Кантова философия во Франции
правитьГ. Вилье издал на французском языке книгу о Кантовой философии; но парижские матафизики не хотят принимать ее, находя в ней варварские слова и пустые тонкости. Некоторые из них писали опровержение — в десяти строках. Всего чуднее кажется им, что Кант время и пространство называет формой наших идей! Коротко сказать, они никак не хотят ясного Локка и Кондильяка променять на тонкоумного Канта. Один Мерсье, добродушный и храбрый Мерсье, объявил себя рыцарем кенигсбергскаго философа, бросил перчатку всем французским метафизикам, и кричит: я докажу вам, что вы ничего не знаете; что Локк был невежда, а Кондильяк попугай! Мерсье без памяти рад всякому случаю противоречить общему смыслу: какая ему нужда, что он сам не разумеет Канта? Можно спорить, не имея понятия о вещи: это его искусство. В последнем заседании Национального института мерсье товарищам своим рассказывал чудеса о славном Кане и славном Фише (то есть, Канте и Фихте), открывая им все глубины трансцендентальной философии, и доказывая ясно, неоспоримо, как человек производит самого себя, и творит в начале совесть, а потом уже тело свое. К несчастью он не успел довершить своего творения: смех общий превратился в хохот. Мерсье, в досаде, в нетерпении, вскочил с места, и сказав: я вижу, граждане, что вы меня не разумеете; но уверяю вас, что я разумею себя — поклонился и ушел.
Кантова философия во Франции: [О спорах по поводу философии Канта, в связи с выходом его соч. во фр. пер.] // Вестн. Европы. — 1802. — Ч. 2, N 6. — С. 138-139.