К общественной совести (Дорошевич)/ДО
| Къ общественной совѣсти |
| Источникъ: Дорошевичъ В. М. Собраніе сочиненій. Томъ IX. Судебные очерки. — М.: Товарищество И. Д. Сытина, 1907. — С. 195. |
Въ мрачномъ залѣ петербургскаго окружнаго суда кончилась одна изъ сессій присяжныхъ засѣдателей.
Сессія была не изъ важныхъ.
Колода безъ козырей.
Ни одного крупнаго процесса, которые останавливаютъ общественное вниманіе. Такъ, уголовный мусоръ, уголовный хламъ, уголовная мелочь.
Дѣла о третьей кражѣ, о мелкихъ подлогахъ, мошенничествахъ.
Тамъ, гдѣ улики подтверждались, присяжные говорили:
— Да, виновенъ.
Гдѣ собранныя «улики» оказывались на судѣ пустяками, присяжные оправдывали.
При чемъ часто защитники, выпрашивая оправданіе или снисхожденіе, говорили:
— Онъ столько-то просидѣлъ въ предварительномъ заключеніи!
Сроки все очень большіе, потому что слѣдователей «по преступникамъ» очень мало, и слѣдствія затягиваются надолго.
Итакъ, напоставлявъ приговоровъ, присяжные закончили свою сессію.
Но тутъ произошло нѣчто необычайное. По окончаніи послѣдняго дѣла старшина присяжныхъ всталъ и обратился къ предсѣдателю не съ обычной благодарностью:
— За безпристрастное и внимательное веденіе дѣла, благодаря которому мы, присяжные, могли со спокойной совѣстью постановлять наши приговоры!
Онъ сказалъ:
— Совѣсть присяжныхъ засѣдателей неспокойна. Мы оправдывали людей, впавшихъ въ грѣхъ только вслѣдствіе крайней нужды и несчастія. Людей не дурныхъ. И отпускали ихъ на волю. Куда? Куда пойдетъ человѣкъ безъ поддержки, находящійся въ крайней нуждѣ, обезславленный своей «подсудимостью»? Какой другой путь, кромѣ пути преступленія, открытъ ему среди его нищеты, позора и безпомощности? Многіе на судѣ оказывались невиновными. Но до суда они ужъ отбыли тяжелое наказаніе, предварительное заключеніе. Почему? Только потому, что у нихъ нечѣмъ было внести за себя залогъ, часто грошевый, ничтожный. Все это глубоко волнуетъ насъ, представителей общественной совѣсти. Намъ, представителямъ общества, кажется, что общество сдѣлало не все, что оно обязано было сдѣлать по отношенію къ этимъ несчастнымъ, только отпустивъ ихъ съ миромъ, послѣ долгаго сидѣнья въ тюрьмѣ. Необходимо, кажется намъ, создать попеченіе о тѣхъ, кто находится подъ предварительнымъ слѣдствіемъ, и о тѣхъ, кто выходитъ изъ суда оправданнымъ, но безо всего. Вотъ что подсказываетъ намъ наша совѣсть, и мы обращаемся къ вамъ, гг. судьи, не найдете ли вы необходимымъ взять вмѣстѣ съ нами иниціативу въ учрежденіи такого попечительства?
Вѣсть о необычномъ обращеніи старшины присяжныхъ къ предсѣдателю обѣжала судъ и встрѣтила у судей живѣйшее сочувствіе.
Это было именно то, что тревожило часто и совѣсть судей, которымъ въ ихъ тяжеломъ дѣлѣ чаще приходится сталкиваться съ несчастіемъ, чѣмъ съ порокомъ.
Покойный И. Ѳ. Горбуновъ въ шутливомъ письмѣ къ одному изъ своихъ московскихъ пріятелей писалъ:
«Петербургъ городъ большой, и воровъ въ немъ много. А котораго вора поймаютъ, того вора посадятъ и, подержавъ, отпустятъ. И опять тотъ воръ воровать учнетъ».
Эта поимка воровъ, сажанье и потомъ опять отпускъ, — все, въ чемъ и состояло до сихъ поръ дѣло правосудія, что-то въ родѣ толченія воды въ ступѣ.
— И опять тотъ воръ воровать учнетъ.
Но почему учнетъ?
Злая ли воля руководитъ человѣкомъ, когда онъ, выпущенный изъ тюрьмы, «опять воруетъ» отъ голода?
Это вопросы не только милосердія, но и общественной безопасности.
Если вы возьмете всѣ почти убійства съ цѣлью грабежа, — вы увидите, что «звѣрскіе» герои ихъ начинали съ маленькаго.
Кража — тюрьма. По выпускѣ изъ тюрьмы, по необходимости, — новая кража. И такъ выше, выше по «лѣстницѣ преступленій».
И общество, въ интересахъ не только милосердія, но и собственной безопасности, должно заботиться о томъ, чтобы человѣкъ, случайно впавшій въ преступленіе, затѣмъ силою обстоятельствъ не превращался въ опаснаго злодѣя.
Подавая руку помощи человѣку, совершившему кражу изъ нужды и отбывшему наказаніе, вы, быть-можетъ, спасаете общество въ будущемъ отъ убійства цѣлой семьи съ цѣлью грабежа.
Законъ говоритъ:
«Если человѣкъ, который можетъ быть отпущенъ подъ залогъ или поручительство, залога не вноситъ и поручительства не представляетъ, — онъ долженъ содержаться до суда подъ стражей».
Законъ написанъ въ огражденіе общества. И долгъ не только милосердія, но и справедливости — избавить отъ ненужнаго мученья человѣка, пребываніе котораго въ обществѣ самъ законъ не считаетъ опаснымъ.
Зачѣмъ, почему долженъ подвергаться, еще безъ суда, еще до суда, тяжкой карѣ? Только потому, что у него нѣтъ денегъ на грошевый залогъ?
Теперь въ законодательномъ порядкѣ разрабатывается гуманный проектъ. О пріостановкѣ наказанія до выздоровленія тѣхъ, кто заболѣетъ во время отбыванія наказанія.
Ихъ будутъ отпускать на попеченіе родныхъ или попечителей.
Это справедливо и гуманно.
Больныхъ, конечно, не наказываютъ.
Ну, а тѣ больные, у кого нѣтъ родныхъ, нѣтъ людей, которые взяли бы ихъ на свое попечительство?
Они будутъ отбывать наказаніе и больные.
За что же? Только за то, что у нихъ нѣтъ родныхъ?
Тамъ человѣкъ сажается въ тюрьму, еще неизвѣстно, виноватый или не виноватый, только потому, что у него нѣтъ денегъ на залогъ. Здѣсь больной подвергается наказанію только потому, что онъ одинокъ.