Коварство и любовь
Мѣщанская драма.
Соч. Шиллера
(съ нѣмецкаго)
править
Дѣйствующія лица. править
Президентъ фон-Вальтеръ при дворѣ одного германскаго [государ] /князя./
Фердинандъ его сынъ, маіоръ.
Гофмаршалъ фон-Кальбъ
Леди Мильфордъ, любовница князя.
Вурмъ, секретарь Президента
Миллеръ, городской музыкантъ
Жена его
Луиза дочь его
Софія каммеръюнгфера у Леди
Камердинеръ князя
Разныя нѣмыя персоны.
Первый актъ. править
Первая сцена.
Комната у музыканта.
править
Миллеръ встаетъ съ креселъ и ставитъ на мѣсто віолончель. За столомъ сидитъ жена его въ спальномъ шлафрокѣ и пьетъ кофе.
Миллеръ (/ходитъ/ скорыми шагами взадъ и впередъ) Разъ на всегда! Дѣло выходитъ не на шутку. О моей дочери съ барономъ пойдетъ дурная слава. Домъ мой будетъ опозоренъ. А тутъ еще пожалуй какъ нибудь пронюхаетъ президентъ, и — коротко и ясно, я откажу господину.
Жена Ты вѣдь не зазывалъ его въ домъ къ себѣ — не навязывалъ ему дочери на шею.
Миллеръ Не зазывалъ въ домъ къ себѣ — не навязывалъ дочери на шею; кто объ этомъ станетъ справляться? — Я господинъ въ своемъ домѣ. Я долженъ бы былъ взять дочь свою /въ/ руки. Я долженъ бы былъ хорошенько откозырять маіора — или сей часъ же обо всемъ дать знать его превосходительству. Молодой баронъ можетъ проболтаться, и тогда всѣ шишки на бѣднаго музыканта.
Жена (прихлебывая изъ чашки) Вздоръ! пустяки! Чего тебѣ-то бояться? Кто къ тебѣ придерется? Ты идешь своею дорогой и собираешь учениковъ, гдѣ ни попадутся.
Миллеръ Но скажи мнѣ на милость, что же изъ всего этого выйдетъ? — Взять за себя, онъ не возьметъ дѣвки — Объ этомъ и говорить нечего, а сдѣлать её — Господи помилуй? — Мое почтенье! — Знаемъ мы этихъ мусьё фоновъ — гдѣ ни попало всѣмъ пробавляются, чор/т/ъ знаетъ чего уже не переварили, такъ и не диво, если охота беретъ дорываться /до/ пресной воды. Примѣчай! примѣчай! и хоть во всякую щелку вставь ты по глазу, а сама къ каждой кровинкѣ стань на часы, то и тутъ[,] онъ у тебя изъ подъ носу её подтибритъ, наставитъ дѣвкѣ /вотъ что…/ а самъ и откланяется, [а] [/и вотъ/] /а/ дѣвка обезславлена на всю жизнь, засидится, а понравится ремесл[а]/о/, такъ еще чего добраго станетъ, (ударяетъ кулакомъ по лбу) Царь ты мой небесный!
Жена Господь сохрани насъ и помилуй!
Миллеръ Да и есть отъ чего. Какіе-жъ другіе виды могутъ быть у подобнаго вѣтрогона? — Дѣвчонка хороша — стройна — одѣвается
// л. 2
какъ куколка. Что подъ крышей, того не видать. Это у васъ бабъ выпускаютъ изъ виду, если только [г]/Г/осподь Богъ даетъ хорошую вывѣску — А дай-ка моему прыгуну перескочить черезъ эту главу — а? Такъ небойсь у него и откроятся глаза, какъ у моего Роднея, когда онъ почуетъ француза, а тамъ и подымай всѣ паруса — да и пѣнять на него нечего. Человѣкъ, матушка! Я это самъ знаю.
Жена Прочелъ-бы ты только [прекрасныя] /чудесныя/ записочки, [какія] /что/ Гнъ маіоръ пишетъ твоей дочери. Господи ты Боже мой! изъ нихъ ясно видно, что ему только и заботы, что до ея прекрасной души.
Миллеръ Вотъ въ томъ то и дѣло! Бьютъ по кулю, а думаютъ объ ослѣ. Кто захочетъ отдать почтеніе тѣлу, тому стоитъ только выбрать сердце въ посланн[ое]/ики/. Я развѣ не также дѣлалъ? [Ко] Лишь-бы только довести до того, чтобъ души поладили, а тѣла какъ разъ возьмутъ примѣръ съ нихъ; чернь подражаетъ господамъ и серебряный мѣсяцъ, поглядишь, самъ становится сводникомъ.
Жена Поглядѣлъ бы ты лучше на прекрасныя книжки, что Гнъ маіоръ наносилъ къ намъ. Дочь твоя /по нимъ/ и молится [изъ нихъ] /даже./
Миллеръ (свищетъ) Фуйть! Молится! Да знаешь ли ты что это значитъ? [г]/Г/рубый наваръ природы слишкомъ простъ для изнѣженнаго желудка его милости. — Ему нужно спер[ь]ва вскипятить /его/ въ адской, зачумленной кухни беллетристовъ. Въ печь бы [б] побросалъ я /твои книги/ [все]! Изъ нихъ дѣвка такъ чай и высасываетъ Богъ знаетъ что за занебесные финты фанты; все это такъ и впивается въ кровь, какъ испанскія мухи и [разбрасываетъ горстку] /выдуваетъ щепотку/ христіанства, которую отецъ съ нуждою, такъ и сякъ еще удерживалъ. Въ печь, говорю я! Дѣвка вбираетъ только всякую чертовщину въ голову; за всѣмъ этимъ праздношатаньемъ въ воображаемыхъ мірахъ ненайдетъ пожалуй еще своего дому, позабудетъ, станетъ стыдиться, что ея отецъ музыкантъ, и наконецъ еще откажетъ доброму, честному человѣку, который прійдетъ отцу по сердцу/./ Нѣтъ! Будь я проклятъ! (вскакиваетъ, съ жаромъ) Сей часъ заварю кашу, и маіору да, да маіору я ужь покажу, гдѣ плотникъ оставилъ лазейку. (хочетъ итти)
Жена Будь уменъ, Миллеръ! Подумай сколько уже денегъ доставили намъ презенты —
Миллеръ (возвращается и останавливается передъ нею) Кровавыя деньги моей дочери? — Убирайся къ дьяволу, безстыдная сводня! Скорѣй я съ своей скрыпкой пойду по міру и стану давать концерты за ложку супа — скорѣй разобью я свою віолончель и стану возить навозъ въ резонансъ боденѣ, чѣмъ лакомиться на деньги, которыя мое единственное дитя выручаетъ душою и вѣчнымъ блаженствомъ. Брось свой проклятый кофе, перестань нюхать табакъ, такъ и незачѣмъ будетъ тебѣ выставлять на показъ лицо своей дочери. Я былъ всегда сытъ, всегда носилъ хорошую рубашку на тѣлѣ, когда всѣхъ этихъ зелій и въ заводѣ у меня не было.
Жена Ну ужь не городи пустяковъ пожалуйста! Смотри пожалуй, весь огонь не пламя! Я вѣдь говорю это только для того, чтобъ какъ необофрантить господина маіор[ъ]/а/, президентскій сынокъ вѣдь.
Миллеръ Въ томъ-то и дѣло. Потому, именно потому и должно еще сегодня-же порѣшить все дѣло! Президентъ скажетъ еще мнѣ за это спасибо, если онъ только честный человѣкъ. Вычистишь мнѣ красный плюшевый камзолъ, а я прикажу доложить о себѣ его превосходительству. Я скажу его превосходительству: вашъ сынъ мѣтитъ на мою дочь; дочь моя слишкомъ низка, чтобъ стать женою вашего сына, но для [бляди] /куртизанки/ вашего сына моя дочь [также] слишкомъ дорога, и затѣмъ баста! — Меня зовутъ Миллеръ.
Вторая сцена. править
Жена А! съ добрымъ утромъ, господинъ секлетарь! [Вотъ] /Наконецъ-то/ вы [и] опять вздумали доставить [ва] намъ удовольствіе васъ видѣть!
Вурмъ Невзыщите, невзыщите, кумушка! Куда входятъ дворяне, тамъ мое мѣщанское удовольствіе не имѣетъ никакого вѣсу.
Жена Чего вы ужь нескажете, господинъ Секлетарь! Его высокоблагородіе, Гнъ маіоръ фонъ-Вальтеръ конечно доставляютъ намъ кой когда много плезиру; но мы потому никого не презираемъ.
Миллеръ (съ досадою) Стулъ господину, жена! Положите вашу шляпу, землякъ!
Вурмъ (Становитъ шляпу и трость, садится) Ну! ну! а какъ въ своемъ здоровьи моя будущая — или [прошедш] бывшая? — Я не смѣю отчаяваться — развѣ нельзя будетъ её видѣть — мамзель Луизу?
Жена Благодаримъ за освѣдомленіе, г. секлетарь! Но моя дочь вѣдь совсѣмъ не горда.
Миллеръ (въ сердцахъ толкаетъ её локтемъ). Жена!
Жена Сожалѣемъ только, что она не можетъ имѣть чести [явиться къ] /видѣть/ господин[у]/а/ секлетар[ю]/я/. Она теперь у обѣдни.
Вурмъ Радуюсь! Радуюсь! стало быть у меня будетъ набожная, богобояз[ненная]/ливая/ жена!
Жена (улыбается [глупо-чванно)] /съ глупым чванством)/ Да — но, господинъ Секлетарь —
Миллеръ (съ видимымъ смущеніемъ, щиплетъ её за уши) Жена!
Жена Если нашъ домъ можетъ чѣмъ нибудь другимъ служить вамъ — со всѣмъ удовольствіемъ, господинъ секлетарь —
Вурмъ Чѣмъ нибудь другимъ! Покорнѣйше благодарю! покорнѣйше благодарю! — гмъ! гмъ! гмъ!
Жена Но — какъ господинъ секлетарь сами усмотрѣть изволите.
Миллеръ (полный гнѣва толкаетъ [сзади] /сзади/ жену свою). Жена!
Жена Хорошо — хорошо, а лучше — лучше, и для единственнаго дитяти нечего загораживать счастія. (мужицки-гордо) Вы меня понимаете, господинъ секлетарь?
Вурмъ (безпокойно вертится на креслахъ, чешетъ затылокъ и подергиваетъ маншеты и жабо) Понимаю-ли? Не совсѣмъ — О, да — Что же вы подъ этимъ подразумѣваете?
Жена Ну — ну — я бы думала — я полагаю (кашляетъ) такъ какъ господ[ь]/у/ Бог[ъ]/у/ угодно ни съ того ни съ другаго сдѣлать изъ нашей дочери знатную барыню —
Вурмъ (вскакиваетъ со стула) Что вы говорите? что?
Миллеръ Сидите! сидите, господинъ секретаріусъ! Жена, что глупый гусь! Ну откуда возьмется знатная барыня? Что за оселъ таращитъ свое длинное ухо изъ за этой болтовни?
Жена Хули сколько хочешь. Что я знаю то знаю — и что господинъ маіоръ сказалъ, то онъ сказалъ.
Миллеръ (въ сердцахъ бросается къ скрипкѣ) Замолчишь ли ты? Хочешь попробовать віолончели по лбу? — Что ты знаешь? — Что онъ сказалъ? Не обращайте вниманія на сплетни, землякъ! — Пошла въ свою кухню! — Надѣюсь вы непочтете меня до того глупымъ, чтобъ такъ высоко забираться съ дѣвкою! Вы этого обо мнѣ не подумаете, господинъ секретар[ь]/іусъ/?
Вурмъ Да я этого и не заслужилъ господинъ музикъ-мейстеръ! вы меня всегда видѣли человѣкомъ постояннымъ, и мои притязанія на дочь вашу были все равно что подписаны. У меня есть мѣсто, что насъ /всегда/ прокормитъ; президентъ благоволитъ ко мнѣ; въ рекомендаціяхъ небудетъ недостатка, если я захочу составить себѣ карьеру. Вы видите, что мои виды на мамзель Луизу очень серьёзны, если вы только недали водить себя за носъ благородному вертопраху
Жена Господинъ секлетарь Вурмъ! болѣе респекту прошу васъ
Миллеръ Держи языкъ на привязи, говорю я — Необращайте на это вниманія, землякъ! Все остается по старому. Что сказалъ я вамъ прошлою осенью, то же самое повторяю и теперь. Принуждать своей дочери я не стану. Придете вы ей по сердцу — ладно, такъ это ужь ея забота какъ ей быть съ вами счастливой. А покачаетъ она головою — тѣмъ лучше въ добрый часъ, хотѣлъ сказать я — такъ вы останетесь съ коробомъ и разопьете съ отцомъ бутылочку. — Дѣвка будетъ жить съ вами — не я. Зачѣмъ я стану /изъ одного только упрямства/ навязывать ей на шею мужа котораго она ненайдетъ по своему вкусу? — чтобъ меня [злый] /злой/ врагъ на старости лѣтъ травилъ, какъ свою дичину — чтобъ мнѣ во всякомъ стаканѣ вина выпивать — [со всякой] проглатывать со всякой ложкой супу[:] /мысль:/ ты злодѣй, погубившій дитя свое.
Жена Коротко и ясно — я абсолютно недаю своей консенціи; дочь моя вычеканена для [чего то высшаго] /кой чего повыше/, и я обобью пороги во всѣхъ судахъ, если мужъ дастъ уговорить себя.
Миллеръ Цѣлы у тебя еще руки и ноги, вѣтреная мѣльница?
Вурмъ (Миллеру) Отцовскій совѣтъ имѣетъ много силы у дочери, а, надѣюсь, вы меня знаете, господинъ Миллеръ?
Миллеръ Чортъ возьми! дѣвка должна знать васъ. Все что я, старикъ въ васъ ни замѣчаю не годится [въ] /для/ корм[ъ]/а/ молоды[хъ]/мъ/ лакомы[хъ]/мъ/ дѣв[окъ]/камъ/. Я вамъ вѣрно, досконально скажу годитесь ли вы для оркестра — но женская душа слишкомъ [остра] /тонка/ и для самого каппельмейстера. — И скажу вамъ откровенно, землякъ — я прямой неотесаный нѣмецъ — за мой совѣтъ вы едвали [буд] скажете мнѣ спасибо. Дочери своей я никого нестану присовѣтывать — но васъ я отсовѣтую своей дочери, господинъ секретаріусъ! Дайте мнѣ выговорить. Любовнику, который зоветъ отца на помощь — позвольте — я неповѣрю и пустаго орѣха. Есть въ /немъ/ что нибудь, такъ онъ постыдится пройти къ своей любезной черезъ этотъ старомодный каналъ — А нѣтъ у него куражу, такъ /стало-быть/ онъ трусливъ какъ заяцъ, и для него еще невыросли Луизы Да! За спиною отца долженъ онъ объясниться съ дочерью. Довесть до того долженъ онъ, чтобъ дѣвка скорѣе отца и мать отослала къ чорту, нежели отпустила отъ себя его, или чтобъ сама пришла, бросилась къ отцу въ ноги и просила бы ради Бога или смерти или своего /дружка/ сердечнаго [друга]. — Вотъ это милый! Вотъ это значитъ любить! и кто не въ состояніи дойти до того тотъ пусть и ѣздитъ верхомъ на палочкѣ.
Вурмъ (беретъ шляпу и палку и бѣжитъ вонъ изъ горницы) Чувствительно вамъ благодаренъ, господинъ Миллеръ!
Миллеръ (мѣдленно идетъ за нимъ) Зачто? за что? Да вѣдь вы ничего не кушали господинъ секретаріусъ! (возвращаясь) Ничего и слышать не хочетъ, знай бѣжитъ себѣ Точно кто мнѣ даетъ яду или рвотнаго, когда я увижу этого чернильнаго крючка. Такой отвратительный человѣкъ, какъ будто какой контрабандистъ вывелъ его, какъ запрещенный товаръ, на свѣтъ Божій. — Маленькіе, лукавые мышьи глаза, красные какъ огонь волосы, выдавшійся подбородокъ, какъ будто природа въ сердцахъ на неудавшуюся работу схватила его за это мѣсто и бросила въ какой нибудь уголъ — Нѣтъ! Прежде нежели я брошу дочь свою такому плуту, пусть лучше она — Господ[ь]/и/ прости меня и помилуй! —
Жена (плюетъ, злобно) Собака — но погоди тебѣ зажмутъ ротъ!
Миллеръ А ты туда же съ своимъ проклятымъ барономъ! — Это ты меня такъ разгорячила. — Ты никогда небываешь такъ глупа, какъ въ то время, когда бы должна быть разсудительна. Кчему ты это распѣлась о знатной барыни и своей дочери? Развѣ не знаешь что это за человѣкъ! Ему только намекни объ [этомъ] чемъ нибудь въ этомъ родѣ, такъ завтра же весь рынокъ разблаговѣститъ объ этомъ. Это именно одинъ изъ тѣхъ Мусье, которые /все/ обнюхиваютъ дом[Ю]/а/ у людей, резонируютъ о погребѣ и поварѣ и если сорвется у кого съ языка нечаянное слово — Бумбсъ! и князь и метріса и президентъ знаютъ объ немъ, и вотъ у тебѣ цѣлая гроза надъ головою.
Третья сцена. править
Луиза (кладетъ книгу, идетъ къ Миллеру и жметъ ему руку) Съ добрымъ утромъ, милый батюшка!
Миллер (горячо) Хорошо, моя Луиза! — Радуюсь, что ты такъ часто думаешь о [т]/Т/ворцѣ своемъ. Будь всегда такою и его десница сохранитъ тебя.
Луиза О, я большая грѣшница, батюшка! — Былъ онъ здѣсь, матушка?
Жена Кто, дитя мое?
Луиза Ахъ! я и позабыла, что кромѣ его есть еще люди — голова моя такъ пуста — Онъ небылъ здѣсь? Вальтеръ?
Миллеръ (печально и важно) Я полагалъ, что моя Луиза оставила это имя въ церкви.
Луиза (пристально глядя на него нѣсколько времени) Я понимаю тебя, батюшка — чувствую ножъ, что ты вонзаешь [мнѣ] въ /мою/ совѣсть; но уже поздно. — У меня нѣтъ болѣе набожности, батюшка — Небо и Фердинандъ рвутъ мою душу и я боюсь — я боюсь — (помолчавъ) Но нѣтъ, добрый батюшка! Когда мы, любуясь картиною, [забываемъ] /незамѣчаемъ/ художника, [то] / / это для него лучшая похвала — Если наслажденіе его прекраснымъ созданіемъ, заставляетъ меня [незамѣчать] забывать его, батюшка, развѣ это не радуетъ Бога?
Миллеръ (въ волненіи бросается на стулъ) Вотъ дочего дошло! вотъ плоды безбожнаго чтенія!
Луиза (съ безпокойствомъ подходитъ къ окну) Гдѣ-бы ему быть теперь? — Знатныя барышни, которыя его видятъ — его слышатъ я простая, забытая дѣвушка. (Пугается при этомъ словѣ и бросается къ отцу) Но нѣтъ, нѣтъ! Прости меня. Я не оплакиваю судьбы своей. Я буду только немножко думать объ немъ — это вѣдь ничего не стоитъ. Эта крошка жизни — еслибъ я могла выдохнуть её въ тихій, льстивый вѣтерокъ, чтобъ прохладить лицо [св] его! — этотъ цвѣточекъ юности еслибъ онъ только былъ фіалкой и онъ ступалъ бы по ней, и она могла бы скромно умереть подъ нимъ! Этого съ меня было-бы довольно, батюшка! Если мошка грѣется въ лучахъ его — можетъ ли наказать её /за это/ гордое, величественное солнце?
Миллеръ (растроганный облакачивается на ручку кресла и закрываетъ лицо) Послушай, Луиза /мнѣ/ немного [подонковъ лѣтъ своихъ, я и ихъ-бы отдалъ] /остается жить на свѣтѣ, и это не многое я бы отдалъ/ только бы ты никогда не видала маіора.
Луиза (испугавшись) Что ты говоришь это? что? — Нѣтъ, [онъ иначе думаетъ] /ты думаешь иначе/, мой добрый батюшка. [Онъ] /Ты/ вѣрно не знае[тъ]/шь/, что Фердинандъ мой, что онъ созданъ на радость мнѣ Отцомъ любящихъ. (размышляя) Когда я его въ первый разъ увидѣла — (скорѣе) и кровь мнѣ бросилась въ лицо, и радостнѣй забились всѣ пульсы; всякое волненіе говорило, всякое дыханіе шептало: это онъ! и мое сердце узнало вѣчно недостававшаго и подтвердило: это онъ — и какимъ эхомъ отозвалось это во всемъ сорадующемся мірѣ! Тогда — о тогда въ моей душѣ взошло первое утро. Тысячи юныхъ чувствъ прорѣзались въ моемъ сердцѣ, какъ цвѣты изъ подземнаго царства, когда настаетъ весна. Я не видѣла болѣе свѣта, и однакожъ онъ никогда небылъ для меня такъ прекрасенъ. Я не знала болѣе Бога, и однакожь никогда его такъ не любила.
Миллеръ (подбѣгаетъ къ ней и прижимаетъ [его гр] /её/ къ груди своей). Луиза — дорогое — прекрасное дитя мое — Возьми мою старую, дряхлую голову — возьми все — все! — Маіора — Богъ мнѣ свидѣтель — я никогда немогу тебѣ дать его (уходитъ)
Луиза Да и я теперь не хочу его, батюшка! Эта [скупая] ничтожная капелька времени /уже/ одинъ сонъ о Фердинандѣ сладострастно выпиваетъ [его] её. Я отрекаюсь отъ него [на] /въ/ эт[у]/ой/ жизн[ь]/и/. Тогда, маминька, тогда, когда падутъ границы различія — когда отскоч[а]/и/тъ отъ насъ вся эта ненавистная че[щ]/ш/уя состояній — люди станутъ просто людьми — Я ничего не принесу съ собою, кромѣ моей невинности; но вѣдь батюшка самъ часто говорилъ, что украшенія и знатные титулы подешевѣютъ, когда придетъ Господь, а сердца вздорожаютъ. Тогда я буду богата. Тамъ считаютъ силы за тріумфы, и прекрасныя мысли за предковъ! Я буду знатна тогда, маминька! — Какое-жъ преимущество будетъ имѣть онъ передъ своей Луизой?
Жена (вскакиваетъ) Луиза! Маіоръ! Онъ входитъ /въ/ ворота! Гдѣ мнѣ спрятаться?
Луиза (начинаетъ дрожать) Останься со мною, маминька!
Жена Мой Богъ! на что я похожа; мнѣ будетъ совѣстно! Я не смѣю показаться въ такомъ видѣ передъ его милостью!
(уходитъ)
Четвертая сцена. править
Онъ бѣжитъ къ ней — она, блѣдная, разслабленная опускается на кресло — онъ останавливается передъ нею — нѣсколько времени они молча другъ на друга смотрятъ. Пауза.
Фердинандъ Ты блѣдна, Луиза?
Луиза (встаетъ и [на] бросается ему на шею) Это ничего! ничего! Ты вѣдь здѣсь. Все прошло!
Фердинандъ (беретъ ея руку и подноситъ къ губамъ) А любитъ ли меня еще моя Луиза? Сердце мое все еще вчерашнее, а твое? Я прихожу сюда только затѣмъ, чтобъ посмотрѣть [веселела] весела-ли ты [и] и опять уйти и быть самому веселымъ — Ты не весела!
Луиза Но, [но,] мой возлюбленный[!]/…/
Фердинандъ Говори мнѣ правду! Ты не весела! Я [вижу насквозь твою] /смотрю въ самую глубину твоей/ душ[у]/и/ какъ сквозь свѣтлую воду этого брилліанта. (показываетъ на свой перстень) Здѣсь не вскакиваетъ ниодного пузырька, котораго я бы не замѣтилъ — ни одной мысли не всходитъ на лицо это, которая бы укрылась отъ меня! Что съ тобою? Скорѣе! Если я только знаю, что это зеркало ясно, надъ міромъ нѣтъ болѣе и облачка! Что безпокоитъ тебя?
Луиза (молча и значительно смотритъ на него, потом[у]/ъ/ съ горестію). Фердинандъ! Когдабъ ты только зналъ, какъ прекрасно идетъ такой языкъ къ мѣщанкѣ. —
Фердинандъ Что это? (съ отчужденіемъ) Луиза! слушай! какъ ты напала на эту мысль? — Ты вѣдь моя Луиза! Кто сказалъ тебѣ, что ты должна быть еще чѣмъ нибудь другимъ? Видишь-ли, коварная, на какой холодной мысли я поймалъ тебя. Будь ты только вся любовь ко мнѣ, [когд] гдѣ взяла бы ты время дѣлать такія сравненія? Когда я съ тобою, весь умъ мой расплавляется въ единый взглядъ — въ одинъ сонъ о тебѣ, когда я далеко отъ тебя; а у тебя есть еще разсудокъ возлѣ любви твоей? Стыдись! Всякій мигъ, потерянный тобою за этимъ горемъ, украденъ у твоего Фердинанда.
Луиза (беретъ его за руку, качая головою) Ты хочешь усыпить меня, Фердинандъ — хочешь отвести взоры мои отъ этой пропасти, въ которую я непременно должна пасть. Я смотрю въ будущность — голосъ славы — твои проэкты — твой отецъ — мое ничтожество. (въ испугѣ внезапно выпускаетъ его руку) Фердинандъ! Ножъ надъ тобой и мною! Насъ разлучаютъ!
Фердиннандъ Разлучаютъ! (вскакиваетъ) Откуда у тебя это предчувствіе, Луиза? Разлучаютъ? — Кто въ силахъ разорвать союзъ двухъ сердецъ, или разлучить звуки одного аккорда? — Я дворянинъ — Но посмотримъ, древнѣе ли моя дворянская грамота, нежели очеркъ безконечной вселенной? или мой гербъ значительнѣе [небесной] подписи неба въ очахъ моей Луизы: эта женщина для этого мущины! — Я сынъ президента. [Именно] Потому /именно/, кто, какъ не любовь можетъ усладить для меня проклятія, которыя мнѣ откажетъ лихоимство моего отца?
Луиза О какъ я боюсь его — этого отца!
Фердинандъ Я ничего не боюсь — ничего — только однихъ границъ любви твоей! Пусть препятствія, какъ горы, станутъ между нами, я [стану считать] /прiиму [ихъ] ихъ за/ лѣстниц[ами]/ы/ и взбѣгу по нимъ въ твои объятія! Бури упрямой судьбы только увеличатъ мои ощущенія. Опасности сдѣлаютъ только мою Луизу еще прелестнѣе. — И такъ прочь всѣ опасенія, любовь моя! Я самъ — я буду стеречь тебя, какъ волшебный драконъ подземное золото — Мнѣ [о] повѣрь себя! Тебѣ не нужно другаго ангела — я брошусь между тобой и судьбою — стану получать за тебѣ всѣ раны — ловить для тебя каждую каплю изъ кубка радости — приносить её къ тебѣ въ чашѣ любви. (нѣжно обнимая её) Опершись на эту руку прорѣзвит[ь]ся моя Луиза черезъ жизнь; небо пріиметъ тебя обратно прекраснѣе, чѣмъ какъ оно отпустило тебя, и съ удивленіемъ признается, что только любовь даетъ послѣднюю отдѣлку душамъ.
Луиза (отталкиваетъ его отъ себя, въ сильномъ волненіи) Ни слова болѣе: Прошу тебя, замолчи! — Когда-бъ ты зналъ — Оставь меня — ты незнаешь, что твои надежды, какъ фуріи, нападаютъ на мое сердце. (хочетъ итти)
Фердинандъ (удерживаетъ её) Луиза? Какъ? что? Какія идеи?
Луиза Эти сны я позабыла и была счастлива — Теперь! теперь! съ нынѣшняго дня — м[і]/и/ръ моей жизни конченъ — Дикія желанія — я это знаю — забушуютъ въ груди моей. — Ступай — Богъ да проститъ тебя! <1 слово нрзб., т. к. стерто — ред.> пожаръ въ мое молодое, мирное сердце и оно никогда, никогда уже не потухнетъ. (Она выбѣгаетъ. Онъ молча за ней слѣдуетъ)
Пятая сцена. править
Президентъ Серьёзное attachement? Мой сынъ? — Нѣтъ, Вурмъ, этому ты меня никогда не заставишь [по]вѣрить!
Вурмъ Вашему превосходительству угодно будетъ приказать мнѣ представить доказательства?
Президентъ Что онъ мѣщанской канальи дѣлаетъ куры — говоритъ разныя flatteries — пожалуй даже увѣряетъ её въ своихъ чувствахъ — вотъ это вещи, которыя я нахожу возможными — нахожу простительными — но — и [к]/къ/томуже дочери музыканта, говоришь ты?
Вурмъ Музыканта Миллера.
Президентъ Хороша она? — Но это ужь разумѣется.
Вурмъ (живо) Прекраснѣйшій экземпляръ блондинки, которая, безъ преувеличеній, [возлѣ первыхъ красавицъ двора] нисколько не уронитъ себя[.] /возлѣ первыхъ придворныхъ красавицъ./
Вурмъ (самодовольно кланяясь) Вашъ навѣки, ваше превосходительство! (хочетъ и[т]/д/ти)
Президентъ Что я тебѣ повѣрилъ, Вурмъ! (грозя) Если ты разболтаешь —
Вурмъ (смѣется) Тогда ваше превосходительство благоволятъ показать мои фальшивыя подписи! (уходитъ)
Президентъ Правда, я въ тебѣ увѣренъ! Я держу тебя на твоихъ собственныхъ мошенничествахъ, какъ воробья на ниткѣ!
Каммердинеръ (входитъ) Гофмар[щ]/ш/алъ фон-Кальбъ —
Президентъ Пожаловалъ кстати! — Проси. (Каммердинеръ уходитъ)
Шестая сцена. править
Гофмаршалъ фон-Кальбъ въ богатомъ, но безвкусномъ [шолк] придворномъ платьѣ, съ каммергерскимъ ключемъ, двумя часами и при шпагѣ, съ chapeau bas и причесанный Ю la hИrisson. Съ большимъ шумомъ онъ подлетаетъ къ президенту и распространяетъ духи по всему партеру. Президентъ.
Гофмаршалъ (обнимая его) Ахъ! съ добрымъ утромъ, мой драгоцѣнный! Какъ отдыхали? какъ почивали? — Вы конечно извините, что я такъ поздно имѣю удовольствіе — дѣла нетерпящія [откло] отлагательства — столовая карточка — визитные билеты — аранжировка партій на нынѣшнее катанье — Ахъ — и ктомуже я еще долженъ былъ присутствовать при выходѣ и [извѣстить] /доложить/ его свѣтлост[ь]/и/ о погодѣ.
Президентъ Да, маршалъ, въ такомъ случаѣ вы точно не могли урвать времени.
Гофмаршалъ Къ довершенію-же всего бездѣльникъ портной заставилъ меня еще дожидаться.
Президентъ И [невзирая на все] /все таки/ вы успѣли со всѣмъ управиться?
Гофмаршалъ Это бы еще ничего! Нынѣшній день malheur за malheur’омъ! Послушайте только!
Президентъ (расѣянно) Возможно ли?
Гофмаршалъ Послушайте только! Только что я хочу выйдти изъ кареты, какъ вдругъ лошади мои начинаютъ бѣситься, становятся на дыбы и топаютъ ногами, такъ что — съ позволенія сказать! — грязь такъ и брызжетъ на мои панталоны. Что прикажете дѣлать? Поставьте себя, ради Бога въ мое положеніе, баронъ! Я остался какъ на мели! Было уже довольно поздно! ѣхать назадъ — цѣлый день ѣзды — а показаться его свѣтлости въ такомъ видѣ — Боже правосудный! Что мнѣ приходитъ на мысль? Я падаю въ обморокъ! Меня поспѣшно относятъ въ карету! Я во весь опоръ домой — перемѣняю платье — ѣду назадъ — Что вы скажете? И еще первый поспѣваю въ пріемную — Какъ вамъ это кажется?
Президентъ Чудесный экспромптъ человѣческаго остроумія — Но это всторону, Кальбъ — Такъ вы говорили съ герцогомъ?
Гофмаршалъ (важно) Двадцать минутъ съ половиною.
Президентъ Признаюсь! и безъ сомнѣнія скажете мнѣ какую нибудь важную новость?
Гофмаршалъ (важно послѣ нѣкотораго размышленія) На его свѣтлости было ныньче [ко] платье цвѣта Merde d’oie
Президентъ Скажите! — Нѣтъ, маршалъ, такъ у меня есть для васъ получше новость — Что леди Мильфордъ скоро станетъ маіоршей фон-Вальтеръ, для васъ вѣроятно ново?
Гофмаршалъ Вообразите! и дѣло уже слажено?
Президентъ Подписано, маршалъ — и вы меня премного обяжете, если безъ отлагательства [поѣдете <В рукописи: пѣдете> извѣстить] /поѣдете/ приготовить леди къ визиту моего сына и разгласите [о] /объ/ его намѣреніи по всей столицѣ.
Гофмаршалъ (восхищенный) О съ пребольшимъ удовольствіемъ, мой драгоцѣнный! — Что можетъ быть для меня пріятнѣе? — Я лечу сейчасъ. (обнимаетъ его) Прощайте — черезъ полчаса заговоритъ объ этомъ весь городъ. (вылетаетъ изъ комнаты)
Президентъ (хохочетъ) Говорятъ-же, что эти созданія никчему негодны — -- Ну мой Фердинандъ теперь долженъ согласиться, или весь городъ солгалъ. (звонитъ — Вурмъ входитъ) [Позводи] Позвать ко мнѣ сына! (Вурмъ уходитъ. Президентъ задумчиво прохоживается взадъ и впередъ по комнатѣ.)
Седьмая сцена. править
Фердинандъ Вы приказали мнѣ, батюшка —
Президентъ Ксожалѣнію я принужденъ къ тому, если захочу видѣться съ моимъ сыномъ! — Оставь насъ однихъ, Вурмъ! — Фердинандъ, я [замѣчаю] наблюдаю за тобою съ нѣкотораго времени, и не нахожу въ тебѣ болѣе той открытой, пылкой юности, которая прежде такъ восхищала меня. Странное горе засѣло на лицѣ твоемъ. Ты убѣгаешь меня — ты убѣгаешь общества — Фуй — Твоимъ лѣтамъ скорѣе простятъ десять распутствъ [не] чѣмъ одну [странность] заботу. Предоставь её мнѣ, милый сынъ! Дай мнѣ трудиться надъ твоимъ счастіемъ, и думай только о томъ какъ-бы исполнять мои планы. — Поди! Обними меня, Фердинандъ.
Фердинандъ Вы нынче очень милостивы, батюшка.
Президентъ Нын/ь/че, [ты] плутъ — и это нын/ь/че вдобавокъ съ такою кислою гримасой? (серьёзно) Фердинандъ! — Изъ любви къ кому я проложилъ опасный путь къ сердцу герцога? Изъ любви къ кому я сдѣлалъ навѣки разрывъ съ совѣстію и небомъ? — Слушай, Фердинандъ — я говорю съ сыномъ — Для кого я очистилъ мѣсто, спрова[в]/д/ивъ своего предшественника — исторія, которая тѣмъ кровавѣе врѣзывается въ мою внутренность, чѣмъ заботливѣе [я] скрываю я ножъ отъ свѣта? Слушай! скажи мнѣ Фердинандъ! Для кого я все это сдѣлалъ?
Фердинандъ (со страхомъ отступаетъ назадъ) Но только не [мнѣ,] для меня, батюшка? Только не на меня падетъ кровав[ое]/ый/ [отраженіе] /отблескъ/ этого злодѣянія? Клянусь всемогущимъ Богомъ! Лучше совсѣмъ неродиться, чѣмъ служить оправданіемъ /для/ такого злодѣйства!
Президентъ Что это? что? Но я извиняю это твоей романической головѣ! — Фердинандъ — я не хочу горячиться! — Дерзкій мальчикъ, такъ-то ты вознаграждаешь меня за безсонныя ночи? За мои безпрерывныя заботы? за вѣчный скорпіонъ моей совѣсти? На меня падаетъ гнетъ отвѣтственности — на меня проклятіе, громъ судіи — Ты пріемлешь счастіе изъ вторыхъ рукъ — Презтупленіе не прилипаетъ къ наслѣд[нику]/ству/.
Фердинандъ (простираетъ правую руку къ небу) Торжественно [от] отрекаюсь я здѣсь отъ [этого] наслѣдства, [напоминающаго] /которое будетъ напоминать/ мнѣ только объ ужасномъ отцѣ!
Президентъ Слушай, молодой человѣкъ, не разсерди меня! — Завись это отъ твоей головы, ты бы всю жизнь проползалъ въ пыли!
Фердинандъ О, все же лучше, батюшка, нежели [со] ползать у трона.
Президентъ (подавляя гнѣвъ) Гм! — Видно придется заставить тебя узнать свое счастіе! [Гдѣ] Куда десять другихъ за всѣми усиліями немогутъ вскарабкаться, туда играя, во время сна поднимали тебя! Двѣнадцати лѣтъ ты прапорщикомъ! двадцати маіоромъ! Я на этомъ настоялъ у герцога. Ты скинешь мундиръ и вступишь въ министерство! Герцогъ поговори[лъ]/валъ/ уже о тайномъ совѣтникѣ — посольствахъ — чрезвычайныхъ милостяхъ! Чудесная карьера открывается передъ тобою! — Ровный путь къ трону — даже на самый тронъ, если только сила столько же значитъ, сколько ея признаки — и тебя не вдохновляетъ это?
Фердинандъ Потому что мои понятія о [счас] величіи и счастіи не совсѣмъ согласуются съ вашими — Ваше блаженство рѣдко проявляется иначе какъ черезъ разорѣніе. Зависть, страхъ, проклятія вотъ печальныя зеркала, въ которыхъ отражается величество владыки — Слезы, ненависть, отчаяніе, вотъ ужасная трапеза, за которою, пресыщаются эти прославленные счастливцы, изъ за которой, опъянѣлые, встаютъ они и [такъ] шатаясь [идут] отходятъ въ вѣчность передъ престолъ самого Бога — Мой идеалъ о счастіи, гораздо умѣреннѣйшій заключается во мнѣ самомъ! Въ моемъ сердцѣ погребены всѣ мои желанія!
Президентъ Чудесно! безподобно! удивительно! Спустя тридцать лѣтъ первая проповѣдь! — Жаль только, что пятидесятилѣтняя голова моя стала слишкомъ безтолковою къ ученью! — Но — чтобъ не дать заржавѣть такому рѣдкому таланту, я хочу кой кого дать тебѣ въ слушатели, съ которымъ бы ты [по волѣ] сколько душѣ угодно, могъ упражняться въ этомъ дурачествѣ. — Ты рѣшишься — [еще] нынче /же/ рѣшишься — жениться.
Фердинандъ (озадаченный отступаетъ) Батюшка!
Президентъ Безъ церемоній — Я отослалъ уже Леди Мильфордъ отъ твоего имени карточку. Ты безъ отлагательства потрудишься поѣхать къ ней и сказать что ты ея женихъ!
Фердинандъ Женихъ леди Мильфордъ, батюшка?
Президентъ Если она тебѣ извѣстна! —
Фердинандъ (внѣ себя) Какому позорному столбу въ герцогствѣ неизвѣстна она! — Но я право смѣшонъ, любезный батюшка, что я ваши шутки принимаю за правду! Захот[ители]/ѣли-бы/ вы быть отцемъ подлеца сына, который женился бы на привилигированной развратницѣ?
Президентъ Мало того! Я самъ-бы посватался на ней, еслибъ она только взяла пятидесятилѣтняго старика. — Не захотѣлъ-ли бы ты тогда быть сыномъ подлеца отца?
Фердинандъ Нѣтъ! [Какъ Богъ живъ!] /Клянусь живымъ Богомъ!/
Президентъ Дерзость, клянус[ть]/ь/ честію! которой я только прощаю ради рѣдкости —
Фердинандъ Прошу васъ, батюшка! Не оставляйте меня долѣе въ этихъ сомнѣніяхъ, среди которыхъ мнѣ становится несносно называться вашимъ сыномъ!
Президентъ Съ ума ты сошелъ, малый? Какой умный человѣкъ несталъ бы добиваться отличія — смѣнять своего государя въ третьемъ мѣстѣ?
Фердинандъ Вы для меня становитесь загадочными, батюшка! Отличіемъ Отличіемъ называете вы это — Отличіемъ дѣлиться тамъ съ герцогомъ, гдѣ онъ становится ниже человѣка.
Президентъ (хохочетъ)
Фердинандъ Вы можете смѣяться — я снесу и это батюшка! Съ какимъ лицомъ стану глядѣть я на послѣдняго ремесленника, который вмѣстѣ съ женою взялъ покрайней мѣрѣ цѣлое тѣло въ приданое? Съ какимъ лицомъ предстану я предъ глаза свѣта? предъ глаза герцога? Съ какимъ лицомъ предъ самую развратниц[ею]/у/, которая [клеймо своей чести] хочетъ смыть /клеймо своей чести/ моимъ срамомъ?
Президентъ Скажи мнѣ пожалуйста, откуда взялся у тебя языкъ теперь[,]/?/ [малый?]
Фердинандъ Заклинаю васъ небомъ и землею, батюшка! [/Черезъ/] Пожертвова[ніе]/въ/ сво[его]/имъ/ сын[а]/омъ/, вы не можете сдѣлаться такъ счастливымъ, какъ его дѣлаете несчастнымъ! Я готовъ отдать вамъ жизнь свою, если это можетъ васъ возвысить. Жизнь свою я получилъ отъ васъ; ни на единый мигъ не поколеблюсь принесть её въ жертву вашему величію! — Но честь, батюшка! — если вы ее у меня отнимите, то вы сдѣлали легкомысленное мошенничество, давъ мнѣ жизнь, и я долженъ отца проклинать какъ сводника.
Президентъ (ласково, трепля его по плечу) Хорошо, милый сынъ! Теперь я вижу, что ты въ самомъ дѣлѣ малый хоть куда и достоинъ лучшей жены во всемъ герцогствѣ. — У тебя будетъ такая жена — Еще нынче утромъ ты обручишься съ графинею фон-Остгеймъ!
Фердинандъ (снова озадаченный) Неужли этотъ часъ назначенъ /чтобъ/ вдосталь доканать меня?
Президентъ (бросая пытливый взглядъ на него) Тутъ ужь, надѣюсь, честь твоя возражать невправѣ?
Фердинандъ Нѣтъ, батюшка! Фридерика фон-Остгеймъ [всякаго другаго] могла бы /всякаго другаго/ сдѣлать счастливѣйшимъ человѣкомъ! (Про себя, въ сильномъ смущеніи) Что въ моемъ сердцѣ [его злость] оставила въ цѣлост[ь]/и/ /его злость/, то разрываетъ [добро] его милость.
Президентъ (все еще несводя глазъ съ него) Я жду твоей благодарности, Фердинандъ! —
Фердинандъ (бросается къ нему и цѣлуетъ его руку) Батюшка! ваша милость воспламеняетъ всѣ мои ощущенія — батюшка! пріймите самую искренн[ую]/юю/ благодарность за ваше доброе намѣреніе — выборъ вашъ безпороченъ — но — я не могу — не смѣю — пожалѣйте обо мнѣ — я не могу любить графиню.
Президентъ (отступая шагъ назадъ) Ага! Я наконецъ поймалъ таки [господчика.] /молодчика!/ Хитрый лицѣмѣръ, попался таки въ эту западню — Стало быть не честь запрещаетъ тебѣ жениться на леди. — Стало-быть не особа, но бракъ отвратителенъ тебѣ? —
Фердинандъ (стоитъ сначала, какъ окамѣнѣлый, потомъ содрогается и хочетъ бѣжать)
Президентъ Куда? cтой! Это-ли почтеніе, которое ты долженъ мнѣ? (Маіоръ возвращается) О тебѣ уже дано знать леди. Я далъ герцогу слово! Городъ и дворъ всѣ объ этомъ знаютъ! — Если ты меня сдѣлаешь лжецомъ, малый — передъ герцогомъ — передъ леди — городомъ — дворомъ [ ] /сдѣлаешь лжецомъ меня / слушай малый — или если я нападу на слѣдъ кой какихъ шашенъ! — ага! отчего это такъ вспыхнули твои щеки?
Фердинандъ (блѣдный какъ полотно и дрожа) Какъ? что? Право нѣтъ ничего, батюшка!
Президентъ (устремивъ ужасный взглядъ на него) А если точно есть что нибудь — а если я открою источникъ этого сопротивленія? — -- Га, малый! Одно уже подозрѣніе приводитъ меня въ бѣшенство! Ступай сію минуту! Парадъ начинается! Какъ только раздадутъ пароль, ты долженъ быть у леди! — Когда я разсержусь, задрожитъ герцогство! Посмотримъ переупрямитъ ли меня упрямецъ сынъ! (идетъ, но снова возвращается) Слушай, говорю я тебѣ, ты будешь у ней, или бѣги моего гнѣва!
(уходитъ)
Фердинандъ (пробуждаясь изъ своего ошеломленія) Ушолъ онъ? Отцовскій-ли былъ это голосъ? — Да! я буду у ней — буду у ней — я скажу ей такія вещи, поставлю передъ ней такое зеркало — Негодная! и если ты и тогда будешь требовать руки моей — Передъ лицомъ собраннаго дворянства, воинства и народа Опояшься всей гордостію твоей Англіи — я отвергну тебя /я,/ германскій юноша!
(бѣжитъ вонъ)
Вторый актъ. править
Первая сцена. править
Леди въ легкомъ, но прелестномъ неглиже, не съ причесанными еще волосами сидитъ за флигелемъ и фантазируетъ; Софья, ея каммеръюнгфера отходитъ отъ окна.
Софья Офицеры расходятся! Парадъ конченъ — а я невижу еще [никакого] Вальтера.
Леди (встаетъ въ сильномъ безпокойствѣ и проходитъ разъ по залѣ). Сама незнаю, что со мной нын/ь/че сталось, Софья — Я еще ни когда не была такъ разстроена — Такъ ты его не видала? — Конечно — Ему не до спѣху — Какъ преступленіе лежитъ это на груди моей — Поди, Софья — пусть подадутъ мнѣ самаго бѣшенаго скакуна, какой только есть на конюшнѣ! Я хочу на воздухъ — увидать людей и голубое небо и ѣздой облегчить свое сердце.
Софья Если вы чувствуете себя нетакъ здоровой, Миледи — прикажите созвать гостей! Скажите герцогу, чтобъ онъ у васъ обѣдалъ, или не приготовить ли [к] ло/м/берные столы? У меня-бы герцогъ со всѣмъ своимъ дворомъ былъ на прислугахъ и развлекалъ меня.
Леди (бросается на софу) [Пр] Ради Бога, пощади меня! Я дарю тебѣ по брилліянту за каждый часъ, когда мнѣ удастся только развязаться съ ними! Зачѣмъ мнѣ меблировать свои комнаты этимъ народомъ? — Это все дурные, жалкіе люди, которые ужасаются, когда у меня срывается съ языка тёплое, сердечное слово, открываютъ рты и носы, какъ будто видятъ как[ого]/ое/ [духа] привидѣніе — Рабы какой нибудь мар[ь]/і/онетной проволоки, которою я легче правлю, чѣмъ филейной [игро] иглою! — Что мнѣ дѣлать съ людьми, которыхъ души также ровно ходятъ, какъ ихъ карманные часы? Могули я находить удовольствіе, спрашивая ихъ о чемъ нибудь, когда напередъ знаю, что они мнѣ отвѣтятъ? Или [мѣнятся съ] [говорить] /въ разговорахъ/ съ ними, когда у нихъ недостаетъ духу быть со мною различнаго мнѣнія? — Поди ты съ ними! Скучно скакать на конѣ, который не закуситъ даже удилъ. (подходитъ къ окну)
Софья Но герцога вы вѣрно ужь исключите, миледи? Такой прекрасный мущина — пламенный любовникъ — остроумнѣйшій человѣкъ въ цѣломъ государствѣ!
Леди (отходитъ отъ окна) Оттого что это его государство — а [только] одно герцогство только и можетъ, Софья, служить сноснымъ оправданіемъ моему вкусу — Ты говоришь, что мнѣ завидуютъ! Бѣдняжка! Сожалѣть скорѣе должны обо мнѣ! Между всѣми, которые пьютъ изъ сосцевъ величества, /участь/ фаворитки самая худшая, потому что одна она встрѣчается съ богатымъ и сильнымъ человѣкомъ съ нищенскою сумою за плечьми — Правда, талисманомъ своего величія онъ можетъ вызвать изъ моего сердца каждую похоть, какъ волшебный зЮмокъ изъ нѣдръ земли! — На столѣ у него произведенія обѣихъ Индій онъ вызываетъ раи изъ пустынь — заставляетъ источники земли своей гордыми дугами бить къ небу, или мозгъ своихъ подданныхъ разбрызгаться въ [фер] фейерверкѣ — -- Но можетъ ли онъ повелѣть своему сердцу, [велико] /мощно/ и пламенно биться о мощное и пламенное сердце? Можетъ ли онъ свой растлѣнный мозгъ сосредоточить на одномъ прекрасномъ чувствѣ? — Мое сердце жаждетъ при всемъ наплывѣ чувственности; а что мнѣ въ тысячи лучшихъ ощущеній, когда я должна только тушить вспышки крови?
Софья (съ удивленіемъ смотритъ на нее) Какъ давно я у васъ въ услуженіи, Миледи?
Леди Потому что только нын/ь/че ты узнаешь меня? — Правда, милая Софья — я продала герцогу честь свою; но удержала за собою свое сердце — сердце, которое [еще] можетъ быть еще стоитъ человѣка — сердце, надъ которымъ ядовитый вѣтеръ двора прошелъ только, какъ дыханіе по зеркалу! Повѣрь мнѣ, милая, я бы уже давно сказала тоже самое этому жалкому герцогу, еслибъ только могла выторговать у своего честолюбія — уступить свои преимущества какой нибудь изъ придворныхъ дамъ!
Софья И это сердце такъ охотно подчинилось честолюбію?
Леди (съ живостію) Какъ будто оно за себя уже не отомстило — еще и теперь не отомщаетъ! — Софья (значительно, положивъ руку на плечо Софьи) Мы женщины можемъ избирать только между господствомъ и рабствомъ, но самое высшее наслажденіе власти есть только жалкое довольство, когда намъ отказано въ еще бСльшемъ наслажденіи быть рабами любимаго человѣка!
Софья Правда, миледи, которую я отъ васъ послѣдн[ихъ]/ей/ надѣялась слышать!
<Луиза> Софья — слабый герцогъ-- хитрый Вальтеръ — безтолковый маршалъ — [всякій] /каждый/ изъ нихъ готовъ поклясться, что эта женитьба есть наивѣрнѣйшее средство сберечь меня для герцога и еще крѣпче стянуть наши связи! — Нѣтъ! на вѣки разлучить насъ! навѣки разорвать эт[ѣ]/и/ срамныя цѣпи! — Обманутые обманщики! Перехитренные слабою женщиной! — Вы сами сводите теперь меня съ моимъ возлюбленнымъ! Вотъ этого-то мнѣ и хотѣлось — Но если онъ /разъ/ станетъ моимъ — разъ станетъ моимъ — о тогда навсегда прощай отвратительное господство —
Вторая сцена. править
Каммердинеръ Его свѣтлость, герцогъ приказали кланяться Миледи и вручить вамъ эти брилліанты къ свадьбѣ! Они только что полу<чили>
Леди (въ ужасѣ падаетъ на софу) Боже! Боже! — И я ничего <часть листа оторвана — ред.> ничего не замѣчала?
Каммердинеръ [Вотъ,] /Гдѣ слышать,/ сударыня! — Зачѣмъ же вы отправились съ герцогомъ на м[ѣ]/е/двѣжью травлю, какъ били сборъ къ походу? — А вамъ неслѣдовало-бы пропускать чудеснаго зрѣлища, какъ барабанный бой возвѣстилъ намъ, что ужь время, и плачущіе сироты слѣдовали тамъ за живымъ отцемъ, а здѣсь бѣжала бѣшеная мать и бросала грудное дитя свое на штыки, какъ жениха и невѣсту разлучали сабельными ударами, и какъ старцы въ отчаяніи бросали свои посохи за уходящими — О, и повременамъ еще дробный барабанный бой, /затѣмъ/ чтобы [в]/В/семогущій немогъ слышать какъ мы молились —
Леди (встаетъ, въ сильномъ волненіи) Прочь съ этими камнями — они адскимъ блескомъ пронзаютъ мое сердце. ([т] тише, къ каммердинеру) /У/спокойся, бѣдный старикъ! Они воротятся. Они снова увидятъ родину.
<Фердинандъ> [дворскими] /придворными/ штуками увеселять вѣчное отчаяніе.
Гофмаршалъ Все что прикажете! все что вамъ угодно — уберите только ваши пистолеты!
Фердинандъ Какъ онъ стоитъ передо мною, этотъ жалкій человѣкъ! — стоитъ на поруганіе шестому дню мірозданія! Какъ будто какой типографщикъ спечаталъ его со Всемогущаго! — Жаль только, вѣчно жаль бѣдной унціи мозга, которая такъ дурно прозябаетъ въ этомъ неблагодарномъ черепѣ! Эта единственная унція еще могла бы совершенно превратить павіана въ человѣка, тогда какъ здѣсь она производитъ только какую-то дробь разума — И съ нимъ могла она раздѣлять сердце? — Чудовище! Непростительно! — -- Съ человѣкомъ, болѣе способнымъ отучать отъ грѣховъ, нежели соблазнять къ [тому.] /грѣхамъ./
Гофмаршалъ О, слава Богу! Онъ начинаетъ острить.
Фердинандъ Я ничего не говорю! Терпимость, щадящая улитку, пусть будетъ и его достояніемъ! Съ нимъ встрѣчаешься, пожимаешь плечами, удивляешься еще пожалуй мудрому хозяйству Неба, которое гущею и поддонками кормитъ [еще] /свои/ созданія; которое вСрона питаетъ падалью, а придворнаго грязными поступками величествъ — наконецъ [удивляешься] /изумляешься/ даже великой полиціи Провидѣнія, которое и въ духовномъ мірѣ [нанимаетъ] /содержитъ/ ехиднъ и тарантуловъ для распространенія яда — Но (съ увеличивающимся бѣшенствомъ) [но] къ моему цвѣтку [не] /я не дамъ/ подполз[ать]/ти/ гадинѣ, или я (схватывая маршала, сильно трясетъ его) раздавлю [его] /её/ вотъ такъ, и такъ и еще эдакъ.
Гофмаршалъ (про себя со вздохомъ) О Боже! Какъ-бы уйдти отсюда! За сто миль, въ парижскомъ бисетрѣ, только бы не съ нимъ вмѣстѣ!
Фердинандъ Бездѣльникъ! если она не чиста болѣе! Бездѣльникъ! если ты наслаждался, гдѣ я обожалъ! (бѣшенѣе) пресыщался, гдѣ я чувствовалъ себя богомъ! (Внезапно умолкаетъ, потомъ ужаснымъ голосомъ) Лучше было бы для тебя, бездѣльникъ, еслибъ ты убѣжалъ въ адъ, нежели встрѣтился съ моимъ гнѣвомъ въ небѣ! — Какъ далеко зашло у тебя съ нею? Признавайся!
Гофмаршалъ Пустите меня! Я во всемъ признАюсь.
Фердинандъ О! [гораздо] /должно быть/ восхитительнѣе волочиться за этой дѣвушкою, нежели утопать въ небесныхъ наслажденіяхъ съ другими — Пожелай она быть распутною, пожелай, и она въ состояніи сбавить цѣну съ души и фальшивить добродѣтель сладострастіемъ. (приставляя пистолетъ къ груди маршала) Какъ далеко зашелъ ты съ нею? Я спущу курокъ, если не признаешься!
Гофмаршалъ Ничего не было — право ничего! Выслушайте меня только! Вы обмануты! —
Фердинандъ Злодѣй! И ты еще напоминаешь мнѣ объ этомъ? — Какъ далеко зашолъ ты съ нею? Ты умрешь, если не признаешься!
Гофмаршалъ Mon Dіeu! Боже мой! Я вѣдь говорю вамъ — да выслушайте только — [Вашъ батюшка — вашъ] [/(*)/] /Отецъ/ <Далее следует знак: (*) На полях снизу под таким же знаком запись: Ihr Vater. Непереводимая игра словъ. Маршалъ говоритъ: вашъ отецъ, а Фердинандъ понимаетъ: ея отецъ. — Ред.> собственный [батюшка] /отецъ/
Фердинандъ (ужаснѣе) Сосводничалъ свою дочь съ тобою? А какъ далеко зашолъ ты съ нею? Я убью тебя, если ты непризнаешься!
Гофмаршалъ Вы съ ума сошли. Вы ничего неслушаете. Я [никогда не] /и въ глаза/ не видалъ ея. Я не [знаю её] /знакомъ съ нею/. Я ничего не знаю объ ней. —
Фердинандъ (отступая) Ты [никогда] /въ глаза/ не видалъ ея? Не [знаешь ея] /знакомъ съ нею?/ [Ты] Ничего не знаешь объ ней? — Луиза погублена тобою, и ты трижды отрекаешься отъ нея въ одно мгновеніе ока? — Прочь, низкій человѣкъ! (ударяетъ его пистолетомъ и выталкиваетъ изъ горницы) Не для подобныхъ тебѣ изобрѣтенъ порохъ!
Четвертая сцена. править
Погибъ! да, несчастная! — я погибъ. Ты также погибла. Да, клянусь великимъ Богомъ! если я погибъ, то и ты также — Судія міра! Не требуй её отъ меня! Она моя. Я уступилъ тебѣ всѣ міры твои за эту дѣвушку, отрекся отъ всего твоего прекраснаго созданія. Оставь мнѣ её! — Судія міра! тамъ миліоны душъ вопіютъ къ тебѣ — туда обрати взоръ твоего милосердія — мнѣ предоставь её, Судія свѣта! (Страшно складывая руки) Неужли великій, могучій создатель станетъ скупиться на душу, которая къ тому-же самая дурная изъ всего его творенія? — Эта дѣвушка моя! Я, нѣкогда Богъ ея, теперь ея дьяволъ!
(страшно устремляя глаза въ уголъ)
Цѣлую вѣчность мучиться съ нею на колесѣ проклятія — Очи устремивъ въ очи — страшно [сплет] сцѣпившись волосами, вставшими дыбомъ — соединивъ въ одно жалобныя крики наши — и повторять ей слова любви, и напѣвать ей объ ея клятвахъ — Боже! Боже! этотъ бракъ ужасенъ — но за то вѣченъ! (Хочетъ уйдти. Президентъ входитъ)
Пятая сцена. править
Фердинандъ (отступая назадъ) О! — отецъ мой!
Президентъ Хорошо, что мы встрѣтились, сынъ мой! Я прихожу возвѣстить тебѣ н[е]/ѣ/что пріятное, н[е]/ѣ/что, что пріятнымъ образомъ изумитъ тебя, милый сынъ. Сядемъ!
Фердинандъ (пристально смотритъ на него нѣсколько времени) Батюшка! (Съ болѣе сильнымъ движеніемъ подходя къ нему и схватывая его руку) Батюшка! (Цѣлуя его руку, падая предъ нимъ на колѣна) О, батюшка!
Президентъ Что съ тобою сынъ мой? Встань! Рука твоя горяча и дрожитъ!
Фердинандъ (съ дикимъ, пламеннымъ чувствомъ) Простите меня за неблагодарность, батюшка! Я отверженный человѣкъ! Я презрѣлъ ваши милости! Вы такъ отечески пеклись обо мнѣ — О! Вы были пророкомъ — теперь ужь поздно — Простите! Простите! Благословенья вашего, батюшка!
Президентъ (принимаетъ невинную мину) Встань, мой сынъ! Вспомни, что ты говоришь мнѣ загадками!
Фердинандъ Эта Луиза, батюшка! — О, вы знаете человѣка — Вашъ гнѣвъ былъ тогда такъ справедливъ, такъ благороденъ, такъ отечески жарокъ — только это жаркое родительское рвеніе ошиблось въ дорогѣ — эта Луиза!
Президентъ Не мучь меня, сынъ мой! Я проклинаю свою жестокость: я пришолъ просить у тебя прощенья.
Фердинандъ Просить у меня прощенья! — Проклясть меня — Ваше неодобреніе было мудростью! — Ваша жестокость небеснымъ состраданіемъ — -- Эта Луиза, батюшка —
Президентъ Благородная, милая дѣвушка! — Я беру назадъ свое опрометчивое подозрѣніе! Она заслужила все мое уваженіе!
Фердинандъ (поражонный вскакиваетъ) Что? и вы также? — Батюшка! и вы также? — не правдали, батюшка, созданіе, какъ самая невинность? — И такъ [прилично человѣку] /человѣч[ественно]/но//, любить подобную дѣвушку!
Президентъ Скажи лучше: преступленіе не любить ея!
Фердинандъ Неслыханно! чудовищно! — И между тѣмъ вы обыкновенно видите насквозь сердца людей! ктомуже смотрѣли на неё очами ненависти! — Безпримѣрное лицѣмѣріе — Эта Луиза, батюшка. —
Президентъ Достойна быть моею дочерью! Я считаю ея добродѣтель за предковъ, и красоту за золото. Правила мои уступаютъ любви твоей — Да будетъ она твоею!
Фердинандъ (бросается вонъ изъ комнаты) Этого еще недоставало! — Прощайте, батюшка! (уходитъ)
Президентъ (за нимъ) Останься! Останься! Куда ты?
(уходитъ)
Шестая сцена. править
Леди Такъ ты её видѣла? Придетъ она?
Софія Сей часъ! Она была въ домашнемъ платьѣ и хотѣла только переодѣться.
Леди Неговори мнѣ ничего о ней — [Тише] /Молчи/ какъ преступница дрожу я, боюсь увидать счастливицу, которая [такъ] съ такою ужасною гармоніей чувствуетъ /вмѣстѣ/ съ моимъ сердцемъ — А какъ приняла она приглашеніе?
Софія Сперва она кажется изумилась, потомъ задумалась, пристально посмотрѣла на меня и не промолвила ни слова. Я уже было приготовилась отразить всѣ ея отговорки, какъ она /отвѣчала мнѣ/ съ взглядомъ, который совершенно озадачилъ меня. Госпожа ваша приказываетъ мнѣ то, о чемъ я завтра сама хотѣла просить её.
Леди (въ сильномъ безпокойствѣ) Оставь меня, Софья! Пожалѣй обо мнѣ! Я должна краснѣть, если она обыкновенная женщина, а если она что нибудь болѣе — отчаяваться.
Софья Но, Миледи! — въ подобномъ состояніи духа не принимаютъ соперницъ! Вспомните, кто вы! Призовите къ себѣ на помощь вашу породу, вашъ санъ, вашу силу! Гордое сердце должно возвысить гордую красоту вашей особы.
Леди (разсѣянно) Что болтаетъ мнѣ эта болтушка?
Софья (лукаво) Или можетъ быть это только случайно блестятъ на васъ нынче самые драгоцѣнные брилліанты? случайно надѣто на васъ именно нынче самое богатое платье — ваша пріемная кишитъ гайдуками и пажами и дочь мѣщанина принимаютъ въ княжеской залѣ вашего дворца?
Леди (ходя взадъ и впередъ, съ ожесточеніемъ) Несносно! Нестерпимо, что женщины одарены такими рысьими глазами для женскихъ слабостей! — -- Но какъ глубоко, какъ глубоко я стало-быть ужь пала, если подобное созданіе разгадываетъ меня!
Каммердинеръ (входитъ) Мамзель Миллеръ! —
Леди (къ Софьи) Прочь, ты! Ступай! (Съ угрозою, видя, что та не двигается) Прочь! Я приказываю тебѣ! (Софья уходитъ, Леди ходитъ по залѣ) Хорошо! Прекрасно, что я теперь взволнована! Этого-то мнѣ и хотѣлось! (Каммердинеру) Мамзель можетъ войдти. (Каммердинеръ уходитъ. Она бросается на софу и принимаетъ знатно-небрежное положеніе).
Седьмая сцена. править
Луиза робко входитъ и останавливается въ большемъ отдаленіи отъ леди; Леди, оборотившись къ ней спиною разсматриваетъ её въ противустоящее зеркало.
(Пауза)
Луиза Миледи, я жду вашихъ приказаній!
Леди (оборачивается къ Луизѣ и киваетъ ей головою, холодно) Ага! Ты здѣсь? — Безъ сомнѣнія мамзель — какъ бишь — какъ зовутъ тебя?
Луиза (нѣсколько обидчиво) Миллеромъ зовутъ моего отца, а ваша милость посылали за его дочерью.
Леди Такъ! такъ! я припоминаю — бѣдная дочь скрипача, о которой недавно говорили. (Послѣ нѣкотораго молчанія про себя) Очень интересна, впрочемъ не красавица — (громко Луизѣ) Подойди поближе, дитя мое! (Опять про себя) Глаза, упражнявшіеся въ слезахъ — Какъ люблю я такі[я]/е/ глаза! (Опять громко) Поближе — еще поближе — Мнѣ кажется, душенька, ты боишься меня!
Луиза (съ величіемъ, рѣшительнымъ тономъ) Нѣтъ, миледи! Я презираю [судъ] /мнѣніе/ толпы.
Леди (про себя) Смотри пожалуй! — и этому упрямству она выучилась отъ него! (громко) Мнѣ тебя рекомендовали! [Говорили] Ты вѣрно кой чему училась и знаешь какъ должно жить въ людяхъ — Охотно вѣрю — да притомъ я невзяла бы цѣлаго свѣта, еслибъ [мнѣ тол] чтобъ обличить во лжи такого ревностнаго заступника.
Луиза И все же, миледи, я не знаю никого, кто бы принялъ на себя трудъ — [прі] искать мнѣ госпожу.
Леди Кліентку или госпожу?
Луиза Это уже слишкомъ высоко для меня, Миледи!
Леди Болѣе плутовства, нежели сколько это открытое лицо заставляетъ предполагать! Луизой зовутъ тебя? А сколько лѣтъ тебѣ, душенька?
Луиза Шестнадцать минуло.
Леди (вскакиваетъ) Ну теперь все ясно! Шестнадцать лѣтъ! Первый пульсъ этой страсти! — Первый посвятительный звукъ на нетронутомъ фортепьяно — Ничто такъ несоблазняетъ — Садись, я расположена къ тебѣ, милая дѣвушка. — И онъ также любитъ впервые — Что-жъ мудренаго, если лучи одной зари встрѣтились другъ съ другомъ? (Очень ласково, взявъ её за руку) Будь покойна, я устрою твое счастіе — Ничего, ничего кромѣ сладкихъ, мимолетныхъ мечтаній. (трепля Луизу по щекѣ) Моя Софья выходитъ замужъ! Ты должна занять ея мѣсто — Шестнадцать лѣтъ! Это не можетъ быть продолжительно!
Луиза (почтительно цѣлуетъ ея руку) Благодарю васъ за эту милость, миледи, хотя и не могу принять её.
Леди (снова впадая въ ожесточеніе) Смотри пожалуй, какая барыня! Бывало дѣвушки твоего происхожденія почитаютъ себя счастливыми, если найдутъ себѣ мѣсто. — Чего-же хочешь, моя ненаглядная? Или эти руки слишкомъ прекрасны, чтобъ работать? Или это твое личишко заставляетъ тебя такъ важничать?
Луиза Мое лицо, миледи, также мало принадлежитъ мнѣ, какъ и мое происхожденіе!
Леди Или ты можетъ быть думаешь, этому не будетъ конца? — Бѣдное созданіе, кто бы ни вложилъ тебѣ этой мысли въ голову — онъ надъ вами обоими жестоко насмѣялся. Этѣ щеки не въ огнѣ позолочены. Что твое зеркало продаетъ тебѣ за масивное и вѣчное, есть только тонкая, летучая золотая пѣна, которая рано или поздно останется на рукахъ у твоего обожателя. — Что тогда мы будемъ дѣлать?
Луиза Сожалѣть обожателя, миледи, который купилъ алмазъ, потомучто онъ, казалось былъ оправленъ въ золото.
Леди (пропуская мимо ушей) [Д] У дѣвушки твоихъ лѣтъ есть въ одно время два зеркала, настоящее [и ея обожателя] /зеркало и зеркало ея/ поклонника — благосклонная лесть послѣдняго всегда сглаживаетъ грубую откровенность перваго. Одно показываетъ отвратительную рябину. Совсѣмъ нѣтъ, говоритъ другое, это ямочка грацій. Вы бѣдняжки, вѣрите [тому] /первому/ только [въ томъ, что сказало вамъ] /въ томъ, въ чемъ согласно и/ послѣднее, прыгаете отъ одного къ другому, пока наконецъ совсѣмъ не перемѣшаете приговора обоихъ — -- Что ты на меня такъ смотришь.
Луиза Простите, миледи! — Я только было хотѣла пожалѣть объ этомъ великолѣпно блестящемъ рубинѣ, который и не знаетъ, что его обладательница такъ рѣзко вооружается противъ легкомыслія.
Леди (краснѣя). Безъ намековъ, шалунья! — Если не обѣщанія [ея] /твоего/ лица, такъ что же [въ мер] можетъ удерживать тебя, отъ выбора состоянія, въ которомъ одномъ ты только и выучишься свѣтскимъ манерамъ, въ одномъ, гдѣ тебѣ можно будетъ разстаться съ своими мѣщанскими предразсудками?
Луиза Также и съ моею мѣщанскою невинностію, миледи!
Леди Глупое возраженіе! Самый смѣлый мущина всегда робѣетъ предполагать о насъ что нибудь постыдное, если мы сами его къ тому не одобряемъ. Покажи сама всѣмъ, кто ты! Придай себѣ важности и достоинства и я готова застраховать твою юность отъ всякихъ искушеній.
Луиза Позвольте мнѣ осмѣлиться усумниться въ этомъ, миледи! Дворцы извѣстныхъ дамъ бываютъ часто притонами самыхъ соблазнительныхъ увеселеній. Кто довѣритъ столько геройства дочери бѣднаго скрипача, геройства, броситься середи чумы, и вмѣстѣ съ тѣмъ страшиться прилипчивости? Кто вообразитъ себѣ, что[бъ] леди Мильфордъ содерж[ала]/итъ/ вѣчнаго скорпіона [ея] /своей/ совѣсти, что[бъ] она броса[ла]/етъ/ деньг[ами]/и/, чтобъ имѣть право краснѣть со стыда каждую минуту? — Я откровенна, миледи! — Развеселитъ ли васъ взглядъ мой, когда вы пойдете навстрѣчу удовольствіямъ? Снесете ли его, когда возвратитесь? — -- О лучше, лучше, если вы заставите горизонты раздѣлять насъ — Заставите моря течь между нами! — Берегитесь, миледи! — Могутъ настать минуты трезвости, минуты изнеможенія — Змѣи раскаянія могутъ напасть на ваше сердце, и — какая пытка для васъ читать /веселый покой/ на лицѣ вашей служанки, какимъ невинность обыкновенно награждаетъ чистое сердце. (дѣлаетъ шагъ назадъ) Еще разъ, миледи! Прошу у васъ тысячу извиненій.
Леди (ходя взадъ и впередъ въ сильномъ волненіи) Несносно, что она говоритъ мнѣ это! Несноснѣе всего, что она права! (Подойдя къ Луизѣ и пристально смотря ей въ глаза) Дѣвушка, тебѣ не перехитрить меня! Такъ горячо не говорятъ мнѣнія. За этими правилами притаился жаркій интересъ, который рисуетъ тебѣ мои услуги особенно отвратительными — который такъ раскалилъ разговоръ твой — который я (съ угрозой) открою.
Луиза (спокойно и благородно) И если вы его въ самомъ дѣлѣ откроете? И если презрительный ударъ ноги вашей разбудитъ оскорбленнаго червяка, которому Создатель далъ также жало противъ обидъ? — Я не боюсь вашей мести, миледи! Бѣдная грѣшница на позорномъ стулѣ палача стала-бы хохотать при самомъ разрушеніи свѣта. Бѣдствіе мое до того возрасло, что даже самая откровенность не можетъ болѣе увеличить его. (Послѣ паузы, очень серьёзно) Вамъ угодно вырвать меня изъ праха моего ничтожества. Я не хочу разбирать [её,] эту подозрительную милость. [Я хочу] Спрашиваю только, что могло побудить миледи считать меня за дуру, которая краснѣетъ за свое происхожденіе? Что могло дать вамъ право, вызваться въ создательницы моего счастія, еще не зная, захочу ли я принять это счастіе изъ рукъ вашихъ? — Я разорвала свое вѣчное притязаніе на радости міра. — Я простила счастію за его опрометчивость — Зачѣмъ напоминаете вы мнѣ снова о немъ? — Если само Божество скрываетъ лучи свои отъ очей своихъ созданій, чтобъ даже и высшій серафимъ не содрогнулся отъ [сво] тьмы своей — зачѣмъ люди хотятъ быть такъ жестоко [сострадательными] /милосердыми/? — Отчего это бываетъ, миледи, что ваше прославленное счастье [проси] /такъ охотно/ христарадничаетъ у бѣдствія зависти и удивленія? — Развѣ для вашей радости такъ необходимо имѣть отчаяніе /своей/ оправой? — О! такъ ужь лучше оставьте мнѣ слѣпоту мою, которая одна миритъ меня съ моею жестокою участью. — Вѣдь чувствуетъ же себя насѣкомое такъ блаженнымъ въ одной каплѣ воды, будто въ небѣ, такъ счастливымъ, такъ блаженнымъ, пока не начнутъ ему расказывать о безпредѣльномъ океанѣ, гдѣ плаваютъ флоты и играютъ киты! — -- Но вы хотите, чтобъ я была счастлива? (Помолчавъ, она вдругъ подходитъ къ леди и спрашиваетъ её) Счастливы-ли вы, миледи? (Леди озадаченная быстро отходитъ отъ ней, Луиза идетъ за ней и держитъ ея руку у сердца) Есть-ли у этого сердца смѣющійся видъ вашего состоянія? И еслибъ намъ пришлось теперь мѣнять[ся] грудь на грудь и судьбу на судьбу — и если я /спрошу васъ/ въ дѣтской невинности — [пол] и если я положусь на вашу совѣсть — и если я какъ мать свою спрошу васъ — посовѣтуете-ли вы мнѣ подобную мѣну?
Леди (сильно взволнованная, бросается въ кресло) Неслыханно! Непонятно! Нѣтъ! дѣвушка! нѣтъ! Съ этимъ величіемъ ты неродилась на свѣтъ, а для твоего отца оно слишкомъ молодо. Не лги мнѣ! Я слышу другаго учителя —
Луиза (лукаво и пристально смотря ей въ глаза) Мнѣ было бы удивительно, миледи, [еслибъ] /что/ вы только теперь напали на этого учителя, между тѣмъ какъ сей часъ только предлагали мнѣ кондицію.
Леди (вскакиваетъ) Это невыносимо! — Ну такъ да! если я уже не могу ускользнуть отъ тебя. Я знаю его — знаю все — знаю болѣе, [неже] чѣмъ-бы мнѣ хотѣлось! (Она внезапно останавливается, потомъ продолжаетъ съ вспыльчивостію, которая мало по малу доходитъ до бѣшенства) Но осмѣлься только, несчастная, осмѣлься только еще и теперь любить его, или быть имъ любимой! — Что говорю я? — Осмѣлься только подумать объ немъ, или быть одною изъ его мыслей — Я сильна, несчастная — ужасна — какъ живъ Богъ на небѣ! Ты погибла!
Луиза (съ твердостью) Безъ всякаго спасенія, миледи, если вы только заставите его полюбить себя.
Леди Я понимаю тебя — но онъ не долженъ любить меня! Я поборю эту срамную страсть, заставлю молчать свое сердце и раздавлю твое — Бездны и утесы брошу я между вами; фуріей пройду я среди вашего неба; имя мое будетъ пугать ваши поцѣлуи, какъ привидѣніе преступниковъ; твое юное, цвѣтущее [лице] /тѣло/ увянетъ, распадется, какъ мумія въ его объятіяхъ — Я не могу быть съ нимъ счастливой — но ужь и ты также небудешь — Знай, злощастная! Разрушать блаженства [ ] есть также блаженство!
Луиза Блаженство, котораго васъ уже лишили, миледи! Непоносите своего собственнаго сердца. Вы не способны исполнить то, что вы такъ грозно на меня накликаете! Вы неспособны мучить созданіе, [не] /которое не/ сдѣла[вшее]/ло/ вамъ никакого зла, кромѣ того, что чувствовало точно также какъ вы — Но я люблю васъ за эту вспыльчивость, миледи!
Леди (успокоившись) Гдѣ я? гдѣ была я? Въ чемъ я проговорилась? — Кому я проговорилась? — О Луиза, благородная, великая, божественная душа! Прости безумной — Я ни на волосъ не оскорблю тебя, дитя мое! Желай! Требуй! Я на рукахъ буду носить тебя, буду твоимъ другомъ, твоею сестрою — Ты бѣдна — Смотри! (Вынимая свои бриліанты) Я продамъ эти каменья — продамъ гардеробъ, лошадей, экипажи — Пусть все будетъ твоимъ, но — отрекись отъ него!
Луиза (съ отчужденіемъ отступаетъ отъ нея) Смѣется она надъ моимъ отчаяніемъ, или въ самомъ дѣл[е]/ѣ/ она непринимала никакого участія въ томъ варварскомъ поступкѣ? Га! Такъ я бы могла еще придать себѣ видъ героини и нарядить свой обморокъ въ заслугу. (Нѣсколько минутъ стоитъ она въ глубокомъ размышленіи, потомъ подходитъ къ леди, беретъ ее за руку и пристально и значительно смотритъ ей въ лицо) Такъ возьмите-же его себѣ, миледи! — -- Добровольно уступаю я вамъ человѣка, котораго адскими крючьями оторвали отъ моего окровавленнаго сердца. — -- Можетъ быть вы сами того не знаете, но вы разрушили небо двухъ любящихся, оторвали два сердца другъ отъ друга, которыя самъ Богъ связалъ другъ съ другомъ; раздавили созданіе, также близкое къ Нему, какъ и вы сами, которое онъ создалъ на радость какъ и васъ самихъ, которое какъ и вы славословило его, и теперь никогда уже не будетъ славословить — [Леди] /Миледи/! въ ухо Предвѣчнаго вопіетъ также и послѣдняя судорога раздавленнаго червя — Нестерпитъ Онъ того, что въ его десницѣ будутъ загублять души! Теперь онъ вашъ! Теперь, миледи, возьмите вы его себѣ! Киньтесь въ его объятія! Влеките его къ алтарю — Только не забудьте, что между вашимъ брачнымъ поцалуемъ станетъ призракъ самоубійцы — Богъ милосердъ — Иначе я не могу помочь себѣ! (опрометью выбѣгаетъ)
Восьмая сцена. править
Что это было? Что сталось со мною? Что сказала, эта несчастная? — Еще и теперь, о Боже, терзаютъ слухъ мой ужасныя, осуждающія слова: возьмите его! — Кого, несчастная? Подарокъ твоего предсмертнаго хрипѣнія — страшн[ое]/ый/ завѣ[щаніе]/тъ/ твоего отчаянія? Боже! Боже! Неужели я уже такъ низко пала — такъ внезапно низринулась со всѣхъ троновъ моей гордости, что я жадно жду, что великодушіе нищей броситъ мнѣ [въ] [среди] /въ/ послѣдней борьб[ы]/ѣ/ с[ъ]/о/ смертію? — Возьмите вы его! и это говоритъ она такимъ голосомъ, съ такимъ взглядомъ — Га! Эмилія! развѣ ты затѣмъ переступила [за] границы твоего пола? Развѣ затѣмъ гонялась ты за прекраснымъ именемъ британки, чтобы кичливое зданіе твоей чести пало во прахъ передъ высшею добродѣтелью безпріютной мѣщанки? — Нѣтъ, гордая несчастливица! нѣтъ! — Пристыдить позволитъ себя Эмилія Мильфордъ — но осрамить никогда! И у меня есть силы къ отреченію!
(гордо ходитъ по комнатѣ)
Спрячься теперь, слабая, страждущая женщина! — Прощайте, сладкіе, золотые образы любви — Одно великодушіе будь теперь моимъ путеводителемъ! — -- Эта любящаяся чета погибнетъ, или Мильфордъ должна подавить свои притязанія и погасить въ сердцѣ герцога! (Помолчавъ, съ живостію) Рѣшено! — Уничтожена страшная преграда — порваны всѣ связи между мной и герцогомъ, изторгнута изъ моего сердца эта бѣшеная любовь! — -- Въ твои объятія бросаюсь я, добродѣтель! — Пріими свою кающуюся <В рукописи ошибочно: кающуюсь> дочь Эмилію! — Га! какъ мнѣ хорошо вдругъ стало! какъ легко! — Вели[чественно]/колѣпно/, какъ западающее солнце, сойду /я/ сегодня съ вершины своего величія; пусть великолѣпіе мое умретъ вмѣстѣ съ моею любовью и одно только сердце сопровождаетъ меня въ это гордое изгнаніе <В рукописи ошибочно: изгнаніе>. (рѣшительно подходя къ письменному столу) Теперь, сейчасъ-же должно быть все кончено — теперь, на мѣстѣ же, а не то очарованія милаго юноши снова возобновятъ кровавую борьбу моего сердца.
(садится и начинаетъ писать)
Девятая сцена. править
Леди. Каммердинеръ. Софья, потомъ Гофмаршалъ, наконецъ слуги.
Камердинеръ Гофмаршалъ фон-Кальбъ ждутъ въ пріемной по порученію герцога.
Леди (въ жару письма) [Вскочитъ отъ удивленія э]/Э/та княжеская выпускная кукла /вскочитъ отъ удивленія!/ [к]/К/онечно! Мысль, въ самомъ дѣлѣ, довольно странная, такъ что въ состояніи пожалуй разорвать на части такой свѣтлѣйшій черепъ. — Засуетится вся его придворная челядь — Все герцогство придетъ въ броженіе.
Каммердинеръ Гофмаршалъ, Миледи!
Леди (оборачивается) Кто? что? — Тѣмъ лучше! Такого рода созданія живутъ на свѣтѣ только затѣмъ чтобъ носить полоску. Проси.
Каммердинеръ (уходитъ)
Софья (боязливо къ ней приближается) Еслибъ я небоялась, миледи, что это будетъ дерзостью — (Леди продолжаетъ съ жаромъ писать) Миллерша внѣ себя выбѣжала изъ пріемной — Вы вся въ огнѣ — Вы говорите сами съ собою. (Леди все еще пишетъ) Я боюсь — Что должно быть кончено?
Гофмаршалъ (входитъ и дѣлаетъ передъ спиной Леди тысячу поклоновъ; такъ какъ она его не замѣчаетъ, онъ подходитъ ближе, становится позади ея кресла, старается ухватить кончикъ ея платья и напечатлѣваетъ на немъ поцѣлуй, съ боязливымъ шопотомъ) Свѣтлѣйшій —
Леди (посыпая пескомъ и пробѣгая написанное) Онъ попрекнетъ меня черною неблагодарностью — Я была покинута. Онъ вырвалъ меня изъ нищеты — Изъ нищеты? — Отвратительная мѣна! — Разорви свой счетъ, обольститель! Мой вѣчный румянецъ стыдливости платитъ его съ лихвою.
Гофмаршалъ (послѣ того, какъ онъ напрасно со всѣхъ сторонъ заходилъ къ Леди) Миледи, кажется немного разсѣянны — Такъ я уже самъ себѣ позволю смѣлость. (Очень громко) Свѣтлѣйшій посылаютъ меня, Миледи, спросить васъ, быть ли нынче вечеромъ воксалу или н[е]/ѣ/м[ѣ]/е/цкой комедіи?
Леди (съ хохотомъ встаетъ) Одному изъ двухъ, мой ангелъ! — Между тѣмъ отнеситека своему герцогу эту карточку вмѣсто десерта! (къ Софіи) Ты, Софья, прикажешь запрягать, и созовешь весь мой гардеробъ въ эту залу.
Софья (уходитъ въ крайнемъ изумленіи) О Боже! что я предчувствую! что это еще будетъ?
Гофмаршалъ Вы разгорячены, миледи!
Леди Тѣмъ меньше будетъ лжи здѣсь — Ура, господинъ гофмаршалъ! Выйдетъ скоро ваканція. Славное время для сводниковъ! (Видя, что маршалъ сомнительно смотритъ на записку) Читайте! читайте! [это] Я хочу того, чтобъ содержаніе не оставалось между нами обоими.
Гофмаршалъ (читаетъ, между тѣмъ въ углубленіи сцены собираются слуги):
"Всемилостивѣйшій государь!
Обязательство, которое вы такъ легкомысленно порвали, не можетъ и меня уже болѣе связывать. Счастіе земли вашей было условіемъ любви моей. Три года продолжался обманъ. Повязка спадываетъ наконецъ съ глазъ моихъ.
<Миллеръ> искать [ис] свою смертную куклу? — А если этотъ ломкій богъ твоего мозга, такой же червь теперь какъ ты, будетъ тоже у ногъ Судіи твоего, обличитъ во лжи твое безбожное упованіе въ эту невѣрную минуту и возложитъ твои обманутыя надежды на вѣчное милосердіе, которое несчастный едвали самъ для себя вымолитъ — что тогда? (Съ бСльшимъ удареніемъ, громче). Что тогда, несчастная? (Крѣпче прижимаетъ её къ себѣ, съ минуту неподвижно и пристально на нее смотритъ, потомъ вдругъ оставляетъ её) Болѣе я ничего не знаю — (съ поднятою рукою) Вѣчный Судія! я не отвѣтчикъ болѣе тебѣ за эту душу. — Дѣлай что хочешь. Приноси своему красавчику жертву, отъ которой возрадуются твои дьяволы и отступятъ добрые ангелы. — Ступай! Свали всѣ грѣхи свои [на этотъ], свали на этотъ послѣдній, ужаснѣйшій грѣхъ, и если еще легко будетъ бремя, пусть проклятіе мое дополнитъ вѣсъ. — На, возьми ножъ — пронзи имъ свое сердце и (громко рыдая хочетъ выбѣжать изъ комнаты) отцовское!
Луиза (бѣжитъ за нимъ) Стой! Стой! О, батюшка! — [Неужели н]/Н/ѣжность, видно, безжалостнѣе бѣшенства тирановъ! — Что мнѣ дѣлать? Я не въ силахъ — Что мнѣ дѣлать?
Миллеръ [Если] Умереть — если поцѣлуи твоего маіора жарче слезъ отцовскихъ!
Луиза (послѣ мучительной борьбы съ нѣкоторою твердостью) Батюшка! Вотъ рука моя! Я хочу — Боже! Боже! что [это] я дѣлаю? [Чего хоч] /На/ что рѣшаюсь? Батюшка, клянусь — горе мнѣ, горе! Преступница, куда ни обращаюсь! — Такъ и быть, батюшка! — Фердинандъ — Богъ видитъ меня! — Такъ уничтожаю я послѣднюю память о немъ. (разрываетъ письмо)
Миллеръ (радостно бросается ей на шею) Такъ, дочка, такъ! Взгляни! Ты теряешь любовника, за то дѣлаешь отца счастливымъ. (Плача и смѣясь обнимаетъ её) Дочка[!] моя, дочка! я не стоилъ <В рукописи ошибочно: стоялъ> тебя ни въ одинъ день моей жизни! Ужь Богъ вѣсть какъ, я не достойный добылъ себѣ такого ангела! — Луиза, царство мое небесное! О Боже! Я мало знаю толку въ любви, но что мучительно должно быть перестать любить — въ этомъ я еще кое-что смыслю.
Луиза Только прочь изъ этого мѣста, батюшка! — Прочь изъ города, гдѣ подруги мои насмѣхаются надо мною и навсегда погибло мое доброе имя — Прочь, прочь, дальше изъ этого мѣста, гдѣ говорятъ со мной столько слѣдовъ утраченнаго блаженства. Прочь, если можно!
Миллеръ Куда ты только захочешь, дочка! Хлѣбъ господень вездѣ ростетъ и ушей онъ тоже подаетъ моей скрипкѣ. Что тутъ! Пусть даже все пропадаетъ — Я положу исторію твоего горя на лютню, запою пѣсню о дочери, что, ради отца своего, разтерзала собственное сердце — съ этой балладой мы будемъ просить милостыни у всѣхъ пороговъ, и вкусна будетъ милостыня изъ рукъ омоченныхъ слезами.
Вторая сцена. править
Луиза (первая его замѣчаетъ и [гр] съ громкимъ крикомъ бросается [М] на шею къ Миллеру). Боже! Онъ здѣсь! Я погибла!
Миллеръ Гдѣ? Кто?
Луиза (съ отвращеннымъ лицомъ указываетъ на маіора и крѣпче [пр] жмется къ отцу) Онъ! Онъ самъ! — Оглянись только, батюшка — Убить меня — пришолъ онъ!
Миллеръ (видитъ его и отступаетъ) Какъ? Вы здѣсь, баронъ?
Фердинандъ (медленно приближается, останавливается передъ Луизой и пристально и пытливо на неё смотритъ. Послѣ нѣкотораго молчанія) Спасибо, испуганная совѣсть! — Признаніе твое ужасно, но скоро и вѣрно, и избавляетъ меня отъ пытки! Добрый вечеръ, Миллеръ!
Миллеръ Но ради самого Бога, что вамъ угодно, баронъ? Зачѣмъ вы здѣсь? Кчему это нападеніе?
Фердинандъ Я помню время, когда день разлагали на секунды, когда тоска по мнѣ висѣла на гиряхъ медлительныхъ часовъ и ждала [ве] только вечерняго удара, возвѣщавшаго обыкновенно приходъ мой. — Какимъ же это образомъ я теперь такъ изумляю васъ?
Миллеръ Ступайте, ступайте, баронъ! — Если искра человѣческаго чувства осталась еще въ вашемъ сердцѣ, если не хотите вы погубить [тѣхъ] /ту/, котор[ыхъ]/ую/, какъ вы увѣряете, любите; бѣгите отсюда, не оставайтесь ни минуты здѣсь долѣе! Благословеніе Божіе оставило мой уголъ, съ тѣхъ поръ какъ нога ваша ступила въ него. Вы накликали бѣду на мою кровлю, гдѣ прежде жила одна радость. [Или вы] Мало съ васъ этого? Хотите еще разтравлять рану, нанесенную вашимъ несчастнымъ знакомствомъ моему [несчастном] единственному дитяти?
Фердинандъ Странный отецъ! — Да я именно за тѣмъ /и/ прихожу, что бъ сказать нѣчто радостное твоей дочери!
Миллеръ Ужь не новыя-ли надежды на новое отчаяніе? — Прочь, вѣстникъ несчастія! Лицо твое ругается надъ твоимъ товаромъ.
Фердинандъ Наконецъ достигнута цѣль надеждъ моихъ! Леди Мильфордъ, страшнѣйшее препятствіе любви нашей, бѣжала сію минуту за границу. Батюшка одобряетъ мой выборъ. Судьба перестаетъ насъ преслѣдовать. Счастливыя звѣзды наши восходятъ. — Я прихожу[,] выкупить данное слово и вести [невѣсту свою] къ алтарю свою невѣсту.
Миллеръ Слышишь, дочь? Слышишь, какъ насмѣхается онъ надъ твоими обманутыми надеждами? О, право, баронъ! обольстителю такъ пристало щекотать свое остроуміе надъ своимъ же преступленіемъ.
Фердинандъ Ты думаешь, я шучу? Клянусь честью, нѣтъ! Слова мои истинны, какъ любовь моей Луизы, и /также/ свято сдержу я ихъ, какъ и она свою клятву — Я не знаю ничего священнѣе — Ты все еще сомнѣваешься? все еще не показывается краска радости на щекахъ прекрасной жены моей? Странно! Ложь должна быть здѣсь ходячею монетою, когда истина такъ мало находитъ для себя вѣры. Вы не вѣрите словамъ моимъ? Такъ повѣрьте-же вотъ письменному доказательству. (Бросаетъ Луизѣ письмо ея къ Маршалу)
Луиза (развертываетъ его и /падаетъ/ блѣдная какъ трупъ)
Миллеръ (незамѣчая этого къ Маіору) Что это значитъ, баронъ? Я васъ не понимаю.
Фердинандъ (подводитъ его къ Луизѣ) Тѣмъ лучше поняла меня — она!
Миллеръ (припадаетъ къ ней) О Боже! дочь моя!
Фердинандъ [(б] /Б/лѣдна какъ смерть [)]/!/ Вотъ теперь впервые нравится мнѣ дочь [моя] /твоя/! Такою прекрасною она еще никогда не бывала, /твоя/ добрая, честная дочка — Съ этимъ лицомъ какъ у трупа — -- Дыханье страшнаго суда, стирающее лоскъ со всякой лжи, сдуло теперь румяна, какими притворщица до сихъ поръ обманывала самихъ ангеловъ свѣта! Это первое истинное лицо ея! Дай мнѣ поцѣловать его. (онъ хочетъ подойдти къ ней)
Миллеръ <В рукописи ошибочно: Миллера> Прочь! Прочь! Не дотрогивайся до отцовскаго сердца, мальчикъ! Я не могъ уберечь её отъ ласкъ твоихъ, но съумѣю сберечь отъ дурного обращенія.
Фердинандъ Чего ты хочешь, сѣдая голова? До тебя мнѣ дѣла нѣтъ. Не мѣшайся въ игру, которая такъ явно [потер] проиграна — или ты можетъ быть умнѣе, чѣмъ я предполагалъ? Можетъ быть мудрость своихъ шестидесяти лѣтъ ты далъ взаймы <В рукописи ошибочно: взайма> распутствамъ [т]/с/воей дочери и опозорилъ эти почтенныя сѣдины ремесломъ сводника? — О! если это не такъ, несчастный старикъ, ложись и умирай — Еще [есть] не поздно. Ты еще можешь уснуть въ сладко[мъ]/й/ [забытьи] /увѣренности/, что былъ счастливымъ отцомъ! — Одинъ мигъ позже и ты свергнешь ядовитую змѣю въ ея адскую родину, проклянешь подаяніе и подателя и съ богохульствомъ [отъ]/съ/идешь въ могилу. (Луизѣ) Говори, несчастная! Ты писала письмо это?
Миллеръ (предостерегая Луизу) Ради Бога, дочь! Не забудь! Не забудь!
Луиза О это письмо, батюшка! —
Фердинандъ Видно не въ тѣ руки попало? — [Да будет] /Хвала/ случаю! Онъ сдѣлалъ больше подвиговъ, чѣмъ лжемудрствующій умъ, и лучше ему будетъ въ тотъ день, чѣмъ остроумію всѣхъ мудрецовъ на свѣтѣ. — Случай, говорю я? — О, воробей умираетъ по волѣ Провидѣнія, почему же не быть ему притомъ, когда съ дьявола снимается маска? — Я хочу отвѣта! — Ты писала письмо это?
Миллеръ (уговаривая Луизу) Крѣпись, дочь! Еще одно только да, и все кончено.
Фердинандъ Лихо! Лихо! И отецъ обманутъ! Всѣ обмануты! Посмотрите, какъ она стоитъ здѣсь, распутная, и даже языкъ отказываетъ ей въ повиновеніи на послѣднюю ложь! Клянись Богомъ! Ужасно праведнымъ Богомъ! Ты писала письмо это?
Луиза (послѣ мучительной борьбы, впродолженіи которой она взглядами говори[ла]/тъ/ съ отцомъ своимъ, твердо и рѣшительно) Я написала его!
Фердинандъ (въ испугѣ останавливается) Луиза! — Нѣтъ! Клянусь живой своей душою! ты лжошь — И невинность [въ] среди пытокъ признается въ преступленіяхъ, которыя она никогда не совершала — Я слишкомъ вспыльчиво спросилъ тебя — Неправда-ли Луиза? — Ты призналась оттого только, что я вспыльчиво спросилъ тебя?
Луиза Я сказала правду!
Фердинандъ Нѣтъ, говорю я! нѣтъ! нѣтъ! /Не/ ты [не] писала /его/. Это совсѣмъ не твой почеркъ — А еслибъ даже и былъ твой, то развѣ труднѣе поддѣлаться подъ чуж[ой]/ую/ [почеркъ] /руку/, чѣмъ развращать сердца? — Говори правду, Луиза! — Или нѣтъ! нѣтъ! не говори правды! Ты можешь сказать да и тогда я погибъ вѣдь — Ложь, Луиза, ложь! — О — еслибъ ты выдумала теперь одну только ложь, бросила бы мнѣ её съ открытымъ, ангельскимъ лицомъ, только ухо мое, только глазъ мой убѣдила бы, еще разъ одинъ ужасно обманула-бы мое сердце — О Луиза! Пусть тогда [вся прав] /истинна/ [уб] съ этимъ дыханіемъ убирается изъ вселенной и [до] правое дѣло согнетъ свою упрямую шею въ придворный поклонъ! ([С]/б/оязливымъ, дрожащимъ голосомъ) Ты писала письмо это?
Луиза Передъ Богомъ! предъ ужасно-праведнымъ Богомъ! да!
Фердинандъ (послѣ недолгаго молчанія съ выраженіемъ глубочайшей скорби) Женщина! женщина! — Лицо, съ какимъ ты теперь стоишь предо мною! — Раздавай ты раи съ этимъ лицомъ, и даже въ царствѣ проклятія /не/ найдти тебѣ купцовъ для нихъ — Знала-ли ты, чѣмъ ты была для меня, Луиза? Невозможно! нѣтъ! Ты не знала, что была для меня всѣмъ! всѣмъ! /Конечно/ это бѣдное, презрѣнное слово, но и сама вѣчность съ трудомъ обходитъ его; міровыя системы совершаютъ въ немъ пути свои. — Все! и такъ злодѣйски играть съ этимъ — О, это ужасно!
Луиза Вы слышали мое признаніе, господинъ фонъ-Вальтеръ. Я сама себя осудила. Ступайте же теперь! Оставьте домъ, въ которомъ вы были такъ несчастны.
Фердинандъ Хорошо! хорошо! я вѣдь спокоенъ — споко[е]/й/н[ъ]/а/, говорятъ и содрогающаяся страна, по которой прошла чума — я спокоенъ. ([послѣ] не много подумавъ) Одна только просьба, Луиза — послѣдняя! Голова моя горитъ, какъ въ лихорадкѣ. Мнѣ нужно освѣжиться. Сдѣлай мнѣ стаканъ лимонаду! (Луиза уходитъ)
Третья сцена. править
Оба ходятъ ни говоря ни слова по противуположнымъ концамъ комнаты взадъ и впередъ.
Миллеръ (наконецъ останавливается и печально смотритъ на маіора) Любезный баронъ, вамъ можетъ быть легче будетъ, если я вамъ признАюсь, что сердечно сожалѣю о[б] васъ?
Фердинандъ Полно объ этомъ, Миллеръ! (Походя по комнатѣ) Миллеръ, я едва знаю, какъ попалъ я въ домъ къ тебѣ — Какъ это случилось?
Миллеръ Какъ, господинъ маіоръ? Да вы хотѣли брать у меня уроки на флейтѣ? Неужели вы забыли?
Фердинандъ (скоро) Я увидалъ дочь твою! (Опять молчаніе) Ты [со] не сдержалъ своего слова, другъ! Мы условились въ покоѣ для моихъ праздныхъ часовъ. Ты обманулъ меня и продалъ мнѣ скорпіоновъ. (замѣтивъ движеніе Миллера) Нѣтъ, небойся, старикъ! (Съ чувствомъ обнимая его) Ты ни въ чемъ не виноватъ!
Миллеръ (вытирая глаза) Про то Богу извѣстно!
Фердинандъ (попрежнему ходя взадъ и впередъ [)], погружонный въ мрачное размышленіе) Странно, о неисповѣдимо странно играетъ Богъ съ нами! На тонкихъ, незамѣтныхъ нитяхъ висятъ часто ужасныя гири. — Еслибъ человѣкъ-то зналъ, что вотъ съ этимъ яблокомъ онъ ѣстъ вмѣстѣ смерть себѣ — Гмъ! — Еслибъ зналъ-то онъ? (скорѣе шагая по комнатѣ; потомъ въ сильномъ волненіи схвативъ Миллера за руку) Миллеръ! Я слишкомъ дорого заплатилъ за твои уроки — а [ты даже и не выигрываешь] /между тѣмъ ты самъ не/ въ барышахъ — и ты можетъ-быть все теряешь. (Съ тѣсненнымъ сердцемъ отходя отъ него) Несчастная флейта, лучше-бъ я никогда тебѣ не учился!
Миллеръ (стараясь скрыть свое волненіе) Что-жь это она запропастилась съ лимонадомъ. Самъ-ка, пойду, посмотрю, съ позволенія вашего —
Фердинандъ Время терпитъ, любезный Миллеръ! (бормоча сквозь зубы) Для отца по крайней мѣрѣ — Останься — [Я о чем] Что бишь такое я хотѣлъ спросить тебя? — Да? Луиза твоя единственная дочь? У тебя нѣтъ болѣе дѣтей?
Миллеръ (съ жаромъ) Нѣтъ ихъ болѣе у меня, баронъ! — Да и нежелаю ихъ больше. Ужь такая вышла у меня дѣвочка, что все отцовское сердце воспламенила — всю любовь, какая была въ наличности я возложилъ на эту дочку.
Фердинандъ (сильно потрясенный) А! — -- [Т] Сходи-ка, посмотри за лимонадомъ Миллеръ. (Миллеръ уходитъ)
Четвертая сцена. править
Единственная дочь! — Чувствуешь-ли ты это, убійца? Единственная, убійца[?]/!/ Слышишь-ли, единственная? — И у человѣка вѣдь на всемъ божьемъ свѣтѣ ничего больше нѣтъ, кромѣ инструмента и его единственной дочери. — Ты хочешь похитить её отъ него? — Похитить? — Похитить послѣдній грошъ у нищаго? Сломанный костыль бросить подъ ноги хромому? Какъ? Станетъ-ли у меня сердца на это? — -- Вотъ онъ спѣшитъ къ ней, въ нетерпѣніи сосчитать весь итогъ своихъ радостей на лиц[е]/ѣ/ дочери, онъ входитъ сюда, и она лежитъ, какъ цвѣтокъ — увядшій, умершій — своенравно растоптанный, послѣдняя, единственная, невознаградимая надежда. — Га! и вотъ онъ стоитъ передъ нею, стоитъ и вся природа сдерживаетъ [передъ] живое дыханіе, и его обезумѣвшій взоръ безп[р]/л/одно озираетъ опустошенную безконечность, Бога ищетъ и ненаходитъ Бога и ни съ чѣмъ возвращается — -- Боже, Боже! Но и у [т] /моего/ отца есть только единственный сынъ, единственный сынъ, но не единственное благо. (Помолчавъ) Но что-же? Что онъ однако теряетъ? Дѣвушк[у]/а/, для которой святѣйшія чувства любви были куклами, можетъ [дл] ли составить счастіе отца своего? — Не можетъ! Не можетъ! И я стою еще благодарности, что давлю ехидну, [прежде чѣмъ] /пока/ она не ужалила отца своего.
Пятая сцена. править
Миллеръ Все будетъ сей часъ готово баронъ! — Сидитъ себѣ тамъ бѣдняжка и разливается плачетъ. Она вамъ слезъ своихъ въ лимонадъ подмѣшаетъ.
Фердинандъ Хорошо бы было, кабы только слёзъ! — Мы заговорили [съ тобо] сей часъ о музыкѣ, <В рукописи ошибочно: мызыкѣ> Миллеръ (вынимая кошелекъ) Я еще твой должникъ!
Миллеръ Что вы? Что вы? Полноте, баронъ! За кого вы меня принимаете? За вами не пропадетъ. Не дѣлайте мнѣ этого сраму; вѣдь мы не послѣдній разъ другъ съ другомъ видимся.
Фердинандъ Кто это знать можетъ? Возьми, возьми. Это [про] /на/ случай смерти.
Миллеръ (смѣясь) [О] Развѣ что для этого, баронъ! Про этотъ случай можно на сколько угодно рискнуть съ вами.
Фердинандъ И въ самомъ дѣлѣ рисковали. — Или ты никогда не слыхалъ, что юноши умираютъ — дѣвицы и юноши, дѣти надежды, воздушные замки обманутыхъ родителей — Ч[то]/его/ червь и [старос] /лѣта/ не дѣлаютъ, совершаетъ часто одинъ громовый ударъ. — И Луиза твоя не безсмертна.
Миллеръ На то воля божія!
Фердинандъ Послушай — [Я г]/Г/оворю тебѣ, она не безсмертна. Эта дочь твое нещичько. Ты сердцемъ и душою прилѣпился къ этой дочери. Смотри, Миллеръ! Только отчаянный игрокъ кладетъ все на одну карту. Сумазбродомъ называютъ купца, который нагружаетъ на одинъ корабль все свое состояніе. — Послушай, не забудь моего предостереженія! — -- Но зачѣмъ ты не берешь свои/хъ/ ден[ь]/е/г[и]/ъ/?
Миллеръ Какъ, баронъ? Весь-то тугонабитый кошелекъ? Что вы это, ваша милость?
Фердинандъ Вѣдь я-же тебѣ долженъ. — Вотъ! (Бросаетъ кошелекъ на столъ, такъ что червонцы выпадаютъ изъ него) Не вѣкъ же цѣлый носить мнѣ эту дрянь съ собою.
Миллеръ (озадаченный) Какъ? Да вѣдь это, ей! ей! не какъ серебро зазвѣнѣло! (Подходитъ къ столу и съ ужасомъ вскрикиваетъ) Какъ, ради самого Бога, баронъ? Баронъ! Что вы это? Что вы дѣлаете, баронъ? Вотъ ужь, что называется, разсѣянность-то! (Всплеснувъ руками) Вѣдь здѣсь лежитъ — или я околдованъ, или — Господ[и]/ь/ порази меня! вѣдь это наличное, жолтое Божье золото во плоти. — -- Нѣтъ, сатана! На этомъ ты меня не поддѣнешь.
Фердинандъ Что ты старенькаго, или новенькаго [отвѣдалъ] /хлебнулъ/ Миллеръ?
Миллеръ (грубо) Чортъ побери! Посмотри<те> сами! золото!
Фердинандъ Что же дальше?
Миллеръ Да что за дьяволъ — говорятъ вамъ — ради самого Господа Бога Iисуса Христа взгляните — золото!
Фердинандъ Есть здѣсь надъ чѣмъ ахать!
Миллеръ (помолчавъ подходитъ къ нему съ обиженнымъ видомъ) Милостивый Государь, я честный, прямой человѣкъ, [если вы меня хотите] /такъ не совѣтую вамъ/ подстрек[нуть]/ать/ /меня/ на к[у]/а/кую нибудь подлость; потому что столько денегъ, ей Богу добромъ не заслужишь!
Фердинандъ (разтроганный) Бу[т]/д/ь совершенно спокоенъ, любезный Миллеръ! Эти деньги ты давно заслужилъ, и Боже сохрани меня, чтобъ я сталъ покупать на нихъ твою чистую совѣсть.
Миллеръ (вспрыгивая, какъ полуумный) Такъ мои, стало-быть! Мои! Съ доброю [б]/Б/ожьею помощію и волею мои! (подбѣжавъ къ дверямъ, кричитъ) Жена, дочь, побѣда! Сюда! (возвращаясь) Но Господи Царь небесный! Какъ же это мнѣ достается такое неслыханное богатство? Какъ заслужилъ я его? Стою-ли я его? Э?
Фердинандъ Не [музы] своими уроками, Миллеръ! — Этими деньгами я плачу тебѣ (объятый ужасомъ останавливается) плачу тебѣ (помолчавъ, съ тоскою) за длинный трехъ-мѣсячный несчастный сонъ о твоей дочери.
Миллеръ (беретъ его за руку и сильно её пожимаетъ) Баронъ! Будьте вы простымъ, [низ] маленькимъ мѣщаниномъ (скоро) и не люби васъ моя дѣвка: убилъ-бы я её самъ своими руками! (Подходя опять къ деньгамъ, грустно) Вотъ у меня все теперь есть, а у васъ-то /самихъ/ ничего; [и] хоть прощайся съ радостію такъ въ тужь пору? а?
Фердинандъ Полно объ этомъ безпокоиться, другъ! — Я уѣзжаю, а въ тѣхъ странахъ, гдѣ я буду, наши деньги не ходятъ.
Миллеръ (между тѣмъ все всматриваясь въ золото, съ восторгомъ) За мной стало-быть остается? За мной? — [Но что мнѣ жаль, такъ это] /Жаль только мнѣ/, что вы-то уѣзжаете. — Погодижь, какъ я заживу теперь! Щеки-то, щоки какъ у меня раздуются! (Покрывается шляпой и мечется по комнатѣ). А на площади буду давать уроки и трехъ королей подъ номеромъ пятымъ курить, и чортъ меня побери если я опять засяду на трехъ грошевомъ мѣстѣ. (хочетъ выйдти)
Фердинандъ Останься! Замолчи! да спрячь свои деньги! (значительно) Только этотъ вечеръ помолчи еще и ради Бога не давай больше уроковъ.
Миллеръ (съ большимъ жаромъ и схвативъ его за жилетъ, съ выраженіемъ искренней радости) Ну сударикъ! а дочка-то? (выпуская его) Деньги не дѣлаютъ человѣкомъ, не дѣлаютъ — Я [цѣл] всю жизнь ѣлъ картофель да былъ сытъ и этотъ сюртукъ хоть вѣкъ таскать готовъ, если только Божье солнце сквозь рукава не проглянетъ. — По мнѣ хоть бы ихъ не было — да дѣвчонкѣ-то моей съ ними хорошо будетъ; [в] [что] на что бы ни разбѣжались теперь ея глазенки и я подмѣчу — все искуплю ей. —
Фердинандъ (съ живостію перебивая его) Полно! Полно!
Миллеръ (еще запальчивѣе) А по-французски будетъ она у меня знать фундаментально, и минуеты разные танцовать и пѣть, такъ что въ газетахъ о томъ напечатаютъ; а чепчики будетъ носить что твои надворнаго совѣтника дочьки, и кидебарри разные какъ они у нихъ тамъ прозываются, и за четыре мили будутъ говорить о дочери музыканта. —
Фердинандъ (хватаетъ его руку въ ужасномъ волненіи) Ни слова болѣе! Ни слова! Ради Бога замолчи! Ныньче только молчи! И пусть это будетъ единственною благодарностію, [котору] какую я только отъ тебя требую.
Шестая сцена. править
Луиза (съ заплаканными глазами и дрожащимъ голосомъ, подавая на тарелкѣ лимонадъ маіору) Незнаю, будетъ-ли крѣпокъ довольно.
Фердинандъ (беретъ стаканъ, ставитъ на столъ и быстро оборачивается къ Миллеру) Со всѣмъ было изъ ума вонъ! — Могу ли я кой о чемъ попросить тебя, Миллеръ? Окажешь ли ты мнѣ небольшую услугу?
Миллеръ Тысячу вмѣсто одной! Что прикажете?
Фердинандъ Меня будутъ ждать къ столу. По несчастію я въ самомъ скверномъ расположеніи духа. Мнѣ рѣшительно невозможно показаться теперь въ люди. — Сходи пожалуйста ко мнѣ и извини меня.
Луиза (съ испугомъ перебивая его). Я могу сходить туда.
Миллеръ Къ президенту?
Фердинандъ Не къ нему самому. Ты передашь мое порученіе въ гардеробной каммердинеру. — Въ достовѣреніе покажешь ему часы мои. — Я [тебя здѣсь подожду] /буду еще здѣсь/, какъ ты возвратишься. — Смотри только подожди отвѣта.
Луиза (съ тоскою) Развѣ я не могу всего этого сама исполнить?
Фердинандъ (Миллеру, который было собрался идти) Стой еще кое-что! Вотъ письмо къ батюшкѣ, которое я получилъ въ другомъ письмѣ на мое имя. — Можетъ быть дѣловое какое нибудь. — Такъ ужь кстати и его отдай. —
Миллеръ Ладно, баронъ!
Луиза (бросается къ нему съ невыразимымъ страхомъ) Но, батюшка, вѣдь и я могла бы все это исполнить! —
Миллеръ Ты пойдешь одна, а теперь ночь на дворѣ, Луиза, (уходитъ)
Фердинандъ Посвѣти же отцу, Луиза! (Между тѣмъ какъ она со свѣчей провожаетъ Миллера, онъ подходитъ къ столу и бросаетъ ядъ въ лимонадъ.) Да, она должна погибнуть! Должна! Высшія силы вмѣстѣ съ своимъ /ужаснымъ/ да киваютъ мнѣ съ неба, небесная месть налагаетъ свою подпись, добрый ангелъ отлетѣлъ отъ нея.
Седьмая сцена. править
Медленно возвращается она со свѣчею, ставитъ её на столъ и становится [на] [[в] /въ/ сторонѣ о] всторонѣ отъ маіора, съ [потупленнымъ] /поникшей/ головою и только изрѣдка боязливо и украдкой на него взглядываетъ. Онъ стоитъ на другой сторонѣ и неподвижно смотритъ передъ собою.
([Длинная] /Долгая/ пауза передъ [всею] этой сценою)
Луиза Не угодно-ли вамъ акампанировать меня, господинъ фонъ-Вальтеръ, я сыграла бы что нибудь на фортепьяно! (Открываетъ инструментъ)
(Фердинандъ не даетъ ей никакого отвѣта. Пауза)
Луиза Я должна еще отъиграться у васъ въ шашки. Не хотители начать партію, господинъ фонъ-Вальтеръ.
(новая пауза)
Луиза Господинъ фонъ-Вальтеръ, книжку, которую я обѣщала вамъ вышить, я начала её — хотите посмотрѣть рисунокъ?
(опять пауза)
Луиза О, я очень несчастна.
Фердинандъ (не перемѣняя положенія) Это можетъ быть и правда.
Луиза Я невиновата, господинъ фонъ-Вальтеръ, что вы такъ скучно проводите теперь время.
Фердинандъ (обидно хохочетъ) [Ты] /Потому что/ не виновата въ моей [скромн] застенчивой скромности.
Луиза Я знала напередъ, что теперь мы негодимся другъ для друга. Я, признаюсь вамъ, сей часъ же испугалась, какъ вы услали батюшку. — Господинъ фонъ-Вальтеръ, я полагаю, что эти минуты будутъ намъ обоимъ несносны. — Если вы мнѣ позволите, я пойду и приглашу сюда нѣкоторыхъ [подругъ] /знакомыхъ/ своихъ.
Фердинандъ О да, это будетъ прекрасно! Я тоже пойду и притащу сюда своихъ.
Луиза (съ недоумѣніемъ смотритъ на него) Господинъ фонъ-Вальтеръ!
Фердинандъ (злобно) Клянусь честію! Это самая счастливая мысль, как[ую]/ая/ только можетъ придти человѣку въ нашемъ положеніи. Изъ этого скучнаго дуета мы составимъ веселый хоръ и капризамъ любви отмстимъ забавными шутками.
Луиза Вы въ веселомъ расположеніи духа, господинъ фонъ-Вальтеръ.
Фердинандъ Въ удивительномъ, такъ что выдь я на рынокъ, мальчишки погонятся за мною! Нѣтъ! въ самомъ дѣлѣ, Луиза! твой примѣръ научаетъ меня — ты должна быть моею наставницей. Глупцы тѣ, [кто] /которые/ болтаютъ о вѣчной любви. Вѣчное тоже прискучиваетъ, одна перемѣна есть соль удовольствія. — Руку, Луиза! Я съ тобой согласенъ. — [Мы] Будемъ прыгать съ одного романа на другой, переваливаться изъ одной лужи въ другую — Ты тамъ — я здѣсь — можетъ быть мой [погибшій] /утраченный/ покой отыщется въ како[й]/мъ/ нибудь [бордели] домѣ разврата. — Можетъ быть, что мы послѣ веселаго странствія будемъ пріятно изумлены, встрѣтившись другъ съ другомъ въ образѣ двухъ гніющихъ скелетовъ.
Фердинандъ Заботься лучше о своихъ счетахъ — я боюсь, что они въ очень плохомъ состояніи.
Луиза> Фердинандъ! Фердинандъ! — О — Теперь я уже не могу [д]/б/олѣе молчать. — Смерть — Смерть уничтожаетъ всякіе обѣты. — Фердинандъ! — Небо и земля не видали существа несчастнѣе тебя! — Я умираю невинною, Фердинандъ!
Фердинандъ (въ испугѣ) Что она говоритъ тамъ? — Ложь, кажется, не берутъ съ собою въ подобную дорогу?
Луиза Я не лгу — не лгу — разъ только солгала въ цѣлую жизнь. — У! Какой холодъ пробѣгаетъ по жиламъ — -- когда я написала письмо къ гофмаршалу —
Фердинандъ А! Это письмо! — Слава Богу! Я снова обладаю всѣмъ своимъ мужествомъ.
Луиза (языкъ ея тяжелѣетъ, пальцы начинаетъ сводить судорога) Это письмо — Сберись выслушать ужасное слово — Рука моя писала[,] то, отъ чего сердце отрекалось — Отецъ твой диктовалъ его мнѣ.
Фердинандъ (стоитъ окаменѣлый, какъ статуя, /долго/ не говоря ни слова; наконецъ падаетъ какъ будто громомъ пораженный)
Луиза О жалкое недоразумѣніе — Фердинандъ — меня принудили — прости мнѣ — [смерть была бы легче] /скорѣе умереть рѣшилась/ бы твоя Луиза — но батюшка — опасность — она обдѣлала все такъ хитро.
Фердинандъ (вскакивая) Благодареніе Богу! я еще нечувствую яда. (вынимаетъ шпагу)
Луиза (становится слабѣе и слабѣе) Ахъ! Что ты хочешь дѣлать? Вѣдь онъ отецъ твой —
Фердинандъ (съ выраженіемъ необузданнаго бѣшенства) Убійца и отецъ убійцы! — Вмѣстѣ съ нами пойдетъ онъ, чтобы Всевышній Судія наказалъ только виновнаго. (Хочетъ выйдти)
Луиза Съ словомъ прощенья умеръ [с]/С/паситель — Богъ да неоставитъ тебя и его. (умираетъ)
Фердинандъ (быстро оборачивается, видитъ ея послѣднія предсмертныя движенія и въ припадкѣ горести /при/падаетъ къ усопшей) Стой! Стой! Подожди меня, ангелъ небесный! (Схватываетъ ея руку, потомъ быстро опускаетъ её) Холодна, холодна и влажна! Душа ея отлетѣла. (онъ снова вскакиваетъ) Богъ моей Луизы! Прости! Прости нечестивѣйшему изъ убійцъ! Это было ея послѣднею молитвою! — Какъ мила она, какъ прелестна и мертвая! Разтроганный ангелъ смерти пощадилъ ея привѣтливыя щоки. — Эта кротость не была маскою, она не отреклась отъ нея и въ минуту смерти. (Помолчавъ) Но что же это? Отчего я ничего не чувствую? Неужели силы [моей] молодости спасутъ меня? [Неблагодарный] Напрасный трудъ! Я не хочу этого. (схватываетъ стаканъ)
Послѣдняя сцена. править
Президентъ (съ письмомъ въ рукѣ) Сынъ, что это? — Я никогда не повѣрю —
Фердинандъ (бросаетъ къ ногамъ его стаканъ) Такъ смотри, убійца!
Президентъ (отшатывается. Всѣ въ ужасѣ. Страшное молчаніе) Сынъ мой, что ты со мной сдѣлалъ?
Фердинандъ (не смотря на него) О да, конечно! Я [бы] долженъ бы былъ сперва спросить государственнаго человѣка, будетъ-ли /ему/ по нутру [его] мой поступокъ? — Признаюсь, тонка и достойна удивленія была уловка разорвать союзъ сердецъ нашихъ ревностью. — Разсчетъ сдѣланъ былъ мастеромъ, жаль только, что разгнѣванная любовь не захотѣла повиноваться проволокѣ, какъ твоя деревянная кукла.
Президентъ (осматри[тъ]/ваетъ/ искажонными глазами кругомъ) Неужели никого здѣсь нѣтъ, кто-бы поплакалъ надъ безутѣшнымъ отцомъ?
Миллеръ (за сценою) Пустите меня! Ради Бога! Пустите!
Фердинандъ Эта дѣвушка святая — за неё другой долженъ судиться. (отворяетъ Миллеру дверь, который врывается съ народомъ и полицейскими)
Миллеръ (въ ужаснѣйшемъ страхѣ) Дитя мое! дитя мое! — Ядъ, говорятъ они, здѣсь былъ принятъ. — Дочь моя! гдѣ ты?
Фердинандъ (вводитъ его и становится съ нимъ между президентомъ и трупомъ Луизы) Я не виноватъ. Благодари вотъ этого.
Миллеръ (падаетъ на тѣло дочери) О Боже!
Фердинандъ [Я буду коротокъ] Въ немногихъ словахъ, батюшка! — Вы начинаете обходиться мнѣ слишкомъ дорого. — Я злодѣйскимъ образомъ обокраденъ на цѣлую жизнь и обокраденъ вами. Что я отвѣчу Богу, я не знаю, я содрогаюсь; но злодѣемъ я никогда не былъ. Каковъ бы ни выпалъ мнѣ вѣчный жребій — на васъ да не падетъ онъ. — Но я учинилъ смертоубійство, (возвышая голосъ) смертоубійство, которое, не думай, чтобъ я одинъ потащилъ передъ Всевышняго Судію. Ужь конечно я свалю на тебя самую большую, ужаснѣйшую половину: какъ ты съ ней справишься, ужь это твое дѣло. (Подводя его къ Луизѣ) Вотъ здѣсь, варваръ! Наслаждайся ужаснѣйшимъ плодомъ своего остроумія; на этомъ лицѣ искаженіями написано твое имя и ангелы смерти прочтутъ его — Пусть этотъ образъ раздвигаетъ занавѣсъ твоей постели, когда ты спать ложишься, и подаетъ тебѣ свою холодную какъ ледъ руку. — Пусть этотъ образъ станетъ передъ душою твоею, когда ты умирать станешь, и отгонитъ отъ тебя послѣднюю молитву — Пусть этотъ образъ станетъ у могилы твоей, когда ты встанешь изъ гроба — и возлѣ Бога, когда онъ тебя судить станетъ (Съ нимъ дѣлается обморокъ. Слуги его поддерживаютъ)
Президентъ (съ поднятою рукою къ небу) Не отъ меня, не отъ меня, Суд[ь]/і/я небесный, требуй эти души, вотъ отъ этого! (подходитъ къ Вурму)
Вурмъ (вспыльчиво) Отъ меня?
Президентъ Отъ тебя, проклятый! Отъ тебя, Сатана! — Ты, ты подалъ мнѣ совѣтъ змѣиный — На тебя вся отвѣтственность — я умываю руки.
Вурмъ На меня? (хохочетъ) [Сло] Лихо! Лихо! Вотъ теперь и я знаю что такое благодарность дьяволовъ. — На меня, глупый злодѣй? Развѣ это былъ мой сынъ? Развѣ я [пр] могъ приказывать тебѣ? — На меня отвѣтственность? Га! Клянусь этой минутой, въ которую стынетъ мозгъ въ костяхъ моихъ! Пусть же на меня она падаетъ! — Теперь я самъ хочу погибнуть, да и ты же со мной погибнешь. — Живѣй! Живѣй! Кричите: разбой по всѣмъ улицамъ. Всполошите правосудіе! Вяжите меня, полицейскіе! Ведите меня отсюда! Я открою такія тайны, что /содрогнутся/ тѣ, которые ихъ услышатъ. (хочетъ идти)
Президентъ (удерживаетъ его) Неужели ты хочешь… сумасшедшій!
Вурмъ (треплетъ его по плечу) Хочу, товарищъ! Хочу! — Правда, я сошолъ съ ума — самъ ты виноватъ этому — такъ я же и хочу поступать какъ съумасшедшій. — Рука объ руку пойдемъ вмѣстѣ съ тобой [на] къ эшафоту! Рука объ руку и въ адъ пойдемъ! Мнѣ нравится, подлецъ ты эдакій, вмѣстѣ съ тобою быть прокляту! (Его уводятъ)
Миллеръ (лежавшій все это время у трупа Луизы, быстро встаетъ и бросаетъ къ ногамъ маіора кошелекъ) Ядосмѣситель! Возьми назадъ свои проклятыя деньги! — ужь не купить ли на нихъ вздумалъ ты дитя мое? (выбѣгаетъ изъ комнаты)
Фердинандъ (слабѣющимъ голосомъ) Ступайте за нимъ! Онъ въ отчаяніи. — Сберегите для него эти деньги. — Эт[а]/о/ моя ужасная [пр] плата. Луиза! — Луиза! --Я иду. — -- Прощайте. — -- Дайте мнѣ умереть на этомъ алтарѣ.
Президентъ (какъ будто [пробуждаясь] /выходя/ изъ остолбенѣнія къ сыну) Сынъ! Фердинандъ! Неужели ни одного взгляда на твоего убитаго отца? (Маіор[у]/а/ кладутъ возлѣ Луизы)
Фердинандъ Милосердому Богу принадлежитъ этотъ послѣдній.
Президентъ (въ ужасной тоскѣ припадаетъ къ нему) Тварь и Творецъ оставляютъ меня. — Неужели ниодного взгляда не падетъ мнѣ въ утѣшеніе? —
Фердинандъ (умирая протягиваетъ ему руку)
Президентъ (быстро встаетъ) Онъ простилъ меня! (другимъ) Теперь я вашъ арестантъ! (Уходитъ. Полицейскіе за нимъ слѣдуютъ. Занавѣсъ опускается).
Достоевский Михаил Михайлович. Перевод драмы Шиллера «Коварство и Любовь». Отрывки.
Начало — «Действующия лица. Президент фон Вальтер…»
Конец — «…Занавес опускается). М. Достоевский.»
6 отрывков — 25 лл. Автограф. Подпись «М. Достоевский.»
Текст поврежден. [М. Д. № 78] 1940 г.
Исходник здесь: http://philolog.petrsu.ru/mdost/texts/translit/kovarstvo/htm/kovarstvo.htm