а Рит. корр.; Рит. 1748; Соч. 1759 вступлению предшествовало следующее посвящение: Е. и. в. пресветлейшему государю, великому князю Петру Федоровичу, внуку государя императора Петра Великого, высокому наследнику Всероссийския империи, наследнику норвежскому, владеющему герцогу голстеин-шлезвигскому, стормарнскому и дитмарсепскому, графу олденбургскому и делменгорстскому и прочая, милостивейшему государю. Пресветлейший государь, великий князь, милостивейший государь! Блаженство рода человеческого коль много от слова зависит, всяк довольно усмотреть может. Собраться рассеянным народам в общежития, созидать грады, строить храмы и корабли, ополчаться против неприятеля и другие нужные, союзных сил требующие дела производить как бы возможно было, если бы они способа не имели сообщать свои мысли друг другу? Того ради всевышняя премудрость к дарованию разума присовокупила человеку и слова дарование, в котором остроумные люди уже в древние времена приметили, что оное искусством увеличено и тем с вящею пользою употреблено быть может, и для того многое старание и неусыпные труды полагали, чтобы слово свое учением возвысить и украсить, в чем они великие успехи имели и в обществе показывали знатные услуги. В нынешние веки хотя нет толь ^великого употребления украшенного слова, а особливо в судебных делах, каково было у древних греков и римлян, однако в предложении божия «слова, в исправлении нравов человеческих, в описании славных дел великих героев и во многих политических поведениях коль оное полезно, ясно показывает состояние тех народов, в которых словесные науки процветают.3 Язык, которым Российская держава великой части света повелевает, по ея могуществу имеет природное изобилие, красоту и силу, чем ни единому европейскому языку не уступает.4 И для того нет сумнения, чтобы российское слово не могло приведено быть в такое совершенство, каковому в других удивляемся. Сим обнадежен, предприял я сочинение сего руководства, но больше в таком намерении, чтобы другие, увидев возможность, по сей малой стезе в украшении российского слова дерзновенно простирались. О успехах сего дела весьма не можно сумневаться, когда уже купно с прочими и словесные науки, великим в. и. в. дедом основанные, ныне божественным благодеянием августейшия дщери его, всемилостивеишия монархини нашея, умножены и обогащены. О сем настоящем счастии радость нашу умножает твердая и о будущем надежда, которую превосходные в. в. дарования в сердцах наших возбуждают, ибо не токмо пространныя Российский империи, но и высоких Петровых добродетелей наследником в. в. по единой крови и по природным высоким свойствам почитаем. Взирая на мужественную в. в. бодрость, купно с летами возрастающую, завистники благополучия нашего трепещут. Но мы радостию восхищаемся, имея в особе в. в. дражайший залог России, от вышнего данный в уверение о непременных его к ней щедротах. Благополучны многочисленные народы, которым державою в. в. в свое время управляемым и защищаемым быть щедрая судьба определила. Благополучны возрастающие в России науки, к которым сам будущий их расширитель, подражая великому оных основателю, собственным своим примером поощряет сынов российских. Благополучно российское слово, которое, под тению милости Петровой отрасли произрастая, великие дела его живыми цветами изобразить достойно будет. Коль благополучно и краткое сие о красноречии учение, по мере малого моего таланта с возможным рачением сочиненное и в. в. со благоговением приносимое, когда милостивейшего принятия не лишено будет! Всесильная вышнего десница да покроет и укрепит дражайшее в. в. здравие к умножению благополучия в наследной империи, к украшению и защищению всего севера и к увеселению человеческого рода и да утвердит Петрово семя на всероссийском престоле вовеки, от искреннего усердия желаю, пресветлейший государь, великий князь, милостивейший государь, в. и. в. всенижайший и всеусерднейший раб Михайло Ломоносов.
Красноречие есть искусство о всякой данной материи красно говорить и тем преклонять других к своему об оной мнению. Предложенная по сему искусству материя называется речь или слово.
К приобретению оного требуются пять следующих средствий: первое — природные дарования, второе — наука, третие — подражание авторов, четвертое — упражнение в сочинении, пятое — знание других наук.2
Природные дарования разделяются на душевные и телесные. Душевные дарования, а особливо[1] остроумие и память[2] к получению сего искусства толь необходимо нужны, как добрая земля к посеянию чистого семени, ибо как семя на неплодной земли, так и учение в худой голове тщетно есть и бесполезно. И для того Аполлоний Алабенденский, славный в древних временах красноречия учитель, по свидетельству Цицеронову, тех, которые от родителей своих к нему в училище присылались, в самом начале учения природную остроту прилежно рассматривал и которых приметил к тому быть неспособных немедленно назад отсылал, чтобы они напрасными трудами себя не изнуряли.5 Телесные дарования, громкий и приятный голос, долгий дух и крепкая грудь в красноречии, а особливо в произношении[3] слова упражняющимся очень надобны; также дородство и осанковатый[4] вид приличны, ежели слово пред народом говорить должно.
Наука состоит в познании нужных правил, которые показывают подлинный путь к красноречию. Они должны быть, первое, кратки, чтобы не отяготить памяти многим изусть учением, а особливо тем, чему легче можно с примеров научиться, нежели по правилам; второе, порядочны, для того чтобы они были вразумительны и тем к научению способственны; третие, удовольствованы примерами, которые бы показывали самую оных силу для яснейшего их понятия и для способнейшего своих примеров против оных сочинений. Мы будем стараться, чтобы в настоящем нашем предприятии поступить по сим требованиям.
Изучению правил следует подражание авторов, в красноречии славных, которое учащимся едва не больше нужно, нежели самые лучшие правила. Всяк знает, что и в художествах того миновать нельзя, например:[5] кто учится живописству, тот старается всегда иметь у себя лучшие рисунки и картины славных[6] мастеров и, к ним применяясь, достигнуть совершенства в том художестве. Красноречие коль много превышает прочие искусства, толь больше требует и подражания знатных авторов. Но о сем пространнее предложено будет на конце сея книги[7] особливо.
Подражание требует, чтобы часто упражняться в сочинении разных слов. От беспрестанного упражнения возрасло красноречие древних великих авторов[8], которых от того ни старость, ни великая честь и достоинство отвратить не могли, ибо генералы, сенаторы и сами консулы, как Ирций и Панса, будучи на высочайшем степени римския власти, у Цицерона приватно в красноречии обучались и в домах своих в произношении слова упражнялись.6 Азиний Поллион, славный генерал римский, презрев печаль о умершей своей дочери, в четвертый день после ея смерти обучался в произношении слова.7 Отсюду воспоследовало, что таковые трудолюбивые люди не готовясь говорили публично прекрасные речи. Сие прежде началось у греков, а потом уже в Риме возвысилось на самый высочайший степень. Такие речи, без приготовления пред народом произнесенные, назывались божественными, ибо оне казались быть выше сил человеческих. Того ради надлежит, чтобы учащиеся красноречию старались сим образом разум свой острить чрез беспрестанное упражнение в сочинении и произношении слов, а не полагаться на одне правила и чтение авторов, ежели при всяком случае и о всякой материи готовы быть желают к предложению слова.
Материя риторическая есть все, о чем говорить можно, то есть все известные вещи в свете, откуду явствует, что, ежели кто имеет большее познание настоящих и прешедших вещей, то есть чем искуснее в науках, у того большее есть изобилие материи к красноречию.[9] Итак, учащиеся оному великое будут иметь в своем искусстве вспоможение, ежели они обучены по последней мере истории и нравоучению.
Слово двояко изображено быть может — прозою или поэмою. Проза есть слово, которого части не имеют точно определенной меры и порядка складов, ни согласия, в произношении точно назначенного, но все речения располагаются в нем таким порядком, какого обыкновенный чистый разговор требует. Поэма состоит из частей, известною мерою определенных, и притом имеет точный[10] порядок складов по их ударению или произношению. Первым образом сочиняются проповеди, истории, учебные книги, другим составляются имны, оды, комедии, сатиры и других родов стихи.
Но хотя проза от поэмы для отменного сложения разнится, а потому и в штиле должна быть отлична, однако в рассуждении общества материи весьма с оною сходствует, ибо об одной вещи можно писать прозою и стихами. Итак, оба сии красноречия[11] роды имеют в себе купно обоим общее и особливо каждому отменное.
Мы предлагаем здесь вкратце руководство к обоему красноречию и для того, поступая по натуральному порядку, показываем, во-первых, учение о красноречии вообще, поколику оно до прозы и до стихов касается, и затем при правилах полагаются в нем примеры прозою и стихами. Потом сообщаем наставление к сочинению речей в прозе и примеры присовокупляем прозаичные из славных авторов. Наконец, предлагается о стихотворстве учение с приложенными в примеры стихами.
Сии три учения составляют три книги сего руководства:[12] Риторику, Ораторию и Поэзию.
Риторика есть учение о красноречии вообще. Имя сея науки происходит от греческого глагола ῥέω, что значит: говорю, лью или теку. Оттуду же произведено и речение ῥήτωρ (ритор), которое хотя на греческом языке значит витию или красноречивого человека9 и в российский язык в том же знаменовании принято, однако от новейших авторов почитается за именование писателя правил риторических.
В сей науке предлагаются правила трех родов. Первые показывают, как изобретать оное, что о предложенной материи говорить должно; другие учат, как изобретенное украшать; третьи наставляют, как оное располагать надлежит, и посему разделяется Риторика на три части — на изобретение, украшение и расположение.
ЧАСТЬ I
правитьИзобретение риторическое есть собрание разных идей, пристойных предлагаемой материи. Идеями называются представления вещей или действий в уме нашем; например, мы имеем идею о часах, когда их самих или вид оных без них в уме изображаем; также имеем идею о движении, когда видим или на мысль приводим вещь, место свое беспрестанно переменяющую.
Идеи суть простые или сложенные. Простые состоят из одного представления, сложенные из двух или многих, между собою соединенных и совершенный разум имеющих.[13] Ночь, представленная в уме, есть простая идея, но когда себе представишь, что ночью люди после трудов покоятся, тогда будет уже сложенная идея, для того что соединятся пять идей, то есть о дни, о ночи, о людях, о трудах и о покое.
Все идеи изобретены бывают из общих мест риторических, которые суть: 1) род и вид, 2) целое и части, 3) свойства материальные, 4) свойства жизненные, 5) имя, 6) действия и страдания, 7) место, 8) время, 9) происхождение, 10) причина, 11) предыдущее и последующее, 12) признаки, 13) обстоятельства, 14) подобия, 15) противные и несходные вещи, 16) уравнения.[14]
Родом называется общее подобие особенных вещей. Такое подобие видим Невы с Двиною, Днепром, Волгою и другими в моря протекающими великими водами и оное называем однем словом — река, которая есть род, а Нева, Двина, Днепр, Волга, Висла и прочие суть виды оного.[15]
Целое есть то, что соединено из других вещей, а части называются оные вещи, которые то составляют, например, город есть целое, а стены, башни, домы, улицы и прочая суть его части.
Свойства материальные суть те, которые чувствительным вещам животным и бездушным приписуются,[16] как величина, фигура, тягость, твердость, упругость, движение, звон, цвет, вкус, запах, теплота, стужа, внутренние силы.
Жизненные свойства принадлежат к одушевленным вещам, из которых, во-первых, суть главные душевные дарования: понятие, память, совображение, рассуждение, произволение. Второе — страсти: радость и печаль, удовольствие и раскаяние, честь и стыд, надежда и боязнь, упование и отчаяние,[17] гнев и милосердие, любовь и ненависть, удивление и гнушение,[18] желание и отвращение. Третие — добродетели: мудрость, благочестие, воздержание, чистота, милость, тщивость, благодарность, великодушие, терпение, праводушие, незлобие, простосердечие, искренность, постоянство, трудолюбие, дружелюбие, послушание, уклонность, скромность. Четвертое — пороки: безумие, нечестие, роскошь, нечистота, лютость, скупость, неблагодарность,[19] малодушие, нетерпеливость, лукавство, злоба, лицемерство и ласкательство, продерзливость, непостоянство, леность, сварливость, упрямство, грубость, самохвальство. Пятое — внешнее состояние: благородие и неблагородие, счастие и несчастие, богатство и убожество, слава и бесславие, власть и безвластие, вольность и порабощение. Шестое — телесные свойства и дарования: возраст, век, пол, сила, красота, здравие, проворность. Седьмое — чувства: зрение, слышание, обоняние, вкушение, осязание.
Имя есть свойственное или приложенное. Свойственное[20] есть, которым что обыкновенно называют, как: небо, Москва, август и прочая. Приложенные имена даются сверх свойственных, что бывает следующим образом: 1) когда имя иностранное с другого языка на природный переведено будет, например: Мельхиседек с еврейского по-российски — царь правды, Андрей с греческого — мужественный, Квинт с латинского — пятый; 2) когда по особливым делам или свойствам дано кому будет проименование, так: Александр от великого мужества назывался великий, Аттила от строгости — бич божий; 3) когда чрез преложение письмен, имя составляющих, будет составлено[21] речение, другое знаменование имеющее, например: Рим чрез преложение письмен может назваться мир; 4) когда слово будет взято в знаменовании другой вещи, ежели она сходное[22] имя имеет, наприклад: речение свет (вселенная[23]) принято будет в знаменовании света, чрез который мы видим; 5) когда к имени приложено будет речение, от которого[24] оно происходит, например: Владимир назовется[25] владетель мира.
Действие и страдание есть всякая перемена, которую одна вещь в другой производит. Перемену производящее называется действующим, а то, в чем перемена производится, страждущим, Например: сильный ветр море волнует — сильный ветр есть действующее, а море есть страждущее. Самое волнование есть действие в рассуждении ветра, страдание в рассуждении моря. С действием и страданием совокуплены бывают инструменты, вспоможения, воспящения, удобность или неудобность, возможность или невозможность, пристойность или непристойность, польза или вред, угодность или неугодность, честность или гнусность,[26] также действие имеет иногда свое воспоследование и удачу, а иногда уничтожение свое и неудачу.
Время есть указательное и количественное: указательное познавается чрез вопрошение когда? Например: плоды собираются в осень. Количественное время познавается чрез вопрошение коль долго? Например: Август, цесарь римский, царствовал сорок четыре года.[27]
Место разделяется на одержимое и проходимое. Первое назначается вопрошением где? Например: остров Сицилия лежит[28] на Посредиземном море. Второе показано бывает на вопрошение по чему? Например: молния блещет по воздуху. При месте наблюдать должно оного пространство, близость, далекость, вышину, низкость, стороны и прочая, также и наречия и предлоги: куда, откуда, доколе, вне, внутрь, у, за, пред, против, под, над, около, вплоть, до и прочие, до места надлежащие. Сюда принадлежит[29] содержащее и содержимое, например: город есть содержащее, а люди, в нем живущие, — содержимое. Содержимое может иногда быть купно и содержащее, так: река в рассуждении животных и судов, в ней плавающих, есть содержащее, а в рассуждении берегов есть содержимое.
Происхождение есть начало, от которого что другое происходит и свое бытие имеет, например: металлы происходят от земли, мед — от пчел, бесславие и казни — от худых дел; земля, пчелы и худые дела суть происхождение металлов, меда, худых дел.
Причина есть конец, для которого всякая вещь есть или бывает, наприклад:[30] земледелец пашет землю и насевает, чтобы получить себе хлеб на пищу. Получение хлеба на пищу земледельцу есть причина орания и насевания земли.
Предыдущее есть что пред вещию необходимо бывает, последующее — что оной последует, так: весна предходит лету, которому осень последует; и потому весна есть в рассуждении лета предыдущее, а осень — последующее; так: младенчество и старость суть мужеского возраста предыдущее и последующее.
Признаком называют что другую вещь показывает, когда она сама чувствам не подвержена. Вещи отдаляются от чувств местом или временем, прошедшим или будущим, и посему признаки суть трех родов: 1) которые показывают вещь настоящую, так: дым показывает сокровенный огонь, шум дерев изъявляет ветр; 2) которые показывают вещь будущую, как: находящие густые тучи предвещают дождь, заря утренняя предсказывает восхождение солнца; 3) которые объявляют прошедшую вещь: обагренная кровью Тициева шпага, бледное его лице, отдаление от людей и бег от Семпрониева мертвого тела суть признаки учиненного им убийства. К сему месту принадлежат пророчества, предзнаменования и свидетельства.[31]
Обстоятельства суть те вещи, которые хотя с данною вещию не соединены, однако имеют к ней некоторую принадлежность; так, встречающиеся путнику звери, около пути лежащие места, по реке плавающие суда и птицы, пчела, на розе седящая, суть обстоятельства путника, реки и розы.
Подобие риторическое есть снесение[32] двух вещей в свойствах или действиях. Сердце человека, гневом возмущенного, уподоблено быть может волнующемуся морю, скорое течение острых мыслей — стреле. Подобие разделяется на простое и сложенное; в простом сносится только одно свойство или действие одной вещи с однем же свойством или действием другой, как скорость мыслей со скоростию стрелы. В сложенном подобии сносятся два или многие свойства либо действия одной вещи с двумя или многими свойствами либо действиями другой, например: как подсыхает ветвь, подъеденная от червя, так печалью сокрушенное сердце ослабевает. Здесь сердце с ветвию, печаль с червем, ослабение с подсыханием сносится.
Противными называются те вещи, которые вдруг быть не могут вместе, как день и ночь, зной и стужа, богатство и убожество, любовь и ненависть. Несходственные вещи бывают, когда вместо одной противной вещи полагается то, что от ней происходит, например: любить и обидеть (вместо ненавидеть), не бояться неприятеля и от него бегать (вместо бояться), ибо обида от ненависти, а бегство от боязни происходит.
Уравнение есть снесение двух вещей, одну другой за равную, большую или меньшую почитая. Пример первого: Иулий Цесарь завидовал славе Александра Великого, равно как Александр — славе отца своего Филиппа. Пример второго: Фридерик-цесарь несчастливее был в реке Цидне, нежели Александр Великий, ибо сей, умывшись в ней, только разболелся, а оный живота лишился.[33] Пример третиего: войну удобнее начать, нежели к концу привести.
Сие описание риторических мест показано здесь вкратце только для одного истолкования оных; употребление и польза их предлагается в следующих главах. В правилах риторических причитается обыкновенно к местам изобретения определение, которое я оттуду выключил, для того что логические точные[34] определения состоят из рода и свойств главных самой определяемой вещи, которые показаны бывают в местах риторических того имени, и, следовательно, такое определение не можно почесть за особливое место, но за идею, сложенную из идей, происшедших от рода и свойств. Сие же должно рассуждать и о наклонении, которое также в иных риториках за особливое место признается. Риторические определения надлежат до украшения, и для того о том предлагается в третией части Риторики.[35] Примеры от уравнениев не разнятся. Молва людская надлежит к жизненным свойствам (§ 9 и 5), свидетели — до признаков (§ 17), закон, присяга, пытка надлежат особливо до судебных речей, о чем смотри в книге второй.[36] Сии шесть последние называются от некоторых авторов внешними местами без довольного основания.[37]
Сочинитель слова тем обильнейшими изобретениями оное обогатить может, чем быстрейшую имеет силу совображения, которая есть душевное дарование с одною вещию, в уме представленною, купно воображать другие, как-нибудь с нею сопряженные, например: когда, представив в уме корабль, с ним воображаем купно и море, по которому он плавает, с морем — бурю, с бурею — волны, с волнами — шум в берегах, с берегами — камни и так далее. Сие все действуем силою совображения, которая, будучи соединена с рассуждением, называется остроумие.
Отсюду видно, что чрез силу совображения из одной простой идеи расплодиться могут многие, а чем оных больше, тем и в сочинении слова больше будет изобилия. Сие душевное дарование хотя многие имеют от природы велико, однако оно не всегда и не во всяком случае надежно, для того в споможение оного должно здесь предложить некоторые правила.
Материя, сочинителю слова данная, обыкновенно бывает сложенная идея, которая называется тема. Простые идеи, из которых она составляется, называются терминами. Например, сия тема: неусыпный труд препятства преодолевает имеет в себе четыре термина: неусыпность, труд, препятства и преодоление. Предлоги и другие вспомогательные части слова за термины не почитаются.
От терминов темы произведены быть могут чрез силу совображения (по § 23 и 24) многие простые идеи, которые мы разделяем[38] на первые, вторичные и третичные. Первыми называем[39] те, которые от терминов темы непосредственно происходят, вторичными, которые от первых, третичными, которые от вторичных идей рождаются. Например, в предложенной (§ 25) теме неусыпность есть термин, от которого рождаются непосредственно первые идеи: 1) утро, в которое[40] неусыпный человек рано встает; 2) вечер и ночь, в которые он не спя в трудах упражняется. Вторичные идеи, которые от первой — утро — происходят, суть: заря, скрывающиеся звезды, восходящее солнце, пение птиц и прочая. Третичные идеи, которые от вторичной — заря — рождаются суть: багряный цвет, сходство с некоторою округлою дверью и прочая.
Чтобы в собирании первых, вторичных и третичных идей[41] не по одной совображения силе поступать, для того должно наблюдать следующие правила: 1) все термины, которые тема в себе имеет, написать особливо; 2) к каждому термину приискать первые идеи из мест риторических и приписывать к ним особливо одну от другой в нарочитом расстоянии, чтобы вторичным и третичным места осталось; 3) к первым идеям приискивать и приписывать вторичные, к вторичным, ежели надобно, третичные из тех же мест; 4) ежели которое место в рассуждении какого термина неплодно, то можно миновать, как в неусыпности материальные свойства и знаменование имени; 5) должно смотреть, чтобы приисканные идеи приличны были к самой теме, однако не надлежит всегда тех отбрасывать, которые кажутся от темы далековаты, ибо оне иногда, будучи сопряжены по правилам следующия главы, могут составить изрядные и к теме приличные сложенные идеи. Для лучшего изъяснения[42] сих правил предлагаем в пример вышепомянутую тему: неусыпный труд препятства преодолевает[43] с изысканием и присовокуплением к каждому термину идей первых и вторичных из мест риторических. Третичные ради краткости оставляются.
К первому термину — неусыпность — первые идеи присовокупляются: 1) от жизненных свойств — надежда о воздаянии, послушание к начальникам, подражание товарищам, богатство, которого неусыпный желает, или честь, которая его побуждает, 2) от времени — утро, вечер, день, ночь, 3) от подобия — течение реки, которому неусыпность подобна, 4) от противного — леность, 5) от несходственного — гульба. Ко второму термину — труд — первые идеи прилагаются: 1) от жизненных дарований — сила, 2) от действия — начало, средина и конец труда; 3) от последующего — пот, упокоение; 4) от подобия — трудолюбие пчел. К третиему термину — препятства: 1) от жизненных свойств — страх, 2) от времени — зима, война, 3) от места — горы, пустыни, моря. К четвертому термину — преодоление: 1) от жизненных свойств — радость, 2) от предыдущих[44] — воспоминание прежних трудностей.
К сим первым идеям присовокупляются вторичные — к надежде: 1) от рода и вида другие страсти, как любовь, желание; 2) от действия — ободрение; 3) от последующего — исполнение; 4) от противных — отчаяние; 5) от подобия — сон. К богатству: 1) от частей — золото, камни дорогие, домы, сады, слуги и прочая, 2) от знаменования имени — что от слова бог происходит, 3) от действия — что друзей много достает, 4) от происхождения — что от своих трудов происходит, 5) от противных — убожество. К чести: 1) от действия — свободный доступ к знатным, 2) от жизненных свойств[45] — власть, похвала. К утру: 1) от действия — возбуждение людей, скрытие звезд, 2) от частей — заря, восхождение солнца, 3) от обстоятельств — пение птиц. К вечеру: 1) от свойств материальных — темнота, холод, 2) от обстоятельств — роса, звери, из нор выходящие. Ко дню: 1) от материальных свойств — теплота, свет, 2) от обстоятельств — шум, взирание на праздных. К ночи: 1) от жизненных свойств — дремота, 2) от обстоятельств — молчание, луна, звезды. К течению реки: 1) от свойств материальных — быстрина, жидкость, прозрачность, 2) от содержимого[46] — берега, от содержащего[47] — суда, рыбы, 3) от действия — омытие, напоение. К гульбе: 1) от жизненных свойств — веселие, 2) от времени — весна, ясные дни, 3) от места — сады, луга, 4) от обстоятельств — игры, свидание с приятельми. К силе: от уравнения — Сампсон, Геркулес.[48] К пчелам: от действия — летание по цветам, собирание меду. К страху: 1) от материальных свойств — бледность, трясение членов, 2) от подобия — трепещущиеся листы в осень от бури. К зиме: 1) от свойств материальных — снег, мороз, град, 2) от действия — дерева, лишенные листов и плодов, 3) от происхождения — отдаление солнца. К войне: 1) от свойств жизненных — лютость неприятелей, 2) от действия — инструменты, мечи, копья, огонь, разорения, 3) от следующих — слезы разоренных. К горам: 1) от свойств материальных — вышина, крутизна, расселины, пещеры, 2) от обстоятельств[49] — ядовитые гады, животные, которые в горах бывают. К пустыням: 1) от частей — лесы, болота, пески, 2) от жизненных свойств — скука, 3) от обстоятельств — разбойники, звери. К морям: 1) от действия — непостоянство, волнение,[50] 2) от места содержащего — камни, пучины.[51] К радости: 1) от действия[52] — восклицания, плескания, 2) от подобия — прохлаждение после зноя. К воспоминанию: от обстоятельств — извещение приятелям и увеселение оных, печаль недругов и зависть.
Все сии идеи для яснейшего понятия представляются в следующей таблице:
| Термины | Первые идеи | Вторичные идеи |
| Неусыпность | Надежда | Другие страсти, любовь, желание, ободрение, исполнение, отчаяние, как сон. |
| Послушание Подражание | ||
| Богатство | ||
| Честь | ||
| Утро | ||
| Вечер | ||
| День | ||
| Ночь | ||
| Река | ||
|
Леность Гульба | ||
| Сила | ||
| Труд |
Начало, сре-дина и конец Пот | |
| Упокоение | ||
| Препятства | Страх | |
| Зима | ||
| Война | ||
| Горы | ||
| Пустыни | ||
| Моря | ||
| Преодоление | Радость | |
| Воспоминание |
В сем примере хотя только первые и вторичные идеи и те из немногих мест риторических к терминам приложены, однако ясно видеть можно, что чрез сии правила совображение человеческое иметь может великое вспоможение и от одного термина произвести многие идеи. Для того учащимся риторики должно упражняться часто в приискании оных[53] из риторических мест по данным правилам (§ 27), чтобы им увеличить свою силу совображения, которая в красноречии много может.
О речениях, которые показанным образом собирать должно, не рассуждаем здесь, как еврейские учители, которые в книге, Зоар называемой,32 словам без всякого основания приписывают некоторую потаенную силу, от звезд происходящую и действующую в земных существах, и не принимаем их в таком разумении, как Руцелин, некто агличанин, который помянутому древнему раввинскому заблуждению учил нечто подобное в двенадцатом веку, утверждая, якобы в познании имен содержалось познание самых вещей, от чего произошла между учеными новая секта, которой последователи назывались именники (Nominales), и воспоследовали[54] оттуду в Париже у студентов великие распри и кровопролития с теми, которые держались противного мнения и назывались вещественники (Reaies).33 Мы учим здесь собирать слова, которые не без разбору принимаются, но от идей, подлинные вещи или действия изображающих, происходят и как к предложенной теме, так и к самим себе некоторую взаимную принадлежность имеют, что окажется чрез приличное оных сопряжение в следующей главе.
{* Рит. рук. 1747 было добавлено и распространении слова
Сложенные идеи состоят из двух или многих простых идей, между собою сопряженных и совершенный разум составляющих (§ 4).35 Итак, когда кто хочет соединить две простые идеи в сложенную, то недовольно, чтобы их связать каким ни есть союзом, как надежда и ободрение, ибо в сем соединении нет совершенного разума, но должно между ими положить какое-нибудь взаимное соответствование, например: надежда есть ободрение. А ежели сложенная идея состоит из многих простых, тогда нередко сопрягаются иные из них союзами и предлогами, наприклад: богатство и честь суть побуждения к трудам.
Таким образом, сложенные идеи по-логически называются рассуждениями,[55] а когда словесно или письменно сообщаются,, тогда их предложениями называют.36 Оне имеют[56] две части[57] — подлежащее и сказуемое[58]. Оное значит вещь, о которой рассуждаем[59], а сие показывает самое то, что рассуждаем о подлежащем.[60] Так, в рассуждениях (§ 33) надежда есть ободрение и богатство и честь суть побуждения к трудам, надежда и богатство и честь суть подлежащие,[61] а ободрение и побуждение к трудам суть сказуемые.[62] Глагол существительный есть или суть называется связка, которою подлежащее и сказуемое[63] сопрягаются. Она часто в разных случаях потаена бывает, как: богатство и честь побуждают[64] к трудам. И посему называются такие предложения[65] косвенными, которые, однако, можно привести в чистые логические,[66] изобразив сказуемое[67] чрез иную часть слова, например, в сем предложении огонь горит, глагол переменив в причастие и приложив связку, будешь иметь огонь есть горящий, где подлежащее, сказуемое и связка изображены явственно, хотя в российском языке сия речь несвойственна.
Предложения разделяются на утвердительные и отрицательные. В утвердительных сказуемое приписывается к подлежащему,[68] например: человек есть животное словесное, ибо жизнь и словесность в сем предложении как сказуемое приписывается к подлежащему человек. В отрицательных сказуемое от подлежащего отъемлется, например: человек не вечен.
Утвердительные и отрицательные предложения бывают общие и особенные: общие суть те, в которых сказуемое приписывается или отъемлется подлежащему как роду, например: всяк человек есть смертен; особенные, в которых сказуемое приписывается или отъемлется подлежащему как виду, например: Семпроний есть великодушен.[69]
Простые идеи, к терминам темы приисканные, должно сопрягать одну с другою, как подлежащее и сказуемое, и так составлять предложения утвердительные или отрицательные, общие или особенные. В пример сему предлагается сопряжение простых идей, приисканных к теме, которая во второй главе предложена:[70] всяк, ободренный надеждою, день и ночь неусыпно трудится; не взирает он на веселие гулящих; желание богатства придает ему Геркулесову силу; волнение и непостоянство моря в отчаяние его не приводит. Из сих предложений первое есть утвердительное общее, второе — общее отрицательное, третие — утвердительное особенное, четвертое — особенное отрицательное. Идеи, которые в них соединены, суть: ободрение, надежда, день, ночь,[71] веселие, гульба, желание, богатство, Геркулес, сила, волнение, непостоянство, отчаяние.
Термины самой темы в некоторых приличных местах необходимо должны быть вмещены с приисканными идеями, как в сих примерах неусыпность и труд. Также не должно отвергать и тех идей, которые при сопряжении приисканных сами собою на ум приходят, ежели оне приличны, как в тех же примерах о приведении и придаянии. {Рит. рук. 1747 зачеркнуто § 40. Подлежащее и сказуемое сопрягать должно. Идеи, которые составляют подлежащее и сказуемое, соединены бывают:
1) чрез взаимное их действие и страдание, напр[имер]: весенние ясные дни отзывают от трудов. Пчелы, собирающие мед <по цветам>, трудиться советуют своим примером. 2) Чрез разные падежи и их правящие предлоги, как в прежних примерах чрез предлог: по цветам <и творительным падежом> и (§ 38) родительным падежом: гулящих. <3) Чрез пременение частей слова в другие>. 3) Чрез соединение способом союзов: <трудящегося неусыпно> поощренного надеждою на сияющее во дни солнце, и нощи луна и звезды праздна не видят. И Юлий Цесарь был герой и ритор. 3) Чрез союзы разделения: <трудолюбивый>. Старые люди не себе, но детям древа насаждают. 4) Союзами избирания: злобный человек явно или тайно вредить желает. 5) Чрез выключительные союзы: ласкатели кроме вреда ничего не приносят. 6) Чрез возносительные; 7) чрез деепричастия; 8) чрез преложение частей слова. 9) Сии 10 способов могут быть употреблены обще или особенно, с утверждением или отрицанием.
§ 41. Чрез такое сопряжение <и соединение> простых идей произведенное предложение <до одной темы надлежащее, когда> называется по-риторически периодом, который когда к другому полагаются, каждое особливо, не имея друг к другу никакой принадлежности, например: доброе начало есть половина дела. Добрый конец все дело венчает.
1) Что есть период,
2) период простой.
3) много субъектов,
4) много предикатов,
5) двучленные,
6) тричленные,
8) четыречленные,
9) о долгих периодах,
10) о коротких периодах,
11) о пороках периодов и о приличных (и о безлепице).
Глава 4. О распространении. О периодах пишут в украшении, однако» изображенное далее неразборчиво: испорчен лист. Условие и прочие союзы при периодах: <один член, 2 члена, 3 члена, 4 члена>.}
Простые идеи подлежащего[72] и сказуемого соединяются в разуме общем или особенном, утвердительном или отрицательном: 1) чрез взаимное действие и страдание, например: весенние ясные дни отзывают неусыпного человека от трудов, 2) чрез разные падежи, которыми существительные имена по грамматическим правилам сложены бывают:[73] любящий похвалу не боится лютости неприятельских мечей, 3) чрез пристойные предлоги: холод от падающия в ночь росы и пот от дневного зноя трудолюбивые равно сносят, 4) чрез пременение частей слова, как в примере второго правила имя любовь переменено на причастие любящий и в примере третьего правила существительное день переменено на прилагательное дневный, чтоб сложить их с речениями похвала и зной, 5) чрез союзы соединения и разделения: поощренного надеждою ни сияющее во дни солнце, ни в нощи луна и звезды праздна не видят, 6) чрез союзы противительные: старые люди не себе, но детям своим дерева насаждают, 7) чрез союзы недоуметельные: злобный человек явно или тайно вредить желает, 8) чрез союзы выключительные: ласкатели кроме вреда ничего не приносят.[74]
Сопряжением простых идей составленные предложения называются по-риторически периодами.38 Которые ежели когда полагаются в слове без такой взаимной принадлежности, которая разум одного связывает с разумом другого, то называются они одночленными, например:
Доброе начало есть половина всего дела.
Добрый конец все дело венчает. {*}
{* Рит. рук. 1747 против этого примера на полях рукой Ломоносова помечено для наборщика NB. Курсив ведомостной.}
Одночленные периоды могут в себе иметь: 1) одно подлежащее и одно сказуемое; 2) много подлежащих и одно сказуемое; 3) одно подлежащее и много сказуемых; 4) много подлежащих и сказуемых. Пример первого суть два периода (§ 40). Пример второго:
Молодых людей нежные нравы, во все стороны гибкие страсти и мягкие их и воску подобные мысли добрым воспитанием управляются.[75]
Пример третиего из Цицероновой речи за Лигария:
Мы учились в одном доме, в поле были товарищи, потом свойством соединились и всегда верную дружбу между собою имели.39
Пример четвертого:
Роскошь и праздность, как два сосца всех пороков, вливают под видом сладости бедственную язву в душу и тело, наносят[76] несносные оскорбления, бедность и смертоносные болезни.
Когда два или многие[77] логические предложения будут между собою иметь взаимную принадлежность, которая разум одного связывает с разумом других, в таком случае период называется двучленный, ежели два, — тричленный, ежели три, — четыречленный, ежели четыре предложения помянутым образом связаны. Примеры двучленного периода:
Чрез добрые дела заслужить можно честь, получить богатство и бессмертное по себе имя оставить; для того должно удаляться пороков и добродетели держаться как[78] вожда к благополучию.
Хотя четвертую часть света Америку пространным океаном от нас натура отделила, однако рачению и отважности человеческой чрез все бывающие в нем опасности путь открылся.
Кто хочет большим быть,
Тот должен всем служить. {*}
{* Рит. корр. внизу страницы рукой Ломоносова написано Печатать.}
Примеры тричленных:
Ежели бы небо благоволило, чтобы человек препровождал жизнь свою безбедно, то бы он своего счастия не мог чувствовать.
Хотя когда небо ясно и море безмятежно, однако искусный кормщик бодрствует, равно так, когда оно сильною бурею возмущенно.
Кто справедливой похвалы желая ищет премудрости, тот прежде всего в сердце своем положить должен, чтобы он всею мыслию своею всевышнего творца почитал и боялся.
Примеры четыречленных:
Кто благодеяния не помнит, тот не токмо оного не достоин, но равно так оставлен быть должен, как неплодная земля презренна бывает.
Ежели бы ты с довольным вниманием и отрясши от мысленного зрения мглу страстей рассмотрел, коль пременно есть и ненадежно льстивое счастие, то бы ты вяще оного отвращался, бегал и гнушался, нежели ты доныне прилагал рачение к снисканию оного.
Сих четырех родов периоды называются круглыми[79] и умеренными, для того что их члены, также подлежащие и сказуемые величиною не много разнятся. Но ежели в периодах части, то есть члены, или в членах подлежащие и сказуемые будут очень неравны, то называются они зыблющимися, каковы суть следующие:
Смотреть на роскошь преизобилующия натуры, когда она в приятные дни наступающего лета поля, леса и сады нежною зеленью покрывает и бесчисленными родами цветов украшает, когда текущие в источниках и реках ясные воды с тихим журчанием к морям достигают и когда обремененную семенами землю то любезное солнечное сияние согревает, то прохлаждает дождя и росы благо растворенная влажность, слушать тонкий шум трепещущихся листов и внимать сладкое пение птиц[80] есть чудное и чувства, и дух восхищающее увеселение.41
В сем одночленном периоде многим подлежащим, которые распространены прилагательными именами и идеями,[81] чрез возносительные части слова[82] к оным присовокупленными, приписано одно сказуемое, а в следующем двучленном первый член много больше второго:
Как лютый мраз весна прогнавши
Замерзлым жизнь дает водам,
Туманы, бури, снег поправши,
Являет ясны дни странам,
Вселенну паки воскрешает,
Натуру нам возобновляет,
Поля цветами красит вновь, —
Так ныне милость и любовь
И светлый дщери взор Петровой
Нас жизнью оживляет новой.42
Таким образом, периоды возрастают иногда очень велики, а иногда[83] имеют они больше четырех членов. Напротив того, в некоторых[84] случаях или и всегда по разному сродству и сложению авторов речь состоит из весьма коротких и по большей части одночленных периодов, в которые могут переменены быть долгие чрез отъятие союзов. Такие периоды называются отрывными, каковыми писано следующее против Парразия, некоего афинейского живописца, который по разорении Олинфа, учиненном от Филиппа, царя македонского, купил себе плененного в том городе старого человека, привел его в Афины и распялив мучил бесчеловечно, чтоб с него изобразить своим художеством Прометея, от Зевеса связанного и растерзанного на горе Кавказской, которую картину написав, поставил он после в храме Минервы:
Несчастливый старик[85] видел опроверженное и разграбленное свое отечество, отнят был от жены, стоял на пепеле сожженного Олинфа. Уже тогда довольно был он прискорбен, чтобы, смотря на него,[86] изобразить Прометея. Кто бы, желая представить живописью сокрушение корабля, нарочно для того потопил человека? Бил, однако мало показалось! жег, и того недовольно! терзал, но сие довольно, говорил он, гневному Филиппу, а не гневному Зевесу. Уже от Минервина храма бегают, как от полков македонских. Уже умучен, чего и Филипп не сделал! Умерщвлен, но не Прометей от Зевеса! Кто уже ныне будет жаловаться на Филиппа? Да погубят тебя боги, беззаконник, ты и Филиппа милостивым сделал.43
Также из коротких периодов состоят и следующие стихи:
Уже врата отверзло лето;
Натура ставит общий пир;
Земля и сердце в нас нагрето;
Колеблет ветви тих зефир;
Объемлет мягкий луг крылами;
Крутится чистый ток полями;
Брега питает тучный ил;
Листы и цвет покрылись медом;
Ведет своим довольство следом
Поспешно красный вождь светил.44
В составлении периодов некоторые учат полагаться много на союзы, которыми члены их соединены бывают, рассуждая, что по ним предлагаемые разумы яснее изображены и украшены быть могут. Но сие от искусных почитается за самую тщету, ибо что может то пособить, ежели и расположить союзы, например: хотя, однако, не токмо, но и, ежели идеи в них невместны или еще и не приисканы? А когда их довольно изобретено, то уже союзы сами собою найдутся. К тому же по предписанным союзам идеи[87] располагать весьма опасно, ибо часто от того происходят принужденные и ложные рассуждения.
Также и при сопряжении простых идей не должно себя излишно принуждать, чтобы они токмо по предложенным (§ 27) (ради одного почти примеру) правилам сопряжены были, но, последуя здравому рассуждению (которое одно только в сем случае действительно), надлежит стараться, чтобы из соединения оных происходили натуральные и с разумом согласные мысли,[88] а не принужденные или ложные и вздорные.[89] Сего убежать тот весьма не может, кто не имеет довольного природного рассуждения, логикою подкрепленного, которая после грамматики есть первая предводительница ко всем наукам. И для того предлагаемые в сей книге правила на ней основаны и употребляемых в ней здесь нужных речений[90] сила истолкована.
Учение о периодах предлагается здесь, поколику они суть сложенные идеи. О украшении и расположении оных следует во второй и третией части сея книги.[91]
Распространение риторическое есть присовокупление[92] идей к кратким предложениям, которые их изъяснить и в уме живяе представить могут. И посему риторические распространения не должны быть пустые собрания речений, мало или ничего к вещи принадлежащих, которые больше разум отягощают и отнимают краткого слова ясность.
Предложения логические в рассуждении совершенного разума суть то же, что у риторов периоды (§ 34 и 40). Итак, когда к предложениям присовокупляются идеи для явственнейшего оных воображения в уме, то и периоды приполняются. И посему распространения риторические включают в себе и пополнение[93] периодов.
Распространений суть два рода — умножительный и увеличительный. Оба в том сходны, что слово распространяют, но тем разнятся, что первое больше расширяет и служит к пополнению периодов,[94] второе придает ему притом больше важности. Однако увеличительное распространение разнится от возвышения слова, ибо сие возносит, а оное наполняет; сие придает силы, а оное изобилия; сие устремляет, а оное разливает; возвышение больше от украшения, а увеличительное распространение от изобретения зависит.
Умножительное распространение пополняет слово, а не надувает или растягивает. В сем погрешают многие из новых сочинителей, когда, отложив[95] меру, принуждают себя, чтобы распространить слово. Никакого погрешения больше нет в красноречии, как непристойное и детское, пустым шумом, а не делом наполненное многословие, например:
Ни единой беды нет, о которой бы рассуждал премудрый, чтобы оной убегать для пользы отечества. Кто рассуждает здраво, тот не будет думать, чтобы от какого-нибудь злоключения умаляться надлежало для благосостояния общества, но всегда в таком мнении останется, что за отечество в самую крайнюю напасть тщательно вступить должно.48
Таковые распространения искусному слуху весьма скучны и несносны и разве тем только показаться могут, которые любят, чтобы им об одном десятью сказывали. Подлинного умножительного распространения правила и примеры в следующих предлагаются.
Увеличительное распространение происходит от подробного предложения избранных идей, к самой вещи надлежащих и важностию своею слово обогащающих. Таковыми распространениями изобилуют великие древние ораторы, из которых несколько примеров здесь сообщаются: 1) из святаго Григория Назианзина.
Ладья[96] с единым священником в море опускается не за беззаконие, но за веру, не для избавления, но для погибели его. Но он имел ум, благочестием утвержденный и радостию ободренный. С ним в сообществе огнь путешествует, и новостию мучения безмерно радуется гонитель. О коль тяжкое и горестное позорище! Ладья несется по морю, зрителей множество на брег стекается, то веселящихся, то плачущих. Как могу я сие изобразить кратко и зрению представить? Огнь возжигается, ладия с пловцом своим сгорает. Огнь с водою соединяется, и противные вещи согласуются на мучение благочестивого мужа. Две стихии едино тело разделяют, и новым и неслыханным образом пламень по водам странствует.49
2) Златоуст святый о том, что всяк сам себе вредит: Ныне,[97] отняв ларву,[98] гнусное лице блудницыно откроем. Такова есть жизнь, поверженная в роскошь, в честь и богатство, бесчестна, скверна, беззакониями и скаредством исполнена, досадна, тяжка и многими огорчениями угнетаема. И сие самое есть, что услажденным любовию жития сего всякое прощение отъемлет, ибо толикими злоключениями исполненного желают и тщательно ищут, исполненного смертными бедами, стремнинами, пропастьми и волнениями, убийствами, страхом, завистию, беспрестанным попечением и скукою. Ищут, что никакого воздаяния, никакого плода за толикие труды не приносит, но только казнь и вечное мучение.50 3) Там же:
Почему конь добрым называется: по золотым ли браздам и подпругам, по тканым ли из шелку и золота покровам,[99] по гузде ли, дорогими камнями украшенной, и по гриве, переплетенной золотом? или по скорости его бежания, по крепости бедр, по копытам, доброго коня достойным, по замашистой выступке, и чтобы он имел крепость, довольную к войнам и долговременному путешествию, и всадника своего в сражении и в бегу сохранить мог? Не ясно ли видим, что в сих, а не в оных состоит конская доброта (и прочая)? Что ж есть и человеческая добродетель? Не злато и серебро, чтобы бояться убожества, не здравие тела, чтобы страшиться болезни, не почтение от народа, чтобы опасаться бесславия, ниже жизнь сама собою без приложения намеренного конца, чтобы смерть тебе была ужасна, ни вольность, чтобы тебе убегать от порабощения, но прилежное рачение о истинном учении и честное житие?51
4) Димосфен в первом слове на Аристогона:
Ни к каким гражданским добродетелям не прикоснулся, чем бы мог разум свой украсить. Ни о честных художествах, ниже о земледельстве старается, ни вежества, ни общей пользы не причастен, но только по площади ходит, как змей или скорпион, испустив жало, туда и сюда поглядывает, чтобы кому нанести вред или поношение, либо заразить кого каким-нибудь бедствием или хотя кого устрашить и тем себе корысть получить.52
5) Цицерон в 7 слове на Верреса:
Заключаются осужденные в темницу, казнь им узаконяется, но страждут и бедные их[100] родители.
Возбраняется доступ до детей своих, возбраняется, чтобы дать им пищу и одежду. Сии отцы, которых видите, лежали при дверях, и бедные матери ночевали при входе темничном, от последнего объятия детей своих отлученны, которые ничего больше не просили, но токмо чтобы последнее дыхание сынов их принять позволено было. Приставлен был преторов спекулатор, страх и смерть товарищей, и убийца граждан Секстий, который от всех стенаний и горьких оскорблений известные приобретал корысти. Чтобы тебе, говорил он, войти, дай столько, чтобы ты первый пронес пищу, дай столько, чего никто не отказывал. Много ли за то, чтобы я однем ударом умертвил твоего сына? Что дашь, чтобы я недолго стал его мучить и умерщвлять многими ударами, и чтобы он, не чувствуя великой болезни, умер?[101] И за сие давалась мзда убийце[102]! О коль велика болезнь и нестерпима! О коль великое и лютое злоключение! Не жизнь, но ускорение смерти детей своих покупать родители принуждены были.53
Умножительные распространения состоят по большей части в приличных приложениях, которые бывают: 1) имена прилагательные и причастия, как: сильная рука, шумящий ветр; 2) причастия, сочиненные с падежами своих глаголов, например: поля, услаждающие надеждою жатвы земледельцев; 3) существительные имена, с родительным падежом сочиненные, например: натура — дщерь гремящего над нами и мати всех племен земных;54 4) наречия, как: быстро смотреть, великодушно прощать; 5) существительные с прилагательными, сочиненными со своими падежами, например: в сей день, блаженная Россия, любезна небесам страна.55
Таковые приложения изобретены быть могут из мест риторических: 1) от свойств материальных — пространное море, долгий путь, твердо стоять, быстрый бег, кудрявая роща; 2) от чувств — румяная и благовонная роза, смрадный труп, горькая желчь, палящая зноем Абиссиния; 3) от страстей — любовно и весело беседовать, надежно удостоверить, Зефир, кустов и рощей любитель, для гордости ненавистный Тарквиний;56 4) от свойств и дарований жизненных — прекрасный Авессалом, кроткий Давид; 5) от действия и страдания — молния, воздух рассекающая и устрашающая смертных; 6) от места — воздушный орел, Борей — полночный житель; 7) от времени — страх и безмолвие полночное, соловей — весенний воспеватель; 8) от происхождения — роза — дщерь весны; злато, от недр Аравии происшедшее;[103] 9) от причины — война, чаемою победою ободренная; 10) от предыдущего и последующего — заря — предводительница солнца; 11) от признаков — упоенные тучным илом берега открываются (знак бывшего наводнения); 12)[104] от уравнения — серебра чистейший источник; 13) от подобия — камню подобное твердостию постоянство; 14) от противных — слезы — печальная в несчастии отрада.
Периоды пополняются еще чрез повторения, однознаменательные речения, наращения и другие фигуры, в речениях состоящие, однако оне больше надлежат до украшения, и для того должно о том смотреть во второй части. Увеличительные распространения изобретаются только в однех местах риторических следующим образом.
От рода и вида распространяется слово, 1) когда, хотя говорить о виде, прежде предложишь о роде, под которым он содержится. Так, молодший Плиний в начале своего слова похвального Траяну, римскому императору, говорит:
Кое божие дарование краснейшее и превосходнейшее быть может, как непорочный и святый и богам подобный государь? Ежели бы еще сомнительно было, по случаю ли и ненарочно или от бога земные обладатели даются, однако о нашем государе явно бы показалось, что он от бога поставлен.58
2) Когда вместо рода будешь исчислять знатнейшие виды, например:
Вылетают роем пчелы в поле, нападают на лилеи, с фиалок сладость собирают, белый воск с нарцисса похищают и колючим тернием роза румянцу своего защитить не может, сосут приятную влажность из пионов и сладкую росу пьют с малины.59
Подобным образом Овидий в десятой книге о превращениях вместо рода исчисляет разные виды дерев, которые приходили Орфеевой музыки слушать.60
От целого и от частей слово распространить можно, когда, во-первых, предложишь целое с общими его свойствами, до всех частей купно надлежащими, а потом главные и знатные его части особливо; так, ежели кто хочет распространенно представить какой[105] великий и прекрасный город, тот может изобразить сперва его обширность, красоту, положение, множество народа, а после того знатнейшие части, как стены, церкви, великолепные домы, улицы, площади и разные публичные строения. В пример служить может распространение от целого и частей из Аристидова описания города Смирны:[106]
Во-первых, стоя при море, всегдашнею красотою процветает, и аки бы не был он создан помалу, но вдруг из земли выступил. Обширность получил не по нужде или по случаю, но везде пространен, и себе подобен, и величиною красоту свою умножает. Не можно сказать, чтобы многими разметанными городами казалось, на един многим равен. Что же увидишь, когда на замок взойдешь? Увидишь обливающееся море и аки пристающие предместия, и так город, с ними смешанный, тремя приятнейшими позорищами взор увеселяет.[107] Невозможно нигде остановить ока, но каждая часть, как разными камнями испещренное монисто,[108] к себе привлекает. Когда с замку спустишься, придешь на восточную сторону и сперва прекрасный храм покровительницы богини увидишь. Но что последует, того и престарелый человек легко припомнить[109] не может, ибо все до самого берегу сряду гимназиями, площадьми, театрами, пристаньми и другими великолепными украшениями, чрез натуру и художество устроенными, наполнено, и ничего нет, чтоб не удивительно или не полезно было, Толикое множество купелей, что всяк по желанию своему в любой умываться может. Площади для бегания конского в средине и по краям города одна другой великолепнее. Фонтанов столько, как домов или еще больше. Против площадей улицы одна другую накрест пересекают, чтобы яснее быть им от солнца освещенным. Сие представляет много городов, одному целому подобных.62
Овидий описывает солнцев дом во второй книге о превращениях из того же места:
Поставлен на столпах высоких солнцев дом,
Блистает златом вкруг и в яхонтах горит;
Слоновыйа чистый зуб верхи его покрыл;
У врат на вереях сияет серебро.
Но выше мастерство материи самой:
Там море изваял кругом земли Вулканб
И землю, и над ней пространны небеса.63
а Рит. рук. 1747 зачеркнуто зуб, как снег.
б Рит. рук. 1747 Вулкан вместо зачеркнутого Нептун.
Материальные свойства служат к увеличительному распространению слова, 1) когда одна простая идея, много оных в себе заключающая, на них разделяется,[110] 2) когда в одном материальном свойстве находящиеся разные виды или отмены предлагаются подробну. В обоих случаях не без пользы приложены быть могут действия или страдания, свойствам пристойные. Пример первого правила:[111]
Середи оных прекрасных лугов роща стоит, во все стороны равно распространенная, но обширность не препятствует видеть приятный ея непорядок. Усумнеться должно, сама ли натура в чудном смешении разных древ и в определении некоторого несовершенно округлого ее положения трудилась или упражнялось человеческое рачение. Низкие, но густыми ветвьми едва[112] не до корени израстающими, обогащенные дерева[113] стоят в близости с высокими и только однеми кудрявыми вершинами выше прочих вознесенными. Тонкие, но тучные леторосли обвиваются вкруг дебелых древ, и им питательную влагу сообщают, и себе от них взаимно подпор имеют. Но что, когда в средину сего земного рая вступишь! Густая и нежная зелень, смешанная с румяностию, белизною, лазорью и желтостию, злату подобною, разных цветов друг перед другом зрение к себе привлекают. С прохладностию тихого дыхания кротких зефиров соединенное благовоние, от трав врачебную силу на воздух изливающих, ослабевшие мысли, удрученные трудами члены и почти умерщвленные чувства восставить, ободрить и оживить может. Плоды, то созревающие, то ветви отягощающие, зрелым соком налившись, то с них падающие, то при корени древ лежащие, сладостию своею трапезы небожителей достойные, между оными цветами рассеянные, весну, лето и осень воедино совокупляют. Но что приятное и слух услаждающее пение птиц, которое с легким шумом колеблющихся листов и журчанием ясных источников раздается? Не дух ли и сердце восхищает и все суетным рачением смертных изобретенные роскоши в забвение приводит?
Примеры второго правила, в которых разные виды и отмены свойств материальных слово распространяют. Первый пример о пении соловья:
Коль великого удивления сие достойно! В толь маленьком-горлышке нежной птички толикое напряжение и сила голоса! Ибо когда, вызван теплотою вешнего дня, взлетает на ветвь высокого дерева,[114] внезапно то голос без отдыху напрягает, то различно перебегает,[115] то ударяет с отрывом, то крутит кверху и книзу, то вдруг приятную песнь произносит, и между сильным возвышением урчит нежно, свистит, щелкает, поводит, хрипит, дробит, стонет утомленно, стремительно, густо, тонко, резко, тупо, гладко, кудряво, жалко, порывно.65
Второй — о павлине:
Расширив хвост свой, разностию цветов гордится, когда они беспрестанно переменяются и приобретлют тем новую приятность. Сие особливо бывает в прекрасных и радуге подобных кружках, которые он на конце каждого пера показывает, ибо где прежде сверкали рубины, уже тут по малом наклонении золото блистает, с одной стороны лазорью, с другой багряностью, на солнце жемчугом, в тени изумрудами взор увеселяют?66
По сему видно, что сии два правила служат в описаниях бездушных вещей, также и одушевленных, поколику оне состоят из материи.
Но жизненные свойства хотя надлежат токмо до одних[116] одушевленных вещей, однако в увеличении слова чрез распространение весьма плодовиты, для того что их много больше, нежели материальных. Правила суть два и сходствуют с предложенными (§ 58), то есть: 1) к одному животному приписаны быть могут многие жизненные свойства; 2) вместо одного жизненного свойства предложены быть могут его степени или какие-нибудь отмены, либо действия с обстоятельствами. Степени бывают особливо явственны в страстях, например, в гневе: неудовольствие, негодование, огорчение, ярость.
В пример первого правила предлагается псалом 14, преложенный на российские стихи.68
1
Господи, кто обитает
В светлом доме выше звезд?
Кто с тобою населяет
Верх священный горних мест?
2
Тот, кто ходит непорочно,
Правду завсегда хранит
И нелестным сердцем, точно
Как устами, говорит;
3
Кто языком льстить не знает,
Ближним не наносит бед,
Хитрых сетей не сплетает,
Чтобы в них увяз сосед;
4
Презирает всех лукавых.
Хвалит вышнего рабов
И пред ним душею правых
Держится присяжных слов;
5
В лихву дать сребро стыдится,
Мзды с невинных не берет.
Кто так жить на свете тщится,
Тот вовеки не падет.
Примеры второго правила, из которых в первом похваляется великодушие, у Цицерона в слове за Маркелла:[117]
Нет ни единой такой силы и такого множества, которых бы оружием и могуществом ослабить и сокрушить не можно было. Но победить дух, удержать гнев, в победе быть умеренным, учинить сопричастником чести неприятеля, разумом или мужеством знатного и не токмо поднять после повержения, но и увеличить прежнее его достоинство, таково есть, что учинившего сие не токмо сравняю я с великими мужами, но богам подобна быть рассуждаю.69
2) Распространение о скупости из Златоуста о том, что всяк сам себе вредит:
Отчаянное некоторое бешенство, ярость необузданная, болезнь неисцелимая умы всех одержит. Сие любление (то есть злата) всю любовь, до конца угашенную и угнетенную, из души исторгает. Нет рассуждения ни о дружбе, ни о сродстве — но что я дружбу и сродство упоминаю? — ни о жене, ни о детях. А сего что бы в жизни могло быть любезнее? Но все на землю повержено и попрано бывает, когда свирепая сия и бесчеловечная пленников своих повелительница, как лютая мучительница, или некоторая суровая варварка, или всенародная блудница все довольство обезображает, умерщвляет и бесчисленным бедам и мучениям подвергает ей служить в душе своей предприявших. И хотя она ужасна, горька, лице имеет варварское или паче зверское, и волка и льва злейше, однако кротка, и вожделенна, и меда сладчайшая пленникам своим кажется. Хотя еще на них кует мечи и оружие, копает пропасти, к стремнинам и камням приводит и к бесконечным казням сети сплетает, однако мыслят, что ею они блаженны.70
От знаменования имени распространяется слово, когда преложенного коим-нибудь образом (§ 10) имени представляются части, свойства или действия и страдания, либо уподобления и идеи, из прочих мест риторических приисканные. Таким образом Цицерон во втором слове на Верреса, который на латинском языке значит вепря, свойства сего животного ему приписывает, упоминая, как он в свое имя праздник установил в Сицилии:
О преславный Веррейский праздник! Есть ли такое место, куда бы ты пришед не принес дни того? В который дом или в который храм ты вступил, который бы остался не опровержен и не сотрен? Истинно по справедливости называется сей праздник Веррейский,[118] и кажется, что он не токмо по твоему шмени, но и по натуре и по нравам твоим уставлен.72
Подобным образом Марциал в кн. 9, эпигр. 11, похваляет отрока Еарина, которое имя по-гречески значит весенного:[119]
О имя, купно с розами рожденно!
Тобой зовется лета часть прекрасна,
Ты сладко, как цветы и мед иблейский
И как блаженный нектар на Олимпе.
Тобою бы желал назваться отрок,
Зевесов виночерпец.73
Произведенные идеи от сего места имеют в себе больше играния в речениях, нежели силы. И хотя оне нередко бывают в слове пристойны, однако в их составлении надлежит поступать осторожно, чтобы не родились подлые и смешные в речениях игрушки, что нередко случается в именах, чрез преложение письмен (§ 10, прав. 3) произведенных, которые анаграммами называются.
Действие и страдание суть обильнейший всех источник распространений. Без них и в прочих местах приисканные к распространению[120] слова идеи почти мертвы и едва не единым их посредством оживляются, будучи сопряжены чрев них взаимным союзом, что видеть можно в предложенных выше и ниже сего примерах сея главы. Правила, которые учат распространять слово от действия и страдания, суть следующие:
1) Когда одной вещи или многим приписываются разные действия, в одном или многих страждущих производимые или в их частях, свойствах или обстоятельствах, в происхождении, причине, времени или месте. Пример из 3 слова Цицеронова на Верреса:
Сей есть Апроний, которого во всей провинции Веррес, когда повсюду непотребнейших людей изыскивал и с собою водил многих, себе подобных, почитал подобнейшим в непотребстве, в роскоши и в продерзости. Итак, в кратком времени не дело, не рассуждение, ниже чье похваление, но желаний скверное сходство обоих соединило. Вы знаете Верресовы злые и нечистые нравы, но представьте в уме кого-нибудь, ежели можете, чтобы[121] во всех сих делах ему быть мог равен, во всех сластях и беззакониях. Таков был сей Апроний, который не токмо житием, но и телом и лицем показует, что он неизмеримое есть жерло и хлябь всех пороков и скверностей. Сего во всех блудодеяниях, сего в расхищении храмов, сего в нечистых пированиях имел главным; и сходство нравов имело такой союз и единодушие, что Апроний, который другим казался грубым варваром, ему виделся покоен и красноречив; и которого все ненавидели и видеть не хотели, но он без того жить не мог; которого в пированиях иные отбегали, но он с ним и пил из однех сосудов; наконец, гнусного Апрониева смраду из горла и от всего тела уже и скот, как сказывают, терпеть не мог, однако ему одному сладок и приятен казался. Он был ему на суде ближний, на постеле товарищ, в пированиях хозяин.75
2) Когда с действием описаны будут инструменты, вспоможения или воспящения по их частям, свойствам или обстоятельствам и прочая. Таким образом, Василий Селевкийский распространяет слово в описании единоборства Давидова с Голиафом:
Хотя сей есть воин (говорит Давид), а я в брани неискусен, но сие самое меня ободряет, ибо не на силу свою надеюсь, но со благодатию иду на сражение. Богу наносится поношение, то кто за него на брань не вооружится? Самого бога, поношением раздраженного, помощником своим почитаю, и злоречивый язык неприятельский в залог победы имею. Он тела величиною и бронями защищается, но я огражден бессмертным покровением. Он щит подставляет, но я неприятеля не ужасаюсь, против которого бог воюет. Небо будет щит мой. Давид бессилен, но крепок идущий с ним на брань. Давид есть отрок, но вечен, который по нем воюет и прочая (потом следует). И когда Давид военным оружием по-царски[122] вооружен был, являет ему бог, да оружия не приемлет при его помощи. Того ради оставляет оное оружие как воспящение к победе, брони отметает, шлем отвергает, отлагает щит и руку от копия испражняет.76
3) Когда в действии представляется что удобное или неудобное, либо возможное или невозможное, или что из других, к действиям присовокупляемых, о которых выше предложена (§ 11 на конце). В пример служить может следующее описание алчного Еризихтона у Овидия, в Превращениях, в книге 8:
Старается во сне свой голод утолить,
Но движет лишьа уста и зуб на зубе трет.
Он думает, что ест, но токмо льстится тем
И вместо пищи ветр глотает лишь пустой.
Но как уже алчба отгнала сон его,
Почувствовал огонь на тощем животе
И тотчас просит все, что воздух и земля
И что родят моря, но голоден при всем.
Уж полные столы неполны перед ним;
Чем град доволен весь, он тем один не сыт.77
а Рит. рук. 1747 Но движет лишь вместо зачеркнутого Вотще отверз.
4) Когда какое действие весьма обстоятельно предлагается, так что начало, средина и конец его весьма живо в уме изображаются, например:
Преклоняет колена и выю неповинный, меч возносится, блещет, на выю устремляется, ударяет, с жизнию[123] кровь изливается, и трепещущийся труп с бледною главою упадает.
Приятные[124] рождаются распространения слова от времени
1) количественного,[125] когда лучшие и избранные части оного или обстоятельства, друг за другом следующие, действию или страданию, в оное бывающему, прилагаются, например: Пенелопа пишет к своему Уликсу, ожидая его по расхищении Трои. у Овидия, в первом письме от героинь:
Уж Илион лежит, гречанкам ненавистный.
Едва того Приям и Троя стоит вся.
Други вожди пришли, дымятся алтари;
Уж отческим богам симойски жгут добычи;
Жены приносят дар, что здравы их супруги.79
В сем примере количество времени представляется обстоятельствами, друг другу следующими, как мерою измеренное, как и в следующем:
Уж солнышко спустилось
И село за горой,
И поле окропилось
Вечернею росой.
Я в горькой скуке трачу
Прохладные часы
и прочая.80
Подобным образом время можно разделять на утро, день, вечер, ночь, весну, лето, осень, зиму, также по праздникам, по изменению луны и прочая и оных обстоятельствами наполнять слово.
2) От указательного времени распространяется слово, когда свойства и обстоятельства оного, вдруг бывающие с действием или страданием, соединяются, например, описание зимы:
Миновала осень, и зима наступила; море союз с тишиною разрушило, и мореплаватели объемлют пристанище как свое надежное защищение; земледельцы к возженному огню стекаются, и мравий в скважинах земных насыщается пищею, трудами своими приобретенною?81
От места распространяется слово:
1) от проходимого, когда его знатнейшие части исчисляются, по которым или близ которых вещь проходит с их свойствами или обстоятельствами, причем должно наблюдать упомянутые предлоги выше сего (§ 13). Так, Камуенс в пятой песне своей героической поэмы пишет:
Нечувствительно потеряли мы верхи Синтра и других гор португальских и, кроме неба и моря, ничего уже не видели.[126] Вскоре усмотрели мы острова, обретенные вновь благородным[127] Генриком. По левую руку оставили[128] берега Мавританские, славные лютостию Антея-исполина. С правой стороны никакой земли не видно, однако уповают, что не всею западною частию света Нептун владеет, и думают, что там есть населенные места. Потом плыли мы подле берегу великой и нежной Мадеры, которая есть прекраснейшее из наших населений, лежащих по океану, достойно,[129] чтобы для смеющихся приятностьми тамошних кустов богиня любви Амафунт свой оставила. Массилийцы[130] видели нас, пловущих мимо пустынь, где их стада пасутся, мимо пустынь знойных и неплодных, которых Помона сокровищем своим никогда не обогащает, и нимфы запрещают протекать прохладным водам своими
2) От места одержимого, когда свойства и обстоятельства его с вещию или действием купно предлагаются, где можно в споможение употреблять показанные предлоги и наречия места, например:
Счастлив тот народ, который[131] Геон напаяет чистою своею водою и сокровища от недр своих на брег ему извергает. Он видит круг себя излишество всех вещей, к препровождению жизни его потребных. Кротость воздуха, постоянною теплотою умеренного, не принуждает иметь попечения, чтобы искать разных одеяний[132] и строить жилища, от мразу защищающие. Под единым листом беспрестанно зеленеющего великого дерева[133] без труда сыскать можно защищение от тамошних легких перемен неба. Но тем однем он несчастлив, что посреде преизобильных оных мест обитает купно с ними нерадивость, маты всякого невежества и грубости,
От происхождения распространяется слово, когда причины" вещь производящие, обстоятельно описаны бывают, например:
Посмеяния достойно есть дело возноситься драгим одеянием и прочими нарядами. Волну, которая наготу нашу покрывает, уже прежде нас глупое и боязливое[134] животное, овца, на себе носила. Шелк, в котором толикого великолепия и убранства себе ищем, уже прежде того был дом презренного червя и ничем неблагороднейшего паутины, от которой толикое отвращение имеем. И самый верх нашего кичения — злато — прежде того был песок, не токмо человеческими, но и скотскими ногами подпираемый, или брение, всеми небрегомое.
Сюда принадлежат распространения от материи, из которой вещь составлена бывает. Кедрин, описывая престол,[135] от Иустиниана-императора в церкви Софии, премудрости божия, поставленный, говорит:
Иустиниан-император повелел устроить вещь, никем не подражаемую; она состояла из золота, из серебра и разных родов дерев, камней, металлов и всякого рода вещей, которые земля и море рождает, но больше из дорогих, нежели из малоценных вещей собрал и, стопив те, которые расплываются, твердые соединил с ними и в престол[136] сплавил, что многою своею разностию смотрящих в удивление приводило.85
Чрез собрание и предложение разных причин, для которых что есть или бывает, или чрез обстоятельное описание одной слово нередко у авторов распространено бывает, например. Амвросий в 3 кн.,[137] глав. 8, пишет:[138]
Как уже[139] колос поднимется,[140] приуготовляются будущему плоду влагалища некоторые, в которых зерна зачинаются, чтобы нежное их начало от стужи не повредилось, или не загорело от солнечного сияния, или бы лютостию ветров и насильством дождя не разрушилось. Следуют ряды зерен, удивительным искусством расположенные и видом приятные,[141] союзом соединенные, который провидением божиим устроен. И чтобы обильного плода тягостию подпор класов не отяготился, сами стебли[142] долгими листами, влагалищам подобными, окружаются, дабы усугубленными силами бремя содержать могли и от тягости с ним на землю не склонились. На верху класы острою осью ограждаются и оную как из некоего укрепления простирают против малейших птиц, чтобы оне своим грызением зерн не расхищали и ногами не попирали.86
От предыдущих и последующих распространяется слово, когда много оных присовокупляются к действию или страданию, поколику они к тому принадлежат.[143] Сие можно представить, 1) сравняя предыдущие с последующими, 2) изобразив предыдущие утвердительным, последующие отрицательным разумом или, напротив того, предыдущие — отрицательным, последующие — утвердительным, 3) или предложив разность предыдущих от последующих. Пример первого из Цицеронова слова, говоренного по возвращении его к римлянам:
Что приятнее всего от натуры дано человеку собственных детей его? Мне свои, ради моего снисходительства и ради остроты ума их, жизни моей дороже, но не были они с толиким увеселением рождгнны, с коликим ныне возвращенны. Никому ничто не было толь приятно, как мне брат мой; однако я сие не так чувствовал, наслаждаяся его сожитием, как тогда, когда я оного лишен был, а особливо когда вы меня ему и его мне возвратили. Пожитки свои всякого увеселяют; однако возвращенные от моих остатки больше мне радости ныне приносят, нежели прежде моего изгнания. Дружества, обхождения, соседства, заступления, также народные игры и праздники сколько утехи имеют, познал я больше лишением оных, нежели наслаждением. Честь, достоинство, место, чин, благодеяния ваши хотя мне всегда преславными казались, но, ныне возобновленные, много пресветлее[144] видятся, нежели когда бы они никогда мне не затмевались.88
Пример второго о весне, после зимы следующей:
Светящий солнцев конь
Уже не в дальный юг
Из рта пустил огонь,
Но в наш полночный круг.
Уже несносный хлад
С полей не гонит стад.
Но трав зеленый цвет
К себе пастись зовет.
По твердым вод хребтам
Не вьется вихрем снег,
Но тщится судна бег
Успеть во след волнами
Пример третьего:
Троянских стен верхи уже во рвах лежат,
И где Приям судит, тут дики звери спят:
Трава и лес растет, где домы были сперва;
Лишь пепел капищ зрит на месте жертв Минерва.а, 90
а Рит. рук. 1747 третий стих был четвертым, а четвертый — третьим.
Подробное представление избранных и лучших обстоятельств есть знатнейший способ к распространению слова и ясному вещи или действия изображению, что видеть можно в следующем описании великой бури из Маффея:
В обладание[145] лютого океана и ярых ветров больше дерзостию, нежели счастием предводимы вступили португальцы. Тогда пламенная комета, видом ужасная, чрез десять дней казалась. Потом после частых перемен неба и моря мрачные и гнусные облаки, на севере собранные, акибы все дыхание воздуха в себя втянули.[146] Море спокойно было обманчивою тишиною. Плаватели, не зная места и погод, все парусы расправили, чтобы ветра захватить больше. Внезапно из помянутых облаков всем стремлением своим север излившись четыре корабля, у которых снасть не была в готовности к собранию парусов, опровергнул и потопил на виду у прочих, так что из толикого множества людей никто не спасся. Прочие корабли избавились, опустив круто[147] райны, у иных парусы от ветра разодраны были, когда их опустить не успели. В таком ужасном позорище оставшиеся, почти духа лишены, инные сродников, инные любезных другое своих тщетно зрением искали, но плакать о лишении оных не могли, собственныя своея погибели страхом обуяны, ибо упорным дыханием севера море взволновалось: волны то к небу возносились, то опускались к тартару. Корабли в крайнем-опасении своего бедствия друг о друга ударялись. К сему мрачная мгла, скрыпение снасти, разные и несогласные повелевающих крики отняли употребление очей и слуха, и море само в день черностию смоле подобною[148] ночью, огненным видом устрашало.91
От признаков можно распространить слово, ежели они будут состоять во многих действиях или иметь будут разные части, свойства или обстоятельства, например:
Смелое и грозное лице, нахмуренное чело, суровый взгляд, скорое шествие, неспокойные руки, переменный цвет,[149] частое и стремительное дыхание довольно показывают, какова есть мать сих порождений — ярость.
Иногда самые свойства и действия как признаки предлагаются, будучи совокуплены с некоторым усумнением:
Не сей ли при донских струях
Рассыпал вредны россам стены?
В иранских жаждущих степях
Не сим ли персы низложенны?
Он так взирал к врагам лицом,
Он так бросал за Белт свой гром,
Он сильну так взносил десницу,
Так быстрый конь его скакал,
Когда он те поля топтал,
Где зрим всходящу к нам денницу?93
Уподобление служит к распространению слова:
1) Когда многие свойства, части или обстоятельства самой уподобляемой вещи и самого подобия, между собою прилично снесенные, предлагаются; например, Камуенс говорит о своем герое:
Он устремляется от одного намерения к другому, тысячи разных мыслей объемлют его и колеблют, дух его не может установиться. Таким образом играющее дитя, оборотив к солнцу кристалловое зеркало, вертит по своему непостоянному легкомыслию. Отвращенные лучи быстро ударяют то в стену, то в кровлю, и чуть успеют они блеснуть на одну вещь, уже устремляются осветить другую, и купно от ней отскакивают на инное место, однако и там не остановляются.95
Такое же подобие и в следующей строфе:
Ты суд и милость сопрягаешь,
Повинных с кротостью казнишь.
Без гнева злобных исправляешь,
Ты осужденных кровь щадишь.
Так Нил смиренно протекает,
Брегов своих он не терзает,
Но пользой больше прочих рек:
Своею тихою водою,
В брегах зеленых пролитою,
Златой дает Египту век.96
2) Когда одна вещь двум или многим уподобляется; так, Виргилий пишет о сожжении Трои, на которое смотрит Еней с верху своего дому, в Енеиде, книга 2:
Как ниву лютый огнь снедает в бурный вихрь,
Или когда, с горы стремлясь, река течет,
Терзает жатвы с поль, весенный труд волов,
И лес стремглав валит, стоящий на бугре
Оцепенев пастух не знает, что шумит.97
Сопряжение многих противных и несходственных распространяет слово[150] с немалым увеличением, важностию и силою. Так, Цицерон говорит против Катилины:
Кто может стерпеть, чтобы беспрочные на мужественных, безумнейшие на премудрейших,[151] пьянствующие на воздержных, сонливые на бодрых коварно посягали?99
И в слове за Помпея:
Разве вы можете предпочесть незнаемых знаемым, неправедных праводушным, чужестранных домашним, сластолюбивых воздержным, наемных даровым, нечестивых благоговейным, неприятелей сего государства и его имени добрым и верным сообщникам и гражданам?100
Великую силу, важность и пространство слову придает уравнение,[152] когда уравняемая вещь и то, с чем она уравняется, или которое-нибудь из них обстоятельно предлагается; например, Димосфен против Филиппа во втором слове говорит:
Коль бы противно было олинфянам, ежели бы кто против Филиппа говорить стал в то время, когда он им Антенунт уступил, который город все прежние македонские цари себе причитали? Когда он им подарил Потидею и афинейских переведенцев оттуду выгнал? Когда он совсем объявил себя нашим неприятелем и к их пользе опростал завоеванные провинции? Думали ль они тогда, что им таково будет? Поверили ль, когда бы им кто наперед о том сказывал? — Никоею мерою. Однако сделалось, что они по кратком владении чужих земель собственной своей на весьма долгое время лишились, когда они не токмо изогнаны и бесчестно побеждены были, но и от своих граждан преданы и проданы были. Что заключаю я из сего? — Сие, что великое дружество и поверенность с тиранами вольному народу отнюдь бесполезны.102
И в первом слове против него же:
Вы с Филиппом воюете как неискусные бойцы.[153] Когда такового другой куда ударит, то протягивает он туда свою руку. Ежели его в другое место уметит, то и рука его тут же будет. А чтобы отвращать удары или напасть на своего противника, того он не может и не хочет. Так и вы делаете, ибо когда вы слышите, что Филипп в Херсоне, то определяете вы туда послать спомогательное войско, ежели он в Пилах, то и вы туда же идете, и буде он где в другом месте, то снова за ним нога за ногу последуете, и ходите как солдаты за своим предводителем. Не имеете никогда полезного военного совета и ни о чем не стараетесь, пока не услышите, что уже беда близко или и подлинно вред учинился.103
В сих двух примерах уравняемое и то, с чем оно уравняется, между собою равными представляются. А в следующих уравняемое есть больше, нежели то, с чем оно уравняется:
Сладка плодам во время зною
Прохлада влажныя росы,
И сон под тенью древ густою
Приятен в жаркие часы;
Но вящу радость ощущает
Мой дух, когда воспоминает
Российския отрады день.а, 104
а Рит. рук. 1747 зачеркнуто
Еще приходит плеск во уши,
Пленяюща сердца и души
Тогдашней нощи зрится тень.
Или:
Не так поля росы желают,
И в зной цветы от жажды тают,
Не так пособных ветров ждет
Корабль, что в тихий порт плывет,
Как сердце наше ожидало,
Чтоб к нам лице твое сияло.105
При распространении слова наблюдать надлежит: 1) чтобы в подробном описании частей, свойств и обстоятельств употреблять слова избранные и убегать весьма подлых, ибо оне отнимают много важности и силы и в самых лучших распространениях;106 2) идеи должно хорошие полагать напереди (ежели натуральный порядок к тому допустит), которые получше,[154] те в средине, а самые лучшие на конце так, чтобы сила и важность распространения в начале была уже чувствительна, а после того отчасу возрастала и к концу была устремительна.
Предложив учение о изобретении и соединении идей и о распространении слова, должно показать, каким образом предлагаемую материю доказывать,[155] в чем состоит сила и дело всего слова. Сего искать должно в риторических доводах или доказательствах,[156] которые суть сложенные идеи, удостоверяющие о справедливости предлагаемой материи. От Цицерона доводы называются вероятными изобретениями для уверения[157].108 Но прежде, нежели покажем мы правила к изобретению доводов, должно истолковать части и сложение оных из логики.
Доводы состоят иногда из одного, иногда из многих силлогизмов, между собою сопряженных, Силлогизм составляется из трех рассуждений, из которых два первые называются посылками, а третие — следствием, которое из посылок выводят. Посылки бывают 1) или обе общие или 2) одна общая, а другая особенная, 3) обе утвердительные или 4) одна утвердительная, а другая отрицательная. В первом случае следствие должно быть всегда общее, во втором — всегда особенное, в третьем — всегда утвердительное, в четвертом — всегда отрицательное.
Пример первого и третьего:
Всяк, кто закон хранит, есть богу приятен.
Но всяк добродетельный закон хранит.
Следовательно, всяк добродетельный есть богу приятен.
Пример второго и четвертого:
Всяк благоразумный рассуждает о будущем.
Но Семпроний не рассуждает о будущем,
Следовательно, Семпроний неблагоразумен.
Ежели обе посылки будут особенные или отрицательные, то ничего не следует.
Прочие главные свойства прямого силлогизма состоят в наблюдениях посредствующего термина, который не что иное есть, как причина самого следствия, например: в первом силлогизме посредствующий термин есть закон хранит, во втором — рассуждает о будущем. Оные наблюдения суть следующие: 1) посредствующий термин не должен быть никогда[158] в следствии,[159] 2) ему надлежит быть в каждой посылке пооднажды, 3) в одной посылке должно ему быть общим, а в другой — особенным.[160] Сие познается потому, что общим бывает он всегда в подлежащем общих предложений и в сказуемом отрицательных, особенным бывает всегда в подлежащем особенных и в сказуемом утвердительных[161] предложений.
Часто бывает, а особливо у сочинителей слова, что от силлогизма отъемлется одна которая-нибудь посылка, и следствие из другой наводится, например:
Всяк, кто закон хранит, есть богу приятен.
Следовательно, всяк добродетельный богу приятен.
Или:
Всяк добродетельный закон хранит.
Следовательно, всяк добродетельный богу приятен.
Семпроний не рассуждает о будущем.
Следовательно, он неблагоразумен,
Сим образом сокращенные силлогизмы называются энтимемами.
Сверх сего бывают силлогизмы ограничены условием или разделением; в первом случае служат союзы: ежели, когда бы, если и прочая, во втором — или, либо. Первым образом ограниченные силлогизмы называются условными, вторым — разделительными, а которые никакой ограничности не имеют, те называют положительными, каковы суть вышеписанные (§ 74).
Пример условного силлогизма:
Ежели великодушие есть похвально, то и великодушный человек похвалы достоин.
Но великодушию похвала по справедливости приписуется.
Следовательно, и великодушному человеку оную приписать надлежит.
Пример разделительного:
Или трудом бессмертную славу приобретать, либо, препровождая жизнь свою в роскоши и нерадении, бесславного конца ожидать должно.
Краткое руководство se красноречию
Но приобретать должно трудом бессмертную славу.
Следовательно, не должно, препровождая жизнь свою в роскоши и нерадении, ожидать бесславного конца.
Такие ограниченные силлогизмы вышеписанным (§ 76) образом легко переменить можно в энтимемы.
Когда две энтимемы, сделанные из условных силлогизмов, соединены будут в силлогизм или, лучше, в энтимему разделительную, тогда рождается дилемма, довод обоюдный, который ради своей остроты по справедливости рогатым называют. Так говорят скифские послы Александру Великому у Курция, в книге 7:
Ежели ты бог, то должен ты смертным делать благодеяния, а не грабить; буде же ты человек, то помни, что ты такое.110
Так же некоторому молодому человеку советовала мать, чтобы он не говорил публичных речей, предлагая,[162] что ежели он станет говорить неправду, то будет иметь бога неприятелем; ежели правду, то люди его возненавидят. На сие ответствовал он следующим образом: ежели я буду говорить правду, то буду богу[163] любезен; ежели неправду, то народу.111
Ежели много энтимем будут так связаны, что предыдущей следствие[164] положится[165] как посылка следующей, то называется сие сорит, или кучею стесненный довод, например:
Что добро, того желать должно.
Что желать должно, то и одобрить надлежит.
А что одобрить надлежит, то похвально.
Следовательно, что добро, то похвально.а, 112
а Рит. рук. 1747 следовал параграф, выпущенный при наборе и не вошедший ни в одно издание:
Иногда вместо доказательства или разрешения трудной задачи предлагается, с своей стороны, подобная материя, которую соперник разрешить не может, что называется отражением. Так, у Виргилия в третьей эклоге говорит Дамета пастуху Меналке:
Скажи, в каких странах (то будешь ты мне Феб)
Три логтя в широту открыты небеса?
что Меналка так отторгает:
Скажи, в каких странах <рождаются цветы>
<И будь твоя Филлиса>
С названием царей рождаются цветочки?113
К изобретению доводов служат из риторических мест происходящие правила, которые по порядку самих мест в следующих располагаются.
От рода и вида составляются доказательства по сим правилам: 1) что рассуждается о всем роде, то же рассуждать должно и о каждом виде:
Кто все добродетели любит,
Тот любит и воздержание;
2) что рассуждаем о каждом виде, ни единого не выключая, то же рассуждать должно и о всем роде, например: Мы видим, что владельцы, духовные, военные, гражданские, придворные, городские и сельские люди умирают, то заключаем оттуду, что все люди смертны.
Что о всех частях рассуждаем, то должно рассуждать и о всем целом, например:
Уже российские грады от военного шума не смущаются, села в глубоком мире покоятся, пристани и крепости не страшатся неприятельских набегов, и так во всей России мир процветает.
Из сего же места Лактанций в книге 2, в главе 5 доказывает, что свет за бога признавать не должно:
Ежели правда, что звезды не боги, то ни солнце, ни луна богами быть не могут, ибо от прочих светил не разумом, но величиною разнятся. А когда они не боги, то и все небо не бог, на котором они содержатся. Подобным образом, ежели земля, которую ногами попираем, пашем и насеваем для пропитания, ежели она не бог, то посему ни поля, ни горы богами быть не могут, а как сие правда, то и вся вселенная за бога почитаема быть не долженствует. Также, когда вода, которую мы для напоения и омытия своего употребляем, не бог, то и ни источники, из которых она протекает, ни реки, которые из источников собираются. Но когда реки не боги, то не бог и море, которое из рек стекается. Итак, когда ни небо, ни земля, которые суть части света, боги[166] быть не могут, то и весь свет не бог, который стоики одушевленным и премудрым называют.[167] 117
От[168] имени[169] составляются доказательства: 1) особливо от произведения (§ 10, пр. 5), чрез наклонение частей слова учиненные, например: кто воздержан, тот конечно воздержится; или: кто боязливi тот боится; или: кто воровал, тот вор; или: ежели кротость любим, то и кротких любить должно;118 2)[170] доказательства от первообразных речений хотя и не могут быть неспоримы, однако часто некоторую вероятность[171] имеют, например: ежели греческое имя θεός (бог) происходит от глагола θεῖίν (бежать),119 российское бог от имени бег, немецкое Gott (бог) от глагола geht (идет), то можно с вероятностию заключить, что древние греки, славяне и немцы почитали богами те вещи, которые[172] постоянное течение имеют, то есть солнце, луну, звезды или великие реки; 3) но когда представляется несколько одноименных, которые имели подобные свойства или приключения, и потому и о прочих того же имени то же заключается, то не имеет никакого основания и совсем тщетно. Ибо, хотя четыре Актеона несчастливый конец имели, как Плутарх в житии Серториевом пишет, что один был от своих псов[173] растерзан, два от диких вепрей убиты, четвертый присушным зелием напоен был и, от того взбесившись, умер,120 и хотя примечено, что римские кесари, которые Каии назывались, несчастливо умерли,121 однако из того не следует, чтобы тому же и с другими одноименными случаться должно было, ибо весьма многие примеры противное тому показывают.[174] Константин Великий в Царе-граде утвердил греческую империю, но, напротив того, на Константине Палеологе оная окончилась,122 и между тем были другие государи того же имени, которых ни тому, ни другому уподобить нельзя.[175]
От действия и страдания доказывают по следующим правилам.
1) Когда какая вещь страждет, то есть имеет в себе какую-нибудь перемену, то должна быть[176] и действующая вещь, которая оную перемену производит, и, противным образом, когда какого страдания[177] нет, то и бывающая причиною оного вещь не действует, например: день настал, следовательно, солнце взошло. Море стоит тихо без всякого волнения, следовательно, сильные ветры не веют.
2) Когда две вещи такое состояние между собою имеют, что одна в другой перемену произвести должна, то следует страдание:[178] сильный ветр по морю веет, следовательно, в нем волны подымает.
3) Ежели препятствие сильнее действующия[179] вещи, то страдание не[180] следует:[181] Цицерон[182] сильнее защищает отечество, нежели Катилина оное разорить старается, следовательно, оно не разоряется.
От времени, места и от обстоятельств нередко следуют их свойства к той вещи, к которой оне принадлежат, например:
На высоких горах бури больше беспокоят, нежели в долинах, следовательно, те, которые на них живут, от неспокоиства воздуха больше претерпевать должны.
Кто достигнет старости, тот почувствует болезни от роскошей, бывших в юности, следовательно, в молодых летах должно от роскошей удаляться.
Что в дождь не закрыто стояло, то без сомнения вымокло.
От происхождения доказывают таким образом.
1) Ежели есть происшедшее, то надлежит быть и тому, откуду оно происходит:
Есть лед, то следует, что и вода была, из которой он замерз.[183]
Есть дети, следовательно, должно быть у них отцу и матери.
2) Когда есть то, что какую вещь производит и с происходящим ненарушимый взаимный союз имеет, то следует и происходящее:
Есть отец и мать, следовательно, и детей имеют, ибо без того не могут они быть отец и мать.
3) Ежели ж меж ними такого союза нет, то о происходящем только вероятно заключается:[184]
Убийство учинилось, то уповать можно, что и казнь воспоследует.
Доказательства от причины производятся,[185] когда две вещи между собою так соответствуют, что одна ради другой бывает, то следует из того, что одна другой нужна, полезна или пристойна, например:
Земледелец, пашет землю и насевает, чтобы получить себе хлеб на пищу, следовательно, земледелъство есть необходимо нужно.
Доказательства от предыдущих и последующих утверждаются на сих правилах,
1) Когда есть последующее, то надлежит быть и предыдущему, например:
Кто достиг старости, тот был и молод. Плоды на деревах выросли, следовательно, на тех деревах прежде цветы были.
2) Ежели предыдущее с последующим неразрешимым союзом соединено, то когда есть предыдущее, должно быть и последующему, например:
Кто родился, тот, следовательно, и умрет.[186]
3) Но когда предыдущее и последующее такого ненарушимого союза не имеет, то происходят от них только вероятные следствия, например:
Цветами дерева покрылись, то вероятно, что и плоды на них поспеют.
Дому основание положено, то можно уповать, что и весь достроен будет.
От признаков составляются доказательства: 1) Неспоримые, когда они всегда неразделимо соединены с самою вещию, например:
Где дым встает, тут, следовательно, есть и огонь.
Ежели из сосуда вода жмется,[187] то, всеконечно, имеет он скважину.
Берега влажны до нарочитой вышины, следовательно, недавно было повышение воды в реке.
2) Вероятные, ежели признаки не всегда с самою вещию соединены бывают, например:
Небо облаками покрылось, то кажется, что дождь будет.
Псы лают, то вероятно, что посторонний человек на двор идет. {Рит. рук. 1747 дописано на полях и зачеркнуто
Ты бледен, ты ж и мал, <подслеп> и крив, и шепеляв.
Чудесно, если ты имеешь добрый нрав.}
От подобных вещей доказывают, когда из подобной и уподобляемой вещи сходные[188] действия или страдания выводят:
Жизнь человеческая подобна непостоянному морю, следовательно, она от нападения противных случаев колеблется, подобно как море от нападения бурных ветров.
Доводы от противных и несходственных бывают.
1) Лишением; когда одно из противных или несходственных есть, тогда другому быть невозможно:
Кто милосерд, следовательно, тот бесчеловечно не поступает.
Где добродетели господствуют, тут порокам нет места. Кто кого любит, следовательно, тот того не обидит.
2) Чрез взаимность; когда одно есть, то и другому быть должно, например:
Ежели кто господин, тот, следовательно, и слуг имеет. Ежели кто ведет, то есть и тот,[189] кто ему последует.
От уравнения доказывают:
1) От равного равное:
Кто обманул Семпрония, тот и Тиция обмануть может.
2) От большего меньшее:
Кто по великому океану плавать не боится, тому и малая река не ужасна.
Кто победил пять полков, тот и одну роту прогнать может.
Кто побои стерпел, тому и слова сносны будут.
3) От меньшего большее:
Кто слова утаить не может, тот и важной тайны не удержит.
Кто за малую погрешность наказует, тот и великого преступления отпускать не должен.
При правилах сея главы приложенные примеры изображены больше по-логически для яснейшего понятия.
Но у авторов, в красноречии искусных, полагаются доводы с пристойными украшениями и совсем иной вид имеют. В пример предлагается Тертуллианово доказательство из Апологии, гл. 2, от противных и несходственных против Траянова повеления, что он христиан хотя искать не велел, однако приведенных казнить указал:
О коль безрассудное повеление! Запрещает изыскивать как неповинных и повелевает казнить как повинных, прощает и злобствует, послабляет и строго надзирает. Для чего ты сам себя[190] вплетаешь в предосуждение? Ежели осуждаешь, то зачем не следствуешь? Ежели ж не следствуешь, то для чего от казни не свобождаешь! Для изыскания разбойников по всем провинциям рассылаются караулы, на погрешивших противу величества, также и на общих неприятелей каждый человек» воин; и сверх того — даже до знаемых и сродников следствие простирается, но только христиан выискивать запрещается, но приводить позволено, акибы разнился действием привод от следствия.131
Хотя доводы и довольны бывают к удостоверению о справедливости предлагаемый материи,[191] однако сочинитель слова должен сверх того слушателей учинить страстными к оной. Самые лучшие доказательства иногда столько силы не имеют, чтобы упрямого преклонить на свою сторону, когда другое мнение в уме его вкоренилось. Мало есть таких людей, которые могут поступать по рассуждению, преодолев свои склонности. Итак, что пособит ритору, хотя он свое мнение и основательно докажет, ежели не употребит способов к возбуждению страстей на свою сторону или не утолит[192] противных?
А чтобы сие с добрым успехом производить в дело, то надлежит обстоятельно знать нравы человеческие, должно самым искусством чрез рачительное наблюдение и философское остроумие высмотреть, от каких представлений и идей каждая страсть возбуждается, и изведать чрез нравоучение всю глубину сердец человеческих. Из сих источников почерпнул Димосфен всю свою силу к возбуждению страстей, ибо он немалое время у Платона учился133 философии, а особливо нравоучению.[193] Также и Цицерон оттуду же имел чрезвычайную свою власть над сердцами слушателей, которой и самые жестокие[194] нравы не могли противиться. Для сего предлагаются здесь правила к возбуждению страстей, которые по большой части из учения о душе и из нравоучительной философии происходят.
Страстию называется сильная чувственная охота или неохота, соединенная с необыкновенным движением крови и жизненных духов, при чем всегда бывает услаждение или скука. В возбуждении и утолении страстей, во-первых, три вещи наблюдать должно: 1) состояние самого ритора, 2) состояние слушателей, 3) самое к возбуждению служащее действие и сила красноречия.[195]
Что до состояния самого ритора надлежит, то много способствует к возбуждению и утолению страстей: 1) когда слушатели знают, что он добросердечный и совестный человек, а не легкомысленный ласкатель и лукавец;[196] 2) ежели его народ любит за его заслуги;[197] 3) ежели он сам ту же страсть имеет, которую б слушателях возбудить хочет, а не притворно их страстными учинить намерен, ибо он тогда не токмо словом, но и видом и движением действовать будет; 4) ежели он знатен породою или чином; 5) с важностию знатного чина и породы купно немало помогает старость, которой честь и повелительство некоторым образом дает сама натура. Довольно было Августу к внезапному усмирению замешательства, учинившегося между знатными молодыми дворянами, сказать:
Слушайте, молодые люди, старика, которого во младости старики слушали.134
Нравы человеческие коль различны и коль отменно[198] людей состояние, того и сказать невозможно. Для того разумный ритор прилежно наблюдать должен хотя главные слушателей свойства, то есть 1) возраст, ибо малые дети на приятные и нежные вещи обращаются и склоннее к радости, милосердию, боязни и к стыду, взрослые способнее приведены быть могут на радость и на гнев, старые перед прочими страстьми склоннее к ненависти, к любочестию[199] и к зависти, страсти в них возбудить и утолить труднее, нежели в молодых; 2) пол, ибо мужеский пол к страстям удобнее склоняется и скорее оные оставляет, но женский пол, хотя на оные еще и скоряе побуждается, однако весьма долго в них остается[200] и с трудом оставляет; 3) воспитание, ибо кто к чему привык, от того отвратить трудно; напротив того, большую к тому же возбудить склонность весьма свободно: спартанского жителя, в поте и в пыли воспитанного, трудно принудить, чтобы он сидел дома за книгами; напротив того, афинеанина едва вызовешь ли от учения в поле; 4) наука, ибо у людей, обученных в политике и многим знанием и искусством важных, надлежит возбуждать страсти с умеренною живностию и с благочинною бодростию, предложениями важного учения исполненными; напротив того, у простаков и у грубых людей должно употреблять всю силу стремительных и огорчительных страстей, для того что нежные и плачевные столько у них действительны, сколько лютна у медведей. При всех сих надлежит наблюдать время, место и обстоятельства. Итак, разумный ритор при возбуждении страстей должен поступать, как искусный боец: умечать в то место, где не прикрыто, а особливо того наблюдать, чтобы тем приводить в страсти, кому что больше нужно, пристойно и полезно.
Сим следует главное дело, то есть самая сила к возбуждению или утолению страстей и действие красноречия. Оно долженствует быть велико, стремительно, остро и крепко, не первым токмо стремлением ударяющее и потом упадающее, но беспрестанно возрастающее и укрепляющееся. Здесь присовокупить должно крепость голоса и напряжение груди. И, таким образом, ежели кто хочет приятную или скучную страсть возбудить, то должен он своим слушателям представить все к предлагаемой вещи принадлежащее добро или зло в великом множестве и скоро одно после другого. К сему требуется, чтобы ритор имел великое остроумие и рачение для изыскания идей, к сему делу пристойных. Буде же он какую-нибудь страсть утолить хочет, то должен слушателям показать, что оного добра или зла в предлагаемой вещи нет, к которому они толь страстны, или по последней мере изъяснить, что оное добро или зло не толь велико, как они думают. Здесь не меньше надлежит употребить силы и стремления в слове, а притом еще надобно больше иметь предосторожности, нежели в первом случае.
Больше всех служат к движению и возбуждению страстей живо представленные описания, которые очень в чувства ударяют, а особливо как бы действительно в зрении изображаются. Глубокомысленные рассуждения и доказательства не так чувствительны, и страсти не могут от них возгореться; и для того с высокого седалища[201] разум к чувствам свести должно и с ними соединить, чтобы он в страсти воспламенился. Сему в пример служить может следующее описание. Когда преславный город Смирна от трясения земли разорился, тогда посланный к Антонинам, кесарям римским, Аристид представлял:
Смирна, украшение Азии, честь вашей империи, огнем и трясением земли повержена и сотренна (потом, описав ее бывшую красоту, говорит). Сие все ныне покрыто пепелом, затворилась оная пристань, разрушились прекрасные площади, исчезли преизрядные улицы, училища с учительми и отроками упали, храмы инные рассыпались, инные поглощены землею. Приятнейший зрению город, и по имени своему прекраснейший, стал неприятное позорище, громада разрушенных зданий и трупов. Уже ныне по опустошенному только зефиры провевают.135
При сих словах оба кесари не могли от слез удержаться. Во время замешательства, которое между солдатами и чернью в Риме весьма кровопролитно было, Пупиен-кесарь ни словом, ни властию оного утолить не мог. Но как только сына своего Гордиана, младенца, бунтующим показал, то немедленно все смятение утолилось.[202]136 Обнаженная раненых солдатов грудь, сетующие их родители, жены и малые дети, в слезах и рыдании представленные, великую силу имеют к возбуждению жалости и милосердия. Искусный ритор при возбуждении и утолении страстей должен стараться, как бы подобные случаи так живо слушателям в слове изобразить, чтобы они предлагаемое дело как перед глазами ясно видели.
Сии суть общие правила, учащие возбуждению и утолению страстей. Им следуют правила особливые о знатнейших страстях, которые от риторов чаще других употреблены бывают. Из них мягкие и нежные суть радость, любовь, надежда, милосердие, честь или любочестие[203] и студ.[204] Напротив того, печаль, ненависть, гнев, отчаяние, раскаяние и зависть суть жестокие и сильные страсти. Прочие между сильными и нежными посредственны.
Радость есть душевное услаждение в рассуждении настоящего добра, подлинного или мнимого. Сия страсть имеет три степени. В самом начале производит немалое, однако свободное движение и играние крови, скакание, плескание, смеяние. Но как несколько утихнет, тогда пременяется в веселие, и последует некоторое распространение сердца, взор приятный и лице веселое. Напоследи, как уже веселие успокоится, наступает удовольствие мыслей и перестают все чрезвычайные в теле перемены.[205]
К возбуждению радости в слушателях должно представить: 1) что они великое добро или много оного получили, 2) что оное полученное добро есть то, которое они любят, 3) что они того долго искали, 4) притом предложить употребленные на снискание оного труды, попечения и беды, которых воспоминание всегда приятно бывает, 5) упомянуть, что того добра другие желали, но не получили, 6) что неприятели слушателей в том им завидуют и весьма печальны, ибо о печали недругов натурально радуемся, 7) ежели слушатели к приобретению оного добра показали какие заслуги или искусство употребляли, то приложить к тому их похвалу, ибо всяк, слыша себя похваляема, радуется, 8) буде же по случаю или по милости великой особы получили, то должно сказать, что они того достойны, 9) представить, что полученное добро будет долговременно и безопасно.
В сем случае должно употребить предложения, которыми обыкновенно слушатели увеселяются, то есть новые, неслыханные, полезные, словом чистым, мягким, витиеватым и наподобие весны цветущим. Надлежит высматривать склонность слушателей, чувствами ли они больше увеселяются или разумом; последних хотя и мало бывает, однако для них должно вмещать при возбуждении радости важные и ученые предложения. В рассуждении последних надобно смотреть, чем оне больше увеселяются, и по тому представлять им радость о данной материи.[206]
Примеров на все правила о сей страсти краткости ради не предлагаем, как и в описании других страстей поступаем, однако несколько избранных прикладов для удовольствия учащихся как здесь, так и у прочих, присовокупляем. Цицерон по изгнании Катилины, возбуждая радость в римском народе, говорит:
Уже мы, наконец, римляне, Катилину, дерзостию бесящегося, беззаконием дышащего, язву на отечество злобно нанести хотящего, вам и граду сему мечем и пламенем грозящего, из града или извергнули, или выпустили, или хотя словами проводили. Выступил, ушел, вырвался, убежал. Ужасное сие чудовище уже никакого разорения стенам сим в них же будучи приуготовлять не будет. Нет сомнения, что мы сего внутренния войны предводителя победили. Меч сего злодея между нашими ребрами обращаться не будет. Ни в поле, ни на площади, ни в Сенате, ни в собственных наших домах его бояться не станем. Уже он искоренен, когда из града выгнан. Явно с ним, как с неприятелем, законную войну иметь будем. Без сомнения мы сего человека низложили и великолепно победили, когда его из коварного вора учинили явным разбойником. Но что он вынес не по желанию своему меч, еще не окровавленный, что, не убив нас, вышел, что ему оружие мы из рук исторгли, что он стоящий в целости град[207] и невредимых граждан оставил, о том как вы чаете? Коликою печалию удручен, мучится? Лежит повержен, римляне, и часто, искосив[208] глаза, оглядывается на сей город, о котором, из челюстей своих исхищенном, плачет. Но он, как видно, радуется, что изблевал толикую язву и вон извергнул.137
В сем примере возбуждается радость больше чрез воспоминание прошедших бед и страху[209] и чрез представление печали и зависти неприятельской, что мы в четвертом и шестом правиле (§ 103) показываем. Но довольно всяк видеть может пример и силу к возбуждению сея страсти в прекрасном слове Златоустого на святую Пасху, печатанном в службе на сей великий день.138
Радости противная страсть есть печаль" которая состоит в жестокой скуке о настоящем зле, и так[210] происходит она, когда в уме представляется лишение великого добра или терпение великого несчастия. Для того, ежели кто хочет в слушателях печаль возбудить,[211] то должен он представить, 1) что они великое, нужное и полезное добро потеряли, 2) потеряли то, что они любили, 3) чего толь долго искали, 4) для чего[212] столько трудов и попечения положено и бед претерплено, 5) потеряли то, что прежде у других с трудом перехватили, 6) что неприятели их о том радуются, 7) что того несчастия давно было должно остерегаться, однако оно небрежением[213] их учинилось, и что уже о том стараться поздно, 8) представить те времена и места, в которые и на которых они добром тем увеселялись, 9) припомнить посторонние обстоятельства, которые, соединившись с потерянным добром, их радость умножали, 10) упомянуть о признаках, которые оное несчастие предвозвещали. Пример предлагается из надгробного слова маршалу французскому де Тюренну, которое говорил Флешье, епископ низмский:
Едва не[214] прихожду в замешательство и едва могу слово выговорить. Тюренн умер! Все пришло в беспорядок: счастие колеблется, победа утружденна, мир отдаляется, добрые намерения союзников ослабевают, храбрость солдатская печалит угнетается и купно ободряется мщением. Весь стан стоит неподвижно. Раненые больше думают о сей великой утрате, нежели о своих ранах. Умирающие отцы посылают сынов своих оплакивать усопшею своею ченерала и прочая.[215]139
Печали следует утешение, в котором представляются средствия, печаль утоляющие. Для сего должно представлять слушателям, 1) что им за потеряние оного добра другое возвратится, равное или еще большее, 2) что от лишения оного будет им честь или вечная слава, 3) что они имеют в той печали себе товарищей, 4) что жизнь человеческая таким переменам подвержена и что большие, знатнейшие и сильнейшие то же часто претерпевают, 5) что в печали великодушие весьма похвально, 6) что печалью и сокрушением потерянного добра возвратить невозможно, 7) особливо должно ободрять надеждою, о чем ниже предлагается. Пример утешения к сродственникам[216] убиенных на войне солдатов из 14 слова Цицеронова против Антония:[217]
Преславное дело с вами учинилось, прехрабрые в жизни, а ныне блаженнейшие воины, что ваше мужество ни забвением ныне живущих, ни молчанием потомков не помрачится, ибо знак бессмертной памяти вашей почти своими руками построил Сенат и народ римский. Часто многие воинства во время карфагенских, галлских и италийских браней были славны и велики, однако никоторым толь великая честь воздана не бывала. О дабы мы воздать вам могли еще больше, ибо мы от вас превеликое благодеяние получили! Вы бесящегося Антония от града отвратили, вы силящегося паки на нас возвратиться отогнали[218]. За сие построим вам великолепную громаду с надписанием о божественном вашем мужестве, свидетельствующем вовеки. Никогда не умолкнет о вас сладчайшая беседа видящих вашу гробницу или об ней слышащих. Так вы за временную жизнь бессмертия достигли! Но понеже, господа сенаторы, в славу добрым и мужественным гражданам воздаем публичный знак памяти, то должно утешать и их сродников, которым лучшее всех утешение есть сие: родителям, что толиких защитителей отечества родили, детям, что имеют домашние примеры мужества, женам, что оне таких мужей лишились, которых больше должно хвалить, нежели оплакивать, братьям, что они как лицом, так и мужеством им подобными быть надеяться могут. О дабы всем сим могли мы приговорами и советами нашими отереть слезы или бы можно было употребить такое всенародное слово, для которого бы[219] радовались о том, что хотя род человеческий различным смертям подвержен, однако ближним их прекраснейшая приключилась.[220]141
Любовь есть склонность духа к другому кому, чтобы из его благополучия иметь услаждение. Сия страсть по справедливости назваться может мать других страстей, ибо часто для любви веселимся, плачем, уповаем, боимся, негодуем, жалеем, стыдимся, раскаиваемся и прочая. Любовь сильна, как молния, но без грому проницает, и самые сильные ея удары приятны. Когда ритор сию страсть в послушателях[221] возбудит, то уже он в прочем над ними торжествовать может.
Возбуждать любовь к слушателям должен ритор таким образом: 1) представить надлежит, что человек[222], о котором слово, весьма добродетелен, где добродетели его обстоятельно и живо описать должно, а особливо показать, что он доброго и честного нраву, 2) объявить оного взаимную к ним любовь, ибо мы любящих нас обыкновенно любим, 3) склонность и любовь двоих к одной вещи между ими любовь рождает, для того и сие представлять должно, 4) показывать подобие оного с ними, ибо подобные подобных и любят, 5) сказать, что он купно с ними радуется о счастии, печалится о несчастии, 6) что часто с ними бывал в однех случаях и обстоятельствах, 7) что они получили от него благодеяние или впредь того ожидать должны, 8) что он приятен в обходительстве и ведет себя честно, 9) что их за очи хвалит, 10) что никого не осуждает и не переговаривает, 11) что никогда не злобствует и обид, себе учиненных, не помнит, 12) что гневным уступает, 13) что удивляется знатным их делам, 14) что, в одном с ними деле упражняясь, им же подражает, не для того чтобы их превзойти, но только чтобы им последовать, 15) что открывает им свои тайны и поступает нескрытно, 16) что в дружбе поступает верно, в очи и за очи, в счастье и несчастье, 17) что их почитает, 18) удостоверить, что его не должно бояться, ибо любовь и боязнь вместе быть не могут, 19) что их сродники и приятели в любви его содержали или содержат, 20) предложить о его искусстве и о науке.[223] Цицерон в слове за Архию-стихотворца, возбуждая к нему любовь в судиях, говорит:
Коль часто я видал, что он, не написав ни единого слова, множество прекрасных стихов не готовясь говорил о той вещи, которая тогда была в действии? Коль часто, возобновив то же другими словами и речьми, при мне говаривал? Но что он надумавшись с рачением писал, оное так одобряли, что и древних писателей похвалы почитали быть достойным. Сего ли мне не любить? сему ли не удивляться? сего ли не защищать мне всеми силами? Мы прияли от великих и ученых мужей, что другие науки состоят в правилах и в учении[224], но стихотворцы от натуры силою ума бодры и акибы некоторым божественным духом вдохновенны бывают. И для того по справедливости наш Енний стихотворцев называет священными, ибо кажется, что они даются нам как некоторое божие дарование. Итак, почитайте, вы, судии, вы, люди учтивейшие, имя стихотворца свято, которого никогда и варвары не озлобляли. Камни и пустыни гласу их ответствуют, свирепые звери часто пением склоняются и удержаны бывают, то нам ли, наученным добрым нравам, не почувствовать гласа стихотворцев? Гомера колофоняна гражданином своим называют, хиана себе присвояют, саламиняна того же требуют, смирняна в том утверждаются, что он их собственный, и для того капище[225] в честь его в своем городе построили. Сверх сего многие другие о нем прение имеют.143 Итак, когда они чужого и уже по смерти в свое гражданство принять желают, для того что он был стихотворец[226], то нам ли надлежит сего гражданина отвергнуть, который по своему произволению и по законам наш есть, а особливо, что Архия прежде сего все свое рачение и все свое остроумие употребил на возвышение славы и на похвалу римского народа?144
Сей страсти противна ненависть, которая рождается из многих противных и неприятных свойств или действий, в ком-нибудь примеченных. Посему, ежели кто хочет возбудить против кого-нибудь ненависть, то должен он показать, какие в нем есть недостатки, как он зол, вредителей, нечестив, неправнодушен и прочая (смотри § 9). О днем словом, можно предложить все противное тому, что показано к возбуждению любви;[227] например, Златоуст, возбуждая ненависть против неправильной клятвы, говорит:
И как я прежде вас просил, чтобы, усеченную главу Иоаннову, теплую кровь еще изливающую, взяв, каждый из вас в дом свой возвратился и думал бы, что она пред его очами глас свой испускает и вопиет: имейте в ненависти[228] клятву моего убийцы; чего обличение[229] не учинило, то учинила клятва, и чего не мог гнев мучительский, то произвела боязнь клятвопреступления. Когда пред всем народом был обличаем, обличение[230] великодушно стерпел мучитель, но когда обязал себя клятвою, тогда блаженную ту главу усекнул. Итак, о сем прошу и просить не престану, чтобы мы, куда только пойдем, повсюду главу сию с собою носили и всем бы показывали вопиющую и клятву укоряющую.146
Надежда есть услаждение о получении будущего добра. Движением сея страсти бедные утешаются и ободряются ослабевшие. Ритор, когда оную в ком возбудить хочет,[231] то должен он представить,[232] 1) что оное добро получить возможно, 2) что в получении оного хотя есть препятствия и затруднения, однако преодолеть их не весьма трудно, 3) что к получению оного есть довольные способы, 4) что есть примеры, как другие прежде подобным образом то же достали или он и сам прежде сего получал, 5)[233] что время, место или обстоятельства к тому способны, 6) что есть признаки божией помощи, на которую уповать должно. У Тацита, в житии Агриколы, Галгак, ободряя солдатов своих к получению победы, говорит:
Не устрашайтесь тщетного вида и сияющего серебра и золота, которое не вредит и не ранит. Середи самых неприятелей найдем наших помощников. Британцы узнают, что мы за них воюем. Галлы вспомнят прежнюю свою вольность, оставят их и прочие германцы, равно как недавно узипияна от них отступили. Больше сего нет никакого страху: крепости пусты" переведенцы все старые люди. Между владеющими неправедно и невольно повинующимися нет ни бодрости, ни согласия.147
И Димосфен в первом слове против Филиппа:
Того ради, афинеана, ежели вы впредь так поступать будете, чего вы прежде сего отнюдь не делали, ежели каждый из вас без умедления и без обегания для пользы республики тем спомоществовать будет, чего нужда требует[234] и кто сколько может: богатые довольными вспомогательными деньгами, молодые люди военною службою и, словом сказать, ежели вы впредь употреблять будете собственные ваши силы и перестанете на других надеяться, которые между тем одне воевать должны, когда вы дремлете, то с помощию божиею все[235] свое вскоре возвратите, что вы небрежением потеряли, и своим неприятелям по желанию вашему отмстить можете. Не думайте, афинеане, что бы Филипп был бог, которому неотменно всегда счастие служить будет, и что бы его благополучие не пременилось. Нет, афинеана, есть такие люди, которые его ненавидят, боятся и ему завидуют, и еще между теми, которые ныне себя приятельми показывают.148
Так же Александр Великий ободряет своих солдатов у Курция, в книге 6:[236]
Коль удобнее низложить еще устрашенного и едва ум свой имеющего неприятеля! Только на четыре дни пути нам осталось, тем, которые перешли столько снегов, через столько рек переправились, столько верхов высоких гор преодолели. Не удержало нас оное море, которое, наводнившись волнами своими, путь покрывает. Не заключил нас и узкий проход Киликийский. Все нам открыто и отворено. Стоим в преддверии у самой победы, и только немногие беглецы и убийцы государя своего остались.149
Противная надежде страсть[237] — боязнь есть скука от[238] ожидания[239] приближающегося зла. Итак, ежели[240] кого в боязнь привести хочешь, то должно представить 1) такие приближающиеся[241] вещи, от которых смерть приключается, как гром, пожары, наводнения, звери, неприятельские[242] нападения, язва, мор, трясение земли, бури и прочая или 2) которые великую печаль наводят, как лишение родителей, супругов, детей, богатства, чести, также поношение, наказание, темница, заточение и прочая, 3) сказать, что есть приходящего зла признаки или предзнаменования, как кометы и другие чрезвычайные явления на небе, сновидения и прочая, 4) особливо смотреть,[243] чтобы представить опасность в том, кто что[244] больше любит, ибо сие место очень мягко[245] и самому легкому движению уступает, 5)[246] предложить примеры, как другие в том пострадали, 6) что наступающее зло[247] еще не имеет себе подобных, 7) что с ним другие беды соединены, 8) что силы столько не будет оное вытерпеть, 9) что оное зло весьма долго не окончится, 10) что его уже отвратить нельзя, 11) что к тому способствуют те, которые во всем власть имеют и притом озлоблены, 12) ежели боязнь состоит в сомнительном получении желаемой вещи, которой также и другие ищут, то предложить, что они к получению оной сильняе и лучшие способы имеют. Мозгейм, рассуждая о смерти, говорит: День приближается, в который я уже не буду господин тому, что ныне имею, и с досадою увижу, что я семена свои для других посеял. Скоро, скоро пойму ясно, что располагал я богатством, которое есть не мое собственное, и что заемные[248] пожитки называл своими. Час придет,[249] и кто знает, коль скоро? Час придет, когда я любезнейшим моим буду причиною страха, печали, тесноты и плача. Каково мне на сердце будет, когда моя вдова, мои сироты, мои сродники и мои откровенные друзья станут около моей постели и то о себе, то обо мне и о моей скорби плакать станут? Как возмогу я стерпеть взгляды и слезы тех, которые для моего отлучения, может быть, в бедности останутся? Теперь живу я в радости и наслаждаюсь богатством сего света. Но время приближается, в которое от всех роскошей отвращение иметь буду. День недалече,[250] в который может быть нынешние мои забавы умножат[251] мое мучение и неспокойство. Как стерплю я таковое состояние? Каково мне тогда будет, когда от меня врач скрывать, а служитель слова божия[252] ясно смерть предвозвещать станет? Что тогда буду я думать, когда мне объявят,[253] что я[254] уже должен от сего света отказаться, позабыть свою честь, сложить чины и только помышлять об одной вечности?[255] И как я готов буду, когда мне скажут, что час уже при дверях, в который бог меня судить станет? О господи! Коль страшно предстоять пред твоим престолом! О господи! како трепещет естество человеческое, когда о твоем взоре помышляет, который отнюд мрака не причастен? О господи! Како грешник возмущен будет, который нечист от чрева матери своея, на сем свете не стяжал себе ничего, кроме беззаконий, когда пред престолом твоим поставлен будет, на котором седит правосудие и святость?150
Гневом называется великая скука, нанесенная досадою или обидою и соединенная с ненавистью того, кто обидел. Сия страсть напрягается, когда стыд, раскаяние, страх или отчаяние с нею соединено будет по обстоятельствам;[256] в высоком своем степени называется яростию. Когда ритор в ком сию страсть против кого-нибудь возбудить хочет, должен он представить, 1) что ему от того нанесена великая беда, обида или досада, 2) что он притом еще его презирает и осмехает, 3) что тою учиненною им обидою хвастает, 4) что грозится еще и впредь больше изобидеть, 5) что от него чинятся во всех добрых предприятиях препятствия, 6) или, ежели он подчинен, то показать, что чинятся от него преслушания и пустые отговорки, 7) буде же власть имеет, то сказать, что он незаконно и неправильно повелевает и излишно трудами отягощает или 8) что обида учинилась от того, от кого оной надеяться не можно было по сродству или по дружеству, 9) что оная обида нанесена вместо благодарения за учиненные благодеяния, 10) или, что она касается до тех, кого он любит, 11) что учинена от такого, кто много хуже породою, чином, учением, заслугами или возрастом, и летами, 12) что тот, кому нанесена обида, много честнее и достойнее того, кто изобидел,[257] 13) что сия обида и другим, которые хуже его, была бы нестерпима, 14) что и меньшей обиды снести невозможно, 15) ежели сему обидчику уступить, то и другие, на него смотря, нападать станут, 16) ежели бы в его силе было, то бы он еще и больше изобидел, 17) также на гнев побуждает представление о непочтении, 18) или ежели кто радуется о чьем несчастии, 19) либо кто ругается тем, чего другой с великим трудом доступает, 20) сердимся и на тех, которые нерадостную весть приносят. В пример служить может Димосфеново побуждение на гнев афинеян в первом слове против Филиппа:
Вы видите, что делается, афинеяна, и сколь продерзостен стал человек сей. Он не дает вам воли ни войны иметь, ни мира, но угрожает гордыми словами. Он тем недоволен, что уже имеет, но предприемлет еще большие дела и окружает вас сетьми своими в нерадении вашем и непроворстве.151
И Александр Великий,[258] хотя солдат своих подвигнуть на гнев против Бесса, Дариева убийцы, говорит у Курция, в книге 6:
Погрешили мы, любезные мои солдаты, ежели. Дария для того только победили, чтобы холопу его отдать государство, который дерзнул учинить крайнее беззаконие и государя своего, уже от чужих помощи требующего, как пленника держал во узах, которого бы мы, победители, пощадили. Наконец убил, чтобы он нами сохранен не был.[259] Сему ли вы царствовать попустите, которого я на виселице видеть поспешаю во отмщение нарушения верности за всех народов и государей?152
Гневу противно сожаление или милосердие, которое есть скука для[260] несчастия или бедности того, кому мы добра желаем, происходит от любви к тому, кто такое противное состояние терпеть принужден. Итак, для возбуждения сея страсти должно[261] 1) страждущего[262] учинить любимым (по § 108), 2) бедное его состояние живо представить, 3) показать, что он такое зло терпит безвинно 4) или по последней мере излишно страждет, 5) что с ним родители, жена и дети[263] тоже сносить принуждены, 6) чтобы всяк по себе рассудил, ежели бы ему такое зло приключилось, 7) что он в вине своей признается и сожалеет, 8) что в том прощения просит, а впредь делать того не станет, 9) что он то сделал от нестерпимой досады в гневе, 10) что то учинилось ненарочно и не с умыслу, 11) что лета и возраст, то есть младенчество, молодость или старость к тому привела, 12) что он другой надежды ко спасению не имеет. Сверх сего можно употреблять предложения, противные тем, которыми гнев возбуждается. Пример из Цицеронова слова за Лигария:[264]
Когда ты сохранишь Лигария, кесарь, то сделаешь ты многим своим приятелям угождение. Притом рассуди еще, о чем ты обыкновенно рассуждаешь. Я могу тебе представить сабинян, которым ты столь много веришь, и весь сабинский уезд, цвет Италии и крепость[265] республики. Ты знаешь их довольно; то посмотри на всех их печаль и сокрушение. Сего Т. Броха, которого, не сомневаюсь, что почитаешь, видишь ты и с сыном его в слезах и в горести. Но что сказать еще о его братьях? Не думай, что сие дело до одной головы касается. Три Лигария[266] должно тебе[267] удержать в городе или три[268] искоренить из оного. Всякая ссылка вожделеннее им будет дому своего и отечества, ежели один сослан будет. Итак, когда они в сем по-братски благочестиво и толь печально поступают, то умилосердись над их слезами, над их добродетелью и над братскою их любовию.*** Ежели ты его помилуешь, то три предобрые и беспорочнейшие братья не токмо[269] сами друг другу, не токмо сим присутствующим толиким сановитым мужам, не токмо нам, ближним их сродникам, но и всей республике тобою подарены будут.153
Уликс,[270] утоляя гнев Ахиллесов на Агамемнона,[271] налив чашу вина и хотя пить,[272] говорит у Гомера, в Илиаде, Иота:[273]
За здравие твое. Мы как бы у Атрида;
Твоею, Ахиллес, здесь пищею довольны.
Ты нас столом своим довольно угостил.
Не ради пиршества к тебе мы нынь пришли:
Нас греческих полков погибель устрашает.
И наши корабли едва ли уцелеют.
Уже тебе пора во крепость облещись:
Трояна близ судов поставили свой стан,
И их союзники зажгли в полках огни,
Грозятся купно все, что с брегу не отступят.
Пока до кораблей ахейских не достигнут,
И грянува сам Зевесб дает им добрый знак
Надеясь на него, Приямов храбрый сын
В ужасной ярости всех греков презирает
И в бешенстве своемв богов не почитает.
Желает, чтоб заря скорее началась,
И хвастает отсечьг все носы у судов,
И флот весь истребить, возжегши хищный пламень,
И греков всех убить, смятенных в мрачном дыме.д
Сего весьма страшусь, и чтоб семуе Зевес
Так быть не попустил, и не судил бы рок
Под Троей умереть далече от Еллады.
Как если хочешь ты, то стань за нас хоть позднож
И греческих сынов избавь от сей беды.
Ты будешь сам тужить, как нам случится зло,
И рад бы пособить, да способов не будет.
Подумай, чтобы ныньз избыть от злой годины
Приятель, вспомни, что родитель приказал,
В который день тебя к Атриду посылал:
Дадут тебе, сказал, Юнона и Минерва
Победу на врагов, ты будь великодушен
Всего похвальнее добросердечным быть.и
Блюдись всегда вражды и ссоры начинать,
То будут тебя чтить и стары, и младые.
Он так тебя учил, а ты позабываешь.
Покинь свой лютый гнев и будь спокоен духом.
За ток Агамемнон почтит тебя дарамил.154
а Рит. рук. 1747 слово грянув вставлено над строкой над словом Зевес.
б Рит. рук. 1747 зачеркнуто гремит,
в Соч. 1759 других.
г Рит. рук. 1747 отсечь вместо исправленного рассечь и зачеркнутою на части.
д Рит. рук. 1747 смятенных в мрачном дыме вместо зачеркнутого от дыму возмущ[ённых].
е Рит. рук. 1747 сему вместо зачеркнутого тому.
ж Рит. рук. 1747 то стань за нас хоть поздно вместо зачеркнуто ко хоть поздно стань за нас
з Соч. 1759 нам.
и Рит. рук. 1747 быть вместо зачеркнутого слыть,
к Рит. рук. 1747 За то вместо зачеркнутого Тебя.
л Рит. рук. 1747 зачеркнуто хочет. После <того> сего. <упо[мянув?]> объявив Агамемноновы подарки, присовокупляет.
Честь или честолюбие[274] есть услаждение добрым мнением, которое об нас люди имеют. Сия страсть рождается, когда кому честь как нечто особливое и великое представлена бывает,[275] и после того показывается,[276] что он такую честь[277] имеет. Итак, ежели понадобится возбудить в ком честолюбие,[278] то надлежит 1) похвалить его поступки и по обстоятельствам, по времени и по месту оные увеличить, 2) в некоторых пристойных вещах можно его предпочтить другим, ему равным, 3) упомянуть, что почтение есть самое лучшее награждение великодушия и благородного поведения, 4) что все великие люди честь[279] и похвалу любили, 5) что без сей страсти не чинились бы на свете знатные предприятия, и великие дела к концу бы не приходили, 6) и для того ничего нет, что бы толь велико и трудно было, чего бы[280] честолюбивый не мог привести в состояние. Так возбуждает сию страсть[281] Цицерон в слове за Архию-стихотворца:
Что я во время своего консульства купно с вами для благополучия сего града и правления, к сохранению граждан и для пользы всей республики учинил, тое начал сей Архия стихами описывать. И коль скоро я о том уведомился, советовал ему в оном далее простираться, для того что сие казалось мне важно и приятно. Добродетель не требует никакого иного награждения, кроме похвалы и чести. Ежели сих не будет, то какая в том и прибыль, что мы в жизни сей толикими трудами отягощаемся? И по правде, ежели мы предбудущего ничего видеть не можем и ежели коней, жития нашего всем нашим помышлениям предел полагает, то не почто бы удручать себя толикими трудами и мучить толикими бедами, в ночь сна лишаться и повергать жизнь свою в бедствия. Однако во всякой благородной душе есть некоторая потаенная сила, которая днем и ночью сердце на честь побуждает и ободряет и всегда сие на память приводит, что воспоминание своего имени не должно окончать[282] с жизнию, но оное распростерть до самых позднейших потомков.
Или мы все толь малодушны, которые в республике, в уголовных бедах и трудах обращаемся и даже до последнего часа в тишине и в покое отдохнуть не можем, или мы все думаем, что все умрет купно с нами? Когда истуканные изображения, которые не души, но тела подобие представляют, многие великие люди по себе оставить старались, то не больше ли нам должно стараться, чтобы оставить по себе изображение[283] ума и добродетелей наших, составленное и красноречием[284] украшенное от людей, в том искусных.155
Стыд есть немалая скука от худа, которое кто на себе имеет и которое другим известно. И так происходит он, когда кто о своих недостатках рассуждает или о худых своих поступках, которые людям известны. Посему[285] для возбуждения сея страсти должно представить, 1) кто что на себе худо имеет или что непристойное сделал, 2) показать, что другие, которые много хуже, того на себе не имеют или не делают, 3) что он от своих предков в том далече остался и еще, может быть, впредь много хуже будет, 4) что об нем другие весьма худое мнение имеют и в том осуждают, 5) что в том ему уже извиниться нельзя, для того что оное дело всем очевидно, 6) и ежели положить, чтобы того никто не знал, то надобно, однако, и своей совести стыдиться, 7) а особливо от того утаиться нельзя, кто знает сердца и помышления человеческие, 8) еще для приведения в больший стыд можно сказать, что про то знают люди разумные и знатные или для своей старости почтенные.[286] Так, Нуман приводит в стыд троян, приехавших с Енеем в Италию, у Виргилия в Енеиде, книга 9:
Не стыдно ли уж вам сидеть в осаде снова
И смерти ждать в стенах? вы двожды взяты в Трое.
Улисса нет у нас, у нас Атридов нет.
Жестокий наш народ от роскоши бежит,
Мы хладною водой младенцев укрепляем,
Подрослые в лесах всегда зверей гоняют.
Но вас багряная одежда украшает.
Вы любите плясать и в роскошь отдаваться.
Подите по горам Диндимским за свирельми:
Венера вас зовет тимпаном и трубами;
Оружие свое мужчинам, нам отдайте.156
Зависть есть скука, которая происходит от благополучия того, кого мы ненавидим.[287] Сию страсть хотя не надлежит ритору как человеку, добрым делам и нравам учащему, в слушателях возбуждать, однако способы к движению оныя знать надобно тем, которые хотят кого-нибудь описать, в других зависть возбуждающего, или кого завидующего представить. Для себя предлагают, 1) что тот человек (на которого зависть подвигнуть должно), хотя ему (в ком зависть возбуждать надлежит) летами, породою или искусством, либо заслугами равен, или еще и меньше, однако много большее награждение, похвалу или чин имеет, 2) что, хотя он искал богатства, чести или какого-нибудь добра, однако другой у него перехватил, 3) что другой в кратком времени стал толь счастлив, 4) что другого честь — утрата его славы и другого прибыток есть его убыток, 5) что его добро другому достается, 6) что кому он желает несчастия, тому счастие приключилось. Алекта, возбуждая зависть в Турне, короле руту леком, к Енею, говорит у Виргилия в Енеиде, книга 7:
Что? Разве ты понес, о Турн, труды вотще?
Уступишь ты свой скиптр троянским беглецам?
Латин уж не тебе, но им отдать намерен,
Лавинию свою, придано и наследство,
Что все ты заслужил сам кровию своей.157
Зависти сродна есть ревность и разнится от ней в том, что завидующий желает, дабы другой не имел того или такого же добра, какого он желает или имеет, а ревнующий желает только, чтобы и себе получить такое же посильное[288] добро, какое другой имеет. Посему ревность есть похвальна, а зависть, напротив того, за порок почитается; Кто ревность в ком возбудить хочет, должен представить, 1) что он достоин того же добра, что другой имеет, 2) что ему будет стыдно, ежели он того же не получит, 3) что предки или родители его то же имели, 4) что ревность возводит на высокие степени достоинства, приобретает богатство и бессмертную славу, 5) что ревновать не зазорно такой особе, которая его не хуже или еще и лучше, 6) что к оной особе и другие не хуже его ревность имеют. Противно сей страсти есть презрение и возбуждается противными представлениями вышепоказанным. Цицерон о риторе к Бруту приводит сему пример из потерянной своей[289] речи за Корнелия:
Не привлекает меня богатство, чем всех Африканов и Лелиев многие продаемые раби[290] и купцы превзошли, ни платье, ни резное серебро или золото, чем наших древних Маркеллов и Максимов многие сирские и египетские евнухи превысили? ни украшения градские, каковыми сей град и всю Италию Павел и Муммий наполнили, ибо они могли легко в том быть превышены от какого-нибудь делианина или сирина.158
Раскаяние есть скука, происшедшая от учиненного нами дела, которое мы после за злое почитаем. Итак, рождается оно, когда мы о наших худых поступках рассуждаем; для того, кто сию страсть в другом возбудить хочет, должен 1) предложить обстоятельно все его худые дела, 2) что в сих делах запереться нельзя, для того что всем явны, 3) что он первый такое зло учинил или большее, нежели другие, 4) что от него не надеялись такого злого поступка, 5) что оное злое дело вредит больше ему, нежели другим, 6) что для того все люди от него отвращение имеют, 7) что следствия худых своих дел скоро он чувствовать будет, 8) что очень бы хорошо было, ежели бы то злое дело не учинилось. Цицерон, изобличая Катилину, говорит в первом против него слове:
Чего ожидаешь ты еще, Каталина, когда уже ни ночь злобных твоих сборов покрыть и голоса заговору твоего, ни стены приватного дому удержать не могут, когда уже все ясно и наружу вышло? Перемени свои мысли, поверь мне, позабудь о убийстве и о зажжении. Со всех ты сторон пойман. Все твои предприятия яснее полуденного света.** Что ты ни делаешь, что ни предприемлешь, что ни замышляешь, то все я не токмо слышу, но ясно вижу и почти руками щупаю.[291] Вспомни со мною оную прошедшую ночь, то уразумеешь, что я тщательнее бодрствую для спасения республики, нежели ты для погубления оныя. Я сказываю всем явно, что ты прошлой ночи между косцами[292] пришел в Дом Марка Лекки, и собрались туда же многие согласники того же безумия и беззакония. Что? Не хочешь ли в том запереться? Что молчишь? Изобличу, ежели отрицаться станешь, ибо я вижу некоторых и здесь в Сенате, которые с тобой вместе были. О вы, бессмертные боги! В каком мы теперь народе? В каком мы живем городе? Какую республику имеем? Здесь, здесь между нами, господа сенаторы, в сем преименитом и святейшем всего земного круга совете есть такие люди, которые думают погубить меня и всех нас, истребить сей град и, следовательно, всю вселенную. Сих я, консул, вижу и от республики прошу приговора, и которых мечем погубить долженствовало, тех ниже словом уязвляю. Итак, был ты, Катилина, у Лекки в доме, разделил Италию на части, положил по своему хотению, куда кому итти, выбрал, кому в Риме остаться и кого с собою вывесть, расписал части града к зажжению.*** В таких обстоятельствах, Катилина, поступай далее в начатом твоем деле, выйди наконец из города; ворота отворены, поезжай; уже чрез меру долго ожидает манлианское войско тебя, своего предводителя; выведи с собою всех своих сообщников или хотя большую часть оных, очисти город; от великого меня избавишь страху, сколь скоро между мною и тобою стена будет; с нами быть тебе больше невозможно. Не снесу, не стерплю, не попущу.159
Прочие страсти обстоятельно и особливо не предлагаются здесь, для того что 1) возбуждаются оне по большой части чрез вышепоказанные, как желание — чрез возбуждение любви и надежды, отвращение — движением ненависти и боязни, 2) что не толь часто у авторов употребительны. Итак, остается еще упомянуть о смехе и о слезах. Первое происходит от представления таких вещей, которые в себе прекословие заключают, то есть" которые в натуре быть не могут или нравам и обыкновениям человеческим весьма противны и общему понятию странны кажутся, как:
О волк, овец изрядный пастырь! —
о чем смотреть должно в третией главе вторыя части сея книги,[293] также и в следующей главе сея части. Возбуждают авторы смех особливо в комедиях, сатирах и эпиграммах, где главное и нужное сего употребление. Но в прозаичном, а особливо в важном слове должно оного остерегаться и не употреблять, как только соединив с некоторою осанкою и удаляясь от подлости, в чем Цицерон имел великое искусство. Пример из его слова за Мурену о стоическом учении:
Понеже сие слово предлагаем не перед простым народом, ни в собрании сельских людей, для того несколько посмеляе о нравоучении поговорим то, что вам и мне приятно. Преизящные и божественные добродетели, которые мы видим в Марке Катоне, за собственные его почитайте, но примеченные в нем недостатки не от натуры, но от учителя происходят. Был некто превеликого остроумия человек, именем Зенон. Ревнители его изобретений называются стоики. Мнения и законы его таковы суть: не должно премудрому склоняться на милость, никому не прощать в преступлении. Никто не может быть милостив, кроме безумных[294] и легкомысленных. Мужу неприлично удерживать гнев и на просьбу склоняться. О дне премудрые суть прекрасны, ежели они изуверы; богаты, ежели отнюд ничего не имеют; короли, ежели живут в порабощении, а нас, непремудрых, называют они беглецами, ссыльными, неприятельми и безумными. Все согрешения у них суть равны; всякий порок ставят за превеликое беззаконие. У них не за меньшее преступление почитается, когда кто убьет петуха без нужды, нежели кто отца своего удавит. Премудрый ничего не чает, ни в чем раскаяния не имеет, ни в чем не обманывается, никогда мнения своего не пременяет.160
На сие, как говорят, сказал Катон такие слова: Bone deus, quam ridiculum habemus consulem![295] (Боже мой, коль смешного имеем мы консула!).161 Также, хотя Квинтилиан и другого о сем мнения, то есть чтоб важное слово насмешества в себе не имело, и говорит: Plerique Demostheni facultaten huius rei defuisse credunt, Ciceroni modum[296] (Многие верят, что Димосфен не имел к тому натуральной склонности, а Цицерон — меры),162 однако в сем Цицерона оправить должно, для того что иногда насмешество много больше действует, нежели самая важная речь, как Гораций говорит:
…………ridiculum acri
Fortius et radias magnas plerumque secat res.а
Насмешка остротой скорее проницает
И знатныеб дела свободно пресекает)?в, 163
а Соч. 1759 слова ridiculum … res отсутствуют.
б Соч. 1759 важные.
в Рит. рук. 1747 слова Насмешка … пресекает отсутствуют.
Слезы слушателей суть похвала риторов, которую, однако, немногие получают, ибо к сему не одно токмо сильное и сердца человеческия преклоняющее красноречие приводит, но не меньше того свойства и вид самого ритора, обстоятельства, время, место и состояние самой предлагаемой материи действует. Хотя краткое[297] слово Флавия, епископа антиохийского, предложенное к Аркадию, греческому императору, для испрошения оному городу прощения состоит из важных и сердце человеческое движущих идей, как то Златоуст изображает в одном[298] слове к народу антиохийскому,[299] однако помянутый государь не меньше побужден был к слезам плачевным видом того, сединами украшенного и слезами обливающегося архиерея, нежели жалостными его словами.164
Часто и с немалым успехом для движения одной страсти возбуждают риторы другую, как: для радости — надежду или честолюбие,[300] для печали — боязнь или стыд, для милосердия — любовь и прочая. Цицерон в последнем слове против Верреса, чтобы на него возбудить гнев в судьях, движет в них милосердие[301] к Гавию, которого Веррес в Сицилии мучил:
Били розгами середи мессинской площади гражданина римского. Между тем никакого стенания, никакого крику от бедного сего человека не было слышно, кроме сего: Я — римский гражданин. Он чаял, что воспоминанием сего гражданства отвратит все удары и отторгнет все мучения от своего тела. Но чрез сие не токмо не получил себе никакой помощи, но еще когда часто призывал в помощь и употреблял имя сего града, сверх того виселицу приуготовляли несчастливому и оскорбленному сему человеку, который никогда не видал такой власти. О, сладчайшее имя вольности! О, преизящнейшее право нашею града! и прочая.165
И Уликс у Гомера, приводя Ахиллеса к милосердию,[302] возбуждает в нем гнев против Гектора и других троян, чго смотри в § 114.166
К утолению страстей служат еще сверх вышепоказанного (§ 99) следующие два правила: 1) каждая страсть имеет себе противную, то для утоления оныя сию возбудить должно, и так противное от противного уничтожится; таким образом, печаль утолить можно возбуждением радости, любовь — возбуждением ненависти и прочая, 2) каждую страсть можно представить силлогизмом и потом одну или и обе посылки опровергнуть, например, кто радуется, тот думает так: Кто такую вещь получил, тот нажил великое добро и посему имеет причину, чтобы радоваться, но я такую вещь получил, следовательно, имею великое добро, и потому мне радоваться должно. Здесь надлежит показать, что в омой вещи нет никакого добра или оно весьма мало, или хотя бы оно подлинно было, однако он того не имеет, или оно ненадежно.
Предложенным о движении и утолении страстей правилам следует учение о том, как себя или кого-нибудь другого представить страстным, что весьма нередко употребляют сочинители слова. Немало служит сие и к возбуждению и утолению страстей, ибо кто хочет в одном возбудить любовь или утолить ненависть, тот может представить и описать живо, как другой его любит, или кто хочет солдат своих возбудить к надежде и[303] смелости, тот может изобразить, в какой робости неприятели их находятся. Или, возбуждая радость, представить неприятелей печальных, как Цицерон Катилину в слове 2.167
Правила, которые служат к изображению страстных людей, суть те же, по которым страсти возбуждены бывают, и вся разность в том состоит, что сочинитель слова, возбуждая страсти, слушателям показывает и внушает оных причины, а изображаемый страстный человек представляется так, что он свою страсть показывает, изъявляя те же причины, которые его в страсть приводят. Например, чтобы представить кого в радости, то должно сказать, 1) как он тем услаждается, что получил великое добро, 2) а особливо, что он[304] оное любил и ныне любит, 3) как он в радости воспоминает положенные труды, преодоленные препятства и беды в снискании оного, 4) как ему то приятно, что он сие добро один получил, хотя и другие то же достать старались, и прочая (смотри § 103). Амвросий святый, изъявляя печаль и любовь[305] о умершем брате своем, Сатире, говорит в надгробном слове:
Я тебя, любезный мой брат, учинил наследником, но ты меня наследником оставил. Я тебя желал после себя в жизни оставить, но ты меня после себя жива покинул. Что мне, наследнику своего наследника? Что мне делать, оставшемуся после своей жизни? Что мне делать, лишившись света, которого желаю? О тебе ли мне, любезный мой брат, не жалеть? О тебе ли позабыть? Какое благодарение, какой дар тебе воздам? Кроме слез ничего не могу. Или, может быть, надеясь на свои заслуги, и слез не требуешь, которые мне одне остались, ибо еще при своей смерти запрещал[306] ты о себе плакать и удостоверивал, что смерть тебе сноснее, нежели печаль наша. Имею себе залог, которого ни едино странствование от меня не отторгнет, имею оставшуюся для объятия плоть[307] твою, имею гроб, который телом своим покрою. О, дабы возмог я противу твоей смерти повергнуть свое тело! Когда бы мечи устремлялись на твое заколение, то бы я себя за тебя представил. Ничего не помогло мне почерпание последнего твоего дыхания, ни мои тебе, умирающему, вдохновения, ибо я чаял чрез сие восприять в себя смерть твою или жизнь свою тебе вдохнуть.168
Сенека представляет честолюбие Геркулесово в трагедии, называемой Геркулес Етейский, таким образом:
Зевес, богов отец, его же сильный грома
Страшит восток, и юг, и дальний солнцев дом,
Я мир тебе принес, ты царствуй безопасно:
Что было на земли и в тартаре ужасно,
То все я сокрушил геройской сей рукой
И свету показал, что я рожден тобой.
Уж некуда тебе бросать гремящи стрелы;
Я спас от лютых бед вселенныя пределы.169
а Соч. 1759 Зевес, богов отец, в твоей деснице гром вместо Зевес, богов отец, его же сильный гром.
И Калфурний в буколических своих стихах говорит в любовной страсти:[308]
Ах, жалко! Без тебя лилеи почернели,
И ясные струи, и вина мне противны.
Но если придешь ты, лилеи побелеют,
И ясные струи, и вина будут сладки.170
В изображении страстного человека представляют при словах его купно и движение тела, как взгляды, махания и плескания руками, трясение членов[309] и прочая, что дает великую живность слову и умножает силу красноречия. Так представляет[310] Цицерон печального Катилину, о чем смотри в примере § 105:
Лежит повержен, римляне, и часто, искосив[311] глаза, оглядывается на сей город, о котором, из челюстей своих исхищенном, плачет.171
И Овидий, представляя гневного Аякса в словопрении с Уликсом о оружии[312] Ахиллесове, говорит в 13 кн. о превращениях:
Он, гневом воспален, возвел свирепый взор
На Илионский брег, где гречески суда,
И, руки протянув, вскричал: О, сильный боже!
Пред флотом я в суде, и мне Уликс соперник!172
Весьма возвышается слово смешением страстей, и для того славные авторы нередко представляют одного человека, двумя разными или и противными страстьми объятого. Так Виргилий изображает Дидону, королеву карфагенскую, одержимую яростию, раскаянием и отчаянием, при отъезде Енея, генерала[313] троянского, в 4 книге своея Енеиды:
Уже всходя заря на землю сыплет блеск,
Восстав с багряного Тритонова одра.
Дидона на свету с высокого чертога
Узрела, что уж флот отходит парусами
И что на берегу матрозов больше нет;
Ударила рукой в свою прекрасну грудь
И, волосы свои терзая, говорит:
О, боже мой! Уйдет пришлец сей насмеявшись?
Или не хочет град за ним бежать в погоню
И карфагенский флот ограбить их судов?
Расправьте парусы, с огнем гребите вслед.
Но что я говорю? Где я? И где мой разум?
Тебя нынь рок постиг, несчастлива Дидона!а
Тогда б то говорить, когда давала скиптр.б
Таков мне верен тот, что отческих богов
И в старости отца из пламени исхитил.
Не можно ль было мне терзать его на части,
Убить товарищей и сына умертвить,
И члены бы его отцу поставить в снедь?в
Но счастье на бою сомнительно.
Да пусть бы. Хотящей умереть, кого уже бояться?
Зажгла б все корабли, и с сыном бы отца
Истнила, и сама поверглась бы на них.г
О солнце, что на всю вселенную взираешь,
И знающая всю тоску мою, Юнона,
Прозерпина, и вы, о мстящие фурии,
И боги умереть желающей Дидоны!д
Внемлите и мою услышьте днесь мольбу:е
Когда Зевес судил, чтоб лютый сей злодей
Достигнул до земли и до брегов Гесперских,
Что рок так положил и переменить не можно:
То пусть хотя его жестока мучит брань;
Изгнан и отлучен от сына своего,
Пусть просит помощи, зря злую смерть другое.
И как уж заключит поносный мир с врагами,
То пусть тогда, своим не насладився царством,
Не видев радости, безвременно падет
И будет посреди песку не погребен.
Сего прошу и дух мой с кровью проливаю?ж, 173
а Соч. 1759 Тебя злой рок постиг, несчастлива Дидона вместо Тебя нынь рок постиг, несчастлива Дидона.
б Рит. рук. 1747 Тогда б … скиитр вместо зачеркнутого Тогда б <себе> то говорить, как скиптр ты отдавала.
в Рит. рук. 1747 И части бы его отцу поставить в снедь? вместо И члены бы … в снедь? Далее зачеркнуто Но кто бы победил? <да> Пусть нас бы победили. Соч. 1759 во пищу дать? вместо поставить в снедо?
г Соч. 1759
Кто хочет умереть, кого ему бояться?
Сожечь было весь флот, и сына и отца
Тем жаром истребить, и вдруг саму себя
вместо
Хотящей умереть, кого уже бояться?
Зажгла б все корабли и с сыном бы отца
Истнила и сама поверглась бы на них.
д Рит. рук. 1747 зачеркнуто <внушите> внемлите нынь сие ко мне.
е Соч. 1759
Внемлите и мою услышите мольбу
вместо
Внемлите и мою услышьте днесь мольбу.
ж Рит. рук. 1747
Сего прошу и дух свой с кровью проливаю
вместо
Сего прошу и дух мой с кровью проливаю.
У Сенеки Медея борется с двумя противными страстьми, со гневом и любовию к своим детям, которых она убить хочет за неверность отца их, Язона, следующим образом:
Умножь теперь свой гнев и будь бодра, как прежде,
И стары злы дела почти за добродетель.
Медея ныне я, и дерзость в зле растет,
Весьма полезно мне, что мной убит мой брат,
Что мной растерзан был и на пути разметан;
Полезно, что отец, лишен руна златого.а
Не знаю, что теперь злый дух мой умышляет
И сам себе едва представить ясно смеет.
а Рит. рук. 1747
Полезно, что отец лишен руна златого
вместо зачеркнутого
И что лишила я отца руна златого.
К неслыханному злу рука моя готова.
Примите, дети, казнь за отческу неверность.
Трепещет грудь моя и члены цепенеют!
Отходит лютость прочь: я стала снова мать.
Ах! Как мне кровь пролить драгих своих детей?
Однако не мои, пускай уже погибнут.
Ах, нет, они мои! и ничему не винны!
Но равно, как они, и брат невинен был.
Что зыблешься, мой дух? И слезы что текут?
Любовь влечет в страну, а гнев влечет в другую.
Ко мне, дражайший плод, в объятия бегите:
Единых видит вас сей скорбный дом отраду.
Но ненависть кипит, болезнь воспламенилась,
И прежний гнев бодрит мои к убийству руки.
Я следую тебе, куда ни поведешь.174
О предложенных в сей главе правилах для возбуждения, утоления и изображения страстей может кто подумать, что они не происходят от общего источника изобретения, то есть от мест риторических, как учения, в прочих главах предложенные.[314] Правда, что оне имеют свое основание на философском учении о нравах, однако причины, возбуждающие страсти, должно распространять из помянутых мест риторических, например: когда для возбуждения радости представить хочешь полученное великое добро, то можешь с похвалою предложить пространно его части (§ 57), описать лучшие материальные или жизненные свойства (§ 58 и 59), показать знатные его действия (§ 61) и из прочих мест увеличить и доказать его достоинство. И таким образом можешь поступать и в рассуждении прочих правил как при возбуждении, утолении или изображении сея, так и других страстей.
Витиеватые речи (которые могут еще назваться замысловатыми словами или острыми мыслями) суть предложения, в которых подлежащее и сказуемое сопрягаются некоторым странным, необыкновенным[315] или чрезъестественным[316] образом, и тем составляют нечто важное или приятное, например:
Александр, толиких государей и народов победитель, побежден был своим гневом[317] и все имел в своей власти кроме страстей своих и не знал, что большая всех власть есть повелевать себе самому (Сенека в посл. 119)ю176
Таковыми предложениями нередко оживляют и возвышают слово славные авторы. Из греческих ораторов весьма много витиеватых речей имеют Григорий Назианзин, Григорий Селевкийский, из латинских молодший Плиний в панегирике Траяну-кесарю, Сенека в прозе и стихах. Из стихотворцев больше всех употребляет их Овидий во всех своих книгах и Марциал в эпиграммах. И хотя великие начальники красноречия, Гомер, Димосфен и Цицерон, оные редко употребляют, однако многие примеры показывают, что они в составлении замысловатых предложений весьма искусны были и только для того не часто их в речах своих вмещали, что Гомер писал героическую поэму, а Димосфен и Цицерон упражнялись больше в гражданском, а особливо в судебном красноречии, в которых витиеватые речи не так вместны, как в других материях. Правда и то, что в самые древнейшие времена за острыми мыслями авторы, как видно, не так гонялись, как в последовавшие потом и в нынешние веки, ибо ныне не имеющее острых мыслей слово уже не так приятно кажется, как бы оно впрочем велико и сильно ни было. И для того, последуя вкусу нынешнего времени, предлагаем здесь несколько правил о изобретении витиеватых[318] речей, о чем древние учители красноречия мало упоминают. Но сие показываем не с таким намерением, чтобы учащиеся меры не знали и последовали бы нынешним италианским авторам, которые, силясь писать всегда витиевато и не пропустить ни единой строки без острой мысли, нередко завираются.
Итак, понеже витиеватые речи состоят в необыкновенном, нечаянном или чрезъестественном сопряжении подлежащего со сказуемым, то должно быть таким способам, по которым оное сопряжение в действие произведено бывает. Мы изыскали оных четырнадцать: 1) соединение, 2) разделение, 3) приложение, 4) отъятие,[319] 5) включение, 6) выключение, 7) пренесение. 8) превращение, 9) увеличение, 10) умаление, 11) умножение, 12) уравнение, 13) противуположение, 14) уподобление. Чрез сии способы составили мы следующие правила из мест риторических, которые по порядку оных мест располагаем.177
От рода и вида произведены бывают витиеватые речи:
1) Чрез соединение, когда виды, некоторое сопротивление или несходство имеющие, соединяются вместе:
В златые дни со львом бессильный агнец спал,
И голубь с ястребом безбедно в лес летал.179
2) Разделением, когда один вид[320] в два разделенным представляется:
Сребро скупым сребро, железо людям щедрым.
3) Превращением, когда один вид в другой превращаем:
Фират всегда в лесах за дичью на охоте
И чуть успеет есть, и то в пыли и поте.
Кто скажет, чтоб он был в сем деле не удал?
Он сам уж оттого свирепым зверем стал.180
От частей рождаются витиеватые речи:
1) Когда разным частям одно действие приписывается, заключенное в одном глаголе, относимом к двум страждущим вещам :
Благочестивый монарх единою рукою бога, другою подданных объемлет.
2) Когда частям противные свойства, или действия, или страдания приписуются:
Льстивый человек мед на языке, яд в сердце имеет.
3) Когда в животных вещах в каждой части приложено будет приличное жизненное свойство:
Лице светлое щедротою, уста утешением сладкие, грудь, искренностию отверстая.
4) Когда от одной части отъятое в другой оставляется: Великий Петр хотя отнят от нашего зрения, однако
в сердцах наших всегда пребывает.
5) Когда действия, свойства или обстоятельства частей одно на другое переменяются:
Для чего слепой лучше прочих слышит, глухой лучше видит? для того, что оный ушъми видит, а сей глазами слышит.
6) Когда разные части уподобляются частям другой вещи и потом целое с целым сносится. Пример из Марциала:
На белых волосах у Аппия зима,
И лето на глазах, горящих от вина;
Как пьет, то по носуа фиялки расцветаютб
И точно тем весны средину представляют;
Как в осень, щеки все брусники полны зрелой.
Не всяк ли видит: год изображен тут целой?182
а Рит. рук. 1747 Как пьет, то по носу вместо зачеркнутого Напившись [одно слово нрзб] по лицу.
б Рит. рук. 1747 расцветают вместо переправленного расцветет.
От свойств замыслы составляются:
1) Когда одному свойству приписуются противные действия или страдания в двух подлежащих:
Глупостию бедный приводит в смех, а сильный — в слезы.[321]
2) Когда одно свойство другому как воспящающее представляется:
Злой и глупый богач однем путем ходят: оный хотя[322] добро сделать умеет, однако не хочет, а сей хотя и хочет, но не умеет.
3) Когда одному свойству к противным между собою вещам сходное действие приписуется:
Великодушный человек счастие свое умеренно правит, несчастие терпеливо сносит.
4) Когда одна страсть в противную переменяется: Праведный гнев есть милосердие.
5) Когда одно свойство уподобляется другому: Прекрасное твое лице небесному уму твоему подобно.
6) Когда свойства между собою или с обстоятельствами уравняются:
Ты львиною покрыт был кожею в бою
И с вострым копием десницу заносил,а
Но лучше был ружья твой мужественный дух.184
Овидий. О превр., 3.
а Рит. рук. 1747 И с вострым копием десницу возносил вместо И с вострым копием десницу заносил.
7) Когда одному свойству другое, противное или несходственное, как действие придается:
Тебя мы любим все, и все тебя боимся,
Тебя наш любит страх, сама любовь страшится.
8) Когда какое свойство представляется с действием, которое относится к действию другой вещи:
Кичливый, посмотрись в прозрачной здесь воде
И научись, узнав велики той премены.
Ты ныне, как пары, от солнца вознесенны,
Она была у звезд, но ныне в исподе.
От знаменования имени[323] замысловатые речи составляются: 1) Когда свойства или дела той вещи или человека уподоблены будут тому, что имя значит:
Кесарь, ты сечешь врагов удобно,
Имя в том делам твоим подобно.186
Ибо латинское имя caesar происходит от глагола caedo — секу.
2) Когда чрез преложение письмен произведенное знаменование сносится с действием или свойством той вещи, которая подлинным именем сложенной анаграммы называется, например:
По правде целый мир назваться может Рим:
Он весь мир покорил оружием своим.
3) Когда одно имя в отменных наклонениях само себе противным представляется:
Иные петлею от петли убегают
И смертию себя от смерти избавляют.
Действие и страдание витиеватые речи рождают: 1) Когда от чего производится противное действие в той же вещи или в двух подобных:
Брега Невы руками плещут,
Брега Балтийских вод трепещут.188
Или:
Чем ты дале прочь отходишь,
Грудь мою жжет, больший зной.а
Тем прохладу мне наводишь,
Если ближе пламень твой.189
а Рит. рук. 1747 Грудь мою жжет больший жар вместо Грудь… зной.
Или:
Не может слез держать, что слез людских не видит.
2)[324] Когда невозможные действия предлагаются, например:
Прежде агнцы волков ловить и зайцы львов терзать станут, нежели он нрав свой отменит.
3) Когда обстоятельства самого действия приемлются за препятствия сильные или бессильные:
Жадным победительским рукам не может возбранить пламень, чтобы горящей Трои не расхищали.
4) Когда действующая вещь страждет купно со страждущею:
Гомер, когда прославлял других своими стихами, тогда и сам себя вечной памяти предал.
5) Когда действие тщетным представляется:
Он пращи и стрелы за плевы и гнилое дерево почитает.
И следующее у Сенеки, в 119 послании:
После победы над Дарием и по завоевании Индии Александр был беден. Ищет себе приобретения, испытует моря неизвестные. Что натуре довольно, того недовольно смертному. Нашелся такой человек, который, получив все, еще был недоволен.
И Аполлоновы слова у Овидия, в книге I о превращениях:
Беда мне, что трава любви не исцеляет,
И чем я всех лечу, то мне не помогает! а, 190
а Рит. рук. 1747 И чем я всех лечу, то мне лишь бесполезно вместо зачеркнутого И чем я всех лечу, то мне совсем непрочно; Рит. корр. И чем я всех лечу, то мне не помогает.
6) Когда от малой вещи или от ничего великое действие производится, например:
Безрукий и безоружный Сцевола войну привел к окончанию, и сожженною рукою своею над двумя королями одержал победу.
Или:
Когда тебя уязвит безумный поношением, раны лечить не: старайся, то скоро исцелеешь.
Так же:
Шумящие листы пугают робныха зайцев,
Вещей пустая тень страшит людей пужливых.
а Вероятно, опечатка: Рит. рук. 1747 робких.
7) Когда чему приписуется вымышленное действие, с его свойствами сродное.[325]
Чего ты не делаешь, проклятое злато? ты блеском своим зрение судей ослепляешь, чтобы не видеть истины; угнетаешь тягостию сердца их, чтобы не могли подвигнуться к жалости о страждущих неповинно.191
И скифские послы говорят Александру Великому у Курция, в книге 7:
Наконец, когда ты преодолишь весь род человеческий, то уже с лесами, со снегами, с реками и с дикими зверьми войну иметь будешь.192
От времени витиеватые речи рождаются:
1) Когда противные или разные времена вместе соединяются:
Не верь обманчивой тишине: во мгновение ока море изменяется и в то же время корабли пожирает, когда они[326] по оному спокойно шествуют.
Или:
Нам полдень с утром вдруг сияет,
Весна плоды и цвет являет
В дражайшей младости твоей.194
2) Когда что из одного времени в другое переносится. Так говорит Андромаха к троянкам у Сенеки:
Ваша Троя ныне, а моя уже тогда упала, когда бесчеловечный Ахиллес терзал мои члены.
И она же у того же Сенеки:
О любезное чадо, рожденное для троян поздно, для матери рано.195
3) Когда от времени обыкновенные его свойства, действия или обстоятельства отъемлются:
О весна, юность лета, прекрасная мати цветов, хотя ты возвращаешься, но кроме тоски с собою ничего не приводишь.196
От места произведены бывают витиеватые речи:
1) Когда одному месту противные или разные свойства, действия или обстоятельства приписуются. Так, Андромаха говорит у Сенеки к сыну своему Астианаксу, скрывая его в Гекторовом гробе:
Ежели судьбина бедным помогает, то будет тебе здесь защита, а ежели жить больше запрещает, то вот тебе гроб.198
И Овидий о Актеоне в Превращениях, книга 3:
Где прежде он гонял, тут сам уж убегает.199
2) Когда действие, от свойств места происходящее, представляется сильным или недействительным:[327]
Хоть ныне я в волнах плыву,
Но воды не гасят любви.а
а Рит. рук. 1747 любови.
Или:
Малый человек и на горе мал; исполин велик и в яме.
3) Когда великое к малому или малое к великому месту относится. Патеркул о Помпее говорит:
Толь несогласно само с собою счастие было, что тот не имел гроба, кому вселенныя на победы недоставало.200
И Виргилий о пчелах:
В толь маленькой плоти великий дух имеют.201
4) Когда место от содержимого как измененное представляется:
Сократ таким же лицом вступил в темницу, каким прежде тридцать тиранов[328] привел в порядок, чтобы отнять от оною места бесславие, и темница, в которой был Сократ, не могла быть темницею.202
Происхождение подает замысловатые идеи:
1) Когда происшедшее[329] есть противно происхождению или с ним не сходственно. Скифские послы Александру Великому говорят: Война тебе рождается из победы.203
Или:
Прогнанный у реки полк к брани ободрился,
И пламень от воды военный в нем родился.
2) Когда происшедшее есть подобно происхождению или подобные действия имеет:
Без всякой мы вины любовь зовем слепою:
Рождается в очах, прельщенных красотою.
И Овидий о превращениях в книге I говорит о людях, происшедших от камней после баснословного девкалионского потопа:
Из рук мужских назад поверженные камни
Прияли мужеск вид, из женских рук — вид женский:
Оттуду род наш тверд и сносит труд великий,
И тем, откуду взят, довольно доказует.204
Замысловатые идеи составляются и от причины:
1) Когда малому делу великая причина придается:
Дай нищему землю, дабы получить небо; дай пенязь, дабы приобрести царство; дай нищему, дабы ты дал себе; дай, ибо, что ты дашь нищему, то сам иметь будешь; чего не дашь, достанется другому206 (Златоуст).
2) Когда у действия причина отъемлется:
Не всяк ли говорит: я даром не труждусь
И даром ничего не дам, и в том божусь.
То правда, и мое в том мнение согласно,
Но даром хоть никто, а многие напрасно.
3) Когда причина есть противное действие; пример иp Марциала:
Дивишься, что не дам тебе стихов моих?
Боюсь, чтобы ты мне не подарил своих.207
От предыдущих и последующих витиеватые речи произведены бывают:
1) Когда предыдущее подобно есть последующему:
Беззаконно с Язоном сочеталась Медея, беззаконно разлучилась: брак осквернила братнею кровию, разлучение — убийством детей своих.[330]
2) Когда предыдущее с последующим соединяется; пример — о потопленных в Египте младенцах:
О дело, достойнейшее[331] жалости! река — убийца и гроб младенцев, рожденные современны смерти, и убийство с рождением соединяется.
3) Когда предыдущее с последующим противны:[332]
В тополовой тени гуляя, муравей
В прилипчивой смоле увяз ногой своей.
Хотя он у людей был в жизнь свою презренный,
По смерти в янтаре у них стал драгоценный?а, 208
а Соч. 1759 По смерти в янтаре у них же стал почтен вместо По смерти в янтаре у них стал драгоценный.
Признаки суть настоящих, прошедших или будущих вещей, и посему сии два последние рода признаков в рассуждении изобретения витиеватых речей имеют те же правила, как предыдущее и последующее, а признаки настоящих рождают витиеватые речи как обстоятельства, то есть:
1) Когда они с самым действием так сопрягаются,[333] что и сочиняются с тем же глаголом:
Он с жизнию скончал великую болезнь.
Горит всех ревность вдруг с огнем.а
а Рит. корр. против стиха Он с жизнию скончал великую болезнь,. набранного прямым шрифтом, приписано на полях рукою Ломоносова В одну строчку напечатать. Далее лист оборван.
2) Когда одно обстоятельство принимается вместо другого; так Виргилий в 7 книге Енеиды говорит о Лавинии:
Засватает тебя Беллона, о девица!
Приданым будет кровь троянска и рутулъска.210
3) Когда обстоятельство переменяется в самую вещь или действие, до которого оно надлежит, или вещь в самое обстоятельство, либо принимает на себя его свойства или действия:
Смотря на цепь свою, он сам оцепенел.
И жалким голосом металл об нем звенел.
От подобия составляются острые мысли:
1) Когда оно к самой уподобляемой вещи присовокупляется кратко, без союзов уподобления:
Добро не познается, как только потерянное, и на солнце тогда только смотрят, когда оно затмевается.
На что мы плачемся, когда терпим беды?
Пронзенная земля дает свои плоды.а
а Рит. рук. 1747 Одна из[р]ытая земля дает свои плоды вместо Пронзенная земля дает свои плоды.
2) Когда одна уподобленная вещь своим действием относится к другой неуподобленной или уподобленной:[334]
Грешник есть земля, но против неба воюет, сено с огнем брань имеет, брение противится своему создателю.
3) Когда вещь сама с собой или с другой подобной как несходная представляется:
Раздранный коньми Ипполит
Несходен сам с собой лежит.211
Противные и несходственные вещи рождают витиеватые речи:
1) Когда они соединяются:
Скупой богач есть убог, ибо не он златом, но злато им владеет.219
Тот беден в свете сем, кто беден не бывал.
Или:
То плачет человек, то в радости смеется,
То презирает все, то от всего мятется.
Не больше в воздухе бывает перемен.
О коль он легкостью своей отягощен!
2) Когда одно противное или несходственное к другому относится или на оное переменяется. Цицерон в 7 слове против Верреса говорит:
Ты ли дерзнул рабов в Сицилии, к столпу уже привязанных, свободить и от смерти отторгнуть, о которых ты знал, что они принять оружие и войну против нас начать хотели и что уже по приговору всего совета осуждены и по древнему обыкновению на казнь отданы[335] были? Для того, надеюсь, чтобы ты виселицу, которая была приготовлена рабам осужденным, неповинным гражданам римским оставил!213
И о Домитиане, кесаре, сказано, что он был неприятель мухам, а неприятелям муха.214
Зачем я на жене богатой не женюсь?
Я вытти за жену богатую боюсь.
Всегда муж должен быть жене своей главою.
То будут завсегда равны между собою.
Марциал, в книге 4.[336] 215
От уподобления происходят витиеватые речи:[337]
1) Когда малое с великим как с равным уравняется:
Убогий, ничего не желающий, равен есть владетелю, все имеющему.
Когда себя хранил от яду Митридат,
По вся дни принимал в своей он пище яд;
Ты, Цинна, у себя всегда не доедаешь
И тем предостеречь себя от гладу чаешь.
Марциал.216
2) Когда что само с собою уравняется:
Великий Александр тогда себя был боле.
Когда повелевал своей он сильной воле.
3) Когда что с обстоятельством уравняется, как сказано о скупом:
Ты тверже, нежель тот металл,
Который в стену ты заклал.217
Сии правила о изобретении витиеватых речей предложены все не в таком мнении, что они довольны во всем к сложению оных, но только для того, чтобы охотники до замысловатых предложений, к ним применившись, могли сами собою как в изыскании их самих, так и в сложении подобных правил далее простираться и употреблять в свою пользу. Ни в чем красноречие не утверждается на примерах и на чтении и подражании славных авторов, как в витиеватом роде слова, и нигде больше не служит остроумие и поворотливость разума,[338] как в сем случае, ибо не токмо сие требуется, чтобы замыслы были нечаянны и приятны, но сверх того весьма остерегаться должно, чтобы, за ними излишно гоняючись, не завраться, которой погрешности часто себя подвергают нынешние[339] писатели, для того что они меньше стараются о важных и зрелых предложениях, о увеличении слова чрез распространения или о движении сильных страстей, нежели о витийстве.
Для подражания в витиеватом роде слова тем, которые других языков не разумеют, довольно можно сыскать примеров в славенских церковных книгах и в писаниях отеческих, с греческого языка переведенных, а особливо в прекрасных стихах и канонах преподобного Иоанна Дамаскина и святого Андрея Критского, также и в словах святого Григория Назианзина, в тех местах, где перевод с греческого не темен. {Рит. рук. 1747 на полях рукой Ломоносова приписана следующая строфа:
Humana ante oculos foede cum vita jaceret
In terris oppiessa gravi sub relligione
Quae caput e coeli regionibus ostendebat
Horribili super aspectu mortalibus instans.218
[В те времена, как у всех на глазах безобразно влачилась
Жизнь людей на земле под религии тягостным гнетом,
С областей неба главу являвшей, взирая оттуда
Ликом ужасным своим на смертных, поверженных долу].
Перевод Ф. А. Петровского.}
Вымыслом[340] называется идея, противная[341] натуре или обыкновениям человеческим, заключающая в себе идею обыкновенную и натуральную и оную собою великолепнее, сильнее или приятнее представляющая. От витиеватой речи тем разнится, что сия[342] больше состоит в мыслях и тонких[343] рассуждениях, а вымысл от мысленных вещей отъемлется и представляется живо, как нечто чувствительное.[344]
Сие учение предлагается после прочих правил изобретения для того, чтобы учащиеся сперва привыкли к твердым и основательным идеям, каковы суть распространения, доказательства и движения страстей, на которых слово все свое укрепление имеет. Вымыслы в красноречии таковы суть, каковы на сражениях военные хитрости, ибо, как с довольным числом солдат и всякого военного снаряду, с искусством как употреблять оружие и с сильным, мужественным на врагов нападением военные хитрости употреблять весьма полезно, так и вымыслы при увеличенном чрез распространения слове, при основательных доказательствах и при движении страстей весьма много способствуют. И как от оных приходят неприятели в замешательство и непорядок, позабывают и оставляют свои предприятия и расположения, так и слушатели или читатели слова вымыслами восхищаются и позабывают свои возражения,[345] противные предлагаемой материи.[346]
Возвышение слова хотя зависит много от украшений, о которых предлагается в следующей части, однако и от вымыслов получает оно не меньшее великолепие, которые особливо в стихотворстве имеют великую силу и могут по справедливости душею высокого стиха назваться, что в славных стихотворцах ясно видеть можно. Также и великие ораторы в важных словах вымыслы нередко употребляют и тем прозу немало возвышают.[347]
а Рит. 1748; Соч. 1759 § 151 изложен так Цельные вымыслы в стихах суть героические поэмы, трагедии, комедии, эклоги, басни и притчи; в прозе — повести и также басни и притчи. О стихах обстоятельно предложено будет в третьей книге сего руководства. Повестью называем пространное вымышленное чистое или смешанное описание какого-нибудь деяния, которое содержит в себе примеры и учения о политике и о добрых нравах; такова есть Барклаева Аргенида и Телемак Фенелонов. Из сего числа выключаются сказки, которые никакого учения добрых нравов и политики не содержат и почти ничем не увеселяют, но только разве своим нескладным плетеньем на смех приводят, как сказка о Бове и великая часть французских романов, которые все составлены от людей неискусных и время свое тщетно препровождающих. Баснею называем краткий цельный вымысл, который служит к возбуждению веселия или любви и к оных, изображению. Такие басни в прозе писал Филострат о купидонах, а в стихах — Анакреон; примеры смотри § 299 и 300. Притча есть также краткий вымысл, соединенный со нравоучением, которое из оного следует. Примеры довольно видеть можно в Езопе. Такие притчи, как и все вымыслы, разделяются на натуральные, ненатуральные и смешанные. Натуральные суть те, в которых ничего чрезъестественного не заключается, как притча о женщине и о лекаре; ненатуральные, в которых бессловесным животным дается слово или действия человеческие, как притча о журавле и о лисице. Смешанные суть те, которые состоят из разговоров или действий натуральных и ненатуральных, например, как жаворонок с человеком разговаривает.
Вымыслы разделяются на чистые и смешанные. Чистые состоят в целых повествованиях и действиях, которых на свете не бывало, составленных для нравоучения. Сюда надлежат из древних авторов[348] Езоповы притчи, Апулеева басня о золотом осле, Петрониев сатирикон, Лукиановы разговоры; из новых — Барклаева Аргенида,220 Гулливерово путешествие по неизвестным государствам и большая часть Еразмовых разговоров. Французских сказок, которые у них романами называются, в числе сих вымыслов положить не должно, ибо они никакого нравоучения в себе не заключают и от российских[349] сказок, какова о Бове составлена, иногда только украшением штиля разнятся, а в самой вещи такая же пустошь, вымышленная от людей, время свое тщетно препровождающих, и служат только к развращению нравов человеческих и к вящему закоснению в роскоши[350] и плотских страстях. Смешанные вымыслы состоят отчасти из правдивых, отчасти из вымышленных действий, содержащих в себе похвалу славных мужей или какие знатные, в свете бывающие приключения, с которыми соединено бывает нравоучение. Таковы суть: Гомерова Илиада и Одиссея, Виргилиева Енеида, Овидиевы Превращения и из новых — Странствование Телемаково, Фенелоном сочиненное.221
Еще разделяются вымыслы[351] на прямые и косвенные. Прямые предлагаются просто, наподобие подлинных деяний,[352] без всяких оговорок, как героические стихотворцы употребляют в своих поэмах. Пример из Гомеровой Илиады, в:
Пустила по земли заря червленну ризу:
Тогда созвав богов Зевес-громодержитель
На высочайший верх холмистого Олимпа
Отверз уста свои; они прилежно внемлют:
Послушайте меня, вси боги и богини,
Когда вам объявлю, что в сердце я имею.
Ни мужеск пол богов, ниже богинь пол женский
Закон мой преступить отнюдь да не дерзает,
Дабы скорее мне к концу привесть все дело.
Когда увижу я из вас кого снисшедшаа
Во брани помощь дать троянам либо грекам,
Тот ранен на Олимп со срамом возвратится,
Или, хватив его, повергну в мрачный тартар,
Далече от небес в преглубочайшу пропасть,
Где медяный помост и где врата железныб
и прочая.222
а Соч. 1759 Когда увижу я из вас, кто с неба сойдет вместо Когда увижу я из вас кого снисшедша.
б Соч. 1759 Где твердый медный пол и где врата железны вместо Где медяный помост и где врата железны.
Косвенные вымыслы имеют в себе некоторую оговорку или какое-нибудь умягчение, чем они с правдою сопрягаются и к ней ближе подходят, как в следующих примерах умягчаются вымыслы условием:
Пример 1.
Если бы какого преизящнейшего града изображение в небе вместить надлежало, как сказывают о Ариадниной короне, о реках и о животных, богам любезных, то рассуждаю я, что Смирна пред прочими сея чести была бы достойна223 (Аристид, в слове к Антонинам).
Пример 2.
Когда бы древни лета знали
Толику бодрость с красотой,
То б храмы в честь твою создали
И жертвой чтили б образ твой.223
К изобретению вымыслов больше всего служат примеры славных авторов, однако уповаем, что-нибудь[353] полезны будут и следующие правила, которые взяты с лучших примеров и основаны на тех же средствиях, которые предложены для изобретения витиеватых речей, также и на местах риторических. Во-первых, предлагаем[354] учение, как составлять чистые и смешанные[355] вымыслы, потом показываем способы, как оные предлагать[356] косвенно.
Первое правило к составлению чистых вымыслов утверждается на соединении, когда разные виды в одно тело соединяются. Так у древних стихотворцев центавры вымышлены — одна половина из человека, а другая из коня; сиренам дана верхняя часть девицы, нижняя — рыбы; химере — голова львиная, хвост — змеиный, а середка — козья.[357] Для примеру присовокупляется описание гарпий из 3 книги Виргилиевой Еиеиды:
Избавившись от бурь, пришли мы к островам.
Стоящим посреде Ионических вод,
Что греческий народ Строфадами зовет.
Со злой Целеною в них гарпии живут.
Противнее нигде чудовищ оных нет,
Ни злейшей язвы ад на свет не испускал.
Имеют женский зрака ужасные те птицы,
И ногти острые, и смрадно гноем чрево,
От гладу завсегда бледнеет их лице.225
а Рит. рук. 1747 зрак вместо зачеркнутого взор.
Второе состоит в приложении, когда части, свойства или действия вещам придаются от иных, которые суть другого рода. Таким образом прилагается бессловесным животным слово, людям — излишние части от других животных, как сатирам — рога и хвост, медузе — ужи и[358] змеи на голову, Персею и Пегазу — крылье, бесплотным или и мысленным существам, как добродетелям и действиям, — плоть и прочая. Пример из Овидиевых Превращений о южном ветре, книга I:
Уже юг влажными крылами вылетает,
Вода с седых власов и дождь с брады стекает,
Туманы на лицеа в росе перната грудь.
Он облаки рукой успел давнуть,
Внезапно дождь густой повсюду зашумел.226
а Рит. рук. 1747 на лице вместо зачеркнутого круг чела.
Другой пример из того же автора о зависти, книга 2 о превращениях:
И как туда пришла военная Минерва
И стала у дверей,а что в дом вступить не можно,
Толкнула в них копьем, отверзся скоро вход,
Увидела внутри, как зависть ест змиев
И оных кровию злобу свою питает;
Узрела, и свой взор богиня отвратила.
Она встает с земли, оставив ползмия,
Ленивою ногой к богине подошла,
И видя, что она красно вооруженна,
Вздохнула и, лице нахмурив, восстенала.
Всегда бледнеет зрак,б и кожа на костях,
Глядит из-под бровей, и ржа всегда в зубах,в
Желта от желчи грудь, и яд течет с языка.227
а Рит. рук. 1747 зачеркнуто не входно.
б Рит. рук. 1747 зрак вместо зачеркнутого взор.
в Соч. 1759 Глядит из-под бровей, и ржавчина в зубах вместо Глядит из-под бровей, и ржа всегда в зубах.
Сюда принадлежит и следующее:
И се уже рукой багряной
Врата отверзла в мир заря,
От ризы сыплет свет румяной
В поля, в леса, во град, в моря
и проч.а,228
а Рит. рук. 1747 слово и проч. отсутствует, зачеркнуто из сих примеров видно, что в вымыслах, в которых <нечувствительным> бездушным действиям.
Из сих примеров видно, что когда бездушным вещам, действиям, добродетелям или порокам дается вид человеческий или другого какого-нибудь животного, то должно наблюдать подобие вымышленного изображения с самою вещию, которая под таким видом представляется, придавать ей действия, свойства и обстоятельства" сходные с действиями, свойствами и обстоятельствами самой оной вещи.
Противное приложению отъятие также иногда служит к составлению вымыслов, когда действительные натуральные части отъемлются. Таковы у древних стихотворцев вымышлены были циклопы об одном глазе. Однако сей способ далече не таков плодовит, как прибавление.
Увеличение вещей к составлению вымыслов весьма способно, которым стихотворцы особливо возвышают героические поэмы, представляя вещи чрезвычайно великими, к чему много силы придают ужасные действия и свойства. Так, у старинных стихотворцев великими представлены Атлас, гиганты и прочая.[359] Пример из 3 книги Виргилиевой Енеиды:
Он чуть сказать успел, уже с верху горыа
Спускается к водам великаяб громада,
Ужасный Полифем идет между овцами;
Лишенный зрения и скверный изувер
Несет рукою дуб и тем дороги ищет.
Зубами заскрыпел и с стоном в море вшел.
Едва во глубине до бедр достали волны
и проч.230
а Рит. рук. 1747 зачеркнуто идет.
б Рит. рук. 1747 великая вместо зачеркнутого ужасная.
Сему подражая, Камуенс представляет мыс Добрыя Надежды под видом страшного исполина:
Между тем как я говорил, увидели мы возвышающееся на воздух мечтание ужасной величины. Уродливый его вид и нескладный стан был по мере его возраста. Славный колосс родийский, который почитался между седьмию дивами на свете, не мог бы сравняться с высотою сего чудовища. Гнусные его члены казались быть[360] исполнены непобедимою крепостию. Ужас, суровость и злоба все тело его покрывают. Лице его посуплено и прискорбно, голова печальным образом на грудь преклонена, борода клочилась, глаза опустились в темные ямы, из которых выходят[361] искры и тусклый, бледный и кровавый пламень. Испустил ужасное стенание, которое как из глубочайших морских пропастей происходило. Холод обнял наше тело, и волосы поднялись кверху. Взор и голос его наводят стужу[362] на кровь нашу. Португальцы! — закричал он. — О народ предерзкий[363] паче всех народов, народ кичливый и презирающий сладость спокойного жития и ищущий тщетныя славы толикими трудами, бедами и тягостъми и прочая.231
Сюда же принадлежит и следующее:
Я духом зрю минувше время:
Там грозный зрится исполин
Рассыпать земнородных племя
И разрушить натуры чин.
Он ревом бездну возмущает,
Лесисты с мест бугры хватает
И в твердь сквозь облака разит;
Сиканский как вулкан дымится,
Так мгла из челюстей курится
И помрачает солнца вид.232
Увеличению противно умаление, однако в сложении вымыслов оное почти нигде у знатных авторов не употреблено, и мне ничего не известно, кроме пигмеев, которые и у историков[364] упоминаются и больше почесть должно за[365] враки, нежели за вымысл.
Чрез умножение составлены быть могут вымыслы, когда части свыше натурального умножатся. В пример служить могут вымыслы древних стихотворцев о Аргусе стоглазом, о треглавном Цербере, о сторучных центиманах, о Янусе, два лица[366] имеющем.
Уж слава по градам быстро течет ливийским;а
Во всей подсолнечной сего зла злее нет.
Проворна и бодра, растет в пути своем,
Хоть сперва и мала и ходит боязливо,б
Но вскоре до небес главу свою возносит.
Под каждым та пером имеет быстры очи
И уши и уста гласящи беспрестанно.
(Виргилий, кн. 4 Енеиды).233
а Соч. 1759 Уже слух по градам быстро течет ливийским вместо Уж слава по градам быстро течет ливийским.
б Соч. 1759 Мала в рождении и ходит боязливо вместо Хоть сперва и мала и ходит боязливо.
Шестой способ к изобретению вымыслов есть превращение, когда что в другое[367] превращается; примеров сего весьма довольно, а особливо у Овидия, ибо он о превращениях сочинил пятнадцать книг, из которых для образца следующее предлагается о превращении[368] нимфы Дафны в лавровое дерево:
Едва она свою молитву окончала,
Корой покрылась грудь, оцепенели члены.
И руки отрасльми, и ветвями власы,а
Глава вершиною и ноги корень стали.
Однако Феб любя к стеблу рукой коснулся,
Почул, как бьется грудь под новою корою.б, 234
а Рит. рук. 1747 ветвями власы вместо зачеркнутого власы листами.
б Рит. корр. внизу страницы написано рукой Ломоносова Выбрать и пересмотреть корректору и потом печатать. Майя 4.
Седьмой способ к составлению вымыслов есть преложение с места на место или из одного времени в другое. Первого примеры суть: похищенная Плутоном Прозерпина, между звездами вмещенная Ариаднина корона, Кастор и Поллукс и другие, также и следующие:
Но спешно толь куда восходит
Внезапно мой плененный взор?
Видение мой ум возводит
Превыше Фессалийскиха гор!
Я деву в солнце зрю стоящу,
Рукою отрока держащу
И все страны полночны с ним.235
а Соч. 1759 Тессалийских.
Пример второго суть следующие стихи из Сенеки, в которых Андромаха мечтает себе Гектора, как живого:
Расторгни смертны узы, Гектор,
Раздвинь земное недро,
Карай Уликса,
Одна твоя к тому довольна тень.а
Оружием гремит
И на архейский флот бросает хищный пламень!236
а Рит. рук. 1747 зачеркнуто Гремит ружьем.
Иногда прошедшее время относится в настоящее и изображается под видом места, например:
Сквозь тучи бывшия печали,
Что лютый рок на нас навел,
Как горы о Петре рыдали,
И Понт в брегах своих ревел,
Сквозь страшны россам перемены,
Сквозь прах, войнами возмущенный,
Я вижу тот пресветлый час.
Там вкруг младой Елисаветы
Сияют счастливы планеты
и прочая.237
Предложенные семь способов по большой части служат стихотворцам в высоких поэмах, как то и из примеров[369] усмотреть можно. Однако последнего довольно примеров есть и у великих ораторов. Так, Златоуст начинает слово на усекновение главы Предтечевы:
Паки Иродиа бесится, паки смущается, паки пляшет и прочая.238
И Цицерон в слове за Секста Росция Америна:
Не сие ли, о чем вы прежде слышали, судии, ныне ясно видите? Не видите ли сего человека, который, не зная о своем несчастии, после ужины[370] возвращается? Не видите ли устроенного на него коварства и внезапного нападения? Не обращается ли пред очами вашими в убийстве Главция?239
Умягчаются вымыслы и в косвенные обращаются тремя способами: условием, сомнение значащими словами и фигурами. Сии способы как у ораторов, так и у стихотворцев употребительны, а особливо первый ораторам весьма приличен, которого примеров в Цицероне довольно сыскать можно, каковы суть следующие. Пример из седьмого слова против Верреса:
Если бы какой государь, если бы какой город из чужих народов или бы какое государство так с римским гражданином поступили, не публично ли бы мы отмщали? Не войною ли бы против них восстали? Могли ль бы мы обиду и поругание римского имени без мести и без казни оставить?
И в том же слове несколько пониже:
Когда бы я сие говорил у скифов, не здесь, при толиком множестве граждан римских, не при избраннейших града сего сенаторах, ниже на площади середи римского народа, о толиких и толь жестоких мучениях граждан римских, то бы и оных варваров сердца подвигнул.240
Также в слове скифских послов к Александру Великому:
Если бы боги благоволили дать тебе величину тела, равную жадной душе твоей, то бы тебя вселенная не вместила; одной бы ты рукой коснулся восходящему, другою заходящему солнцу и, сего достигнув, пожелал бы ты знать, где сего толь пресветлого божества блистание скрывается.[371] 241
Примеры умягченных вымыслов, словами сомнение в себе заключающими:
1 [пример]:
Нам в оном ужасе казалось,
Что море в ярости своей
С пределами небес сражалось,
Земля стенала от зыбей,
Что вихри в вихри ударялись,
И тучи с тучами спирались,
И устремлялся гром на гром
и проч.242
Второй пример:
О вы, недремлющие очи,
Стрегущие небесный град!
Вы, бодрствуя во время ночи,
Когда покоясь смертны спят,
Взираете сквозь тень густую
На целу широту земную.
Но чаю, что вы в оный час,
Впротив естественному чину,
Петрову зрели дщерь едину,
Когда пошла избавить нас.243
Примеры умягченных вымыслов фигурами:
1) Мечтанием:[372]
Восторг внезапный ум пленил,
Ведет на верх горы высокой;
Где ветр в лесах шуметь забыл,
В долине тишина глубокой;
Внимая нечто, ключ молчит,
Что меж травой в лугу журчит
И вниз с холмов шумя стремится.244
2) Вопрошением:
Не Пинд ли под ногами зрю?
Я слышу чистых сестр музыку,
Пермесским жаром я горю,
Теку поспешно к оных лику и проч.245
3) Обращением:
Но, о прекрасная планета,
Любезное светило дней!
Ты ныне чрез пределы света,
Простерши блеск твоих лучей,
Спасенный север освещаешь
И к нам веселый вид склоняешь
и проч.а, 246
а Рит. рук. 1747 было добавлено Чрез смешение разных фигур вымыслы весьма живо представляются, о котором показано во второй части.
а Рит. рук. 1747 внизу листа Ломоносовым нарисована концовка и около нее написано его рукой NB. Кончик набрать из украшениев.
Украшение есть изобретенных идей пристойными и избранными речениями изображение.[373] Состоит в чистоте штиля, в течении слова,[374] в великолепии и силе оного.[375]
Первое зависит от основательного знания языка, от частого чтения хороших книг и от обхождения с людьми, которые говорят чисто. В первом способствует прилежное изучение правил грамматических,247 во втором[376] — выбирание из книг хороших речений, пословий и пословиц, в третьем — старание о чистом выговоре при людях, которые красоту языка знают и наблюдают. Что до чтения книг надлежит, то перед прочими советую держаться книг церковных (для изобилия речений, не для чистоты),[377] от которых чувствую себе немалую пользу.248 Сие все каждому за необходимое дело[378] почитать должно, ибо, кто хочет говорить красно, тому надлежит сперва говорить чисто и иметь довольство пристойных и избранных речений[379] к изображению своих мыслей.
Чрез течение слова разумеется здесь то, что у латин называется Numerus oratorius;249 оно состоит в порядочном положении и вмещении письмен, складов с их ударениями, речений, периодов и их членов не по разумению и знаменованию самих сложенных идей, то есть распространений, доводов, движений страстей, витиеватых речей и вымыслов, что надлежит до третией части расположения, но по оных произношению,[380] ударению и мере,[381] о чем предлагаем в следующей главе.
Великолепием украшается слово чрез пренесение речений или предложений от собственного знаменования к другому, которые (пренесения) у греков называются тропами и разделяются на тропы речений и предложений. Троп речения состоит в пренесении одного речения от собственного знаменования к другому, например: каменный человек вместо скупой; щедрота похвальна вместо щедрый похвален. Троп предложения состоит в пренесении предложения от собственного знаменования к другому, например:
По саже гладь, хоть бей,
Ты будешь черн от ней.251
Вместо:[382] Со злым человеком ни по доброму, ни по худому делу не связывайся, для того что всегда для него впадешь в бесславие. И Цицерон в слове за Милона в начале говорит:
Я подлинно думал, что и в прочие бури и непогоды во время оных народных волнений Милон впасть принужден будет.252
Сила в украшении риторическом есть такова, каковы суть пристойные движения, взгляды и речи прекрасной особы, дорогим платьем и иными уборами украшенной, ибо хотя она пригожеством и нарядами взор человеческий[383] к себе привлекает, однако без пристойных движений, взглядов и речей вся красота и великолепие как бездушны. Равным образом, слово риторическое, хотя будет чисто составлено, приличным течением установлено и украшено великолепно, но без пристойного движения речений и предложений живности в нем никакой не будет.
Сие движение состоит в обращении речений или предложений, которым слово от простого отменяется. Таковые движения называются фигурами речений,[384] как:
Тобой поставлю суд правдивый,
Тобой сотру сердца кичливы,
Тобой я буду злость казнить,
Тобой заслугам мзду дарить.253
Или предложений:
Доколе будешь, Каталина, во зло употреблять терпение наше?254
вместо: Долго ты, Катилина, во зло употребляешь терпение наше?
В течении слова немало наблюдают риторы в рассуждении письмен, 1) чтобы обегать непристойного и слуху противного стечения согласных, например: всех чувств взор[385] есть благороднее, ибо шесть согласных, рядом положенные, — вств-вз, язык весьма запинают; 2) чтобы[386] удаляться от стечения письмен гласных, а особливо то же или подобное произношение имеющих, например: плакать жалостно о отшествии искреннего своего друга, ибо по втором речении, трожды сряду поставленное[387] о, в слове делает некоторую полость, а тремя и слово некоторым образом изостряется;[388] 3) чтобы[389] остерегаться[390] от частого повторения одного письмени: тот путь тогда топтать трудно.
Сим правилам, а особливо последнему противное иногда примечено у славных древних авторов, о чем не без причины многие думают, что они такое стечение письмен нарочно употребляли. Но примеров, в них находящихся, предложить на российском языке нельзя, для того что через перевод письмена весьма иные выходят и такого стечения в оном предложить не можно.
В российском языке, как кажется, частое повторение письмени на способствовать может к изображению великолепия, великого пространства, глубины и вышины, также и внезапного страха; учащение письмен е, и, ѣ, ю — к изображению нежности, ласкательства, плачевных или малых вещей; чрез я показать можно приятность, увеселение, нежность и склонность; чрез о, у, ы — страшные и сильные вещи: гнев, зависть, боязнь и печаль.
Из согласных письмен твердые к, п, т и мягкие б, г, д имеют произношение тупое и нет в них ни сладости, ни силы, ежели другие согласные к ним не припряжены, и потому могут только служить в том, чтобы изобразить живяе действия тупые, ленивые и глухой звук имеющие, каков есть стук строящихся городов и домов, от конского топоту и от крику некоторых животных. Твердые с, ф, х, и, ч, ш и плавкое р имеют произношение звонкое и стремительное, для того могут спомоществовать к лучшему представлению вещей и действий сильных, великих, громких, страшных и великолепных. Мягкие ж, з и плавкие в, л, м, н имеют произошение нежное и потому пристойны к изображению нежных и мягких вещей и действий,256 равно как и безгласное письмя ь отончением согласных в средине и на конце речений. Чрез сопряжение согласных твердых, мягких и плавких рождаются склады, к изображению сильных, великолепных, тупых, страшных, нежных и приятных вещей и действий пристойные, однако все подробну разбирать как трудно, так и не весьма нужно. Всяк, кто слухом выговор разбирать умеет, может их употреблять по своему рассуждению, а особливо что сих правил строго держаться не должно, но лучше последовать самим идеям и стараться оные изображать ясно.
В течении слова должно остерегаться непропорционального положения ударений,[391] то есть не ставить вместе много складов с ударениями один подле другого и притом много вдруг таких, которые на себе силы не имеют, например:[392] великодушное мужество[393] твое всем нам дивно, ибо таковое течение весьма негладко и слуху противно.[394] Сие все происходит от положения вместе коротких речений и соединения долгих. И для того, положив короткие между долгими или переменив короткое одно либо два на долгие, будешь иметь гладкое слово: великодушное твое мужество всех нас удивляет.257
В рассуждении речений должно остерегаться, 1) чтобы не повторять часто одного, например: за славу отечества стоял он крепко, когда слава отечества была в бедственном состоянии и когда о помрачении славы отечества неприятели старались; 2) чтобы речений не перемешать ненатуральным порядком[395] и тем не отнять ясность слова,[396] например: горы ведет на верх высокой, ибо лучше оказать: ведет на верх горы высокой;258 3) не должно выкидывать речений, нужных к составлению слова, и тем также умалять его ясность, например: родителям почтение — дело доброе вместо родителям почтение отдавать есть дело доброе; 4) должно блюстись, чтоб двузнаменательных речений не положить в сомнительном разумении, например: он Виргилия почитает, что можно разуметь двояким образом: 1) он Виргилия станет несколько читать, 2) он Виргилия чтит; 5) в составлении речений не было б подобных складов в начале или на конце, напр.: слово ваше важно, и:
Когда суда в пристанище приходят, тогда труда плаватели избегают.
Сверх сего наблюдается еще порядок в речениях: 1) по их важности или подлости, то есть, когда случится предложить речения разного качества, то приличнее поставить напереди те, которые значат важнейшие вещи, а потом и прочие по чину: солнце, луна и звезды хвалят своего создателя; 2) по порядку, которым одно за другим следует: прилежный человек утро и день, вечер и ночь[397] в трудах препровождает; дед, отец и братья его знатные люди.
Порядок и обращение периодов в течении слова суть главное дело и состоят в положении целых и в переносе их частей и членов. Положение целых периодов зависит от умеренного смешения долгих с короткими, зыблющихся с отрывными, чтобы переменою своею были приятны и не наскучили бы одинаким течением, которое, как[398] на одной струне почти ни в чем не отменяющийся звон, слуху неприятно. Сюда принадлежит и та осторожность, чтобы периоды не начинались всегда с одной части слова, с одного падежа или времени, но должно стараться, чтобы первое речение было то имя, то глагол, то местоимение, то наречие и прочая. То же надлежит наблюдать и при конце каждого периода.
Что до переносу членов частей периода надлежит, то надобно смотреть, чтобы подлежащее не всегда было пред сказуемым, или, ежели подлежащих или сказуемых много, то нехудо их разнесть так, что когда сказуемое одно, то одно подлежащее поставить напереди, а другое после оного, или когда подлежащее одно, то поставить оное середи сказуемых; равным образом стараться о таких отменах и в других сим подобных случаях.[399]
В начале и в конце периодов и их членов наблюдают положение ударений над складами первых и последних речений. В начале периода или члена стоящее ударение на первом складу пристойно в прошениях и повелениях и где представляется печаль, страх или что внезапное; на втором и на третьем складу ударение прилично в предложениях о великолепных, важных, радостных и сильных вещах;[400] на четвертом, пятом и прочих складах с начала ударение имеющих речений в пристойном течении слова строго поступать хотящие редко в начале употреблять должны. В окончании периодов всегда пристойнее поставить ударение на другом или на третьем складу от конца последнего речения; кроме сего, чем далее от конца поставлено ударение, тем и непристойнее. На последнем складу стоящее только прилично в вопрошениях и в повелениях, а в прочих случаях слуху неприятно.259
Правила, предложенные в сей части, служат больше в прозе, нежели в стихах, кроме тех, в которых показано о стечении письмен. Сверх сего помнить должно, что когда два правила в рассуждении некоторых речений не будут вместны, например, когда натуральный порядок требует одному поставлену быть прежде, нежели другому, а стечение письмен требует противного, то должно поступать по тому, которое исполнить нужняе покажется; также больше должно наблюдать явственное и живое изображение идей, нежели течение слов.
Тропы речений знатнейшие суть шесть:[401] метафора, синекдоха, метонимия, антономазия,[402] катахресис и металепсис.
Метафора есть перенос речений от собственного знаменования к другому ради некоторого обоих подобия, что бывает, 1) когда речение, к бездушной вещи надлежащее, переносится к животной, например: твердый человек вместо скупой;[403] каменное сердце, то есть несклонное; мысли колеблются, то есть переменяются; 2) когда речение, к одушевленной вещи надлежащее, переносится к бездушной: угрюмое море, лице земли, луга смеются, жаждущие пустыни, земля, плугом[404] уязвленная, необузданные ветры; 3) когда слово от неживотной вещи к неживотной же переносится: в волнах кипящий песок вместо мутящийся; небо звездами расцветает вместо светит; 4) когда речения переносятся от животных к животным вещам: алчный взор, летающие мысли, лаятель Зоил.
Сим образом идеи представляются много живяе и великолепнее, нежели просто, причем наблюдать должно, 1) чтобы метафор не употреблять чрез меру часто, но токмо в пристойных местах, ибо излишно в речь стесненные переносные слова больше оную затмевают, нежели возвышают; 2) к вещам высоким и важным непристойно переносить речений от вещей низких и подлых, например: небо плюет непристойно сказать вместо дождь идет. Но ежели вещи, от которых слово переносится,[405] не очень подлы, то могут прилагательными именами быть повышены и употреблены: так, ежели гром назвать трубою, то будет метафора низка; однако с прилагательным труба небесная будет много выше; 3) к низким и подлым вещам от высоких и важных переносить речения также непристойно, кроме шуток, например, блистающая солома, громогласный комар.
Синекдоха есть троп, когда речение переносится от большего к меньшему или от меньшего к большему, что бывает, 1) когда род полагается вместо вида, как цвет вместо розы, ветр вместо севера; 2) вид вместо рода, как: сокол вместо птицы, река вместо воды. Но притом надлежит остерегаться, чтобы не поступить против натуры, наприм.: из Кипра в Крит плыть способным западом, ибо оный ветр пловущим в ту сторону противен; 3) когда целое полагается вместо части: египтяна Нилом жажду свою утоляют вместо частию воды из Нила; 4) часть вместо целого, например: сто голов[406] вместо сто человек; 5) когда положено будет множественное число вместо единственного, например: он пишет краснее Цицеронов; 6) единственное вместо множественного: россиянин радуется о получении победы вместо россияна; 7) когда известное число полагается вместо неизвестного: там тысящи валятся вдруг262 вместо множество валится.
Метонимия есть когда вещей, некоторую принадлежность между собою имеющих, имена взаимно переносятся, что бывает, I) когда действующее вместо страждущего полагается: имеете Моисея и пророков вместо имеете книги Моисеевы и пророческие; читать Виргилия, то есть Виргилиевы стихи; 2) когда положено будет действие[407] или свойство вместо действующего: убийство достойно смертной казни вместо убийца достоин; милость на суде похвальна, то есть милостивый; где оная злоба, которая меня погубила? то есть где оный злобный? 3) когда материя приемлется вместо той вещи, из которой она сделана:[408] животворящее древо, то есть животворящий крест; серебром искупить, то есть серебряными деньгами; пронзен железом, то есть железным оружием; 4) или вещь, сделанная вместо самой материи: хлеб собирать с поля, то есть пшеницу; венки щипать[409] в лугах, то есть цветки, из которых венки сплетают; 5) когда вещь содержащая или место полагается вместо содержимой: восток и льдистый океан свои колена преклоняют, то есть живущие на востоке и при Ледовитом океане; острая голова, то есть острый ум в голове; любезна небесам страна,265 то есть богу, живущему на небесах; 6) когда вместо вещи полагается тот, кто ею владеет: сильный маломощного съедает, то есть его добро; при военном шуме молчат законы, то есть судьи; Укалегон горит, то есть дом его;266 7) намерение или причина, для которой что бывает вместо действия:[410] честь на алтарь возложить, то есть жертву для чести божией; 8) признак вместо самой вещи: орел вместо Российской империи; луна вместо Турции; десять дымов, то есть десять домов; седину почитать должно, то есть старых.[411]
Антономазия есть взаимная[412] перемена имен собственных и нарицательных, что бывает, 1) когда употребляется имя собственное вместо нарицательного, например: Сампсон или Геркулес вместо сильного, Крез вместо богатого, Цицерон вместо красноречивого; 2) нарицательное вместо собственного: Апостол, пишет, то есть Павел; стихотворец говорит, то есть Виргилий;
3) когда предки или основатели полагаются вместо потомков, напр.: Славен вместо славян, Иуда вместо еврейского народа;
4) имя отечественное вместо собственного: арпинянин вместо Цицерона,268 троянин вместо Енея; 5) стихотворцы нередко полагают свое собственное имя вместо местоимения я, как Овидий нередко называет себя своим прозванием Назон.269
Катахресис есть перемена речений на другие, которые имеют близкое к ним знаменование, что бывает ради напряжения или послабления какого-нибудь действия или свойства,[413] например: для напряжения — бояться вместо ждать; бежать вместо итти; бранить вместо выговаривать; лукав вместо хитр; скуп вместо бережен; нахален вместо незастенчив; для послабления — ждать вместо бояться; итти вместо бежать; выговаривать вместо бранить; хитр вместо лукав; незастенчив вместо нахален.
Металепсис есть перенесение слова через одно, два или три знаменования от своего собственного, которые одно из другого[414] следуют и по оному разумеются:
Как десять жатв прошло, взята пространна Троя.272
Здесь через жатву разумеется лето, через лето целый год. Таковы суть и следующие примеры: помнить союз вместо хранить; знать бога вместо бояться; под темною ивою, то есть в тени у ивы.
Тропы предложений суть пять: аллегория, парафразис, эмфазис, ипербола,[415] ирония, от которых[416] перед прочими украшениями получает слово особливое возвышение и великолепие, а особливо от четырех первых.
Аллегория есть перенесение предложений от собственного знаменования к другому[417] стечением многих метафор,[418] между собою сродных и некоторую взаимную принадлежность имеющих. Пример из Цицеронова слова против Калпурния Пизона:
Таков я боязлив не был, чтобы, управив в превеликих бурях и волнениях корабль общества и невредим в пристанище поставив, устрашился от малого туману твоего бесстудия и от скверного дыхания твоего сообщника.275
Из сего примера видеть можно, что от начала до конца аллегории полагаются речения, между собою сродные, как: бури, волнения, корабль, пристанище, туман, дыхание.[419]
Разделяется аллегория на чистую и смешанную; чистая состоит вся из переносных[420] речений, например: окропил ты мне горящую грудь, то есть печальному духу моему[421] дал ты отраду. Смешанная состоит из речений переносных, к которым для изъяснения многие присовокупляются в свойственном знаменовании, например:
Сказывает, что он видит в Италии восстающий облак лютыя и кровавыя войны, видит гремящую и блещущую от запада бурю, которая в кое государство погодою победы принесена ни будет, все наводнит великим и кровавым дождем.
К сему тропу принадлежат загадки и пословицы. Загадки всегда состоят из чистой аллегории, пример о колодезе из Вирг., Эклога 3:
Скажи, в каких землях, то будешь ты мне Феб,
Не больше трех локтей открыты небеса.а, 278
а Соч. 1759 было добавлено И о цвете Гиацинте, родившемся от Агисовой крови:
Где именем царей украшены цветы?
Как скажешь, то владей Филлидою один.
И следующее о льде:
Меня родила мать, котору я рождаю.279
Так же и пословицы, которые состоят из чистой или смешанной аллегории, надлежат до сего тропа:
И всяк спляшет, да не так, как скоморох.
Молебен пет,
А польги нет.280
Либо полон двор,
Либо корень вон.а
{а Рит. рук. 1747 вторая часть § 192 Так же и пословицы… корень вон изложена так Пословицы состоят из чистой или смешанной аллегории; из чистой:
Молебен пет,
А полый нет.
из смешанной:
Либо полон двор,
Либо корень вон.
Слова
Молебен пет,
А польги нет
написаны вместо зачеркнутого
По саже гладь, хоть бей —
Ты будешь черн от ней.
Соч. 1759 Говоренное слово серебро, а умолчанное — золото
Молебен пет, а польги нет.
Где тонко, тут и рвется
вместо
И всяк спляшет… корень вон}
Аллегоричным штилем многие излишно услаждаются и чрез меру часто сей троп употребляют, а особливо те, которые не знают подлинной красоты слова, но прельщаются[422] притворным его видом. Умеренно употребленная аллегория слово украшает и возвышает, а без меры часто в слово внесенная оное помрачает и обезображает. Однако иногда служит к возбуждению страха и в сем случае ночи подобна, ибо потаенное страшит больше, нежели явное. От вымыслов разнится аллегория[423] тем, что в них сами идеи, а в аллегории только одне речи переносятся.
Парафразис есть[424] представление многими речениями того, что однем или немногими изображено быть может, например: храбрый разоритель Карфагена, то есть Сципион.282 К составлению парафразисов служить могут следующие правила: 1) когда к существительному приложишь пристойное прилагательное и, оное переменив на существительное ж, первое положишь в родительном падеже или переменишь в прилагательное, например: вместо села положишь безмолвие сел или безмолвие сельское; 2) когда глагол переложишь на имя, а с ним сочинишь иной глагол, к тому приличный: в страх привести вместо устрашить; обагрить кровью вместо окровавить; 3) когда[425] имя полагается в родительном падеже с другим именем, произведенным от глагола, к первому принадлежащего, например: течение воздуха вместо ветра; разлучение от жизни вместо смерти; ночное упокоение после трудов, то есть сон; 4) чрез метафору,[426] когда имя полагается в родительном падеже с другим именем, значащим подобие, или в прилагательное переменяется, например: юность лета, то есть весна; старость дня, то есть вечер; волнение мыслей, то есть сомнение; жидкие поля Балтийские, то есть Балтийское море.
Эмфазис283 есть когда действие или состояние вещи не прямо изображается, но разумеется из другого и чрез то великолепно возвышается, что бывает 1) по обстоятельствам, например:
Сердца жаленьем закипели,
Когда под дерзким кораблем
Балтийски волны побелели.284
Побеление волн есть обстоятельство бегущего по морю корабля, чрез которое здесь скорое оного течение разумеется: 2)[427] по жизненным свойствам, наприм.:
Небесной красоте дивится чистый Дафнис
И видит облаки и звезды под ногами.285
(Виргилия, Екл. 5).
То есть Дафнис на небе, или:
Раздранный Гектор здесь страшил коней ахейских.
То есть здесь Гектора волочил Ахиллес; 3) по месту или времени, например: Виргилий говорит о Цербере, что он растянулся по неизмеримой пещере,286 и о выходе греков из коня в Трое, что спускались они по веревке,287 и чрез то показывает ужасную величину оного адского пса и вышину коня троянского; 4) когда предыдущее разумеется чрез последующее:
Волы несут домой повешенные плуги.288
(Виргилий, Екл. 4)
То есть землю пахать ввечеру перестали; 5) когда тот, кто о каком действии сказывает, представляется как бы он сам оное производил. Так Виргилий говорит о Силене в 6 Еклоге:
Корой обводит сестр продерзка Фаетонта
И ольхи на земли велики производит.а, 289
{а Соч. 1759
Обводит дерзкою корой сестр Фаетоята
И ольхи на земли великие рождает
вместо
Корой обводит сестр продерзка Фапонта
И ольхи на земли велики производит.}
То есть поет о перемене Фаетонтовых сестр в ольхи.
Ипербола есть[428] повышение или понижение слова невероятное, которое употребляется:
1) Для напряжения, например: бег скорейший вихря и молнии; звезд касающийся Атлант;291 из целых гор иссеченные храмы.[429] Сюда принадлежит и следующее:
Коликой славой днесь блистает
Сей град о прибытии твоем!
Он всей отрады не вмещает
В пространном здании своем;
Но воздух наполняет плеском
И нощи тьму отъемлет блеском.
Ах, если б ныне россов всех
К тебе горяща мысль открылась.
То б мрачна ночь от сих утех
На вечный день переменилась.292
2) Употребляется для послабления, например: чуть в костях держится[430] или как тень шатается, то есть весьма истощал.[431]
Сей троп приличен в изображении людей, великими страстьми объятых, а особливо радостию, печалию, ненавистью и гневом. Так, Ахиллес, гневный на Агамемнона, говорит у Гомера, что он с Агамемноном не примирится, хотя бы он давал ему все богатство, которое в песке морском или в земных недрах скрыто, и дочери его за себя не поймет, хотя бы она красотою с Венерою и искусством с Минервою могла сравниться.294
а Рит. рук. 1747 зачеркнуто <Безмерно> [одно слово нрзб.] иперболы кажутся.
Иперболы иногда умягчаются:
1) Речениями: якобы,[432] почти, близ, едва не и прочие, например:
Един оный день был мне подобен бессмертию, в который я в отечество возвратился, когда видел я Сенат и весь народ, мне на сретение исшедший, когда мне казалось, что весь Рим, почти подвигнувшись от своего основания, шествовал смотреть на своего сохранителя (Цицерон в сл. по возвращении).295
2) Поправлением, какое в пример приводит Димитрий Фалерей из потерянных стихов древния стихотворицы Сафы:
Зять входит, Марсу равный.
Потом как бы она, себя поправляя, говорит:
Мужей великих много больший.296
Ирония есть, когда чрез то, что сказываем, противное разумеем. Цицерон говорит о Катилине во 2 против него слове:
Да! человек он боязливый и прекроткий, не мог противиться консульскому голосу, и как только услышал повеление, чтобы итти в ссылку, тотчас послушал, успокоился!298
Он же в 14 слове против Антония:
Приятны бессмертным богам будут наши благодарения и жертвы наши по убиении толикого множества граждан! 299
И Ювенал в 15 сатире о суеверии египтян, которые огородные зелия за божество почитали:
……Коль святы те народы,
У коих полны все богами огороды!300
Ирония состоит иногда в одном слове, когда малого человека Атлантом или гигантом, бессильного Сампсоном, скаредного Авессаломом или Иосифом называем, и посему надлежит она до тропов речений.
К иронии причитаются еще другие виды насмешества, из которых знатнейшие суть:
1) Сарказм, то есть ирония в повелительном наклонении, например:
Вот, троянин, поля, что ты искал войною,
И вот Гесперия. Измерь, лежа убитый.303
(говорит Турн у Вирг. Ен., кн. 12).
2) Хариентизм есть когда указывают на что-нибудь странное, смешное или непристойное, как Цицерон в слове за Клуенция говорит:
Подумайте о его лице и о одежде, до земли протяженной.304
3) Астеизмом называют некоторую учтивую насмешку, например:
Пускай тот любит твои стихи, Мевий, кому Бавий не противен305 (Вирг., Экл. 3). Мевий и Бавий были худые стихотворцы.[433]
Из фигур речений знатнейшие суть: повторение, усугубление, единознаменование,[434] восхождение,[435] наклонение, многосоюзие, бессоюзие и согласование. И хотя в латинских риториках считают таковых фигур больше, однако прочие отчасти только сродны латинскому языку и для того надлежат до грамматики больше, нежели до риторики отчасти не имеют столько достоинства, чтобы они за особливые способы в красноречии почтены быть могли.
Повторение есть многократное положение речения в предложениях, что бывает:
1) Когда в начале каждой части периода или в начале многих коротких периодов одно слово повторяется. Цицерон в слове о ответах аруспических говорит:
О публичных молебствах, о величайших играх, о обрядах[436] богов домашних и Весты, всех матери, о том самом священнодействии, которое бывает за спасение народа римского, которое по создании Рима одного сего чистого защитителя веры беззаконием насилъствовано, которое три великие священники установили, тое всегда народу римскому, всегда Сенату, всегда самим богам бессмертным довольно свято, довольно боголепно, довольно благочестиво казалось.307
Или:
Брега Невы руками плещут,
Брега Балтийских вод трепещут.308
2) Иногда и два, и больше речений[437] в начале повторяют:
Он так взирал к врагам лицом,
Он так бросал за Бельт свой гром,
Он сильну так взносил десницу.309
3) Когда на конце многих предложений одно речение повторяется, например:
Жалеете о убиенных трех воинствах народа римского? Убил Антоний. Не стало у нас преименитых граждан? И оных похитил Антоний. Утеснена власть сего сената? Утеснил Антоний (Цицерон во 2 слове против Антония).310
4) Когда одно речение в начале, а другое на конце предложения повторяется:
Кто закон установил? Рулл. Кто у большей части народа отнял голосы в советах? Рулл. Кто на сейме был главным? Рулл.311
5) Когда два речения, которые вместе стоят, порознь повторяются в разных идеях, например:
Премудрый человек может по вся дни на свете плакать и смеяться. Смеяться, как Демокрит над глупостию человеческою, плакать, как Гераклит о суете сего мира.312
Усугубление есть, когда одно слово двожды полагается в одном предложении. Сие бывает 1) в начале предложения непосредственно, например,[438] Цицерон в слове за Милона говорит:[439]
Возведите, возведите[440] его из ада, ежели можете.314
И Виргилий в Ен., кн. 9:
Меня, меня, я здесь, мечем своим пронзите.315
2) Когда слово усугубляется с посредствием одного или двух речений:[441] жив ты, но жив не для отложения, но для укрепления твоея дерзости316 (Цицерон в 1 слове против Катилины).
3) Когда в начале и на конце предложений слово усугубляется, например: надежда ободряет, терпение дает надежда слабых.[442]
Единознаменование[443] есть соединение речений, то же или сродное и близкое знаменование имеющих: Выступил, ушел, вырвался, убежал318 и: С нами быть тебе больше невозможно: не дам, не стерплю, не попущу.319
Восхождение[444] бывает, когда предыдущее речение с последующим соединяется и тем слово как по степеням возвышается. Пример из Цицеронова слова за Росция Америна:
В городе роскошь начинается,[445] из роскоши сребролюбию произойти неотменно должно, из сребролюбия устремиться дерзости, а оттуду все беззакония и злодеяния рождаются.320
И Лактанций в кн. 7, гл. 6:
Для того свет создан, чтобы мы рождались; затем рождаемся, чтобы узнать строителя мира и своего создателя, для того познаем, чтобы его почитать; для того почитаем, чтобы за труды получить во мзду бессмертие.321
Также Виргилий в 2 Эклоге:
Гоняет волка лев, а волк гоняет козу,
Коза гоняется за мягкою травою.322
Наклонение[446] есть, когда то же речение повторяется, будучи преложено на другие времена или падежи:
Сего ненавижу, сим гнушаюся, сей взору моему несносен, от сего всякое отвращение имею, сему пред лицем моим быть недостойно.
Или:
Люблю правду всем сердцем, как всегда любил и любить буду до смерти.
Многосоюзие есть, когда многие речения или части периода союзом[447] соединяются; напротив того, бессоюзие есть, когда оные придаются одна другой без союзов. Пример первого:
И малые, и великие, и старые, и младые, и богатые, и убогие хвалят добродетель, но не все оной последуют.
Пример второго:
Чело, очи, лице часто обманывают.
Согласование[448] есть когда речение одно после другого полагается, звоном немного, а знаменованием много отменное, например:
Не всяк то делать смеет,
Что всяка умеет.
а Рит. рук. 1747 слово всяк зачеркнуто.
Лучшие фигуры предложений суть следующие двадцать шесть:[449] определение, изречение,[450] вопрошение, ответствование, обращение, указание, заимословие,[451] умедление, сообщение, поправление, расположение,[452] уступление,[453] вольность, прохождение, умолчание, сомнение, заятие,[454] напряжение, пременение,[455] присовокупление, желание, моление,[456] восхищение, изображение, возвышение, восклицание.
Определение риторическое есть расположение свойств или действий вещи таким образом, как логические определения составляются для умножения силы в предлагаемом слове; от логического определения разнятся, что в нем не требуется самый ближний род и крайнее различие определяемой вещи[457] от прочих существ (каких определений вещь[458] больше двух иметь не может), но составляется из мест риторических. Пример определений от действия:
Наука есть ясное познание истины, просвещение разума, непорочное увеселение в жизни, похвала юности, старости подпора, строительница градов, полков крепость, утеха в несчастии, в счастии украшение, везде верный и безотлучный спутник.
От уравнения:[459]
Он в доме отец, во граде Ликург, в поле Гектор, в море Тифис.
От подобия и из других мест риторических довольно есть примеров[460] в акафистах и других церковных книгах.
Изречение,[461] фигура, есть краткое и общее предложение идей,[462] особливо до нравоучения надлежащих, например:
Сокровенный гнев вредит, объявленный без мщения теряется.
Счастие сильных боится, ленивых угнетает?325
О том сам не сказывай, о чем другим молчать повелеваешь.
Кто боязливо просит, тот учит отказывать.
Кто лютостию подданных угнетает, тот боящихся боится, и страх на самого обращается.
Ежели кто, имея власть, другому грешить не возбраняет, тем самим грешить повелевает.
Те не так боятся, которым страх ближе.[463]
Счастливое беззаконие нередко добродетелью называют.
Кто породою хвалится, тот чужим хвастает.
Что трудно терпеть, то сладко вспоминать.
Вопрошение риторическое бывает не для испытания неизвестных, но для сильнейшего изображения известных вещей, что показывают следующие примеры.
1) Из первого Цицеронова слова против Катилины: Доколе будешь, Катилина, употреблять на зло терпение наше? Коль долго укрывать станешь[464] от нас сие твое бешенство? До чего похваляться будешь необузданною твоею продерзостию? Или не возмущает тебя ночное защищение горы Палатинской,[465] ни стража около града, ни страх народный, ни стечение всех добрых людей,[466] ни крепкий караул для безопасности собравшихся здесь сенаторов, ни взоры, ни лице оных? Или ты не чувствуешь, что твои советы явны? Или ты не видишь, что уже все сии сановитые мужи только от одной умеренности в совести своей удерживают твои[467] заговоры? Кого ты из нас чаешь, который бы не знал, что ты нынешней и что прошлой ночи делал, где был, каких людей созвал и какие имел советы?327
2) Из Виргилиевой Енеиды, кн. 2:
Какое бешенство, трояна, вас объемлет?
Или вы верите, что греки отдалились?
И что без хитрости дают они подарки?
Иль так вы мало знать Уликса научились?328
Вопрошения, которых натуральный разговор требует и не для того употребляются, чтобы умножить силу в слове, те до сей фигуры не надлежат, каковы суть вопрошения, которые чинит у Виргилия Дидона, королева карфагенская, к троянским пришельцам:
Из коей вы земли и коего народа?
И с миром ли вы к нам или пришли с войною?330
Ответствование есть когда сочинитель слова сам себе на свой вопрос отвещает, что бывает разными образы, как из примеров видно.
1) Из Цицеронова слова за Лигария к Иулию Кесарю: Когда война началась, кесарь, и по большей части была в действии, тогда без всякого принуждения, по своей воле и рассуждению пристал я к тому войску, которое против тебя вооружилось. Итак, перед кем произношу я сие слово? Перед тем, который, хотя[468] о сем и ведал, однако меня прежде, нежели видел, возвратил обществу, который мне писал из Египта, чтобы я был таков же, как и прежде, и который тогда один правил всем владением римского народа, позволил быть мне другому.331
2) Из его же слова за Квинктия:
Не было времени призвать его на суд? Но он с тобою жил больше года. Нельзя было того делать в Галлии? Но в провинции суд производился.332
3) Из слова за закон манилианский:
Что может быть толь новое, как чтобы незнатный отрок[469] в бедственное республике время собрал войско? Однако собрал. И чтобы в оном[470] был предводителем? Однако был. И чтобы своим предводительством управлял республику? Однако управлял.333
Сюды принадлежит и следующее:
Что вы, о поздные потомки,
Помыслите о наших днях?
Дела Петровой дщери громки
Представив в мысленных очах
И видя зрак изображенный,
Среди героев вознесенный,
Что молвите между собой?
Не всяк ли скажет быть чудесно,
Увидев мужество совместно
С толикой купно красотой?334
Ответствия, которые чинятся от другого лица, надлежат до разговора и бывают фигурою, когда о чем вопрошающему иное отвещают для увеличения или умаления вещи. Напр. вопрошение: Бил ли тебя Семпроний? Ответ: И притом безвинно, вопрошение: Убил ты человека? Ответ: Разбойника.[471]335
Обращение[472] есть когда слово обращаем к другому лицу, подлинному или вымышленному, от того, которого само настоящее слово требует. Сея великолепныя, сильный и слово оживляющия фигуры довольно есть примеров у великих ораторов и стихотворцев.
1) Пример из Цицеронова слова за Милона:[473]
Не человеческим советом, но немалым бессмертных богов рачением сие учинилось. Истинно мне кажется, что и сами священные места, которые оного зверя падение видели, от радости подвигнулись и справедливую казнь на нем одержали. Вас уже, албанские бугры и рощи, вас призываю и засвидетельствую, и вас, раскопанные алтари албанские, равные сообщники священнодействий римских, которые он, устремлен безумием, вырубив и повалив священнейшие рощи, одавил огромными строениями.[474] И ты, Юпитер,[475] которого озера, лесы[476] и пределы часто осквернял он всяким беззаконием, с высокой твоей горы Анциарской наконец отверз свои очи к его казни.337
2) Из того же слова:
Вас, вас, призываю, прехрабрые мужи, много крови за республику пролившие, вас, в бедствии непобедимого мужа и гражданина, вас, сотники и рядовые! Или уже не токмо при вашем присутствии, но и при защищении сего суда оружием вашим сия толь великая добродетель из града изгонится, искоренится, извержется?338
3) Из четвертой Виргилиевой книги о земледельстве обращение к Орфеевой жене Евридике:
Печальную любовь на лире услаждая,
Тебя сладчайший муж, тебя един на бреге,
Тебя в начале дня, тебя пел в поздный вечера.а, 339
а Рит. рук. 1747 было добавлено Во песнях поминал.
Сею фигурою можно советовать, засвидетельствовать, обещать, грозить, хвалить, насмехаться, утешать, желать, прощаться, сожалеть, повелевать, запрещать, прощения просить, оплакивать, жаловаться, просить, повелевать, сказывать, толковать, поздравлять и проч., к кому слово от предложенной материи обращается, например: обращение сожалетельное из защитительного Филотова слова в Курции, кн. 6:
Итак, любезнейший мой родитель,[477] и для меня умрешь и купно со мною. Я у тебя жизнь отнимаю, я погашаю твою старость. На что ты родил меня противу богов воли? Или для сих плодов, которые тебе готовятся? Не знаю, мое ли юношество несчастливее или твоя старость: я в самой крепости своего возраста[478] лишаюсь жизни, а у тебя убийца дух отоймет, которого бы скоро уже и натура потребовала, если бы счастье позволило?341
Обращение с удивлением:
О коль велика добродетель
В Петровых нежных днях цветет!
Коль славен севера владетель
В тебе, Россия, возрастет!
Уже для твоего блаженства
Доброт в нем спеют совершенства.а, 342
{а Рит. рук. 1741
В нем спеют всяки совершенства
вместо
Доброт в нем спеют совершенства.}
С засвидетельствованием:
С горящей, солнце, колесницы
Низвед пресветлые зеницы,
Пространный видишь шар земной;
В Российской ты державе всходишь.
Над нею дневный путь преводишь
И в волны кроешь пламень свой;
Ты — нашей радости свидетель,
Ты зришь усердий наших знак.343
Повелительное обращение:
Исполнил бог свои советы
С желанием Елисаветы:
Красуйся светло, росский род.а, 344
{а В подлиннике опечатка
Красуйся светло, российский род
вместо
Красуйся светло, росский род.}
Сожалетельнсе и просительное обращение из Овидиевых Превращений, кн. 4, о Пираме, плачущем по любезной своей Физвии:
В одну погибнет ночь с любовницей любовник!
Достойна ты была прожить должайший век.
Но я повинен в том, я твой губитель стал,а
Что в полночь приказал притти в места опасны,
И сам не упредил своим тебя приходом.
О вы, ужасны львы, сбегайтесь из пещер
И рвите челюстьмиб мою повиннув плоть.
Но знак боязни есть желать лишь только смерти.345
{а Рит. рук. 1747
Но я повинен в том, я погубил тебя
вместо
Но я повинен в том, я твой губитель стал.
б Рит. рук. 1747 зачеркнуто теперь.
в Рит. рук. 1747 повинну вместо зачеркнутого терзайте.}
Иногда обращение бывает на свое лице, как Дидона сама себе говорит у Виргилия в Енеиде, кн. 4:
Умри ж ты за вину, и скорбь мечем скончай.346
Краткие обращения, которые особливо у стихотворцев употребляются вместо простого повествования, слово весьма украшают. Пример из Овидия о языческих праздниках римских, кн. 2:
Безумным притворял себя разумный Брут,
Чтоб лютых избежать коварств твоих, Суперб
вместо Супербовых коварств.347
Указание есть когда идея[479] представляется, как бы она была в самое то время в действии, и для большего оной оживления употребляются притом речения указательные: се, вот, воззри, смотри, здесь, там и прочая.
И се уже рукой багряной
Врата отверзла в мир заря,
От ризы сыплет свет румяной
В поля, в леса, во град, в моря.349
Или:
Воззри на круг земной пространный,а
Воззри на Понт, тебе подстланный,
Воззри в безмерный шар небес:
Он зыблется, и помавает,
И славу зреть твою желает
Светящих тьмами в нем очес.350
{а Рит. рук. 1747
Воззри на света шар пространный
вместо
Воззри на круг земной пространный}
Заимословие[480] бывает когда то, что самому автору или представляемому от него лицу говорить должно, отдается другому лицу, живому, либо мертвому, или и бездушной вещи, почему сия фигура немало надлежит до вымыслов. Пример из первого Цицеронова слова против Катилины:
Ежели со мною отечество, которое мне много жизни моей дороже, ежели целая Италия, ежели вся республика говорить станет: что ты делаешь, Туллий? Ты ли познанному тобою неприятелю, очевидному предводителю будущия внутренний войны и ожидаемому в неприятельском войске повелителю, начальнику беззакония, из бунтовщиков главному, вызывателю рабов и отчаянных граждан, вытти позволишь и тем покажешь, что ты его не выпускаешь из города, но в него впускаешь? Или не повелишь оковать его узами, на смерть похитить и карать жесточайшею казнию?352
Сюда принадлежит и следующее:
По стогнам шумный глас несется
Елисаветиных похвал,
В полках стократно раздается:
"Великий Петр из мертвых встал;
"Мы пройдем с ним сквозь огнь и воды,
"Предолим бури и погоды,
"Поставим грады на реках,
"Мы дерзкий взор врагов потупим,
"На горды выи их наступим,
«На грозных станем мы валах».353
Также и сие:
Но речь их шумный глас скрывает:
Война при готских берегах
С угрюмым стоном возрыдает
И в диких кроется горах;
Союз возлюбленный приходита
И с кротостью свой глас возводит:
"Престань прекрасный век мрачитьб
"И фински горы кровавить:
«Се царствует Елисавета,
„Да мир подаст пределам света“.354
{а Рит. рук. 1747
Покой возлюбленный приходит
и зачеркнуто
Желанный к оной <мир к ней> приходит
вместо
Союз возлюбленный приходит
б Рит. рук. 1747
Престань прекрасный век мутить
и зачеркнуто
<[одно слово нрзб.] свет> наставший
вместо
Престань прекрасный век мрачить}
Умедление есть когда слово продолжается предложением меньших идей и сверх того иногда оных отражением и потом предлагается самое настоящее великое дело, для того чтобы слушатели или читатели, долго ожидавши, вдруг нечаянным восхищены были. Так говорит Цицерон в 7-м слове на Верреса:.
Что по сем? Что вы думаете? Может быть, воровства или какого похищения ожидаете? Нет, не везде того же искать извольте. В опасности от войны какое может быть воровству место? Хотя и был какой случай, однако пропущен. Тогда мог он взять с Леониды деньги, когда его к себе призвал. Был некоторый торг, и ему не новый, чтоб он в суд не был призван, и другое дело, чтобы рабы выпущены были. Обвинивши их, какой имел он способ грабить? На казнь должно было вывесть, ибо есть свидетели, которые при совете были. Свидетели — публичные табели, свидетель — преславный град Лилибетанский, свидетель — пречестный и превеликий сбор граждан римских. Инако нельзя: должно вывесть. Итак, выводят и к столпу привязывают. Я чаю, вы ожидаете, судьи, что потом учинилось, ибо сей грабитель никогда ничего не сделал без прибытку и без похищения. Что в сем случае быть может? Какая прибыль? Ожидайте беззакония толь великого, как хотите, однако превышу ожидание ваше. За злодейство[481] и за злоумышление осужденные, на казнь отданные, к столпу привязанные, внезапно при собрании многих тысящей народа разрешены и Леониде, оному господину их, отданы.356
Нередко вместо того, чего слушатели ожидают или чают в умедлении слова, предлагается противное, как у Терентия Афра в комедии, называемой Евтонтиморуменос, в действии 5, явл. 1:
Мне все то пристойно, что про дурака сказано: пень, болван, осел, грубиян. Про него так сказать нельзя, для того что дурачество его все оное превосходит.
Здесь чаятельно было, чтобы автор сказал: Для того, что он разумом всех превосходит.[482],357
Сообщение есть когда у самих, пред которыми слово предлагается, совета требуем или и у соперников.[483] Сия фигура много служить может в слове защитительном. Пример из Цицеронова слова за Квинтия:
Что вы, судии, о сем деле думаете? Подлинно, сколько я ваше добронравие и разум знаю, то, ежели у вас попрошу совета, такой ответ, надеюсь, дадите: чтобы, во-первых, обождать, а потом, ежели, повидимому, будет скрываться и далее обманывать, то, пришед к приятелям, спрашивать и проч.359
И в слове за Рабирия:
А ты, Лабиен, что бы стал делать при таком случае, когда бы тебя боязливость к бегству принуждала и в потаенные места вгоняла, злонравие и бешенство Сатурниново требовало в Капитолию, а консулы бы к вольности и спасению республики призывали? Коей бы ты власти, которому голосу, которой стороне последовать и чьему бы ты повелению хотел повиноваться?360
Поправление есть когда речь повторяется, для того чтобы присовокупить к ней другую, которая той больше или сильнее. Цицерон в слове за Мурену говорит:
Такое зло думают о своем отечестве граждане, граждане, ежели сметь назвать их таковым именем.361
И в слове за Секста Росция Америна:
Какие пирования, думаете вы, были в таковом доме, ежели домом назвать можно, а не училищем плутовства и пристанищем всех пороков?362
Расположение, фигура, есть когда нескольким кратким идеям, рядом поставленным, следуют их толкования тем же порядком, одно после другого. Так говорит[484] Цицерон в сл. за Сек. Росц. Амер.:
Три вещи суть, сколько я рассудить могу, которые Сексту Росцию в сие время препятствуют: соперников челобитье,[485] дерзость, могущество. Вымышление челобитья взял на себя доноситель Еруций, смелость приняли Росций, Хризогон, понеже много может, могуществом борется.363
Или:
Александру Македонскому ни в советах рассуждения, ни в сражении мужества, ни в благодеянии милости не доставало, ибо когда что сомнительное случалось, был премудрейший,[486] когда с неприятелем биться надлежало, был прехрабрейший,[487] когда раздавал достойным награждения, был прещедрейший.[488]364
Присовокупление есть когда к одному имени многие глаголы или к одному глаголу многие имена относятся, напр.:
Сего Тигран, царь армейский, принял и уже на себя больше не уповающего утвердил, оскорбленного восстановил и совсем отчаянного утешил (Циц. за зак. манил.).365
Или:
Помпея ни лакомство к получению какой добычи, ни сластолюбие к роскоши, ни веселие к услаждению, ни великолепие Афин к познанию, ниже самый труд ко упокоению от приятого течения не отозвали (Циц., там же).[489]366
Уступление или признание есть, когда что соперникам или противникам уступаем и из того наводим нечто большее, чем уступленное опровергается или уничтожается. Цицерон за Лигария говорит:
Итак, имеешь ты, Туберон, чего лучше доносителю желать нельзя, то есть признающегося ответчика; он признается, что той же стороны держался, которой ты и твой отец, человек, всякой похвалы достойный. Того ради прежде[490] должно вам признаться в своем прегрешении,[491] нежели обвинять Лигария {Рит. рук. 1747 было добавлено К сему в пример служат и следующие стихи:
Хотя б вы, готы, возмутили
Поящи запад быстрины,
Хотя бы против нас взбудили
Союзны ваши все страны,
Но тщетны были б все походы
Незнаемые вам народы,
Что дале севера живут,
Того по вся минуты ждут
Что им велит Елисавета,
Готовы стать противу света.
Слово возмутили во втором стихе вместо исправленного возбудили; Рит. корр. набрано, как в Рит. рук. 1747, за исключением второго стиха, который изложен так Хотя б на нас вы возбудили, и весь вышеприведенный текст вычеркнут.}.368
Вольность[492] есть когда говорим свободно при тех, которых бояться или почитать должно, ради оных побуждения, похвалы или охуления. Геродот о Крезе в книге 3, в слове его к Камбизу, царю персидскому, пишет:
Мне кажется, что тебя, о сын Киров, с отцом твоим сравнить еще не можно, ибо нет еще у тебя такого сына, какова он тебя[493] оставил.370
Сюда принадлежит и следующее из Цицеронова слова за Лигария:
Посмотри, как я не устрашаюсь, посмотри, какое сияние твоея кротости и премудрости восходит мне, предлагающему сие слово пред тобою. Сколько мне возможно, возвышу свой голос, чтобы сие слышал народ римский. Когда война началась, кесарь, и по большей части была в действии, тогда без всякого принуждения, по своей воле и рассуждению пристал я к тому войску, которое против тебя вооружилось, и проч. (смотри § 215).[494]371
Прохождение есть когда[495] притворяемся, якобы мы говорить о чем не хотели, однако тем самим оное живо представляем, Цицерон в слове за закон Манилиев говорит:
Того представлять не буду, римляне, коликие он домашние и военные дела[496] на сухом пути и на море и с коликим счастием учинил, что его произволению не токмо граждане согласовались, товарищи последовали, неприятели повиновались, но и ветры и бури споспешествовали.373
И Флешье в надгробном слове маршалу де Тюренну:
Не ожидайте, господа мои, чтобы я вам открыл здесь печальное позорище и представил бы вам сего великого героя посреде своих победительных знаков бездыханна и чтобы я показал вам бледное и окровавленное тело, дымящееся еще от оной молнии, которая ею поразила.374
Умолчанием или перерывом называется неоконченный разум в слове, по котором другой начинается:
Во-первых, спорим мы не об одинакой вещи, ибо мне не кажется быть меньшее дело потерять вашу склонность, нежели Ешину свою тяжбу.[497] Что до меня надлежит…. однако я не хочу в начале моего слова ничего печального представить (Димосфен в слове за Ктезифона).376
Ты ли ныне сие говорить дерзаешь, который недавно чужому дому?… сказать[498] не смею, для того чтобы, сказав что тебе пристойно, не молвить, что мне неприлично[499] (Цицерон к Гереннию, кн. 4).377
Таким образом перерывает речь Нептун, у Виргилия в 1 кн. Ен.:
Вы небоа без меня и землю возмутили
И на море бугры поднять дерзнули, ветры;б
То я вас!… только дай мне волны успокоить.378
{а Рит. рук. 1747 воздух и зачеркнуто море.
б Рит. рук. 1747
И волны на море поднять дерзнули, ветры
вместо
И на море бугры поднять дерзнули, ветры.}
Сомнение есть когда себя или кого другого представляем в затруднении, как выбрать одну из разных вещей. Пример[500] из Цицеронова слова за Секста Росц. Ам.:
О чем я прежде принесу жалобу? Или откуду наипаче[501] начну? От кого и какого вспоможения[502] потребую? Богов ли бессмертных, или народ римский, или вас, высочайшую власть имеющих, в сие время призову на помощь?379
И Дидона у Виргилия в 4 кн. Ен. говорит:
Что делать мне теперь, презренной от троян?а
Или уж мне просить нумидских женихов,
Которых столько крат супружество отвергла?б
Или итти вослед за флотом илионским
И взять себе в закон изменников приказ,
Который все мои услуги позабыл?
Но если погонюсь за дарданским пришельцем.
То кто на гордый флот меня троянский примет?
Еще ль не чувствуешь, коль лжив есть сей народ?
И что? Или одной итти за оным вслед?
Или пуническим мне войском ополчитьсяв
И паки изнурять в волнах народ сидонский,
Который чрез моря недавно привела?
Не лучше ль умереть и жизнь мечем пресечь?380
{а Рит. рук. 1747 презренной от троян вместо зачеркнутого иль прежних женихов и зачеркнут следующий стих Нумидских мне искать, что [?] прежде презревала.
б В подлиннике опечатка
Которых столько крат супружество отвергала?
вместо
Которых столько крат супружество отвергла?
Рит. рук. 1747
Которых столько раз супружство отвергала?
в Соч. 1759
Или пуническим мне войском устремиться
вместо
Или пуническим мне войском ополчиться}
Заятие есть[503] отражение прекословия или сомнения, которое бы предложено быть могло,[504] например:
Чаятельно, некоторые здесь спросят: где наш флот к берегу пристанет? Война сама, афиняне, война сама покажет и довольно научит, где наш неприятель слабее всех будет, только должно нам к нападению осмелиться (Димосфен в 1 слове против Филиппа).
Спросишь у нас ты, Краий,[505] для чего мы сим учением толь много услаждаемся? Для того, что подает нам то, чем бы по сем судебном шуме дух наш ободрялся и укоризнами утружденный слух успокоился (Циц. в слове за Архию-стихот.).382
Напряжением или стечением[506] называется стеснение многих важных идей, до одной материи надлежащих и в одном периоде или члене периода включенных. Пример из Димосфенова первого слова против Филиппа:
О дабы мы вместо всего сего благоразумно рассудили, что Филипп — наш неприятель, что он у нас все наше отнимает, что он уже немалое время против нас сурово поступает, что все то нам противно, на что мы прежде надеялись, что мы впредь ни на кого, как только на самих себя, уповать должны и что может быть в скором времени на сем месте, где я говорю, биться с ним принуждены будем, для того что теперь там воевать не хотим. Если мы сие все рассудим, то будем поступать благоразумно и откинем все легкомысленные басни.383
Подобное стеснение разных идей находим в начале третиего Цицеронова слова против Катилины:
Республику, римляне, и жизнь вашу, движимое и недвижимое имение, жен и детей ваших и сию преславныя империи столицу, преблагополучный[507] град и прекрасный, бессмертных богов высочайшею к вам любовию, трудами, советами и бедами моими из пламени и оружия и почти из самых челюстей конечны я пагубы ныне исхищенный и вам сохраненный и возвращенный, видите.384
Сему же в пример служат и следующие стихи:
В сей день, блаженная Россия,
Любезна небесам страна,а
В сей день от высоты святыя
Елисавет тебе дана:
Воздвигнути Петра по смерти,
Гордыню сопостатов стерти
И в ужас оных привести,
От грозных бед тебя избавите,
Судьей над царствами поставить
И выше облак вознести.385
а Рит. рук. 1747 стихи
В сей день, блаженная Россия,
Любезна небесам страна
отсутствуют.
Пременение есть когда преложением речений противные идеи производятся. Пример из 2 Димосфенова олинфического слова:
Весьма погрешаете вы, афинеане, что чрез тое надеетесь произвести счастие из несчастия, чрез что из счастия несчастие сделалось386
Сюда принадлежит и следующее:
Ежели ты что хорошее сделаешь с трудом, труд минется, а хорошее останется, а ежели сделаешь что худое с услаждением, услаждение минется, а худое останется.
Также и сие:
Не для того мы живем на свете, чтобы насыщаться, не для того насыщаемся, чтобы жить.387
Желание, фигура, есть изъявление сильного хотения добра или зла себе либо кому-нибудь другому, например:
О, дабы товарищ мой, муж прехрабрый, нечестивые советы Катилинины разрушил оружием (Циц. в сл. за Мурену).388
Но все художество свое
Тебе Иппократ посвящает
И усугубить тем желает
Дражайше здравие твое.
Да будет тое невредимо,
Как верх высокия горы
Взирает непоколебимо
На мрак и вредные пары;
Не может вихрь его достигнуть.
Ни громы страшные подвигнуть;
Взнесен к безоблачным странам,
Ногами тучи попирает,
Угрюмы бури презирает,
Смеется скачущим волнам.389
И Овидий в письме к Уликсу от жены его, Пенелопы, изображая зложелательство ее к Парису, говорит:
Ах, когда б погрязнул в море чужеложник
Прежде, нежель приплыл к греческому брегу;
То б одна я в хладной не спала постели,
Дни бы не казались долги мне и скучны.390
Моление или прошение есть[508] представление сильного хотения с уклонностию к какому-нибудь лицу. Пример из Цицеро-нова слова за короля Деиотара к Июлию Кесарю:
Того ради, во-первых, свободи нас от сея боязни, Кесарь, для твоего праводушия, постоянства и милосердия, чтобы мы не думали быть в тебе несколько прежнего твоего гневу. Ради сея твоея десницы прошу, которую ты королю Деиотару. будучи гость, как хозяину подал, ради сея твоея десницы, которая в содержании обещанной верности, равно как в войнах и сражениях, непоколебима.391
Оставленная на пустом острову Ариадна просит неверного Тезея у Овидия в письме ее к Тезею:
Чрез пространно море руки простираю,
Кои о печальну грудь свою разбила,а
И кажу остатки я власов издранных.
Ради слез помилуй, кои ты мне пролил,
И к сему пустому месту возвратися.
Если мертву найдешь, то сбери хоть кости.б,392
{а Рит. рук. 1747
Кои о печальну грудь свою прибила
вместо
Кои о печальну грудь свою разбила.
б Сон. 1759
Если мертву найдешь, погреби хоть кости
вместо
Если мертву найдешь, то сбери хоть кости}
Изображение есть явственное и живое представление действия с обстоятельствами, которыми оное в уме, как самое действие, воображается, например:
Мне кажется, римляне, что сии суть самые достоверные доказательства и признаки их беззакония: письма, печати, руки, каждого собственное тех признание и еще много оных достовернее: бледность в лице, потупленные глаза и молчание, ибо так оцепенели и смотрели в землю, так воровски иногда друг на друга взглядывали, что не от других, но сами от себя изобличены быть казались (Циц., сл. 4[509] на Кат.).393
Так флот российский в Понт дерзает.
Так роет он поверх валов;
Надменна бездна уступает,
Стеня от тягости судов,
Вослед за скорыми кормами
Бежит кипяща пена рвами;
Весельный шум, гребущих крик
Наносит готам страх велик.394
Возвышение есть когда по предложении важной вещи или действия присовокупляется вкратце великая идея, к оному надлежащая, содержащая в себе учение или удивление, Пример из Цицеронова слова за Квинктия:
Велел продать с публичного торгу пожитки того, с которым имел дружество и товарищество,[510] и при жизни детей его свойство никоею мерою не могло быть расторгнуто. Из сего уразуметь можно было, что нет никакого толь крепкого и явного союза, которого лакомство ослабить и разорить[511] не может!395
Другой пример из Овидиевых Превращений, кн. 13:
Выходит Гектор сам, богов на брань выводит
И, где стремится он, там сильные трепещут,
Не токмо ты, Уликс; толь страшен он в полках!396
Восклицание есть возвышение слова, умножающее в уме движение и дела великость изображающее, причем употребляются междометия восклицательные, удивительные и проч.: О! Боже мой! Ах! О коль!
Какие публичные игры или дни были веселее оных, когда в каждом стихе народ римский с великим восклицанием воспоминал Брута? Отсутствовал сам избавитель, но присутствовала память вольности, которая образ Брутов представляла. Однако в самые те дни публичных игр видел я его в острове сродника его, благородного юноши Лукулла, где он размышлял токмо о едином спокойстве и согласии граждан. Потом его же видел я в Велии, удаляющегося от Италии, чтобы для него не началась внутренняя[512] война. О коликое позорище, не токмо людям, но волнам и берегам плачевное! Отходит избавитель из отечества, остаются в нем разорители! (Цицерон в 10 слове на Антония). {Рит. рук. 1747 зачеркнуто
О утра час великолепный,
Дражайший нам златых веков.}398
Ах, в коей я земли и в коем скроюсь море?а
Как: бедному прибежище осталось!397
(Виргилий в Ен., кн 2).
{а Рит. рук. 1747
Кака меня земля, ах, кое примет море?
вместо
Ах, в коей я земли и в коем скроюсь море?}
{а Рит. рук. 1747 зачеркнуто Сия фигура <служит> иногда соединяется с ирониею:
О коль глупы Камиллы, Курии, Фабрицист, Калатины, Сципионы, Маркеллы, Максимы! О как безумны Павлы <безумен Павел> <Паул> <Паулл>, простак Марий, несмышленные отцы обоих сих консулов, которые имели торжественный въезд в город (Цицерон на Пизона). Также употребляется из.}
Восхищение есть когда сочинитель представляет себя как изумленна в мечтании, происходящем от весьма великого, нечаянного или страшного и чрезъестественного дела. Сия фигура совокупляется почти всегда с вымыслом и больше употребительна у стихотворцев, например, Пифагор говорит у Овидия в Превр., кн. 15:
Устами движет бог;а я с ним начну вещать.
Я тайности свои и небеса отверзу,
Свидения ума священного открою,
Я дело стану петь, не сведомое прежним!
Ходить превыше звезд влечет меня охота
И облаком нестись, презрев земную низкость.400
а Рит. рук. 1747 зачеркнуто пойду ему вослед.
И Боало Депро, начиная оду свою на взятие Намура, говорит:
Какое ученое и священное пьянство дает мне днесь закон? Чистые пермесские музы, не вас ли я вижу? Поспешай, премудрый[513] лик, к звону, который моя лира рождает.401
Сюда же принадлежат и следующие стихи:
Священный ужас мысль объемлет!
Отверз Олимп всесильный дверь.
Вся тварь со многим страхом внемлет и проч.402
Также и сии:
Какая бодрая дремота
Открыла мысли явный сон?
Еще горит во мне охота
Торжественный возвысить тон.
Мне вдруг ужасный гром блистает.
И купно ясный день сияет!
То сердце сильна власть страшит,
То кротость разум мой живит!
То бодрость страх, то страх ту клонит.
Противна мысль противну гонит!403
Или:
На верх Парнасских гор прекрасный
Стремится мысленный мой взор.
Где воды протекают ясны
И прохлаждают муз собор.
Меня надежда струй прозрачных
На шум приятный в рощах злачныха
Поспешно радостна влечет.404
{а Рит. рук. 1747
Меня не жажда струй прозрачных,
Но шум приятный в рощах злачных
вместо
Меня надежда струй прозрачных
На шум приятный в рощах злачных}
И следующее:
Мой дух течет к пределам света.
Любовью храбрых дел пленен,
В восторге зрит грядущи лета
И древних грозный вид времен!а
{а Рит рук 1747
И грозный древних вид времен!
Вместо
И древних грозный вид времен!
Рит корр. исправлено на
И древних грозный вид времен!
Рит. 1765 опечатка
Древних и грозный вид времен!}
Хотя фигуры, будучи употреблены порознь по пристойным местам,[514] и возвышают слово, однако, ежели они прилично соединены или смешаны будут, то подают оному еще большую силу и стремление.[515] Чрез смешение разумеется стеснение периодов или членов, фигурами изображенных, а соединение состоит в том, когда в одном кратком периоде или в одном члене содержатся многие фигуры.
Вопрошению (которое великие ораторы и стихотворцы чаще других фигур употребляют) нередко следует ответствование и повторение или усугубление, как из следующих примеров видно:
Итак, отчего сие происходит? Ибо[516] не без довольной причины тогда греки так свою вольность защищать охотились, как ныне терпеть порабощение. Было тогда нечто, было, афинеане, в сердцах народа, чего нет ныне, что персидские сокровища побеждало, что греческую вольность утвердило, что в морских и сухопутных сражениях не ослабевало (Димосфен в слове на Филиппа).405
Если кто вопросит, что оные великие люди, которых добродетели в книгах описаны, обучены ли были той науке, которую ты похвалами превозносишь? О всех сказать сие трудно, однако то справедливо, что вам ответствовать буду. Я признаю, что многие люди добродетелию и разумом превосходны были без учения и по натуральному, почти божественному сродству умеренны и сановиты, к чему еще присовокупляю, что чаще[517] природное дарование без науки, нежели наука без природного дарования к похвале и к добродетели способствовали. Но притом я утверждаю, что ежели к изрядному и превосходному природному дарованию присовокуплено будет наставление в науках, то происходит из того нечто преизящное и особливое. Из таковых был божественный муж Сципион Африканский, которого отцы наши видели, из таковых Лелий и Фурий, преумеренные и превоздержные люди, из таковых прехрабрый и в оные времена преученый муж Катон Старший (Цицерон в cл. за Арх.-стих.).406
Вопрошению же следует нередко и заимословие, например: Что о нынешних делах рассуждать должно? Я думаю, что полученное в делах бесчестие есть великая беда вольным людям. Или вы, ходя по площади, только друг друга спрашивать хотите: Скажи, пожалуй, не знаешь ли чего нового? Но может ли что быть новяе,[518] как сие, что македонянин покоряет себе афинян[519] и Грециею правит? (Димосф. в 1 сл. на Фил.).407 Коль много писателей дел своих имел с собою Александр Великий? Но когда остановился на Сигейском мысу при гробе Ахиллесове, молвил:[520] О благополучный юноша,[521] что дел своих проповедателя имеешь Гомера! (Цицерон в сл. за Арх.-стих.).408
Напряжение, соединенное с повторением, следует вопрошению весьма пристойно, например:
Но какое уже слово равно найтись может Помпеевой добродетели? Или кто предложить может что-нибудь его достойное, или нам новое, или кому неслыханное? Ибо не о дне имеет он только генералам приличные добродетели, которые обще за такие почитаются: трудолюбие в отправлении дел, мужество в бедах, тщание в действиях, поспешность в совершении, в предостережении рассуждение. Сии все таковы суть в нем едином, каковых не было в других генералах, которых мы видели или слышали. Свидетель тому — Италия, которая его мужеством и защищением избавлена по признанию самого победителя, Суллы. Свидетель — Сицилия, которую, многими бедами отовсюду окруженную, разрешил не военным страхом, но скоростию разума. Свидетель — Африка, которая, будучи отягощенна неприятельскими полками, облилась самих оных кровию. Свидетель — Галлия, сквозь[522] которую нашим полкам в Ишпанию путь отворен чрез кровопролитие галлов. Свидетель — Ишпания, которая весьма часто многих неприятелей побежденных и низложенных видала, и проч. (Циц., за закон манилианский).409
Также и возвышение[523] после вопрошения прилично употребляется,[524] как Цицерон во 2-м слове на Антония говорит:
Пришел ты в Брундузию, в недро и объятия своей комедиянки. Что? Не лгу ли я? О коль бедное есть дело, ежели в том запереться нельзя, в чем признаться стыдно!410
а Рит. рук. 1747 зачеркнуто Восклицанию, соединенному с восхождением, присовокупленное напряжение придает слову великую силу, напр[имер]:
О коль ты беден, ежели знаешь, но еще беднее, ежели не знаешь! Что сие предано будет писанию и не забудут того поздные всех веков потомки, как консулы из Италии извержены и с ними Помпеи, который был свет и украшение Римския империи, как все прежде бывшие консулы, которые столько силы имели, чтобы убежать от убийства.
Ежели восклицанию следует вопрошение, соединенное с напряжением и повторением,[525] то получает слово великую силу и стремление, напр.:
О превеликое дерзновение! Ты ли осмелился[526] вступить в оный дом? Ты ли вошел в непорочное оное жилище? Ты ли показал бесстыдное свое лицо домашним богам оного здания, мимо которого чрез немалое[527] время никто не мог пройти без плача? (Циц., на Ант., сл. 2).411
Не меньшее стремление имеет слово, когда определению, соединенному с восхищением, следует напряжение и[528] изображение:
Мне кажется, что вижу я сей град, свет земного круга и крепость всех народов, внезапно однем пожаром разрушаемый; я вижу духом, что в погребенном отечестве лежат громады бедных и непогребенных граждане.[529] И когда в уме представляю, что Лентул царствует,[530] чего он из Сивиллиных пророчеств надеялся, как сам признался, что сей Габиний есть ближним его сановником, что Катилина с воинством приходит, то уже устрашает меня рыдание женское, юношей и девиц бегство, насильство[531] Вестиных священниц (Циц., на Кат., сл. 4).[532]412
Но коль много соединение фигур к украшению, возвышению и устремлению слова служит, сие усмотреть можно из следующих примеров.
Соединение напряжения с повторением:
Окруженное оружием и пламенем нечестивого злоумышления простирает к вам с молением руки общее отечество: вам себя, вам жизнь всех граждан, вам замок и Капитолию, вам алтари богов домашних, вам всегдашний и вечный огнь, Весте возженный, вам все храмы богов и капища, вам домы и стены градские поручает (Циц., на Кат., сл. 4).413
Соединение вопрошения с напряжением и единознаменованием:[533]
Скажи мне, Туберон, что ты делал обнаженным твоим мечом на Фарсальском сражении? На чье тело порывался ты с острым концом оного? Во что целил ты всем своим оружием? На что устремлялись все твои мысли, взор, руки и горящее рвение? Чего ты желал? Чего тебе хотелось? (Циц., за Лигария).414
Обращение, восклицание, повторение, вопрошение и напряжение соединены в следующем примере:
О вы, бессмертные боги! Какое вы окончание нам показываете? Какую надежду даете республике? Кто найдется, таким мужеством одаренный, который бы хотел в правде за республику вступиться, который бы показывал услуги добрым людям, который бы истинной и непоколебимой похвалы искать пожелал, ежели он знает двух разорителей республики, Габиния и Пизона? (Цицерон в слове за Секстия).415
Соединение заимословия со усугублением, повторением» восклицанием:
От сих Милоновых слов, судьи, которые беспрестанно слышу и при которых нахожусь по вся дни, терзается мой дух и сердце обмирает. Прощайте, прощайте, говорит он, мои граждане,[534] прощайте; оставайтесь невредимы, оставайтесь в полном цвете, оставайтесь благополучны. Пускай стоит сей град преславный, мое любезнейшее отечество, хотя мало я добра от него вижу.[535] И когда мне с гражданами жить не позволяется, то пускай они без меня, однако чрез меня успокоенным обществом наслаждаются. Я отступлю и отлучусь отсюду. И когда мне доброю республикою наслаждаться не можно, однако худой иметь не буду. О коль тщетны труды, предприятые мною! О коль обманчива моя надежда! О коль суетны мои размышления! (Циц., за Мил.).416
Определение, восклицание и вопрошение:
О пища ты червей! О прах и пыль презренна!
О ночь! О суета! Зачем ты так гордишься?
Смешение и соединение фигур, равно как и тропов, должны иметь свою меру, а особливо в рассуждении разных родов слова, ибо, хотя фигуры важную и благородную материю украшают, возвышая и устремляя слово, однако в подлых материях[536] частое оных употребление неприлично. Но о сем, как и о пристойном употреблении прочих украшений слова, предложено будет в прибавлении к сему руководству.[537]
а Рит. рук. 1747 наверху листа над словами Часть 3 рукой Ломоносова нарисована заставка поверх надписанных и зачеркнутых им слов Глава осьмая О разности штиля § 248.
Расположение[538] есть изобретенных идей соединение в пристойный порядок. Правила о изобретении и украшении управляют совображение[539] и разбор идей;[540] предводительство рассуждения есть о расположении учение, которое снискателям красноречия весьма полезно и необходимо нужно, ибо что пользы есть в великом множестве разных идей, ежели они не расположены надлежащим образом? Храброго вождя искусство состоит не в одном выборе добрых и мужественных воинов, но не меньше зависит и от приличного установления полков. И ежели в теле человеческом какой член свихнут,[541] то не имеет он такой силы, какою[542] действует в своем месте.
Расположение разделяется на натуральное и художественное.[543] Натуральное есть, которое самой натуре последует, как она требует, что бывает по времени, месту или достоинству. По времени располагаются идеи так, что те, которые прежде были или бывают, полагаются напереди, а которые оным следуют, те после одна за другою присовокупляются. Так, в римской истории прежде предлагают о Пунической, нежели о Македонской войне, и о Македонской прежде, нежели о внутренней.417 И в похвале красного дня описать прежде должно утро, потом полдень, а напоследи вечер. По месту о верхних говорят прежде, нежели о нижних, о передних прежде, нежели о задних, и прочая. По достоинству: например, о золоте должно предлагать прежде прочих металлов и проч.
Художественное[544] расположение есть, которое утверждается на правилах.[545] Из оных главные[546] суть следующие: 1) Предложенную тему должно изъяснить довольно, ежели она того требует, к чему служат распространения из мест риторических[547] и избранные парафразисы. 2) По изъяснении оную доказать несомненными доводами, которые располагаются таким образом, чтобы сильные были напереди, которые послабее, те в средине, а самые сильные на конце. 3) К доказательствам присовокупить возбуждение или утоление страсти, какой материя требует.[548] 4) Между всеми сими рассевать должно по пристойным местам витиеватые речи и вымыслы: первые больше в изъяснениях и в доказательствах, последние в движении страстей.[549]
Изъяснений доводов и возбуждений расположение разделяем на соединительное и разделительное. Соединительное бывает, когда прежде предлагается о видах какого рода или о частях целого подробну особливо, а потом целое или род представляется. Например, когда, похвалив смелость в сражениях, терпение в противностях, постоянство в трудах какого героя, прославляем после того[550] вообще его мужество или, описав все части какого здания, хвалим потом[551] все оное здание. Разделительное расположение бывает противным образом, когда, представив род или целое, потом виды или части особливо предлагаем[552].
Сии суть самые главные правила расположения, которым присовокупляются в следующих главах некоторые формы, служащие обще к расположению прозы и стихов. О частях великого прозаичного слова, о расположении и о свойствах их здесь не предлагаем, ибо сие собственно надлежит до оратории, в которой о том пространно покажем.
Хрия есть слово, которое изъясняет и доказывает краткую нравоучительную речь или действие какого великого человека, и посему разделяется на действительную, словесную и смешанную.
Действительная хрия есть, которая изъясняет и доказывает действие, например: Лакедемоняне, стараясь детей своих научить трезвости и представить пьянство скаредным,[553] приводили их к пьяным рабам, чтобы, смотря на толь гнусное позорище, от вина отвращение имели.421
Дионисий, тиран сицилийский, неприятелю своему Диону отмстил таким образом, что сына его при дворе своем воспитал в роскоши между худыми людьми и тем нравы его испортил.422
Таковые действия поставляются темами действительной хрии.
Словесная хрия изъясняет и доказывает какую-нибудь краткую нравоучительную речь, например: Добрые нравы оскверняет гордость (Клавдиан).423 Живи, поминая смерть; время летит и, что молвил я, то уже минулось[554] (Персий).424 Мщение есть подлыя души утешение (Ювенал).425
Смешанная хрия есть, которая изъясняет и доказывает действие, с краткою нравоучительною речью соединенное, например: Когда Анаксагору сказали, что сын его умер, тогда он так ответствовал: я знал, что он смертен родился.426
Хрия состоит из осьми частей, которые суть: 1) приступ,[555] 2) парафразис, 3) причина, 4) противное, 5) подобие, 6) пример, 7) свидетельство, 8) заключение. В первой части похвален или описан быть должен тот, кто оную речь сказал или дело сделал, что соединяется с[556] темою хрии. Во второй изъясняется предложенная тема чрез распространения. {} В третией присовокупляется довольная к доказательству темы причина. В четвертой предлагается противное, то есть, что предложенному в теме учению в противность бывает, тому противное действие после-дует. Пятую часть составляет подобие, которым тема изъясняется, купно и подтверждается. Шестая часть доказывает примером историческим. Седьмая утверждает мнением или учением древних авторов, которое сходствует с предложенною темою. Осьмая часть содержит в себе краткое увещательное заключение всего слова. {Рит. рук. 1747 пространный парафразис вместо распространение в Рит. рук. 1747 всей хрии; зачеркнуто § 258. К лучшему понятию показанных правил предлагается несколько хрий, для образца сочиненных, из которых первая есть действительная и вместо темы имеет второй пример действительной хрии (§ 254).
Приступ. Дионисий, тиран сицилийский, коль коварен был в опровержении хотящих быть ему равными и коль злобен к людской пагубе, из сего единого познать можно.
Парафразис. Из знатных бояр своего государства ненавидел он Диона, однако по желанию своему не мог его казнить, для того что он избежал от его власти. Итак, хотя отмстить на его сыне не сыскал вящей мести, как приняв того ко двору своему. <Перед> Между прочими сверстниками дал ему повод ко всем роскошам и во мщении весьма не обманулся, ибо сын Диона, в таковой вольности будучи воспитан, когда к отцу своему <притек> возвратился и увидел, что не имеет он такой вольности и не может жить в пороках без наказания, проклиная отца своего и жестокое житие, с высокого места стремглав бросился, родителя своего лишил надежды к наследству и Дионисия желаемою радостию удовольствовал.
Причина. Ведал злокозненный тиран, что ничто не может повергнуть юношество в толикое отчаяние, толико нарушить добро и толико зло умножить, как безобузданное со злыми людьми в роскошах обращение, ибо, ежели что в молодых летах натура дает предосторожности, ежели юношеская бодрость имеет несколько великодушия, ежели доброе учение советует почитать правду и благочестие, ежели красота скромного жития чувства поощряет, — сие все, каково бы оно ни было, чему натура, чему рассуждение, чему наставление, чему бог учит, в развращенном сообществе сперва помрачается, потом бывает совсем презренно.
Противное. Напротив того, безобразие пороков, беззаконных людей бесславие, борьба грехами оскверненной совести, страх от находящей за беззакония казни, во-первых, несколько удерживают, и колеблющийся дух иногда к здравому рассуждению отзывают. Однако помалу нечувствительно обхождение со злыми и примеры пороков сию строгость умягчают беззакония облекают прекрасную одежду, учат <презревать> пренебрегать бесславие, умягчают язвы в совести, размышления о казни или <отводят> отвергают или в сомнение приводят, пока сластолюбие победоносные поставит знаки. Тогда над добродетельми пороки торжествуют, над честностию нечестность, над осторожностию продерзость, ложь над правдою, нечестие над благочестием, <презирание[?]> презорство над <уклонностию> учтивостию, над благочинием гордость, над <воздержанием> скромностию проторство, над трезвостию пьянство, сластолюбие над воздержанием, над стыдом бесстудие.
Подобие. В первой неповинности отрок есть зерцало чистое, одежда белая, цвет неповрежденный, но когда на зеркало вредный пар повеет, когда к одежде нечистыми руками прикоснешься и когда цвет повредишь ногтем.}
Хрия разделяется еще на полную и неполную, на порядочную и непорядочную. Полною называется та, которая все осмь частей имеет; неполная — которая некоторых частей в себе не имеет. Порядочная хрия называется, когда в ней части по предписанному порядку расположены, а непорядочная, когда части не так одна за другой следуют, как выше показано. Сие отъятие и смешение имеет место только в середних частях, а первая и последняя оным не подвержены, для того что приступ и заключение хрии ни в иных местах положены, ни от ней отделены быть не могут.[557]
Хотя у древних учителей красноречия о хрии правил не находим, однако немало есть оныя примеров в их сочинениях. Правда, что они по большей части неполны и непорядочны, однако мне рассудилось, что для образца лучше предложить оные, нежели[558] по предписанным от Автония-софисты правилам, строго от новых авторов сочиненные, из которых почти ни единой путной видать мне не случилось.
В пример словесной[559] хрии предлагается из Цицероновых Тускуланских запросов, кн. 5, перипатетическое учение о том, что блаженства жизни человеческой никакие мучения отнять не могут, или, как перипатетики говорили, что блаженная жизнь может войти с человеком в Фаларидова быка. Сей бык был сделан из меди, внутри[560] тощ, в которого Фаларид запирал людей и, подложив под него огнь, бесчеловечно мучил.
По моему мнению, перипатетики и древние академики пускай говорят свободно, не обинуясь, что блаженство жизни в Фаларидова быка[561] войти может***
Подлинно, что болезнь кажется быть жестокая добродетели неприятельница. Сия на оную пламень возжигает, сия мужество, великодушие и терпение ослабить грозится. Итак,[562] или уже побеждена будет от ней добродетель? Никак блаженная и постоянная жизнь премудрого мужа ей уступит? О боже мой! Коль бы сие скаредно было!
Спартанские малые дети, бичами жестоко терзаемы, болезнь сносят без стенания. Взрослых юношей множество в Лакедсмонии сам я видел, как между собою с невероятною перетужностью бьются кулаками, пятами, ногтями, зубами и лучше хотят быть до смерти убиты, нежели сказать, что их одолели. Кое варварство[563] есть грубее и дичае Индии? Но в сем народе, которые премудрыми называются, век живут наги, кавказские снеги и зимние пути без болезни сносят и, прикоснувшись пламени, без стенания ожигаются. Женщины в Индии, когда их муж умрет, спорят между собою, которую он любил больше, ибо один муж много жен имеет. Которая в споре победит, та в провожании своих сродников с веселием на костер восходит и с мужем своим сожигается; побежденная отходит печальна. Натуры никогда бы обыкновение не преодолело, ибо она всегда есть непобедима, но мы тенью мнимого добра, роскошьми, покойным житием, слабостию и ленивством дух свой заразили. Обыкновения египтян кто не знает, которые, имея собственными заблуждениями[564] наполненную голову, всякое мучение прежде понести могут, нежели цапле, или змее, или кошке, или собаке, или крокодилу учинят какое повреждение? И ежели что им не нарочно сделают, однако ни от какого за то наказания не отрекутся. Но сие говорим о людях. Что же несмысленные животные? Не претерпевают ли стужи и голоду? Не сносят ли по лесам и по горам трудного странствования? Не защищают ли своих детей, принимая раны, никаких стремлений, никаких ударов не ужасаясь? Не упоминаю, колико сносят и колико терпят кичливые для чести,[565] любящие похвалу — для славы, возженные любовию — для сласти. Жизнь человеческая полна таких примеров… Даст, истинно даст себя на мучение блаженная жизнь и, последуя правосудию, воздержанию, а паче всех мужеству, великодушию и терпению, не остановится, воззрев на лице мучителево. И, когда все добродетели с нею на мучение пойдут, не устрашится и перед темничными дверьми не останется.
Ибо что скареднее быть может и что безобразнее, ежели она одна оставлена и от сего толикого сообщества отлученна? Но никоим образом сие статься не может, ибо ни добродетели без блаженного жития, ни блаженной жизни без добродетелей быть невозможно.
Итак, оной от себя не отпустят, но повлекут с собою, к какой бы они болезни и мучению приведены ни были, ибо свойственно есть премудрым ничего не делать, о чем бы они после каялись,[566] ничего в неволю, но все прехвально, постоянно, важно и честно, ничего так не ожидать, как необходимо быть имеющего, и все, что случается, тому не удивляться как нечаянному и новому.427
Второй пример словесной неполной хрии из 3 Цицероновой книги о должности к сыну его Марку.
Публий Сципион, который прежде всех Африканским назван,[567] по свидетельству Катонову, говаривал, что он никогда столько не трудился, как тогда, когда ничего не делал, и больше всех тогда был неуединен, когда уединен находился.
Важно[568] есть сие слово и мужа великого и премудрого достойно, которое объявляет, что он и во время праздности о делах думал и в уединении сам с собою разговаривал, что он никогда не отдыхал и с другими разговора иметь иногда не требовал. Две вещи, праздность и уединение, которые иным уныние наводят, так его поощряли. Я бы желал, чтобы и мне то же по справедливости сказать можно было. Но хотя не могу толикого превосходительного разума подражанием достигнуть, однако желанием к тому близко приступаю. Ибо, от республики и от судебных дел[569] нечестивым оружием и насильством отлучен, в праздности пребываю и для того, оставив город и странствуя по селам, часто живу в уединении. Но ни сея моея праздности с праздностию Сципионовою, ни сего уединения с его уединением сравнить не можно. Ибо он, успокоеваясь от прехвальных должностей, в республике на него положенных, иногда в праздности находился и от народного стечения и множества во уединение, как в пристанище, удалялся. Моя праздность происходит не от желания покоя, но от недостатка дела. Ибо по уничтожении[570] сената, по испровержении судов, что может быть в судебных местах моего труда достойно? Таким образом, хотя некогда жил я посреде великого множества народа и в очах граждан римских, но ныне, убегая от взора беззаконных, которыми все места преизобилуют, сколько можно скрываюсь и часто живу в[571] уединении.
Но понеже прияли мы от ученых мужей, что не токмо из несчастий должно выбирать самое меньшее, но и выискивать, нет ли в них чего доброго, для того наслаждаюсь я праздностью не такою, какою должен тот, который Риму[572] дает спокойство, но в таком уединении ослабевать принужден, которое подает нужда, а не произволение. Хотя Сципион и по моему рассуждению получил большую похвалу, однако нет знаков остроумия его, писанию преданных, ни единого дела, учиненного в праздности, ни в уединении исполненной должности. Отсюду знать должно, что он, обращая ум и исследуя те вещи, которые он достигал размышлением, ни празден, ни уединен не был. Но я, не имея такой крепости разума,[573] чтобы в безмолвном рассуждении не быть уединенному, все свое старание и труд полагаю на писание сего учения. И так по опровержении республики написал я больше, нежели тогда, как она стояла в целости. Но вся[574] философия, любезный мой сын, хотя изобильна и плодоносна, и ни едина часть оныя пуста и невозделанна, однако нет в ней ничего плодоноснее и изобильнее учения о должности, из которого произведены бывают постоянного и честного жития правила.
Для того хотя уповаю, что ты от приятеля нашего Кратиппа, верховного из философов нынешнего времени, по вся дни сие слышишь и перенимаешь, однако же полезно быть рассуждаю, чтобы твой слух со всех сторон такими словами наполнялся и, ежели можно, не внимал бы ничего другого. Сие хотя все делать должны, которые в честное житие вступить желают, однако не знаю, не больше ли надлежит тебе, нежели прочим, ибо от тебя ожидают, что будешь ты подражать немало моему рачению, много моей чести и несколько, может быть, моей славе. Сверх сего принял ты на себя нелегкое бремя, Афины и Кратиппа, к которым ты как для купления честных наук поехал, затем весьма скаредно есть совсем праздну от них возвратиться и тем и город и учителя обесславить. Того ради сколько ум свои устремить[575] и сколько к трудам своим налечь можешь (ежели учение[576] больше труда, нежели услаждения имеет), постарайся довершить и не погреши в том, чтобы тебе, имея от меня всякие вспоможения, самого себя оставить.428
Пример действительной хрии, выбранной из Цицероновых Тускуланских вопросов, кн. I, о том, что Сократ по справедливости смерть презрел. Сия хрия также неполна и правильного порядка не имеет.[577]
Ежели мы в натуральной науке не совсем не искусны, то в познании[578] души сомневаться не можем, что она ни с чем не смешана, ни с чем не слиянна;[579] нет в ней никакого связания, ни увеличения, ни усугубления. Итак, не может она ни раздвоиться, ни разделиться, ни раздраться, ни рассыпаться; следовательно, и погибнуть ей невозможно, ибо погибель есть как рассеяние, разделение и растерзание частей, которые прежде погибели некоторым союзом между собою соединены были.
Таковыми и другими, сим подобными рассуждениями, так утвержден был Сократ, что не искал по себе в уголовном суде предстателя, ниже судей умягчал прошением, но употребил вольное упрямство, не от гордости, но от великодушия происшедшее. В последний день своея жизни о том рассуждал много и за несколько дней перед тем из-под караулу[580] уйти не хотел, хотя то легко ему учинить можно было. И хотя почти уже в руках держал смертную чашу, однако так разговаривал, что казалось, якобы он восходил на небо, а не к смерти был понуждаем. Ибо так он размышлял и так разговаривал, что два путя суть, и сугубо есть течение духов, из тела исходящих. Те, которые человеческими пороками себя осквернили и вовсе сластям отдали, которыми ослепленны, как домашними заблуждениями и беззакониями, окалялисъ или, насильствие учинив обществу, составили неудовлетворимые обманства, тем готов путь в места, от сообщества богов отдаленные; но которые себя чистых и непорочных сохранили, наименьше[581] всех от тела заразились, от оного себя отвлекали и в плотском житии богам подражали, тем вход к ним отворен, как от них самих происшедшим.[582]
Притом упоминал, что всем добрым и ученым людям так должно от жизни разлучаться, как лебедям, которые не без причины посвящены Аполлону, но, кажется, для того, что имеют от него познание будущих вещей. Чрез сие они усмотрев, колико добра смерть приносит, с увеселением и со сладким пением умирают.
Но о сем никто бы не мог сомневаться, ежели бы нам того же не случалось, когда о душе размышляем, что бывает часто с теми, которые пристально на затмевающееся солнце смотрят и тем зрение свое теряют, ибо не инако ум наш, сам на себя взирая, нередко притупляется, и для того в рассмотрении оного терпеливость теряем. Итак, сомневаясь, озираясь, недоумевая и о многих противных мнениях размышляя, как малый кораблей, в пространном море, плавает наше слово.
Сие есть древнее и от греков взятое повествование, но Катон так отшел от жизни, что радовался, получив причину предать себя смерти, ибо запрещает господствующий над нами бог без его повеления отходить отсюду. Но когда бог дал справедливую причину тогда Сократу, так ныне Катону и часто многим, тогда[583] коль весел по истине премудрый оный муж исшел из сея тьмы во оную светлость, однако не растерзал плотских оковов, затем что законы запрещают, но как гражданским судом или какою законною властию, так богом. вызван[584] и свобожден.
По его же сказанию, жизнь философская есть не что иное, как только учение о смерти. Что мы тогда делаем, когда от роскошей плотских, когда от домостроительства,[585] которое телу работает, когда от республики, когда от всех забав душу[586] отзываем? Что тогда делаем, когда оную к самой себе призываем, саму у себя быть принуждаем и отводим от тела? Ибо душу свою отводить от тела не что иное есть, как учиться умирать.
У реки Ипаниса, которая из Европы в Понт Евксинский втекает, по сказанию Аристотелеву, родятся некоторые гады, которые живут только один день. Посему, ежели один из них умер в осьмом часу[587] дня, тот был долговечен, а ежели при захождении солнца, а особливо в долгоденствие, тот дожил до дряхлой старости. Но поставь самый долгий век человеческий перед вечностью, то увидишь, что наша жизнь почти толь кратка, как оных гадов.
Итак, лучше презреть все сие безумие (ибо кое суетнейшее имя сей суете дать можно?) и всю силу жития в крепости ума, и в великодушии, и в презрении житейских вещей, и пренебрежении оных поставить.429
а Рит. рук. 1747 зачеркнуто Пример смешанной хрии выбран из Цицероновых Тускуланских вопросов, книга 3, о том, что Анаксагор смерть сына своего великодушно снес, сказав притом: Я знал, что он мною рожден смертен. Сии три примера суть неполны и предписанным § 257 порядкам частями своими несогласны, для того что они <из Цицероновых книг выбраны> ненарочно для примеру у Цицерона сделаны, но из книг его выбраны, для того чтобы показать.
Для образца полной и правильной хрии предлагаем здесь хрию смешанную, сочиненную из Виантовой[588] речи, которую он сказал, уходя из своего отечества,[589] неприятельми расхищаемого.
Из древних философов, каковыми Греция перед прочими народами могла некогда похваляться, Виант по справедливости между седмью премудрыми числится, ибо сие заслужил он не токмо полезными учениями, основательными и к блаженству рода человеческого служащими правилами, но и подражания достойными похвального жития примерами. Таковым примером был его ответ, когда отечество сего философа, город Приену, неприятели расхищали и когда прочие жители, убегая из города, брали с собою лучшие свои пожитки, сколько унести можно было, ибо тогда советовал ему некто, чтобы и он то же делал, на что он сказал: Я все свое несу с собой.
Город неприятелъми наполняется, горят домы и капища, пламень кругом обступает, в дыму обнаженные мечи блещут, все улицы полны вопля и ужаса, но те, которые всю свою надежду в богатстве полагают, повергая жизнь свою в крайнюю опасность, из пожара и почти из самых жадных рук неприятельских рвут свои пожитки. Виант посреди самыя пагубы и разорения спокоен духом выходит и, не имея у себя ничего, все свое с собою выносит: выносит с собою добродетель,[590] дражайшую несравненно всех богатств,[591] которые неприятель похитить может. Итак, ничего не вынося, больше выносит, нежели прочие граждане.
Ибо в единой токмо добродетели состоит человеческое совершенство.[592] Един добродетельный совершенно богат, что больше богатства не желает, всем изобилен, что добродетелию все недостатки наполняет, во всем честен, ибо добродетель есть сама себе честь и похвала; она есть в недостатках довольство и в нищете изобилие.
Напротив того, данные от счастия довольства служат больше к умножению наших недостатков и часто производят в нас пороки, которых бы мы без оных не имели. Скаредная[593] пред всеми добрыми людьми гордость, которую и сами гордые в других ненавидят, есть первая дщерь богатства. Изнуряющая силы телесные, нарушающая здравие и ум помрачающая роскошь не от излишества ли происходит? Надеясь на свои достатки, какие обиды, презрения, нападения и гонительства богатые бедным наносят? И чрез таковые[594] злобные поведения не мерзость ли и отвращение пред богом и пред человеческим родом бывают? Не упоминаю о угрызаемой по вся дни богатых совести, когда на неправедное взирают имение; молчу о неспокойствах, которые зависть и ненасытимое желание[595] возбуждают.
В драгоценных одеяниях и других внешних украшениях лишенного добродетели человека тело кажется ослепленным беззакониями великолепно, однако в самой вещи есть гроб повапленный, исполненный гнилых[596] костей и скаредного смрада. Но муж добродетельный в убожестве,[597] как драгоценный камень в коре, только однем искусным знаем и, хотя презрен от невежд, однако цену свою в себе содержит.
Таков был терпения и добродетели образ Иов. Лишение детей, дому и всего имения не подвигнуло[598] ума его, добродетелию огражденного, добродетелию возвышенного, добродетелию украшенного, ниже плоть его снедающие струпы[599] добродетельный дух заразили. В бесчадстве был многочаден, изобилен в нищете, в болезни силен и, ничего не имея, по правде сказать мог, что он[600] носил все свое с собою.
а Рит. рук. 1747 зачеркнуто В сем согласуются мнения и учения римских писателей.
Все богатства[601] имеет, кто добродетель имеет, говорит[602] римского народа[603] забавный учитель Плавт, то есть не требует великолепного дому к своему покровению, кому едино крепкое пристанище есть добродетель; не требует прекрасных садов и драгих сосудов для увеселения своему взору и сердца, кто на красоту своея добродетели мысленно взирает; ни множества рабов и приспешников не ищет, кому добродетель везде спутница, везде собеседница и верная помощница.[604]
Все сии учат единогласно,[605] что полезнее есть не иметь ничего, нежели добродетели быть лишенну; презирать сокровища всего света, нежели добродетели отчуждаться; лучше быть везде презренну, нежели от оныя оставленну. Коль блажен, велик и прехвален, кто сие нерасхитимое богатство, некрадомое сокровище, сию[606] напастей победительницу, крепость и подпору во всех скорбях неотлучно при себе имеет!430
Сей пример представлен просто и кратко для лучшего и способнейшего понятия расположения по сей форме.[607] Охотники, которые заправду хотят в красноречии упражняться, могут сию же тему для своего обучения распространять из разных мест риторических и украсить пристойными тропами и фигурами для своей пользы.
По силлогизму[608] и по неполным и сложенным из него формам, то есть по энтимеме,[609] по сориту и по условному и разделительному силлогизму располагается слово таким образом: 1) полагается одна посылка,[610] 2) присовокупляется к ней причина из «какого-нибудь риторического места, 3) ежели есть другая посылка, то и оная полагается, к которой 4) также причина придается, 5) напоследи все заключается следствием.[611] Причины при каждой посылке могут быть две и больше, и оные увеличены и возвышены распространениями и вымыслами по произволению.[612] В пример предлагается сей силлогизм. Всяк, кто закон хранит, есть богу приятен, но всяк добродетельный человек закон хранит; для того всяк добродетельный человек есть богу приятен.
Коль благополучен тот, кто во всех путях своих закон господень соблюдает, кого никакие приключения от него отторгнуть не могут, кого ни роскошь в юношестве, ни домашние попечения в мужестве, ни в старости болезни от того не отлучают! Коль благополучен он, когда тем господу своему приятен, зиждителю своему любезен!
Не ласковым ли и милостивым оком взирает господин на прилежного раба, волю его тщательно исполняющего? Не[613] сердцем ли к нему склоняется, видя, что он в деле, на него положенном, успевает, ничего полезного не оставляет, нужною не упускает, не проходит мимо ничего пристойного, что намерения его к концу приближаются, не погибает надежда, желание исполняется? Но коль божие милосердие превыше есть человеческого, толь любезнее есть пред лицем его человек, который ходит в его законе беспорочно, толь щедрее взирает господь с высоты святыя своея на хранящего заповеди его.
Но кто есть добродетелию украшен, не может быть закона божия нарушитель;[614] ему свойственно и сродно последовать ею повелениям,[615] а преступать его волю противно есть и невозможно. Един добродетельный есть закона хранитель, закону последователь, закону послушник.
Ибо закону божию повиноваться и быть добродетельну едино есть.[616] Закон учит добродетели, управляет нас в неукротимом море мятежныя жизни и от пучины беззаконий отводит. Источник добродетели есть бог, он же и закона податель. Добродетелию жизнь наша украшается, законом укрепляется добродетель, добродетель в законе повелевается, закон в добродетели окончевается, и оба едино имеют начало и оба на един конец для единою токмо блаженства нашего устроены.
Итак, кто все дела свои для единой добродетели предприемлет, с добродетелию в них обращается и с нею окончевает, тот приятнейшую всех жертву зиждителю приносит и щедрые очи его на себя обращает.
К посылкам прилагать можно после причин подобия, противные, примеры и свидетельства, как в хриях. Сверх сего знать должно, что сей порядок силлогизма не совсем необходимо нужен, но можно общую посылку, которая в сем примере напереди положена, после особенной поставить, также и причина может быть напереди поставлена перед посылкою.
В неполном силлогизме или энтимеме полагается одна посылка, потом присовокупляется причина, что все заключается следствием.[617] Таким образом расположена у Горация ода 30 книги третьей, которая состоит в следующей энтимеме: Я поставил знак бессмертный своей славы затем, что первый сочинял в Италии оды, какие писал Алцей Еольский, стихотворец, того ради должна моя муза себя лавровым венком увенчать»
Посылкаа
а Рит. рук. 1747 на полях приписано рукой Ломоносова NB. ведомостными.
Я знак бессмертия себе воздвигнул
Превыше пирамид и крепче меди,
Что бурный аквилон сотреть не может.
Ни множество венков, ни едка древность.
Не вовсе я умру, но смерть оставит
Велику часть мою, как жизнь скончаю.
Я буду возрастать повсюду славой,
Пока великий Рим владеет светом.
Причина
Где быстрыми шумит струями Авфид,
Где Давнус царствовал в простом народе,
Отечество мое молчать не будет,
Что мне беззнатный род препятством не был,
Чтоб внесть в Италию стихи эольскиа
И первому звенеть алцейской лирой.
{а Рит. рук. 1747
Что мне незнатный род в страну Гесперску
Не воспятил ввести стихи эольски
вместо
Что мне беззнатный род препятством не был,
Чтоб внесть в Италию стихи эольски.}
Следствие
Взгордися праведной заслугой, муза,
И увенчай главу дельфийским лавром.432
Иногда следствие напереди полагается, а посылка к ней присовокупляется как причина. Такое расположение есть в псалме 116.
Хвалите господа, всея земли языки,
Воспойте вышнего, вси малы и велики,
Что милость он свою вовек поставил в нас,
И истина его пребудет всякий час.433
Вместо причины можно положить распространение[618] какой-нибудь идеи, которая имеет принадлежность к терминам, составляющим посылку, как в сей энтимеме: Тварей исследовать не можем, следовательно, и творец есть непостижим. Распространить можно идеи о ночи, о мире и о северном сиянии, что учинено в следующей оде.
Лице свое скрывает день;
Поля покрыла влажна ночь;
Взошла на горы черна тень,
Лучи от нас прогнала прочь.
Открылась бездна звезд полна:
Звездам числа нет, бездне дна.
Песчинка как в морских волнах,
Как мала искра в вечном льде,
Как в сильном вихре тонкий прах,
В свирепом как перо огне,
Как персть между высоких гор,
Так гибнет в ней мой ум и взор.
Уста премудрых нам гласят:
Там разных множество светов,
Несчетны солнца там горят,
Народы там и круг веков.
Для общей славы божества
Там та же сила естества.а
{а Рит. рук. 1747
Везде та ж сила естества
и зачеркнуто
Те ж свойства
вместо
Там та же сила естества.}
Но где ж, натура, твой закон?
С полночных стран встает заря!
Не солнце ль ставит там свой трон?
Не льдисты ль мещут огнь моря?
Се хладный пламень нас покрыл!
Се в ночь на землю день вступил!
О вы, которых быстрый зрак
Пронзает в книгу вечных прав,
Которым малый вещи знак
Являет естества устав,а
Вы знаете пути планет,
Скажите, что наш ум мятет?б
{а Рит. рук. 1747
Являет оныя устав
и зачеркнуто
оный весь
вместо
Являет естества устав.
б Рит. рук. 1747
Скажите, что наш ум мятет
вместо зачеркнутого
Скажите нам, что севержжет.}
Что зыблет ясный ночью луч?
Что тонкий пламень в твердь разит?
Как молния безгрозных туч
Стремится от земли в зенит?
Как может быть, чтоб мерзлый пар
Среди зимы рождал пожар?а
{а Рит. рук. 1747 зачеркнуто
Сомнений полон ваш ответ
О том, что окрест наших ме[ст]
Там спорит жирна мгла с водой,
Иль солнца луч в наш входит взор.}
Там спорит жирна мгла с водой,
Иль солнечны лучи блестят,
Склонясь сквозь воздух к нам густой,
Иль тучных гор верхи горят,
Иль в море дуть престал зефир,
И гладки волны бьют в эфир.а
{а Рит. рук. 1747
Иль веет по морю зефир,
И движется от волн эфир
вместо
Иль в море дуть престал зефир,
И гладки волны бьют в эфир.
Стих
Иль веет по морю зефир
написан вместо зачеркнутого
Иль в море дуть престал зефир
Слову веет предшествовало зачеркнутое дует.}
Сомнений полон ваш ответ
О том, что окрест ближних мест.
Скажите ж, коль пространен свет?
И что малейших дале звезд?
Несведом тварей вам конец?
Кто ж знает, коль велик творец?а
{а Соч. 1759 вся ода Лице свое … коль велик творец и предшествующие ей слова что учинено в следующей оде заменены другим текстом смотри книгу I Оду о северном сиянии. Сюда принадлежат и следующие стихи, сочиненные в Петергофе на Петров день 1759 года:435
Взойди веселый дух на ину высоту,
Где видеть можно лет Петровых красоту;
Парящие простри на нынешний день мысли,
Желания к нему и плески все исчисли.
Между болот, валов и страшных всем врагов
Торги, суды, полки, и флот, и град готов.
Как с солнцем восстают к брегам Индейским воды,
Так в устья Невские лились к Петру народы.
Представь движение и ветвей и зыбей,
Представить можешь шум от множества людей.
Бегут вослед его, друг друга утесняют,
На чудные дела и на него взирают.
Несчетны тщатся тьмы вместиться в малый храм,
Равняют веку час и тесность небесам.
У всех в устах сей день и подвиги Петровы,
Трудиться купно с ним и умереть готовы.
Всевышний благодать и ныне к нам простер:
Мы видим в наши дни сих радостей пример.
Елисавет в лице Петрове почитаем,
На внука с правнуком, как на него, взираем.
В условных силлогизмах такое же расположение бывает, как в § 265 предписано. В пример предлагается следующий силлогизм: {Рит. рук. 1747 зачеркнуто Ежели <какого существа части> что <такие части имеет> состоит из таких частей, которые одна в другой <взаимно> причину имеет, оное от разумного существа устроено. Но <части> видимый сей <свет> мир <имеет> состоит из таких частей, которые одна в другой <взаимную> причину имеют, следовательно, видимый сей <свет> мир от разумного существа устроен.
Первая посылка. Когда мы в чем такое расположение видим, что <одна часть> одной части причина в другой <имеет свою причину> содержится и для ней бытие свое имеет.} Ежели что из таких частей состоит, из которых одна для другой бытие свое имеет, оное от разумного существа устроено. Но видимый мир из таких частей состоит, из которых одна для другой бытие свое имеет. Следовательно, видимый мир от разумного существа устроен.
Когда мы о вещах рассуждаем, в которых части так расположенные видим, что одна другой необходимо нужна и весьма полезна, и когда сложение их явственно показывает, что одна бытие свое[619] действительно имеет для другой, которая без ней обойтись не может, то, отложив всякое сомнение, из того заключаем, что оная вещь искусством некоего разумного существа устроена.
а Рит. рук. 1747 зачеркнуто по сориту расположенный.
И в сем рассуждение наше отнюдь не заблуждает и не подвергает себя никакому преткновению, ибо где одна часть для другой необходимо бытие свое имеет, то одна должна быть для другой нарочно, но что нарочно есть для другого, то без намерения быть не может, а где намерение есть, тут должно быть и намеряющееся. Кто сие отрицать хочет, тот пусть покажет движение без движущегося[620], радость без радующегося, болезнь без болящего. Намерение есть свойство разума, для того сие намеряющееся должно быть разумно. Но всякое разумное намерение без действия есть мертво, тщетно и бесполезно, а действие без действующего быть не может. Следовательно, ежели в чем одна часть для другой бытие свое имеет, то сие произведено от существа разумного.[621]
Сие утверждается многими и всегда пред нами находящимися[622] примерами. Видя на корабле расправленные и ветром напряженные и по произволению приличными к тому орудиями движимые парусы, корабль, малым кормилом в плавании управляемый, кто сказать может, чтобы толь полезные парусы с приличными к движению их орудиями и толь нужное кормило не по намерению и не хитростию разумного существа для движения и управления корабля устроены были.
Но посмотрим на чудную громаду сего видимого света и на его части: не везде ли видим мы взаимный союз вещей, в пользу друг другу бытие свое имеющих? Возвышение гор и наклонение долин не к тому ли служит, чтобы собравшиеся в них воды[623] ключами изливались, протекали ручьями и в реки бы наконец соединялись?[624] И реки, сами простершись по широким землям наподобие частыми ветвями густого дерева, из малых в великие соединяются не для того ли, чтобы напаять и обмывать рассеянных по лицу земному обитателей и течением своим[625] служить к сообщению рода человеческого[626] для взаимной пользы друг с другом? Простертый над водами и землею воздух принимает[627] в себя влажность, а особливо от стекшейся из рек пространной пучины, и движется с морей на поля, лесы и горы и с оных на моря[628] возвращается.[629] Но чего ради? Относит в виде облаков и туманов стекшую с далеких земель реками воду и на оные дождем и снегом ниспускает обратно, чтобы рекам источники, а животным реки не оскудели и прозябающие бы тела[630] влажности и ращения не лишились. Не упоминаю о расположении и движении великих тел небесных, как друг другу взаимно служат освещением, движением[631] воды,[632] произведением ветров, разделением времени, показанием пути в море и в пустынях. Не предлагаю о ращении прозябающих, как листы и корень из земли и из воздуха влагу в себя почерпают для питания стебля[633] и ветвей, для произведения цветов и плодов; как смешанные в земной и воздушной влажности стихии по природе и свойствам толь различных прозябающих тел и толь отменных частей их разделяются и составляют на одном месте друг возле друга растущие дубы и винограды, кедры и терны, сладкие и горькие плоды и цветы, видом и обонянием[634] разные. Во всех сих испытатели естественных вещей находят, что малейшие и нечувствительные их частицы так между собою состоят, что иные служат к взаимному укреплению, иные к защищению от строгих перемен воздуха, иные к движению питательных соков; иные пьют из земли и из воздуха потребную влагу, иные самую лучшую питательную материю из ней отделяют и перепускают в пристойные места, иные отделенную излишнюю воду на воздух парами обратно выпускают; некоторые к изращению ветвей, к распущению листов и цветов и к созрению плодов[635] материю приуготовляют.[636] Что же рассудить должно о многочисленных семенах, которыми всякое прозябающее преизобилует? Не того ли ради в толиком множестве рождаются, чтобы не токмо служить в пищу роду человеческому и многим другим животным, но и каждому иметь бы довольный избыток для умножения и сохранения своей природы? Но сие оставив, всяк может легко усмотреть ясное доказательство в строении собственного своего тела. Взглянув только на свои руки, ноги и персты и оных составы и движение, довольно видеть можно, коль хитро и для коликой нашей пользы их имеем![637] И коль беден человек, который оных лишился! Но если бы всяк мог видеть все свое внутреннее здание, о коль бы чудное усмотрел он частей расположение, взаимный союз и друг другу обратно приносимую пользу? Какие орудия и сосуды на то приуготовлены, чтобы из приемлемой нами пищи отделять полезнейшую материю, превращать в кровь и оную разливать по всем членам,[638] кровь очищать от излишней и вредной мокроты и от ней же отделять для плодородия семя, для чувствия жизненные духи, для варения пищи желчь, и оные вливать[639] в определенные к тому сосуды! Каким образом из головы простираются по всем внутренним и внешним частям тела тончайшие нервы, исполненные жизненными духами, которые и о самых малейших осязаниях и переменах, в отдаленных частях тела приключающихся, уму, как управителю всего плотского здания, возвещают! Коль удивительно сложены прочих чувств органы, как расположены мышцы к обращению членов и составов и как все части действиями своими взаимно соответствуют, того всего и самое пространное слово изъявить не довольно! Итак, о едином токмо чувстве зрения нечто предложим. Очи на высочайшей части тела поставлены, как некоторые стражи с высокого замка вокруг себя назирают и, свободно и легко обращаясь, отдаленные и близлежащие вещи в нечувствительное время уму представляют, изображают верно их величину, фигуру, цвет, порядок и движение. К сим толь удивительным и проворливым сего чувства действиям, от которого наивящие услуги получаем, определенные части сложением своим разум человеческий восхищают![640] Во-первых, очи окружены частьми лица возвышенными, состоящими из твердой кости, как некоторою стеною. Покрываются мягкими веждами, которые по умеренной слезной влажности, из устроенных к тому тонких сосудов истекающей, свободно движутся, плотно запираются и то скоростию своею, то обведенными вкруг ресницами впадающую пыль от нежных сих органов отвращают. Сами они[641] состоят из твердых[642] и отчасти прозрачных перепонок для укрепления самих себя и для пропущения света удобных. В средине оных то жидкие у то загустелые чистые влажности[643] такое хитрое расположение имеют, что лучи, проходящие сквозь зеницы (которые при множестве оных сжимаются, при скудости[644] шире отворяются), в них преломившись, с непонятною скоростию вид предлежащих вещей и действий изображают.
Но все сии взаимные соответствования, которыми части, видимый сей мир составляющие, одна другой пользуют, яснее прочих понимают те, которые в исследовании натуральных вещей рачительно упражняются. Они видят, что нет на свете ни единой пылинки, которая бы только для одной себя бытие свое имела.
Сего ради нет никакого сомнения, что видимый сей мир устроен от существа разумного и что, кроме сей пречудной и превеликой громады, есть некоторая сила, которая оную соградила,[645] которая есть неизмеримо велика, что произвела толь неизмеримое здание, непостижимо премудра, что толь стройно, толь согласно, толь[646] великолепно оное[647] устроила, несказанно щедра, что между всеми творениями положила и утвердила взаимную пользу. Сия неизмеримо великая, непостижимо премудрая, несказанно щедрая сила не тое ли есть, что мы богом называем и почитаем неизмеримо великим и всемогущим, непостижимо премудрым и несказанно щедрым? Того ради, живущие по вселенной, поклоняйтесь со благоговением изливающему реки от источников своих к напоению и омытию вашему. Делающие землю и ожидающие плодов от труда своего, припадайте пред посылающим дождь на нивы ваши и согревающим те солнечною теплотою. Плавающие по водам, восклицайте со усердием к открывшему вам пространный и скорый путь в отдаленные страны для пользы вашей и к устремляющему дохновением своим корабли ваши. Пасущие стада, преклоняйте колена и сердца пред растящим траву на пажитях ваших и пред украшающим поля цветами для умножения радости в безмолвном житии вашем. И вы, удостоенные взирать в книгу непоколебимых естественных законов, возведите ум ваш к строителю оных и с крайним благоговением его благодарите, открывшего вам феатр премудрых дел своих, и чем больше оные постигаете, тем вяще со страхом его превозносите. Вам о его всемогуществе и малейшие гады[648] проповедуют, и пространные небеса возвещают, и бесчисленные звезды показуют непостижимое его величество. О коль слеп ты, Епикур, что при толиком множестве светил творца своего не видишь! Погруженные варварским невежеством или сластьми плотскими во глубине неверия, возникните и обратитесь, рассудив, что может вас живых во ад[649] низвергнуть колеблющий иногда основания земли,[650] потопить водами разливающий моря и реки,[651] истребить пламенем возжигающий горы прикосновением своим, поразить молнией покрывающий небеса тучами. Кто мещет гром,[652] тот есть: безбожники, вострепещите.436
В разделительных силлогизмах равным образом полагается, как и в других, прежде всего первая посылка и к ней присовокупляется парафрастическое истолкование, либо доказательство или распространение из мест риторических обоих частей оныя посылки; потом следует другая посылка с[653] риторическими изъяснениями, украшениями или доказательствами; наконец, заключением окончевается, соединенным с движением или утолением страсти, к материи приличной; например: ежели кто хочет кого ободрить к терпеливости в трудах, тот может свое слово расположить по сему разделительному силлогизму: Или покоиться и быть лишенну похвалы, или похвалу приобретать и быть лишенну покоя. Но в покое быть без похвалы худо. Для того лучше приобретать похвалу трудами. В первой посылке можно описать сладость покоя и радость, от похвалы происходящую, и, утвердив обе стороны доказательствами, присовокупить к тому двоякое желание с фигурою сомнением (§ 230). Во второй посылке описать можно бесславного человека в лености и небрежении и изъяснить[654] оную подобием, что ленивый человек в бесчестном покое сходен с неподвижною болотною водою, которая, кроме смраду и презренных гадин, ничего не производит; в заключении показать, коль легки и сносны труды бывают похвалы ищущим, и возбудить любовь к похвале и надежду к получению оныя.
Первая посылка разделительного силлогизма может быть отставлена,[655] и вместо оной положен быть краткий приступ, как то видно в псалме 145-м, который основан на следующем разделительном[656] силлогизме: Или[657] уповать на бога или на князей, сынов человеческих; но уповать на них ненадежно; следовательно, лучше[658] уповать на бога. Для яснейшего понятия прилагается оного псалма парафрастическая ода:[659]437
Хвалу всевышнему владыке
Потщися, дух мой, воссылать,
Я буду петь в гремящем лике
О нем, пока могу дыхать.а
{а Рит. рук. 1747 Хвалу … дыхать вместо зачеркнутого
Хвали, душа моя, всечасно
Творца, дающа благодать.
<Ему я буду> <должен> <хочу я петь согласно>
О нем я стану петь согласно,
Коль долго буду я дыхать.}
Никто не уповай вовекиа
На тщетну власть князей земных:
Их те ж родили человеки,
И нет спасения от них.
Когда с душою разлучатся,
И тленна плоть их в прах падет,а
Высоки мысли разрушатся,
И гордость их и власть минет.б
{а Рит. рук. 1747
И тленну плоть их гроб пожрет вместо
И тленна плоть их в прах падет
Рит. корр. исправлено на
И тленна плоть их в прах падет.
б Рит. рук. 1747
И слава их и власть минет
вместо
И гордость их и власть минет.}
Блажен тот, кто себя вручает
Всесильномуа во всех делах,
И токмо в помощь призывает
Живущего на небесах,
а Рит. рук. 1747 Всесильному вместо зачеркнутого Всевышнему.
Несчетно многими звездамиа
Наполнившего высоту
И непостижными делами
Земли и моря широту,
{а Рит. рук. 1747
Бессчетно многими звездами
вместо
Несчетно многими звездами.}
Творящего на сильных пищу
По истине в обидах суд,
Дающего голодным пищу,
Когда к нему возопиют.
Господь оковы разрешает
И умудряет он слепцов,
Господь упадших возвышает
И любит праведных рабов.
Господь пришельцев сохраняета
И вдов приемлет и сирот.
Он грешных дерзкий путь скончает,
В Сионе будет в род и род.
{а Рит. рук. 1747
Господь пришельцев охраняет
вместо
Господь пришельцев сохраняет.
Рит. 1759 весь текст оды отсутствует.}
По сориту и по дилемме не иначе располагается слово, как части их требуют. Впрочем, распространяются оне таким же образом, как выше сего в сей главе показано, из мест риторических вымыслами, возбуждениями страстей и речьми витиеватыми, по обстоятельствам и свойствам данной материи. Итак, больше о том правил и примеров для краткости здесь не предлагаем, ибо можно примениться по правилам и примерам, предложенным для прочих форм силлогизма.
Между формами силлогистическими в расположениях вмещают навод,[661] по которому из многих предложений, до той же материи надлежащих, следует одно общее. Но понеже оно ничем не разнится от расположения соединительного (§ 252) и пример оного для изъяснения прочитать можно (§ 82, стр. 78[662]), для того здесь ничего особливого о том предлагать не нужно.
Расположение по разговору бывает, когда данную материю предлагают два, или три, или больше вымышленных лиц, разговаривая об ней между собою. Таким образом расположены Тускулянские Цицероновы вопросы,438 Лукиановы и Еразмовы разговоры439 и у стихотворцев театральные поэмы, эклоги и прочие.
Разговор разделяется на натуральный, ненатуральный и смешанный. Натуральный есть, когда люди, между собою о чем разговаривающие, представляются, как у Виргилия в Эклогах и у Феокрита в Идиллиях пастухи о своей любви или о других случаях разговаривают. В ненатуральном разговоре представляются звери или и бездушные вещи, о чем-нибудь рассуждающие, как например: разговаривает мышь с попугаем[663] или муха со старою лошадью о нравах человеческих. Смешанный разговор бывает, когда человек с каким животным разговаривает. Так у Лукиана рассуждает петух с сапожником[664] и смеется Пифагорову учению о преселении душ.440
Сих трех родов разговоры бывают[665] чистые и нечистые. Чистые состоят только из однех рассуждений, описаний или повествований; нечистые включают в себе какие-нибудь действия. Такие действия разделяются на прямые и косвенные. Прямые[666] действия точно словами или и самым делом[667] изображаются, как в трагедиях и комедиях на письме вне разговора или на театре действительно представляются. Косвенные[668] действия только показываются из речей разговаривающих между собою лиц. Так начинает Еразм разговор о алхимии.
Филекой. Что за новая диковина, что Лал так приятно улыбается и почти взаходы смеется, и меж тем еще крестится? Спрошу я о его счастии: здравствуй, любезный мой Лал. Мне кажется, что ты очень счастлив.
Лал. Я еще счастливее буду, когда тебе скажу свою радость, и проч.441
Сверх того разговоры суть согласные, прекословные и сомнительные.[669] Согласные разговоры состоят из согласных мнений между собою рассуждающих лиц, так что один мнение другого новыми доводами подтверждает; в прекословных разговорах предлагаются два спорные между собою мнения, которые двое каждый свое защищают. Сомнительные[670] состоят из такой материи, которую одно лице вовсе защищает, другое в некоторых обстоятельствах согласуется, а в иных спорит или сомневается. В прекословных и в сомнительных[671] разговорах употребляют знатные авторы иногда иронии и порицания между введенными лицами, как то из Феокритовых и Виргилиевых Эклог, Лукиановых и Еразмовых разговоров довольно видеть можно.
Сёго способа к расположению не токмо в разных книгах примеров довольно, но и повседневное обхождение почти беспрестанно оные показывает; однако не будет без пользы, ежели здесь сообщим несколько разговоров,[672] которые не токмо в пример,[673] но и к украшению штиля, к поправлению нравов и к увеселению служить могут.
Разговор Дезидерия Еразма Ротеродама, называемый Утро, в котором он учит не терять времени напрасно.
Нефалий. Сегодня хотел я, Филипн, тебя посетить, однако тебя дома не сказали.[674]
Филипн. Не совсем тебе солгали: для тебя я подлинно дома не был, а для себя весьма был дома.
Нефалий. Какую ты мне загадку говоришь?
Филипн. Ты знаешь старую пословицу: не всякому по Якову;[675] также известна тебе и Назикина шутка, как некогда он, хотя посетить приятеля своего Енния, спрашивал, дома ли он, и как служанка отказала; тогда Назика хотя и догадался, что он дома, однако домой возвратился. После того, когда Енний, вшедши в дом Назикин, спрашивал у слуги,[676] у себя ли он находился, тогда Назика из каморки вскричал: Нет меня дома; и как Енний его по голосу узнал: Бесстыдный! — сказал, — я ли тебя по голосу не слышу? На сие Назика ему ответствовал: Ты меня еще бесстыднее, что мне самому в том не веришь, в чем я и служанке твоей поверил.
Нефалий. Так, может быть, тебе недосуг было.
Филипн. Нет, я был в сладком покое.
Нефалий. Опять загадкой мучишь!
Филипн. Ну, так скажу прямо, точь в точь.
Нефалий. Скажи.
Филипн. Спал без пробуду.
Нефалий. Что ты говоришь? Тогда был уже девятый час, а в нынешнем месяце в четвертом часу солнце всходит.
Филипн. Пожалуй, для меня пускай оно всходит хотя в полночь, лишь бы мне только[677] выспаться довольно.
Нефалий. Однако только ли ныне тебе толь долго спать случилось? Или ты к тому привык?[678]
Филипн. Привык.
Нефалий. Весьма худо привыкать к худому делу.
Филипн. Нет! Сон после всхождения солнечного весьма приятен.
Нефалий. В который ты час с постелей расстаешься?
Филипн. Между четвертым и девятым.
Нефалий. Довольно времени; и королевы чуть ли толь долго убираются; однако как ты к тому привык?
Филипн. Для того что обыкновенно пируем, играем и веселимся за полночь, который урон утренним сном награждаем.[679]
Нефалий. Едва видал я кого, кто бы жил тебя мотоватее.[680]
Филипн. Мне кажется, сие бережливость, а не мотовство, для того что когда я сплю,[681] то свечи не горят и платье[682] не носится.
Нефалин. Никуда не годная бережливость, ежели для того стекла беречь, чтобы потерять алмазы. Инако рассуждал оный философ, который, когда у него спросили: что всего дороже? отвечал: время. Притом известно, что утро всего дня лучше. Итак, что в дражайшей вещи всего дороже, ты оное с радостию теряешь.
Филипн. Разве тое теряется, что отдаем нашей плоти?
Нефалий. Нет, мы отнимаем от плоти, которая тогда услаждается и весьма ободряется, когда благовременным и умеренным сном возобновлена бывает и укрепляется утренним бдением.
Филипн. Однако сон сладок.
Нефалий. Что может быть сладко тому, кто ничего не чувствует.
Филипн. И то самое сладко, когда никакого беспокойства не имеем"
Нефалий. Так потому те еще счастливее, которые спят в могиле, ибо во сне иногда привидения беспокоят.
Филипн. Говорят, что такой сон телу питателен.
Нефалий. Сия пища кротам прилична, а не людям. Дельно откармливают скотину на убой, а человеку для какой прибыли[683] стараться о том, чтобы растолстеть, разве для того только, чтобы всегда ходить с увесистою[684] ношею? Скажи мне, ежели бы ты слугу имел, хотел ли бы ты, чтобы он был толст или чтоб он был проворен и ко всем делам способен?
Филипн. Однако я — не слуга.
Нефалий. Мне и того довольно, что ты лучше слугу иметь хочешь способного к услужению, нежели[685] как быка,[686] откормленного.
Филипн. Подлинно так.
Нефалий. Платон сказал, что дух человеку господин, а тело не что иное, как его жилище или орудие, А ты, как думаю, признаешь, что дух есть главная часть в человеке, а тело — его слуга.
Филипн. Ин пусть по-твоему будет.
Нефалий. Ты не хочешь иметь слуги с тяжелым брюхом, но проворного и поворотливого, то для чего духу своему готовишь слугу[687] дебелого и унылого?
Филипн. Убеждаешь ты меня правдою.
Нефалий. Послушай, что ты еще сверх того тратишь. Как дух много превосходнее тела, так и богатство душевное много превосходит телесные достатки.
Филипн. Вероятно.
Нефалий. Между богатством душевным выше всего премудрость.
Филипн. Подлинно так.
Нефалий. К приобретению оныя ни едина часть дня толь не способна, как утро, когда солнце снова всходит, бодрость и укрепление всем приносит и разбивает туман, который обыкновенно встает из желудка и жилище ума помрачает.
Филипн. Не спорю.
Нефалий. Ныне сочти мне, сколько бы ты мог научиться в те четыре часа, которые на безвременный сон теряешь.
Филипн. Правда, что много.
Нефалий. Я узнал самым делом, что в один час поутру больше можно научиться, нежели в три часа после обеда, а сверх того телу никакой убыли не делается.
Филипн. Слышу.
Нефалий. Притом подумай: ежели вместе сложить, что ты на каждый день теряешь, какое будет множество.
Филипн. Правда, что велико.
Нефалий. Кто дорогие камни и серебро напрасно расточает, того мотом называют и отдают под опеку. А кто сие много оного дражайшее богатство теряет,[688] не того ли больше[689] мотом назван быть должен.
Филипн. Видно, что так, ежели о том рассудить прямо
Нефалий. Также и о том подумай, что говорит Платон. Ничего нет прекраснее, ничего любезнее премудрости, которую ежели бы телесными очами видеть можно было, то бы она непонятную любовь к себе возбудила.
Филипн. Однако видеть ее не можно.
Нефалий. Правда, что телесными очами не увидишь, но зрение души оную постигает, которая есть лучшая часть человека. И где любовь безмерно[690] приятна, тут и самое высочайшее услаждение быть должно, когда дух с такою любовницею совокупляется.
Филипн. Самую истину сказываешь.
Нефалий. Для того переменяйся[691] на сие услаждение сном, смерти образом, ежели угодно.
Филипн. Хорошо, однако должен буду покинуть играть по ночам.
Нефалий. Та потеря прибыточна, ежели за худое хорошее, за бесчестное преславное, за презренное дражайшее что получить можно. Хорошо тому терять свинец, кто из него золото делает. Натура ночь для сна[692] определила. Восходящее солнце, когда всех животных, тогда больше всех человека к трудам в жизни потребным возбуждает. Которые спят, говорит Плавт, те спят ночью, и пьяные ночью пьяны. Что скареднее быть может, когда все животные встают с солнцем, некоторые и прежде восхождения пением оное поздравляют, и слон восходящему солнцу поклоняется, а человек долго после его восходу храпит на постеле? Коль часто златый оный утренний свет освещает твою спальню, или ты не можешь догадаться, что он тебя спящего укоряет: Безумный человек, или тебе хорошо кажется, что ты наилучшую часть жизни своей напрасно теряешь? Не для того я сияю, чтобы ты спая закрывшись, но чтобы ты бодрствуя в честных делах упражнялся. Никто свечи не зажигает, чтоб при ней спать. А ты храпишь при сем прекраснейшем светильнике.
Филипн. Изрядно ты проповедуешь!
Нефалий. Хотя не изрядно, однако справедливо. Я не сомневаюсь, что ты нередко слыхал оную Исиодову речь: Бережливость на дне иметь уже поздно.
Филипн. Весьма часто, для того что в середине бочки самое лучшее вино бывает.
Нефалий. Однако в жизни человеческой первая часть, то есть юношество, всех лучше.
Филипн. Истинно так.
Нефалий. И утро то же во дни, что юношество в жизни. Итак, не безумно ли те делают, которые юношество на бездельные поступки, а утреннее время на спанье тратят.
Филипн. Видно, что так.
Нефалий. Есть ли такое имение, которое с человеческою жизнию сравнять можно?
Филипн. Ни всего персидского сокровища.
Нефалий. Не возненавидел ли бы[693] ты весьма человека, который бы мог или хотел[694] коварными ухищрениями убавить несколько лет твоей жизни?
Филипн. Я бы лучше самому ему жизнь отнял.
Нефалий. Но те еще злее и вредительнее, которые с охотою свою жизнь делают короче.
Филипн. Правда, ежели есть такие.
Нефалий. Есть такие? Все тебе подобные то делают.
Филипн. Хорошо ты говоришь!
Нефалий. Весьма хорошо! Ты рассуди, не справедливо ли говорит Плиний, что жизнь человеческая состоит в бдении и тем доле человек живет, чем больше времени на учение употребляет? Ибо сон есть некоторая смерть: для того и стихотворцы вымыслили, якобы он из ада выходит, и Гомер называет его братом смерти. Итак, которые спят, те ни между живыми, ни между мертвыми считаются, однако больше между мертвыми.
Филипп. Видно, что подлинно так.
Нефалий. Ныне сочти мне, коликую часть жизни у себя отнимают, которые три или четыре часа на сон тратят.
Филипн. Вижу, что безмерно велика.
Нефалий. Не почел ли бы ты за бога такого алхимиста, который бы десять лет к твоей жизни прибавил и в старости бы дал юношескую бодрость.
Филипн. Как не почесть?
Нефалий. Сие божественное благодеяние можешь ты сам себе сделать.
Филипн. А как?
Нефалий. Для того что утро есть юношество дня, пред полуднем еще кипит младость, в полдень следует мужеский возраст, а потом вместо старости вечер, за вечером захождение солнечное как смерть всего дня. Великую прибыль бережливость приносит, однако нигде больше, как здесь. Итак, не великую ли себе прибыль принес, кто великую и самую лучшую часть жизни тратить перестал?
Филипн. Праведно твое учение.
Нефалий. Притом видеть можно, что весьма бесстыдна тех людей жалоба, которые натуру обвиняют, что человеческой жизни толь тесные пределы положила, когда они сами от тою, что им дано, великую часть теряют. Всякого человека жизнь довольно долга, ежели оную бережно употреблять будет. И немалый успех в том состоит, ежели кто всякое дело в свое время делает: после обеда едва стоим мы получеловека, когда тело, обремененное пищею, ум отягощает;[695] и притом не безопасно, чтобы жизненные[696] духи, которые в то время для варения пищи в желудке действуют, выводить в голову. После джины ум еще меньше действует. А поутру человек совсем человек, когда тело ко всем действиям способно, когда дух бодр и поворотлив, когда все органы ума тихи и чисты, когда оная божественного дыхания часть[697] дышит, уподобляется своему началу и к честным делам стремится.
Филипн. Изрядную ты мне проповедь сказываешь.
Нефалий, У Гомера говорят Агамемнону, что полководцу не должно спать целую ночь; то коль неприлично толикую часть дня на спанье тратить.
Филипн. Правда, что не должно полководцу, однако я — еще не генерал.
Нефалий. Ежели ты что другое любишь больше, нежели себя, то не смотри на слова Гомеровы. Однако[698] ремесленные люди для бедной прибыли встают прежде свету, то нас ли любовь к премудрости возбудить не может, чтобы мы хотя солнца послушались, когда оное к неоцененному приобретению нас возбуждает? Медики дают свои лекарства почти всегда поутру. Они знают золотые те часы, когда помогать телу, а мы оных не знаем, когда целить и обогащать душу. Но ежели тебе сии слова неважны кажутся, то послушай, чему учит у Соломона небесная премудрость: Утреннюющие ко мне обрящут мя. В псалмах таинственных коликая есть похвала утреннего времени. Заутра превозносит пророк милосердие господне, заутра услышан бывает глас его, заутра приходит ко господу молитва его. И у Луки, святого евангелиста, народ, исцеления и учения от господа требующий, рано поутру к нему приходит. Что ты вздыхаешь, Филипн?
Филипн. Чуть могу от слез удержаться, когда на ум приходит, сколько я потерял своей жизни,
Нефалий. Что уже напрасно о том себя сокрушать, чего нельзя возвратить? Однако оное предбудущим старанием наградить можно. Итак,[699] лучше к тому приложить рачение, нежели в пустом сетовании о прошедшем терять будущее время.
Филипн. Хорош твой совет, однако мною овладела привычка.
Нефалий. Плюнуть: клин клином выбивают, а привычка привычкою побеждена бывает.
Филипн. Весьма трудно от того отстать, к чему кто привык чрез долгое время.
Нефалий. Правда, что сначала трудно, однако первую скуку отменное обхождение сперва утоляет, а после того переменяет в превеликое услаждение, так что о первой скуке тебе досадовать не должно.
Филипн. Боюсь, что не удастся.
Нефалий. Ежели бы ты был семидесяти лет, то бы я тебя от того отвлекать не хотел, к чему ты привык, а ты, как я думаю, чуть вступил на семнадцатый год. В такие лета чего преодолеть не можно? Только лишь бы была охота.
Филипн. Истинно я начну и постараюсь, чтобы мне из Филипна сделаться филологом.[700]
Нефалий. Ежели ты так сделаешь, то подлинно знаю, что в кратком времени себя вправду поздравлять, а мне за наставление благодарить будешь.442
Из сего[701] разговора ясно усмотреть можно, что в расположении по разговору части, составляющие хрию и силлогистические формы,[702] не токмо вместны, но и весьма надобны, ибо, хотя разговором представленное слово не от одного лица происходит и вопросами и ответами прерывается, однако подобия, противные, примеры, свидетельства и прочая в нем предлагаются. Итак, отсюду явствует, что речи, расположенные по хрии и по силлогистическим формам, могут разговором быть представлены.[703]
Разговор Лукианов между Александром Великим и Ганнибалом, где говорят Сципион, генерал римский, и Миной, которого эллинские идолослужители почитали адским судьею.
Александр. Постой ты, карфагенец, мне наперед итти должно.
Ганнибал. Я тебе не уступлю.
Александр. Хочешь ты со мной судиться перед Миноем?
Ганнибал. Хочу.
Миной. Что вы sa люди?
Александр. Александр и Ганнибал.
Миной. Оба — великие люди, однако о чем вы спорите?
Александр. Кому должно наперед итти. Сей африканец таков нагл, что первенство отнять у меня хочет, несмотря на то, что я был монарх всея Азии и превеликий воин на свете.
Миной. Должно выслушать его доказательства: что ты против его скажешь, Ганнибал?
Ганнибал. Коль счастлив я, что буду говорить перед судьею, который не будет судить пристрастно, но взирать больше на правду, нежели на пустой вид! Итак, я говорю, что того, который, равно как я, возвысил себя своею собственною силою и счастие свое только одному самому себе должен, надлежит предпочесть тому, кто имеет свою славу от предков. Ибо, перешед из Африки в Ишпанию, так сказать, с одной горстью людей, прославил я себя своею[704] собственною храбростию. И после смерти моего зятя, приняв[705] все войско в мое повелительство, усмирил я целтиберов и галлов, которые лежат к западу. Потом, перешед Алпийские горы,[706] одержал[707] я победу на трех великих сражениях и убил в один день столько неприятелей, что мерял я четвериком золотые перстни, которые носили конные римские дворяне, и, перешед через мост, из убитых полков состоявший, завоевал я всю Италию до самого Рима. Все сие учинил я, не назвавшись Зевесовым сыном и не восхотев себе, богу,[708] должного почтения. Знатнее всего есть то, что я войну имел не с армянами, не с мидянами, которые прежде сражения в бегство обращаются и победу оставляют тому, кто осмелится оной дождаться, но воевал с самыми храбрыми народами и с генералами, преискусными во всем свете. Притом[709] все оные победы получил я не таким войском, которое бы[710] дружно биться издавна приучено было, ниже солдатами, набранными из моего отечества, но наемными и отвсюду сбродными людьми. Я не был притом наследник скиптра, но простой гражданин карфагенский. Александр, напротив тою, приняв от отца своего купно с короною войско, которое было непобедимо, требовал еще к тому счастия, чтобы победить роскошного владетеля и ослабевших от сластолюбия народов. Потом, ослепившись своею победою, отменил обычаи своих предков, убивал собственною своею рукою самых лучших своих другое, а инных отдавал на казнь и велел себя почитать как бога. Я посреде своих побед и торжеств, будучи позван в Африку обратно, чтобы стать противу Сципиона, послушал повеления как самый меньший гражданин. И когда меня там неправедно[711] осудили, то сносил я великодушно свое изгнание. Я позабыл было еще некоторую часть своей славы, что я все оные дела учинил, не имев никакой помощи от наук и не учившись у Аристотеля. И, ежели Александр требует преимущества для своей короны, то сие изрядно в рассуждении персов и македонян, а до меня оное ничего не надлежит, для того что я не родился его подданным и был прославлен храбрым и премудрым генералом, которого мужеству только счастие не всегда споспешествовало.
Миной. Хотя и груба речь, однако не варварская! Что тьи Александру на то отвечаешь?
Александр. Слава бы моя была довольна дать мне преимущество, ежели бы я не хотел оное получить силою разума, равно как оружием, и торжествовать по моим словам, как по военным действиям, ибо, получив наследное владение после своего отца, колеблющееся и возмущенное его смертию, умел я оное укрепить казнию его убивцев и потряс Грециею, опровергнув Фивы. Потом, будучи выбран главным предводителем против варваров, простер я свою надежду и оружие далее, нежели другие, которые прежде меня были. Переправившись через Еллеспонт,[712] победил я Дариевых генералов открытым боем, завладел всеми провинциями до Киликии, победил самого царя персидского и в один день только лавров собрал, что Хароновой барки недоставало на перевоз мертвых, толикое множество их было! Наконец, не говоря ни о Тире, ни о Арбеллах, покорил я всю Азию до Индии и самую Индию и океан поставил пределом моей империи. И, не довольствуясь толикими делами, перешел я через Дон, победил скифов, торжествовал над всеми неприятельми греческого народа[713] и короны[714] разделял по моим генералам. И, хотя по учинении толиких дел, человеческую силу превосходящих, люди богом меня почитали, однако сие им простительно, также и мне, что я на то для утверждения новой империи соизволил. О днем словом, ты видишь пред собою победителя половины света, у которого преимущество отнять хочет ссыльный, который умер рабом некоторого беззнатного царя в Вифинии. К сему присовокупить должно, что я все оные завоевания учинил, как лев, открытою силою. Напротив того, Ганнибал действовал однем коварством и после побежден собственным своим оружием. Он бесчеловечен был к побежденным, а я. напротив того, милостив. Однако он имеет позволение попрекать мне роскошным моим житьем, препроводив сам в Капуе долгое время в сластолюбии, чрез что потерял он плоды толиких побед? Мои увеселения не помрачили славы моего оружия: я ожидал триумфов, когда и неприятелей не было. Я мог бы еще и больше сказать в свое защищение, однако мне стыдно больше слов терять на толь справедливое мое требование. Только остается, чтобы наш спор развеешь приговором.
Сципион. Подожди, Миной. Я имею нечто представить
Миной. Кто ты таков?
Сципион. Я Сципион, который победил Ганнибала и покорил Карфагену.
Миной. Чего ж ты требовать хочешь?
Сципион. Я преимущество хочу отдать Александру, а Ганнибалу не уступаю.
Миной. Правдиво твое требование: ты поди перед Ганнибалом, а перед обеими Александр. Больше ничего мне не говорите.443
Сей пример показывает, 1) что на конце разговора приданы быть могут лица, которых во всем разговоре не было, каков здесь Сципион, при сем знать должно, что иногда и совсем другие лица разговор оканчивают, как у Еразма разговор между стариками заключают почтари, которые их везли;444 2) видно, что изрядно по разговору располагать можно повествования о делах и описания вещей натуральным порядком, как здесь вкратце изображено житие Александрово и Ганнибалово, и притом вмешивать[715] разные нравоучительные и политические наставления. Сему и другим подобным Лукиановым разговорам в пример сочиняются в Германии на немецком языке разговоры в царстве мертвых, которые состоят уже во многих книгах, содержащих в себе разные истории о разных государях и других знатных людях, соединенные с учением о политике и о добрых нравах.445
Описанием называется слово или часть оного, где представляется вещь или деяние. Представление деяний называется особливым именем — повествование.
Сей род слова во всем красноречии имеет великую силу, занимает большую часть оного и не токмо в прозе и в стихах господствует, но и многие целые книги состоят из описаний и повествований. Таковы суть истории: Иродотова, Ливиева, Тацитова, Курциева и прочие весьма многие, также героические поэмы, драмы и прочая. Для того в расположении и составлении оных общие правила предложить здесь необходимо нужно.
Описание в тесном разуме значит изображение какой-нибудь вещи и разделяется на правдивое и вымышленное. Правдивое изображает вещь, которая действительно есть или была. Таких описаний много есть в писателях подлинных историй и в географических книгах,[716] как у Помпония, Плиния и других. Вымышленное описание изображает вещь, которой нет и не бывало, и тем оно от вымысла не разнится. Таковые описания весьма часто находятся у стихотворцев,[717] о чем смотри § 149.
Части, описание составляющие, суть: 1) действительные части описуемой вещи, ежели она части имеет; 2) материальные свойства действительные, ежели она материальна, вымышленные,[718] ежели не материальна; 3) жизненные свойства, ежели она из рода животных; 4) действия или страдания оной; 5) время; 6) место; 7) предыдущие и последующие. Итак, в расположении частей описуемой вещи должно наблюдать пристойный порядок, который, хотя не всегда однем образом для разных свойств самой материи следовать должен, однако вообще положить можно, что в описаниях бездушных вещей пристойнее начинать с описания места,[719] потом описать целое и части и материальные их свойства и к ним присовокупить оных действия или страдания, между ими самими бывающие или в рассуждении других, вокруг лежащих вещей, также и обстоятельства времени и прочая. В описаниях одушевленных вещей или тел, которые под их видом вымышлены, первое, предложить[720] описание места или времени или просто зачать от жизненных свойств, потом, ежели есть, предложить материальные части и свойства, наконец, действия или страдания и обстоятельства времени и места, ежели где можно и пристойно.[721]
Но хотя при всех риторических[722] правилах примеры великое оным подают изъяснение, однако при описаниях больше всех оным помогают; для того весьма преминуть невозможно, чтобы не присовокупить здесь довольного числа хороших примеров.
Описание прекрасного места в Фессалии, которое Темпе называется, из Елиановых разных историй, кн, 3, гл. 1,
Между горами Олимпом и Оссою, которые безмерно высоки и разделены некоторою божественною силою, есть место, которое в длину на сорок стадий, в ширину на сто шагов и больше простирается. Посреде его течет река, называемая Пеней, в которую другие реки втекают и, воду свою ей сообщая, много величины ея прибавливают. Сие место имеет различные всякого рода увеселения, не человеческими руками устроенные, но от натуры прекрасно и великолепно тогда произведенные, когда началось оное место, ибо в великом множестве и весьма мохнатая[723] гедера там растет и процветает и наподобие плодоносных лоз виноградных, около высоких дерев извиваясь, поднимается и к ним прилепляется. Там же растет в довольном изобилии змилакс, который, восходя на самые бугры, тенью своею каменную гору покрывает, так что она совсем покрыта; кроме зелени ничего не видно, и очи, равно как на некотором торжище, предлежащими разными вещами[724] восхищаются. Внизу на ровных и гладких полях стоят частые и тенистые рощи,[725] приятное убежище прохожим в летнее время, где с услаждением прохлаждаться могут. Протекают притом частые ручьи, которых холодную воду пить весьма сладко. О сих водах сказывают, что они пользуют ими умывающихся и здравие им приносят. По разным местам седящие маленькие птички поют весьма сладко и жаждущий слух безмерно увеселяют, без утруждения проходящих в веселии провожают и свистом своим дорожный труд облегчают. По обеим сторонам реки видны оные увеселения, о которых выше упомянуто, и к упокоению[726] удобные места. Пеней проливается посредине весьма тихо и спокойно наподобие масла, закрывается густыми теньми. которые от близ растущих дерев происходят и чрез большую часть дня солнечные лучи от реки отвращают, и тем подают пловцам прохладное плавание.447
Описание нравов и поступок[727] Катилининых, из Цицеронова слова за Целия.
Имел Каталина, как вы, думаю, помните, многие, хотя неявственно изображенные, однако несколько начертанные великих добродетелей признаки. И хотя обходился он со многими злыми людьми, однако притворял себя, якобы он искал и в самых честных мужах.[728] Были в нем великие приманки к роскошам,[729] но были и некоторые поощрения к рачению и трудам.[730] Горел он сластьми плотскими, однако великую имел охоту к военной науке. Я не думаю, чтобы когда подобное чудовище на земли бывало, сложенное из толь противных, различных и между собою борющихся натуральных рвений[731] и похотей. Кто был прежде сего знатнейшим людям приятнее? Кто сквернейшим[732] союзнее? Который гражданин иногда лучше держался республики? И кто был злейший неприятель сего града? Кто а роскошах сквернее? Кто в трудах терпеливее? Кто в грабительстве жаднее? Кто в чивости расточительнее? Сии все ею свойства, судии, удивительны были, что мог он привлекать всех к себе в дружество, удерживать в нем услугами, со всеми поделяться своим имением, служить времени своих сообщников деньгами, благодарностию, телесными трудами и самым беззаконием и продерзостию, когда нужда того требовала, поворачивать свою натуру, и прикрывать на время, и туда, и сюда изгибать и повертывать, с печальными поступать пасмурно, с спокойными ласково, со старыми важно, с молодыми любовно, с беззаконными дерзновенно, со сластолюбивыми роскошно. Сею толь различною и. многообразною натурою, когда всех изо всех земель злых и продерзких людей собрал, тогда многих мужественных и добрых под притворным видом добродетели привел к себе в дружество.448
Описание храма святого Марка, что в Венеции, из Игнатия.
Храм святого Марка в Венеции не так величиною и пространством своим, как украшением знаменит. Во-первых, великолепен при входе и кресту подобен кажется, которого концы выведены высокими сводами и башнями и покрыты, как и весь храм, свинцовыми полосами. За сто двадцать стадий с моря к городу приезжающим между прочими высокими зданиями виден. Огромные своды, удивительным художеством соединенные, всю оную громаду на себе держат. Все церковные украшения снизу от половины храма сияют самым чистым золотом и меж ним распестрены мусиею. В самых сводах старинные образы греческой работы важным и почитаемым своим присутствием ужас, со благоговением соединенный, зрению смотрителей наносят. Внизу стены покрыты до самого полу разных цветов мрамором, таким художеством между собою сложенным, что оные между собою не разнятся. Скамьи около стен также из мрамора высечены. Пол испещрен червчатою работою из небольших частей мраморных. Столпы многие из белого парского мрамору, некоторые из тапсийского и нумидийского с двумя катедрами. При строении сего храма указом повелено было, чтобы венециянские мореплаватели во всех государствах купленные особливого художества вещи в Венецию привозили. В паперти позолоченные своды больше, нежели тремястами столпов подперты,[733] величиною и разностию цветов великолепны. Расстояние между столпами[734] и пол[735] мрамором украшены, и вместо алебастру[736] везде мрамор белеет. На верху паперти четыре коня медных разным своим положением изрядный вид представляют. Самый верх храма разделен на шесть шатров, из которых всякий имеет на себе по статуе из белого мрамора. Нагие юноши и другие преизящные видом[737] изображения, каждое в своем положении между строением поставленные, удивительным образом расстояния между шатрами украшают. Создан сей храм, как сказывают, при доже Севастиане Циане константинопольским архитектором.449
Описание великого корабля египетского, из Лукиана.
Между тем как мы разговариваем, боже мой, какой великий корабль! сто двадцать локтей[738] в длину, в ширину больше четвертой части против длины, а от верхних палуб до самого дна двадцать девять локтей имеет. Притом какая огромная машта и коль великую райну и на каком толстом канате держит! Корма изгибом помалу поднялась кверху, на которой для украшения позолоченный[739] гусь поставлен. На противной стороне нос подобным образом возвышен и наперед далече протянут, имея на обеих сторонах изображение богини Изиды, в которой имя корабль построен. Прочие украшения, живопись и парус пламенного и празеленного цвета, а больше всего якори и махины, к движению[740] их служащие, и разные каморы в каюте удивления достойны мне показались. Множество матрозов с войском сравнять можно было. Сказывали, что он столько имел в себе пшеницы, что всем Аттической земли жителям на целый год довольно быть может.450
Вымышленное описание царства любви:
О коль прекрасен свет блистает,
Являя вид страны иной!
Там мир в полях и над водами,
Там вихрей нет, ни шумных бурь;
Над бисерными облаками
Сияет злато и лазурь.
Кристальны горы окружают,
Струи прохладны обтекают
Усыпанный цветами луг;
Плоды, румянцем испещренны,
И ветви, медом орошенны,
Весну являют с летом вдруг;
Восторг все чувства восхищает!
Какая сладость льется в кровь?
В приятном жаре сердце тает!
Не там ли царствует любовь?
И горлиц нежное вздыханье,
И чистых голубиц лобзанье
Любви являют тамо власть.
Древа листами помавают,
Друг друга ветвьми обнимают,
В бездушных там любовна страсть!
Ручьи вослед ручьям крутятся,
То гонят, то себя манят,
То прямо друг к другу стремятся
И, слившись меж собой, журчат.
Нарцисс над ясною водою,
Пленен своею красотою,
Стоит, любуясь сам собой.
Зефир, как ты по брегу дуешь,
Стократ листки его целуешь
И сладкой те кропишь росой.а,451
а Рит. рук. 1747 было добавлено § 295. Повествования, равным образом как описания, разделяются на правдивые и вымышленные: из первых состоят все правдивые истории, из последних все романы <и большая часть>, как Барклаева Аргенида, Телемак и большая часть исторических поэм.
Что касается до порядка, в повествованиях наблюдаемого, то располагаются они по большей части натуральным образом, что после чего было, а особливо то наблюдается в важных и правдивых историях. Но эпические поэмы[741] и[742] повести великую красоту получают и в читателях удивление возбуждают, когда оне начинаются не с начала всего деяния, но с некоторого чудного, знатного или нечаянного приключения, которое было в средине самого действия, а что напереди было, описывается повествованием знатного лица, в самой истории представляемого,[743] до того самого случая, с которого она началась, а прочее, что следует, идет обыкновенным натуральным порядком.[744] Таким образом Виргилий начал свою Енеиду с приключившейся великой бури, которою Еней отнесен был в Карфагену, где он Дидоне, царице карфагенской, сказывает о своем странствовании, начиная от самого разорения Трои, и кончит на самой той буре, которая его к Африканским берегам при Карфагене прибила; прочее сам Виргилий натуральным порядком докончал. Сему подражая, Фенелон начинает похождение Телемаково с разбития корабля при Калипсином острове, а не с самого начала его[745] странствования, как он из Итаки отъехал. Таковых перерывов в повестях[746] употребить еще больше можно, которых Барклаева Аргенида весьма много к великому своему украшению имеет.[747]
Для[748] изъяснения кратких сих правил всего лучше служат примеры. Но понеже великие повествования здесь весьма невместны и совсем неприличны, для того сообщаем некоторые краткие или части из великих.
Повествование[749] о расхищении персидской столицы Персеполя от македонян, из Курция.[750]
На другой день,[751] призвав к себе генералов своего войска, сказал, что ни единого города Греции нет вредительнее сея древния[752] столицы царей персидских.[753] Отсюду бесчисленные оные полки вливались в Грецию. Отсюду сперва Дарий, потом Ксеркс нанесли беззаконную войну.[754] Итак, разорением ея должно удовлетворить убиенным предкам. И уже варвары, оставив город, разбежались, куда кого боязнь загнала, когда Александр ввел в город свою фалангу (коренное регулярное македонское войско).[755] Многие го роды, изобильные царскими сокровищами, взял приступом или сдавшиеся принял во владение, но богатство сего города прежние превысило. Всего Персидского государства имение варвары в оный собрали. Золота и серебра было превеликое множество и платья предовольное изобилие. Домовые пожитки[756] не токмо для употребления, но и для убранства служили.[757] Для того сами победители друг на друга оружие поднимали, и за неприятеля почитался тот, кто лучшую имел добычу. И как уже всего, что нашли, взять не можно было, то не без разбору вещи хватали, но[758] выбирали лучшие. Раздирали царские одежды, каждый[759] часть оных к себе порывая. Сосуды дорогой работы топорами рассекали. Ничего не оставили не тронувши и ничего целого не вынесли. Отломленные от идолов члены как кто оторвал, так и волок за собою. Не токмо жадность, но и бесчеловечие в одоленном городе свирепствовало. Отягощенные серебром и золотом уже презренных пленников убивали. Итак, где ни увидев, рубили тех, которые прежде для приобретения за них платы милосердия достойны быть[760] казались. Сие видя, многие добровольным[761] убийством от неприятельских рук убегали. Надевши на себя самые драгоценные одежды, с женами и с детьми со стен стремглав бросались. Иные, подложив под домы свои огонь, чего бы и[762] от неприятелей не миновать было, с домашними своими живы сожигались.452
Историческое описание великого трясения земли, бывшего в Никомидии, из Аммиана, кн. 17, гл. 7.
В те же дни ужасные трясения земли в Македонии, в Азии и в Понте беспрестанными ударами[763] потрясли многие городы и горы.[764] Между остатками многообразных злоключений[765] плачевнее всех разорение Никомидии, главного города в Вифинии. О разрушении оного кратко предложим. Перед восхождением солнца на 24 число августа[766] густые бугры черных облаков веселый прежде вид неба помрачили и, отняв солнечное сияние, самые ближние вещи от зрения закрыли; и, заслепив очи, густая мрачность на землю опустилась. Потом,[767] якобы божественной силе, роковою молниею поражающей и ветры от самых оснований испущающей, ударила[768] с яростию великая буря. От устремления ее слышно было стенание гор и шум в берегах, ударяемых волнами. Сим последовали крутые вихри Рит. рук. 1747 зачеркнуто и колебания.{} и с ужасным дрожанием земли город и предместия от основания опровергли. И понеже в косогоре стояли многие здания, для того ослабевши все с громким треском одно на другое обрушились. Между тем разные крики и вопли по высоким кровам[769] раздавались плачущих о своих женах, детях и сродниках. Наконец, между вторым и третьим часом воздух прочистившись[770] открыл плачевное позорище. Иные в обвалившихся домах, сдавлены от тягости, погибли, иные, в расселинах погрязши, по шею землей зарыты, могли бы еще спастись, если бы тогда можно было кому подать помочь. Иные, острыми обломками проколоты, висели; весьма многие однем ударом убиты и так вместе стиснуты, что едва на людей походили. Некоторые, хотя под упавшими кровлями живы остались, однако от страху[771] и с голоду померли.453
Вымышленное повествование о ловле купидинов,[772] из Филострата.
Чтобы сей заяц у нас не убежал, станем его ловить с купидинами. Смотри, он сидит еще[773] под яблонью и ест упавшие яблоки, а иные не доевши оставляет. Смотри, как его купидины ловят:[774] иные бьют[775] в ладоши; иной кричит, иной полой машет; некоторые, с криком налетая,[776] на него нападают; другие гонятся за ним следом; иной с великим стремлением на него бросается. Заяц в другую сторону повернулся, и один ухватил его за лапу, однако заяц из рук вырвался. И так все засмеявшись упали, иной ниц, иной набок, иной навзничь и разными своими положениями разные свои прошибки показывали.454
О борьбе купидинов, из того же автора.
Скажу и о борьбе, для того что ты меня о том просишь. Иной преодолел своего противника и, взлетев к нему на хребет, заплетает ногами и удавить хочет. Иной еще стоит, другому крепко противится и руку его, которою захвачен, разгибает, отворотив один палец, за которым и прочие ослабели. Но[777] другой,[778] не стерпя от верченья в перстах болезни, укусил его за ухо. Вознегодовали бывшие при борьбе прочие купидины, что он поступил неправедно, противно[779] борецкому обычаю,[780] и яблоками в него бросать стали.455
К великим повествованиям надлежат посторонние части, по обстоятельствам и по произношению вмещаемые, а именно выступления и вводные речи, которые в них хотя не совсем необходимо нужны, однако весьма приличны, ибо повествования без них кажутся весьма тощи и не имеют требуемой живности.
Выступлением называется то, когда в повествовании предлагается пространно вещь, до самой материи свойственно не надлежащая и только по какому-нибудь обстоятельству до оныя касающаяся. Так, историки, например, когда им о каком городе только упомянуть нужно, описывают его величину, знатные части или что другое, примечания достойное, либо упоминают о случившихся в нем каких знатных[781] действиях, сказывают о их создателях или другое что, тому подобное.
Вводные речи суть двояки: прямые и косвенные. Прямые происходят от представленного[782] в повествовании человека, так что он говорит от себя в первом лице. Косвенная вводная речь предлагается в третьем лице в соединении с прочим повествованием, что в российском языке чрез возносительное наречие что чиниться должно. Пример обоего рода речей из Курция, кн. 4:[783]
Тогда[784] открылся совсем ясно вид будущего сражения. Кони и всадники избранным оружием блистали, разъезжающие по полкам военачальники показывали, что все с большим рачением приуготовлялось. Шум от многолюдства, ржание конское, блеск светящегося оружия и многие другие, по виду страшные обстоятельства прискорбный от ожидания ум возмущали. Александр, или сам сомневаясь или хотя испытать своих генералов, военный совет собрал и, как бы лучше всего с неприятелем действовать надлежало, спрашивал. Парменион, искуснейший из генералов, рассуждал, что не открытым, но потаенным нападением с неприятелем сразиться должно, что ночью поразить можно врагов обыкновениями и языками несогласных;[785] сверх того, что[786] спящие, нечаянным бедствием испужавшись, не могут в ночном трепете соединиться;[787] что в день встретят[788] скифы и бактриане, которые косматыми бородами и волосами зверообразны и казистою тела огромностию страшны; что солдаты больше от пустого виду, нежели от подлинных причин ужаса возмущаются; притом, что толикое множество малыми людьми обступить можно и что ныне не в тесных местах Киликийских и непроходных стезях, но в откровенном пространном поле сражение иметь должно. Почти все Пармениону согласовались, и Полиперкон полагал, что по сему совету победе воспоследовать должно. Александр, взглянув[789] на него (Пармениону выговаривать больше не хотел, для того что незадолго перед тем жесточае, нежели как сам хотел, его изобличал), говорил: «Такое коварство, которому вы меня учите, ворам и разбойникам прилично, ибо желание[790] их только в том состоит, чтобы обманывать, но я не попущу, чтобы[791] всегда или отсутствие Дариево, или теснота мест, или татьское[792] в ночи нападение моей славе препятствовало. Я твердо положил середи дня учинить нападение. Лучше желаю, чтобы мне жалеть о своем несчастии, нежели победы своей стыдиться. Сверх того варвары имеют крепкие караулы и стоят в ружье, что и обмануть их невозможно, для того к сражению готовьтесь».[793] 456
Вводные речи[794] иногда перерываются[795] действиями нечаянными и важными, чем оне немало возвышаются и украшаются. Пример из Курция, кн. 6, как Александр объявляет войску своему о измене:
«Любезные мои солдаты! Едва не похитили меня от вас беззаконным умыслом некоторые люди. Божиим милосердием и промыслом еще я жив. Почтения достойный вид ваш понуждает меня жесточае[796] на изменников сердиться,[797] ибо жизнь мою и все ея плоды в том полагаю, чтобы еще вам, толиким храбрым мужам и мне, много заслужившим, воздать благодарение». Пресекли речь его солдаты стенанием, и на глаза их выступили слезы. Потом говорил Александр: «Коль вящим негодованием дух ваш подвигнется, когда объявлю вам начинателей толикого беззакония!»457 и прочая.
Подобным образом Виргилий перерывает речь Синонову[798] перед Приамом, в Енеиде, кн. 2.
«Я мщением грозил и огорчил словами;
Отсюду вся беда: он стал искать мне смерти,а
Сомнительны слова в народе разглашал
И злиться не престал, пока ему Калхант.
Но что уж сказывать случай, вам неприятный.
Что медлить, если вам все греки ненавистны.
Довольно слышали,б пора меня казнить.
Атриды и Уликс весьма того хотят».
Мы жадно спрашивать причин несчастья стали,
Не зная хитрости и греческих обманов.
Он снова свой притвор с боязнью начал так:
«От Трои отступить хотели часто греки
И, трудную войну не окончав, оставить», и проч.458
а Рит. рук. 1747 Отсюду вся злоба: он стал искать мне смерти вместо Отсюду вся беда: он стал искать мне смерти.
б Рит. рук. 1747 зачеркнуто давно.
Главные части, которые притчу составляют, суть две; повествование само и приложение; в повествовании вымысл, а в приложении краткое нравоучение содержится.[799]
Вымысл полагается обыкновенно напереди, а после того следует нравоучительное приложение, например:
Лишь только дневныйа шум замолк.
Надел пастушье платье волк
И взял пастуший посох в лапу.
Привесил к поясу рожок,
На уши вздел широку шляпу
И крался тихо сквозь лесок
На ужин для добычиб к стаду
Увидев там,в что Жучко спит,
Обняв пастушку, Фирс храпит,
И овцы все лежалиг сряду,
Он мог из них любую взять,
Но, не довольствуясь убором,
Хотел прикрасить разговором
И именем овец назвать.
Однако чуть лишь пасть разинул,
Раздался в рощед волчий вой.
Пастух свои сладкий сон покинул,
И Жучко с ним бросился в бой:
Один дубиной гостя встретил,
Другой за горло ухватил.
Тут поздно бедный волк приметил,
Чтое чересчур перемудрил,
В полях и в рукавах связался
И волчьим голосом сказался.
Но Фирс недолго размышлял,
Убор с него и кожу снял,
Я притчу всю коротким толком
Могу вам, господа, сказать:
Кто в свете сем родился волком,
Тому лисицей не бывать.459
а Рит. рук. 1747 Лишь только дневный вместо частично зачеркнутого Когда уж в рощах.
б Рит. рук. 1747 На ужин для добычи вместо частично зачеркнутого Искать себе на ужин.
в Рит. рук. 1747 там вместо зачеркнутого вдруг.
г Рит. рук. 1747 все лежали вместо зачеркнутого повалились.
д Рит. рук. 1747 Раздался в роще вместо зачеркнутого Наполнил рощу.
е Рит. рук. 1747 зачеркнуто сам себя он погубил.
Иногда приложение полагается напереди, а потом следует вымысл, как в следующем примере:
Жениться хорошо, да много и досады.
Я слова не скажу про женские наряды:
Кто мил, на том всегда приятен и убор,
Хоть правда, что притом и кошелек неспор.
Всего несноснее противные советы.
Упрямые слова и спорные ответы.
Пример нам показал недавно мужичок.
Которого жену в воде постигнул рок.
Он, к берегу пришед, увидел там соседа;
Не усмотрела ли он, спросил, утопшей спела?
Сосед советовал вниз берегом итти,
Что быстрина туда должна ее снести.
Но он ответствовал: «Я, братец, признаваюсь,
Что век она жила со мною вопреки:
То истинно теперь о том не сумневаюсь,
Что потонув она плыла против реки».б
а Рит. рук. 1747 над строкой написано и зачеркнуто Не видел.
б Рит. корр. внизу страницы рукой Ломоносова написано Печатать. Ломоносов.
Прилагание соединяется нередко с самым повествованием гак, что оное говорит какое-нибудь лице, предложенное в притче, например:
Послушайте, прошу, что старому случилось,
Когда ему гулять за благо рассудилось.
Он ехал на осле, а следом парень шел,
И только лишь с горы они спустились в дол,
Прохожий осудил тотчас его на встрече:
«Ах, как ты малому даешь бресть толь далече?»
Старик сошел с осла и сына посадил,
И только лишь за ним десяток раз ступил,
То люди начали указывать перстами:
«Такими, вот, весь свет наполнен дураками:
Не можно ль на осле им ехать обоим?».
Старик к ребенку сел и едет вместе с ним.
Однако чуть минул местечка половину,
Весь рынок закричал: «Что мучишь так скотину?»
Тогда старик осла домой поворотил
И, скуки не стерпя, себе проговорил:
«Как стану я смотреть на все людские речи,а
То будетб и осла взвалить к себе на плечи».
а Рит. рук. 1747 зачеркнуто Заставят и осла взвалить <к себе> <еще> к себе на плечи.
б Рит. рук. 1747 придет вместо зачеркнутого будет.
Басня состоит из одной части, то есть из краткого повествования, которое располагается натуральным порядком,[800] как само деяние следует. На конце должно быть всегда что-нибудь нечаянное. Пример из Анакреонта:
Ночною темнотою
Покрылись небеса.
Все люди для покою
Сомкнули уж глаза.
Внезапно постучался
У двери Купидон;
Приятныйа перервался
В начале самом сон.
«Кто так стучится смело?».
Со гневом я вскричал.
«Согрей обмерзло тело»,
Сквозь дверь он отвечал.
«Чего ты устрашился?
Я — мальчик,б чуть дышу,
Я ночью заблудился,
Обмок и весь дрожу».
Тогда мне жалко стало,
Я свечку засветил,
Не медливши нимало,
К себе его пустил.
Увидел, что крилами
Он машет за спиной,
Колчан набит стрелами,
Лук стянут тетивой.
Жалея о несчастье,
Огонь я разложил
И при таком ненастье
К камину посадил.
Я теплыми руками
Холодны руки мял,
Я крылья и с кудрями
Досуха выжимал.
Он чуть лишь ободрился:в
«Каков-то, молвил, лук,
В дожже, чать, повредился».
И с словом стрелил вдруг.
Тут грудь мою пронзила
Преострая стрела
И сильно уязвила,
Как злобная пчела.
Он громко рассмеялся
И тотчас заплясал:
«Чего ты испугался?»
С насмешкою сказал:
«Мой лук еще годится
И цел и с тетивой;
Ты будешь век крушиться
Отнынь, хозяин мой».460
а Рит. рук. 1747 Приятный вместо зачеркнутого Внезапно.
б Рит. рук. 1747 зачеркнуто <в ночь бежу> в.
в Рит. рук. 1747 лишь ободрился вместо зачеркнутого поободрился.
Прозаичные примеры смотри в § 299 и 300.
Хотя во второй части и предложено учение о украшении вообще, однако описания и повествования имеют некоторые себе свойственные, из которых, во-первых, суть фигуры, которые чаще других и приличнее в описаниях и повествованиях употребляются, второе, особливое употребление некоторых мест риторических.
Фигуры, которые в описаниях и повествованиях особливо красно употреблены бывают, суть: изречение, вопрошение, краткое обращение и заимословие,[801] расположение, возвышение, а особливо присовокупление. Например, употребление изречения, из Курция, кн. 5:
Итак, хотя[802] уже отвсюду[803] македонское оружие блистало, и неприятели сугубым злоключением угнетаемы были, однако весьма жестоко против них стояли,[804] ибо нужда поощряет и непроворных, и отчаяние бывает часто причиною надежды.461
Употребление[805] вопрошения с обращением и изречением, Вирг., Ен., кн. 3.
Он злато силой взял, убивши Полидора.а
Проклято лакомство, к чему ты не приводишь?462
а Рит. рук" 1747 Он злато силой взял, казнивши Полкдора вместо Он злато силой взял, убивши Полидора.
Употребление заимословия, Вирг., Ен., кн. 6:
Иные на горы катают тяжки камни,
Иные к колесу привязаны висят.
Тезей сидит, к горе прикован раскаленной,
И будет век сидеть. Флегей в геенском мраке
Ревет и жалостно других увещевает:
«Вы, сильны на земли, на казнь мою взирайте.
Судите праведно и бога почитайте».463
Употребление присовокупления, из Курция, кн. 10: Между тем как они такими размышлениями себя беспокоили, ночь наступила и страх умножила.464
Из мест риторических описания и повествования особливо украшаются краткими уподоблениями и сравнениями, например:
Там тьмою островов посеян
Реке подобен океан,
Небесной синевой одеян,
Павлина посрамляет вран.465
Сверх сего много к тому служит оживление[806] бездушных вещей у стихотворцев:
Древа листами помавают,
Друг друга ветвьми обнимают.
Ручьи вослед ручьям крутятся,
То гонят, то себя манят,
То прямо друг к другу стремятся
И, слившись меж собой, журчат.466
Сии правила о украшении описаний и повествований предложены больше для того, чтобы всяк, читая исторические и другие описаниями и повествованиями богатые книги, примечал в них то, что их особливо украшает. Кто сие наблюдать будет, тот много найдет, чего ни в каких риторических правилах нет,[807] и для того правила для себя по найденным примерам составить или одне примеры в свою пользу употреблять может.
Чрез расположение периодов разумеем[808] здесь порядок их членов и других частей, как они друг другу пристойнее следовать могут.[809] Союзом периодов называем то, по чему слово, из многих периодов, в рассуждении материи иногда различных, состоящее,[810] как единой цепью, пристойно и согласно соединенное, предлагается.
Располагаются члены и части периодов по натуре, по наращению, по приложению и по союзам. По натуре располагаются так, как показано о расположении вообще § 250, то есть, что прежде других по месту, по времени и по достоинству, то и в периоде полагается прежде.[811] Сие наблюдается больше в повествованиях и описаниях; напротив того, по наращению всегда важнейшие идеи следуют тем, которые не так важны, и заключаются самою важною, что наблюдать должно в периодах, которыми хотим что доказывать, возбудить[812] или утолять страсти. Пример из Цицеронова слова за Секста Росция Америна:
Просим у[813] тебя, Фанний, и у вас, судии, чтобы вы с крайнею строгостию злодеям отмстили и мужественно против продерзких людей восстали[814] и чтобы вы о том подумали,[815] что, ежели в нынешнем суде не покажете[816] вашей строгости, то сии жадные, беззаконные и продерзкие толь нахально поступят, что не токмо тайно, но и здесь на площади пред судищем[817] твоим, Фанний, пред ногами вашими, судии, между самими местами заседания вашего убийства чиниться будут.467
Приложение состоит: 1) в именах прилагательных и причастиях, сочиненных с их падежами, 2) в деепричастиях, также свои падежи правящих,[818] 3) в предложениях, чрез возносительные местоимения и наречия к другим присовокупленных, 4)[819] в именах, предлогами к[820] предложениям присоединенных.[821]
Приложения, состоящие в именах прилагательных и причастиях, полагаются в средине того предложения, к которому они надлежат,[822] что больше бывает в повествованиях и описаниях, например:
Она Секста Росция, ничего не имеющего, из дому изверженного, изгнанного из вотчин, убегающего от оружия и от угроз разбойнических, приняли в дом свои (Циц., за Росц.). {Рит. рук. 1747 зачеркнуто Сие можно расположить, начиная с приложений: Ничего не имеющего, из дому изверженного, изгнанного из вотчин, убегающего от оружия и от угроз разбойнических Секста Росция она приняла в дом свой.
Или приложениями заключая: Она приняла в дом свой Секста Росция, ничего не имеющего, из дому изверженного, изгнанного из вотчин, убегающего от оружия и от угроз разбойнических.
Из сих <приме[ров]> <переменных примеров порядок> переменных расположений видно, что первое складнее и силы больше имеет, а последнее не очень складно и весьма слабо, и для того <прилагат[ельные]> причастия и прилагательные сочиняются с их падежами. Приличнее полагать в середине главных предложений.}458
Но в стремительной прозе[823] и в высоких стихах приличнее периоды начинать с таких приложений, например:
Окруженное оружием и пламенем нечестивого злоумышления, простирает к вам с молением руки общее отечество.
Деепричастия с своими падежами полагаются приличнее напереди, например, в прозе:
Сим умышлением или паче сим безумием устремившись, когда уже сами не могли его убить по своему желанию, вам предают на погубление (Циц., за Росц.).469
И в стихах:
Взирая на дела Петровы,
На град, на флот и на полки,
И купно на свои оковы,
На сильну власть чужой руки.
Россия ревностно вздыхала.470
Предложения, возносительными местоимениями и наречиями присоединяемые,[824] полагаются в средине главного предложения или после оного:
Коль часто помыслишь о нас, которых ты[825] в республике с собою невредимых оставить изволил[826] толь часто[827] о превеликих своих[828] благодеяниях, о невероятной своей кротости и особливой премудрости своей помыслишь[829] (Циц., за Маркелла). {Рит. рук. 1747 зачеркнуто
Толикое земель пространство,
Когда.}471
В лугах, исполненных плодами,
Где Волга, Днепр, Двина и Дон.
Своими чистыми струями
Шумя, стадам наводят сон.
Сидит и ноги простираета
На степь, где хинов отделяет
Пространная стена от нас.472
а Рит. рук. 1747 зачеркнуто
Сидит и ноги простирает
На степь, где хинов отделяет,
Пространная стена от нас
Предлогами соединяемые приложения, место, время или иное что значащие,[830] в начале, в средине и в конце главных предложений вмещены бывают. Однако, где слово устремить или возвысить должно, тут нередко бывает пристойнее вмещать оные напереди, например:
В толикой горестной печали
Сомненный их шатался путь.473
По союзам располагаются периоды так, как сами союзы друг другу натурально следуют:
Хотя от смертных сокровенно
Грядущих бытие вещей,
Однако сердце, просвещенно
Величеством богини сей,
На будущие дни взирает.474
Прозаичные примеры смотри § 42.
Нередко и с немалым украшением и силою начинаются периоды с тех членов, которые обыкновенно последние бывают,[831] например:
Не сказал бы ты ни единого слова, если бы ты знал, что тебе ответствовать будут.
Вместо:
Если бы ты знал, что тебе ответствовать будут, то не сказал бы ты ни единого слова.
Члены в периодах[832] и целые периоды, особливо в высоких и стремительных[833] материях,[834] большее великолепие и силу имеют, ежели союзы[835] выкинуты будут, которы[836] миновать можно,[837] например:
Великой похвалы достоин,
Когда число своих побед
Сравнить сраженьям может воин
И в поле весь свой век живет;
Но ратники, ему подвластны,
Всегда хвалы его причастны.475
Здесь напереди отставлен союз хотя, который, будучи приложен,[838] много бы силы отнял.[839] Из сего еще видно, что периоды сильно и великолепно начинаются с косвенных падежей имен, важные вещи значащих.
Союзы не что иное суть, как средства, которыми идеи соединяются;476 итак, подобны они гвоздям или клею, которыми части какой махины сплочены или склеены бывают. И как те махины, в которых меньше клею и гвоздей видно, весьма лучший вид имеют, нежели те, в которых споев и склеек много,[840] так и слово важнее и великолепнее бывает, чем в нем союзов меньше. Однако не должно в нем оставлять таких щелей, по которым бы оно[841] могло вовсе развалиться. Пример периодов и их членов, без союзов между собою соединенных, из Цицеронова слова за Секста Росция Ам.:
Поместьями моими ты владеешь; я живу из чужой милости; уступаю, для того что дух мой от того не беспокоится и что[842] нужда заставила. Дом мой тебе отворен, мне заперт; сношу. Великое множество моих домашних имеешь к своим услугам; я раба единого не имею; терплю и думаю, что терпеть должно.[843]477
Но больше всего к избежанию союзов служат фигуры, как в следующем примере повторение из Цицеронова слова за того же Росция:
Бьют[844] челом те, которые в его пожитки нахально вступили;[845] отвечал тот, кому они кроме беды ничего не оставили. Бьют челом те, которым принесло прибыль[846] Росциева отца убиение; отвечает тот, кому отеческая смерть[847] принесла не токмо плач и рыдание, но и[848] крайнюю бедность. Бьют челом те, которые его самого умертвить[849] весьма желали; отвечает тот, который и перед суд сей пришел под охранением, чтобы здесь пред очами вашими убит не был. Наконец, бьют челом те, которым весь народ казни желает; отвечает тот, который от беззаконного их убийства один остался.478
а Соч. 1759 первого разделения вместо первой книги. Рит. рук. 1747 на обороте последнего листа написано чужой рукой Конец Риторике, конец и набору.
ПРИМЕЧАНИЯ
правитьПечатается по тексту последнего прижизненного издания (1765 г.) с указанием в подстрочных сносках разночтений:
1) по рукописи (Архив АН СССР, ф. 20, оп. 3, № 49, л. 1—139);
2) по собственноручно правленным Ломоносовым корректурным листам первого издания (1747—1748 гг.; Архив АН СССР, ф. 20, оп. 3, № 50);
3) по первому изданию (1748 г.);
4) по изданию, выпущенному Московским университетом (1759 г.) Первое издание (отдельной книгой) — СПб., 1748.
Зачеркнутые Ломоносовым варианты рукописного текста, приведенные в подстрочных сносках, печатаются впервые.
Написано в промежуток времени между мартом 1744 г., когда Академическая Конференция предложила Ломоносову переработать первый вариант Риторики (см. выше, стр. 792), и январем 1747 г., когда Канцелярия Академии Наук определила сдать второй, переработанный вариант Риторики в набор (см. ниже, стр. 806). Для более точной датировки этого последнего варианта данных нет. Судя по внешнему виду рукописи, в частности, по обилию поправок Ломоносова, внесенных разным почерком, и особенно по цвету и качеству чернил, в разных частях рукописи не одинаковому, Ломоносов работал над вторым вариантом Риторики долгое время: вероятно, не один год. Перевод одной латинской цитаты, вошедшей затем в качестве примера в печатный текст Риторики (§ 163, сноска а), набросан Ломоносовым на обороте листа, лицевая сторона которого занята черновиком прошения в Сенат, датированного 1745 годом (Архив АН СССР, ф. 20, оп. 1, № 1, л. 109). Это обстоятельство может служить некоторым, косвенным доказательством того, что к переработке Риторики Ломоносов приступил, видимо, не позднее 1745 г.
Академическая Конференция, обсудив в марте 1744 г. отзыв академика Миллера о первом варианте Риторики, не возвращалась более к рассмотрению этого труда Ломоносова. По крайней мере, в протоколах Конференции не встречается более никаких упоминаний о нем. Вопрос о печатании Риторики был разрешен не Академическим собранием, а Канцелярией Академии Наук в лице И. Д. Шумахера и Г. Н. Теплова. В журнале Канцелярии за 19 января 1747 г. записано: «Понеже в Типографии работы ныне у некоторых наборщиков нет, а дабы они праздны не были и втуне жалованья не получали», Канцелярия определяет сдать в набор семь книг, в том числе и Риторику Ломоносова (Архив АН СССР, ф. 3, оп. 1, № 516, л. 69). Мотивировка канцелярского определения наводит на догадку, что рукопись Ломоносова уже не первый день дожидалась очереди.
К концу 1747 г. книга была набрана и отпечатана вся до конца в количестве 606 экземпляров. 5 декабря 1747 г. в здании Кунсткамеры, где помещалась и Типография, произошел пожар, во время которого еще не сброшированные листы Риторики, сложенные «в верхнем академическом магазейне, у башни», были скинуты на землю из окошек и с кровли, причем «многие листы разлетелись, иные замараны, затоптаны и подраны» (Сухомлинов, Материалы, т. VIII, стр. 626). Пришлось набирать заново и печатать особенно пострадавшие ЗУ2 листа (первый, второй, третий и половину десятого), что было исполнено в первые пять месяцев следующего, 1748 года. Ломоносов воспользовался этим, чтобы внести некоторые поправки в текст этих листов, а также и в текст еще одного листа (четырнадцатого, см. выше, стр. 275, § 226, сноска ж), который ввиду этого тоже перепечатали. К 7 июня 1748 г. все типографские работы были окончены. 25 июня тираж книги (из-за пожара неполный: 527 экз.) был сдан в Книжную лавку. 5 июля в «Санктпетербургских ведомостях» появилось объявление о поступлении Риторики в продажу. В качестве авторского гонорара за нее Ломоносов получил бесплатно 50 экземпляров книги. В переводе на деньги это составляло 25 рублей (Архив АН СССР, ф. 3, оп. 1, № 118, лл. 368—374 и № 119, лл. 50—53). В Архиве Академии Наук СССР хранится бережно переплетенный кем-то еще в XVIII в. комплект корректурных подписных листов первого издания Риторики с многочисленными собственноручными поправками Ломоносова (ф. 20, оп. 3, № 50; М. И. Сухомлинов ошибочно принял его за печатный экземпляр первого издания). Типографский текст этих листов расходится местами с рукописным и с окончательным печатным. Как эти расхождения, так и корректурные поправки Ломоносова воспроизведены в настоящем издании в подстрочных сносках к Риторике. Водяные знаки на бумаге и даты, которыми Ломоносов снабжал иногда на этих листах свою подпись, показывают, что некоторые из попавших в данный комплект листов (например 12-й с пометой «23 сентября») подписаны Ломоносовым еще до пожара, т. е. в 1747 г., а другие (например, 14-й с пометой «12 февраля 1748 г.») — после пожара, т. е. в 1748 г. По этому переплетенному, сборному комплекту, отражающему не одну, а две разновременных стадии наборной и корректорской работы, набиралось несколько лет спустя после выхода в свет Риторики одно из ее последующих изданий, которое Л. Б. Модзалевский, не установив даты его печатания, неверно назвал вторым (Рукописи Ломоносова, стр. 52, № 84): это было не второе, а выпущенное в 1765 г. последнее прижизненное издание, о котором речь будет ниже.
Обманулся академик Миллер, выразив в 1744 г. опасение, что Риторика на русском языке не найдет читателей.
Со времени ее выхода из печати прошло лишь два года, когда академический комиссар по книжным делам Зборомирский подал рапорт в Канцелярию о том, что «купцы [т. е. книготорговцы] беспрестанно спрашивают» Риторику Ломоносова и что экземпляров ее «в наличности за продажею мало остается» (Архив АН СССР, ф. 3, оп. 1, № 159, л. 14—15). Считаясь с этим, Канцелярия Академии 26 ноября 1750 г. определила выпустить Риторику вторым изданием, увеличив тираж против первого вдвое, т. е. доведя его до 1200 экземпляров (Архив АН СССР, ф. 3, оп. 1, № 460, л. 17). Отчетность Академической типографии, сохранившаяся за эти годы далеко не полностью, не позволяет установить, было ли выпущено Академией это издание. Постановление Канцелярии об его выпуске еще не доказывает, что издание действительно вышло в свет: бывали случаи, когда подобные постановления не выполнялись (см., например, примечания к Грамматике, стр. 856). Таким образом, этот момент в библиографической истории ломоносовской Риторики остается темным.
Вопрос об ее переиздании возникал, повидимому, и в 1753 г. Сохранилось относящееся к этому году "Расчисление книгам, печатающимся в Типографии, по чему оные обходятся ценою по старому обыкновению и «о чему обходиться будут по новому учреждению», т. е. по новым, пониженным типографским расценкам (Архив АН СССР, ф. 3, оп. 4, № 5, л. 24). В этом бухгалтерском документе прокалькулированы в двояком виде четыре книги, очевидно, наиболее ходовые, намеченные к переизданию, в том числе и Риторика Ломоносова.
Еще через два года — 23 января 1756 г. — сам Ломоносов подал в Канцелярию следующий рапорт: «Понеже многие охотники почти ежедневно спрашивают и желают иметь у себя изданной мной в свет Риторики на российском языке первого тома, которой ныне в Академической книжной лавке за употреблением в продажу уже давно не имеется, того ради сим представляю, дабы Канцелярия Академии Наук благоволила приказать оной Риторики еще потребное число для удовольствия охотников вновь напечатать» (Архив АН СССР, ф. 3, оп. 1, № 207, л. 27; публикуется впервые). Неделю спустя Канцелярия соблаговолила отозваться на рапорт Ломоносова таким постановлением: «Понеже в Типографии много книг давно печатанием зачато, токмо еще и поныне не окончены, того ради приказали: пока оные зачатые книги окончены не будут, печатанием той Риторики обождать» (Архив АН СССР, ф. 3, оп. 1, № 525, л. 70). Не эта ли бюрократическая отписка привела Ломоносова к решению издать собрание своих сочинений, минуя все академические инстанции, в Москве?
Там за это дело горячо взялся новоучрежденный Московский университет. Вторым томом выпущенного в Москве собрания сочинений явилась Риторика. Ломоносов внес при этом в ее текст довольно серьезные изменения, пометив на титульном листе: «Второе издание с сочинителевыми исправлениями». Двумя строками ниже указано, что книга печаталась в 1759 г. В этом ли году она вышла или в следующем, мы не знаем: на титульных листах изданий XVIII в. обозначался обыкновенно не год выпуска в свет, а год сдачи в набор (ср. примечания к Предисловию о пользе книг церковных, стр. 892—893).
Быстро разошлось и университетское издание. 26 мая 1764 г. комиссар Зборомирский заявил Академической канцелярии, что Риторики Ломоносова «за продажею от давнего времени нет» и что ее «многие желают». Канцелярия определила напечатать Риторику в количестве 1200 экземпляров (Архив АН СССР, ф. 3, оп. 1, № 534, л. 130—131). Это решение было выполнено, однако, далеко не сразу: набирать книгу начали только семь месяцев спустя — в январе следующего года. К 1 апреля 1765 г., т. е. еще при жизни Ломоносова, все листы были отпечатаны полным тиражом (Архив АН СССР, ф. 3, оп. 1, № 510, лл. 37, 50.и 67).
Экземпляр этого издания с водяными знаками «1764» на бумаге хранится в Библиотеке Академии Наук СССР под шифром 1748/5а. По академическому обычаю того времени, не раз сбивавшему с толку даже опытных библиографов, на титульном листе издания 1765 года был выставлен тот же 1748 год, что и на титульном листе первого издания. Посвящение Петру III, к тому времени давно уже свергнутому и убитому, было, разумеется, исключено. Выброшены были и внесенные в университетское издание стихи на Петров день 1759 г., где упоминался тот же Петр (см. выше, стр. 318, § 270, сноска в). Вновь введены в текст те стихотворения Ломоносова, которые, попав в свое время в первый том университетского издания, не вошли поэтому во второй том последнего, содержавший Риторику, и были заменены там ссылками на первый том (см., например, § 270, сноска в, § 273, сноска ж и др). Но дело не ограничилось такими, частью цензурными, частью объективно необходимыми изменениями. Достойно внимания, что, переиздавая перед самой смертью свою Риторику, Ломоносов отказался не только от всех вообще «сочинителевых исправлений», какие ввел шесть лет назад в университетское издание, но и от некоторых из тех, иногда значительных поправок, которые внес семнадцать лет назад, когда правил корректуру первого издания (см., например, §§ 148—151). Книга набиралась по типографскому тексту уже известного нам корректурного комплекта 1747—1748 гг. с учетом не всех, а только некоторых тогдашних корректурных поправок Ломоносова.
Итак, Риторика издавалась при жизни Ломоносова во всяком случае не менее трех раз, а может быть, и четыре раза.
По тексту издания 1765 г., отразившего последнюю волю автора, и печатается Риторика в настоящем томе. Редактор предыдущего академического издания М. И. Сухомлинов, в отступление от разработанных им правил публикации (Сборник ОРЯС, т. XLII, 1887, стр. V, п. 3), напечатал Риторику по тексту первого, а не последнего прижизненного издания. Объясняется это тем, что изданием 1765 г. М. И. Сухомлинов не располагал, а видел только одну из его перепечаток, выпущенную в 1785 г. с датой «1748» на титульном листе (М. И. Сухомлинов обозначает ее сокращенно Р. II). Эта дата ввела М. И. Сухомлинова, как и многих других, в заблуждение, тем более естественное, что водяных знаков на бумаге он не разглядел. Ему было неизвестно, что существует по меньшей мере четыре академических издания Риторики с датой «1748» на титульном листе: одно из них выпущено в 1748 г., другое — в 1765 г., третье — в 1776 г. и четвертое — в 1785 г. Все это, вместе взятое, лишило М. И. Сухомлинова возможности установить, какое издание Риторики считать последним прижизненным.
Такова местами запутанная, не везде отчетливая, но при всем том чрезвычайно показательная для ломоносовского времени история текста первой книги Риторики Ломоносова.
По его замыслу, Риторика во втором варианте должна была слагаться из трех книг: первая посвящалась собственно риторике, или, по объяснению Ломоносова, «учению о красноречии вообще, поколику оно до прозы и до стихов касается»; предметом второй книги должна была стать «оратория», или «наставление к сочинению речей в прозе», предметом третьей — «поэзия», или «о стихотворстве учение» (Вступление, § 10).
История второй и третьей книг Риторики неясна. Все наши сведения о них исчерпываются двумя короткими сообщениями самого Ломоносова. Оба сообщения обращены к высокопоставленным лицам: одно к президенту Академии Наук К. Г. Разумовскому, другое к фавориту императрицы И. И. Шувалову. Суть этих сообщений сводится к следующему: в 1751 г. Ломоносов, по его словам, диктовал студентам сочиненное им «начало третьей книги Красноречия — о стихотворстве вообще»; в 1752 г. он, по его же заявлению, «Оратории, второй части Красноречия, сочинил десять листов». Об этих фактах Ломоносов сообщает задним числом — в 1756 г. (Архив АН СССР, ф. 20, оп. 3, № 55, лл. 18—21). 31 мая 1753 г. он пишет: «Что же надлежит до второй части Руководства к красноречию, то оная уже нарочито далече и в конце октября месяца, уповаю, из печати выйдет, о ускорении которой всячески просить и стараться буду» (Акад. изд., т. VIII, стр. 128).
За отсутствием другого материала, точность приведенных сообщений Ломоносова не поддается проверке. Упомянутые в них тексты второй и третьей книг Риторики, частично, по утверждению Ломоносова, продиктованные, частично написанные, до нас не дошли. В своих официальных отчетах на имя Академической канцелярии Ломоносов не говорит о них ни слова. Никаких относящихся к ним черновых записей не разыскано, если не считать краткого перечисления «фигур стихотворческих», сохранившегося среди подготовительных материалов к Грамматике (Материалы, стр. 657—658). Заявление Ломоносова о близком выходе в свет второй книги Риторики совпадает по времени с той бухгалтерской калькуляцией, о которой говорилось выше: то и другое датируется 1753 годом. Как ни соблазнительно гадать о существовании между тем и другим какой-то связи, однако для такого предположения нет достаточных оснований. Гораздо больше оснований думать, что Ломоносов забросил работу над второй и третьей книгами Риторики, не доведя ее до конца. Иначе необъяснимо было бы, почему при огромном, не прекращавшемся спросе на Риторику Ломоносов так и не опубликовал обещанного ее продолжения и почему в последние девять лет жизни ни разу не упомянул о нем нигде. В сводной, почти предсмертной «Росписи» своим трудам он ограничился глухим указанием, что сочинил «Краткое руководство к красноречию» (Акад. изд., т. VIII, стр. 276).
Опубликованный в 1748 г. текст Риторики отличается от первого рукописного ее варианта, обсуждавшегося в Академическом собрании в 1744 г., прежде всего своим планом. Решив выделить «ораторию» в отдельную книгу, Ломоносов исключил из плана первой книги все, что составляло заключительную часть рукописного варианта, а именно: главы «о расположении слов публичных», «о расположении приватных речей и писем» и «о произношении». Кроме того, в печатном варианте появились новые главы, каких не было в рукописном, например, обширные главы «о возбуждении, утолении и изображении страстей» и «о хрии». В самостоятельные главы разрослись некоторые положения, которым в рукописном варианте был посвящен всего один параграф (например, § 112) или даже часть параграфа (например, § 113). В итоге печатный текст оказался примерно в четыре с половиной раза пространнее рукописного. Многие параграфы нового текста сходны по содержанию с параграфами старого (в примечаниях к последнему отмечены эти соответствия), но именно только сходны: дословного совпадения нет нигде. Весь вообще текст второго варианта, являясь плодом коренной и кропотливой переработки первого, написан Ломоносовым заново.
В новом варианте Риторики ярче, чем в старом, сказалась забота Ломоносова о «довольстве пристойных и избранных речений к изображению своих мыслей», т. е. стремление упорядочить в лексическом отношении русский литературный язык, привести в ясность и собрать в одно стройное целое все его живые силы. Уже здесь, в Риторике, определились те основные воззрения Ломоносова на этот предмет, от которых он не отступил и впоследствии. Он предлагал, с одной стороны, обогащать словарный состав русского литературного языка заимствованиями из древних церковных книг, которые, нося следы влияния античной культуры, были ценнее в смысле «изобилия речений», чем литературные памятники XVI—XVII вв. С другой же стороны, Ломоносов предостерегал от слепого подражания древним образцам, отмечая, что «чистоте штиля» они научить не могут. Чистота стиля должна достигаться, по мнению Ломоносова, другими двумя средствами, а именно: основательным изучением грамматики русского языка и общением с людьми, «которые красоту языка знают и наблюдают», иными словами, изучением живой разговорной речи образованного русского общества (§§ 147 и 165).
Эти положения, высказанные Ломоносовым в Риторике со всей присущей ему отчетливостью, простотой и решительностью, определили собою программу всей его дальнейшей филологической деятельности. На протяжении следующих десяти лет программа была осуществлена: Ломоносов написал Грамматику и в своем Предисловии о пользе книг церковных блестящим образом разрешил проблему сочетания живых элементов церковно-славянского языка с элементами современной Ломоносову русской письменной и разговорной речи.
В посвящении ко второму варианту Риторики, написанном тоже заново, Ломоносов с замечательной для его времени убедительностью говорит о могучих силах русского языка и о великом будущем русской литературы, находившейся тогда, по ломоносовскому же определению, «еще во младенчестве своего возраста»: «Язык, которым Российская держава великой части света повелевает, — пишет Ломоносов, — по ея могуществу имеет природное изобилие, красоту и силу, чем ни единому европейскому языку не уступает. И для того нет сумнения, чтобы российское слово не могло быть приведено в такое совершенство, каковому в других удивляемся».
Во втором варианте Риторики Ломоносов заявляет себя страстным ревнителем идейности в литературе и горячо восстает против искусства для искусства. Он не возражает против «витиеватости», под которой разумеет в сущности новизну литературной формы (§ 129), но горько упрекает тех современных ему писателей, которые в погоне за новой формой «завираются», т. е. ради формы жертвуют содержанием (§§ 130 и 146).
Риторика Ломоносова в печатном ее варианте была, кроме того, крупным шагом вперед в деле разработки русского синтаксиса. Она давала развернутую теорию предложения (§§ 33—39), которой до Ломоносова не занимались русские грамматисты. Связывая эту теорию с учением о периоде, Ломоносов и тут предостерегает от формализма и не перестает подчеркивать, что основой речи, определяющей ее ценность, является не внешняя ее оболочка, а внутренняя осмысленность и соответствие ее содержания важнейшим потребностям общественной жизни.
Пообещав в свое время переработать Риторику так, как того требовали академики-иностранцы (стр. 792), Ломоносов на деле одними из этих требований вовсе пренебрег, а другие перетолковал по-своему.
Ему было предложено издать свою книгу на латинском языке. Ломоносов этого не сделал: он издал ее по-русски. О том, какое важное это имело значение, уже говорилось в примечаниях к первому варианту Риторики (стр. 793).
Иностранцы настаивали, чтобы Ломоносов «украсил ее материалом из учения новых риторов». Он действительно украсил ее и притом чрезвычайно щедро, но не правилами и образцами нового ораторского искусства, а, во-первых, выдержками из сочинений знаменитых писателей классической древности, раннего средневековья, поры Возрождения и нового времени, дав их в своем, русском, превосходном по точности переводе, и, во-вторых, своими собственными литературными произведениями, по большей части стихотворными. Благодаря этому, Риторика стала не только теоретическим учебным руководством, но и прекрасной, первой у нас хрестоматией мировой литературы, значительно расширившей, главным образом, в сторону светской письменности круг литературных знаний русского человека.
Что касается «новых риторов», то из их числа Ломоносов цитирует в Риторике только французского духовного оратора Флешье и немецкого — Мозгейма. Русские проповедники этой поры не представлены ни единой цитатой, несмотря на то, что в тогдашней России церковное красноречие было весьма заметным литературным и политическим явлением. Ошибочно было бы думать, что Ломоносов не находил среди отечественных духовных витий никого, кто мог бы сравниться по дарованию с иностранными: из впервые публикуемого в настоящем издании зачеркнутого варианта к § 106 Риторики (стр. 174, сноска д) видно, например, что в глазах Ломоносова Феофан Прокопович был более крупным мастером слова, чем прославленный на Западе Флешье. Отрицательное, вернее даже враждебное, отношение Ломоносова к современным ему русским церковным ораторам вызывалось, с одной стороны, тем, что многие из них «привязывались», по его выражению, «к учениям, правду физическую для пользы и просвещения показующим», и «ругали науки в проповедях» (Пекарский, II, стр. 671), с другой же стороны, тем, что они были далеки от той «чистоты штиля», за которую боролся Ломоносов: на это он намекал еще в первом варианте Риторики (§ 123).
Риторика Ломоносова, сделавшись излюбленной настольной книгой рядового русского читателя XVIII в., получила достойную оценку и со стороны таких просвещеннейших представителей той эпохи, как, например, В. Н. Татищев: он называл ее «особливо изрядной, хвалы достойной» (История Российская, кн. I, 1768, стр. 493). По ней писались все последующие русские учебники красноречия. Печать ее влияния лежит и на всех русских синтаксических трудах вплоть до 20—30-х годов XIX в.
Утратив практическое значение как учебное руководство, Риторика Ломоносова сохраняет и в наши дни все свое огромное историческое значение: по этому памятнику можно составить себе ясное и полное представление о законах, которым была подчинена в первой половине XVIII в. не только внешняя сторона литературной речи — ее лексика, синтаксис и фразеология, но и связь мыслей и образов, наполнявших ее содержание.
Готовя рукопись Риторики к набору, Ломоносов выделял примеры, отмечая их трояким способом: когда они не составляли отдельного абзаца, он их подчеркивал, и тогда типография набирала их корпусом курсивным, когда же они составляли отдельный абзац, Ломоносов отчеркивал этот абзац на полях либо одной вертикальной чертой, и тогда типография набирала его петитом курсивным, либо двумя вертикальными чертами, и тогда типография набирала соответствующий пример петитом прямым. Трудно сказать, появлялись ли две вертикальные черты вместо одной случайно или же Ломоносов сознательно отличал таким способом одни примеры от других по какому-то внутреннему их признаку. Будущие исследователи уловят, может быть, этот признак, пока еще не установленный. Можно отметить лишь, что все без исключения прозаические примеры отчеркнуты одной чертой, а из числа стихотворных примеров одной чертой отчеркнуты в большинстве случаев те, которые Ломоносов выбрал из своих собственных оригинальных поэтических произведений. Но встречаются и такие, правда, редкие случаи, когда стихотворные примеры, принадлежащие, повидимому, самому Ломоносову, отчеркнуты двумя вертикальными чертами. В настоящем издании все стихотворные примеры, набранные в прижизненных изданиях петитом прямым, помечены знаком +
В примечаниях к отдельным параграфам Риторики раскрыты по возможности все источники литературных примеров, которые являются цитатами из произведений самого Ломоносова или из сочинений других авторов.
1 Вступление, § 1. Ср. Рит. 1744, §§ 1 и 3.
2 Вступление, § 2. Ср. черновую заметку Ломоносова над заглавием неоконченной статьи О нынешнем состоянии словесных наук в России (стр. 581, сноска а) и примечание 7 к ней (стр. 892).
3 состояние тех народов, в которых словесные науки процветают. — Ср. О нынешнем состоянии словесных наук (стр. 581).
4 Язык, которым Российская держава… не уступает. — Ср. Филологические исследования, пп. 5 и 7 (стр. 763) и прим. 4 и 6 к ним (стр. 945—946).
5 Вступление, § 3. И для того Аполлоний… не изнуряли. — Цицерон. Об ораторе, I, 126.
6 Вступление, § 6. ибо генералы, сенаторы … упражнялись. — Ср. Цицерон. Письма к близким, IX, 16, 7; он же. Письма к Аттику, XIV, 22, 1.
7 Вступление, § 6. Азиний Поллион … слова. — Ср. Сенека (старший) Контроверсии, IV, предисловие, 4, 6.
8 Вступление, §§ 7 и 8. Ср. Рит. 1744, §§ 2 и 4.
9 § 1. Имя сея науки … красноречивого человека — та же этимология в Etymologicum magnum [Большой этимологический словарь], стр. 703, 48.
10 § 2. Ср. Рит. 1744, § 5.
11 § 3. Ср. Рит. 1744, § 6.
12 § 4. Ср. Рит. 1744, §§ 7 и 12.
13 § 5. Ср. Рит. 1744, § 13.
14 § 6. Ср. Рит. 1744, § 14.
15 § 7. Ср. Рит. 1744, § 15.
16 § 8. Ср. Рит. 1744, § 16.
17 § 9. Ср. Рит. 1744, § 17.
18 § Ю. Ср. Рит. 1744, § 18.
19 § 11. Ср. Рит. 1744, § 19.
20 § 12. Ср. Рит. 1744, § 20. См. прим. 21 к § 20 Рит. 1744 (стр. 794).
21 § 13. Ср. Рит. 1744, § 21.
22 § 14. Ср. Рит. 1744, § 22.
23 § 15. Ср. Рит. 1744, § 23.
24 § 16. Ср. Рит. 1744, § 24.
25 § 17. Ср. Рит. 1744, § 25.
26 § 18. Ср. Рит. 1744, § 26.
27 § 19. Ср. Рит. 1744, § 27.
28 § 20. Ср. Рит. 1744, § 28.
29 § 21. Ср. Рит. 1744, § 29.
30 § 22. Ср. Рит. 1744, § 30.
31 § 25. Ср. Рит. 1744, § 8.
32 § 32. в книге, Зоар называемой, — книга Зоар, или точнее Зохар (Сияние), — один из основных памятников еврейской каббалистической литературы, псевдоэпиграф, приписываемый талмудическому автору Шим’ону бен Йохай (около II в. н. э.). Истинным автором книги был испанский еврей Моисей де Леон (XIII в.). Книга написана на арамейском языке. Каббала, в основе которой лежит переработанная и вульгаризованная система неоплатоников, действительно отводила огромное место мистике чисел и имен. Присущая последним, по представлениям каббалистов, таинственная сила связывалась ими с движением тех небесных сфер, на которые, по учению неоплатоников, расчленялась вселенная.
33 § 32. не принимаем их … вещественники (Reaies). — Именниками Ломоносов называет средневековых философов-номиналистов, которые утверждали, что так называемые универсалии, т. е. общие понятия не существуют самостоятельно, а являются лишь названиями, словами, отвлечениями человеческого рассудка. Противниками номиналистов были реалисты (по терминологии Ломоносова, вещественники), признававшие, в согласии с идеализмом Платона, реальное существование универсалий. Одним из основоположников номинализма, являвшегося, по выражению Маркса, «первым выражением материализма» (Маркс и Энгельс, Сочинения, т. III, стр. 157), был французский схоластик Иоанн Росцеллин (Roscellinus или Rousselin, у Ломоносова — Руцелин), родившийся в половине XI в. и осужденный в 1092 г. Суассонским собором, за попытку пересмотреть с номиналистической точки зрения некоторые догматы христианства. Упоминаемые Ломоносовым «великие распри» в Париже происходили тремя веками позже, в XIV столетии, когда вождь номиналистов Вильгельм Оккамский выступил открытым противником светской власти пап. Он подвергся за это жестоким преследованиям со стороны католической церкви, а его учение было осуждено Парижским университетом.
34 § 33. Ср. Рит. 1744, § 40.
35 § 33. Сложенные идеи состоят … разум составляющих (§ 4). — Ср. Грамматику, §§ 80 и 85.
36 § 34. Таким образом, сложенные идеи… предложениями называют. — Ср. Грамматику, §§ 80—85, где то, что называется здесь «предложением», именуется «речью».
37 §§ 40—41. Ср. Рит. 1744, § 10.
38 § 40. Сопряжением простых идей … периодами. — См. Грамматику, § 86.
39 § 41. Мы учились … имели. — Цицерон. Речь за Лигария, 21
40 § 42. Ср. Рит. 1744, §§ 41—44.
41 § 43. Смотреть на роскошь… восхищающее увеселение. — Начало составленной Ломоносовым в июне 1746 г. «Программы» его публичных лекций по физике (см. т. I настоящего издания, стр. 533).
42 § 43. Как лютый мраз весна прогнавши… — 32-я строфа из Оды на прибытие Елизаветы Петровны из Москвы в Петербург (1742 г.; см. Акад. изд., т. I, стр. 96).
43 § 44. Несчастливый старик… сделал. — Сенека (старший). Контроверсии, X, 5 (34).
44 § 44. Уже врата отверзло лето;… — 1-я строфа первоначальной редакции Оды на день тезоименитства вел. кн. Петра Федоровича (1743 г.; см. Акад. изд., т. I, стр. 101); см. также Рит. 1744, § 51.
45 § 46. некоторый немецкий автор — Г. X. Лемс; от своего … одноземца — И. К. Готшеда.
46 О пополнении периодов и о распространении слова. — Ср. Грамматику, § 83.
47 § 48. Ср. Рит. 1744, §§ 11 и 45.
48 § 51. Ни единой беды … должно. — N. Caussinus. De eloquentia sacra et humana. Coloniae Agrippinae [H. Коссен. О духовном и светском красноречии. Кельн], 1681, стр. 265.
49 § 52. Ладья с единым … по водам странствует. — Григорий Назианзин. Слово о Героне-философе, 10 (Минь, греч. серия, 35, стлб. 1212).
50 § 52. Ныне, отняв ларву … и вечное мучение. — Иоанн Златоуст. О том, что всякий сам себе вредит, 6 (Минь, греч. серия, 52, стлб. 466).
51 § 52. Почему конь добрым … честное житие. — Иоанн Златоуст. О том, что всякий сам себе вредит, 3 (Минь, греч. серия, 52, стлб. 462—463).
52 § 52. Ни к каким … корысть получить. — Демосфен. Первая речь против Аристогитона, 51—52, 785—786.
53 § 52. Заключаются осужденные … принуждены были.-- Цицерон. Речи против Верреса, V, 117—119.
54 § 53. натура — дщерь гремящего над нами … -- начало 2-й строфы из первой редакции Оды на день рождения Елизаветы Петровны (1746 г.; Акад. изд., т. I, стр. 130).
55 § 53. в сей день, блаженная Россия, любезна небесам страна. — Начало первой редакции Оды на день рождения Елизаветы Петровны (1746 г.; Акад. изд., т. I, стр. 130). Те же стихи см. Рит. 1748, § 232,
56 § 54. для гордости ненавистный Тарквиний; — ср. Цицерон. Третья речь против Антония, 9.
57 § 56. Ср. Рит. 1744, § 46.
58 § 56. Так, молодший Плиний … от бога поставлен. — Плиний. Панегирик Траяну, 1.
59 § 56. Вылетают роем … с малины. — Ср. Помей. Нов. канд. риторики, стр. 173.
60 § 56. Подобным образом … музыки слушать. — Овидий. Превращения, X, 90—105.
61 § 57. Ср. Рит. 1744, § 47.
62 § 57. Во-первых, … целому подобных. — Элий Аристид. Смирнская политическая речь, 231—232.
63 § 57. Поставлен на столпах высоких солнцев дом, … — Овидий. Превращения, II, 1—7.
64 § 58. Ср. Рит. 1744, § 48.
65 § 58. Коль великого удивления … жалко, порывно. — Ср. Плиний. Естественная история, X, 43. N. Caussinus. De eloquentia sacra et humana. Coloniae Agrippinae [H. Коссен. О духовном и светском красноречии. Кёльн], 1681, стр. 750—751.
66 § 58. Расширив хвост… увеселяет. — Ср. Лукиан. О доме, 11.
67 § 59. Ср. Рит. 1744, § 48.
68 § 59. псалом 14, преложенный на российские стихи. — Переложение псалма 14-го, впервые напечатанное в Рит. 1748, было включено затем Ломоносовым с незначительными вариантами в Сочинения 1751 г. и 1757 г.
69 § 59. Нет ни единой… быть рассуждаю. — Цицерон. Речь за Марцелла, 8.
70 § 59. Отчаянное некоторое… они блаженны. — Иоанн Златоуст. О том, что всякий себе сам вредит, 6 (Минь, греч. серия, 52, стлб. 467).
71 § 60. Ср. Рит. 1744, § 49.
72 § 60. О преславный … уставлен. — Цицерон. Речи против Верреса, II, 52.
73 § 60. О имя, купно с розами рожденно!… — Марциал. Эпиграммы, XI, 9.
74 § 61. Ср. Рит. 1744, § 50.
75 § 61. Сей есть Апроний … в пированиях хозяин. — Цицерон. Речи против Верреса, III, 23.
76 § 61. Хотя сей есть воин … и руку от копия испражняет. — Василий Селевкийский. Слово XV (О Давиде), 85—86 (Минь, греч. серия, 85, столб. 196 А--В).
77 § 61. Старается во сне свой голод утолить… — Овидий. Превращения, VIII, 824—833.
78 § 62. Ср. Рит. 1744, § 51.
79 § 62. Уж Илион лежит, гречанкам ненавистный… — Овидий. Героиды, I, 3—7.
80 § 62. Уж солнышко спустилось… — отрывок из лирического стихотворения (песни) Ломоносова, полностью не опубликованного. Полный текст этой песни, включающий приведенные Ломоносовым в Рит. 1748 шесть стихов, напечатан М. Чулковым в Собрании разных песен, ч. I. СПб., 1770, стр. 77—79 (рукописный вариант этой песни см.: Акад. изд., т. I, стр. 104—105 втор, пагин.).
81 § 62. Миновала осень… приобретенною. — Феофилакт Симокатта. Нравственные, сельские и любовные письма, 61.
82 § 63. Ср. Рит. 1744, § 52.
83 § 63. Нечувствительно потеряли … водам своим. — La Lusiade du Camoens. Poème héroïque sur la découverte des Indes orientales. Traduit du portugais par Duperron de Castera. Paris [Лузиада Камоэнса. Героическая поэма об открытии Восточной Индии. Переведено с португальского Дюперроном де Кастера. Париж], 1735, т. II, стр. 89—91. Ломоносов пользовался, как установлено М. И. Сухомлиновым, этим французским переводом.
84 § 64. В Рит. 1744 тема о «распространении от происхождения» не затронута.
Ср. § 53. Рит. 1744, где разработана отсутствующая в Рит. 1748 тема о «распространении через намерение».
85 § 64. Иустиниан, император… приводило. — Георгий Кедрин. Обзор истории, 386, В--С.
86 § 65. Как уже колос… не попирали. — Амвросий. Шестоднев, III, 8, 34 (Минь, греч. серия, 14, стлб. 170).
87 § 66. Ср. Рит. 1744, § 54.
88 § 66. Что приятнее всего … не затмевались. — Цицерон. Речь после возвращения (произнесенная перед народом), 2—4.
89 § 66. Светящий солнцев конь… — отрывок из не дошедшей до нас полностью оды Ломоносова. См. также Рит. 1744, § 57.
90 § 66. Троянских стен верхи уже во рвах лежат, … — отрывок из не дошедшего до нас стихотворения Ломоносова. См. также Рит. 174-4, § 90 (с разночтениями).
91 § 67. В обладании лютого … устрашало. — I. P. Maffeii. Historiarium Indicarum libri XVI. Coloniae Agrippinae [И. П. Маффеи. Шестнадцать книг индийских историй. Кёльн], 1589.
92 § 68. Ср. Рит. 1744, § 54.
93 § 68. Не сей ли при донских струях… — 10-я строфа первоначальной редакции Оды на взятие Хотина 1739 года. (Акад. изд., т. I, стр. 15); три стиха этой строфы см. также Рит. 1748, § 203.
94 § 69. Ср. Рит. 1744, § 55.
95 § 69. Он устремляется … не остановляются. — Camoens. La Lusiade. Poème héroique sur la découverte des Indes orientales. Traduit du portugais par Duperron de Castera. Paris [Камоэнс. Лузиада. Героическая поэма об открытии Восточной Индии. Переведено с португальского Дюперроном де Кастера. Париж], 1735, т. III, стр. 47—48.
96 § 69. Ты суд и милость сопрягаешь,… — 8-я строфа первой редакции Оды на день рождения Елизаветы Петровны (1746 г.; Акад. изд., т. I, стр. 132).
97 § 69. Как ниву лютый огнь снедает в бурный вихрь, … — Виргилий. Энеида, II, 304—308.
98 § 70. Ср. Рит. 1744, § 57.
99 § 70. Кто может… посягали? — Цицерон. Вторая речь против Катилины, 10.
100 § 70. Разве вы можете … гражданам? — Цицерон. Речь за Фонтея, 32.
101 § 71. Ср. Рит. 1744, § 56.
102 § 71. Коль бы противно … бесполезны.-- Демосфен. Вторая речь против Филиппа, 22—23, 70—71.
103 § 71. Вы с Филиппом … учинился. — Демосфен. Первая речь против Филиппа, 46—47, 51—52.
104 § 71. Сладка плодам во время зною… — начало 13-й строфы из Оды на день восшествия на престол Елизаветы Петровны (1746 г.; Акад. изд., т. I, стр. 125).
105 § 71. Не так поля росы желают, … — конец 43-й строфы из Оды на прибытие Елизаветы Петровны из Москвы в Петербург (1742 г. Акад. изд., т. I, стр. 100); в Рит. 1748 эти стихи приведены в первоначальной редакции с разночтениями против текста, включенного в Сочинения, 1751 г.
106 § 72. чтобы в подробном описании … распространениях; — ср. Предисловие о пользе книг церковных, стр. 589.
107 § 73. Ср. Рит. 1744, § 11.
108 § 73. От Цицерона … для уверения. — Риторика к Гереннию, I, 2 (долгое время это произведение приписывалось Цицерону).
109 § 74. Ср. Рит. 1744, § 119.
110 § 78. Ежели ты бог, то должен ты …, что ты такое.-- Курций Руф. VII, 8, 35.
111 § 78. Так же некоторому … то народу. — Аристотель. Риторика, II, 14, 1399 а.
112 § 79. Что добро … то похвально. — Ср. Помей. Нов. канд. риторики, стр. 155.
113 § 79. Скажи, в каких странах… — Виргилий. Эклоги, III, 104—107.
114 § 80. Ср. Рит. 1744, § 59.
115 § 81. Ср. Рит. 1744, § 60.
116 § 82. Ср. Рит. 1744, § 61.
117 § 82. Ежели правда … называют. — Лактанций. Божественные установления, II, 5—6 (Минь, лат. серия, 6, стлб. 280—281).
118 § 83. Ср. Рит. 1744, § 18.
119 § 83. ежели греческое… (бежать), — Etymologficum magnum [Большой этимологический словарь], стр. 445, 42.
120 § 83. Ибо хотя четыре … взбесившись, умер, — Плутарх. Жизнеописание Сертория, 1.
121 § 83. и хотя примечено … несчастливо умерли, — N. Caussinus De eloquentia sacra et humana. Coloniae Agrippinae [H. Коссен. О духовном и светском красноречии. Кёльн], 1681, стр. 226.
122 § 83. Константин Великий … оная окончилась, — Константин Великий перенес в 330 г. столицу Римской империи из Рима в Византии, переименовав последний в Константинополь. Последним византийским императором был Константин XII, павший в день взятия Константинополя турками 29 мая 1453 г.
123 § 83. Были две Агриппины … однако сего имени. — Ломоносов имеет в виду не двух Агриппин (старшую и младшую), а двух Юлий: старшую, дочь Августа, и Юлию младшую, дочь Юлии старшей и Марка Агриппы.
124 § 84. Ср. Рит. 1744, § 63.
125 § 85. Ср. Рит. 1744, § 64.
126 § 88. Ср. Рит. 1744, § 65.
127 § 89. Ср. Рит. 1744, § 67.
128 § 90. Ср. Рит. 1744, § 69.
129 § 91. Ср. Рит. 1744, § 68.
130 § 92. Ср. Рит. 1744, § 70.
131 § 93. О коль безрассудное … от следствия. — Тертуллиан, Апология, 2 (Минь, лат. серия, 1, стлб. 275).
132 О возбуждении, утолении и изображении страстей. — Тема, разработанная в этой главе, не затрагивалась в Рит. 1744.
133 § 95. Димосфен … у Платона учился — ср. Цицерон. К Бруту Оратор, 15. Ср. также Плутарх. Жизнеописание Демосфена, 5.
134 § 97. Слушайте … старики слушали. — Плутарх. Изречения царей и полководцев, Август, 12.
135 § 100. Смирна, украшение Азии … зефиры провевают. — Эли и Аристид. Письмо по поводу Смирны императорам (Марку Аврелию Антонину и Люцию Аврелию Коммоду), 512—513.
136 § 100. При сих словах … утолилось.-- Ср. Юлий Капитолии. Жизнеописание Максима и Бальбина, 9.
137 § 105. Уже мы, наконец… вон извергнул. — Цицерон. Вторая речь против Катилины, 1—2.
138 § 105. в прекрасном слове… великий день. — Иоанн Златоуст. Слово на св. Пасху (Минь, греч. серия, 59, стлб. 721—724).
139 § 106. Едва не прихожду… и прочая. — Е. Fléchier. Oraison funèbre de Turenne prononcée à Paris le 10 jour de Janvier 1676. Oeuvres complettes, т. II, p. II. Nismes [Э. Флешье. Надгробное слово Тюренну, произнесенное в Париже 10 января 1676 г. Полное собрание сочинений, т. II, Ним], 1782, стр. 73-74.
140 § 106. Но лучшие сего … новогородского. — Этот зачеркнутый Ломоносовым текст, публикуемый впервые и остававшийся до сих пор незамеченным, интересен как единственный дошедший до нас отзыв Ломоносова об ораторском даровании Феофана Прокоповича.
Достойно внимания, что такое же мнение о последнем и притом почти в то же самое время высказал и А. П. Сумароков, тогда еще приятель и единомышленник Ломоносова. В рукописи его Эпистолы и стихотворстве (1748 г.) читаем следующие стихи:
…Феофан,
Последователь сей пресладка Цицерона
И красноречия российского корона.
Хоть в чистом слоге он и часто погрешал,
Но красноречия премного показал.
Он ритор из числа во всей Европе главных,
Как Мосгейм, Бурдалу, между мужей преславных.
И далее:
Разумный Феофан, которого природа
Произвела красой славенского народа,
Что в красноречии касалось до него,…
При правке рукописи, производившейся по предложению Ломоносова, Сумароков вычеркнул эти стихи (Архив АН СССР, разр. II, оп. 1, № 132, л. 3—4 и 7), вероятно, по тем же мотивам, по каким и Ломоносов вычеркнул свой отзыв о Феофане: оба, очевидно, сочли неуместным хвалить в печати талантливость оратора, который «в чистом слоге часто погрешал». В печатный текст Эпистолы вычеркнутые Сумароковым стихи не вошли (ср. стр. 813 настоящего тома).
141 § 107. Преславное дело … приключилась. — Цицерон. Четырнадцатая речь против Антония, 33—34.
142 § 109. Ср. Рит. 1744, §§ 124—125.
143 § 109. Гомера колофоняна … прение имеют. — По преданию, семь городов спорили между собой, о том, какой из них был родиной Гомера. К этим семи городам относились и называемые Ломоносовым Колофон, Хиос, Саламин, Смирна.
144 § 109. Коль часто … римского народа. — Цицерон. Речь за поэта Архия, 18—19.
145 § 110. например, Григорий Назианзин … говорит. — Имеется в виду 1-е слово против Юлиана Отступника, которое занимает четвертое место в ряду речей Григория Назианзина (Минь, греч. серия, 35, стлб. 532—664).
146 § 110. И как я прежде … клятву укоряющую. — Иоанн Златоуст. Пятнадцатое слово к антиохийскому народу (Минь, греч. серия, 49, стлб. 144).
147 § 111. Не устрашайтесь тщетного … ни согласия. — Тацит. Агрикола, 32.
148 § 111. Того ради, афинеана … показывают. — Демосфен. Первая речь против Филиппа, 42, 7—8.
149 § 111. Коль удобнее … государя своего остались. — Курций Руф VI, 3, 15—17.
150 § 112. День приближается… и святость? — I. L. Mosheim. Heilige Reden über wichtige Wahrheiten der Lehre Jesy Christi. Hamburg [И. Л. Мосгейм. Духовные речи о важных истинах учения Иисуса Христа. Гамбург], 1732, ч. III, речь 5, стр. 1231—1232.
151 § 113. Вы видите, что … и непроворстве. — Демосфен. Первая речь против Филиппа, 42, 9.
152 § 113. Погрешили мы … и государей? — Курций Руф. VI, 3, 9,
153 § 114. Когда ты сохранишь… будут. — Цицерон. Речь за Лигария, 32—36.
154 § 114. Йота — греческая буква, которой, вместо порядкового номера, обозначалась IX песня Илиады.
За здравие твое. Мы как бы у Атрида; — Гомер. Илиада, IX, 225—261.
155 § 115. Что я во время … искусных. — Цицерон. Речь за поэта Архия, 28—30.
156 § 116. Не стыдно ли уж вам сидеть в осаде снова…-- Виргилий. Энеида, IX, 598—599, 602, 603—605, 614—615, 617—620.
157 § 117. Что? разве ты понес, о Турн, труды вотще?… — Виргилий. Энеида, VII, 421—425.
158 § 118. Не привлекает меня … или сирина.-- Цицерон. К Бруту. Оратор, 70, 2327
159 § 119. Чего ожидаешь … не попущу.-- Цицерон. Первая речь против Катилины, 6, 8—9, 10.
160 § 120. Понеже сие … не пременяет. — Цицерон. Речь за Мурену, 61.
161 § 120. Bone deus … консула! — Плутарх. Сравнение Демосфена с Цицероном, 1.
162 § 120. Plerique … modum — Квинтилиан. Обучение оратора, VI, 3, 2.
163 § 120. ridiculum … пресекает. — Гораций. Сатиры, I, 10, 14—15.
164 § 121. Хотя краткое слово… его словами. — Иоанн Златоуст. 21 слово к антиохийскому народу, 2—4 (Минь, греч. серия, 49, стлб. 213—220).
165 § 122. Били розгами … и прочая. — Цицерон. Речи против Верреса, V, 162—163.
166 § 122. И Уликс … смотри в § 114. — Гомер. Илиада, IX, 232—246.
167 § 124. Или, возбуждая… в слове 2. — Цицерон. Вторая речь против Катилины, 2.
168 § 125. Я тебя, любезный… вдохнуть. — Амвросий. О кончине брата, Сатира, I, 15—19 (Минь, лат. серия, 16, стлб. 1295—1296).
169 § 125. Зевес, богов отец, его же сильный гром…-- Сенека. Геркулес Этейский. Черновой набросок первых шести стихов см. Архив АН СССР, ф. 20, № 5, л. 149 об.
170 § 125. Ах, жалко! без тебя лилеи почернели,… — Кальпурний. Буколики, III, 51—54.
171 § 126. Лежит повержен … плачет. — Цицерон. Вторая речь против Катилины, 2.
172 § 126. Он, гневом воспален, возвел свирепый взор… — Овидий. Превращения, XIII, 3—6.
173 § 127. Уже всходя заря на землю сыплет блеск,…-- Виргилий. Энеида, IV, 584—620.
174 § 127. Умножь теперь свой гнев и будь бодра, как прежде, — Сенека. Медея, 910, 912—913, 919—921, 925—927, 924, 932—938, 942—947, 953—954, 959—961.
175 § 129. Ср. Рит. 1744, § 11.
176 § 129. Александр, толиких … (Сенека, в посл. 119). — Ср. Сенека. Послания, XIX, 4 (113), 29—30.
177 § 131. Ср. Рит. 1744, § 71.
178 § 132. Ср. Рит. 1744, § 72.
179 § 132. В златые дни со львом бессильный агнец спал,… — Этот стихотворный отрывок на тему о золотом веке см. также в Рит. 1744, § 72.
180 § 132. Фират всегда в лесах за дичью на охоте…-- эта эпиграмма, повидимому, принадлежит самому Ломоносову. Фират — от греческого Θηρευτής — охотник.
181 § 133. Ср. Рит. 1744, § 73.
182 § 133. На белых волосах у Аппия зима,… — источник цитаты не установлен.
183 § 134. Ср. Рит. 1744, § 74.
184 § 134. Ты львиною покрыт был кожею в бою…-- Овидий. Превращения, III, 52—54.
185 § 135. Ср. Рит. 1744, § 76.
186 § 135. Кесарь, ты сечешь врагов удобно,…-- это двустишие (с разночтениями) см. также в Рит. 1744, § 75 (ср. стр. 796, прим. 80).
187 § 136. Ср. Рит. 1744, § 76.
188 § 136. Брега Невы руками плещут,…-- заключительные стихи 1-й строфы из Оды на прибытие Елизаветы Петровны из Москвы в Петербург (1742 г.; Акад. изд., т. I, стр. 86).
189 § 136. Чем ты дале прочь отходишь,… — отрывок из этого лирического стихотворения (песни) Ломоносова, полностью до нас не дошедшего, см. также Рит. 1744, § 76.
190 § 136. После победы над Дарием … недоволен. — Сенека. Послания, XX, 2 (119), 7—8.
Беда мне, что трава любви не исцеляет,… — Овидий. Превращения, I, 523—524.
191 § 136. Чего ты не делаешь … неповинно. — Ср. Киприан. Послания, I, 10 (Минь, лат. серия, 4, стлб. 214).
192 § 136. Наконец, когда … будешь. — Курций Руф. VII, 8, 13.
193 § 137. Ср. Рит. 1744, § 78.
194 § 137. Нам полдень с утром вдруг сияет,… — отрывок из 5-и строфы оды на день тезоименитства вел. кн. Петра Федоровича (1743 г.; Акад. изд., т. I, стр. 102); эти же стихи см. Рит. 1744, § 80.
195 § 137. Ваша Троя ныне … рано.-- Сенека. Троянки, 421—422, 478.
196 § 137. О весна, юность лета … не приводишь. — Этот прозаический отрывок см. также в Рит. 1744, § 78; по своей теме он близок стихам Ломоносова, цитируемым в Письме о правилах российского стихотворства: «Весна тепло ведет …» (см. стр. 17 настоящего тома).
197 § 138. Ср. Рит. 1744, § 77.
198 § 138. Ежели судьбина бедным… вот тебе гроб. — Сенека, Троянки, 519—521.
199 § 138. Где прежде он гонял, тут сам уж убегает. — Овидий. Превращения, III, 228.
200 § 138. Толь несогласно … недоставало. — Веллей Патеркул, История, II, 53, 3.
201 § 138. В толь маленькой плоти великий дух имеют. — Виргилий. Георгики, IV, 83.
202 § 138. Сократ таким же лицом… темницею. — Ср. Цицерон. Письма к Аттику, I, 2, 4.
203 § 139. Война тебе … из победы. — Курций Руф. VII, 8, 21.
204 § 139. Из рук мужских назад поверженные камни… — Овидий. Превращения, I, 412—415.
205 §§ 140—141. Ср. Рит. 1744, §§ 79—80.
206 § 140. Дай нищему землю … другому.-- Ср. Иоанн Златоуст. Слово на изречение апостола (2-е послание к коринфянам, IV, 13), 9. Слово о милостыне и о десяти девах, 2. Отбор из разных слов. Слово 23-е — о милостыне и гостеприимстве (Минь, греч. серия, 51, стлб. 279; 49, стлб. 294; 63, стлб. 723).
207 § 140. Дивишься, что не дам тебе стихов моих?… — Марциал. Эпиграммы, V, 73.
208 § 141. В тополовой тени гуляя, муравей… — Марциал, Эпиграммы, VI, 15.
209 § 142. Ср. Рит. 1744, § 81.
210 § 142. Засватает тебя Беллона, о девица!… — Виргилий. Энеида, VII, 318—519^
211 § 143. Раздранный коньми Ипполит… — Ср. Овидий. Превращения, XV, 524—529.
212 § 144. Скупой богач … им владеет.-- Ср. Киприан. Послания, 1, 12 (Минь, лат. серия, 4, стлб. 218).
213 § 144. Ты ли дерзнул… римским оставил!-- Цицерон, Речи против Верреса, V, 12.
214 § 144. И о Домитиане … а неприятелям муха. — Ср. Светоний. Жизнеописание Домициана, 3.
215 § 144. Зачем я на жене богатой не женюсь?… — Марциал. Эпиграммы, VIII, 12.
216 § 145. Когда себя хранил от яду Митридат,… — Марциал. Эпиграммы, V, 76.
217 § 145, Ты тверже, нежель тот металл, … — эту эпиграмму на скупого см. также Рит. 1744, § 81.
218 § 147. Humana… instans. — Лукреций. О природе вещей, I, 62-65.
219 О вымыслах. Ср. Рит. 1744, § 112.
220 § 151. Барклаева Аргенида — аллегорический роман в стихах английского поэта Джона Барклея, вышедший в свет в 1621 г. и переведенный на русский язык в 1749 г. Тредиаковским.
221 § 151. Странствование Телемаково, Фенелоном сочиненное. — Похождения Телемака. Эпическая поэма в прозе французского поэта Франсуа Фенелона, вышедшая в свет в 1699 г. и переведенная на русский язык стихами в первой половине 1760-х годов Тредиаковским.
222 § 152. Θ — греческая буква, которой, вместо порядкового номера, обозначалась VIII песня Илиады.
Пустила по земли заря червленну ризу… — Гомер. Илиада, VIII,
223 § 153. Если бы какого … сея чести была бы достойна. — Элий Аристид. Смирнская политическая речь, 231.
224 § 153. Когда бы древни лета знали… — начало 42-й строфы первоначальной редакции Оды на прибытие Елизаветы Петровны из Москвы в Петербург (1742 г.; Акад. изд., т. I, стр. 100).
225 § 155. Избавившись от бурь, пришли мы к островам, … — Виргилий. Энеида, III, 209—212, 214—218.
226 § 156. Уже юг влажными крылами вылетает, …-- Овидий. Превращения, I, 264—269.
227 § 156. И как туда пришла военная Минерва …-- Овидий. Превращения, II, 765—777.
228 § 156. И се уже рукой багряной… — начало 2-й строфы оды на день восшествия на престол Елизаветы Петровны (1746 г.; Акад. изд., т. I, стр. 122); первые два стиха этой строфы см. Рит. 1744, § 101; см. также Рит. 1748, § 218.
229 § 158. Пример из Лукреция о суеверии. — Лукреций. О природе вещей, I, 62—65.
230 § 158. Он чуть сказать успел, уже с верху горы… — Виргилий. Энеида, III, 655—659, 664—665. — Этот отрывок из 3 книги Энеиды Виргилия Ломоносов перевел вторично в 1753 г. (см. его письмо к И. И. Шувалову от 16 октября 1753 г. — Акад. изд,, т. VIII, стр. 141).
231 § 158. Между тем … и прочая. — Poème héroique sur la découverte des Indes orientales. Traduit du portugais par Du perron de Castera. Paris [Камоэнс. Лузиада. Героическая поэма об открытии Восточной Индии. Переведено с португальского Дюперроном де Кастера. Париж], 1735, т. II, стр. 109—110.
232 § 158. Я духом зрю минувше время… — 10-я строфа оды на день восшествия на престол Елизаветы Петровны (1746 г.; см. Акад. изд., т. I, стр. 124).
233 § 159. Уж слава по градам быстро течет ливийским; … — Виргилий. Энеида, IV, 173—176, 181—183.
234 § 160. Едва она свою молитву окончала, … — Овидий. Превращения, I, 548—554.
235 § 151. Но спешно толь куда восходит… — начало 11-й строфы второй редакции оды на прибытие вел. кн. Петра Федоровича в Петербург (1742 г.; см. Акад. изд., т. I, стр. 60).
236 § 151. Расторгни смертны узы, Гектор, … — Сенека. Троянки, 690—693.
237 § 161. Сквозь тучи бывшия печали,…-- 3-я строфа Оды на день рождения Елизаветы Петровны (1746 г.; Акад. изд., т. I, стр. 130).
238 § 152. Паки Иродиа бесится, паки смущается, паки пляшет и прочая.-- Иоанн Златоуст. Слово на усекновение главы предтечи и крестителя Иоанна (Минь, греч. серия, 59, стлб. 485).
289 § 152. Не сие ли… в убийстве Главция? -- Цицерон, Речь за Секста Росция Америйского, 98.
240 § 163. Если бы какой … подвигнул. — Цицерон. Речи против Верреса, V, 149, 150.
241 § 163. Если бы боги благоволили … скрывается. — Курций Руф. VII, 8, 12.
242 § 163. Нам в оном ужасе казалось, … — начало 9-й строфы Оды на день восшествия на престол Елизаветы Петровны (1746 г.; см. Акад. изд., т. I, стр. 124).
243 § 163. О вы, недремлющие очи, … — 12-я строфа Оды на день восшествия на престол Елизаветы Петровны (1746 г.; Акад. изд., т. I, стр. 125).
244 § 163. Восторг внезапный ум пленил, … — начало Оды на взятие Хотина 1739 года (Акад. изд., т. I, стр. 12).
245 § 163. Не Пинд ли под ногами зрю? …-- начало 2-й строфы Оды на взятие Хотина 1739 года (Акад. изд., т. I, стр. 12).
246 § 163. Но, о прекрасная планета, … — начало 11-й строфы Оды на день восшествия на престол Елизаветы Петровны (1746 г.; Акад. изд., т. I, стр. 125).
247 § 165. В первом способствует прилежное изучение правил грамматических, — ср. посвящение к Грамматике (стр. 392), Материалы (стр. 691, п. 15) и примечания к Грамматике (стр. 844).
248 § 165. Что до чтения книг … немалую пользу. — Ср. Предисловие о пользе книг церковных, стр. 587, 590—591.
249 § 166. Чрез течение … oratorius; … — Numerus oratorius — буквально «ораторский распорядок», термин, которым обозначались правила благозвучия речи. Ср., например: Цицерон. К Бруту. Оратор, 168—236; Цицерон. Об ораторе, III, 173—198; Квинтилиан. Обучение оратора, X, 4, 45—147, где содержится изложение учения о numerus oratorius.
250 § 167. Ср. Рит. 1744, §§ 82-83.
251 § 167. По саже гладь, хоть бей, … — эта аллегорическая пословица приведена также в Рит. 1744, £ 89.
252 § 167. Я подлинно думал … принужден будет. — Цицерон. Речь за Милона, 5.
253 § 169. Тобой поставлю суд правдивый, … — отрывок из 8-й строфы Оды на прибытие Елизаветы Петровны из Москвы в Петербург (1742 г.; Акад. изд., т. I, стр. 88); см. также Рит. 1744, § 93.
254 § 169. Доколе будешь, Катилина … наше? — Цицерон. Первая речь против Катилины, 1.
255 § 170. Ср. Рит. 1744, § 113.
256 § 173. Из согласных письмен … мягких вещей и действий, — ср. § 94 Грамматики.
257 § 174. В течении слова должно … нас удивляет. — Ср. статью О нынешнем состоянии словесных наук в России, заметки Ломоносова над ее заглавием (стр. 581, сноска а, п. 4) и примечания к ним (стр. 891, прим. 5).
258 § 175. ведет на верх горы высокой; … — строка из 1-й строфы Оды на взятие Хотина 1739 года (Акад. изд., т. I, стр. 12).
259 § 179. В начале и в конце… слуху неприятно. — Ср. статью О нынешнем состоянии словесных наук в России, заметки Ломоносова над ее заглавием (стр. 581, сноска а, п. 4) и примечания к ним (стр. 891, прим. 5).
260 § 181. ономатопейя — подбор слов по звукоподражательному признаку с целью вызвать слуховое представление о данном предмете. Примером ономатопеи является стих Пушкина:
Знакомым шумом шорох их вершин…
261 § 184. Ср. Рит. 1744, § 84.
262 § 184. там тысящи валятся вдруг…-- строка из 17-й строфы Оды на прибытие Елизаветы Петровны из Москвы в Петербург (1742 г.; Акад. изд., т. I, стр. 91).
263 § 185. Ср. Рит. 1744, § 85.
264 § 185. восток и льдистый океан свои колена преклоняют, — два стиха из 8-й строфы Оды на день восшествия на престол Елизаветы Петровны (1746 г.; Акад. изд., т. I, стр. 124).
265 § 185. любезна небесам страна, — строка из 1-й строфы Оды на день рождения Елизаветы Петровны (1746 г.; Акад. изд., т. I, стр. 130); см. также Рит. 1748, § 232.
266 § 185. Укалегон горит, то есть дом его; — Виргилий. Энеида, II, 311—312.
267 § 186. Ср. Рит. 1744, § 86.
268 § 186. арпинянин вместо Цицерона, — Цицерон был уроженцем города Арпина (в юго-восточной части Лация).
269 § 186. Овидий нередко… Назон. — См., напр.: Любовные элегии, I, 11, 27; II, 1, 2, 13,25; Искусство любви, II, 744; III, 812.
270 § 187. Ср. Рит. 1744, § 87.
271 § 188. Ср. Рит. 1744, § 88.
272 § 188. Как десять жатв прошло, взята пространна Троя. — Эта строка (с разночтениями) приведена и в Рит. 1744, § 88. См. также стр. 798, примечание 109 к работе 2.
273 § 189. Ср. Рит. 1744, § 89.
274 § 190. Ср. Рит. 1744, § 89.
275 § 190. Таков я боязлив не был … твоего сообщника. — Цицерон. Речь против Пизона, 20.
276 § 191. Ср. Рит. 1744, § 89.
277 § 192. Ср. Рит. 1744, § 89.
278 § 192. Скажи, в каких землях, то будешь ты мне Феб, … — Виргилий. Эклоги, III, 104—105. В сноске а продолжение цитаты — стихи 106—107.
279 § 192. Меня родила мать, котору я рождаю. — Помей. Канд. риторики, стр. 336. Эта загадка приведена также в Рит. 1744, § 89.
280 § 192. Молебен пет, а польги нет …--См. Материалы, стр. 619.
281 § 194. Ср. Рит. 1744, § 90.
282 § 194. храбрый разоритель Карфагена, то есть Сципион.-- Квинтилиан. Обучение оратора, VIII, 6, 29.
288 § 195. В Рит. 1744 эмфазис не упоминается в числе тропов.
284 § 195. Сердца жаленьем закипели, … — заключительные строки 6-й строфы из второй редакции Оды на прибытие вел. кн. Петра Федоровича в Петербург (1742 г.; см. Акад. изд., т. I, стр. 58).
285 § 195. Небесной красоте дивится чистый Дафнис…-- Виргилий. Эклоги, V, 56—57.
286 § 195. Виргилий говорит… пещере,-- Виргилий. Энеида, VI, 417—418.
287 § 195. и о выходе греков … спускались они по веревке, — Виргилий. Энеида, II, 262.
288 § 195. Волы несут домой повешенные плуги. — Виргилий. Эклоги, II, 66.
289 § 195. Корой обводит сестр продерзка Фаетонта… — Виргилий. Эклоги, VI, 62—63.
290 § 196. Ср. Рит. 1744, § 91.
291 § 196. звезд касающийся Атлант; … — Ср. Виргилий. Энеида, VIII, 141.
292 § 196. Коликой славой днесь блистает… — 9-я строфа второй редакции Оды на прибытие вел. кн. Петра Федоровича в Петербург (1742 г.; Акад. изд., т. I, стр. 59).
293 § 197. Рит. 1744, § 91.
294 § 197. Так Ахиллес… сравниться. — Ср. Гомер. Илиада, IX, 385—390.
295 § 198. Един оный … (Цицерон в ел. по возвращении). — Цицерон. Речь против Пизона, 52.
296 § 198. Зять входит … больший. — Димитрий. Περὶ ἑρμηνείας [Об ораторском стиле], 148. В новейшем издании греческих лириков: Е. Diehl. Anthologie lyrica graeca [Диль. Греческая лирическая антология], Сафо, № 123.
297 § 199. Ср. Рит. 1744, § 92.
298 § 199. Да! человек … успокоился! — Цицерон. Вторая речь против Катилины, 12.
299 § 199. Приятны бессмертным… множества граждан! — Цицерон. Четырнадцатая речь против Антония, 7.
300 § 199. Коль святы те народы,… — Ювенал. Сатиры, XV, 10—11
301 § 200. Ср. Рит. 1744, § 92.
302 § 201. Ср. Рит. 1744, § 92.
303 § 201. Вот, троянин, поля, что ты искал войною, … — Виргилий. Энеида, XII, 359—360.
304 § 201. Подумайте о его лице… протяженной. — Цицерон. Речь за Клуенция, 111.
305 § 201. Пускай тот любит… не противен. — Виргилий. Эклоги, III, 90.
306 § 203. Ср. Рит. 1744, § 93.
307 § 203. О публичных молебствах … благочестиво казалось. — Цицерон. Речь об ответах гаруспиков, 12.
308 § 203. Брега Невы руками плещут, … — заключительные стихи из 1-й строфы Оды на прибытие Елизаветы Петровны из Москвы в Петербург (1742 г.; Акад. изд., т. I, стр. 86); вторая строка дана с разночтениями против текста, напечатанного Ломоносовым в Сочинениях 1751 г.
309 § 203. Он так взирал к врагам лицом, … — три стиха из первоначальной редакции 10-й строфы Оды на взятие Хотина (1739 г.; Акад. изд., т. 1, стр. 15); эта строфа полностью приведена также в § 68.
310 § 203. Жалеете о убиенных… — (Цицерон во слове против Антония). — Цицерон. Вторая речь против Антония, 55.
311 § 203. Кто закон установил?… главным? Рулл. — Цицерон. Первая речь о земельном законе, против Рулла, 22.
312 § 203. Премудрый человек… о суете сего мира. — Ср. Лукиан. Продажа жизней, 13. Ср. также анонимную эпиграмму из Палатинской антологии, IX, 148.
313 § 204. Ср. Рит. 1744, § 93.
314 § 204. Возведите, возведите … можете. — Цицерон. Речь за Милона, 91.
315 § 204. Меня, меня, я здесь, мечем своим пронзите. — Виргилий. Энеида, IX, 427.
316 § 204. Жив ты, но жив… дерзости (Цицерон в 1 слове против Катилины). — Цицерон. Первая речь против Катилины, 4.
317 § 205. Ср. Рит. 1744, § 94.
318 § 205. Выступил, ушел, вырвался, убежал. — Цицерон. Вторая речь против Катилины, 1.
319 § 205. С нами быть, не попущу.-- Цицерон. Первая речь против Катилины, 10.
320 § 206. В городе… рождаются.-- Цицерон. Речь за Секста Росция Америйского, 75.
321 § 206. Для того свет… бессмертие. — Лактанций. Божественные установления, VII, 6 (Минь, лат. серия, 6, стлб. 757).
322 § 206. Гоняет волка лев, а волк гоняет козу,… --Виргилий, Эклоги, II, 63—64.
323 § 210. Ср. Рит. 1744, § 97.
324 § 211. Ср. Рит. 1744, § 98.
325 § 212. Счастие сильных боится, ленивых угнетает. — Помей. Нов. канд. риторики, стр. 118.
326 § 213. Ср. Рит. 1744, § 99.
327 § 213. Доколе будешь, Катилина … имел советы? — Цицерон. Первая речь против Катилины, 1.
328 § 213. Какое бешенство, трояна, вас объемлет?…-- Виргилий. Энеида, II, 42—44.
329 § 214. Ср. Рит. 1744, § 99.
330 § 214. Из коей вы земли и коего народа? — Таких стихов в Энеиде нет.
331 § 215. Когда война… другому.-- Цицерон. Речь за Лигария, 7.
332 § 215. Не было времени … производился. — Цицерон. Речь за Квинкция, 41.
333 § 215. Что может быть… управлял. — Цицерон. Речь о назначении Гнея Помпея полководцем, 61.
334 § 215. Что вы, о поздные потомки, … — Ода на день восшествия на престол Елизаветы Петровны (1746 г.; Акад. изд., т. I, стр. 126).
335 § 215. Бил ли тебя … Разбойника. — N. Caussinus. De eloquentia sacra et humana. Coloniae Agrippinae [H. Коссен. О духовном и светском красноречии. Кёльн], 1681, стр. 383.
336 § 216. Ср. Рит. 1744, § 100.
337 § 216. Не человеческим советом… к его казни. — Цицерон. Речь за Милона, 85.
338 § 216. Вас, вас, призываю… извержется? — Цицерон. Речь за Милона, 101.
339 § 216. Печальную любовь на лире услаждая, … — Виргилий. Георгики, IV, 464—466.
340 § 217. Ср. Рит. 1744, § 100.
341 § 217. Итак, любезнейший … счастье позволило.-- Курций Руф. VI, 10, 32—33.
342 § 217. О коль велика добродетель… — начало 5-й строфы второй редакции Оды на прибытие вел. кн. Петра Федоровича в Петербург (1742 г.; Акад. изд., т. I, стр. 57—58).
343 § 217. С горящей, солнце, колесницы… — начало 19-й строфы Оды на бракосочетание вел. кн. Петра Федоровича и Екатерины Алексеевны (1745 г.; Акад. изд., т. I, стр. 120).
344 § 217. Исполнил бог свои советы… — начало 2-й строфы Оды на бракосочетание вел. кн. Петра Федоровича и Екатерины Алексеевны (1745 г.; Акад. изд., т. I, стр. 114).
345 § 217. В одну погибнет ночь с любовницей любовник… — Овидий. Превращения, IV, 108—115.
346 § 217. Умри ж ты за вину и скорбь мечем скончай. — Виргилий. Энеида, IV, 5471
347 § 217. Безумным притворял себя разумный Брут, … — Овидий Фасты, II, 717—718.
348 § 218. Ср. Рит. 1744, § 101.
349 § 218. И се уже рукой багряной… — начало 2-й строфы Оды на день восшествия на престол Елизаветы Петровны (1746 г.; Акад. изд., т. I, стр. 122); то же см. в Рит. 1748, § 156; первые два стиха этой строфы см. в Рит. 1744, § 101.
350 § 218. Воззри на круг земной пространный, … — стих из 12-й строфы Оды на день тезоименитства вел. кн. Петра Федоровича (1743 г.; Акад. изд., т. I, стр. 105).
351 § 219. Ср. Рит. 1744, § 111.
352 § 219. Ежели со мною отечество … жесточайшею казнию? — Цицерон. Первая речь против Катилины, 27.
353 § 219. По стогнам шумный глас несется… — 14-я строфа Оды на день восшествия на престол Елизаветы Петровны (1746 г.; Акад. изд., т. I, стр. 126).
354 § 219. Но речь их шумный глас скрывает… — 36-я строфа Оды на прибытие Елизаветы Петровны из Москвы в Петербург (1742 г.; Акад. изд., т. I, стр. 98).
355 § 220. Ср. Рит. 1744, § 103.
356 § 220. Что по сем … их, отданы. — Цицерон. Речи против Верреса, V, 10—11.
357 § 221. Мне все то пристойно … превосходит.-- Теренций. Самоистязатель, 876—878.
358 § 222. Ср. Рит. 1744, § 104.
359 § 222. Что вы, судии … спрашивать и проч. — Цицерон. Речь за Клуенция, 54.
360 § 222. А ты … повиноваться? — Цицерон. Речь за Рабирия, 22.
361 § 223. Такое зло думают … именем. — Цицерон. Речь за Мурену, 80,
362 § 223. Какие пирования … пороков. — Цицерон. Речь за Секста Росция Америйского, 134.
363 § 224. Три вещи суть … борется. — Цицерон. Речь за Секста Росция Америйского, 35.
364 § 224. Александру Македонскому … был прещедрейший.-- Рутилий Луп. Schemata lexeos [Фигуры речи], I, 18.
365 § 225. Сего Тигран, царь… (Циц. За зак. Манил.) — Цицерон. Речь о назначении Гнея Помпея полководцем, 23.
366 § 225. Помпея ни лакомство … не отозвали (Циц., там же). — Цицерон. Речь о назначении Гнея Помпея полководцем, 40.
367 § 226. Ср. Рит. 1744, § 105.
368 § 226. Итак … обвинять Лигария. — Цицерон. Речь за Лигария, 2.
Хотя б вы, готы, возмутили… — зачеркнутый вариант 27 строфы Оды на прибытие Елизаветы "Петровны из Москвы в Петербург (1742 г.; Акад. изд., т. I, стр. 95).
369 § 227. Ср. Рит. 1744, § 107.
370 § 227. Мне кажется, что … оставил. — Геродот, III, 34.
371 § 227. Посмотри, как я… вооружилось, и проч. — Цицерон. Речь за Лигария, 6—7.
372 § 228. Ср. Рит. 1744, § 108.
373 § 228. Того представлять… споспешествовали. — Цицерон. Речь о назначении Гнея Помпея полководцем, 48.
374 § 228. Не ожидайте, господа мои … которая его поразила.-- Э. Флешье. Надгробное слово Тюренну, произнесенное 10 января 1676 г. (Полн. собр. соч., т. II, ч. II, Ним, 1782, стр. 73).
375 § 229. Ср. Рит. 1744, § 110.
376 § 229. Во-первых, спорим мы… (Димосфен в слове за Ктезифона). — Демосфен. Речь за Ктезифонта о венке, 3.
377 § 229. Ты ли ныне … (Цицерон к Гереннию, кн. 4). — Риторика к Гереннию, IV, 30.
378 § 229. Вы небо без меня и землю возмутили… — Виргилий. Энеида, I, 133—135.
379 § 230. О чем я прежде… призову на помощь? — Цицерон. Речь за Секста Росция Америйского, 29.
380 § 230. Что делать мне теперь, презренной от троян?… — Виргилий. Энеида, IV, 534—547.
381 § 231. Ср. Рит. 1744, § 109.
Чаятельно, некоторые… (Димосфен в 1 слове против Филиппа). — Демосфен. Первая речь против Филиппа, 50, 52—53.
382 § 231. Спросишь у нас ты … (Циц. в слове за Архию-стихот.). — Цицерон. Речь за поэта Архия, 12.
383 § 232. О дабы мы вместо … легкомысленные басни. — Демосфен. Первая речь против Филиппа, 57, 54.
384 § 232. Республику, римляне … видите. — Цицерон. Третья речь против Катилины, 1.
385 § 232. В сей день, блаженная Россия, … — 1-я строфа Оды на день рождения Елизаветы Петровны (1746 г.; Акад. изд., т. I, стр. 130).
386 § 233. Весьма погрешаете … несчастие сделалось. — Демосфен. Вторая олинфская речь, 26, 25.
387 § 233. Не для того мы живем … чтобы жить. — Квинтилиан. Обучение оратора, IX, 3, 85.
388 § 234. О, дабы товарищ… (Циц. в сл. за Мурену). — Цицерон. Речь за Мурену, 84.
389 § 234. Но все художество свое… — заключительные строки (строфы 14—15) первой редакции Оды на рождение Елизаветы Петровны (1746 г.; Акад. изд., т. I, стр. 134—135).
390 § 234. Ах, когда б погрязнул в море чужеложник… — Овидий. Героиды, I, 5—8.
391 § 235. Того ради, во-первых … непоколебима. — Цицерон. Речь за царя Дейотара, 8.
392 § 235. Чрез пространно море руки простираю, … — Овидий. Героиды, X, 145—150.
393 § 236. Мне кажется, римляне… (Циц., сл. 4 на Кат.). — Цицерон. Третья (в тексте ошибочно 4) речь против Катилины, 13.
394 § 236. Так флот российский в Понт дерзает, … — начало 23-й строфы первоначальной редакции Оды на прибытие Елизаветы Петровны из Москвы в Петербург (1742 г.; Акад. изд., т. I, стр. 93).
395 § 237. Велел продать… не может! — Цицерон. Речь за Квинкция; 25—26.
396 § 237. Выходит Гектор сам, богов на брань выводит… — Овидий. Превращения, XIII, 82—84.
397 § 238. Ср. Рит. 1744, § 106.
398 § 238. Какие публичные игры… (Цицерон в 10 слове на Антония). — Цицерон. Десятая речь против Антония, 8.
399 § 238. Ах, в коей я земли и в коем скроюсь море?… — Виргилий. Энеида, II, 69—70.
400 § 238. Устами движет бог; я с ним начну вещать… — Овидий. Превращения, XV, 143—149.
Этот отрывок Ломоносов перевел вторично в 1753 г. (см. его письмо к И. И. Шувалову от 16 октября 1753 г. Акад. изд., т. VIII, стр. 141).
401 § 239. Какое ученое и священное… лира рождает.-- Суждения Ломоносова об этой оде Буало см. в Письме о правилах российского стихотворства (стр. 13).
402 § 239. Священный ужас мысль объемлет!… — начало 5-й строфы Оды на прибытие Елизаветы Петровны из Москвы в Петербург (1742 г.; Акад. изд., т. I, стр. 87).
403 § 239. Какая бодрая дремота… — 33-я строфа первоначальной редакции Оды на прибытие Елизаветы Петровны из Москвы в Петербург (1742 г.; Акад. изд., т. I, стр. 97).
404 § 239. На верх Парнасских гор прекрасный… — начало 1-й строфы Оды на день восшествия на престол Елизаветы Петровны (1746 г.; Акад. изд., т. I, стр. 121).
405 § 241. Итак, отчего сие происходит?… (Димоофен в слове на Филиппа). — Демосфен. Третья речь против Филиппа, 46, 120.
406 § 241. Если кто вопросит… (Цицерон в сл. за Арх.-стих.). — Цицерон. Речь за поэта Архия, 15—16.
407 § 242. Что о нынешних делах… (Димосф. в 1 сл. на Фил.). — Демосфен. Первая речь против Филиппа, 13, 43.
408 § 242. Коль много писателей… (Цицерон в сл. за Арх.-стих). — Цицерон. Речь за поэта Архия, 24.
409 § 243. Но какое уже слово… (Циц., за закон манилианский). — Цицерон. Речь о назначении Гнея Помпея полководцем, 29—30.
410 § 244. Пришел ты в Брундузию… признаться стыдно! — Цицерон. Вторая речь против Антония, 61.
411 § 245. О превеликое дерзновение!… (Циц., на Ант., сл. 2). — Цицерон. Вторая речь против Антония, 68.
412 § 246. Мне кажется, что… (Циц., на Кат., сл. 4). — Цицерон. Четвертая речь против Катилины, 11—12.
413 § 247. Окруженное оружием… (Циц., на Кат., сл. 4). — Цицерон. Четвертая речь против Катилины, 18.
414 § 247. Скажи мне, Туберон… (Циц., за Лигария). — Цицерон. Речь за Лигария, 9.
415 § 247. О вы, бессмертные… (Цицерон в слове за Секстия). — Цицерон. Речь за Публия Сестия, 93.
416 § 247. От сих Милоновых… (Циц., за Мил.). — Цицерон. Речь за Милона, 93.
417 § 250. Так в римской истории… о внутренней. — 1-я Пуническая война 264—241 гг. до н. э., 2-я Пуническая война 218—201 гг. до н. э., 1-я Македонская война 215—205 гг. до н. э., 2-я Македонская; война 200—197 гг. до н. э., 3-я Македонская война 171—168 гг. до н. э., 3-я Пуническая война 149—146 гг. до н. э. Под «внутренней» войной Ломоносов разумеет, повидимому, либо так называемую Союзническую войну 91—88 гг. до н. э., либо борьбу между Марием и Суллой 88—82 гг. до н. э.
418 § 251. Ср. Рит. 1744, § 114.
419 § 252. Ср. Рит. 1744, § 118.
420 § 254. Ср. Рит. 1744, § 114.
421 § 255. Лакедемоняне, стараясь… отвращение имели.-- Плутарх. Древние обычаи лакедемонян, 30.
422 § 255. Дионисий, тиран… нравы его испортил. — Корнелий Непот. Жизнеописание Диона, 43.
423 § 256. Добрые нравы оскверняет гордость (Клавдиан). — Клавдиан. О консульстве Стилихона, II, 160—162. То же, III, 159—161.
424 § 256. Живи, поминая… (Персий). — Персии. Сатиры, V, 153.
425 § 256. Мщение … (Ювенал). — Ювенал. Сатиры, XIII, 189—191.
426 § 257. Когда Анаксагору… смертен родился. — Диоген Лаэртский. Жизнеописания знаменитых философов, II, 3 (Анаксагор), 13.
427 § 261. Приступ. По моему мнению… нечаянному и новому.-- Цицерон. Тускуланские беседы, V, 75, 76—81.
428 § 262. Приступ. Публий Сципион… самого себя оставить. — Цицерон. Об обязанностях, III, 1—6.
429 § 263. Вступление. Ежели мы… оных поставить. — Цицерон, Тускуланские беседы, I, 71—75, 94—95.
430 § 264. Приступ. Из древних философов… при себе имеет! — Автором этого образца хрии является Ломоносов, развивший следующее сообщение Цицерона (Парадоксы, I, 8): «Я часто буду хвалить того мудреца Бианта, который, кажется, считается в числе семи: когда враги взяли его родину, Приену, и прочие жители бежали, унося с собой многое из своего имущества, он, в ответ на чей-то совет поступить так же, сказал: „Я так и поступаю: все свое несу с собой“».
431 О расположении по силлогизму. — Ср. Рит. 1744, § 119.
432 § 268. Я знак бессмертия себе воздвигнул… — Гораций. Оды, III, 30.
433 § 269. Хвалите господа, всея земли языки, … — переложение псалма 116 в прижизненные собрания стихотворений Ломоносова не вошло.
434 § 270. в следующей оде. — Эта ода, написанная, по сообщению Ломоносова, в 1743 г. и вошедшая затем в оба прижизненные собрания сочинений Ломоносова под заглавием «Вечернее размышление о божием величестве при случае великого северного сияния», была впервые опубликована в Риторике. Ломоносов придавал этой первой ее публикации большое значение, считая, что она закрепляет его приоритет в вопросе о природе северных сияний: «Ода моя о северном сиянии, — писал он в 1753 г., — которая сочинена в 1743 г., а в 1747-м г. в Риторике напечатана, содержит мое давнейшее мнение, что северное сияние движением эфира произведено быть может» (настоящее издание, т. III, стр. 123).
435 § 270. стихи, сочиненные в Петергофе на Петров день 1759 года, т. е. на день именин будущего Петра III, упомянутого в последнем стихе под именем «внука». Этим упоминанием и объясняется изъятие этих стихов из последнего прижизненного издания Риторики, которое печаталось после свержения и убийства Петра III.
436 § 271. Ежели что из таких… безбожники, вострепещите. — Ср. Цицерон. О природе богов, II, 97, 139—140, 142.
437 § 273. Для яснейшего понятия прилагается оного псалма парафрастическая ода.-- «Преложение псалма 145» было напечатано впоследствии Ломоносовым (в другой редакции) в Сочинениях 1751 г.
438 § 276. Тускулянские Цицероновы вопросы, — трактат Цицерона Тускуланские беседы.
439 § 276. Лукиановы… разговоры — сатирические диалоги Лукиана Самосатского (Разговоры богов, Морские разговоры, Разговоры гетер, Разговоры мертвых и др.).
440 § 277. Так у Лукиана… душ.-- Имеется в виду диалог Лукиана Сон или петух.
441 § 278. Филекой. Что за новая… скажу свою радость, и проч. — Эразм Роттердамский. Разговор об алхимии. Desiderii Erasmi Opera omnia. Lugduni Batavorum [Дезидерия Эразма Полное собрание сочинений, Лейден], I, 1703, стр. 752 °F.
442 § 281. Нефалий. Филипн… благодарить будешь. — Эразм Роттердамский. Утро. Полн. собр. соч., I, стр. 844 Е—847 С.
443 § 283. Александр. Пустой ты… мне не говорите. — Лукиан. Разговоры мертвых, 12.
444 § 284. Еразма разговор … их везли;…-- Эразм Роттердамский. Разговор стариков. Полн. собр. соч., I, стр. 738 °F.
445 § 284. сочиняются в Германии… добрых нравах. — Имеются в виду сатирические Разговоры в царстве мертвых, издававшиеся Давидом Фассманом ежегодно с 1717 до 1740 г. для Лейпцигской книжной ярмарки.
446 § 287. как у Овидия во второй… полей Елизейских. — Овидий, Превращения, II, 1—30. Виргилий. Энеида, VI, 637—665.
447 § 290. Между горами Олимпом… прохладное плавание.-- Элиан. Пестрая история, III, 1.
448 § 291. Имел Катилина… в дружество. — Цицерон. Речь за Целия, 12—14.
449 § 292. Храм святого Марка… архитектором.-- Ioannis Baptistae Egnatii. De exemplis illustrium virorum Venetae civitatis atque aliarum gentium. Venetiis [Иоанн Баптист Эгнатий. Примеры знаменитейших мужей Венецианского государства и других племен. Венеция], 1554, кн. VI, стр. 212—213.
450 § 293. Между тем как мы… быть может. — Лукиан. Корабль или обеты, 5—6.
451 § 294. О коль прекрасен свет блистает, … — отрывок (строфы 5—8-я) из Оды на бракосочетание вел. кн. Петра Федоровича и Екатерины Алексеевны (1745 г.; Акад. изд., т. I, стр. 115—116).
452 § 297. На другой день… живы сожигались. — Курций Руф. V, 6, 1—7.
453 § 298. В те же дни ужасные… померли.-- Аммиан Марцеллин. История, XVII, 7, 1—6.
454 § 299. Чтобы сей заяц… показывали.-- Филострат. Картины, I, 6.
455 § 300. Скажу и о борьбе… бросать стали. — Филострат. Картины, I, 6.
456 § 303. Тогда открылся… готовьтесь. — Курций Руф. IV, 13, 1—10
457 § 304. Любезные мои солдаты!… беззакония! — Курций Руф. VI, 9, 2.
458 § 304. Я мщением грозил и огорчил словами; … — Виргилий. Энеида, II, 96—109.
459 § 306. Лишь только дневный шум замолк, … — ср. Лафонтен. Басни, кн. III, № 3; басни, приведенные в §§ 307 и 308, ср. там же, №№ 16 и 1.
460 § 309. Ночною темнотою покрылись небеса… — Анакреонтические стихотворения, 33 (31). Цитированное в этом параграфе стихотворение (как и другие, известные теперь под названием «анакреонтические») считалось во времена Ломоносова произведением Анакреонта.
461 § 311. Итак, хотя уже … надежды. — Курций Руф. V, 4, 31.
462 § 311. Он злато силой взял, убивши Полидора… — Виргилий. Энеида, III, 55—57.
463 § 311. Иные на горы катают тяжки камни, … — Виргилий. Энеида, VI, 616—620.
464 § 311. Между тем как они… умножила. — Курций Руф. X, 5, 15.
465 § 312. Там тьмою островов посеян… — начало 20-й строфы Оды на день восшествия на престол Елизаветы Петровны (1747 г.; Акад. изд., т. I, стр. 151).
466 § 313. Древа листами помавают, … — отрывок из 7-й строфы Оды на бракосочетание вел. кн. Петра Федоровича и Екатерины Алексеевны (1745 г.; Акад. изд., т. I, стр. 116); см. также Рит. 1748, § 294.
467 § 316. Просим у тебя… чиниться будут.-- Цицерон. Речь за Секста Роения Америйского, 12.
468 § 318. Она Секста Росция … в дом свой (Циц., за Росц.). — Цицерон. Речь за Секста Росция Америйского, 27.
469 § 319. Сим умышлением … погубление (Циц., за Росц.).-- Цицерон. Речь за Секста Росция Америйского, 29.
470 § 319. Взирая на дела Петровы, … — начало 3-й строфы Оды на день восшествия на престол Елизаветы Петровны (1746 г.; Акад. изд., т. I, стр. 122).
471 § 320. Коль часто помыслишь… помыслишь (Циц., за Маркелла). — Цицерон. Речь за Марцелла, 19.
472 § 320. В лугах, исполненных плодами, …-- начало 17-й строфы первоначальной редакции Оды на день восшествия на престол Елизаветы Петровны (1748 г.; Акад. изд., т. I, стр. 187).
473 § 321. В толикой горестной печали… — начало 11-й строфы Оды на день восшествия на престол Елизаветы Петровны (1747 г.; Акад. изд., т. I, стр. 148).
474 § 322. Хотя от смертных сокровенно…-- начало 19-й строфы Оды на день восшествия на престол Елизаветы Петровны (1746 г.; Акад. изд., т. I, стр. 127).
475 § 324. Великой похвалы достоин, … — начало 13-й строфы Оды на день восшествия на престол Елизаветы Петровны (1747 г.; Акад. изд., т I, стр. 149).
476 § 325. Союзы не что иное суть, как средства, которыми идеи соединяются; … — ср. Грамм., §§ 561—565.
477 § 325. Поместьями моими… терпеть должно.-- Цицерон. Речь за Секста Росция Америйского, 145.
478 § 326. Бьют челом те … один остался. — Цицерон. Речь за Секста Росция Америйского, 13.
- ↑ Рит. рук. 1747 дарования, а особливо вместо зачеркнутого ум, память.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто рассуждение, которое.
- ↑ Соч. 1759 было добавлено общенародного.
- ↑ Соч. 1759 сановитый.
- ↑ Рит. рук. 1747; Рит. корр.; Рит. 1748 наприклад.
- ↑ Соч. 1759 великих.
- ↑ Соч. 1759 сего руководства.
- ↑ Соч. 1759 витий.
- ↑ Рит. рук. 1747 сладкоречию.
- ↑ Рит. рук. 1747 слово точный отсутствует. Рит. корр. добавлено слово точный.
- ↑ Рит. рук, 1747 сладкоречия.
- ↑ Рит. рук. 1747 книги сего руководства вместо зачеркнутого главные части сея книги.
- ↑ Рит. рук. 1747 слова и совершенный разум имеющих отсутствуют.
- ↑ Рит. рук. 1747 сравнения.
- ↑ Соч. 1759 вместо второго предложения Такое подобие есть милости с любовию, кротостию, благочестием и другими добрыми делами, и оное общим именем называется — добродетель, которое есть род, а милость, любовь, кротость и прочие суть виды.
- ↑ Рит. рук. 1747 вещам соединены вместо вещам… приписваются.
- ↑ Рит. рук. 1747 возношение и стыд, надежда и отчаяние, отвага и страх вместо честь… отчаяние. Рит. корр. исправлено на честь и стыд, надежда и боязнь, упование и отчаяние.
- ↑ Рит. рук. 1747 гнушательство.
- ↑ Соч. 1759 было добавлено гордость.
- ↑ Рит. рук. 1747 Собственное.
- ↑ Соч. 1759 сложено.
- ↑ Соч. 1759 то же.
- ↑ Рит. рук. 1747 было добавлено мир.
- ↑ Соч. 1759 разложены будут наречения, из которых вместо приложено… которого.
- ↑ Соч. 1759 называется.
- ↑ Рит. рук. 1747 слова пристойность… гнусность отсутствуют; Рит. корр. добавлено честность или гнусность.
- ↑ Рит. рук. 1747 пятьдесят лет; Рит. корр. исправлено на сорок четыре года.
- ↑ Рит. рук. 1747 стоит.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто вещи, в которых другие включаются.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто дождь землю и кропит, и солнце землю согревает <для того чтобы>, отчего дерева, травы и плоды произрастают. Кропление дождем и солнечная теплота.
- ↑ Рит. рук. 1747 слово предзнаменования отсутствует.
- ↑ Рит. рук. 1747 снесение вместо зачеркнутого сходство.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто третие удобнее словом изобразить, нежели произнести.
- ↑ Рит. рук. 1747 и строгие.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто внешние места касаются до судебных <дел> речей, особливо что во второй книге сего руководства показано, которые так обыкновенно в риторических правилах называются. Примеры суть одне с уравнением и добавлено Сие же должно рассуждать и о наклонении, которое также в риториках за особливое место признается.
- ↑ Соч. 1759 в разделении втором.
- ↑ Рит. рук. 1747 слова Примеры от уравнениев… довольного основания отсутствуют; Рит. корр. эти слова тоже отсутствуют; вместо них набрано и вычеркнуто Внешние места касаются до судебных речей особливо, что во второй книге сего руководства показано; внизу страницы написано рукой Ломоносова Imprimatur Lomonosof [Печатать Ломоносов].
- ↑ Соч. 1759 разделяю
- ↑ Соч. 1759 называю.
- ↑ Соч. 1759 что.
- ↑ Рит. рук. 1747 было добавлено правильно.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто <истолкования> понятия.
- ↑ Рит. рук. 1747 превосходит.
- ↑ Соч. 1759 от последующих.
- ↑ Рит. рук. 1747 слова от жизненных свойств отсутствуют; зачеркнуто от признаков — ордены.
- ↑ Соч. 1759 от содержащего.
- ↑ Соч. 1759 от содержимого.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто к устали 1) от следующих — частое дыхание, 2) от подобия.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто трясение земли, которое в гористых.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто от обстоятельств — места, камни.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто жерла.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто смех.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто первых, вторичных и третичных идей.
- ↑ Соч. 1759 произошли.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто по-риторически — предложениями.
- ↑ Соч. 1759 слово оне отсутствует.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто субъект и предикат.
- ↑ Рит. рук. 1747 сказуемое вместо зачеркнутого приписуемое.
- ↑ Рит. рук. 1747 к которой и прилагается рассуждение вместо о которой рассуждаем.
- ↑ Рит. рук. 1747 о субъекте.
- ↑ Рит. рук. 1747 суть подлежащие вместо зачеркнутого <предикаты> субъекты.
- ↑ Рит. рук. 1747 приписуемое вместо зачеркнутого предикаты.
- ↑ Рит рук. 1747 приписуемое вместо зачеркнутого субъект и предикат.
- ↑ Рит. рук. 1747 побуждают вместо зачеркнутого ободряют.
- ↑ Рит. рук. 1747 рассуждения.
- ↑ Рит. рук. 1747 чистые вместо зачеркнутого прямые.
- ↑ Рит. рук. 1747 приписуемое.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто в отрицательных сказуемое от подлежащего отъемлется.
- ↑ Рит. рук. 1747 великодушен вместо зачеркнутого смертен.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто надежда ободряет всякого человека к неусыпному труду; гульба других в ясный день.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто неусыпность.
- ↑ Рит. рук. 1747 предлежащего.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто <летание> трудолюбие пчел есть примером неусыпного человека; 3) чрез пристойные предлоги, как в первом примере: от трудов.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто 9) чрез наречия возносительные.
- ↑ Рит. рук. 1747 слово управляются отсутствует. Против этого примера на полях рукой Ломоносова помечено для наборщика NB. Курсив ведомостной.
- ↑ Рит. рук. 1747 слово наносят отсутствует.
- ↑ Рит. рук. 1747 слова или многие отсутствуют.
- ↑ Рит. рук. 1747 было добавлено неложного.
- ↑ Рит. рук. 1747 круглыми вместо зачеркнутого <ровными> гладкими.
- ↑ Рит. рук. 1747 слова и внимать сладкое пение птиц отсутствуют.
- ↑ Рит. рук. 1747 предложениями.
- ↑ Рит. рук. 1747 местоимения; Рит. корр. исправлено на части слова.
- ↑ Соч. 1759 и некогда.
- ↑ Соч. 1759 в иных.
- ↑ Соч. 1759 старичок.
- ↑ Рит. рук. 1747 по нему; Рит. корр. исправлено на смотря на чего.
- ↑ Рит. рук. 1747 рассуждения.
- ↑ Рит. рук. 1747 предложения.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто как некоторый немецкий автор45, похваляя знатную госпожу, писал, и для того по справедливости <от своего осужден одноземца как следует> следующим образом об нем рассуждает: «Ежели пристальнее посмотреть на высокую особу несравненныя сея Авроры, то она ни мала, ни велика, но имеет рост чрезвычайный». Сему быть невозможно, для того что среднего росту людей всех больше. «Очи ея велики и полны бодрости, и приятные лучи восходящия утренния зари сияют из них совершенно и прочая». Я не могу понять, чтобы красные <и светлые> глаза (какова заря) хороши казались, однако ежели автор правду говорит, то оной госпожи очи таковы были. «Уста не уступают сладкоречием <богине премудрости> губам Минервиным, как преславнейшим и дражайшим королькам, и самые аккуратные живописцы могут с них модель снимать». Минервиным губам еще никто сладкоречия не приписывал, а королькам и подавну, и притом очень сомнительно, чтобы та госпожа позволила живописцам с <своих губ> себя модель снимать. «Волосы дают бодрым очам полную присягу, для того что они с ними в приятный черный цвет оделись». Не знаю, для чего волосы глазам, а не глаза волосам присягу дают. Может быть" что глаза от природы черны были, а волосы подчернены, что автор несколько намекает словом «оделись».
- ↑ Соч. 1759 терминов
- ↑ Соч. 1759 сего разделения.
- ↑ Соч. 1759 Распространения риторические суть присовокупления вместо Распространение … присовокупление.
- ↑ Рит. рук. 1747 приполнение.
- ↑ Рит. рук. 1747 слова и служит к пополнению периодов отсутствуют.
- ↑ Соч. 1759 забыв.
- ↑ Рит. рук. 1747 Ладья вместо зачеркнутого Кораблец.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто <внешнее украшение> отняв притворное.
- ↑ Рит. корр. ларву вместо зачеркнутого закрытие.
- ↑ Рит. рук. 1747 покровам вместо зачеркнутого попонам.
- ↑ Рит. рук. 1747 их вместо зачеркнутого мореплавателей.
- ↑ Рит. рук. 1747 не чувствуя великой болезни, умер? вместо зачеркнутого без горькой болезни дух испустил?
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто деньги.
- ↑ Рит. рук. 1747 весна — родительница цветов; злато от недр своих изливающая Аравия вместо роза… происшедшее.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто от обстоятельств.
- ↑ Соч. 1759 слово какой отсутствует.
- ↑ Рит. рук. 1747 Змирны.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто от мысли.
- ↑ Соч. 1759 ожерелие.
- ↑ Рит. Рук. 1747 легко припомнить вместо зачеркнутого сказать.
- ↑ Рит. рук. 1747 по ним располагается; Рит. корр. исправлено на них разделяется.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто разные материальные свойства лесов: пространство, вышина, кудрявость <округлость>, расположение, цветы, прохладность, благовоние.
- ↑ Рит. корр. внизу страницы написано рукой Ломоносова Печатать. Ломоносов.
- ↑ Соч. 1759 стебла.
- ↑ Рит. корр.; Рит. 1748; Соч. 7759 древа.
- ↑ Рит. рук. 1747; Рит. корр.; Рит. 1748; Соч. 1759 перебираете
- ↑ Рит. рук. 1747 слово одних отсутствует. Рит. корр.; Рит. 1748; Соч. 1759 ошибочно набрано онех.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто ты победил народов лютым варварством, множеством бесчисленных, местами бесконечных, разными полками изобильных.
- ↑ Соч. 1759 Веприной,
- ↑ Соч. 1759 от весны производится вместо по-гречески значит весеннего.
- ↑ Рит. рук. 1747 к расширению.
- ↑ Рит. рук. 1747 кто бы.
- ↑ Рит. рук. 1747 царским и военным оружием вместо военным оружием по-царски.
- ↑ Рит. рук. 1747 дымящаяся.
- ↑ Рит. рук. 1747 Великолепные и купно приятные вместо Приятные
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто или указательного.
- ↑ Рит. рук. 1747 не видим; Рит. корр. исправлено на уже не видели.
- ↑ Соч. 1759 великодушным.
- ↑ Рит. рук. 1747 оставляем; Рит. корр. исправлено на оставили.
- ↑ Рит. рук. 1747 достойна[я].
- ↑ Рит. рук. 1747 Массилиане.
- ↑ Рит. рук. 1747 которого; Рит. корр. исправлено на который.
- ↑ Рит. рук. 1747 снискать разные одеяния вместо искать разных одеяний.
- ↑ Рит. рук. 1747; Рит, корр.; Рит. 1748; Сон. 1759 древа.
- ↑ Рит. 1765 опечатка безбоязливое.
- ↑ Рит. рук. 1747 стол; Рит. корр. исправлено на престол.
- ↑ Рит рук. 1747 в вид стола; Рит. корр. исправлено на в престол.
- ↑ Рит. рук. 1747 в 3 кн. Эксам[ерон].
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто зерна пшеничные принимает в себя <мягкая земля> брение, и рассеянные борона покрывает, и земля, как в матернее недро, принимает и согревает. Зерно разбылевшее помалу траву <рас>испускает. Уже приятен вид зеленеющей травы, показуется порода чрез подобие прозябения и в самом прозябении стебла познать можно, какая трава произрастает <и в самом начале о плоде>, и на самой траве плод объявляется, помалу полного возраста достигает и с начинающимся колосом возвышается. На полях рукописи приписано NB, все начало сего примера выкинуть.
- ↑ Рит. рук. 1747 было добавлено коленистый.
- ↑ Соч. 1759 поднимается.
- ↑ Рит. рук. 1747; Рит. корр.; Рит. 1748: Соч. 1759 было добавлено и к взаимному защищению натуральным.
- ↑ Рит. рук. 1747 стебла.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто к имеющему к ним некоторую принадлежность к прешедшему или же [?] к настоящему или будущему времени. Таким образом Овидий <описывает в первой книге о превращениях потоп> распространяет слово о предыдущих и последующих, описывая потоп в первой книге о превращениях. Например, о <о лете> весне, наставшей по прешествии зимы.
- ↑ Внизу страницы написано рукой Ломоносова Печатать. Ломоносов.
- ↑ Рит. рук. 1747 В овладение.
- ↑ Рит. рук. 1747 собрали.
- ↑ Рит. рук. 1747; Соч. 1759 вскоре опустив вместо опустив круто.
- ↑ Рит. рук. 1747 несогласные голосы повелевающих очей и слуха употребление отняли, и море само в день смоле подобным вместо несогласные повелевающих… подобною.
- ↑ Соч. 1759 было добавлено в лице.
- ↑ Рит. рук. 1747 Сопряжением многих противных и несходственных слово распространено быть может вместо Сопряжение… слово.
- ↑ Соч. 1759 пребезумные на премудрых вместо безумнейшие на премудрейших.
- ↑ Рит. рук. 1747 придают уравнения.
- ↑ Рит. рук. 1747 было добавлено в единоборстве обучаются.
- ↑ Рит. рук. 1747 послабее.
- ↑ Рит. рук. 1747 доказывать вместо зачеркнутого о справедливости изобретенных и представленных идей других удостоверять и преклонять к своему предлагаемому о том мнению.
- ↑ Рит. рук. 1747 слова или доказательствах отсутствуют.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто (prob[ab]ile inventum ad faciendam fidem) [вероятное изобретение для уверения].
- ↑ Рит. рук. 1747 слово никогда отсутствует.
- ↑ Рит. рук. 1747 в заключении.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто Общим бывает он всегда.
- ↑ Рит. рук 1747 отрицательных
- ↑ Соч. 1759 уверяя.
- ↑ Рит. рук. 1747 богам.
- ↑ Рит. рук. 1747 заключение
- ↑ Рит. рук. 1747 полагается.
- ↑ Рит. рук. 1747 боги вместо зачеркнутого богами.
- ↑ Рит. рук. 1747 следовал параграф, зачеркнутый в рукописи От знаменования имени неспоримых доводов составлять не можно, кроме однех догадок или мнений, но хотя они и неосновательны, однако от сочинителей слова иногда не без пользы употреблены бывают. Так, Плутарх в Сертории примечает четырех Актеонов, которые несчастливы были: первый от псов растерзан, два от диких вепрей убиты, один сирианин, другой из Аркадии, четвертый присушным лекарством напоен.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто знамено[вания].
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто произведены бывают неспоримые.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто производные имена от своих.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто в себе.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто беспере[станное].
- ↑ Рит. рук. 1747 собак.
- ↑ Рит. рук. 1747 было добавлено Напр[имер].
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто Были две Агриппины — мать и дочь: одна от «Августа, а другая от Марка Агриппы рожденная, обе осужденные прелюбодейцы, однако сего имени.123
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто и стражд[ущая].
- ↑ Рит. рук. 1747 страдания вместо зачеркнутого действия.
- ↑ Рит. рук. 1747 страдание вместо зачеркнутого действие.
- ↑ Рит. рук. 1747 действующия вместо зачеркнутого действия, то действие.
- ↑ Рит. корр. внизу страницы написано рукой Ломоносова Марта 19 дня. Печатать.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто Катилина.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто больше.
- ↑ Рит. рук. 1747 Есть лед… замерз вместо зачеркнутого Мед есть, следовательно, и пчелы плод имеют.
- ↑ Рит. рук. 1747 было добавлено Есть яйца, то вероятно, что и цыплята будут.
- ↑ Рит. корр. производятся вместо зачеркнутого бывают.
- ↑ Рит. рук. 1747 было добавлено Чему было начало, тому будет и конец
- ↑ Рит. корр. жмется вместо зачеркнутою течет.
- ↑ Рит. рук. 1747 подобные.
- ↑ Рит. рук. 1747 слова и тот отсутствуют.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто в сеть вводишь.
- ↑ Рит. рук. 1747 темы.
- ↑ Рит. рук. 1747 утолит вместо зачеркнутого <угомонит> умягчат.
- ↑ Рит. рук. 1747 нравоучительной.
- ↑ Рит. рук. 1747 крепкие.
- ↑ Рит. рук. 1747 самое… красноречия вместо зачеркнутого 3) обстоятельства предлагаемой вещи, от которой страсть возбуждается.
- ↑ Рит. рук. 1747 льстец.
- ↑ Рит. рук. 1741 было добавлено к нему и зачеркнуто к отечеству.
- ↑ Рит. корр. отменно вместо зачеркнутого разно.
- ↑ Рит. рук. 1747 к чести вместо зачеркнутого к честолюбию; Соч., 1759 к честолюбию.
- ↑ Соч. 1759 в себе удерживает вместо в них остается.
- ↑ Соч. 1759 престола.
- ↑ Рит рук. 1747 умолило.
- ↑ Соч. 1759 честолюбие.
- ↑ Соч. 1759 стыд.
- ↑ Рит. рук. 1747 все чрезвычайные перемены перестанут вместо перестают … перемены; Рит. корр. было набрано перестают все чрезвычайные перемены и после слова чрезвычайные добавлено рукой Ломоносова в теле.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто Однако не надлежит <пред> показать себя таким человекоугодным, что <высокоумным> для высокоумных высокие чины к чести скупым
- ↑ Соч. 1759 город.
- ↑ Соч. 1759 изворотив.
- ↑ Слово страху, отсутствующее в Рит. рук. 1747, вставлено рукой Ломоносова в Рит. корр.
- ↑ Рит. корр. внизу страницы написано рукой Ломоносова 26 марта. Высмотрев прилежно и речь от речи, где они стоят слиты, расставив, печатать. Ломоносов.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто в первом случае служат почти те же правила, которые предложены к возбуждению радости, только обратным образом, а именно.
- ↑ Рит. корр. на что исправлено на для чего.
- ↑ Рит. рук. 1747 несчастием.
- ↑ Слова Едва не, отсутствующие в Рит. рук. 1747, вставлены рукой Ломоносова в Рит. корр.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто Но лучшие сего примеры читать можно в словах надгробных покойного Феофана Прокоповича, архиепископа новогородского.140
- ↑ Рит. рук. 1747 родителям; Рит. корр. исправлено на сродственникам.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто Понеже за славу долгу добрым и храбрым гражданам.
- ↑ Рит. рук. 1747 отгнали.
- ↑ Рит. рук. 1747 по которому бы они печаль и плач отложили и паче бы; Рит. корр.; Рит. 1748; Соч. 1759 для которого бы они печаль я плач отложили и паче бы вместо для которого бы.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто <и проч.> <и что она без погребения не оставлена> что и им для отечества.
- ↑ Рит. рук. 1747; Рит. корр.; Рит. 1748; Соч. 1759 в слушателях
- ↑ Рит. рук. 1747 персона.
- ↑ Рит. рук. 1747 был добавлен еще один пункт показать, чго его любят редко или трудно к люблению склоняются.
- ↑ Рит. рук. 1747 было добавлено и в искусстве.
- ↑ Рит. рук. 1747 храм.
- ↑ Рит. рук. 1747 Итак, они чужого уже по смерти, для того что он стихотворец был, в свое гражданство принять желают вместо слов Итак, … стихотворец; Рит. корр. Итак, они уже чужого по смерти, для того что он стихотворец был, в свое гражданство принять желают исправлено на Итак, когда они чужого и уже по смерти в свое гражданство принять желают, для того что он был стихотворец.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто <например, Григорий Назианзин в четвертом слове на Иулиана-отступника> Григорий Назианзин в четвертом слове на Иулиана-отступника говорит.145 Тож Златоуст.
- ↑ Рит. рук. 1747 имейте в ненависти вместо зачеркнутого ненавидьте.
- ↑ Рит. рук. 1747 обличение вместо зачеркнутого укоризна.
- ↑ Рит. рук. 1747 обличение вместо зачеркнутого укоризну.
- ↑ Рит. рук. 1747 хочет вместо зачеркнутого желает.
- ↑ Рит. рук. 1747 представлять.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто вероятно.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто что в каждого.
- ↑ Рит. рук. 1747 слово все отсутствует.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто Коль много лучше и свободнее.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто есть.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто <наступающего> будущего зла.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто приходящего.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто устрашить.
- ↑ Рит. рук. 1747 слово приближающиеся отсутствует.
- ↑ Рит. рук. 1747 неприятелей.
- ↑ Рит. рук. 1747 смотрить.
- ↑ Рит. рук. 1747 кто что вместо зачеркнутою слушатели.
- ↑ Рит. рук. 1747 мягко вместо зачеркнутого слабо.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто вещь, которой бояться.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто нечаянно велико.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто заемные вместо зачеркнутою чужие.
- ↑ Рит. рук. 1747 придет вместо зачеркнутого приходит.
- ↑ Рит. рук. 1747 недалече вместо зачеркнутого приближается.
- ↑ Рит. рук. 1747 умножат вместо зачеркнутого служить будут к приумножению.
- ↑ Рит. рук. 1747 евангелия господня вместо слова божия.
- ↑ Рит. рук. 1747 объявят вместо зачеркнутого скажут.
- ↑ Рит. рук. 1747 я вместо зачеркнутого мне.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто должно.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто в высоком своем степени называется яростию. <Кто хочет> Для возбуждения сея страсти должно представить 1) что <обида> от того человека, на которого учинилась великая обида или убыток; 2) что.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто и заслужил.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто <ободряя сво[их]> возбуждая.
- ↑ Рит. рук. 1747 он… не был вместо зачеркнутого мы его не сохранили.
- ↑ Рит. рук. 1747 для вместо зачеркнутого происшедшее от.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто прежде.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто привести в люб[овь].
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто или другие.
- ↑ Рит. корр. внизу страницы написано рукой Ломоносова Марта 28. Выбрав чисто и пересмотрев, печатать. Ломоносов.
- ↑ Рит. рук. 1747 крепость вместо зачеркнутого укрепле[ние].
- ↑ Соч. 1759 Трех Лигариев.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто из города.
- ↑ Соч. 1759 трех.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто сами себе.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто царь.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто приняв чашу.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто за его здравие.
- ↑ Рит. рук. 1747 слова у Гомера, в Илиаде, Иота отсутствуют.
- ↑ Рит. рук. 1747 любочестие
- ↑ Рит. рук. 1747 будет.
- ↑ Рит. рук. 1747 показано.
- ↑ Рит. рук 1747 такую честь вместо зачеркнутого ту.
- ↑ Рит. рук. 1747 любочестие: Рит. корр. исправлено на честолюбие.
- ↑ Рит. рук. 1747 чести.
- ↑ Рит. рук. 1747 которого.
- ↑ Рит. рук 1747 честолюбие; Рит. корр. исправлено на сию страсти.
- ↑ Рит. рук. 1747 окончить.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто советов, предприятий.
- ↑ Соч. 1759 витийством.
- ↑ Рит. рук. 1747 Итак; Рит. корр. исправлено на Посему.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто Например, Мозгейм новых духовных речей.
- ↑ Соч. 1759 кто ненавидит вместо мы ненавидим.
- ↑ Рит. рук. 1747 слово посильное отсутствует.
- ↑ Рит. корр. добавлено своей.
- ↑ Так в подлиннике.
- ↑ Соч. 1759 осязаю.
- ↑ Рит. рук. 1747 посреди вооруженных косами вместо между косцами; Рит. корр. исправлено на между косцами; Соч. 1759 слова между косцами были заменены словами в предместий Фалкариях.
- ↑ Соч. 1759 второго разделения сея части вместо вторыя части сея книги.
- ↑ Рит. рук. 1747 дураков.
- ↑ Соч. 1759 слова такие… consulem! отсутствуют.
- ↑ Соч. 1759 слова Plerique … modum отсутствуют.
- ↑ Соч. 1759 слово краткое отсутствует.
- ↑ Рит. рук. 1747 слово одном отсутствует; Рит. корр. добавлено одном.
- ↑ Соч. 1759 слова в одном … антиохийскому отсутствуют.
- ↑ Рит. рук. 1747 любочестие.
- ↑ Соч. 1759 сожаление.
- ↑ Соч. 1759 к жалости.
- ↑ Рит. рук. 1747 слова надежде и отсутствуют.
- ↑ Рит. корр. внизу страницы рукой Ломоносова написано Апреля 6. Выбрав все печатать. Ломоносов.
- ↑ Рит. рук. 1747 слова и любовь отсутствуют.
- ↑ Рит. рук. 1747 запрещал вместо зачеркнутого заказ[ывал].
- ↑ Рит. рук. 1747 тело.
- ↑ Рит. рук. 1747 слова в любовной страсти отсутствуют.
- ↑ Рит. рук. 1747 было добавлено скрежетание зубов.
- ↑ Соч. 1759 изображает.
- ↑ Соч. 1759 изворотов.
- ↑ Рит. рук. 1747 о ружье.
- ↑ Соч. 1759 князя.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто Правда, что они не тем же порядком расположены, однако как сами страсти надлежат до риторического места, то есть до жизненных свойств, так и причины, возбуждающие страсти, взяты быть должны из.
- ↑ Рит. рук. 1747 вместо зачеркнутого нечаянным.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто и кратко сказать удивительным.
- ↑ Рит. рук. 1747 поддался своему гневу вместо побежден… гневом.
- ↑ Рит. Рук. 1747 витиеватых вместо зачеркнутого замысловатых.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто 5) выключение, 6) пренесение, 7) претворение.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто в другой превращенным.
- ↑ Рит. рук. 1747 Глупость бедного — смех, а сильного слезы производит вместо зачеркнутого Глупость в бедном смешна, а в сильном — слезы; Рит. корр. глупостью… слезы.
- ↑ Рит. рук. 1747 слова добро сделать отсутствуют.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто и произнесения слов.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто <когда вымышленное действие чел> когда действие переменяется на страдание, страдание — на действие.
- ↑ Рит. рук. 1747 с его свойствами сродное вместо зачеркнутого от свойств самих происходящее.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто тишиной увеселяются на оном.
- ↑ Рит. рук. 1747 действие… представляется вместо зачеркнутого место представляется как препятствие.
- ↑ Рит. рук. 1747 мучителей.
- ↑ Рит. корр. внизу страницы написано рукой Ломоносова Печатать.
- ↑ Рит. рук. 1747 брак братний, разлучение детей своих кровью осквернила вместо брак осквернила… убийством детей своих.
- ↑ Соч. 1759 достойное крайния вместо достойнейшее.
- ↑ Рит. рук. 1747 уравняется.
- ↑ Рит. рук. 1747 заключается.
- ↑ Рит. рук. 1747 слова или уподобленной отсутствуют.
- ↑ Рит. рук. 1747 преданы.
- ↑ Рит. рук. 1747; Рит. корр.; Рит. 1748; Соч. 1759 3.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто 1) когда в уравнении примет соединяется.
- ↑ Рит. 1748; Соч. 1759 слова и поворотливость разума отсутствуют.
- ↑ Рит. рук. 1747 было добавлено италианские.
- ↑ Рит. корр. Вымыслом было исправлено на Вымыслами.
- ↑ Рит. рук. 17 47 противная вместо зачеркнутого необыкновенная.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто почти всегда.
- ↑ Рит. рук. 1747 глубоких.
- ↑ Рит. корр. весь § 148 так же, как и §§ 149, 150 и 151, зачеркнут; судя по условному корректурному знаку, сделанному рукой Ломоносова, к корректуре был приложен им взамен зачеркнутого другой текст §§ 148, 149, 150 и 151, написанный на отдельном листке, который не сохранился; Рит. 1748; Соч. 1759 § 148 изложен так Вымыслами называются предложения, которых действительно на свете не бывало или хотя и были, однако некоторым отменным образом. И посему разделяются вымыслы на чистые и смешанные. Чистые состоят из предложений дел или вещей, которых нет и не бывало, как писал Апулей о золотом осле и Петроний свой Сатирикон. Смешанные вымыслы состоят из правдивых вещей или действий, однако таким образом, что чрез разные выдуманные прибавления и отмены с оными много разнятся. Таковы суть Гомерова, Илиада и Одиссея, Виргилиева Енеида и Похождение Телемаково.
- ↑ Рит. рук. 1747 представления; Рит. корр. исправлено на возражения.
- ↑ Рит. 1748; Соч. 1759 § 149 изложен так Чистые и смешанные вымыслы суть или описания, как у Овидия описан солнцев дом в его Превращениях и у Виргилия в Енеиде поля Елизейские, или повествования, каковы суть в Овидиевых Превращениях повествования о сражении центавров, о перемене нимфы Дафны в лавровое дерево, Атланта в гору и прочая.
- ↑ Рит. 1748; Соч. 1759 § 150 изложен так Еще разделяются вымыслы на цельные и частные; цельными называем те, которые составляют целое слово, частными, которые в правдивое слово ораторы и стихотворцы для его возвышения вмещают, чему примеры смотри ниже § 153, 162 и 163. Такие частные, в правдивом слове употребленные вымыслы подобны военным хитростям, в сражениях бывающим, ибо как с довольным числом солдат и всякого военного снаряду, с искусством как употреблять оружие и с сильным и мужественным на врагов нападением военные хитрости употреблять весьма полезно, так и вымыслы при увеличенном чрез распространения слове, при основательных доказательствах и при движениях страстей весьма много способствуют. И как от военных хитростей приходят неприятели в замешательство и в непорядок и принуждены бывают переменить или и совсем позабыть свои намерения, так и слушатели слова вымыслами восхищаются и позабывают свои возражения на предлагаемую материю.
- ↑ Рит. корр. добавлено Езоповы притчи.
- ↑ Рит. рук. 1747 российских вместо зачеркнутого русских.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто сластях.
- ↑ Рит. корр. Еще разделяются вымыслы исправлено на Частные вымыслы разделяются. Рит. 1748; Соч. 1759 Частные вымыслы разделяются.
- ↑ Рит. рук. 1747 якобы подлинные деяния — причем слово якобы написано вместо зачеркнутого как; Рит. корр. как подлинные деяния исправлено на наподобие подлинных деяний.
- ↑ Соч. 1759 что несколько.
- ↑ Рит. 1748 было добавлено только.
- ↑ Рит. рук. 1747; Рит. 1748; Соч. 1759 слово смешанные отсутствует.
- ↑ Соч. 1759 изображать.
- ↑ Рит. рук. 1747 слова а середка — козья отсутствуют.
- ↑ Рит. 1748; Соч. 1759 слова ужи и отсутствуют.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто Пример из Лукреция о суеверии.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто одушевленны.
- ↑ Рит. рук. 1747 выходят вместо зачеркнутого он испускает.
- ↑ Рит. рук. 1747 холод.
- ↑ Рит. рук. 1747 продерзкий.
- ↑ Соч. 1759 у древних.
- ↑ Рит. рук. 1747 за чистые.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто одно напереди, другое назади.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто несходное.
- ↑ Рит. рук. 1747 пременении.
- ↑ Соч. 1759 прикладов.
- ↑ Рит. рук. 1747 вечерней пищи.
- ↑ На обороте чернового, написанного Ломоносовым доношения в Сенат об учреждении Химической лаборатории (Архив АН СССР, ф. 20, оп. 1, № 1, л. 109) имеется другой вариант этого текста Если бы величину тела, равную жадной твоей душе, боги дать тебе изволили, то бы весь свет тебя не вместил: одной бы ты рукою восходящего, другою заходящего солнца коснулся, а потом бы пожелал и то уведать, где толь пресветлое сие божество скрывается. Начальные слова Если бы… душе твоей написаны вместо зачеркнутых Если бы жадной твоей душе равную <тело> величину тела.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто Но спешно толь куда восходит.
- ↑ Рит. рук. 1747 изображение, пристойными и избранными речениями чинимое вместо пристойными … изображение.
- ↑ Рит. рук. 1747 течении слова вместо зачеркнутого гладком составлении.
- ↑ Рит. рук. 1747 слово оного отсутствует и зачеркнуто речений.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто записка слов.
- ↑ Рит. рук. 1747 слова (для изобилия речений, не для чистоты) отсутствуют.
- ↑ Рит. рук. 1747 Сие все… дело вместо зачеркнутого которую всякому за необходимую.
- ↑ Рит. рук. 1747 слов.
- ↑ Рит. рук. 1747 произношению вместо зачеркнутого выговор[у].
- ↑ Рит. рук. 1747 мере вместо зачеркнутого величине.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто злого человека хвали или хули, однако.
- ↑ Рит. рук. 1747 зрение человеческое вместо взор человеческий.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто и предложений; фигуры речений состоят <в обращении речений, предложений> в обращении предложений.
- ↑ Рит. рук. 1747 зрение.
- ↑ Рит. рук. 1747 слово чтобы отсутствует.
- ↑ Рит. рук. 1747 три письмени вместо трожды сряду поставленное.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто таковые стечения письмен в <гладком слове> течении слова за порок почитаются, кроме некоторых случа[ев].
- ↑ Рит. рук. 1747 слово чтобы отсутствует.
- ↑ Рит рук. 1747 зачеркнуто многих письмен § 171.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто от которого слово бывает <неровно> негладко и <в произношении> и слуху противно. <Сие состоит в> И для того не.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто <мужест[во]> великодушное твое мужество дивит всех нас.
- ↑ Рит. рук. 1747 мужественное великодушие вместо зачеркнутого мужество великодушное.
- ↑ Рит. рук. 1747 было добавлено и для того лучше речения расположить так; зачеркнуто <всех нас дивит твое великоду[шие]> всем нам твое великодушное мужество дивно.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто или не откинуть нужных ре[чений].
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто и порядочного его течения.
- ↑ Соч. 1759 слова вечер и ночь отсутствуют.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто одноголосное.
- ↑ Рит. рук. 1747 обстоятельствах; Рит. корр. исправлено на случаях.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто дале[е] третиего.
- ↑ Рит. рук. 1747 речений суть седмь вместо речений знатнейшие суть шесть.
- ↑ Рит. рук. 1747 было добавлено ономатопейя.260
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто жаждущая степь вместо сухая.
- ↑ Рит. рук. 1747 сохами.
- ↑ Рит. рук. 1747 перенесено быть имеет вместо переносится.
- ↑ Рит. рук. 1747 сто голов вместо зачеркнутого сто душ.
- ↑ Рит. корр. добавлено или свойство.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто преблаженное древо вместо крест.
- ↑ Рит. рук. 1747 собирать; Рит. корр. исправлено на щипать.
- ↑ Соч. 1759 свойства.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто 9) время настоящее вместо прошедшего.
- ↑ Рит. рук. 1747 слово взаимная отсутствует.
- ↑ Рит. рук. 1747 вещи.
- ↑ Рит. рук. 1747 другому.
- ↑ Рит. рук. 1747 было добавлено ипербатон.
- ↑ Рит. рук. 1747 из которых через четыре первых вместо от которых.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто чрез метафору <продолжение одной>, синекдоху или метонимию.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто или синекдох или метонимий, к одной вещи принадлежащих, между собою.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто однако должно стараться, чтобы начав аллегорию, нпр., на воде, не окончать на огне.
- ↑ Рит. рук. 1747 переносных вместо зачеркнутого метафорических.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто ты утешил.
- ↑ Рит. рук. 1747 прельщаются вместо зачеркнутого ослепляются.
- ↑ Рит. корр. добавлено аллегория.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто перемена одного или немногих речений на многие.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто <имя приложится к имени> имя переменяется на глагол.
- ↑ Рит. рук 1747 слова чрез метафору отсутствуют.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто чрез место, чувство по обстоятельствам.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто напряжение или послабление, которое перенос <пренесение>.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто 2) для послабления и о Прозерпине говорит Овидий, что наивышние.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто то есть весьма слаб здоровьем.
- ↑ Рит. рук. 1747 болен; Рит. корр. исправлено на истощал.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто подобно.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто § 202. Ипербатон есть смешение речений, которым отделяются существительные от своих прилагательных или глаголы от своих имен, с которыми сочиняются.
- ↑ Рит. рук. 1747 единознаменование вместо зачеркнутого соименство, лествица.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто воспящение.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто церемониях.
- ↑ Рит. рук. 1747 два речения вместо два и больше речений.
- ↑ Рит. корр. внизу страницы написано рукой Ломоносова Печатать. 23 сентября. Ломоносов.
- ↑ Рит. корр. слова Цицерон в слове за Милона говорит, пропущенные при наборе, вставлены рукой Ломоносова.
- ↑ Соч. 1759 Воскресите, воскресите.
- ↑ Рит. рук. 1747 слова какого-нибудь речения вместо одного или двух, речений.
- ↑ Рит. рук. 1747 добавлено повторяется, напр.: Его буду в жизни и по смерти буду его и зачеркнуто <оба цветущие летами аркадцы, оба> <живой и мертвый буду его> <по смерти> вместо усугубляется… слабых.
- ↑ Рит. рук. 1747 Единознаменование вместо зачеркнутого Соименство
- ↑ Рит. рук. 1747 было добавлено или лествица.
- ↑ Рит. рук. 1747 начинается вместо зачеркнутого рождается.
- ↑ Рит. рук. 1747 Наклонение вместо зачеркнутого Преложение.
- ↑ Рит. рук. 1747 слово союзом отсутствует.
- ↑ Рит. рук. 1747 Согласование вместо зачеркнутого Отменение.
- ↑ Рит. рук. 1747 пять; Рит. корр. исправлено на шесть.
- ↑ Рит. рук. 1747 учение.
- ↑ Рит. рук. 1747 заимословие вместо зачеркнутого разговор.
- ↑ Рит. рук. 1747 разделение; Рит. корр. исправлено на расположение.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто восклицание.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто прекращение и скрытие.
- ↑ Рит. рук. 1747 слово присовокупление отсутствует; Рит. корр. добавлено присовокупление.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто <возвышение> увеличение, клятва, мечтание.
- ↑ Рит. рук. 1747 слова определяемой вещи отсутствуют.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто не <кроме одного иметь>.
- ↑ Рит. рук. 1747 От уравнения вместо зачеркнутого Подобия.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто в стихах богородичных и пр.
- ↑ Рит. рук. 1747 Учение.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто содержит учащих добродетелям или добрым нравам и обычаям, например.
- ↑ Соч. 1759 пагуба перед глазами вместо страх ближе.
- ↑ Соч. 1759 утыляться будет вместо укрывать станешь.
- ↑ Рит. рук. 1747 Капитолии вместо горы Палатинской.
- ↑ Рит. рук. 1747 доброжелателей обществу вместо добрых людей.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто умышления.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто сие и знал.
- ↑ Рит. рук. 1747 незнатный отрок вместо зачеркнутого отрок из просты[х].
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто правил? Однако управлял.
- ↑ Рит. рук. 1747 слова и бывают фигурою разбойника отсутствуют.
- ↑ Рит. рук. 1747 Обращение вместо зачеркнутого Апостроф.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто Вас, албанские бугры.
- ↑ Рит. рук. 1747 столпами; Рит. корр. исправлено на строениями.
- ↑ Рит. рук. 1747 Юпитер вместо зачеркнутого Зевес.
- ↑ Рит. рук. 1747 озера, лесы вместо зачеркнутого купели, рощи.
- ↑ Рит. рук. 1747 родитель вместо зачеркнутого отец.
- ↑ Рит. рук. 1747 юношеской крепости вместо крепости своего возраста.
- ↑ Рит. рук. 1747 идея вместо зачеркнутого вещь.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто <введение лица> <есть лица> <часть речи> <часть, когда в слове> <речи> отнесение речи.
- ↑ Рит. рук. 1747 За беззаконие.
- ↑ Соч. 1759 разумен вместо разумом всех превосходит
- ↑ Рит. рук. 1747 слова или и у соперников отсутствуют.
- ↑ Рит. рук. 1747 Разделением называется такое расположение сложенной идеи, когда она <на известные и на> разделяется на части подробно, которые в ней скрытно содержатся. Так предлагает вместо Расположение… Так говорит.
- ↑ Соч. 1759 доносительство.
- ↑ Соч. 1759 всех мудрее.
- ↑ Соч. 1759 всех храбрее.
- ↑ Рит. рук. 1747 слова Александру Македонскому… был прещедрейший отсутствуют; Соч. 1759 всех щедрее; Рит. корр. внизу страницы рукой Ломоносова написано Выбрав печатать. Ломоносов.
- ↑ Рит. рук. 1747; Рит. корр. § 225. Присовокупление … (Циц., там же) отсутствует.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто признайтесь.
- ↑ Соч. 1759 погрешении.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто или позволение.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто после себя.
- ↑ Рит. рук. 1747 слова смотри § 215 отсутствуют. На полях рукой Ломоносова написано NB. не курсив.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто сочинитель.
- ↑ Рит. рук. 1747 дела дома и на войне вместо домашние и военные дела.
- ↑ Рит. рук. 1747 буде он свою тяжбу потеряет вместо свою тяжбу.
- ↑ Рит. рук. 1747 сказать вместо зачеркнутого <говорить> выговорить.
- ↑ Рит. рук. 1747 было добавлено неприлично (то есть, чтобы воспоминанием твоих скверных дел рта своего не испоганить).
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто <из пр[орока Даниила, XIII, 22—23]>, О Сусанне, искушаемой от старцев жидовских прежде, нежели закричала изумленно медлит, подобно оцепеневшей.
- ↑ Рит. рук. 1747 наипаче вместо зачеркнутою больше.
- ↑ Рит. рук. 1747 вспоможения вместо зачеркнутого помощи.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто кратко предложенное чаемо[е?], когда от (слушателей <или что> некоторый запрос представляется].
- ↑ Соч. 1759 было добавлено от противной стороны.
- ↑ Рит. рук. 1747 Кратий; Соч. 1759 Гратий.
- ↑ Рит. рук. 1747 стечением вместо зачеркнутого наращением.
- ↑ Рит. рук. 1747 пребогатый; Рит. корр. исправлено на преблагополучный.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто когда по возбуждении какой страсти.
- ↑ Рит. рук. 1747 в 2 сл. вместо сл. 4.
- ↑ Рит. рук. 1747 товарищество вместо зачеркнутого свойство.
- ↑ Рит. рук. 1747; Рит. корр.; Рит. 1748; Соч. 1759 разрушить.
- ↑ Рит. рук. 1747 внутренняя вместо зачеркнутого междуусобная.
- ↑ Рит. рук. 1747 Поспешай, премудрый вместо зачеркнутого <приди> люди, ученый
- ↑ Рит. рук. 1747 было добавлено украшают.
- ↑ Рит. рук. 1747 великолепие.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто не без рассуждения.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто натура без учения.
- ↑ Рит. рук. 1747 новее.
- ↑ Рит. рук. 1747 афинеан.
- ↑ Соч. 1759 сказал.
- ↑ Рит. рук. 1747 отрок.
- ↑ Рит. рук. 1747 чрез.
- ↑ Рит. рук. 1747 возвышение вместо зачеркнутого восклицание.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто <например: которому на поспеш> потом вопрошение следует.
- ↑ Рит. рук. 1747 и повторение вместо соединенное с вопрошением и повторением.
- ↑ Рит. рук. 1747 осмелился вместо зачеркнутою дерзнул.
- ↑ Рит. рук. 1747 нарочитое; Рит. корр. исправлено на немалое.
- ↑ Рит. рук. 1747 слова напряжение и отсутствуют.
- ↑ Соч. 1759 было добавлено обращается пред очами вид бесящегося в убийстве вашем Цетега.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто <как> чего он <как сам признался> уповал от судьбины, по чаянию своему от пророчеств Сивиллиных, как сам признался.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто дев, Весте посвященных.
- ↑ Рит. корр. внизу страницы рукой Ломоносова написано Печатать 12 февраля 1748. Ломоносов.
- ↑ Рит. рук. 1747 синонимиею.
- ↑ Рит. рук. 1747 граждана.
- ↑ Рит. рук. 1747 сколько я добра от него ни увижу вместо хотя мало я добра от него вижу; Рит. корр. увижу исправлено на вижу.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто употреблены быть не могут, разве кто желает оную.
- ↑ Рит. рук. 1747 предлагается на конце сея книги и зачеркнуто следующие главы предлагаются вместо предложено будет в прибавлении к сему руководству.
- ↑ Рит. рук. 1747 Расположение вместо зачеркнутого Изобретение.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто учение о расположении есть.
- ↑ Рит. корр. было набрано и употребление идей; исправлено на и разбор идей.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто со своего места.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто одарован.
- ↑ Рит. рук. 1747 правильное.
- ↑ Рит. рук. 1747 Правильное.
- ↑ Рит. рук. 1747 было добавлено риторических и зачеркнуто что бывает в целом слове или в его частях. Части целого слова бывают числом и величиною по его пространству больше или меньше.
- ↑ Рит. рук. 1747 главные вместо зачеркнутого общие.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто (часть I, глава 4).
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто <И сих состав> и таким образом составится слово из надлежащих своих частей, то есть предложения, истолкова[ния].
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто § 251. Сим образом составляются великие речи, особливо в прозе.
- ↑ Рит. рук. 1747 слова после того отсутствуют.
- ↑ Рит. рук. 1747 слово потом отсутствует.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто Глава вторая. О хрии.
- ↑ Рит. рук. 1747 скверность пьянства вместо пьянство скаредным.
- ↑ Рит. рук. 1747 минуло и зачеркнуто (Стаций) вместо уже минулось.
- ↑ Рит. рук. 1747 приступ вместо зачеркнутого похвала.
- ↑ Рит. рук. 1747 которая предлагается вместо что соединяется с.
- ↑ Рит. рук. 1747 без приступу и без заключения хрия быть не может вместо приступ … не могут.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто сочиненные от новых авторов строго по изобретенным.
- ↑ Рит. рук. 1747 словесной вместо зачеркнутого действительной.
- ↑ Рит. рук. 1747 внутре.
- ↑ Рит. рук. 1747 вола.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто или уже уступит ей добродетель.
- ↑ Рит. 1765 опечатка воровство.
- ↑ Рит. рук. 1747 заблуждениями вместо зачеркнутого погрешения[ми].
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто славолюбивые для похвалы.
- ↑ Рит. рук. 1747 каялись вместо зачеркнутого сожалели.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто любезный мой сын.
- ↑ Рит. рук. 1747 Важно вместо зачеркнутого <Великолепно> Велико.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто отлучен оружием беззаконным.
- ↑ Рит. рук. 1747 уничтожении вместо зачеркнутого <разруше[нии]> угашении.
- ↑ Рит. рук. 1747 на.
- ↑ Рит. рук. 1747 городу.
- ↑ Рит. рук. 1747 слово разума отсутствует.
- ↑ Рит. рук. 1747 целая; Рит. корр. исправлено на вся.
- ↑ Рит. рук. 1747 напрящи.
- ↑ Рит. рук. 1747 слово.
- ↑ Рит. рук. 1747 не имеет вместо зачеркнутого и притом непорядочно.
- ↑ Рит. корр. внизу страницы написано рукой Ломоносова Выбрав начисто, печатать. Ломоносов.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто ничего не имеет в себе постороннего.
- ↑ Соч. 1759 на свободу вместо из-под караулу.
- ↑ Соч. 1759 меньше.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто Притом упоминает, что как лебеди, которые не без причины посвящены Аполлону, но для того что от него имеют, как кажется, познание будущих вещей, чрез <которое> предусмотрев, колико добра смерть приносит, услаждаясь пением, умирают. Так всем добрым и ученым людям с жизнью разлучаться должно.
- ↑ Рит. рук. 1747 то; Рит. корр. исправлено на тогда.
- ↑ Рит. рук. 1747 позвал и зачеркнуто отозва[н].
- ↑ Рит. рук. 1747 домостроительства вместо зачеркнутого домашние забот.
- ↑ Рит. рук. 1747 дух.
- ↑ Рит. рук. 1747 в осьмой час.
- ↑ Рит. рук. 1747 Виянтовой.
- ↑ Рит. рук. 1747 было из Приены вместо зачеркнутого из города.
- ↑ Рит. рук. 1747 добродетель вместо зачеркнутого премудрость и учение.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто <земных полезнейшую, в единой премудрости полагает все свое имение> и большую и полезнейшую всех имений.
- ↑ Рит рук. 1747 зачеркнуто Она вяще злата и имения [?].
- ↑ Рит. рук. 1747 Ненавистная.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто поступки.
- ↑ Рит. рук. 1747 ненасытное лакомство и зачеркнуто <лакомства> богатства желание возбуждают. Все сии неотлучные богатства вместо ненасытимое желание.
- ↑ Рит. рук. 1747 гнилых вместо зачеркнутого смердящих.
- ↑ Рит. рук. 1747 муж добродетельный в убожестве вместо зачеркнутого добродетель в убогом.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто добродетельных мыслей его.
- ↑ Рит. рук. 1747 струпы вместо зачеркнутого раны.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто не имея ничего, все у себя имеет.
- ↑ Рит. рук. 1747 богатства вместо зачеркнутого пожитки
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто римский [одно слово нрзб.] римского театра красота.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто увеселитель.
- ↑ Рит. рук. 1747 раба и зачеркнуто во всех путях его.
- ↑ Рит. рук. 1747 Из сих всех явствует вместо Все … единогласно.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто бед и.
- ↑ Рит. рук. 1747 для того чтобы разными украшениями не утаить частей хрии от учащихся, а долготою не учинить излишества вместо для лучшего … форме.
- ↑ Рит. рук. 1747 силлогизму вместо зачеркнутого энтимеме и пр. логическим формам.
- ↑ Рит. рук. 1747 было добавлено по дилемме.
- ↑ Рит. рук. 1747 посылка вместо зачеркнутого переднее предложение.
- ↑ Рит. рук. 1747 следует заключение вместо все заключается следствием.
- ↑ Рит. рук. 1747 слова и оные увеличены и возвышены распространениями и вымыслами по произволению отсутствуют.
- ↑ Рит. рук. 1747 Не вместо зачеркнутого Не радуются ли.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто <ему несвой[ственно]> преступать повеления несвойственно ему и несродно.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто противно и невозможно.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто закон есть учитель добродетели, правитель в неукротимом море, жития управитель <пресекатель>, гонитель и разоритель беззаконий.
- ↑ Рит. рук. 1747 которой следует заключение вместо что все заключается следствием.
- ↑ Рит. рук. 1747 распространение вместо зачеркнутого описание.
- ↑ Рит. рук. 1747 одна бытие свое вместо зачеркнутого бытие одной есть.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто свет без светящего, шум без шумящего.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто Пример. Сие <утверждается повседневными примерами> явствует из повседневного примера <искусством, ибо>: Смотря на парус, на корабле расправленный, ветром <надутый> <надменный> напряженный <и вервьми> <и движимый>, по произволению кормилом движимый <корабль, быстро бежащий> по воде, кто может <усумниться> <подумать> помыслить, чтобы парус ненарочно и без намерения разумного существа сам на корабле утвердился и расправился для принятия ветра и для движения корабля?
- ↑ Соч. 1759 обращающимися.
- ↑ Рит. рук. 1747 воды вместо зачеркнутого влажность.
- ↑ Соч. 1759 соединились.
- ↑ Рит. рук. 1747 течением своим вместо зачеркнутого быстриною своею.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто купечеством и взаимною поль[зою].
- ↑ Рит. рук. 1747 принимает вместо зачеркнутого не принимает.
- ↑ Рит. рук. 1747 было добавлено другим путем или тем же.
- ↑ Рит. рук. 1747 возвращается вместо зачеркнутого обратно.
- ↑ Рит. корр. внизу страницы написано рукой Ломоносова Печатать. М. Ломоносов.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто воздуха.
- ↑ Рит. рук. 1747 вод.
- ↑ Рит. рук. 1747 стебла.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто и цветом.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто некоторым химическим образом.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто и сами из других частей.
- ↑ Рит. рук. 1747 те устроены вместо их имеем.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто от крови отделять изли[шнюю] мокроту, семя, жизненные духи и жел[чь] и вне тела и из тела выводить излишнюю мокроту в.
- ↑ Рит. рук. 1747 вливать вместо зачеркнутого вмещать.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто <Покрыто и ограждено оно тончайшими пере[понками]> покрывается оно мягкими веждами, которые от умеренной всегдашней <мокроты> слезной <мокроты> влажности весьма гладки и по его поверхности свободно движутся и в весьма скором времени.
- ↑ Рит. рук. 1747 Сами сии органы вместо Сами они; Рит. корр. исправлено на Сами они.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто и мягких перепонок.
- ↑ Рит. рук. 1747 чистые, влажные и мягкие части вместо то жидкие, то загустелые чистые влажности; Рит. корр. исправлено на то жидкие, то загустелые чистые влажности.
- ↑ Рит. рук. 1747 малости.
- ↑ Рит. рук. 1747 оную соградила вместо зачеркнутого ту устроила.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто недомыслимым образом все устро[ила] так.
- ↑ Рит. рук. 1747 оное вместо зачеркнутого всю тварь.
- ↑ Рит. рук. 1747 гады вместо зачеркнутого животные.
- ↑ Рит. рук. 1747 во ад вместо зачеркнутого в расселины.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто покрыть горами создавший землю.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто поразить молниею, пополнить.
- ↑ Рит. рук. 1747 Кто громом вселенную колеблет вместо Кто мещет гром.
- ↑ Рит. рук. 1747 другая с вместо другая посылка с и зачеркнуто такими же прибавлениями.
- ↑ Рит. рук. 1747 утвердить.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто и слово начато.
- ↑ Рит. рук. 1747 слово разделительном отсутствует.
- ↑ Рит. рук. 1747 было добавлено должно вместо зачеркнутого лучше.
- ↑ Рит. рук. 1747 уповать на бога или на князей, но на князей уповать не должно, следовательно, должно вместо уповать … лучше; Рит. корр. уповать на бога или на князей земных, но на князей уповать не должно, следовательно, должно исправлено на уповать на бога или на князей, сынов человеческих, но уповать на них ненадежно, следовательно, лучше.
- ↑ Рит. рук. 1747 парафразис вместо парафрастическая ода; Рит. корр. исправлено на парафрастическая ода; Соч. 1759 смотри оного псалма парафрастическую оду в первом томе вместо прилагается … ода.
- ↑ а Рит. рук. 1747 было приписано сбоку, перед первым стихом этой строфы Вторая посылка а перед третьим стихом Причина.
- ↑ Соч. 1759 наведение.
- ↑ Стр. 78 Рит. 1765 соответствует стр. 159 настоящего тома.
- ↑ Рит. рук. 1747 у некоторого немецкого автора вместо например, разговаривает мышь с попугаем или; Рит. корр. исправлено на например, разговаривает мышь с попугаем или.
- ↑ Рит. рук. 1747 портным; Рит. корр. исправлено на сапожником
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто <чисты[е]> <одинакие и соединенные <одина[кие] и простые> <соединенные включают в себе какие-нибудь с рассуждением смешанные действия> простые и сложенные <простые>.
- ↑ Рит. рук. 1747 явственные и потаенные. Явственные вместо прямые и косвенные. Прямые
- ↑ Соч. 1759 слова словами или и самим делом отсутствуют.
- ↑ Рит. рук. 1747 Потаенные.
- ↑ Рит. рук. 1747 смешанные.
- ↑ Рит. рук. 1747 Смешанные.
- ↑ Рит. рук. 1747 смешанных.
- ↑ Рит. рук. 1747 разного рода разговоров из знатных авторов вместо разговоров.
- ↑ Рит. рук. 1747 было добавлено предписанных правил; Рит. корр. зачеркнуто предписанных правил.
- ↑ Рит. рук. 1747 ты дома не сказался вместо тебя дома не сказали.
- ↑ Рит. рук. 1747 не для всех сплю вместо не всякому по Якову.
- ↑ Рит. рук. 1747 у малого; Рит. корр. исправлено на у слуги.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто <хорошеньк[о]> до доволь[ства?].
- ↑ Рит. рук. 1747 только одна привычка вместо привык.
- ↑ Рит. рук. 1747 возвращаем.
- ↑ Рит. рук. 1747 было добавлено и протористее.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто то ни свеч не жгу, ни платья.
- ↑ Рит. рук. 1747 ни свечи не горят, ни платье вместо то свечи не горят и платье.
- ↑ Рит. рук. 1747 нужды; Рит. корр. исправлено на прибыли.
- ↑ Рит. рук. 1747 тяжелою.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто обрюзглого, отк[ормленного].
- ↑ Рит. рук. 1747 хорошенько вместо как быка.
- ↑ Рит. рик. 1747 зачеркнуто ленивого.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто <не скареднее ли оного мот назван> не мот ли он скареднее оного?
- ↑ Рит. рук. 1747 скареднее.
- ↑ Рит. рук. 1747 невероятно.
- ↑ Рит. рук. 1747 Поди ж теперь и перемени вместо Для того переменяйся; Рит. корр. исправлено на Для того переменяйся.
- ↑ Рит. рук. 1741 на сон.
- ↑ Рит. рук. 1747 Не возненавидел ли бы вместо зачеркнутою любил ли бы.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто чарод[ейством].
- ↑ Рит. Рук. 1747 отягощает вместо зачеркнутого угнетает.
- ↑ Рит. рук. 1747 животные.
- ↑ Так называет душу Гораций в кн. 2, сатира 2.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто кузнец.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто <старайся ты ны[не]> лучше о том стараться.
- ↑ Филолог — охотник к наукам.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто натурального, чистого и сомнительного.
- ↑ Рит. рук. 1747 слова и силлогистические формы отсутствуют.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто что я весьма советую, чтобы. Далее четыре слова нрзб.
- ↑ Рит. рук. 1747 моею; Рит. корр. исправлено на своею.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто армею.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто завоевал всю Италию до самого Рима.
- ↑ Рит. рук 1747 зачеркнуто три победы.
- ↑ Рит. рук. 1747 богом назваться вместо богу, должного почтения.
- ↑ Рит рук. 1747 зачеркнуто Все сии завоевания учинил я
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто издавна к военным трудам. Против этих слов на полях рукой Ломоносова приписано и зачеркнуто NB. Иногда разговор кончится другими введенными лицами. Colloquium senile [Разговор стариков].
- ↑ Рит. рук. 1747 неправедно вместо зачеркнутого безвинно.
- ↑ Рит. рук. 1747 Геллеспонт.
- ↑ Рит. рук. 1747 Греции.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто дарил.
- ↑ Рит. рук. 1747 вмешивать вместо зачеркнутою присовокуплять.
- ↑ Рит. рук. 1747 было добавлено риторическим штилем сочиненных
- ↑ Рит. рук. 1747 как у Овидия во второй книге Превращений описание Солнцева дому, у Виргилия в Енеиде, в шестой книге описание полей Елизейских446 вместо о чем смотри § 149.
- ↑ Соч. 1759 мысленные.
- ↑ Рит. рук. 1747 и положения.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто приличнее.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто однако нередко и одушевленных вещей описания начинаются от места или времени.
- ↑ Рит. рук. 1747 слово риторических отсутствует.
- ↑ Рит. рук. 1747 мохнатая вместо зачеркнутого густая.
- ↑ Рит. рук. 1747 вещьми.
- ↑ Рит. рук. 1747 и тенистые рощи вместо зачеркнутого кустарники.
- ↑ Рит. корр. внизу страницы рукой Ломоносова написано Печатать Ломоносов
- ↑ Рит. рук. 1747 поступков.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто себе снисходитель[ства]; Соч. 1759 было добавлено склонности.
- ↑ Рит. рук. 1747 роскошам вместо зачеркнутого сластолюбию.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто горели в нем сластолюбия пороки, не были.
- ↑ Рит. рук. 1747 стараний.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто дружнее.
- ↑ Рит. рук. 1747 подпирают.
- ↑ Соч. 1759 великолепными столпами вместо великолепны. Расстояния между столпами.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто <и подмазан> состоят из белых мраморных.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто белых подмазок.
- ↑ Рит. рук. 1747 видом вместо зачеркнутого взором.
- ↑ Рит. рук. 1747 локтей вместо зачеркнутого аршин.
- ↑ Рит. рук. 1747 позолоченный вместо зачеркнутого золотой
- ↑ Рит. рук. 1747 обращению.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто трагедии, комедии.
- ↑ Рит. рук. 1747 было добавлено вымышленные.
- ↑ Рит. рук. 1747 из самой истории вместо в самой истории представляемого.
- ↑ Рит. рук. 1747 обыкновенным натуральным порядком следует вместо идет … порядком.
- ↑ Рит. рук. 1747 своего.
- ↑ Рит. рук. 1747 в вымышленных историях; Рит. корр. исправлено на в повестях.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто § 297. Великие повество[вания]. Повествования особливо украшаются речами, которые говорят представляемые в них лица, <которые ре[чи]>. Такие речи разделяются на прямые и косвенные. Прямые речи говорятся. На полях приписано и зачеркнуто Между правилами о расположении и повествовании должно упомянуть о двух частях повествования, то есть о выступлении и вводных речах, которые хотя не <так> совсем необходимы, однако весьма пристойны, и повествование без них весьма сухо и невесело бывает.
- ↑ Рит. рук. 1747 было добавлено лучшего.
- ↑ Рит. рук. 1747 Повествование вместо зачеркнутого Описание.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто кн. 5.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто собрав.
- ↑ Рит. рук. 1747 древняя вместо зачеркнутого древней.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто что из оной.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто на Грецию.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто но хотя.
- ↑ Рит. рук. 1747 Домовые пожитки вместо зачеркнутого Домашние уборы.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто того ради между самими победителями
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто лучшие.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто свою.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто почитались.
- ↑ Рит. рук. 1747 добровольным вместо зачеркнутого самовольным
- ↑ Рит. рук. 1747 чего бы и вместо зачеркнутого которого.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто многие.
- ↑ Рит. рук. 1747 многими городами и горами вместо многие городы и горы.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто больше все[х].
- ↑ Рит. рук. 1747 число сентября вместо 24 число августа.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто <якобы от божественной пр> как от божественной силы ударяющая молния и от самых оснований испущенные ветры или.
- ↑ Рит. рук. 1747 ударила вместо зачеркнутого устремилась
- ↑ Рит. рук. 1747 кровлям.
- ↑ Рит. рук. 1747 воздух прочистившись вместо зачеркнутого небо прочистилось.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто и от неядения.
- ↑ Рит. рук. 1747 которое имели купидины вместо о ловле купидинов.
- ↑ Рит. рук. 1747 Смотри, он сидит еще вместо зачеркнутого когда сие животное <под> сидит.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто сии плесканием рук.
- ↑ Рит. рук. 1747 бьют вместо зачеркнутого плещут
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто пугают.
- ↑ Рит. рук. 1747 Но вместо зачеркнутого Зато.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто осердившись укусил.
- ↑ Рит. рук. 1747 впротивно.
- ↑ Рит. рук. 1747 борецкого обычая вместо зачеркнутого борецких уставов.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто переменах.
- ↑ Рит. рук. 1,747 предлагаемою и зачеркнуто лица.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто Тогда все будущее сражение перед очами открылось. Избранным оружием кони и всадники блист<ают>ли, и все с вящим рачением приуготовляется>мо было, что <показывал[о]> видно было из того, как <полководцы своих> полковники перед строем разъезжали. Шум народный, ржание коней и блеск светящегося оружия.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто расположение.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто и что ночью.
- ↑ Рит. рук. 1747 что вместо зачеркнутого ночью в спом [?].
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто и в день встретятся страшные лица — скифские и бактриянские, волосами и бородами покрытые, и что солдаты, увидев величину тела, их тщетным видом устрашатся больше, нежели подлинными.
- ↑ Рит. рук. 1747 встретятся.
- ↑ Рит. рук. 1747 воззрев.
- ↑ Рит. рук. 1747 желание вместо зачеркнутого <желание> намерение.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто моей славе.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто ночное.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто § 305. <К вымышленным повествованиям надлежат притчи, которые обычно> Вымышленные повествования разделяются на повести, притчи, сказки и басни. Притчами называются краткие вымышленные повествования, имеющие в себе нравоучение, кратко и ясно изображенное. <Такие> Примеров довольно видеть можно в Езопе и в других авторах, которые ему последовали. Повесть есть пространное вымышленное или смешанное повествование, содержащее в себе многие нравоучения, явственно или скрытно предложенные. <Сего ради суть> Сюда надлежит Телемак, Барклаева Аргенида и проч. Басни или сказки также суть вымышленные, однако суетные повествования, никакого в себе нравоучения не имеющие и только для увеселения и <продолж[ния]> препровождения времени от праздных людей составленные. Повести располагаются, как выше сего в § показано. Итак, здесь предлагаем только правила о расположении притчей.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто нередко.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто <знам[?]> некоторым.
- ↑ Рит. рук. 1747 жесточае вместо зачеркнутого больше.
- ↑ Рит. рук. 1747 сердиться вместо зачеркнутого гневаться.
- ↑ Рит. рук. 1747 было добавлено говоренную.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто Пример из де ла Фонтена.
- ↑ Рит. рук. 1747 образом.
- ↑ Рит. рук. 1747 было добавлено особливо у стихотворцев.
- ↑ Рит. рук. 1747 когда.
- ↑ Рит. рук. 1747 отвсюду вместо зачеркнутого со всех сторон.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто и чая [?], что необходимая нужда непроворство их поощряет. На полях приписано No. Подчеркнутые набирать ведомостными.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто обращения.
- ↑ Рит. рук. 1747 оживлением вместо § 313. Сверх … оживление.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто и быть почти не может.
- ↑ Рит. рук. 1747 разумеется.
- ↑ Рит. рук. 1747 было добавлено и как одну часть разделять на многие и из многу составлять одну или немногие.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто бывает.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто но напротив того, по наращению следуют чем дале, тем большие мысли.
- ↑ Рит. рук. 1747; Рит. 1748; Соч. 1759 возбуждать.
- ↑ Рит. рук. 1747 у вместо зачеркнутого от.
- ↑ Рит. рук. 1747 восстали вместо зачеркнутого стояли.
- ↑ Рит. рук. 1747 подумали вместо зачеркнутого рассудили.
- ↑ Рит. рук. 1747 не покажете вместо зачеркнутого <не покажете> не дадите знать.
- ↑ Рит. рук. 1747 судилищем.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто сложенные идеи.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто в определениях 5).
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто главных.
- ↑ Рит. рук. 1747 присовокупленных.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто иногда на конце, однако сильнее всего в начале.
- ↑ Рит. рук. 1747 в стремительной прозе вместо зачеркнутою в стремительном штиле.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто <должны всегда главным предложениям следовать. Тем> Тому же правилу следуют, которому причастия и прилагательные имена. Смотри § 318.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто оставить изволил.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто <воспомянешь> подумаешь
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто вспомнишь.
- ↑ Рит. рук. 1747 своих вместо зачеркнутого твоих.
- ↑ Рит. рук. 1747 помыслишь вместо зачеркнутого подумаешь.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто везде.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто что особливо легко сделать в двучленных периодах.
- ↑ Рит. рук. 1747 Члены в периодах вместо зачеркнутого В двучленных, тричленных и четыречленных периодах члены.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто периодах.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто весьма пристойном.
- ↑ Рит. рук 1747 зачеркнуто совсем.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто весьма
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто что показывают примеры § 323, из которых первый много сильнее, нежели последний.
- ↑ Рит. рук. 1747 приложен вместо зачеркнутого напереди оставлен.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто великой помощи [?] достоин [?! <§ 325>.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто не закрыто.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто совсе[м].
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто быть том[у].
- ↑ Рит. рук. 1747 я должен.
- ↑ Рит. рук. 1747 Бьют вместо зачеркнутого Обвиня[ют].
- ↑ Рит. рук. 1747 нахально вступили вместо ввалились.
- ↑ Рит. рук. 1747 зачеркнуто убийство.
- ↑ Рит. рук. 1747 смерть отцова вместо отеческая смерть.
- ↑ Рит рук. 1747 зачеркнуто самую последнюю.
- ↑ Рит. рук. 1747 умертвить вместо зачеркнутого убить.