М. Н. Катков править
Как сберечь юные умы от лжеучений и как восполнить недостаток у нас педагогических сил править
Теперь, слава Богу, основы нашей новой учебной системы не подлежат более сомнению, не подвергаются более вопросу. Остается только желать, чтобы система эта получила возможно более полное и правильное развитие, чтобы дело образования, дело умственного воспитание, которое шло у нас так туго и скудно, пустило корни в нашей почве и не замедлило принести свой благодатный плод. Условия в настоящее время более благоприятны в этом отношении, чем когда-либо прежде; по крайней мере, не будет, кажется, недостатка в просвещенном и усердном уходе за этим новым на наших нивах посевом. Кроме улучшений нового устава средних учебных заведений, требуемых истинным смыслом положенных ему в основание начал, кроме неукоснительного и неуклонного применения предначертаний устава остается еще забота относительно нашего педагогического сословия. Педагогическая часть до такой степени была у нас запущена начиная с 1848 года, что многие, и притом существенные предметы в наших гимназиях не имеют не только удовлетворительных, но и никаких преподавателей, равно как и в университетах многие кафедры остаются подолгу незанятыми. Необходимы чрезвычайные меры, для того чтобы восполнить этот недостаток. Эта сторона дела требует самых серьезных забот, самого горячего участия, самых деятельных распоряжений. Ожидать, чтоб этот недостаток восполнился мало-помалу, с течением времени, было бы бедственно для дела нашего просвещения и подвергло бы опасностям развитие новых внесенных в него начал.
В предпоследнем нумере нашей газеты упомянуто об осмотре Казанского учебного округа г. министром народного просвещения и сообщены слова, обращенные им при посещении Саратовской гимназии к ее педагогическому сословию. Слова эти обнадеживают, что министерство будет зорко смотреть за тем, чтобы в наших школах под видом педагогов не было людей злонамеренных. Но и при самом бдительном надзоре в этом отношении опасность для нашей молодежи не прекратится, и страна, нуждающаяся в просвещенных, умных и серьезно образованных деятелях, не будет удовлетворена в своих ожиданиях, пока не водворится в наших школах правильная учебная система, уже принятая в основе нашим законодательством, — система, постепенно развивающая и укрепляющая юные умы и приготовляющая их к высшей науке и к общественной деятельности. Опасность главным образом заключается, как однажды нам случилось высказаться, не в каких-либо лжеучениях, а в ложном учении, в ложной системе учения. Учение, не соответствующее своей цели, есть наилучшее условие для всяких лжеучений. При этом условии все может превратиться в предмет пагубного лжеучения. Дурная педагогическая система не только оставляет ум неразвитым, неукрепленным и неприготовленным, но порождает в нем фальшивую возбужденность, вносит в него расстройство, поражает его болезненностью, от которой нелегко бывает освободиться и которой излечение во всяком случае обходится дорого человеку. Нет ничего справедливее замечания, что простой, неученый и необразованный ум гораздо предпочтительнее ума испорченного, расслабленного, фальшиво возбужденного и усвоившего дурные привычки, плод неправильной системы воспитания; первый не теряет чувства истины как в том, что понимает, так и в том, чего не понимает; последний же лишается этого чувства и постоянно теряет черту между ясным и неясным, понятым и непонятым, узнанным и неузнанным. Опасность дурной учебной системы возникает именно по отношению к тем школам, которые преимущественно нуждались у нас в реформе, — школам, где воспитываются дети для приготовления к учебным занятиям в более зрелом возрасте, ввиду высших специальностей науки и так называемых либеральных профессий. Хорошее и правильное учение требует, чтобы воспитанники на каждой степени своего возраста в меру сил своих были заняты и овладевали действительно предметом своего изучения, а не играли с делом, которое может стать предметом серьезного труда только для ума зрелого и приготовленного доброю школой. Все эти фразы о необходимости сообщать воспитанникам гимназий разные полезные знания проистекают из недоразумения: всякое знание полезно, но полезно может быть оно только для ума, к нему приготовленного, и при условии действительного усвоения. Какое мне дело до того, что в звуках непонятного для меня языка высказываются прекрасные вещи? Они прекрасны для тех, кто понимает язык; а в уме не понимающего они порождают только игру бессмысленных звуков, возбуждая только смутные впечатления, не имеющие ничего общего с прекрасными вещами, которые высказываются через них для понимающего.
Итак, единственное средство сберечь юные умы от лжеучений — это учить их хорошо, учить серьезно, а для этого необходима правильная, соответствующая цели педагогическая система, а для этого необходимы хорошие, удовлетворяющие своему назначению преподаватели. В них-то терпится теперь недостаток, о них-то непременно нужно позаботиться как в интересе науки, так и в интересе жизни, как в интересе отдельных лиц, так и целого общества, среди которого лица призваны действовать. Как же восполнить этот столь важный, ощущаемый нашими школами недостаток в учителях и где найти хороших? Было у нас особое заведение, имевшее своим специальным назначением готовить преподавателей. Педагогический институт дал много учителей нашим гимназиям и немало профессоров нашим университетам. Но за несколько лет перед сим заведение это было упразднено. Нельзя не пожалеть об этом при нашей нынешней скудости. Но, скажут, жалеть Педагогический институт нечего: он был плох и к концу своего существования пришел в совершенный упадок. Мы не имеем намерения хвалить покойный Педагогический институт, но если он был нехорош, то это не значит, чтобы необходимо было закрыть его: что не хорошо, то подлежит улучшению, и если бы Педагогический институт был не упразднен, а поставлен в лучшие условия и продолжал существовать, то в настоящее время, по всему вероятию, мы не потерпели бы того жалкого банкротства, какое терпим теперь. Но если б и нашлось возможным (чего нельзя не пожелать) устроить теперь на лучших основаниях и при лучших условиях заведение, по своему назначению подобное бывшему Педагогическому институту, то плодов от него все же нельзя было бы ожидать так скоро, как того требует положение наших гимназий. В настоящее время не остается ничего иного, как приступить к деятельному осуществлению плана, который уже имеется в виду министерством народного просвещения, именно воспользоваться педагогическими средствами, которые мы можем найти у некоторых из заграничных соплеменников наших, особенно у чехов, которые дали Германии столько замечательных ученых. Почти в каждом немецком университете вы встретите по какой-либо специальности преподавателя родом из чехов: не желательно ли, чтоб этот избыток науки вливался не в Германию, которая и без того богата, а в Россию, которая так нуждается в пособии этого рода? Соединяя немецкую науку с природным языком, столь близким к нашему, филологи и вообще ученые из чехов, выбранные заботливо и с толком, могли бы оказать нашему просвещению великую услугу в настоящее время. Университеты Харьковский и Св. Владимира уже воспользовались с успехом чешскими учеными для замещения некоторых из своих кафедр. С не меньшим успехом могли бы воспользоваться и наши гимназии теми же элементами, для того чтобы можно было неукоснительно вводить в действие наш новый учебный устав. Менее года достаточно для того, чтобы педагоги из наших заграничных соплеменников могли освоиться практически с русским языком и овладеть им вполне. При успешном исполнении этого плана мы приобрели бы для нашего педагогического сословия важное, ничем не заменимое подспорье и разом подняли бы уровень учения в наших гимназиях.
Возникает еще вопрос об отправлении наших молодых людей, кончивших курс в университетах, за границу для довершения образования в видах замещать ими университетские кафедры. В последнее время послышались голоса против таких посылок. Говорят, что часто посылались молодые люди, плохо приготовленные или сбитые с толку, так что пребывание их за границей не приносило ожидаемой пользы. Говорят также, что молодые люди могут за границей заражаться всякого рода революционными учениями. Все подобные толки проистекают из недоразумения. Есть основание надеяться, что министерство народного просвещения не последует этим реакционным внушениям и не лишит нашу науку столь важного пособия, какое представляют ей заграничные университеты. Если выбор молодых людей, посылавшихся за границу, был не так удачен, как надобно было желать, то из этого следует только, чтобы выбор делался впредь лучше и добросовестнее. Что же касается до лжеучений, то в этом отношении наши молодые люди подвергаются несравненно большим опасностям дома, нежели за границей. Мы не знаем примера, чтобы молодой человек, сколько-нибудь порядочно воспитанный и серьезно подготовленный, вследствие поездки за границу делался нигилистом; но было немало примеров, что молодые люди, зараженные этим дома, возвращались с лучшим образом мыслей, освеженные и во многом исправленные. Нигилизм есть произведение не заграничных поездок, а некоторых наших домашних обстоятельств; есть, или была, искусственная организация, которая развивала, поддерживала и распространяла его в молодежи, и нередко молодые люди освобождались от этого кошмара одною переменой среды. Но для того чтоб отправление наших молодых ученых за границу приносило действительную пользу, необходимо, конечно, следовать в этом отношении более обдуманному плану, чем это делалось доселе.
Впервые опубликовано: Московские ведомости. 1866. 14 сентября. № 192.