Часть X.
править
Къ добру или къ худу человѣкъ рождается, на сей вопросъ отвѣтствую я, къ добру и къ худу: не иной къ добру, а иной къ худу: и не частію иной къ тому, а иной къ другому; но вдругъ и къ тому и къ другому. Сей отвѣтъ покажется противенъ разсудку; ибо нѣтъ того, что бы безъ смѣшенія два противныя содержало свойства, и было бы вдругъ и сладко и не сладко. Смѣсь двухъ противныхъ вѣщей у обеихъ отъемлетъ силу естественнаго свойства. И ежели равно противубореніе вещей; такъ во смѣшеніи ни одно ни другое чувствоваться не будетъ; содѣлавшися то что чувствуется третьимъ, и двумъ тѣмъ, изъ чего оно составлено, нимало не сходнымъ. И хотя во смѣшеніи добра съ худомъ, и не то состояніе, какое во смѣшеніи сладкаго съ горькимъ, дабы обѣ смѣшенныя вещи произвели нѣчто третье лишившися прежняго свойства; ибо во смѣшеніи добра и худа всякая частица свойство свое удерживаетъ, и всякое дѣйство видно и во смѣшеніи; однако въ человѣкѣ они сожительствуютъ. Частицы добра и худа не только по перемѣнамъ, но иногда и вдругъ явиться могутъ. Добро и худо премѣняются на примѣръ тако: въ сей часъ я обвиняю человѣка, въ другой потомъ часъ я защищаю невиннаго; но являются иногда добро и худо вдругъ: пьяница, лежа въ грязи на улицѣ, даетъ нищему милостину. Дѣйствіе дѣйствію уступаетъ, когда они единымъ простираются путемъ, а когда разными, тогда не только согласныя купно идутъ, но и противныя, ежели они разноличны. Вдругъ и стоять и ходить не льзя. Вдругъ и въ грязи валяться и милостину подавать можно. Двѣ частицы добра мѣшаются, а одна добра а другая худа не мѣшаются. Кто подастъ нищему копѣйку, хлеба кусокъ, и стаканъ воды; доброе здѣлаетъ онъ дѣло. Кто напившися валяется въ грязи и въ то же самое время подаетъ милостину, дѣлаетъ купно и доброе и худое. Мѣшается ли беспутство пьяницы со щедростью ево? Добро и худо толико другъ другу противны, что хотя они и смѣшиваются, но никогда соединиться не могутъ, и средины между добра и худа нѣтъ; ибо добро безстепенно, а худо безконсчно. Всѣ наши участныя доброты суть участія совершеннаго добра, и всѣ они совершенны, и естеству нашему не причастны. Худо восходя къ добру степеньми и часъ отъ часу становяся лутче, должно бы было претвориться въ добро на послѣдокъ, и быти совершенствомъ; но до совершенства достигнуть не возможно; ибо не отъ худа къ добру простирается естественное теченіе, но отъ добра къ худу, хотя мы отъ естественнаго худа, къ добру искуствомъ нѣсколько и возносимся, просвѣщаяся и очищаяся. Добро въ центрѣ и совершенно, а отъ центра простираются въ худо безконечныя линіи. Что далѣ худо отъ добра, то хуже оно. Совершенство не имѣетъ степепей. Слѣдственно ни чево нѣтъ лутче Бога; ибо совершенства лутче быть не можетъ. Несовершенство степени имѣетъ и безконечно, слѣдственно нѣтъ такова худа, котораго не было бы еще хуже. Я сказалъ то что человѣкъ рождается и къ добру и къ худу; не думаю ли я что человѣкъ рождается частію къ добру, частію къ худу? Нѣтъ я и етова не думаю, а на неясный вопросъ, я буду ясно отвѣчашь. Человѣкъ рождается ради себя къ добру, а ради другова человѣка, и ради всякова другова животнова къ худу. Каждое дышущее вредоносно другому дышущему, и во своемъ и въ чужомъ родѣ; ибо не только твари тварей чужеродныхъ, но и своеродныхъ погубляютъ, и что всѣ твари другъ другу, и во своемъ и чужомъ родѣ, къ худу рождаются, въ томъ насъ ежедневныя увѣряютъ опыты. Общая польза не ослабляетъ сего доказательства; въ ней имѣетъ каждый свой собственной прибытокъ. Во всѣхъ сообществахъ, какъ у человѣковъ, такъ и у другихъ тварей согласіе отъ собствеинаго и участнаго своего прибыточества утвержденно, а не отъ любви къ подобной себѣ твари. Дружимся и любимся мы ради самихъ себя. Другова любимъ любя себя, ненавидимъ ненавидя ево. Всѣ наши дѣйствія происходятъ отъ любви къ себѣ и отъ ненависти къ другому. Не естествомъ но Моралью и Политикою склонны мы къ добродѣтели. Мораль есть познаніе премудрости Божіей и вѣчнаго устава покоющагося на неколеблемой славѣ. Политика есть познаніе премудрости человѣческой и временнаго устава покоющагося на неколебимой пользѣ. Мораль безъ Политики безполезна, Политика безъ Морали безславна. Но оба сіи познанія толнко между собою сопряженны, что ни какимъ образомъ, одно безъ потерянія славы, а другое безъ потерянія пользы, раздѣленны быть не могутъ; ибо угожденіе Божеству не можетъ быти безъ угожденія человѣчеству, а угожденіе человѣчеству не можетъ быти безъ угожденія Божестзу. Не можно раздражити казиннаго человѣка не нарушая истинны, ни истинны, не нарушая челояѣчества. Ежели бы не было Бога; не было бы честности, и Мораль бы ненадобна была, а была бы надобна одна Политика. А ежели бы то было на свѣтѣ развращенія; не было бы безчестности, и не надобна бы была Политика. Но Богъ есть, и ко благу существуетъ, а мы рождаемся къ худу, и исправляемся Моралью и Политикою. Но и со всею нашею добродѣтелью мы еще худы, съ тою только разностію, что одинъ другова хуже. А добродѣтелью должны мы не естеству нашему, но сей искрѣ Божества, которую мы Моралью именуемъ, и на ней основанной Политикѣ, Мораль и Политика дѣлаютъ насъ, по размѣру просвѣщенія разума и очищенія сердецъ, полезными общему благу. А безъ того бы человѣки давно уже другъ друга безъ остатка истребили.