — она наслаждается знаками лестного почтения; дома — согласием, невинностью, дарованием и талантами. Пусть исчезнут наружные ее прелести; пусть увянут розы на щеках ее — добродетель, этот истинный и нелицемерный друг, останется с ней. Любовь и нежные попечения супруга, благодарность детей, общее уважение, будут верными ее утешителями; они украсят весенними цветами зиму лет ее!
Последуйте ее примеру, милостивые государыни! Занимайтесь моральными достижениями, будьте нежными супругами, попечительными матерями, добрыми хозяйками — и вы никогда, никогда не пожалуетесь на скуку.
Не в вихре света, не в шумных, утомительных забавах — но под кровом мирного семейства, в объятиях любви и дружбы наслаждаются истинными благами жизни.
К парижским дамам: [Нравоучит. заметка об обязанностях матери и супруги]: (Из Abeille du Nord) // Вестн. Европы. — 1804. — Ч. 13, N 2. — C.91-96.