Курильня опиума Линг-Джи (Картер)

Курильня опиума Линг-Джи
автор Ник Картер, переводчик неизвестен

Оригинал: английский, опубл.: 1909. — Источник: az.lib.ru • Выпуск 72.

Ник Картер

Курильня опиума Линг-Джи

Ник Картер, американский Шерлок Холмс. Выпуск 72

1.0 — создание файла (nbl), март 2011 г.

Глава I. Предупреждение

Солнце ярко светило и лучи его проникали через окно в рабочий кабинет знаменитого сыщика Ника Картера.

Было воскресенье и на улице стояли тишина и спокойствие.

Ник Картер, сидя в кресле, держал в руке какое-то письмо. Но он не читал его, а о чем-то глубоко задумался.

Незадолго перед тем письмо это принес какой-то молодой человек.

Хотя лакей Иосиф и просил посланного обождать немного, не будет ли ответа от Ника Картера, тот все-таки сразу же ушел.

Письмо это, заставившее сыщика задуматься, было подписано Михаилом Каддлем-Флаерти и пришло из Филадельфии.

Отправитель в свое время отсидел несколько лет в тюрьме, но так как затем, благодаря Нику Картеру, обнаружилась его невиновность, он был помилован Пенсильванским губернатором, освобожден и восстановлен во всех правах американского гражданина.

Когда-то Каддль принадлежал к обществу анархистов и вследствие этого был посвящен во многие тайны этого преступного сообщества.

Присланное им письмо содержало предостережение. Ник Картер задумался, потому что Флаерти не стал бы его беспокоить, если бы на то не было серьезных оснований.

Но вместе с тем Ника Картера удивило, что посыльный, доставив письмо по назначению, не захотел обождать ответа, а поспешил удалиться.

В письме было сказано следующее:

«Многоуважаемый мистер Картер!

Мне удалось узнать, что завтра в Нью-Йорке состоится очень важная сходка анархистов, на которой будет обсуждаться вопрос, каким образом освободить заключенных в Вашингтонской тюрьме товарищей. Далее мне стало известно из достоверного источника, что та же группа приговорила Вас к смерти. При всем желании я не имею возможности лично присутствовать на этой сходке, так как меня сейчас же узнают и немедленно убьют. К сожалению, я не могу также послать на сходку кого-нибудь, кто сообщил бы мне о принятых на сходке решениях. Вы, конечно, сами лучше всего сообразите, как поступить. Места и часа сходки я тоже не знаю. Думаю, что Вам удастся узнать это и без меня. Мне удалось только узнать, что двое из участников сходки, мужчина и женщина, отправляются туда из того дома на 27-й улице, в котором Вы когда-то арестовали Зенобию Зара. Если вы последуете за ними, то попадете прямо туда, где состоится сходка. Могу Вам только сообщить, что у мужчины волосы рыжие и что женщина немного выше его ростом. Все вышеизложенное я не преминул бы сообщить Вам устно, но мой шеф, у которого я в настоящее время работаю, посылает меня в Чикаго, куда я должен выехать сегодня же. Вот почему я посылаю Вам это письмо через хорошего знакомого, не состоящего в сообществе анархистов. О содержании письма он ничего не знает и обещал мне передать Вам письмо лично, или же озаботиться тем, чтобы оно было доставлено Вам через верного человека. Я не послал письмо по почте, так как опасался, что оно запоздает».

Письмо было подписано полным именем и фамилией и не возбуждало сомнений в своей подлинности, хотя, конечно, ручаться за это Ник Картер не мог, так как он не знал почерка Каддля.

Ник Картер уже успел переговорить по телефону с владельцем меблированных комнат в Филадельфии, где проживал Флаерти и узнал, что последний накануне вечером уехал в Чикаго и вернется, вероятно, не раньше, чем дня через три.

Это могло служить подтверждением того, что письмо подлинное. Но все же Ник Картер никак не мог понять, почему посланец так торопился и ушел, не дождавшись ответа.

* * *

Упомянутая в письме Флаерти, Зенобия Зара, сидела в числе других своих единомышленников в Вашингтонской тюрьме. Она была одна из деятельнейших анархистов и занимала ответственный пост главной начальницы одного из отделов.

Кроме нее в той же тюрьме сидели еще два анархиста, Александр Вассили и Сергей Томлик.

Дом на 27-й улице, о котором писал Флаерти, находился рядом с тем домом, где снимал квартиру Данни, шофер Ника Картера. Сыщик при аресте Зенобии Зара вошел в ее дом через чердачное окно на крыше.

Ник Картер отчасти был знаком с некоторыми тайнами анархистов, так как Михаил Флаерти как-то раз сообщил ему все условные знаки и пароли, которыми пользуются анархисты, чтобы узнать посвященных.

Одним из важнейших условных знаков анархистов была кличка, у каждого анархиста своя собственная и известная исключительно только членам данной группы. Если кто-либо приходил на сходку и не мог назвать ее, то с ним расправлялись очень быстро — его просто-напросто убивали.

* * *

Ник Картер составил себе план, при помощи которого он надеялся избежать всех этих затруднений. Незадолго до этого ему пришлось иметь дело с анархистом-поляком, по имени Фаддей Моровиц, кличка которого ему была известна.

Так как Моровиц, человек еще молодой, не слишком-то симпатизировал нью-йоркской группе и стремился к себе на родину. Ник Картер тайком вывез его из Нью-Йорка и отправил в Европу.

Знаменитый сыщик был твердо уверен в том, что товарищи Моровица понятия не имеют о том, куда он девался, и он смело мог рискнуть выдать себя за Моровица, по крайней мере, на так называемых «темных» сходках.

Эти «темные» сходки созывались анархистами в тех случаях, когда одно или несколько лиц приговаривались к смерти, и надо было избрать исполнителя смертного приговора. Такие сходки происходили в темноте; кроме того, участники сходки являлись переодетыми и загримированными.

Это делалось для того, чтобы предотвратить возможность узнать впоследствии участников сходки полицией, если бы последней удалось сделать облаву, во время которой некоторые анархисты все-таки могли бы бежать.

Принимая во внимание все эти доводы, Нику Картеру казалось не слишком рискованным выдать себя за Фаддея Моравица, кличка которого была Орлов. Правда, надо было уйти со сходки раньше, чем будет зажжен свет, так как иначе его все-таки могли узнать те участники сходки, которые были знакомы с Моравицем.

Ника Картера интересовал только один вопрос: письмо и предполагаемая сходка могли быть вымышленными и служить только ловушкой, расставленной ему анархистами.

Правда, Ник Картер мог установить надзор за тем мужчиной и той женщиной, которые должны были выйти из дома на 27-й улице. Но, не присутствуя лично на сходке, Ник Картер ничего не узнал бы, да и, кроме того, он не мог наблюдать за обоими участниками, так как они могли разойтись в разные стороны, а он был один. Дика и Патси, его помощников, в данное время в Нью-Йорке не было.

«Я десятки раз находился в очень опасных положениях, — подумал Ник Картер, откладывая письмо в сторону, — так почему же не рискнуть и теперь? Весьма возможно, что письмо и сходка только ловушка, но я все-таки попытаюсь проникнуть туда!»

Решив таким образом, он встал и хотел подойти к окну, как вдруг раздался стук в дверь.

— Войдите! — отозвался Ник Картер.

В комнату вошел Данни, шофер Ника Картера.

Глава II. Важные новости

— Вас-то мне и нужно, Данни! — радостно воскликнул Ник Картер, — я уже хотел послать за вами! У вас есть какие-нибудь новости для меня?

— Именно, мистер Картер, — заговорил Данни, — и даже очень важные новости, так что я должен обязательно поговорить с вами! Правда, меня нисколько не удивит, если вы уже знаете их! Ведь вы всегда умеете узнавать самые запутанные вещи, прежде чем кто-нибудь другой догадается, в чем дело!

— Ну, так говорите же, Данни, какие такие у вас новости! Скорее, к делу! — произнес Ник Картер.

— Сейчас, мистер Картер! Я собирался рассказать вам кое-что о том доме, где вы тогда арестовали Зенобию Зара, которую я после отвез в полицию. С того самого дня моя жена постоянно наблюдала за домом, и вот она заметила, что уже дня два-три туда заходят и выходят в любое время дня и ночи какие-то подозрительные люди! До вчерашнего вечера Нора ничего мне не говорила, но когда я вчера, часов в девять, пришел домой, она в сильном волнении рассказала мне все, что видела и полагала что вас, мистер Картер, следует немедленно известить, я конечно вполне согласился с ней! Ведь она у меня женщина разумная!

— Я знаю еще кое-кого, кто любит много говорить, — заметил Ник Картер, — но говорите же, наконец, что именно ваша жена вам рассказала?

— Она сказала, что по всей вероятности в этом доме происходят тайные собрания анархистов и что пора вмешаться в это дело! Собственно говоря, она очень немного рассказала мне, но я подумал, что было бы недурно разузнать еще что-нибудь. И вот я решил заняться немного разведкой. В удобный момент я вылез на крышу нашего дома и забрался в соседний дом тем же путем, каким забрались когда-то вы туда. Как вы видите, я остался невредим, но дело было очень опасно! Прежде чем подняться на крышу, я в течение нескольких часов наблюдал за тем, кто входил в тот дом. Для того чтобы никто не мог заметить меня, я устроил свое маленькое зеркало на подоконнике таким образом, чтобы не стоять самому у окна, и все-таки видел всякого, кто входил в тот дом!

— Мысль недурна, Данни! — одобрительно заметил Ник Картер, — но продолжайте дальше!

— Мне все-таки, несмотря на это, не удалось бы увидеть всего, что нужно было, — продолжал Данни, — если бы зеркало не было освещено уличным фонарем! Вот я с девяти до одиннадцати и наблюдал. Сначала появился какой-то мужчина, лет сорока, с огромной, рыжей бородой. Затем пришел другой, с такой большой бородой, что еле видны были его нос и глаза. В конце концов, пришли еще двое, очень похожие на первых. Около одиннадцати часов я решил взяться за дело и прокрался в соседний дом. С чердака я спустился вниз по лестнице и ощупью, в темноте, добрался до нижнего этажа, где слышны были голоса. Но находившиеся там люди беседовали на языке, совершенно мне непонятном. Так как дверь комнаты была только притворена, то я сквозь щель мог видеть всех собравшихся. По их жестам я догадался приблизительно, в чем дело, да и разобрать кое какие имена. Между прочим, несколько раз произносилось ваше имя, а затем я расслышал имена Зенобии, Михаила Каддля, Вассили, Томлика и капитана Мура. Возможно, что речь шла о полицейском инспекторе Муре в Вашингтоне.

— Совершенно верно! — заметил Ник Картер, — а дальше что?

— Из их жестов я заключил, что они хотят убить капитана Мура и собираются освободить сидящих в Вашингтонской тюрьме своих товарищей. Правда, это только мое личное мнение и я допускаю возможность ошибки!

— Нет, вы, пожалуй, правы! Сколько людей собралось в той комнате?

— Четверо мужчин и две женщины! Эти женщины постоянно живут в том доме!

— Они ни разу не начинали говорить по-английски?

— Ни разу! Для того чтобы легче наблюдать за заговорщиками, я прокрался в соседнюю комнату, дверь которой стояла открытой, и спрятался под диван. Так как дверь в другую комнату не была закрыта, то я оттуда еще лучше видел все, что там делается. Но это чуть-чуть не обошлось мне очень дорого! Дело в том, что в доме находится огромный, черный кот. Он и явился в ту комнату, где я находился и, конечно сразу заметил меня. К счастью, заговорщики не обратили внимания на его возбужденное состояние, но смею вас уверить, что я под диваном чувствовал себя довольно-таки скверно!

— Каким образом попали вы домой?

— Я подождал, пока разошлись все мужчины и уснули женщины. Затем я вылез из-под дивана и вернулся домой тем же путем, каким пришел.

— Не показалось ли вам странным, что люк, который я в свое время отчасти повредил, остался непочиненным? — спросил Ник Картер.

— Я думал об этом, мистер Картер, но допускаю возможность, что эти повреждения остались незамеченными.

— Возможно! — согласился сыщик. — Скажите, вы сумели бы опознать тех четырех мужчины?

— Нет! Разве только одного из них! Он снимал парик и фальшивую бороду, так что я мог хорошо видеть его лицо!

— В котором часу вернулись вы домой?

— Часа в три ночи! Если бы не столь поздний, или, лучше сказать, ранний час, то я немедленно явился бы к вам с докладом. К сожалению, я узнал очень мало и все потому, что не знаю иностранных языков.

— Ваше сообщение не лишено значения, — ответил Ник Картер, — и я вам очень благодарен за то, что вы подвергали себя такой опасности исключительно для того, чтобы помочь мне! Я возьмусь за это дело и сегодня же ночью снова буду у вас на квартире, как в тот день, когда арестовал Зенобию Зара!

Глава III. По запутанным следам

Ровно в 11 часов вечера из дома на 27-й улице вышли мужчина с рыжей бородой и высокого роста женщина.

Не оглядываясь, они быстро ушли. Но даже если бы они и оглянулись, то не заметили бы Ника Картера, который выслеживал их.

Так как Дика и Патси не было в Нью-Йорке, то Нику Картеру приходилось довольствоваться содействием одного только Данни, который хотя и не был профессиональным сыщиком, все же не раз доказывал свои способности и был очень понятлив.

Ник Картер последовал за незнакомцами до Третьей авеню, где они сели в вагон трамвая.

Ник Картер дал знак своему шоферу, который все время ехал на автомобиле следом за ним и приказал ему ехать вслед за вагоном.

На бульваре Четема таинственная парочка вышла из вагона.

Ник Картер вышел из автомобиля и приказал шоферу отдать его на хранение в ближайший гараж, а затем догнать его, заявив, что отметит свой путь мелом.

Затем сыщик последовал за незнакомцами на Дивизионную улицу, где они вошли в ворота одного из домов.

Ник Картер занял место в темном углу на противоположной стороне улицы. Он хотел посмотреть, не выйдут ли они снова на улицу.

Но минуты проходили за минутами, а незнакомцы все не появлялись.

Ник Картер постоял с полчаса и потом пришел к убеждению, что сходка назначена в этом доме.

Он перешел через улицу и нажал на ручку входной двери.

К его изумлению дверь оказалась заперта.

Подумав немного. Ник Картер громко постучал в дверь. Но никто не отозвался. Постучав еще раз и опять не получив ответа, Ник Картер постучал условным образом, как его в свое время научил Флаерти. Но и это не помогло.

Тогда он вернулся на другую сторону улицы и занял свое прежнее место.

Едва успел он скрыться, как к дому напротив подошли несколько мужчин и остановились у дверей.

Один из них вынул из кармана маленький ключ и открыл дверь.

Затем все они вошли в дом.

В темноте Ник Картер не имел возможности видеть, какого рода ключом пользовался незнакомец. Но, в сущности, это и не играло никакой роли, так как при нем была его универсальная отмычка, перед которой не мог устоять ни один замок.

Оглянувшись, Ник Картер снова перешел через мостовую.

Дойдя до двери, он вынул отмычку и вставил ее в замок.

Оказалось, что это был замок самой обыкновенной конструкции.

Ник Картер вошел в переднюю и тщательно запер за собой дверь.

Он очутился в темноте и ожидал, что вот-вот наткнется на часового, с которым придется обменяться условным рукопожатием, чтобы убедить его в своей принадлежности к группе.

Но к изумлению Ника Картера в коридоре никого не было.

Он пробрался ощупью вперед и, наконец, рискнул включить электрический фонарь.

Свет блеснул только на одну секунду, но Ник Картер заметил, что в конце коридора имеется дверь, выходящая во двор.

Дверь эта была открыта настежь.

Недолго думая, Ник Картер прошел по коридору и вышел во двор.

При слабом свете звезд он не мог видеть, есть ли еще какой-нибудь другой выход.

Он уже хотел вернуться, чтобы в самом доме отыскать место, где происходит сходка, как вдруг снова открылась входная дверь.

Ник Картер тотчас же припал к земле и прижался к стене возможно ближе. Револьвер он держал наготове и, затаив дыхание, ждал, что будет дальше. Ему почему-то казалось, что должно произойти столкновение.

Но незнакомец совершенно не заметил лежавшего на земле сыщика, а прошел прямо через двор и открыл калитку в заборе, отделявшем двор от соседнего дома.

Он скрылся за калиткой и запер ее за собой. Едва только незнакомец исчез, Ник Картер поднялся и пошел туда же.

Прежде чем затворить за собой калитку, он начертил на земле маленькую стрелу, как делал это по всему своему пути, после того, как расстался с Данни, хотя он полагал, что Данни не проникнет в дом, а будет ждать его на улице.

По ту сторону забора находился маленький двор. Пройдя его, Ник Картер подошел к настежь открытой двери. Спустя минуту, он очутился снова в таком же темном коридоре, как и раньше в первом доме.

Предполагая, что по этому коридору пройдет еще несколько анархистов, Ник Картер спрятался под лестницей, которая вела на верхний этаж. Ему пришлось недолго ждать.

Спустя минут десять появился в коридоре еще какой-то незнакомец.

Но, к крайнему изумлению Ника Картера, он не поднялся на верхний этаж и не спустился в погреб, а открыл переднюю дверь и вышел на улицу.

Ник Картер понял, что надо действовать безотлагательно, чтобы не потерять анархиста из виду.

Он тотчас же открыл переднюю дверь отмычкой и тоже вышел на улицу.

Переулок был довольно длинный, так что прошедший мимо Ника Картера незнакомец еще не успел завернуть за угол.

Незнакомец соблюдал всякие меры предосторожности, чтобы остаться незамеченным, завернул, в конце концов, на улицу Рузвельта и спустился по ступеням лестницы, находящейся в подвальном этаже китайской прачечной.

За гладильной доской у окна стоял какой-то китаец и гладил сорочки, воротники и манжеты. Над входной дверью красовалась пестрая вывеска с именем Линг-Джи, владельца прачечной.

Ник Картер занял такое место, что мог видеть все, что делается в прачечной, сам оставаясь незамеченным.

Вошедший в прачечную незнакомец не обратил никакого внимания на китайца, прошел через комнату и скрылся за задней дверью.

Ник Картер ушел в одну из подворотен, откуда мог видеть прачечную, и задумался.

«Если они на самом деле устроили мне ловушку, — думал он, — то они сделали это умнее, чем я мог ожидать. Это исчезновение и прохождение через два дома придумано весьма хитро. Они хотят уверить меня, что полученное мною письмо действительно исходит от Михаила Флаерти. Если бы мне пришлось только последовать за указанными в том письме лицами от 27-й улицы, то дело должно было бы сразу казаться подозрительным. Значит, вот где они собираются! Недурно придумано! Китайцу они, конечно, платят какой-нибудь пустяк за то, что он разрешает им собираться в задней комнате своей квартиры или в погребе, и при этом им нечего опасаться предательства. При всех своих дурных качествах, китайцы всегда умеют хранить молчание, раз поклялись не выдавать тайну! Ну что же, я подожду еще немного, не появится ли еще кто-нибудь».

Ник Картер постоял еще немного в подворотне, все время глядя на прачечную.

Но так как больше никто не появился, то он решил войти в логовище льва.

Перейдя через улицу, он спустился вниз по ступеням и, недолго думая, открыл дверь прачечной.

Китаец, по-видимому, сразу увидел, что пришелец не принадлежит к числу посвященных, и спросил на ломанном английском языке:

— Что вам угодно? Белье хотите отдать в стирку?

Ник Картер не сразу ответил, а оглянулся в комнате.

Комната-подвал ничем не отличалось от обычных китайских прачечных.

С потолка на тонких веревках висела масса белья, а на столах лежало уже разглаженное и накрахмаленное. Вдоль задней стены стояло несколько грубых китайских кроватей, расположенных одна над другой, наподобие нар.

На этих кроватях лежали какие-то китайцы, из которых верхний, по-видимому, спал после курения опиума, а нижние вдыхали опьяняющие пары опиума из специально приготовленных для этой цели трубок.

Стоявший за гладильной доской китаец, по-видимому, был сам Линг-Джи, владелец курильни.

Ник Картер ответил не на английском, а на чистейшем китайском языке, которым он владел также хорошо, как своим родным языком.

— Мне надо с тобой поговорить, — сказал он, — и задать тебе несколько вопросов! Если ты скажешь мне правду, то не пожалеешь об этом!

Китаец так был озадачен тем, что его посетитель так хорошо говорит по-китайски, что даже разинул рот от удивления, и Нику Картеру пришлось повторить свои слова.

— Да ты великолепно говоришь по-китайски! — воскликнул китаец.

— Возможно! Вот что мне надо знать от тебя: в твоем доме сегодня ночью состоится сходка, на которой я хотел бы присутствовать, оставаясь незамеченным. Укажи мне такое место, откуда я мог бы слышать все совещание!

Китаец покачал головой так сильно, что коса его раскачалась подобно маятнику.

— Ошибаешься, — возразил он, — в моем скромном жилище никакой сходки не будет!

Вместо ответа Ник Картер вынул из кармана бумажку в сто долларов и начал вертеть ее между пальцами.

— Ну, так как же? — проговорил он. — Скажешь мне правду?

Китаец боролся с собой, в глазах его сверкнула жадность.

Ник Картер передал ему бумажку, а он сложил ее в маленький комочек и спрятал в складках своей одежды. Потом он ответил:

— Крайне сожалею, господин, но я ничего не могу тебе сказать!

— Знаю, — спокойно отозвался Ник Картер, — ты поклялся ничего не говорить, но не клялся не показывать того, что мне нужно!

Китаец широко осклабился. Он понял Ника Картера.

— Исполни мое желание, — добавил сыщик, — и ты получишь еще такую же бумажку!

Не говоря ни слова, Линг-Джи подошел к входной двери, запер ее на ключ, затем направился в глубину комнаты и открыл потайную дверь, которая выходила в маленький, узкий коридор.

Ник Картер следовал за ним по пятам.

Вскоре они дошли до узкой, крутой лестницы, устланной толстыми коврами, так что шаги их совершенно не были слышны.

— Вероятно, ты на моей родине был мандарином, — сказал Линг-Джи, останавливаясь на середине лестницы, — или занимал там какую-нибудь другую высокую должность. Я только мелкий ремесленник, который должен повиноваться, но все-таки я надеюсь, что ты меня не выдашь!

— Конечно, не выдам, — спокойно произнес сыщик, — меня совершенно не интересует, что обыкновенно происходит в задних помещениях твоей квартиры. По всей вероятности, там, как и во всех китайских прачечных, идет азартная игра и продается опиум! Во всяком случае, меня тебе нечего бояться!

Китаец улыбнулся и стал дальше подниматься по лестнице, пока, по расчету Ника Картера, они не поднялись на третий этаж.

Наконец, они вошли в совершенно темную комнату.

Линг-Джи зажег спичку и засветил крошечную спиртовую лампочку на столе. Затем он указал на какое-то место посреди комнаты и погасил лампочку.

Глава IV. Сходка анархистов

В первый момент Ник Картер подумал, что китаец завел его в ловушку, но Линг-Джи вдруг схватил его за руку и бережно потянул вниз к полу.

Ник Картер теперь только заметил, что китаец вынул из пола кусок половицы дюймов двадцать в квадрате.

Послышался тихий говор.

Ник Картер лег на пол и прижал ухо к отверстию. Внизу было совершенно темно, так что он ровно ничего не мог видеть.

— Найдешь ли ты обратно дорогу в прачечную? — шепнул Линг-Джи.

— Думаю, что найду! — отозвался Ник Картер.

— Я буду ждать там!

Линг-Джи ушел и Ник Картер остался совершенно один.

Мало-помалу он начал понимать то, что говорилось внизу, когда ухо его привыкло к говору, то уловило и связь между отдельными фразами.

Он хорошо расслышал, как кто-то говорил:

— Очевидно, нам нечего больше надеяться на приход этого сыщика. Значит, он не попался на удочку. Да, Ник Картер много умнее, чем мы думаем, он не так легко пойдет в ловушку, как бы хитро она ни была расставлена! Я лично убедился, что письмо наше он получил, так как я стоял вблизи его дома, когда наш посланный вошел туда и передал письмо. Он сам мне сказал полчаса спустя, что передал письмо лакею сыщика с указанием на то, что оно срочное. Так вот, я говорю, он уже не явится и нам придется придумать какой-нибудь новый способ, чтобы уничтожить нашего заклятого врага!

«Предчувствие мое оправдывается! — подумал Ник Картер, — я сразу подумал, что с письмом дело нечисто и мои подозрения усилились еще благодаря тому, что посланный не дождался ответа. Весьма возможно, что эти негодяи снова поймали Михаила Флаерти! Этот внезапный отъезд в Чикаго мне кажется подозрительным».

— Перейдемте к порядку дня! — раздался снизу чей-то низкий бас. — На первой очереди стоит вопрос об освобождении наших товарищей из Вашингтонской Тюрьмы. Я прошу присутствующих высказать свои предложения!

— Я полагаю, — послышался чей-то голос, — мы воспользуемся тем планом, который придуман Зенобией. Не удался он в первый раз потому, что товарищ, на которого было возложено его исполнение, погиб вместе с экспертом, изготовлявшим бомбы. У меня имеется план тюрьмы, составленный Зенобией. На этом плане красным крестом в кружочке указано то место, где стены наиболее слабы. В это место надо бросить бомбу, достаточно сильную, чтобы пробить в стене большую брешь. Кроме того, у товарища, приводящего план в исполнение, должны находиться еще две бомбы для того, чтобы отбиться от преследователей или же, в крайнем случае, взорвать самого себя вместе с полицейскими. Я хотел бы предложить следующее: Зенобия умнее нас всех, вместе взятых, и было бы весьма желательно, чтобы она нам в этом деле помогла своим советом. Один из наших товарищей был когда-то священником. Если он соответствующим образом переоденется и заявит, что намерен посетить заключенную для исповеди, то ему будет нетрудно проникнуть в тюрьму. Тогда мы будем знать мнение Зенобии о наших планах.

— Не потребует ли это слишком много времени? — спросил кто-то. — Разбор дела Зенобии, Вассили и Томлика может со дня на день состояться, их переведут в другую тюрьму и тогда нам придется начинать все снова!

— Не думаю! — возразил первый, по-видимому, главарь группы. — Я полагаю, что надо попытаться обязательно связаться предварительно с Зенобией, чтобы выслушать ее мнение! А теперь приступим к избранию товарища, на которого будет возложена задача бросить бомбу в тюрьму. Я предлагаю, произвести избрание, как и прежде, при свете. Тот, на которого падет черный жребий, должен будет выполнить поручение!

Кое-кто стал противоречить, но председатель сходки сумел успокоить недовольных, ссылаясь на то, что каждый из присутствующих в отдельности готов бросить бомбу, и что поэтому нет надобности скрывать, кто окажется избранным.

Воцарилось довольно продолжительное молчание, так что Ник Картер даже предположил, что участники сходки разошлись.

Но вдруг послышался приказ председателя зажечь свет.

Немедленно были зажжены две лампы с рефлекторами.

Ник Картер сосчитал пятнадцать человек, в том числе трех женщин, с полумасками на лицах. Мужчины все были в париках и фальшивых бородах, вероятно, для того, чтобы китаец не мог впоследствии узнать их на улице.

Начались выборы.

Председатель достал мешочек с белыми бобами и вложил туда один черный. Затем он встряхнул мешочек и начал подносить его каждому из присутствующих.

Каждый заговорщик вынул по одному бобу.

Черный жребий попался четвертому по порядку и он тотчас же громогласно заявил об этом.

— Таким образом будет выполнено мое желание, — добавил он. — Я втайне надеялся, что буду избран на это дело! Будьте уверены, товарищи, на этот раз наш план увенчается успехом и через несколько дней Зенобия, Вассили и Томлик будут опять с нами!

Раздались одобрительные возгласы.

По-видимому, анархисты мнили себя в полной безопасности и не считали нужным говорить шепотом.

— Вот что я должен еще спросить! — воскликнул избранный. — Наш эксперт, умевший так искусно делать бомбы, как вам известно, погиб. Откуда же я возьму бомбы?

— Я доставлю их тебе! — заявил председатель.

— Когда и где именно?

— Я дам тебе соответствующие указания с глазу на глаз! Теперь же я попрошу еще выступить четырех охотников, которые должны будут содействовать исполнению нашего плана. Во избежание недоразумений я объясню, в чем именно будет заключаться их обязанность! Каждый из них изберет другой путь для поездки в Вашингтон. Там на месте они не должны встречаться до того момента, пока избранный товарищ не бросит бомбу. Главная их задача состоит в том, чтобы вызвать большое скопление народа; в толпе легче можно будет скрыться. Каждому из них я дам по маленькой ручной бомбе, чтобы в случае надобности отбиться от врагов. Бомба будет брошена в то время, когда наши заключенные товарищи будут находиться в здании тюрьмы, так что освободить их будет нетрудно. Вблизи тюрьмы один из охотников должен ожидать с каретой, в которой будет находиться одежда, для того, чтобы Зенобия, Вассили и Томлик могли тотчас же изменить свою наружность. Я сам, в определенный час и в известном месте буду в Вашингтоне, чтобы передать избранному товарищу готовые бомбы. Я делаю это во избежание повторения случаев, подобных последнему, когда погиб эксперт и еще один товарищ вследствие их неосмотрительности. Кто согласен выступить охотником, пусть встанет!

Все без исключения поднялись со своих мест.

— Я знал, что все будут готовы! — сказал председатель с довольной улыбкой. — Так как готовность свою изъявили все, то я сам изберу четверых, а именно ближайших ко мне товарищей с левой стороны. Содействие остальных тоже вполне желательно, никому не возбраняется ехать в Вашингтон и принять участие в освобождении Зенобии и двух товарищей! Не могут принять участия в этом только женщины!

Глава V. Смертный приговор

— Таким образом, первая задача нашего совещания исполнена! — продолжал председатель. — Что идет дальше?

— Исполнение смертного приговора, вынесенного сыщику Нику Картеру! — звучным голосом ответил кто-то, по-видимому, секретарь.

Воцарилось молчание.

Вдруг председатель сказал:

— Я. полагаю, что за это дело можно будет взяться лишь по возвращении из Вашингтона после удачного исполнения нашего плана!

— Нет! Я думаю, что лучше будет немедленно исполнить приговор! — сказал кто-то другой. — Пока мы приступим к исполнению нашего плана в Вашингтоне, пройдет еще неделя, а за это время мало ли что может случиться в Нью-Йорке!

— Если так, то не буду противиться вам, — сказал председатель, — но для исполнения приговора тоже нужны двое охотников!

— Я готов! — сказал один из заговорщиков.

— Я тоже! — заявил другой.

— Товарищи! — снова воскликнул председатель. — Вы слышали, кто именно согласен взять на себя исполнение этой обязанности! Кому угодно возражать, пусть поднимет руку!

Никто не пошевельнулся.

— Итак, закончено обсуждение также и этого вопроса! — продолжал председатель. — Способ и время исполнения я предоставляю вам самим, товарищи, так как для вас это будет удобнее. Один лишь совет я вам дам: будьте осторожны! Помните, что этот человек не имеет себе равного в смысле отваги, физической силы и ума! Если бы он принадлежал к числу наших единомышленников, то наше дело обстояло бы намного лучше!

Ник Картер злобно ухмыльнулся при мысли, что он сам анархист. Каково было бы изумление участников сходки, если бы они знали, что человек, которого они собирались убить, находится от них в каких-нибудь двадцати футах расстояния и слышит каждое их слово!

В сущности, Ник Картер узнал очень немного.

Он не узнал ни точного часа, когда предполагалось произвести взрыв в Вашингтонской тюрьме, ни точных намерений тех, кто собирался произвести покушение на его жизнь.

Важно было только то, что он теперь наверное знал, что письмо, полученное им якобы от Флаерти, на самом деле подложно и что сам Флаерти внезапно исчез из Филадельфии при весьма загадочных обстоятельствах.

Ник Картер задумался над вопросом, какая участь могла постичь Флаерти.

Вдруг снизу опять послышался голос:

— Есть еще один вопрос, который надо обсудить, прежде чем разойтись!

— А именно? — спросил председатель.

— Надо обсудить, как быть с Михаилом Каддлем, ныне именующим себя Флаерти!

— Хорошо, что ты напомнил мне об этом! Я совершенно забыл поговорить о нем. Так вот, товарищи, как поступить с ним?

— Он должен быть убит! — раздалось в ответе.

— Несомненно, это единственно справедливое наказание! Но я предлагаю отложить решение этого вопроса до тех пор, пока мы освободим Зенобию из тюрьмы! Кроме того, Зенобия имеет право распорядиться его судьбой, так как она его родственница! Строго говоря, у нас нет прямых доказательств того, что Каддль на самом деле предатель!

— Их очень легко достать! — заметил один из присутствующих.

— Как бы там ни было, мы должны соблюдать устав! — сказал другой. — Надо предоставить ему возможность защититься и доказать свою невиновность. Оттуда, где он теперь находится, он ведь сбежать не может?

— Нет, никоим образом!

— В таком случае оставим его там до тех пор, пока мы вернемся из Вашингтона. А затем мы устроим над ним суд под председательством Зенобии!

— Согласен! — заявил председатель. — Но должен обратить ваше внимание на то, что если мы оставим пленника в живых, то надо его ежедневно кормить и поить. Значит, кому-нибудь из нас придется остаться здесь в качестве тюремщика. Кто согласен добровольно выполнить эту обязанность?

Никто не отозвался.

Все предпочли бы, чтобы Флаерти просто-напросто умер бы с голода, так как тогда не надо было бы заботиться о нем.

Но присутствующие женщины, по-видимому, не соглашались с этим. Одна из них встала и заявила:

— Не заботиться о пленнике будет жестокостью и, кроме того, не соответствует нашему решению. Раз мы решили дать ему возможность защищаться, то мы не должны обрекать его на голодную смерть. Ввиду того, что я и подруги мои не едем в Вашингтон, то мы и будем доставлять пленнику пищу и воду!

— Довольно одной из вас! — заметил председатель.

— В таком случае я возьму это на себя! — ответила та же женщина.

— Пусть будет так! — согласился председатель, — до завтрашнего вечера у него еще хватит хлеба и воды! Подойди ко мне, я шепну тебе на ухо, где в настоящее время находится Флаерти!

Председатель дал ей очень подробные указания и поговорил с ней минут десять, причем она неоднократно кивала головой, в знак того, что поняла все.

Так как у нее была маска, то Ник Картер не мог видеть ее лица; но судя по росту, это была та самая женщина, которая вместе с рыжебородым мужчиной вышла из дома на 27-й улице.

Вернувшись на свое место, она вступила в беседу со своими подругами. По-видимому, они все втроем хотели смотреть за пленником.

Глава VI. Важное открытие

Ник Картер вздохнул с облегчением.

До поры, до времени, он мог быть спокоен за жизнь Флаерти, так как в течение ближайших двух недель анархисты решили ничего не предпринимать против него.

Охотнее всего он задержал бы всех заговорщиков теперь же, но, к сожалению, он лишен был возможности сделать это.

Видимо сходка уже окончилась и участники ее должны были разойтись. Поэтому, Картер поднялся с пола и положил квадратный кусок половицы на свое место, потом зажег свой электрический фонарь и взглянул на часы.

Было три часа утра.

Выйдя из комнаты, Ник Картер спустился вниз по крутой лестнице.

Он очутился в каком-то узком коридоре, которым и направился вперед, полагая, что таким путем попадет в прачечную.

Но вскоре ему пришлось убедиться, что он ошибся.

Открыв дверь в конце коридора, он к изумлению своему, попал в роскошно обставленное, в китайском вкусе, помещение, что-то вроде гостиной. На стенах висели китайские картины, в углах стояли резные китайские идолы. По всей вероятности, это была частная квартира Линг-Джи.

Ник Картер уже хотел выйти обратно на лестницу, как вдруг почувствовал одуряющий запах опиума. Несомненно, вблизи кто-то курил.

Он в изумлении оглянулся; в комнате никого не было.

Вдруг он заметил в стене отверстие и, подойдя ближе, убедился, что запах опиума выходит оттуда.

Он погасил свой фонарь и заглянул в отверстие.

Перед ним открылось большое помещение, весьма роскошно обставленное. Вдоль стен, обитых темно-красной китайской шелковой материей, стояли диваны, на которых лежали какие-то изящно одетые женщины.

Кое-кого из этих женщин Ник Картер знал: это были жены и дочери очень богатых людей, принадлежавшие к лучшему кругу общества.

Тут были старухи и молодые девушки — все они предавались губительной страсти, подрывающей здоровье и превращающей человека в ходячий скелет.

По залу сновали китайцы-лакеи в белых костюмах.

«Значит, вот где то место, которое разыскивается полицией уже чуть ли не десять лет! — подумал Ник Картер. — Не мудрено, что пришлось так долго искать! Но Линг-Джи будет очень удивлен, когда на днях к нему явятся полисмены! Однако надо торопиться уйти отсюда, иначе я попаду прямо в объятия анархистов».

Он вышел из комнаты и заметил, что лестница, по которой он шел, спускается еще ниже. По-видимому, в каждом этаже на лестницу выходило по одной двери или по одному коридору.

Дойдя до двери прачечной, он приложил ухо к замочной скважине и прислушался. Слышен был только стук утюга об железную подставку. Но надо было считаться с возможностью, что в прачечной находятся анархисты и ожидают его. Это зависело от того, выдал ли его Линг-Джи или нет.

Ник Картер сильно рисковал, доверяясь китайцу. Готовность последнего сразу показать место, откуда можно было подслушать заговорщиков, тоже казалась ему подозрительной. Если бы находящиеся наверху китайцы пришли на помощь анархистам, то Ник Картер был бы бессилен оказать сопротивление.

Он попытался открыть дверь, осторожно нажимая ручку.

В прачечной все было тихо.

Ник Картер чуть-чуть приоткрыл дверь, так что сквозь щель мог заглянуть туда.

Оказалось, что там никого не было, кроме самого Линг-Джи, разглядывавшего в это время сорочку.

— Алло, Линг-Джи! — еле слышно шепнул Ник Картер.

Китаец тотчас же обернулся. Увидев сыщика, просунувшего голову в дверь, он торопливо шепнул:

— Не входи сюда! Они сейчас пройдут со сходки здесь!

— Мне надо поговорить с тобой еще до их прихода!

— Нельзя! Я слышу, они уже сходят с лестницы! И Линг-Джи закрыл дверь и запер ее на ключ. Ник Картер понял, что это было разумно, так как кто-нибудь из анархистов, обыкновенно очень осторожных, мог случайно открыть дверь и увидеть сыщика.

Ник Картер очень досадовал на свою неудачу. Явись он в прачечную одной минутой раньше, он мог бы выйти на улицу и наблюдать оттуда за уходящими анархистами. А теперь приходилось терпеливо ждать, пока все не уйдут.

Спустя минуту он услышал шум шагов и голоса. Прошло полчаса, пока все опять стихло. Несомненно, анархисты выходили из магазина по одиночке, так как всякому на улице должно было бы показаться подозрительным, если бы из китайской прачечной вышла сразу целая толпа мужчин и женщин.

Наконец Линг-Джи снова открыл дверь и Ник Картер вошел в прачечную.

— Они все ушли! — осклабился китаец.

— Когда ушел последний? — спросил Ник Картер.

— Минут десять тому назад!

Ник Картер досадливо прикусил губу. Он упустил удобный случай узнать, где живет кто-либо из анархистов.

Линг-Джи, по-видимому, понял, о чем думает Ник Картер.

— Ты хотел бы знать, куда они ушли? — заметил он. — Не беспокойся об этом! Кое-кто уже отправился следом за ними!

Ник Картер в изумлении посмотрел на китайца.

— Сейчас объясню тебе, в чем дело! — продолжал Линг-Джи. — Разве ты не замечаешь здесь никакой перемены?

Ник Картер оглянулся.

Все предметы стояли на своих местах, но нары, на которых раньше лежали какие-то китайцы, теперь были пусты.

— Вижу, — сказал сыщик, — что нет тех троих мужчин, что курили здесь опиум!

— Я послал их вслед за теми людьми, за которыми ты наблюдаешь! — пояснил Линг-Джи. — Если бы это были мои старые служащие, которые вместе со мной обязаны клятвой ничего не выдавать, то я не мог бы сделать этого, но они поступили ко мне только вчера и поэтому ничем не обязаны тем людям, которые здесь собираются! А как обстоит дело со вторыми ста долларами?

Не говоря ни слова, Ник Картер вынул сто долларов и передал их китайцу.

— Ты очень добр со мной! — сказал Линг-Джи. — Много добрее, чем те люди, которые собираются у меня! Я не посвящен в их дела, да мне до них и дела нет, но они платят мне очень мало, а один из них даже пригрозил мне, что взорвет на воздух всю мою прачечную, если я не буду исполнять их желания. Я начинаю бояться и был бы очень рад, если бы мог отделаться от них! Вот почему я охотно предоставил тебе возможность подслушать их тайны. Я тебя не знаю, но думаю, что ты человек могущественный! Для меня было бы большим облегчением, если бы ты мог устроить так, чтобы эти люди больше ко мне не приходили!

— Я, пожалуй, сумею выполнить твое желание, — ответил Ник Картер и улыбнулся. — Во всяком случае, тебе же будет выгоднее, если ты и далее будешь помогать мне. А теперь расскажи мне, какие указания ты дал своим служащим?

— Около часа тому назад я послал их на улицу. А дальше я ничего не могу тебе сказать, так как связан клятвой. Подожди, пока они вернутся!

Ник Картер рассудил, что сам Линг-Джи не скажет больше ни одного слова и что поэтому лучше всего подождать возвращения трех китайцев.

— Хорошо, я останусь! — сказал он, наконец.

— Тебе не надо ожидать здесь в прачечной! — сказал Линг-Джи, когда Ник Картер сел на скамеечку у задней стены.

Он подошел к левой стене и нажал какую-то кнопку. Деревянная стена раздвинулась и Ник Картер вошел в уютно обставленную комнату, похожую на ту, в которую он попал на верхнем этаже.

Линг-Джи предложил ему сесть и спросил:

— Не хочешь ли ты покурить опиума?

Ник Картер отказался и Линг-Джи сказал:

— В таком случае ты, быть можешь, выпьешь чашку чая?

— Охотно!

Ник Картер по этому угощению видел, что Линг-Джи уже считает его своим другом.

Китаец вышел, но вскоре вернулся с подносом, на котором стояли чашка, чайник и маленький лакированный ящичек.

Поставив поднос на стол, Линг-Джи вынул из ящичка щипцами несколько зеленовато-синих лепестков и положил их в чашку, затем он налил туда горячей воды и закрыл чашку крышкой.

Спустя минуту он поднял крышку.

Из чашки поднимался чудесный аромат. Ник Картер должен был сознаться, что ни разу в жизни еще не пил такого великолепного чая.

— Послушай, Линг-Джи, — спросил Ник Картер, — заплатил ли ты пошлину за этот чай?

Китаец лукаво улыбнулся.

— Такой чай пьют только при императорском дворе в Пекине, — сказал он, — и если платить за него пошлину, то пришлось бы брать по доллару за чашку.

Вдруг кто-то с улицы позвонил.

— Извини, я оставлю тебя на минуту! — проговорил Линг-Джи и вышел из комнаты.

Глава VII. Три китайца-сыщика

Ник Картер сел поудобнее в своем кресле и задумался.

Вдруг он вспомнил Данни.

«Бедняга, наверно, устал стоять на улице у входной двери, — подумал он, — вряд ли он последовал за мной дальше, так как у него не было ни ключа, ни отмычки, и он никак не мог открыть дверь. Надеюсь, он догадался уехать домой. Какая жалость, что нет ни Дика, ни Патси! Не мудрено, что Данни в таких случаях не годится, ведь он только любитель! Да я и сам нахожусь в довольно оригинальном положении: сижу в комнате у китайца и пью чай, а вместо меня три китайца разыскивают преступников!»

Дверь отворилась и вошел Линг-Джи.

— Мои люди вернулись! — доложил он.

— Позови их сюда!

Линг-Джи сделал знак в переднее помещение и на пороге появились один за другим три китайца. По-видимому, Линг-Джи сказал им, что Ник Картер — очень высокопоставленное лицо, побывавшее в Китае.

Поэтому китайцы не удивились, когда сыщик заговорил с ними по-китайски.

Ник Картер обратился сначала к тому, который казался ему наиболее смышленым:

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Ву-Зунг! — ответил тот.

— Ты следил за одним из тех мужчин, которые вышли отсюда на улицу! Можешь ли ты описать мне его настолько подробно, чтобы я узнал его, когда увижу?

— Постараюсь! — ответил Ву-Зунг. — Я отправился вслед за тем, который заключил договор с Линг-Джи. У него рыжие волосы и борода. Он невысок ростом, но очень широкоплеч. Сюда он пришел с какой-то женщиной очень высокого роста и с нею же и ушел отсюда. Я отправился за ними до одного из домов на 27-й улице. В этом доме скрылась та женщина, а он пошел дальше до 40-й улицы и вошел в дом N 23. Я прождал его довольно долго и, не дождавшись, вернулся сюда!

После этого Ник Картер обратился ко второму китайцу, по имени Чанг-Финг.

Тот рассказал, что он последовал за другим участником сходки, с длинными, черными кудрями и темной бородой. По описанию Ник Картер узнал того анархиста, который должен был взорвать Вашингтонскую тюрьму.

— Куда же отправился он? — спросил Ник Картер.

— Он пошел в восточную часть города. На Гудзон-стрит он подошел к угловому трактиру, открыл дверь и поднял железные шторы. Вслед за этим подошел какой-то другой человек, вошел в трактир и потребовал стакан водки. По-видимому, тот, который пришел первый, и есть хозяин того трактира!

— А ты что скажешь хорошего? — спросил Ник Картер, обращаясь к третьему китайцу. — И как тебя зовут?

— У меня очень красивое имя — Ли-Хунг! — ответил китаец.

— Куда же направился тот, которого преследовал ты?

— В Бруклин! Сойдя с парома, он пошел по авеню Атлантик и остановился перед маленьким домиком, в нижнем этаже которого находится магазинчик по продаже птиц и обезьян. Из окна первого этажа висят на улицу большие золотые ножницы, а под ними вывеска с каким-то странным именем. Я его запомнить не мог, а потому записал на бумажке!

Ник Картер взял бумажку и прочитал:

«Соломон Берилов. Мужской портной»

— Я видел, как преследуемый мною человек вошел в дом и зажег свет в одной из комнат первого этажа, — продолжал китаец, — я и подумал, что он тут живет и потому вернулся!

— Больше ты ничего не узнал?

— Нет ничего!

— Вы все отлично поработали! — сказал Ник Картер. — Я даю каждому из вас по десять долларов. Никому не говорите о том, что вы видели, вы не пожалеете об этом, я вас всех вознагражу. Впрочем, вот еще что; как вам кажется, заметил ли кто-нибудь из преследуемых вами лиц, что за ним следят?

Китайцы стали уверять, что ни один из них ничего не заметил.

Ник Картер еще раз поблагодарил их и сказал, что они ему больше не нужны.

Когда китайцы ушли, вернулся Линг-Джи.

— Ты доволен? — спросил он.

— Да, и я очень благодарен тебе за то, что ты послал своих людей на разведку! Я нисколько не жалею, что дал тебе двести долларов, но дал бы тебе еще больше, если бы знал, где в настоящее время находится некий Михаил Флаерти, которого те люди держат в плену!

— Его зовут Михаилом? — насторожился Линг-Джи.

— Да, Михаилом!

— А сколько ты мне дашь, если я дам тебе некоторые указания относительно этого человека?

--Долларов двадцать пять не пожалел бы! Но сначала я хотел бы знать, стоят ли этого твои показания!

Линг-Джи открыл дверь, позвал китайца Ли-Хунга и сказал:

— Вот этот человек сумеет дать тебе нужные указания! Он явился ко мне из Чикаго и рассказал мне кое о чем, что с ним произошло на железной дороге!

— Ну что же, Ли-Хунг, рассказывай, да поподробнее! — приветливо обратился Ник Картер к китайцу. — Ты не пожалеешь об этом!

--Два дня тому назад, — заговорил Ли-Хунг, — я ехал по железной дороге из Чикаго в Нью-Йорк. В вагоне для курящих напротив меня было три господина, один из них был очень болен, даже лежал все время без чувств. Спутники его говорили, что он пьян, но это была неправда, по цвету его лица я видел, что его одурманили гашишем. Те другие называли его Михаилом!

Затем Ли-Хунг дал подробное описание примет больного пассажира, так что сыщик не сомневался больше в том, что это был именно Михаил Флаерти, которого, по-видимому, везли в Нью-Йорк анархисты.

— Ты хорошо запомнил лица этих двух людей? — спросил Ник Картер.

— Да, и даже их голоса! Одного из них я даже узнал сегодня вечером на сходке!

— А что стали делать эти люди, когда поезд прибыл на вокзал?

— Я только видел, что один из них нанял карету. Потом они усадили туда того человека и уехали, не знаю куда.

— Это все, что ты можешь мне рассказать?

— Да, все! Мы ушли с вокзала вместе с Линг-Джи.

— Хорошо! Можешь идти.

Ли-Хунг низко поклонился и вышел. Ник Картер встал и обратился к Линг-Джи со словами:

— Я сегодня же, в крайнем случае завтра, заверну еще к тебе! Незачем и говорить тебе, чтобы ты никому и вида не подал о том, что мы с тобой здесь видели и говорили.

Линг-Джи поклялся, что будет молчать, и Ник Картер ушел.

Выйдя на улицу, он сел в коляску и поехал к себе домой.

Глава VIII. Приключения Данни

Ник Картер попал домой как раз к завтраку.

Он тотчас же принял ванну и потом пошел завтракать.

Американский завтрак не похож на европейский и состоит из порции какого-нибудь мяса, яичницы, ветчины. Кроме того, подается чай или кофе.

Едва Ник Картер сел за стол, как в комнату вошла его двоюродная сестра Ида.

Она села за стол и спросила шутливым тоном:

— Ну что, гуляка? Где ты пропадал сегодня ночью?

— А тебя мучает любопытство, не правда ли? — в таком же тоне ответил Ник Картер. — Но сначала налей мне чашку кофе, а то у меня горло пересохло! Впрочем, меня сегодня ночью угостили таким чаем, какого я в своей жизни никогда не пил!

— Хочешь ли ты этим сказать, что чай дома тебе уже не нравится? — как бы обиделась Ида. — Просто ужас, чего только не требуют эти мужчины за те пустяки, которые они выдают на хозяйство!

— Ну, уж ты готова сейчас же шпильки пустить, — расхохотался Ник Картер.

Затем он рассказал Иде все, что видел и слышал за ночь.

— Ты слишком рискуешь, Ник! — заметила она. — Если бы с тобой был Дик или Патси, я ничего не сказала бы, а так ты шел один против целой шайки анархистов!

— Мне приходилось бывать одному еще в более опасных положениях! — возразил Ник Картер. — А кроме того, вместо Дика и Патси я взял на службу трех сыщиков-китайцев!

Ида всплеснула руками.

— Трех сыщиков-китайцев? — воскликнула она. — Это очень интересно! А я не знала, что в Китае тоже есть сыщики! Не переселиться ли нам в Поднебесную Империю? Быть может, тебя там сделают мандарином с Золотым шариком на шапке или пожалуют желтый халат! Это, говорят, там такая же высокая честь, как в Европе орден!

— Переселиться, мы вряд ли переселимся туда, но весьма возможно, что ты сегодня еще увидишь меня в наряде мандарина! — ответил Ник Картер. — В таком костюме меня не узнают анархисты, которых я выслеживаю.

Раздался звонок у входных дверей. Так как поставщики и прислуга всегда входили через задние двери, то надо было думать, что явился кто-нибудь посторонний.

— Боже меня избавь от всяких посетителей! — воскликнул Ник Картер. — Я хочу немного поспать после завтрака. Взгляни Ида, кто пришел и скажи, что я никого не принимаю, даже президента Соединенных Штатов!

Вскоре Ида вернулась.

— Ну что? — спросил Ник Картер, кладя себе на тарелку яичницу.

— Это не посетитель, но все же это человек, который желает видеть тебя немедленно!

— Так я и знал! — проворчал Ник Картер. — По-видимому, от судьбы не уйдешь! А кто же это такой?

— Не смею пока говорить! — улыбнулась Ида. — Если бы ты видел, на кого этот человек похож! Точно его вертели в молотилке!

— Что же, позови его сюда, так как я своей яичницы ни за что не оставлю!

Ида открыла дверь и на пороге появился Данни. Он был в самом ужасном виде. Пиджак его был разорван в нескольких местах, воротник изодран в клочья, а на лице под правым глазом красовался синяк и с десяток царапин на левой щеке.

— Данни, вы ли это? — воскликнул Ник Картер, кладя вилку и нож на стол при виде своего шофера.

— Я самый и есть, мистер Картер! — тоскливо ответил Данни. — Во всяком случае перед вами стоит то, что от меня осталось. Я не посмел даже явиться домой в таком виде, а то моя Нора не впустила бы меня в дверь или подумала бы, что я напился до потери сознания и подрался с хулиганами!

— Прежде всего скажите, Данни, вы ели что-нибудь со вчерашнего вечера?

— Ни одной крошки! Если бы я и хотел купить себе что-нибудь, то не мог бы этого сделать, так как под утро у меня не осталось ни одного гроша денег! Все пропало: и кошелек, и часы, и цепочка!

— Интересно послушать вас, но только потом, — сказал Ник Картер, — а теперь, прежде всего пусть Иосиф проводить вас в мою комнату, где вы немного приведете себя в порядок. Затем идите в кухню и велите подать себе сытный завтрак. После этого приходите ко мне в рабочий кабинет и тогда расскажете, каким образом вы попали в такую переделку!

Данни поблагодарил и вышел из столовой.

— Что ты на это скажешь? — спросила Ида, после того, как он ушел.

— Прежде всего скажу, что мне это очень неприятно! — ответил Ник Картер. — Не надо было поручать ему обязанности сыщика. Он по призванию не сыщик и поэтому я не в праве требовать, чтобы он, исполняя безукоризненно свои обязанности шофера, еще и рисковал бы жизнью для меня!

— Но ведь ты не раз говорил, что он умолял тебя воспользоваться его услугами для слежки и тому подобное! — возразила Ида.

— Так-то оно так, но он, как и все непосвященные, не знает, как опасно наше дело и ему хочется немного поразвлечься. Все это, однако, продолжается только до тех пор, пока такому любителю не попадет самым основательным образом. Хорошо еще, что он остался жив, а то я и не знал бы, что сказать его молодой жене!

Спустя полчаса после этого, когда Ник Картер, сидя в своем рабочем кабинете, читал газету, к нему вошел Данни.

Он нарядился в один из костюмов лакея Иосифа.

— Рассказывайте, что с вами случилось сегодня ночью, — проговорил Ник Картер, указав своему шоферу стул. — На вас глядя, можно подумать, что вы дрались с десятком бешенных котов!

— Коты-то были двуногие, но когти у них довольно острые!

— Скажите, автомобиль остался цел!

— Да, я в этом убедился, прежде чем прийти сюда! Когда вы вчера вышли, я поставил его в один из гаражей поблизости, где он стоит еще и теперь под замком. Правда, ключ от этого замка я потерял. Удивляюсь, как это они еще оставили мне сапоги! Так вот слушайте, мистер Картер: поставив автомобиль в гараж, я на трамвае вернулся на бульвар Четема, где нашел ваш меловой знак, указывавший на Дивизионную улицу. Я пошел по этой улице, пока на тротуаре возле модного магазина не нашел стрелу, указывавшую на входную дверь. Я попробовал открыть эту дверь, но она не поддалась и мне пришлось ожидать. Я поступил так, как это делаете иногда вы и ваши помощники: зашел в подворотню напротив и стал ждать, полагая, что вы скоро вернетесь. Но я простоял целый час, а вы не выходили. Тем не менее я не ушел, помня наставление мистера Дика, согласно которому хороший сыщик должен уметь простоять на одном и том же месте хоть трое суток!

Ник Картер с трудом подавил улыбку. Он знал, что Дик и Патси иногда потешаются над Данни и рассказывают ему разные небылицы о своем деле. Ник Картер как-то раз застал Патси, с пресерьезнейшей физиономией поучавшего Данни, что сыщик должен уметь голодать несколько дней подряд и стоять, не дыша, в течение нескольких часов.

— Так вот, я постоял еще час, — продолжал Данни, — но никто не подходил к дому, перед дверьми которого вы начертили стрелу. Я стал думать, как бы мне попасть в дом, но ни до чего не додумался. Вдруг явился какой-то человек, подошел к двери, вынул ключ и начал возиться у двери. Он возился так долго, что я, наконец, подошел к нему и спросил, не могу ли я чем-нибудь помочь, так как я полагал, что таким образом я попаду в дом. Я очень сильно беспокоился за вас и охотно выручил бы вас, если бы мог!

— Знаю, милейший! — воскликнул Ник Картер. — И вы, действительно, доказали ваше доброе желание! Но рассказывайте дальше: это крайне интересно!

— Я и подошел к тому человеку, — продолжал Данни, — но тут увидел, что он совершенно пьян. Вероятно, поэтому он и не мог открыть дверь. Сначала он упорно отказывался дать мне ключ, пытаясь доказать мне, что он вполне трезв и что он без труда может открыть замок. Но это ему, конечно, не удалось и, в конце концов, он дал мне ключ. Я начал с ним беседовать, чтобы расспросить его о внутреннем расположении дома, но он отвечал мне совершенно бессвязно. На его вопрос, занимаю ли я в этом доме квартиру, я ответил утвердительно, только для того, чтобы попасть в дом. «Вы, вероятно, наняли квартиру на пятом этаже?» спросил он. Я подтвердил и это, а он сказал: «В таком случае вы можете сделать мне большое одолжение. Дело в том, что мне очень трудно держаться на ногах, но не думайте, что я пьян, у меня в ногах ревматизм. Проводите меня наверх к моей квартире и позвоните там. Когда моя жена откроет, то скажите ей, что я нездоров и нуждаюсь в заботливом уходе!»

— Понимаю! — засмеялся Ник Картер. — Он намеревался воспользоваться вами в качестве громоотвода!

— Лучше скажите — козла отпущения! — тоскливо поправил Данни. — Это будет ближе к истине! Так вот, я согласился на все, так как мне нужно было во что бы то ни стало пробраться в дом, чтобы узнать, где вы находитесь. Я открыл дверь, втащил пьяного за собой и запер.

— Если бы у вас был фонарь, или если бы было светло, то вы заметили бы в заднем конце коридора еще стрелу, указывавшую через заднюю дверь во двор!

— Этого я не успел бы сделать, даже если бы у меня и был фонарь, — вздохнул Данни, — самая трудная работа только началась. Надо было тащить пьяного на четвертый этаж. Смею вас уверить, мистер Картер, я до сих пор недоумеваю, как это мы оба не сломали себе шею, потому что этот болван ежеминутно терял равновесие, и мы раз пять скатывались кубарем с лестницы. Но все это только цветочки, ягодки еще впереди. Наконец, я добрался с ним до дверей его квартиры. Когда я позвонил, пьяный вдруг выпустил мою руку и куда-то скрылся в темноте. Дверь открылась и на пороге появились в сильном неглиже две женщины. «Старый, отвратительный пьяница!» — резко крикнула одна из них и дала мне пару таких пощечин, что у меня в глазах темно стало. Прежде чем я успел протестовать против столь странного приветствия, вторая женщина схватила меня за руки и втащила в дверь. В передней было совершенно темно и я не знал, куда деваться. Я отбивался руками и ногами от них. Одна поставила мне синяк, а другая исцарапала лицо. Если бы это были мужчины, то я бы действовал иначе, но на женщин я ведь не мог идти с кулаками. Пока они били меня, я пытался объяснить им, в чем дело. Но они и слушать меня не хотели. Мой голос заглушался их бранью, а орали они так громко, что и выстрела не было бы слышно! Само собой разумеется, на драку обратили внимание соседи и в коридоре послышались голоса. «Это опять у Джинни! — расслышали чей-то голос. — Опять этого пьяницу чистят жена и теща!» «Так ему и надо! — ответил кто-то. — Ведь он каждую ночь является пьяный!» Кто-то принес лампу и одна из женщин пожелала рассмотреть меня поближе. «Что вы делаете, миссис Джинни! — вдруг взвизгнула она. — Ведь, это вовсе не ваш муж!» Ведьмы тогда выпустили меня и вытаращили глаза. Вдруг теща вскрикнула: «Это тот вор, который два месяца тому назад взломал магазин на нижнем этаже! Караул! Грабят!». Я попытался объясниться, но меня никто не слушал и если бы я не стал отбиваться, как буйно помешанный, то, вероятно, остался бы на месте, так эти двенадцать ведьм начали меня тузить! В конце концов, явился полицейский и доставил меня в ближайшее бюро. А мой пьяница так и отделался ничем: у него хватило сообразительности куда-то спрятаться!

— Бедняга! — участливо сказал Ник Картер. — А что было в бюро?

— Там со мной обошлись тоже не слишком-то вежливо. Так как вся моя физиономия распухла и лица разобрать было нельзя, то некоторые чиновники стали утверждать, что я, именно и есть тот самый вор, который некоторое время тому назад взломал кассу в магазине в том доме. Меня посадили за решетку и, по всей вероятности, я сидел бы там еще и теперь, если бы случайно дежурный офицер во время ночного обхода не пожелал взглянуть на пойманного вора. Он выслушал мой рассказ. Я ему, конечно, ничего не сказал о том, с какой целью вы вошли в тот дом, а ограничился только заявлением, что вы приказали мне придти за вами туда. Оказалось, что мистер Миллер, — кажется фамилия его Миллер, — знает вас и даже несколько раз ехал с вами в автомобиле Он узнал меня и выпустил. Я посмотрел еще раз, цел ли автомобиль, а потом явился сюда. Должен еще добавить, что эти бабы вывернули мне все карманы; вероятно, они думали, что найдут деньги. Хорошо еще, что они не сняли с меня обручального кольца!

Ник Картер достал из ящика письменного стола бумажку в сто долларов, дал ее шоферу и сказал:

— Вот вам на лекарство, Данни! Само собой разумеется, что за изорванный костюм я тоже плачу. Пойдите к моему портному и закажите себе новый за мой счет! Сегодня вы мне больше не нужны. Идите домой и отдохните!

Данни не хотел брать денег, но Ник Картер заставил его принять их. Поблагодарив сыщика, он ушел.

«Хорошо, что он остался жив! — подумал Ник Картер. — Но это послужит мне уроком на будущее: не поручать ему таких дел! Однако, развлечение вышло довольно дорогое: двести долларов Линг-Джи, тридцать долларов китайскими сыщикам, еще сто долларов Данни, итого триста тридцать долларов! И при всем этом я занимаюсь этим делом только для своего удовольствия! Однако, надо будет прилечь, я ужасно устал».

Он перешел в спальную и лег в постель. Спустя несколько минут он заснул и проснулся лишь в три часа дня.

Глава IX. Ник Картер-мандарин

Ник Картер встал с постели и отправился в гардеробную: довольно большую комнату с бесчисленными шкафами!

В этих шкафах висела масса всевозможнейших костюмов, начиная от простого синего сюртука полисмена до шитого золотом мундира сановника.

За содержимое некоторых шкафов даже тряпичник не дал бы ничего. В них лежали грязные и рваные лохмотья, но, именно, они-то и имели для Ника Картера большое значение. Он пользовался ими, когда наряжался хулиганом или бродягой.

В одном из шкафов хранились исключительно китайские костюмы. Когда Ник Картер имел дела в китайском квартале, он любил наряжаться китайцем.

Он вынул из этого шкафа костюм китайского мандарина, начиная с круглой шапочки с красным париком до сапог с короткими голенищами.

Прежде чем надеть этот костюм, Ник Картер сел за туалетный стол, открыл один из многочисленных его ящиков и начал гримироваться.

Спустя короткое время Ника Картера совершенно нельзя было узнать.

Скулы далеко выступили вперед, глаза имели косую форму, нос приплюснут, губы были тонки и бесцветны, и лицо приняло желтоватый, нездоровый цвет.

Он надел парик с длинной косой и обмакнул руки в желтоватой жидкости, которую можно было смыть разве только скипидаром или уксусом.

Затем Ник Картер надел костюм — и мандарин был готов.

Он, конечно, запасся всеми необходимыми принадлежностями, которые всегда брал с собой, отправляясь на разведку. В рукавах широкой блузы были спрятаны два револьвера, которые попадали к нему в руки сами собою, как только он поднимал руки вверх.

— В этом наряде анархисты меня ни за что не узнают! — пробормотал Ник Картер, глядя на себя в зеркало. — Прежде всего я отправлюсь в трактир на Гудзон-стрит и взгляну на владельца. А теперь я представлюсь Иде и затем выйду через задние двери!

Он спустился с лестницы и в коридоре встретил свою двоюродную сестру.

— Ты просто восхитителен! — воскликнула она, смеясь. — В особенности тебе к лицу длинная коса! Мне очень хотелось бы когда-нибудь пройтись с тобой в таком наряде по Пятой авеню! Не хочешь ли чего поесть, прежде чем уйти?

— Нет, есть не хочется!

— А когда ты вернешься?

— Вот уж этого я не знаю! Быть может, сегодня вечером, но возможно, что только завтра или послезавтра! Заранее трудно сказать, что будет, тем более с такими преступниками!

Ник Картер вышел из своей квартиры не через парадные двери, а спустился вниз в погреб и открыл там дверь потайного выхода, который шел к дому напротив на соседней улице, тоже принадлежавшему ему.

На улице никого не было. Это было очень приятно Нику Картеру, так как он все-таки привлек бы на себя внимание прохожих в таком экзотическом костюме, хотя китайцы на улицах Нью-Йорка встречаются очень часто. Ник Картер, пройдя несколько кварталов, взял коляску и поехал до Бовери. Там он сошел и направился на Гудзон-стрит.

Вскоре он разыскал трактир, о котором накануне говорил один из китайцев-сыщиков.

В своем богатом наряде Ник Картер мог бы свободно войти в гостиницу «Вальдорф-Астория» или в Дельмонико. Но здесь в восточной части города, к китайцам вообще относились неприятно. Богатый же наряд в этом квартале представлял собой редкое явление, так как здесь проживали только бедные китайцы. Поэтому появление Ника Картера должно было только произвести сенсацию. Именно это сыщику и нужно было.

Он вошел в трактир в ту минуту, когда стоявший за прилавком буфетчик собирался снять свой фартук, так как на смену ему явился сам владелец.

Трактирщик уже хотел приветствовать гостя бранным словом, какими на Бовери обыкновенно встречают всех китайцев. Но он заметил, что пришелец — человек несомненно богатый, и потому сдержался.

— Здравствуйте! — заговорил Ник Картер по-английски с легким акцентом. — Надеюсь, вы ничего не будете иметь против того, если китаец войдет сюда?

— Пожалуйста, — вежливо ответил трактирщик, — во всяком случае ничего против китайского мандарина.

Ник Картер заказал стакан легкого вина и остановился у прилавка, разглядывая трактирщика.

Это был высокого роста широкоплечий мужчина с энергичным лицом и голубыми глазами. За анархиста его никак нельзя было принять. Звали его Текели Янос, судя по вывеске на улице. По-видимому, он был венгр.

Тем не менее, это был тот самый человек, который должен был поехать в Вашингтон и взорвать стены тюрьмы.

— Для китайца вы превосходно говорите по-английски! — заметил Текели, наливая вино в граненый стакан. — Обыкновенно ваши соотечественники вместо «р» произносят «л», и получается ужасная тарабарщина!

— Я прожил много лет в Соединенных Штатах, — ответил Ник Картер, — и получил воспитание отчасти в Европе! Поэтому ничего удивительного нет в том, что я говорю хорошо по-английски! Ведь вы венгр и тоже владеете в совершенстве английским языком, тогда как мадьяры вообще с трудом усваивают иностранные языки. Не выпьете ли со мной за компанию?

— Почему нет! — согласился трактирщик и налил себе стакан. — Ко мне сюда, кажется, в первый раз заходит китаец! Я, собственно, не понимаю, откуда взялась такая неприязнь к вашим соотечественникам! В большинстве случаев это тихие, скромные люди, которые никому не мешают, и не ссорятся ни с кем. Кроме того, я сам знаю, что они обыкновенно ведут себя прилично и одеваются чисто! Все это такие качества, которыми не могут похвалиться обычные мои гости! Кроме того, китайцы всегда платят за то, что требуют. А то часто бывает, что кто-нибудь зайдет, потребует стакан пива или рюмку виски, и если буфетчик не получит деньги вперед, то такой гость выпивает, а потом спокойно заявляет, что забыл деньги или что-нибудь в этом роде. Обыкновенно дело в каких-нибудь пяти или десяти центах, так что не стоит поднимать скандала. Но в общем собирается сумма и приходится терять большие деньги!

— Да, каждому коммерсанту приходится терять! — заметил мнимый мандарин.

— А у вас какого рода дело?

— У меня много разных предприятий, за которыми приходится постоянно следить!

— Значит, у вас состоят на службе много китайцев?

— Не могу сказать этого! — ответил Ник Картер и вспомнил о трех китайцах, которые накануне работали для него.

С этими словами он допил вино и встал, чтобы уйти.

— Надеюсь, вы завернете еще когда-нибудь сюда? — спросил трактирщик.

— Постараюсь! Мне у вас нравится! Вы всегда бываете здесь?

— Да, обыкновенно с часу дня до часу ночи. Но на будущей неделе меня здесь не будет!

— Вот как! Да, чуть было не позабыл! — воскликнул Ник Картер. — Не будете ли вы добры дать мне бумагу и чернила? Я вспомнил, что мне надо написать маленькое письмецо!

— С удовольствием! Войдите в мою контору, там вы найдете все, что вам нужно.

Трактирщик пододвинул Нику Картеру стул к письменному столу и вышел.

А Ник Картер написал на имя инспектора Мак-Глусски письмо следующего содержания:

«Милейший Джордж! Рекомендую тебе взять под свою опеку человека, имя, фамилия и адрес которого указаны в заголовке этого письма. Он очень опасный анархист и состоит участником одной из здешних групп. Вчера вечером я имел возможность незаметно присутствовать на их сходке и узнал, что он выбран своими товарищами для совершения покушения на взрыв в Вашингтоне. Подробности сообщу тебе лично, но советую установить бдительный надзор за этим человеком. Приблизительно через неделю он уезжает в Вашингтон. Выбери опытнейших сыщиков, так как он очень хитер и не должен подозревать, что за ним следят!»

Подписав это письмо. Ник Картер положил его в конверт, написал адрес, наклеил марку и спрятал в карман. Выйдя в общее помещение. Ник Картер увидел у стойки какого-то человека, шепотом беседовавшего с трактирщиком.

Ник Картер заказал еще стакан вина и остановился у прилавка. Благодаря своему чуткому слуху он слышал каждое слово беседы, которая велась на венгерском языке.

— Сегодня утром, — говорил незнакомец, — я видел Соломона, который сказал мне, что он через несколько дней уберет сыщика!

Ник Картер насторожился. Соломон был, несомненно, тот самый портной, который проживал на авеню Атлантик в Бруклине.

— Когда же ты едешь в Вашингтон? — спросил незнакомец.

— В субботу вечером.

— А кто останется здесь вместо тебя?

— Кто же, как не жена!

— А если ты уже не вернешься? Если ты погибнешь во время выполнения задания?

— С этим я считаюсь, — спокойно ответил трактирщик. — Завещание я составил давно и все свои дела давно устроил. Если я и взлечу на воздух, то так оно и будет! Я этим рисковал, когда вступал в группу, и утешаюсь мыслью, что умру для общего блага!

Ник Картер поразился тому фанатизму, с которым эти люди брались за дело, рискуя чужими и своими жизнями. Самые опасные взломщики, мошенники и воры не могли сравниться с этими ненормальными людьми, уверенными, что бомбами они перевернут мир.

Глава X. Визит к Соломону

Вслед за этим незнакомец, беседовавший с трактирщиком, ушел. Несомненно, он тоже был анархист.

Нику Картеру не за чем было больше оставаться. Он допил свое вино, расплатился и ушел, обещав заходить.

Затем он вернулся по Бовери до ближайшей остановки трамвая и поехал до южной окраины города. Там он сел на паром, переехал через Гудзон и в Бруклине пошел по авеню Атлантик.

Он вскоре разыскал дом, в котором жил человек, поклявшийся убить его на этих же днях.

Ник Картер прошел мимо этого дома, вошел в ближайший магазин тканей и купил кусок дорогого, красного шелка.

После этого он вернулся к дому Берилова, поднялся в первый этаж и позвонил.

Ему открыла маленькая, полная женщина, по-видимому, еврейка.

— Да ведь это китаец! — воскликнула она. — Что ему нужно как раз у нас? Что вам угодно? Вы не ошиблись случайно дверью?

— Здесь живет портной Соломон Берилов? — спросил Ник Картер. — Мне рекомендовали его и я хочу заказать себе костюм!

Еврейка опытным глазом оценила стоимость костюма Ника Картера и прекрасно поняла, что этот китаец не обыкновенный смертный, а во всяком случае занимает высокое положение в обществе.

— Войдите, пожалуйста, Соломон дома! — сказала она и пошла вперед в мастерскую, где сидел какой-то мужчина и шил.

Портной в изумлении взглянул на китайца.

— Иди сюда, Соломон! — крикнула ему жена. — Он хочет заказать себе хороший костюм!"

Соломон пробормотал что-то непонятное и вышел к заказчику.

Ник Картер внимательно осмотрел его.

Это был человек слабый на вид, худощавый, со впалыми щеками. Но он вовсе не был невзрачен, глаза же его сверкали мрачным и зловещим огнем. По-видимому, это был человек с железным характером, такой же фанатик, как и все его единомышленники.

Ник Картер невольно улыбнулся при мысли: как бы поразился Соломон, если бы знал, что к нему явился тот самый человек, которого он собирается убить.

Соломон пытливо взглянул на мандарина. Он был очень недоверчив и уже одно то обстоятельство, что к нему в мастерскую пришел богатый китаец, показалось ему подозрительным.

— Какой же вам нужен костюм? — спросил он. — Наверное такой, какой вы носите теперь?

— Именно, точно такой! — спокойно ответил Ник Картер. — Покрой, по моему мнению, очень прост. Мне рекомендовали вас, как хорошего портного и для вас не должно составить труда сшить такой пиджак. Материю я принес с собой.

Он развернул сверток и положил шелк на стол. Жена портного Сарра увидела, что в куске не менее шести метров шелка, тогда как на пиджак нужно было не больше двух с половиной. Вот почему она решила уговорить своего мужа сшить пиджак китайцу, в надежде на то, что ей перепадет на блузку.

— Что же Соломон, — сказала она, — неужели ты боишься взять такую простую работу, когда ты уже шил для очень важных господ?

— Хорошо, Сарра! — успокоил портной свою лучшую половину. — Я возьмусь за работу! А когда вам нужен этот пиджак? Если он вам нужен сейчас, то я его не могу сделать, потому что на этой неделе у меня много работы. Если хотите подождать две недели, то я приму заказ.

— Хорошо, я согласен, — ответил Ник Картер, — раньше чем через две недели он мне все равно не нужен. А сколько вы возьмете за работу?

— Сколько я возьму? — переспросил портной. — Такой богатый человек, как вы и, к тому же китаец, можете заплатить двадцать долларов!

— Это слишком дорого! — возразил Ник Картер. — За двадцать долларов мне сошьют целый костюм, а не только пиджак с широкими рукавами!

— Ну, скажем восемнадцать долларов! — уступил портной. — Но уверяю вас, себе дороже обойдется! Подклад дорогой, подмастерья просят прибавки и все-таки они ничего не делают!

— Я могу дать только пятнадцать долларов! — решительно заявил Ник Картер. — Этого вполне достаточно!

— Ты слышишь, Сарра? — взвизгнул портной. — Он говорит, что даст пятнадцать долларов! Я ему отдам шелк и пускай себе уходит. Зачем мне нужно даром работать на китайца!

— Соломон, ты сумасшедший! — шепотом уговаривала его Сарра. — Пятнадцать долларов хорошие деньги, а кроме того нам перепадет кусок шелка не дешевле четырех долларов за метр, и ты сделаешь мне красивую блузку, а для Ревекки нижнюю юбку!

Соломон, наконец, уступил. Вообще он, по-видимому, не очень-то дорожил этим заказом, но все-таки снял мерку и записал адрес.

Когда Ник Картер заявил, что пиджак надо доставить в прачечную Линг-Джи, портной нахмурился. Ему, по-видимому, не понравилось, что клиент Линг-Джи знал его квартиру.

Ник Картер вручил ему десять долларов задатка и вернулся в Нью-Йорк.

Он посетил Соломона только для того, чтобы запечатлеть в своей памяти его внешность, жесты, манеры и походку.

Ник Картер поднялся вверх по Бродвею и уже собирался завернуть на Везей-стрит, чтобы попасть на станцию подземной железной дороги на 6-й авеню.

Вдруг он увидел перед собой молодого человека с чемоданом в правой и пледом на левой руке.

Это был Патси, младший его помощник, только что вернувшийся в Нью-Йорк.

— Какая удачная встреча! — пробормотал Ник Картер. — Теперь не нужно будет мучиться с этими тремя китайцами!

Вместе с тем он решил испытать Патси, узнает ли он его в китайском наряде.

Когда Патси дошел до Гринвичской улицы, Ник Картер подошел к нему и спросил, с сильным китайским акцентом:

— Не можете ли вы мне сказать, как мне пройти на Гринвичскую улицу?

Патси обернулся и смерил китайца взглядом с головы до ног. Ясно было видно, что он не узнает своего начальника.

— Ведь вы уже находитесь на Гринвичской улице! Разве не умеете читать, что написано на угловой дощечке? — коротко ответил Патси и пошел дальше.

— Отчего вы так невежливы? — не унимался мнимый китаец.

— Убирайтесь вы к черту и оставьте меня в покое! — огрызнулся Патси, по-видимому, сильно обозленный.

— Ведь вы поедете дальше на подземной железной дороге? — спросил китаец самым невинным тоном. — И, конечно, на известную вам улицу, а там, если не ошибаюсь, вы зайдете к некоему Нику Картеру, у которого вы живете?

Патси был так поражен, что чуть не уронил чемодан.

— Да кто вы такой? — воскликнул он, — неужели вы…

— Ник Картер? Да, я самый и есть! — расхохотался сыщик.

— Да ведь правда, это вы! Как же это я не узнал вас?!

— А я очень рад, что ты не узнал меня, Патси! — отозвался Ник Картер. — Ну, как твои дела?

— Все в порядке! Дело закончилось благополучно! Хотите, я вам сейчас сделаю доклад?

— Нет, можно и после! У меня сейчас есть для тебя новая работа!

— Это великолепно! — радостно воскликнул Патси. — А то я страшно скучал в дороге!

— Так вот, поезжай домой, я скоро тоже приеду! Скажи Иде, чтобы она распорядилась с обедом, а то мне страшно хочется есть!

Патси кивнул головой и ушел на станцию подземной железной дороги.

Ник Картер вернулся обратно, перешел через Бродвей мимо городской думы и на трамвае поехал до 58-й улицы.

Затем он вернулся к себе тем же путем, каким вышел из дома.

Глава XI Освобождение Флаерти

Двумя часами позднее Патси сидел у Ника Картера в рабочем кабинете.

Он доложил ему о результатах своей поездки и Ник Картер остался им вполне доволен.

— Мне очень жаль, Патси, что приходится сразу же давать тебе новую работу, но иначе нельзя! Мне очень трудно было без тебя и Дика. И тебя, наверное, удивит, что вчера для меня работали три китайца!

Затем Ник Картер рассказал Патси все о деле с анархистами.

— Твоя задача будет заключаться в том, — продолжал он, — что ты сейчас же отправишься на авеню Антлантик в Бруклине и посмотришь на этого еврея, Соломона Берилова. Не спускай с него глаз! Я уже говорил тебе, что он поклялся убить меня в течение этой недели. Я не боюсь его, но мне надо узнать точно, когда именно он собирается ехать в Вашингтон, чтобы присоединиться к единомышленникам. Мне думается, он на время отсрочит исполнение своего плана, если нигде не найдет меня. Я попрошу инспектора Мак-Глусски дать тебе в помощь двух агентов. Тогда можете следить по очереди. Постарайся давать мне в день два раза письменный отчет о своих действиях. Если Соломон будет выходить из дома, то ты следи за ним. А в Вашингтоне мы увидимся! Денег у тебя хватит?

— Хватит.

Патси распростился и ушел.

Становилось уже темно.

Ник Картер собирался опять переодеться, чтобы отправиться к тому анархисту, который, по словам китайца-сыщика проживал на 40-и улице в доме N 23.

Вдруг кто-то позвонил и на лестнице послышались знакомые шаги.

Ник Картер распахнул дверь в коридор и выглянул туда.

— А, вот это великолепно! — радостно воскликнул он. — Только что я думал, как бы было хорошо, если бы ты мог мне помочь! Ты мне нужен, как хлеб насущный!

— Собственно говоря, порядочные люди прежде всего здороваются, когда встречают человека, которого не видели уже две недели! — весело воскликнул Дик. — Можно мне поставить чемодан или прикажешь сейчас же идти?

— Положим, не так уж это спешно, но через полчаса ты мне уже будешь нужен! Патси тоже вернулся!

— Знаю! Ида мне уже сказала! Она открывала мне дверь!

— Я с Патси уже беседовал! Вы великолепно справились со своей задачей!

— Мы исполнили свой долг и больше ничего! В чем же дело?

— Это я тебе скажу после, когда мы будем в дороге.

Надо выследить некоторых анархистов и найти место, где находится Флаерти!

— Это интересно! — усмехнулся Дик, — я только приму ванну и поем немного, а потом немедленно явлюсь к тебе!

Ник Картер не знал разыскиваемого анархиста в лицо, но хорошо запомнил его голос, так что не сомневался в том, что узнает его, когда заговорит с ним.

В восемь часов Ник Картер и Дик вышли из дома. Идти было недалеко, так как от 58-й до 40-й улицы можно дойти за полчаса.

Вблизи указанного дома они отыскали темный угол и стали ждать.

Прождав около часа, они увидели, как дверь дома N 23 отворилась.

С лестницы сошел какой-то человек, по фигуре очень похожий на преследуемого анархиста.

Ник Картер надвинул свою дырявую шляпу на лоб, шатаясь, вышел из подворотни и столкнулся с незнакомцем.

— Не можете ли вы мне сказать, который час? — пролепетал он, едва удерживаясь на ногах. — Я оставил свои часы в трактире у хозяина, потому что заплатить было нечем!

— Убирайся к черту, старый пьяница! — грубо крикнул незнакомец и толкнул Ника Картера.

Сыщик во весь рост растянулся на мостовой, тщетно пытаясь подняться на ноги.

Дик отправился вслед за уходившим незнакомцем. Когда они завернули за угол, Ник Картер вскочил и побежал вслед за ними, изменив предварительно свою внешность настолько, чтобы преследуемый не мог узнать его при повторной встрече.

Анархист, по-видимому, очень торопился и быстро шел вперед по улице, пока не дошел до того дома, в котором Ник Картер в свое время арестовал Зенобию Зара.

Он поднялся наверх по лестнице и позвонил.

Какая-то женщина высокого роста открыла дверь и впустила его.

— Черт возьми, везет! — шепнул Ник Картер Дику, которого он тем временем успел догнать. — По всей вероятности они теперь отправятся туда, где сидит Флаерти, так как именно эта женщина обязалась кормить и поить пленника впредь до суда над ним!

Предсказания Ника Картера оправдались.

Спустя минут пятнадцать анархист вышел на улицу вместе с той женщиной, которая ему открыла дверь.

Они пошли к ближайшей станции подземной железной дороги и поехали до 152-й улицы, оттуда повернули направо по направлению к Гудзону.

В том месте на пристани постоянно находятся сотни лодок, так как здесь река расширяется, и по праздникам сюда стекаются тысячи любителей гребного спорта.

Анархист прыгнул в одну из лодок, открыл замок на цепи, которой она была привязана к пристани, взял в руки весла и сделал своей спутнице знак следовать за ним.

Ник Картер и Дик стояли в тени одного из прибрежных домиков и зорко наблюдали за анархистами.

— Придется следовать за ними, — заметил Дик.

— Это возбудит их подозрение, — возразил Ник Картер, — да они не уедут далеко, так как противоположный берег пустынен и там им делать нечего. Но мне кажется, что они поедут к той старой барже, что стоит там на якоре!

Дик, имевший при себе хорошую подзорную трубу, осторожно прокрался до самого берега, лег в одну из лодок и стал наблюдать за удалявшейся лодкой.

Ник Картер оказался прав.

Анархист греб к старой барже, на плоской палубе которой был выстроен маленький домик, служивший в свое время, по всей вероятности, хранилищем для веревок, инструментов и якорей.

Причалив к барже, анархист привязал лодку, забрался на палубу и помог своей спутнице подняться туда же.

Затем они скрылись внутри домика.

Они вернулись лишь через час.

Дик тем временем вернулся к тому месту, где стоял его начальник.

— Ты теперь выследишь их, — шепнул ему Ник Картер, — а я поеду на баржу, так как я более чем уверен, что несчастный Флаерти находится именно там. Весьма возможно, что эти двое сегодня ночью ничего больше не предпримут. Она, вероятно, отправится к себе домой на 27-ю улицу, а он на 40-ю. С другой стороны надо удостовериться, не предпримут ли они все-таки чего-нибудь. Когда ты убедишься, что он ушел домой к себе, ты можешь тоже отправиться спать!

Дик на некотором расстоянии пошел позади преследуемых.

Когда они скрылись в ночной темноте. Ник Картер сел в ту же лодку, на которой переправлялись анархисты. Он быстро открыл отмычкой цепь и переправился на баржу.

Поднявшись на палубу, он к изумлению своему, увидел, что дверь домика была настежь открыта, а в самом домике никого не было.

Осветив пол электрическим фонарем, он увидел люк, закрытый несколькими тяжелыми замками. Он потратил довольно много времени на то, чтобы их открыть, но, в конце концов, все-таки добился своего.

Открыв люк, он фонарем посветил вниз.

На него пахнуло ужасным зловонием.

Он ужаснулся, когда увидел на дне баржи человека, растопыренные руки и ноги которого были прикованы к полу.

Ник Картер тотчас же спустился вниз по лестнице и опустился на колени возле несчастного пленника. Взглянув на его исхудалое лицо, он узнал Михаила Флаерти.

Он немедленно открыл замки оков.

Флаерти был так слаб, что не мог говорить. Но сыщик всегда носил при себе хорошее средство для подобных случаев.

— Пусть трезвенники говорят, что угодно, — пробормотал он, — а глоток хорошего виски — самое чудодейственное лекарство в таких случаях!

Он вынул из кармана флакон настоящего, крепчайшего виски и влил несколько капель в рот несчастного.

Вскоре Флаерти мог приподняться.

— Кто вы такой? — слабым голосом спросил он. — Неужели вы пришли для того, чтобы подвергнуть меня новым пыткам?

— Не беспокойтесь, мистер Флаерти, это я, Ник Картер!

— Слава Богу! — только и мог произнести Флаерти.

Ник Картер дал ему еще несколько глотков виски, так что Флаерти быстро оправился и мог, поддерживаемый своим освободителем, подняться на палубу.

Свежий воздух благотворно повлиял на него и Флаерти мог рассказать Нику Картеру то, что с ним произошло.

— Вряд ли я выжил бы там внизу еще два дня, — начал он, — кроме того, я чуть не умер с голоду. Вы видели того мужчину с женщиной, которые были у меня с полчаса того назад?

— Видел! Благодаря им я и нашел вас!

— Я нахожусь здесь с вечера субботы! — продолжал Флаерти. — В субботу утром ко мне явился посланный и сообщил, что вы его прислали и просите меня пойти на Четвертую авеню, где вы якобы ожидаете в карете. Мне это показалось подозрительным, но я все-таки пошел. В карете сидел очень похожий на вас человек, но едва я успел войти, как он нанес мне страшный удар по голове, так что я лишился чувств. Потом меня, по всей вероятности, одурманили наркотическим средством, так как я пришел в себя лишь здесь, на дне баржи. Я пережил нечто ужасное! Мне приходилось по целым часам свистеть или петь, чтобы отогнать крыс, которые десятками бегали по мне.

— Бедняга! — участливо произнес Ник Картер. — Но смею вас уверить, что в будущем эта шайка вас больше не тронет! Я принял некоторые меры и надеюсь изловить их всех до одного! А теперь пойдемте в лодку!

С помощью Ника Картера Флаерти спустился в лодку, сел на скамейку.

Ник Картер подумал немного и вдруг спросил:

— Скажите, Флаерти, не знаете ли вы, какие предметы находятся в трюме этой баржи?

— Насколько я мог заметить при свете, проникавшем в трюм сквозь щели, в одном углу стояла бочка керосина, судя по запаху. Больше я ничего там не видел!

— Это было бы очень кстати! — пробормотал Ник Картер. — Погодите-ка немного, я сейчас вернусь!

Он снова скрылся в домике на палубе и вскоре вернулся, катя перед собою маленький бочонок.

— Он еще наполовину полон! — сказал Ник Картер. — А теперь смотрите, что я сделаю! Я совершу поджог! Полагаю, что от этого никакой беды не будет: баржа крепко стоит на якорях и поплыть по течению и зажечь другие баржи не может. Стоимости она собой ровно никакой не представляет, и брошена на произвол судьбы и без того! А когда анархисты узнают или прочитают в газетах, что вблизи 152-й улицы горела старая баржа, то они удостоверятся, та ли это самая баржа, на которой находились вы и подумают, что вы тоже сгорели!

Тем временем Ник Картер облил всю баржу керосином. Затем он покатил бочонок в домик, бросил туда горящую спичку и запер дверь.

— Пока мы доберемся до берега, пламя уничтожит домик и, прежде чем прибудут пожарные, от всей баржи уже ничего не останется! — сказал он.

Затем Ник Картер спустился в лодку и быстро переправился на берег.

Выйдя из лодки, он взял Флаерти под руку и помог ему дойти до 152-й улицы, где взял коляску.

Садясь в коляску, они услышали резкие звонки пожарных.

— Наверно, баржа уже горит ярким пламенем! — сказал Ник Картер. — Полагаю, команда 30-го пожарного участка будет чрезвычайно поражена, когда завтра от неизвестного жертвователя получит бумажку в сто долларов в вознаграждение за свои труды!

Ник Картер вместе с Флаерти вошел к себе через потайной проход.

Спустя полчаса Флаерти лежал уже в мягкой постели в гостиной, а возле него сидела Ида, накладывавшая ему холодные компрессы на голову.

Дик уже раньше вернулся домой и сообщил, что преследуемые им мужчина и женщина отправились прямо домой.

Глава XII. Предупрежденное покушение

Прошло три дня.

Патси, вместе с двумя полицейскими сыщиками, прикомандированными к нему инспектором Мак-Глусски, все время наблюдал за Соломоном Бериловым, а за Яносом Текели, владельцем трактира на Гудзон-стрит, наблюдали переодетые полисмены.

Ник Картер и Дик наблюдали за главарем шайки.

Соломон, тщетно прождавший появления Ника Картера на 58-й улице, на время оставил надзор и сообщил своим единомышленникам, что он готов ехать в Вашингтон в субботу вечером.

В этот день все анархисты выехали в Вашингтон, а вместе с ними отправилась туда же целая свита сыщиков и полицейских.

Ник Картер, конечно, мог бы арестовать их всех еще в Нью-Йорке, но он хотел поймать их на месте преступления, так как тогда суд должен был приговорить их к таким наказаниям, которые раз и навсегда отняли бы у них возможность вредить обществу.

Патси удалось узнать, что анархисты назначили временем покушения следующее воскресенье, после обеда, так как в это время Зенобия Зара, Томлик и Вассили совершали установленную прогулку на тюремном дворе.

Огромная площадь перед тюрьмой уже с полудня состояла под надзором массы сыщиков в самых разнообразных костюмах.

Ник Картер, конечно, известил капитана Мура, начальника Вашингтонской полиции, о готовившемся покушении.

Сыщик и капитан находились в нижнем этаже одного из частных домов, откуда можно было видеть всю площадь.

На исходе четвертого часа начали появляться действующие лица.

— Вон тот высокий, широкоплечий мужчина, с рукой на повязке и тростью и есть Янос Текели, тот самый, который должен произвести покушение! — пояснил Ник Картер начальнику полиции. — А тот старик с газетой в руке — главарь всей шайки, у которого находятся бомбы. Он скоро передаст их исполнителю! А тот высокий, худощавый человек, размахивающий руками на ходу, — некий кровожадный портной, по имени Соломон Берилов. Он намеревается убить меня в Нью-Йорке. Но, вы хорошо знаете, капитан, я живуч как кошка!

Дик, Патси и прибывшие из Нью-Йорка полицейские сыщики распределились так, что в любой момент по сигналу могли наброситься на заранее намеченных заговорщиков.

Ник Картер взял на себя самую трудную задачу: арестовать бомбометателя, прежде чем он успеет привести в исполнение свое намерение.

Ник Картер насчитал всего-навсего пятнадцать человек анархистов, иначе говоря, весь состав Нью-йоркской группы. Тут же находились и три женщины; они хотели быть свидетельницами освобождения Зенобии Зара и двух других пленников. Они уехали из Нью-Йорка потому, что их присутствие там больше не требовалось после того, как их пленник сгорел на барже.

Ник Картер вышел на площадь.

Было без малого пять часов.

Он был переодет слепым нищим.

Медленно пробираясь вперед, нащупывая мостовую палкой, он приближался к Яносу Текели.

Предводитель шайки прошел мимо Яноса Текели, вдруг остановился и приветствовал его, как бы обрадованный неожиданной встречей. Он вступил с ним беседу и Ник Картер хорошо видел, как он сунул ему какой-то пакет. После этого он отошел.

Настал момент исполнения покушения.

Ник Картер хорошо знал, что все зависело от того, чтобы не потерять секунды и начать действовать. Он знал, что если опоздает и если ему не удастся схватить анархиста так, чтобы он не мог уронить бомбу, то на воздух взлетит и он и анархист.

Янос Текели медленно приблизился к зданию тюрьмы и остановился на расстоянии десяти шагов от стены.

Затем он взял в руку какой-то круглый предмет и поднял его вверх, чтобы бросить.

Но тут произошло нечто неожиданное.

Кто-то ловко вырвал у него из рук бомбу и, вместе с тем, со страшной силой ударил его кулаком по затылку так, что он пошатнулся.

В тот же момент кто-то вырвал у него пакет, который он судорожно прижимал левой рукой к груди.

В то же время по всей площади послышались крики изумления и ужаса.

На каждого анархиста набросились несколько полицейских с револьверами в руках.

Момент был в высшей степени критический, так как можно было ожидать, что у каждого из анархистов имеется бомба для самозащиты.

Но все обошлось благополучно.

Были вызваны полицейские кареты и всех анархистов увезли в полицейское управление.

Подвиг удался: вся группа анархистов была взята в плен.

* * *

Зенобия Зара, Вассили и Томлик тщетно ждали освобождения и, в конце концов, были приговорены к пожизненному тюремному заключению вместе со всеми своими товарищами.

Нику Картеру не хотелось делать самому неприятности китайцу Линг-Джи, который оказал ему довольно существенные услуги. Но он посоветовал инспектору Мак-Глусски наблюдать за этой прачечной и в скором времени в Нью-Йорке произошел скандал: полиция открыла тайную курильню опиума, где застала многих представительниц высшего света.

Михаил Флаерти быстро поправился и спустя несколько дней был уже совершенно здоров.

Он навсегда уехал из Америки и вернулся к себе на родину.

Ник Картер не принял его благодарности; для него было достаточно сознания того, что он оказал обществу ценную услугу.