Состояние флота перед эвакуацией
правитьСостав флота. Состояние флота, как военного, так и коммерческого, в Крыму в 1920 году было далеко не удовлетворительное. Военный флот представлял собой остатки Черноморского Императорского флота и состоял из одного линейного корабля «Генерал Алексеев» (бывший «Император Александр III», бывший «Воля»), одного крейсера «Генерал Корнилов» (бывший «Кагул»), посыльного судна-яхты «Алмаз», трех нефтяных эскадренных миноносцев по одной тысяче тонн — «Дерзкий», «Беспокойный» и «Пылкий», пяти угольных миноносцев — «Капитан Сакен», «Живой», «Жаркий», «Звонкий» и «Зоркий», четырех подводных лодок — «Буревестник», «Утка», «Тюлень», «АГ-22» и [295] транспорта-мастерской «Кронштадт». К этому надо прибавить небольшое число вспомогательных судов различных назначений. Эти остатки флота с начала революции прошли все этапы развала смутного времени, последовательно перебывав в руках большевиков, немцев и союзников. С переходом флота в конце 1918 — начале 1919 года (а некоторые суда даже в 1920 году) в состав противобольшевистских сил сначала Добровольческой армии, а потом Вооруженных сил Юга России суда, абсолютно все нуждавшиеся в капитальном ремонте, начали оборудоваться и приводиться в боевую готовность. Все остальные военные суда представляли собой либо корпуса совершенно еще не достроенные и находившиеся главным образом в Николаеве, либо остовы судов совершенно запущенные, разграбленные и со взорванными англичанами в апреле 1919 года машинами, а потому совершенно непригодные.
Работа по восстановлению боевых судов шла медленно и не всегда планомерно. Этой работе препятствовали: 1) обстановка, в которой суда находились, так как Севастополь, единственная база флота, представлял ближайший тыл армии и даже в 1919 году на три месяца был нами эвакуирован; 2) скудные технические средства разграбленного и большевиками, и немцами, и союзниками портового завода Морского ведомства; 3) малое количество квалифицированной рабочей силы; 4) почти полное отсутствие на нашей территории необходимых материалов; 5) скудные запасы угля; 6) ограниченность денежных средств и 7) совершенная неопытность вновь набираемых судовых команд.
С другой стороны, боевая обстановка все больше и больше требовала содействия флота и даже самостоятельных его операций, а потому приходилось: 1) ограничиться лишь частичным, самым необходимым, ремонтом военных судов, благодаря чему корабли выходили часто из строя, иногда даже в самую нужную минуту; 2) прибегнуть к импровизации флота, то есть, сообразуясь с обстановкой в данном районе, вооружать разные, преимущественно малого тоннажа, коммерческие суда, баржи и катера, обращая их в канонерские лодки и посыльные суда. Из таких судов были разновременно составлены наши речные флотилии, а также наш 2-й отряд Азовского моря, базировавшийся на Керчь. Из катеров и буксиров, как Морского ведомства, так и частных, был в 1920 году сформирован и дивизион тральщиков. Хотя мобилизация вышеупомянутых частновладельческих судов и уменьшала коммерческий тоннаж, главным образом каботажный, тем не менее суда этого типа давали те преимущества, что они, во-первых, были весьма экономичны в смысле расхода угля и воды, [296] во-вторых, обладали малой осадкой, в-третьих, требовали меньше команд и, наконец, в-четвертых, благодаря простейшей конструкции своих механизмов и котлов могли легче обслуживаться неопытными, молодыми командами. Таким образом, военный флот летом 1920 года, разделенный на три отряда, состоял из следующих судов (приказ командующего Черноморским флотом от 20 июня № 4896):
1-й отряд:
Линейный корабль «Генерал Алексеев». Бригада крейсеров:
Крейсер 1-го ранга «Генерал Корнилов». Вспомогательный крейсер «Алмаз». Вспомогательный крейсер «Бут». Минная бригада:
1-й дивизион эскадренных миноносцев: «Беспокойный», «Гневный», «Дерзкий», «Пылкий».
2-й дивизион эскадренных миноносцев: «Капитан Сакен», «Жаркий», «Живой», «Звонкий», «Зоркий».
Транспорт «Водолей».
Подводный дивизион: подводные лодки «Буревестник», «Тюлень», «Утка», «АГ-22».
Дивизион тральщиков: «Альбатрос», «Баклан», «Дмитрий Герой», «Березань-2», «Скиф-1» и «Язон».
При первом отряде транспорт-мастерская «Кронштадт».
2-й отряд
Дивизион морских канонерских лодок: «Терец», «Грозный», «Страж».
2-й дивизион речных канонерских лодок: «Георгий», «Алтай», «Урал», «Кавказ».
Дивизион вооруженных ледоколов: «Всадник», «Гайдамак», «Джигит».
2-й дивизион сторожевых катеров: «СК-11», «СК-12», «СК-13», «СК-14», «СК-15», «СК-16», «СК-17» и «СК-18».
Десантный дивизион: катера «Мария», «Азовец», «Никола Па-шич», «Меотида», «Пантикапея» и «Дмитрий».
Болиндеры: № 442, 443 и 445.
2-й гидроавиационный отряд.
Плавучая батарея «Ростислав».[297]
3-й отряд
1-й дивизион речных канонерских лодок: «Кача», «Cалгир», «Альма». 1-й дивизион вооруженных барж: «Б-1», «Б-2», «Б-3» и «Б-4» 1-й дивизион сторожевых катеров: «СК-1», «СК-2», «СК-4»,
«СК-5», «СК-6», «СК-7» и «СК-8». 3-й дивизион вооруженных катеров: «Киев», «Полтава», «Сечь» и
«Мичман Ковалевский».
1-й гидроавиационный отряд.
Посыльное судно «Атаман Каледин»,
Вооруженные катера: «Смелый», «Работник», «Пушкарь» и № 51.
Отдельные соединения
Дивизион легких катеров: «ЛК-1», «ЛК-2», «ЛК-3», «ЛК-4», «ЛК-5» и при них 16 гребных судов.
Морская охрана побережья Крыма: посыльные суда «Летчик», «Днепровец», катера «Тайфун», «Василий», «Петр».
Тральные катера: «Стриж», «Роксана» и легкий катер «СК-3».
Посыльное судно «Лукулл» (в распоряжении командующего флотом).
Гидрографическое судно «Казбек».
Посыльное судно службы связи «Севастополь».
К военному флоту надо причислить также и транспорты Морского ведомства. Всего по списку в 1920 году таких транспортов было 31. Из этого числа несколько пароходов были во фрахте. Около 25 % всех транспортов Морского ведомства находились за проливами. Другие 25 % были заняты перевозками казенных грузов по Черному морю. Остальные транспорты находились в портах Крыма, при этом несколько пароходов ремонтировалось в Севастополе. Состояние всех транспортов было тоже малоудовлетворительным, так как суда были сильно изношены во время большой войны, а после революции и развала России они почти не ремонтировались.
Список транспортов Морского ведомства к октябрю 1920 года
В Севастополе: «Сарыч», «Инкерман», «Моряк», «Шилка», «Ингул» (в ремонте), «Дунай» (в ремонте), «Заря» (во фрахте у РОПИТа), «Крым», «Осторожный» (в ремонте), № 412.[298]
В Тендре: № 411, «Добыча» (при 3-м отряде).
В Керчи: «Самара».
В Феодосии: «Поти», «Ялта», «Дон».
В Константинополе: «Рион», «Екатеринодар», «Артемида», «Баку», № 410.
В Зунгулдаке: «Орфей».
За проливами: «Далланд», «Трапезунд» (во фрахте), «Днепр» (в Италии), «Ольга», «Родосто» (в Италии арест.), «Почин» (в Греции), «Надежда» (в Греции), «Тендра» (во фрахте), «Мечта».
Личный состав. Что касается личного состава, то он заставлял желать много лучшего. Офицерский состав, хотя и сильно преуменьшенный в сравнении с дореволюционным временем, все же был более чем достаточным для укомплектования боевых судов. Но на практике этого не было. Кадровое офицерство не представляло уже собой столь сплоченной среды, как раньше. Влияние революции сказывалось. Пониженная мораль, борьба за существование, упадок дисциплины и так называемая «партизанщина» часто заставляли некоторую часть офицерства стремиться в тыл, переходить в другие ведомства и предпочитать скорее получить место на берегу или транспорте, чем быть назначенным на плавающий корабль.
Поэтому далеко не все корабли были сплошь укомплектованы кадровыми флотскими офицерами. Для укомплектования приходилось прибегать к офицерам новейших формаций из офицеров по адмиралтейству, офицеров военного времени и офицеров Корпуса корабельных офицеров. Этот последний корпус был создан в 1919 году и комплектовался главным образом из произведенных в офицеры бывших кондукторов флота разных специальностей. Эта часть корпуса по своим специальным знаниям и опыту была удовлетворительной, но зато другая часть — переводимые в корпус офицеры военного времени и офицеры сухопутные всех родов оружия, без всякого опыта и знаний — была ниже всякой критики. Такой пестрый состав, конечно, тоже не мог увеличить сплоченности среди офицерства.
Кроме того, чувствовался недостаток в офицерах среднего служебного стажа, а именно: достаточно прослуживших лейтенантов и старших лейтенантов, для занятия должностей старших офицеров на судах 2-го ранга и старших специалистов. У молодежи, почти не служившей в нормальных условиях во флоте и мало из-за революции плававшей, совершенно отсутствовал опыт, и вахтенная служба бывала часто не на должной высоте. А служба была далеко не легка. Так как наши суда в техническом отношении сильно хромали, а на ремонт [299] нельзя было особенно рассчитывать, то приходилось постоянно перебирать механизмы и производить мелкий ремонт судовыми средствами, часто даже на позициях и в виду неприятеля. Кроме того, ввиду все большей и большей потребности в содействии флота суда находились постоянно в море, и из них, так сказать, выжимались все соки до последнего. Приходилось стоять и даже зимовать во льдах (Азовское море). Из экономии угля на стоянках в портах и на рейдах суда стояли без паров и отопления с температурой в жилых помещениях чуть ли не ниже нуля. Обмундирования вообще, а теплой одежды в частности было мало. Подвоз провизии тоже не всегда возможен был аккуратным, а потому приходилось и недоедать, оставаясь иногда по нескольку дней без хлеба и даже сухарей. Все это изнашивало личный состав, отражаясь на его нервной системе, и тоже служило одной из причин малочисленности плавающего состава.
Еще хуже обстояло дело с командами: нельзя создать матроса, а тем более специалиста за один год. Судовые команды приходилось набирать самим командирам, так как Черноморский флотский экипаж мог давать только новобранцев, а существовавшие специальные школы не успевали в такой срок выпускать специалистов. Поэтому команды представляли чрезвычайно пестрый состав. Настоящих матросов старого флота было самое ограниченное число, большинство же составляло учащаяся молодежь: гимназисты, кадеты, студенты, затем техники и мастеровые, словом, люди всех профессий, положений и возрастов, совершенно непривычные к тяжелой физической работе и к морю. Кроме того, большой процент команд составляли под разными предлогами увиливавшие от фронта офицеры, солдаты и казаки и, кроме того, солдаты и офицеры, уволенные по категориям из строя для службы в тылу. Все эти лица тоже не обладали ни соответствующими знаниями, ни опытом.
Набрав таким образом команду, командирам приходилось учить свою команду, каждого лишь своей узкой специальности, а так как время и обстановка редко это допускали, то приходилось учить прямо в боевой обстановке, под огнем. Нередко поэтому бывали такие случаи, когда в начале плавания корабля почти вся команда укачивалась, пар садился и корабль стопорился. Были случаи, когда из-за неопытности команд сжигались котлы или портились механизмы, были несчастные случаи у орудий. Часто молодежь не выдерживала тяжелой службы в машинах и у котлов и заболевала малокровием и даже туберкулезом. Особенно трудно было с такими командами плавать на современных боевых судах, со сложнейшими и нежнейшими механизмами, требующими больших знаний и опыта и самого внимательного [300] ухода. С материальной стороны команды были обставлены очень плохо. Получаемое денежное содержание, кроме морского довольствия (пайка), шедшего в котел и не выдаваемого на руки, было такими грошами при все возраставшей дороговизне, что о нем и говорить не приходится. Неудивительно поэтому, что при первой возможности люди, особенно семейные, уходили на берег, ища более сносных условий существования. Команды транспортов и коммерческого флота были почти все старые, состоящие из опытных настоящих матросов торгового флота, благодаря чему им легче было справляться с техническими дефектами своих судов, а потому пароходы меньше хромали. Материально эти команды были поставлены тоже лучше, так как ходили и за границу, да и занимались своими личными коммерческими делами.
Однако, несмотря на перечисленные дефекты личного состава, как офицерского, так и команд, плавающий личный состав, в своем целом, с честью преодолевал все трудности, связанные с боевой службой и плаванием при столь ненормальных тяжелых условиях, беспрестанно борясь, так сказать, на два фронта: с неприятелем, с одной стороны, и с плохим техническим состоянием своих судов, с другой, неизменно являя величие духа, исполняя долг свой не за страх, а за совесть, результатом и доказательством чего явилась столь хорошо проведенная, беспримерная в истории, эвакуация Русской Армии из Крыма.
Коммерческий флот. Коммерческий флот на юге России был далеко не многочислен. Крупнейшими пароходными компаниями были:
Русское Общество пароходства и торговли (РОПИТ), Российское Общество (Ространс) и Добровольный флот.
Общества эти, растеряв, как за время войны, так и революции, много лучших своих пароходов, путем перехода их под иностранный флаг, переживали тяжелый кризис. Пассажирских линий почти не было, а грузовых операций, кроме правительственных, было мало. Только небольшое количество пароходов выгодно эксплуатировалось за границей, главным образом в бассейне Средиземного моря. Большинство же пароходов стояло в портах без дела и ремонта, должая все больше и больше своим командам. Отсюда совершенно ясно вытекало стремление почти всех пароходных обществ как можно больше перевести своих пароходов за проливы, дабы эксплуатировать и их.
С другой стороны, необходимо было постоянно иметь достаточный тоннаж и в Черном море для перевозки государственных грузов, как военно-оперативных, так и правительственно-продовольственных. Поэтому для урегулирования всех этих вопросов и для контроля над распределением тоннажа было образовано Управление морским [301] транспортом, начальник которого (намортран), подчиненный непосредственно во всех отношениях командующему флотом, ведал всеми транспортами и перевозками. Транспортами Морского ведомства намортран распоряжался непосредственно, а тоннажем частных пароходных обществ только в оперативном отношении, через посредство Тоннаж-Бюро. Это Тоннаж-Бюро состояло из представителей всех пароходных обществ, и назначение его состояло в распределении тоннажа для выполнения морских перевозок по нарядам намортрана. Намортран, получая от различных управлений задания на перевозки государственных грузов, как оперативных, так и продовольственных, в случаях невозможности выполнения этих перевозок на транспортах Морского ведомства давал наряд Тоннаж-Бюро, причем в таких случаях Тоннаж-Бюро само выбирало необходимые для данных перевозок суда.
В случаях же оперативного характера намортран сам указывал наименование судов. Кроме того, в случаях, если намортран находил представленное Тоннаж-Бюро для перевозок судно неподходящим, то намортран опротестовывал и требовал другое судно. Таким путем командующий флотом в лице намортрана контролировал движение русского морского транспорта с точки зрения военно-оперативной, и с этой же точки зрения выход судов за проливы допускался только с согласия командующего флотом. Когда летом 1920 года численный состав Русской Армии увеличился и по заданиям главного командования при составлении на всякий случай плана эвакуации находящегося в Черном море тоннажа не хватало, командующий флотом привлек в Черноморский бассейн дополнительное количество судов различных пароходных обществ, соответствующее новым цифровым заданиям состава армии.
Угольный вопрос и снабжение. С потерей нами в конце 1919 года Донецкого угольного бассейна вопрос с углем на юге России стал критическим. Единственным источником получения угля оставалась заграница, при этом уголь приходилось приобретать либо путем товарообмена на хлеб, либо на наличные деньги в иностранной валюте. Для этой цели в Константинополь был послан представитель Морского управления, который совместно с начальником русской морской базы в Константинополе должен был ведать закупками угля. К сожалению, ввиду ограниченности валюты в распоряжении главного командования уголь приобретался в количестве лишь самом необходимом. В нем постоянно нуждались и железные дороги, и заводы, и город, и население, не говоря уже о флоте, который углем в своих операциях был связан буквально по рукам.[302]
Экономия всюду была доведена до максимума. Корабли на стоянках, стояли без паров, а потому без отопления и освещения. Часто в разных ведомствах благодаря непредвиденным расходам угля выходили из нормы, а потому, путем передачи угля из одного ведомства в другое, постоянно приходилось покрывать его недостатки, дабы не стопорились дороги или заводы и не страдали бы оперативные заготовки, передвижение и снабжение. Флоту, кроме всего прочего, необходимо было еще постоянно иметь так называемый оперативный запас угля. Этот запас должен был быть неприкосновенным для обеспечения, в случае эвакуации, перевозки из Крыма за границу Русской Армии, учреждений и населения. Количество угля оперативного запаса все возрастало в зависимости от увеличения армии и числа лиц, подлежащих эвакуации по заданиям главного командования, и достигало до полумиллиона пудов для одного лишь транспортного флота, не считая флота военного.
Добычи нефти на территории Крыма тоже не было, а потому нефть необходимая во флоте, главным образом для миноносцев, приобреталась покупкой же в Батуми и за границей, и нефти было тоже в обрез. Доходило до того, что нефтяные миноносцы, как это было в сентябре-октябре в Азовском море, плавали без паров, на буксире угольных судов, с правом разводить пары, иначе говоря — становиться боеспособными, лишь при непосредственном столкновении с флотом противника. Почти так же обстояло дело с машинным маслом и другими смазочными материалами. Их тоже приходилось приобретать на стороне, и в них тоже постоянно чувствовался недостаток. Для оперативного запаса машинного масла приходилось иметь неприкосновенный запас в 1500 пудов для одного лишь транспортного тоннажа.
Что касается снабжения судов по части инвентаря и шкиперской, то это снабжение было весьма примитивно. Буквально во всем чувствовался недостаток. Настолько суда были разграблены за время смуты, что, например, по части штурманской пришлось посылать в Англию для покупки мореходных инструментов: часов, секстанов, биноклей и труб.
В смысле снабжения судов флота боевым запасом дело обстояло тоже не совсем благополучно. Главным образом чувствовался недостаток в снарядах средних калибров: часть боевых запасов Морского ведомства была уничтожена немцами, часть была дана флотом на бронепоезда и позиционную артиллерию. Особенно мало было снарядов 100-мм для орудий больших миноносцев и канонерских лодок. Корабль мог рассчитывать получить новый боевой комплект 100-мм снарядов, лишь посылая периодически, по мере расхода артиллерийского [303] комплекта, стреляные гильзы в Севастополь в артиллерийскую лабораторию Сухарной балки, где эти гильзы вновь снаряжались и возвращались на суда.
Техническое оборудование и производительность Портового завода Морского ведомства в Севастополе и транспорта-мастерской «Кронштадт» были сильно понижены. Эти два учреждения — единственные в Севастополе, да и вообще в Крыму, работавшие на оборону, были завалены работой, как своего Морского ведомства, так и ведомств военного и путей сообщения. Порту и «Кронштадту» приходилось ремонтировать бронепоезда, танки, вагоны и паровозы и изготовлять для армии все снаряжение, вплоть до пик и подков. Понятно поэтому, что все эти срочные заказы других ведомств тяжело отзывались на нуждах флота — ремонте кораблей, столь им необходимом. При вообще уменьшенном количестве мастеровых порта и более худшем их качестве, в сравнении с дореволюционным временем, доходило до того, что общее количество мастеровых, работавших на флот, равнялось 33 % их общего числа.
Вот, вкратце, состояние флота — состояние, явно заставляющее желать много лучшего, при котором наступила эвакуация Крыма, в которой флоту пришлось сыграть столь крупную, решающую роль.
Подготовка эвакуации
правитьДислокация флота к моменту эвакуации. Участь флота и его дислокация в борьбе Русской Армии на юге России с Красной армией вытекали из географического положения Крыма. Пока шла оборона перешейков и Русская Армия реорганизовывалась в Крыму после всех неудач конца 1919 — начала 1920 года, флот поддерживал фланги перешейков. Правый фланг прикрывался 2-м отрядом судов, базировавшимся на Керчи и поддерживавшим наши части на Арабатской стрелке у Геническа. Левый фланг обеспечивался 3-м отрядом судов — болиндерами и мелкосидящими канонерскими лодками, действовавшими в Перекопском заливе. С выходом армии весной за перешейки и распространением ее в северной Таврии на долю флота выпала задача: во-первых, прикрытие и высадка десантов, как в Хорлах и Скадовске, так и со стороны Азовского моря — у Кирилловки, и, во-вторых, поддержка новых флангов армии при ее продвижении, обеспечение вывоза зерна из Геническа и воспрепятствование высадкам красных десантов в тыл нашим частям, — словом, владение Азовским морем и блокада [304] Днепро-Бугского лимана. Эта задача и выполнялась соответственно 2-м — и 3-м отрядами судов.
В течение лета 1920 года, в зависимости от изменения обстановки и при самостоятельных операциях, как, например, высадка десанта на Кубань, эти оба отряда иногда усиливались судами 1-го отряда, базировавшегося вообще на Севастополь. Для усиления блокады Днепро-Бугского лимана к 3-му отряду были присоединены крейсер «Генерал Корнилов» и миноносцы, а одно время и корабль «Генерал Алексеев», а в Каркинитский залив был послан вспомогательный крейсер «Алмаз», ходивший также к берегам Кавказа за отрядом генерала Фостикова. Когда же на Азовском море силы красного флота возросли до того, что перешли даже к агрессивным действиям, то после боя 2 сентября судов нашего 2-го отряда с красным флотом наш 2-й отряд был усилен миноносцами, как большими, так и малыми. Эта обстановка так и продержалась до самого конца, почти без изменений, и потому дислокация нашего военного флота перед эвакуацией к 26 октября была следующая:
Каркинитский залив: вспомогательный крейсер «Буг», тральщики «Скиф» и «Язон», канонерская лодка «Альма», посыльное судно «Атаман Каледин», вооруженный катер «Работник», вооруженные баржи «Б-1», «Б-2», «Б-3» и «Б-4». Плавучий маяк «Песчаный».
Ак-Мечеть: вооруженные катера «Киев» и № 51. Линейные корабли «Генерал Алексеев», «Георгий Победоносец», крейсер «Генерал Корнилов», вспомогательный крейсер «Алмаз», подводные лодки «АГ-22», «Тюлень», «Утка», «Буревестник», канонерские лодки «Терец», «Кубанец», «Алтай», «Кавказ», № 411 и № 412. Эскадренные миноносцы «Гневный», «Пылкий», «Строгий», «Свирепый», «Капитан Сакен», «Жаркий», «Звонкий», «Цериго» (брандвахта). Посыльные суда «Лукулл», «Днепровец», «Севастополь». Тральщики «Баклан», «Березань», «Ипполай». Тральные катера «Коршун», «Чигирин». Вооруженные катера «Сечь», «Полтава», «Мичман Ковалевский», «Смелый», «Пушкарь», «Тайфун». Сторожевые катера «СК-1», «СК-3», «СК-5», «СК-6», «СК-7», «СК-8». Вооруженный ледокол «Гайдамак». Маяк «Беглицкий». Большой спасательный пароход «Черномор». Морского корпуса: яхта «Забава» и пар. шх. «Бриз». Тр. маст. «Кронштадт».
Ялта: катера «Петр», «Василий».
Феодосия: катера «Доброволец», «Помощник», болиндер № 441.
Керчь: эскадренные миноносцы «Живой», «Зоркий», канонерская лодка «Кача», десантные катера «Силач», «Мария», «Меотида», «Пантикапея», «Азовец», «Дмитрий», «Никола Пашич», «Петрель», «Ногайск», «Дружный», «Очаковский канал». Тральщики «Альбатрос», [305] «Черногория». Тральные катера «Стриж», «Роксана». Буксирный катер «Херсонес». Сторожевые катера «СК-11», «СК-12», «СК-13», «СК-14», «СК-15», «СК-16», «СК-17», «СК-18». Наливная шхуна «Кара-Кермен». База отряда «Веха». Плавучий маяк «Тузлинский». Брандвахта «Фанагория». Плавучая батарея «Ростислав».
Азовское море: эскадренные миноносцы «Беспокойный», «Дерзкий». Канонерские лодки «Страж», «Грозный», «Урал». Вооруженные ледоколы «Джигит», «Всадник». Тральщик «Чурубаш». Транспорт «Водолей».
Распределение транспортного тоннажа по портам по плану эвакуации
правитьС момента перенесения всей борьбы в Крым и назначения Главнокомандующего Вооруженными силами Юга России генерала Врангеля было приказание, на случай нашего неуспеха на фронте перешейков, выработать план эвакуации армии, флота и учреждений из Крыма в Константинополь.
Секретным отношением начальника штаба Главнокомандующего Вооруженными силами Юга России от 4 апреля 1920 года за № 002430, на имя командующего флотом, Главнокомандующий приказал, соблюдая полную секретность, в кратчайший срок подготовить соответствующий тоннаж для перевозки, в случае необходимости, 60 тысяч человек в Константинополь. Для этого предлагалось распределить нужный тоннаж по предполагаемым портам посадки с таким расчетом, чтобы было можно начать посадку на суда через четыре-пять дней после начала нашего отхода с перешейков. При этом давались следующие данные по портам: из Керчи — 12 тысяч человек, из Феодосии — 15 тысяч, из Ялты и Севастополя — 20 тысяч, из Евпатории — 13 тысяч человек.
А так как предполагалась переброска Донского корпуса из Евпатории в район Ак-Манайских позиций, то по окончании ее количество грузящихся в Евпатории должно было уменьшиться до трех тысяч, а в Феодосии соответственно возрасти до 25 тысяч. Кроме того, командующему флотом предлагалось, в пределах его власти, заготовить необходимое количество угля, надежно обеспечивающее эвакуацию. Этот уголь предполагалось погрузить на суда заранее, вместе с запасами продовольствия и медикаментов из расчета на один месяц на всех людей, подлежащих эвакуации. По этим заданиям было составлено следующее расписание тоннажа по портам и исчислено необходимое для него количество угля:
| Порты | Суда | Людей | Угля | Всего угля | |
| Евпатория 3 000 чел. | 2 шхуны РОПИТа или 2 судна из резерва | 3000 | по 6 000 пуд | 12 000 пуд. | |
| Севастополь 20 000 " | «Далланд» | 3000 | 8000 " | 75 000 " | |
| «Цесаревич Георгий» | 2000 | 8000 " | |||
| «Алмаз» | 1500 | 12000 " | |||
| «Рион» | 6000 | 25000 " | |||
| «Дон» | 5000 | 18000 " | |||
| «Кронштадт» | 3000 | 10000 " | |||
| Ялта 5 000 " | «Добыча» | 5000 | 28 000 " | ||
| «Виолетта» | |||||
| п/х Ространса | |||||
| п/х РОПИТа | |||||
| Феодосия. 25 000 " | «Херсон» | 4000 | по 18000 " | 95 000 " | |
| «Николай-119» | 2500 | ||||
| «Маргарита» | 3000 | 21000 " | |||
| «Екатеринодар» | 3000 | ||||
| «Поти» | 1500 | 7000 " | |||
| «Корнилов» | 3000 | 8000 " | |||
| «Моряк» | 4000 | 6000 " | |||
| п/х РОПИТа | 7000 " | ||||
| «Мечта» | 2500 | 7000 " | |||
| «Шилка» | 1500 | 6000 " | |||
| «Буг» | 1500 | 8000 " | |||
| «Дооб» | 6000 " | ||||
| Керчь 12 000 " | «Ростислав» | 4000 | |||
| 10 мелких судов | 8000 | 50 000 " | |||
| 65 000 " | 67000 | 260 000 " | |||
| 10 % | На запас 26 000 " | ||||
| Всего 286 000 " | |||||
125 400 « на суда по расписанию 286 000
Всего 411 400 пуд.
| Суда | Людей | угля всего угля |
| Суда, не вошедшие в расписание | ||
| «Колыма» | 1 500 | 6000 пуд. |
| «Витим» | 2000 | 6000 " |
| "Саратов" | 5000 | 18 000 " |
| «Дунай» | 1 000 | 8000" |
| п/х РОПИТа | 2 000 | 7000 " |
| п/х РОПИТа | 1 000 | 7000 " |
| п/х Ространса | 1 500 | 7000 " |
| 5 шхун | 3000 | 25 000 " |
| буксиры | 30 000 " | |
| 17 000 чел. | 114 000 пуд. | |
| 10 | % на запас 11 400" | |
125 400 " на суда по расписанию 286 000
Всего 411 400 пуд.
Однако это расписание не могло оставаться таким долго, так как численный состав армии менялся, особенно увеличившись в апреле. Секретным отношением от 9 мая 1920 года № 003084 начальник штаба Главнокомандующего известил командующего флотом о нижеследующих изменениях в первоначальной директиве от 4 апреля.
Общее число, подлежащее перевозке, возрастало с 60 тысяч человек до 98 тысяч. Пункты посадки остались прежними, но численное распределение войск по портам сводилось к следующим цифрам:
Керчь (при благоприятной погоде и Кыз-Аул) — семь тысяч человек, Феодосия — 40 тысяч человек, Ялта и Севастополь (при благоприятной погоде и Алушта) — 30 тысяч человек, Евпатория — 21 тысяча человек.
Соображения о переброске Донского корпуса из Евпатории в Ак-Манай отменялись. Все прочие указания, касавшиеся заготовки угля и погрузки на суда этого оперативного запаса, а также продовольствия и медикаментов, соответствующие новым цифровым данным, оставались в силе. Кроме того, командующий флотом был запрошен по следующим вопросам: 1) в какой мере наш флот, при настоящем его тоннаже, в состоянии справиться с одновременной перевозкой 98 тысяч человек, и если в этом встречаются затруднения, то какие необходимы для этого мероприятия; 2) насколько флот обеспечен углем на случай эвакуации [308] и какие необходимы для этого меры, если достаточного запаса угля еще не имеется; 3) выполнено ли требование Главнокомандующего о погрузке на суда неприкосновенного запаса угля.
На эти новые задания командующий флотом ответил секретным отношением на имя начальника штаба Главнокомандующего от 14 мая за № 225, что при настоящем наличии тоннажа в Черном море, как казенного, так и частного, включая и все мелкие паровые суда, не представляется возможным поднять для единовременной перевозки цифру 98 тысяч человек. Что наибольшее число, которое можно поднять для такой перевозки при полном напряжении всех транспортных средств и при условии незамедлительного их подхода в порты посадки по приказанию, будет 75 тысяч человек, принимая в расчет все суда, находящиеся в плавании в Черном море, а равно и занятые перевозкой угля. Сосредоточение всех судов в портах посадки в срок четыре-пять дней оказывалось возможным лишь при условии, если главная часть тоннажа (75 %) будет заранее привязана к портам назначения в Крыму. Кроме того, должен быть обеспечен постоянный правильный подход судов для рейсов из Константинополя, Батума и других, что, как выяснилось практикой, являлось трудноисполнимым.
Затем командующим флотом было указано, что из назначенных портов Евпатория представляла много трудностей к посадке 21 тысячи человек, даже при своевременном подходе транспортов, по причинам открытого рейда, отсутствия пристаней и мелководья. угля для перевозки 75 тысяч человек для одних лишь транспортов заготовить нужно было 315 тысяч пудов, причем этот оперативный запас угля должен был бы храниться в портах посадки, а именно в Севастополе (для Севастополя, Ялты и Евпатории) — 117 тысяч пудов, для Феодосии — 95 тысяч пудов и для Керчи — 50 тысяч пудов, а не грузить этот уголь вместе с неприкосновенным запасом провианта и медикаментов на суда заранее, так как такой погрузкой пришлось бы заполнить целые трюмы, связав этим пароходы, и погруженное подвергалось бы порче и расхищению. Для успешного же выполнения новых заданий командующий флотом полагал:
1. Для увеличения тоннажа истребовать в Черное море от Добровольного флота пароходы «Саратов», «Владимир» и еще один большой типа «Иртыш»; от РОПИТа — не менее четырех больших судов пассажирского типа; от Ространса — два товаропассажирских парохода типа «Руслан» и от частных судовладельцев — пять судов большого тоннажа.
2. Заготовить угля, в виде неприкосновенного запаса, кроме 315 тысяч пудов, еще 117 тысяч для судов, кои необходимо истребовать в [309] Черное море, а всего 435 тысяч пудов для судов, назначенных для перевозки, не считая судов боевых.
3. Заготовить, в виде неприкосновенного запаса, также и машинного масла в размере 1500 пудов.
4. Иметь в виду запас денежных знаков для операции.
5. Увеличить срок приготовления судов до 10 дней от момента отдачи приказания, так как представлялось совершенно невозможно произвести все вспомогательные действия (погрузка угля и провизии), сосредоточение и расстановку судов для погрузки в столь короткий срок.
6. Выработать заранее военную сторону посадки, охрану портов посадки, поддержание порядка в портах и главным образом сохранение дисциплины и подчиненности.
7. Изменение распределения числа людей по портам посадки в зависимость от местных условий, а именно исходя из срока посадки четыре-пять дней: Евпатория — 10 тысяч человек, Севастополь — 20 тысяч человек, Ялта — 10 тысяч человек, Феодосия — 50 тысяч человек, Керчь — восемь тысяч человек. Всего 98 тысяч человек.
Эвакуация этого количества людей была возможна лишь при условии прихода в Черное море дополнительно требуемых судов. Кроме того, командующий флотом подтвердил о необходимости распоряжения о выходе судов за проливы производить только из Севастополя.
Выполняя эту директиву главного командования и исходя из цифры 98 тысяч, распределение тоннажа было составлено следующее, в которое еще должны были войти суда, истребованные дополнительно в Черное море. Число людей и суда:
Евпатория: по 1500 человек — «Аю-Даг», «Бештау», «Арарат», «Херсонес», № 411, 412; 1000 человек — «Херсонес», 800 человек — «Аскольд».
Севастополь: 6000 человек — «Рион».
Ялта: 5000 человек — «Дон», 4000 человек — «Саратов», по 3000 человек — «Кронштадт», «Виолетта», 2500 человек — «Лазарев», по 2000 человек — «Цесаревич Георгий», «Россия», по 1500 человек — «Алмаз», «Добыча».
Феодосия: 4000 человек — «Херсон», по 3000 человек: «Маргарита», «Корнилов», «Екатеринодар», по 2500 человек — «Николай II», «Мечта», 2000 человек — «Моряк», «Трувор», по 1500 человек — «Поти», «Шилка», «Колыма», «Витим», по 1000 человек — «Буг», «Дооб», 4 малые шхуны.
Керчь: 3000 человек — «Ростислав»; по 4000 человек — 10 шхун и другие суда.[310]
Всего людей 73 000.
В связи с составлением плана плавания судов торгового флота в Черноморском бассейне и демобилизации судов генерал-квартирмейстер 15 июня был запрошен штабом флота о следующих сведениях:
1. Какой тоннаж необходим на случай десантных операций? 2. За какое время будет предупрежден флот о сроке десантной операций?
3. Какой тоннаж необходим на случай эвакуации? 4. Время, потребное на сосредоточение судов в портах посадки? Между тем, видимо в силу предполагавшихся десантных операций на Кубань и других соображений, цифровые данные, изложенные в директиве от 9 мая, стали изменяться. 23 июня 1920 года начальник штаба Главнокомандующего отношением за № 005836 на имя командующего флотом, извещая, что флоту будет дано приказание о сосредоточении судов в случае десантной операции за неделю, а в случае эвакуации армии за две недели, сообщил, что количество эвакуируемых Главнокомандующий определяет в 25 тысяч человек. В этом же сношений просилось сообщить, какое количество сверх указанной цифры, по состоянию тоннажа судов и при сроке сосредоточения их две недели, может быть посажено на суда для эвакуации. Поэтому в ответ на сношение от 23 июня штаб флота 28 июля за № 314-оп. уведомил штаб Главнокомандующего, что флоту необходимы точные задания о числе лиц, подлежащих вывозу из Крыма в случае эвакуации. Что эти данные нужны для составления заданий торговому флоту для разных перевозок, и главным образом оперативных, необходимых для расчета тоннажа, который надо всегда иметь готовым в портах Крыма или, в надежде на хорошую связь и точность исполнения приказания, который можно отпускать в плавание до Константинополя.
В окончательном виде оперативные задания штаба Главнокомандующего предписывали определять суда, которым можно разрешить свободное плавание до Константинополя и даже за проливы. Так как в последней директиве указывалась цифра 25 тысяч, но тут же задавался вопрос, какое число может быть перевезено сверх этой нормы и это количество свыше 25 тысяч не указывалось, то штаб флота, полагал со своей стороны достижимой цифрой 60 тысяч, считал необходимым все же получить вполне определенные задания. Эти задания должны были лечь в основу для выработки, совместно с Управлением торговли и промышленности, общего плана для использования торгового флота в Черноморском бассейне. В ответ на изложенный выше вопрос, телеграфно, 9 июня штаб флота был извещен, что число лиц, подлежащих вывозу, — 40 тысяч. Это задание оставалось в [311] силе до конца сентября. 30 сентября генерал-квартирмейстер известил начальника штаба флота отношением срочным, вне очереди,' за № 009784, что в изменение всех прежде сообщавшихся сведений надлежит принять за норму при расчетах потребного нам тоннажа:
20 тысяч пехоты, до четырех тысяч всадников, до четырех тысяч лошадей и конницы и до пяти тысяч лошадей артиллерийских.
Эта норма определялась одинаковой как для десанта, так и для эвакуации. Срок сосредоточения судов для десанта — одна неделя, для эвакуации — две недели. Наконец, 25 октября, то есть за несколько дней до эвакуации, командующий флотом был извещен начальником штаба Главнокомандующего отношением за № 0010446, что в случае посадки на суда распределение войск по портам будет следующее: в Керчи — 25 тысяч человек, в Феодосии — 13 тысяч, в Ялте — 10 тысяч, в Севастополе — 20 тысяч, в Евпатории — четыре тысячи. Всего 72 тысячи человек.
Изложенное по приказанию Главнокомандующего сообщалось для руководства при распределении тоннажа между портами. Далее сообщалось иметь в виду, что вследствие небольшого размера нашей территории и наличия у противника крупной конницы группировка судов должна быть закончена для Евпатории через два дня, остальных портов через четыре-пять дней после оставления нами перешейков. По этой разбивке армии по портам посадки было приказано на Керчь отступать Донскому и 2-му корпусам, на Феодосию — Кубанскому корпусу, на Ялту — Конному корпусу, на Севастополь — двум дивизиям 1-го корпуса и на Евпаторию — одной дивизии 1-го корпуса. 28 октября это решение было изменено для 2-го корпуса, которому приказано было грузиться в Керчи до 20 тысяч, а в Севастополе соответственно увеличивалось до 25 тысяч.
Между тем в это время, а именно к 26 октября, наш и иностранный транспортный тоннаж находился по следующим портам:
Евпатория: пароходы «Дыхтау», «Лазарев», «Заря», «Эльпидифор», греческий пароход «Никола Канилопус».
Севастополь: транспорты «Кронштадт», «Моряк», «Рион», «Крым», «Сарыч», «Добыча», «Ялта», «Инкерман», «Ингул», «Осторожный», «Казбек», «Дунай», пароходы «Херсон», «Саратов», «Аскольд», «Бештау», «Херсонес», «Дооб», «Веста», «Хриси», «Волга», «Адмирал Ка-шерининов», «Генерал Рузский», «Киев», «Черномор», «Сулин», «Неожиданный», паровые шхуны «Аджадер», «Истриян», «Узу-Кале», английский транспорт «Цезарь», французский транспорт «Сиам», греческие пароходы «Кефалония», «Зитнос», итальянский пароход «Глория», польский пароход «Полония».[312] Ялта: пароходы «Сурож», «Алушта», «Гурзуф», паровая шхуна « Петр».
Судак: паровая шхуна «Алкивиадис».
По пути в Феодосию: «Румянцев», «Феникс».
Феодосия: транспорты «Дон», «Екатеринодар», пароходы «Владимир», «Корнилов», «Харакс», «Петр Регир», американский транспорт «Фараби», итальянский пароход «Марк Аврелий».
Керчь: паровые шаланды «Ахимион» [вероятно имелся в виду «Ахиллеон»?], «Гординия», «Конка», «Корсунь», «Танаис», пароходы «Бабушка», «Вестник», «Королевич Александр», «Принцип», паровые шхуны «Астрея», «Павел», «Пандия», «Святой Николай», «Яков», «Любовь».
В Азовском море: транспортные пароходы «Самара», «Поти», «Мечта».
В этот перечень транспортного тоннажа к 26 октября входило несколько малых судов, находившихся в ремонте, а также несколько судов, как по своим размерам, так и мореходным качествам, совершенно непригодных к перевозке войск.
Из всего списка транспортного тоннажа, мобилизованного в разное время до эвакуации, было 10 различных частновладельческих пароходов. В октябре 1920 года, когда положение фронта Русской Армии стало тревожным и армия отошла в Крым, командующий флотом, на случай эвакуации, мобилизовал еще следующие суда:
18 октября: пароходы «Херсон», «Владимир», «Херсонес», «Харакс», «Аскольд», паровые баржи «Пандия», «Алкивиадис», «Феникс», «Астрея», буксир «Успех».
25 октября: паровая баржа «Хриси».
26 октября: пароходы «Бештау», «Саратов», «Дооб».
27 октября: пароходы «Лазарев», «Александр Михайлович», паровая баржа «Эльпидифор».
28 октября: пароходы «Румянцев», «Румыния», «Адмирал Кашерининов».
29 октября: пароход «Цесаревич Георгий».
31 октября: пароходы «Дыхтау», «Русь».
1 ноября: пароходы «Мечта», «Арарат», «Петр Регир», паровые баржи «Яков», «Павел».
В Константинополе были мобилизованы и вызваны в Крым: 29 октября: пароход «Константин», 30 октября: пароход «Россия».
Всего мобилизовано было для эвакуации 30 судов.
27 октября командующий флотом, получив приказание о сосредоточении судов по портам для посадки и исходя из данных о местонахождении транспортов по портам к 26 октября, отдал окончательные [313] распоряжения о перемещении судов между портами для сосредоточения необходимого тоннажа по портам посадки, по новым заданиям, мобилизуя, как выше было сказано, частновладельческие пароходы и вызвав из Константинополя РОПИТа «Константин» и Ространса «Россию». Таким образом, окончательно для посадки войск в портах были сосредоточены следующие суда:
Евпатория: транспорты «Добыча», № 411, № 412, пароход «Эльпидифор».
Севастополь: транспорты «Ялта», «Сарыч», «Рион», «Инкерман», «Моряк», «Кронштадт», «Якут», пароходы «Херсон», «Бештау», «Саратов», «Александр Михаилович», «Херсонес», «Дооб», «Осторожный», «Киев», «Генерал Рузский», «Неожиданный», «Псезуапе», «Заря», «Румянцев», «Арарат», французские пароходы «Сиам», «Сежет», норвежский пароход «Модиг», греческий пароход «Сфинос», польский пароход «Полония».
Ялта: транспорт «Крым», пароходы «Цесаревич Георгий», «Русь», «Хриси», «Константин», итальянский пароход «Корвин».
Феодосия: транспорт «Дон», пароходы «Владимир», «Корнилов», «Аскольд», «Петр Регир».
Керчь: транспорты «Екатеринодар», «Поти», «Самара», пароходы «Мечта», «Дыхтау», «Харакс», «Россия», паровые шхуны «Алкивиадис», «Пандия», «Яков», «Павел», «Астрея», «Феникс», «Фанагория».
Когда же, по ходу посадки, обнаружилось, что и войск, и беженцев гораздо больше предполагаемого числа, то стали грузить и на все военные суда, особенно в Керчи на суда 2-го отряда.
