Китайская мудрость
правитьНарод китайский считается старшим братом всех других, и потому не худо справляться иногда с его моральной историей, чтобы знать будущую судьбу нашу. Например: если мы теперь похожи на китайцев, живших за две тысячи лет перед сим: то не вероятно ли, что потомки наши должны походить на нынешних китайцев? Итак любопытные, которые желали бы воскреснуть через 20 веков, чтобы видеть перемены, случившиеся во время их отсутствия на земном шаре, могут вместо того заглянуть в китайские летописи, самые полные и древнейшие из всех нам известных. А что древние китайцы были в морали (следственно в главном) не глупее нас, то можно заключить из их нравоучительных книг, написанных прежде Рождества Христова. Вот некоторые места из сих мудрых творений, в которых читатель без сомнения найдет тонкость наблюдения, достойную философии нашего времени:
«Чем более отец любит сына, тем более учит его; чем более мать любит дочь, тем более рядит ее. Отец дает советы сыну, и требует их от дочери; мать говорит сыну, что она хотела сделать, а дочери, что она сделала; отец бывает к сыну слишком ласковым, а к дочери недовольно ласковым; мать при людях ласкает сына, а без людей на него сердится; ласкает дочь свою тихонько, а при людях бранит. Отец выдает дочь замуж, чтобы от нее избавиться, а сына женит для того, чтобы с ним не расставаться; мать выдает дочь с тем намерением, чтобы она уже не имела в ней нужды, а сына женит с тем, чтобы он не мог обойтись без нее. Отец любит зятя и сноху; мать любит зятя, а не любит снохи. Отец вступается на словах за своего зятя и работает за сына; мать тихонько берет деньги у мужа для сына, а у сына для дочери. Отец желает, чтобы дочь была счастлива, а сын добрым человеком; мать желает, чтобы дочь была здорова, а сын богат. Последние взоры отца устремляются на сына; последние вздохи матери бывают о дочери. Сын тужит более об отце, плачет более о матери; дочь более тоскует о матери, и долее жалеет об отце». (Извлечение из книги У-те-гоа.)
Если по сему параграфу можно сравнить родителей древнего Китая с родителями нынешней Франции, то по следующим строкам, извлеченным из Уанг-Чи, можно сравнить тогдашних женщин Китая с нынешними француженками: «Кто верит жене, тот обманывается; кто не верит ей, тот обманут. Время раздирает покров истины и одевается им; женщины также — они открывают тайны других, чтобы скрыть собственные. Язык есть меч женщины: он никогда не ржавеет. Чем более жена любит мужа, тем более исправляет его от пороков; чем более муж любит жену, тем более умножает ее прихоти».
Китай место дальнее: когда мы очутились в нем, то надобно пользоваться случаем — и для того еще приведем здесь китайскую старинную пословицу, достойную внимания всех народов земли:
«Когда мечи заржавели, а сошники светлы; темницы пусты, а житницы полны; крыльца храмов покрыты грязью, а дворы судилищ заросли травой; лекари ходят пешком, а мясники ездят верхом: тогда бывает много стариков и детей; тогда государство счастливо».
Теперь судите, умнее ли мы древних китайцев в морали и политике! С того времени, как сии книги написаны и сия пословица известна в Китае, царствовало там множество добрых, мудрых государей, было множество ученых, физиков, философов; однако нынешние китайцы нимало не лучше своих предков. Жаль! Ибо мы должны заключить из сего, что и наши потомки будут не лучше нас.
Китайская мудрость: [Выписки из древ. кит. книг: «У-те-гоа» и «Уанг-Чи» с коммент. издателя]: Перевод из Gazette de France / [Пер. Н. М. Карамзина] // Вестн. Европы. — 1802. — Ч. 6, N 21. — С. 47-50.