По страницам периодических изданий России конца XIX — начала XX веков: Хрестоматия по курсу «История российской печати конца XIX — начала XX веков» для студентов вузов, обучающихся по специальности и направлению «Журналистика»
Томск: Учебно-производственная типография ТГУ, 2009.
В. В. Воровский
правитьКорабль-скиталец
правитьНа заре туманной юности европейской буржуазии, когда мрак первоначального накопления озарился приветливым блеском американского золота, сложилась легенда о голландском моряке, обреченном на муки вечного скитания. Гонимый и терзаемый злыми демонами буржуазии — демонами, возникшими из потоков крови и слез, пролитых ради нового божества — золота, злополучный корабль носился по бесконечному простору морей, не видя исхода своим страданиям. Буржуазия свалила на это детище своей фантазии всю ту гору преступлений и злодеяний, которая тяготела на ее совести, и предала злосчастного скитальца проклятию, заслуженному ею самой. Отверженный корабль был обречен на бессмертие до тех пор, пока какое-нибудь невинное существо не пожертвует ради него своею жизнью. Только тогда снималось с него проклятие и он мог найти спасение в гибели. Так уже с колыбели совесть буржуазии приучалась к мысли, что ее преступления должны искупать невинные жертвы, не обагрившие рук в крови тружеников, не отяготившие своей души награбленным золотом.
Прошли века, и мрачная легенда, пугавшая когда-то суеверных моряков, воплощенная в песню и музыку, стала невинной забавой повелителей мира. Летучий голландец не тревожит больше сна купцов и мореплавателей, им не пугают плачущих детей в рыбацких хижинах. Разрумяненный и разряженный, подвизается он на подмостках оперной сцены, где на холщовых волнах качается картонный корабль-призрак…
Прошли века; рассеялась, как сон, странная сказка о корабле-скитальце, носившем по морям бремя преступлений буржуазии. Но сами эти преступления остались неискупленными; они накоплялись и росли, ожидая, пока невинная жертва с чистой душой и незапятнанной совестью искупит их, чтобы расчистить путь солнечным лучам, проложить человечеству дорогу в царство справедливости и счастья.
Рожденный смелой мыслью и страстной жаждою свободы, появился опять на волнах моря корабль-скиталец — не призрак, не порождение неспокойной совести, — нет, могучий броненосец, полный боевой отваги, гордо поднявший на свободной стихии красное знамя свободы. И, как бы в знак того, что он пришел искупить темное прошлое господствующего строя, на его борту красовалось ненавистное имя «Князь Потемкин Таврический».
Сколько трагической поэзии в судьбе этого скитальца, дни и ночи обреченного носиться по далекому морю, одинокого, отрезанного от друзей, преследуемого врагами. Зловеще смотрят убийственные жерла пушек, день и ночь стоит на часах зоркая стража, каждую минуту готова команда идти в бой, — враг не решается подойти к этой плавучей крепости, — нет приюта отважным: берег враждебно отталкивает их от себя, грозя гибелью, и только море, не знающее цепей рабства, протягивает братские объятия этим борцам за свободу.
Разве не такова же была судьба всей русской революции? Разве в этом корабле-скитальце не отражалась, как в символе, вся долгая, тяжелая борьба за свободу и счастье обездоленных масс? Десятки лет скитались пророки и борцы революции по пустынному морю, не находя себе приюта, одинокие, отверженные, погибая сотнями под бременем борьбы и страданий. Как легендарный летучий голландец, несли они на себе проклятие за чужие грехи. Враги безжалостно травили и преследовали их, измена друзей доводила их до отчаяния; а те, ради кого они надели на себя терновый венец, бежали от них, как от прокаженных, полные суеверного страха, что встреча с кораблем-скитальцем принесет несчастье. Так боролись и страдали они долгие годы, эти первые ласточки революционной весны, и гибли с глубокой верой, что придет день, когда корабль-скиталец при радостных криках народа пойдет в гавань и бросит, наконец, свой заржавевший якорь.
Шли годы. Неискупленные грехи господ жизни едкими каплями капали на плотную народную глыбу, разрушая ее, а вместе с тем разрушая и ту опору порядка, которая казалась незыблемой вовеки. Народные массы, недавно еще с тупым безразличием или суеверным страхом смотревшие на скитальцев-революционеров, начали все больше и больше понимать, что ради их блага и счастья борются и страдают эти отверженные. Вместе с тем и из самой этой массы народной начали выделяться сперва одиночками, а там и десятками и сотнями такие же борцы за свободу, готовые отдать себя великому делу счастья человечества, готовые променять свой покой на муки скитания. Изменились времена, изменились люди. Старый образ корабля-призрака, обремененного чужими грехами, ищущего искупления человечеству ценой своей гибели, развеялся при свете сознания масс. Его место занял могучий броненосец — символ народной борьбы, где дух единства и братства ведет к заветной цели сотни и тысячи борцов.
Правда, и этот броненосец русской революции остается по-прежнему кораблем-скитальцем; правда, и он обречен еще носиться по морскому простору, и его с дикой ненавистью отталкивают берега. Но вдали, за рядами врагов, за жерлами пушек, он видит проходящие стройными рядами толпы друзей-рабочих, он видит красные замена, гордо развевающиеся по ветру; но за воем ненависти, летящим с враждебных берегов, он слышит радостные возгласы привета, гимн разгорающейся революции. И корабль-скиталец озаряется радостной надеждой; он видит, что близок миг, когда он соединится со своими братьями в дружной борьбе за свободу.
Корабль-призрак старой буржуазной легенды мог найти искупление только в гибели. И это понятно. Корабль, обремененный всеми преступлениями и грехами буржуазии; корабль, носивший на себе лишь несчастье за проклятье; корабль, которому суждено было внять бремя, давившее совесть рыцарей наживы, мог исполнить свою задачу, только погибнув. В таинственной глубине моря должны были навеки исчезнуть пропитанные кровью и слезами преступные воспоминания.
Корабль-скиталец русской революции исполнит свою задачу, только победив, только одержав верх в борьбе. Он несет на себе светлые надежды трудящихся и угнетенных масс, и этот ценный груз не может поглотить пучина моря. Море вольнолюбиво, оно не будет могилой надежд революции. Только победой искупит броненосец революции грехи существующего строя и откроет путь для светлой борьбы за счастье человечества…
Корабль-скиталец русской революции может достичь своей цели, может одержать победу, только принеся в жертву виновников греха и преступления — шайку насильников и злодеев. Те, кто в течение столетий были жертвами грабежа и насилия, те, кто своею кровью и своими слезами вечно искупали прегрешения богатых и сильных, могут искупить преступления существующего строя, только принеся в жертв их виновников. В тот момент, когда под напором народной волны рухнет подгнившее здание насилия, погребая под своими обломками его владык, корабль-скиталец русской революции бросит якорь у берега свободной страны.
«Князь Потемкин Таврический» сдался румынским властям. Но разве это поражение революции? Нет, вся кампания этого первого революционного броненосца была сплошной победой революции. Разве она не раскрыла бессилия противника? Разве она не разоблачила революционного брожения в самой, казалось, прочной опоре трона — флоте и армии? Разве она не заставила Николая унижаться до просьбы о помощи у иностранных держав? Разве она не сорвала отрепьев порфиры, прикрывающих наготу самодержавия? Нет, не на одном этом судне покоились надежды русской революции. Его история была лишь одним из эпизодов, одним из многочисленных эпизодов ее. Тот могучий броненосец, которому суждено освободить Россию, корабль-скиталец русской революции, — он жив, он цел, грозной громадой надвигается он на врага, зловеще сверкают жерла пушек, жаждой боя сгорает команда, а высоко в воздухе радостно вьется и трепещет красное знамя свободы.