К Надине
правитьНадина, помнишь ли ты верного своего друга? Вспоминаешь ли иногда минуты, которые он проводил с тобою — те райские для меня минуты, когда я был подле тебя, наслаждался твоими разговорами, читал в глазах твоих счастливую мою долю, и надеялся назвать тебя своею! — Исчезло то время, друг мой милый! Быстро промчались счастливые минуты моей жизни; быстро протекли часы моего наслаждения! Горесть и тоска бесконечная заступили их место, поселились в сердце моем, и по гроб мой из него не выдут! — Было время, о друг мой неоцененный! когда несколько часов, проведенных без Надины моей, казались мне адом; когда одно воображение о двухдневной разлуке казалось мне ужасом неизъяснимым; когда проведенный день без милого, без единственного моего друга, выключал я из числа дней моего существования! — Прошло то время, прошло уже невозвратно. Начинаются дни и оканчиваются: без друга моего нежного! — проходят месяцы — и я тебя не вижу! — проходят годы — и мы с тобою розно!
Надина! Не я был причиною разлуки нашей. Надина, ты мне изменила? ты позабыла клятвы мои, обещания, уверения; ты позабыла, что есть смертный тобою дышащий! Тебя уверили о моей невинности, о изменении моего сердца: и в те минуты, когда все мои мысли стремились к тебе единственно, воспользовались твоею неопытностью в распознании сердец человеческих, и произнесли приговор на друга твоего сердечного! Ты обманулась, Надина! ты поверила людям хитрым, людям коварным; решилась исполнить волю родительницы своей и принять от руки ее предлагаемого тебе супруга!
Тебе известно было мое отчаяние, которое при сем громовом ударе меня поразило! Я знаю, мой милый друг, что ты известие сие не могла перенести равнодушно; знаю, что внутреннее твое мучение отомстило тебе за твою легковерность. Мы оба страдали, но страдали один от другого далеко — разлученные обстоятельствами, гонимые роком. Ты проводишь дни свои с таким супругом, к которому не имеешь искренней горячности: а я, мой милый друг, один с терзающеюся душою — один с беспрестанным моим о тебе воображением. Дни мои тянутся в мучении — ночи в бессоннице. — Ищу случая тебя увидеть, друга моего сердечного; нахожу его, и боюсь с тобою повстречаться! — боюсь, чтоб свиданьем моим не усугубить твоей скорби! Надина! недавно был такой случай. Ты от меня была близко, я покушался несколько раз с тобой увидеться: сердце мое замирало, глаза мои неподвижно обращены были на то место, где ты находилась: непостижимая какая-то сила влекла меня к тебе. — Я призвал в помощь всю силу моего рассудка, и вооружась всею твердостью духа, избег случая тебя увидеть! — Ты удалилась, и я остался по-прежнему сиротою. С унылым сердцем, с душою мрачною брожу по обыкновению в тенистом саду моем под сенью, и в печали, при шуме ветра, от листьев происходящего, воображаю прошедшие дни моих радостей! Там застает меня заря вечерняя; там застает меня месяц бледный, с которым посылаю глубокие вздохи к другу моему нежному! — Но, ах! ты не слышишь, Надина! — ты от меня далеко — далеко!
К Надине: [Лир. отр. в прозе] / Д…. …. // Вестн. Европы. — 1809. — Ч. 47, N 20. — С. 264-267.