Щеголев П. Е. Первенцы русской свободы / Вступит. статья и коммент. Ю. Н. Емельянова. — М.: Современник, 1987. — (Б-ка «Любителям российской словесности. Из литературного наследия»).
«Я был масон кишиневской ложи, т. е. той, за которую уничтожили в России все ложи», — писал А. С. Пушкин В. А. Жуковскому в 1826 г1. Весьма долгое время все наши сведения об этой ложе ограничивались этой фразой Пушкина. Не так давно — год или полтора тому назад — исследовательница русского масонства Т. О. Соколовская на страницах «Русской старины» ставила вопрос об источниках и материалах, из которых можно было бы почерпнуть сведения об этой ложе2. А материалы хранились в Военно-ученом архиве, и только часть их, менее важная, была опубликована в начале 80-х годов в той же «Русской старине»3. Наконец, Н. К. Кульман использовал их в 1907 г. в своей статье «К истории масонства в России. Кишиневская ложа» (в «Журнале Министерства народного просвещения» и отд.: СПб., 1907, с. 37)4. Пользуясь в архиве теми же материалами, что были под рукой Н. К. Кульмана, и прибавив к ним кое-что из списанных Н. Ф. Дубровиным документов, рассказал историю этой ложи и В. И. Семевский на страницах «Минувших годов» (1908, март, с. 162—170)[1]5. Не пересказывая этой истории и предполагая ее известной, остановимся на одном обстоятельстве, которое повергает в недоумение исследователей и читателей. Основатель ложи генерал П. С. Пущин дал совершенно противоречащие показания об этой ложе. Инзов с его слов донес, что в Кишиневе ложа и не открывалась, а Киселев тоже с его слов донес, что Пущин «изъявил готовность свою отказаться от всякого участия в учреждении или существовании сих лож и обещал без потери времени сие исполнить». Это противоречие в невыгодном свете рисует личность П. С. Пущина — и не только в невыгодном, а и в несоответствующем тому представлению, которое есть у нас. Помянутые исследователи не останавливались на разъяснении этого противоречия, а прямо, на основании архивной переписки ложи Астреи с братьями кишиневской ложи, изложили историю этой ложи, сообщили даты возникновения, учреждения и т. д.
Но возникает вопрос, была ли открыта ложа к Овидию № 25, и не прав ли был Инзов, утверждая, что в Кишиневе ложа не существует? Этот вопрос кажется парадоксальным после заявления Пушкина, после публикаций и статей Н. К. Кульмана и В. И. Семевского. Но тут нужно войти в подробности масонской техники, оставшейся неизвестной исследователям.
Дело в том, что новая ложа фактически и юридически правильно действующей считалась в масонстве только после ее принятия, после ее инсталляции. Принятие же было формальным обрядом, который должен был совершаться в присутствии делегатов, командированных на этот случай главной ложей из ее членов. Ввиду крайней невозможности разрешалось поручить открытие кому-либо на месте из бывших уже членами другой ложи, но к этому масоны прибегали крайне неохотно, в особенности потому, что обряд инсталляции был очень ценим ими, ибо он символизировал действенность их работ.
Была ли принята или инсталлирована кишиневская ложа? Принимая во внимание объяснения Пущина и Инзова, а также документ, о котором мы сейчас скажем, мы должны на этот вопрос ответить отрицательно. Действительно, вся процедура, предшествовавшая принятию, была выполнена: позволение открыть ложу дано, было принято постановление о посылке патента и самое наименование ложи; генеральный секретарь Астреи даже почел своим долгом уведомлять о заседаниях Астреи; наконец — с некоторым нарушением устава — ложа № 25 была даже занесена в списки Астреи. Но инсталляции совершено не было. Исследователи, изучавшие архивный материал, отнеслись к нему без должного внимания и не прочли до конца всех бумаг этого архивного дела или просто просмотрели самый интересный документ. Это тем удивительнее для Н. К. Кульмана, в приложениях к своей статье перепечатавшего ряд документов и среди них сообщение генерального секретаря Астреи от 20 сентября 1821 г.[2] Ни Н. К. Кульман, ни В. И. Семевский ни одним словом не обнаруживают знакомства с находящимся в том же деле официальным письмом того же секретаря Вевеля от 13 октября 1821 года.
А из всех его писем, хранящихся при этом деле, это — самое интересное и важное как вообще для истории масонства, так и специально для истории кишиневской ложи. При этом письме секретарем был отправлен ряд документов, необходимых для возникающей ложи, и целая «литература», которой должна была она руководствоваться. В самом письме секретарь обращал внимание новых братьев на особенно важные пункты «Уложения ложи Астреи», подчеркивал необходимую формальную обрядность и, наконец, давал счет тем денежным уплатам, которые должна была сделать новая ложа. Уже из этого краткого перечисления можно видеть, как любопытно это письмо, сохраняющее для нас столько живых данных для бытовой истории масонства. Но кроме всех этих подробностей, мы читаем следующее: «Les travaux d’une Loge nouvellement fondêe faits avant son installation ne pouvant être regardês d’après le N 154 du Code que commeprovisoirs et restant seuls lorsque l’installation n’a pas lieu, la Grande Astrêe aurait dêjà dans sa sêanse du 17 septembre nommê un frère pour effectuer l’installation de Votre atelier, si elle aurait su sur qui fixer son choix; je suis par consêquent anthorisê le Très Jll. Gr. Maître de Vous inviter à nous indiquer quelques frères distinguês soit de Votre atelier, soit de quelque autre rêgulière rêconnue par Vous Comme telle, pour cette honorable charge afin que la Grande puisse sans dêelai procêder à la nomination de Votre installateur en lui envoyant les pleinpouvoirs et les instructions nêcessaires. D’après les §§ 151 et 153 un seul frère pourra souffire pour reprêsenter la Grande Astrêe pour cet acte.
Le Très Jll. Gr. Maître Vois fait proposer comme Candidats pour Reprêsentant de votre atelier les T. T. R. R. ffs Augustin Prêvôt de Lumian, Charles Ritter, Romain Mouin et George Hodenius parmi lesquels Vous pourrez choisir; ce sont tous des frères très respectables qui sont bien dignes de Votre confiance»…[3]
Параграф 154-й Уложения, на который ссылается секретарь, гласит следующее: «Прежде нежели которая Ложа будет таким образом принята, производимые ею работы почитаются временными и остаются недействительными, если принятие не совершится, потому что каждая ложа уже после принятия своего вносится в список Великой Астреи».
Таким образом 13 октября 1821 года у ложи Овидия не было еще ни представителя в совете Великой ложи, ни инсталлятора.
На это письмо от 13 октября кишиневские братья должны были ответить указанием того брата или братьев, которые должны были инсталлировать ложу; на их ответ Великая ложа должна была прислать или самих лиц из Петербурга или же полномочия и инструкции бывшим на месте. Нужно сообразить, сколько времени потребовали бы эти сношения, а в конце ноября Пущина уже потянули к допросам и Инзов и Киселев. При отсутствии дальнейшей переписки и, приняв в соображение вышеуказанное, можно с достоверностью заключить, что так инсталляции и не произошло. Следовательно, Инзов имел право донести, а Пущин утверждать, что масонской ложи в Кишиневе открыто не было. Записка его к Киселеву, в которой он объясняется по поводу своего масонства, нам неизвестна, но уже из того изложения, которое дает Киселев в своем донесении П. X. Витгенштейну, можно видеть, что Пущин изъявлял готовность свою отказаться от всякого участия в учреждении или существовании сих лож. У Пущина с Киселевым речь, очевидно, шла о приготовлениях к открытию, а не об открытой уже ложе.
Конечно, то или иное решение этого вопроса имеет больше цены для историка масонства, чем для историка общественности. Для последнего то же значение сохраняют и бывшие предварительные совещания и собрания кишиневских братьев, хотя бы, по Уложению Великой ложи Астреи, они и почитались временными. Но дело в том, что пока, кроме выяснения фактических дат и фактических событий истории кишиневской ложи (а для этого то или иное решение верно приобретает известную цену), исследователи ничем другим не занимаются. Догадки о том, что именно в этой ложе казалось столь антиправительственным Пушкину, остаются только догадками: разгадку же свою они найдут в изучении пестрого состава ложи; для этого же изучения материалы найдутся и в наших архивах, и в источниках западных.
Задача нашей заметки — остановить внимание исследователей на материалах, от которых оно могло бы ускользнуть по тем простым соображениям, что эти материалы могли показаться уже использованными после работ Н. К. Кульмана и В. И. Семевского.
ПРИМЕЧАНИЯ
правитьСборник избранных работ П. Е. Щеголева характеризует его исторические и литературные взгляды, общественную позицию. В подобном составе работы исследователя публикуются впервые. Составитель стремился представить особенность творческого метода Щеголева, как синтез литературного и исторического поисков, становление в его творчестве исследовательской проблемы — «Русская литература и освободительное движение». Весь материал представлен по двум разделам: в первом разделе помещены статьи, посвященные «первому революционеру» А. Н. Радищеву, «первому декабристу» В. Ф. Раевскому, А. С. Грибоедову и его роли в движении декабристов, А. А. Дельвигу, и воспоминания о Л. Н. Толстом. Во втором разделе — статьи, посвященные А. С. Пушкину и его роли в освободительном движении. Следует сразу же оговориться, что этот состав статей отнюдь не исчерпывает всего творческого наследия П. Е. Щеголева по данным вопросам. В этот сборник не вошли работы исследователя, посвященные Н. В. Гоголю, В. Г. Белинскому, И. С. Тургеневу и т. д. При включении в книгу статьи «Возвращение декабриста» удалось воспользоваться лишь публикацией из нее «Воспоминаний В. Ф. Раевского», бывших в распоряжении П. Е. Щеголева, и местонахождение которых сейчас не установлено.
Все статьи печатаются по тексту последних прижизненных публикаций исследователя (за исключением статей «Зеленая лампа» и «К истории пушкинской масонской ложи») и основными источниками являются сочинения П. Е. Щеголева («Исторические этюды». Спб., 1913; «Декабристы». М. —Л., 1926; «Из жизни и творчества Пушкина». 3-е изд., испр. и доп. М. —Л., 1931). С целью приближения библиографического описания к современным издательским требованиям и в то же время стараясь сохранить авторскую манеру подачи материала, решено было, в ряде случаев, вводить редакторские и авторские уточнения, заключая их при этом в квадратные скобки. Во всех остальных случаях современное библиографическое описание дано в тексте комментариев. При публикации без оговорок исправлены явные описки, опечатки. Слова и заголовки, дополняющие текст, заключены в угловые скобки.
Орфография и пунктуация приведены в соответствие с современными нормами; исключение составляют тексты публикуемых документов. Купюры, сделанные в свое время П. Е. Щеголевым, чаще всего по цензурным и редакторским соображениям, восстановлены в угловых скобках.
Все цитаты из сочинений и писем Пушкина приводятся по изданию: А. С. Пушкин. Полное собрание сочинений (Академия наук СССР). Т. I—XVI, 1937—1949, и т. XVII (справочный), 1959; т. II, III, VIII, IX — каждый в двух книгах — 1, 2; при отсылках в тексте даются том (римская цифра) и страница (арабская).
Впервые сделан перевод иноязычных текстов; при переводе пушкинских текстов было использовано академическое издание сочинений поэта.
Впервые — Минувшие годы, 1908, № 8, с. 98—100; перепеч.: Щеголев П. Е. Пушкин. Очерки. Спб., 1912; он ж е. 2-е изд. Спб., 1913; он же. Из жизни и творчества Пушкина. 3-е изд., испр. и доп. М. —Л., 1981, с. 281—285.
1 Письмо А. С. Пушкина В. А. Жуковскому от 20-х чисел января 1826 года из с. Михайловское. — XIII, 257.
2 Соколовская Т. О. Из материалов по истории масонства (Секретное отношение министра внутренних дел к начальнику Главного штаба, 9 января 1826 г., № 13). — Русская старина, 1907, № 2, с. 344—346; она же. К биографии декабриста кн. С. Г. Волконского. — Там же, № 6, с. 480—481 ; она же. Из истории масонской ложи Палестины. — Там же, № 10, с. 83—94.
3 См.: О масонской ложе «Соединенных славян». 1818—1822 гг. Заметка. Сообщ. Д. Л. Мордовцев. — Русская старина, 1878, № 1, с. 187—189.
4 Кульман Н. К. К истории масонства в России. Кишиневская ложа. — ЖМНП, 1907, № 10, с. 343—373; тоже, отд. изд. Спб., 1907. s Семевский В. И. Декабристы-масоны. — Минувшие годы, 1908, № 2, с. 1—50; № 3, с. 127—170; № 5—6, с. 379—433.
- ↑ Материалами Военно-ученого архива не исчерпываются архивные источники об этой ложе. Кое-что, дополняющее данные дела Военно-ученого архива, попадалось нам и в других архивах.
- ↑ Н. К. Кульману нужно было бы принять во внимание скудость наших сведений о масонстве и не скупиться на перепечатку всех находящихся в деле и немногочисленных писем из ложи Астреи в Кишиневе. Кстати отметим, что документы изданы Н. К. Кульманом в общем исправно, но ошибки и пропуски все-таки есть. Так, напр., на письме Инзова от 15 янв. 1822 года положена резолюция, в тексте издателем не приведенная.
- ↑ Прежде нежели которая Ложа будет таким образом принята, производимые ею работы почитаются временными и остаются недействительными, если принятие не совершится, согласно параграфа 154, потому что каждая Ложа уже после принятия своего вносится в список Великой Астреи. Великая Ложа Астреи могла бы на своем заседании 17 сентября назвать брата, чтобы утвердить инсталляцию Вашей Ложи, если бы она была информирована, на ком остановить свой выбор. Мне поручено Великим магистром пригласить Вас указать нам нескольких выдающихся братьев Вашей Ложи или из другой ложи, утвержденной для этой почетной задачи, которого Великая Ложа Астреи могла бы назначить вашим инсталлятором, дав ему полную власть и сообщив необходимые инструкции. Согласно § 151 и 153 одного брата будет достаточно, чтобы представлять Великую Астрею во время этого акта. Великий магистр мог бы предложить следующих кандидатов: Опостена Прево, Люмьена, Шарля Риттера, Ромэна Муэна и Жоржа Одениуса, среди которых вы можете выбрать. Все эти братья очень уважаемые и достойны Вашего доверия" (франц). — Ред.